Как стать испанским рыбаком

Кешик

— Кешик, — представился он.

Шаблон разорвался в лоскуты. Передо мной стоял аккуратный мужчина за пятьдесят, с седой профессорской бородкой, в солидных очках, с умными, проницательными глазами. Стильная замшевая куртка и шёлковый шейный платок завершали образ декадентствующего плейбоя-интеллектуала.

Но — «Кешик»?

— Простите, не расслышал.

— Кешик меня зовут. Можно, конечно, и Кеша, но так я больше привык.

Мы познакомились на автостоянке, где я подбирал недорогую машину для жены. Кешик продавал именно такую.

— Давайте поговорим о цене, Иннокентий, — не смог побороть я в себе хорошее воспитание и желание сразу настроить продавца на серьёзный лад, чему его имя — или прозвище? — совершенно не способствовало.

Он скривился, но машину продать очень хотел.

В процессе переговоров моё удивление несоответствию экстерьера внутреннему содержанию продолжало расти. Кешик убеждал меня очень грамотно, без нажима, приводил хорошие аргументы, но не высказывал сильного стремления облапошить.

Жаргонизмы и блатные термины — изредка, но грамотно используемые им — не давали развиться подозрению в неискренности продавца. Я и сам грешу подобной лексикой, особенно в бытовом общении.

Мы быстро договорились, я забрал машину, и, соответственно, обменялись телефонами.

Через пару недель Кешик позвонил и предложил заехать за документами на машину, игриво намекнув, что неплохо бы и обмыть покупку.

Любое новое знакомство в эмиграции оценивается на вес золота. Разорвав привычный круг общения, расставшись с прошлыми друзьями, любой переехавший скучает и неосознанно ищет новых людей, хоть мало-мальски близких по интеллектуальному уровню и хотя бы в общем разделяющих взгляды на жизнь.

Разместившись в небольшом приморском ресторанчике, мы отметили знакомство, покупку, и, несколько расслабившись, я попросил разрешения всё-таки называть столь солидного человека хотя бы Кешей.

— Да хоть чёртом зови, только хлебом корми, — отшутился Кешик.

Знакомство завязалось…

Мы нравились друг другу. Кешик не был навязчив, неплохо разбирался в фильмах, кулинарии, был достаточно начитан и обладал хорошим чувством юмора. Правда, о себе много не рассказывал, предпочитал отшучиваться и больше интересовался моей жизнью.

Через пару месяцев я уже души в нём не чаял…

У него была только одна жизненная проблема — отсутствие средств к существованию. и поэтому мой приятель всё время находился в поиске — нет, не работы, а в поиске денег на исполнение своих множественных проектов быстрого обогащения.

Зная, что я много лет занимался коммерцией, Кешик часто просил совета и мягко предлагал войти в долю.

Я, не придавая серьёзного значения его потугам, обращал всё в шутку и наливал следующую.

И вот однажды Кешик позвал меня на серьёзный разговор…

— Старик, появилась отличная тема… — начал он. — Тут продают коптильный цех по бросовой цене. Смотри: порт рядом, рыбы навалом. Копчёных колбас в Испании вообще не найдёшь. Мы с тобой всё это делать умеем на раз-два. План такой: я берусь всё это привести в порядок, подготовить технологии, рецептуры, нанять работников и сам буду управлять. Короче — всё сделаю, запущу и дам полтонны продукции в неделю. Окупимся за три месяца.

— Хм… а сбыт?

— Не парься, тоже на мне.

— Цена вопроса?

Тут глаза Кешика вдруг приобрели стальной оттенок.

— Нужно пятьдесят тысяч евро. Доли распределим так — пятьдесят на пятьдесят.

— То есть — с меня двадцать пять и с тебя двадцать пять? — переспросил я.

— Нет, ты даёшь все пятьдесят, а я всё сделаю, ты только деньги получаешь! — чуть ли не возмутился мой приятель.

— Но ты не вкладываешь ничего? — я опять переспросил.

— Я же всё нашёл и всё делаю… — на «голубом глазу» растолковал Кешик.

Имея за плечами многолетний опыт участия в российском бизнесе, я вдруг увидел в этом бизнес-плане что-то до боли знакомое.

Неужели Кешик — аферист?

Но это сейчас легко можно проверить…

— Нет, Иннокентий Иванович, так я не заинтересован. Если ты ничего не вложишь, то у тебя не будет мотива хорошо работать и стремиться нас быстро обогатить. Давай, подумай, сколько сможешь собрать, и в этих долях будем рассматривать.

Кешик думал минуты две.

— Чёрт, а ты прав, старик. «Зря я так…» — протянул он. — Но сам знаешь: денег-то у меня и на еду не всегда хватает… Давай — тридцать на семьдесят.

— Нет!

— Хрен с ним. Двадцать на восемьдесят?

— Максимум — соглашусь на пять процентов тебе за управление.

— А так я не согласен, чего ж я пахать буду, а ты всё «бабло» получать?

— Ну так и не будем тогда с этим связываться. Нафиг коптильню, поехали вискарика накатим, за мой счёт, конечно… — мне надоел этот торг.

— Гад ты… Ладно, давай пять процентов. Договорились. Полтинник нужен будет «кэшем» на следующей неделе, — всё-таки «спалился» Кешик.

Передо мной сидел хороший, профессиональный аферист, выпасающий «лоха» неспешно, месяцами, находя к нему подход и становясь другом. и в этот момент стало понятно: почему он — не Иннокентий и даже не Кеша, а именно — Кешик.

— Кешик, дорогой… Не будет денег, да и ничего не будет… Ты в каком году свалил, братан, в восемьдесят девятом? — резко сменил я лексику. — а тебе не приходило в голову, что я прошёл в русском «наебизнесе» все девяностые? Торговлю водкой из багажника, ларьки, бандитов с паяльниками, наезды, «стрелки», серьёзные разборки… а уж «кидалово» было на каждом шагу: сначала — по мелочи, а со временем — такие ушлые дяди в костюмах за тыщи баксов приходили с такими красивыми проектами и бумагами из правительства… И, как видишь, я живой, здоровый и сижу тут с тобой в Испании… Зачем за дурака-то держишь? Обидно, блин!

Кешик минут пять молча разглядывал свой кофе.

— Сука! Где я прокололся? — с честью вышел он из положения. — Старый уже, видать, хватка не та. Да и ты не был честен со мной, говорил же, что журналист, издатель, театры там всякие, телевидения… Но ведь — «лошара» с виду… Блин, переиграл, падла, переиграл… Что теперь делать будешь, предъяву-то в Испании мне не «кинуть» — тут «понятий» нету: был «базар» — и нет «базара»?

— А и не буду я тебе ничего «кидать», развлёк ты меня. Жалко другое: общаться с тобой, выпивать было интересно…

— Дык, а кто нам мешает продолжать, если ты не обиделся вкрутую. Чего уж, у меня работа такая. Жулик я. Профессиональный… — слегка расслабился Кешик.

— Что-то не видно результатов твоей работы. Вон, последний хрен без соли доедаешь.

— Видать, такой жулик. Был бы хороший, наверное, сидел бы в России, где «лохов» — как грязи, и купался бы в деньгах…

«Один — один…», — мелькнула мысль.

— Ну и мне наука, вышел я, наверное, в «тираж», пора завязывать… — продолжил откровенничать жулик. — Короче, если ещё не в падлу, давай я сегодня «поляну» накрою, правда, у меня всего тридцатка, так что ресторан не потянуть, а вот пару «Джонов Уокеров» и баранью ногу осилю. Поехали ко мне?

— А ты живёшь-то где?

— В трейлере…

— Бля…

— Зато там дворик и мангал есть.

— Расскажешь этапы большого пути — поеду.

— Ну, что смогу… Сам понимаешь…

В резиденции Кешика и вправду было очень уютно. Старый «кемпер» был переоборудован под приличную квартиру. к нему была пристроена большая кухня-салон, где можно было и готовить, и разместиться большой компанией. Территория была обнесена милым заборчиком, росли пара лимонных деревьев и большая ёлка. в углу участка виднелась грядочка с лучком-чесночком. Посередине лежал двухметровый ажурный городской фонарь с бетонным основанием. Было видно, что он просто вырван где-то с корнем.

— Кешик, фонарь-то откуда?

— Да иду вечером, вокруг никого, а он шатается, дай, думаю, приберу, вот поставил на днях, красиво же.

— Да он весит килограмм шестьдесят, как ты его дотащил?

— Чуть не сдох, думал, пупок развяжется.

Нашпиговав баранью ногу чесноком и уложив её в печь, Кешик приступил к рассказу…

— Свалил я в восемьдесят девятом, сбежал — если точнее. Был там «косяк», вдаваться в подробности не буду, но серьёзный. Уходил через границу в Польшу. Там в то время было весело, торговлишка шла «всё на всё». Из «совка» тащили фотоаппараты, часы, а обратно — жвачки, колготки… «Лохов» было немерено. с годик там покрутился, начал машинами заниматься.

— Угоняли на Западе, перебивали номера и сплавляли?

— Ага, на Кавказ в основном.

— Погоди, так если ты уехал в восемьдесят девятом, то как с документами-то?

— А никак, в Россию я — не въездной, гражданство давали в девяносто первом, а получить-то я паспорт не мог, для этого приехать надо было. а приехал бы — плохо всё закончилось бы. Поэтому гонял машины из Германии до границы с СССР. в Германии меня первый раз и взяли.

— На угоне?

— Если бы. При проверке гранату боевую нашли…

— Чего? На хрена тебе была граната в машине?

— Вот я и сам не знаю. Глупый был, молодой… Дали семь лет. Отсидел три, начали по выходным выпускать, типа облегчили режим, да и поведение у меня хорошее всегда, чай, не бандит тупой…

— А зачем отпускали-то?

— К проститутке сходить, даже денег давали из зарплаты, чтобы как порядочный мог выпить пива и сбросить мужское напряжение. Немцы — они заботливые в этом плане. Ну я так сходил погулять несколько раз и… Не вернулся. Чего мне там сидеть, через пару лет бы выпустили — и куда?

— Так… а документы у тебя какие?

— «Левые». Всю жизнь «левые». Каждый раз, как припрёт, новые беру, две штуки — и вот тебе новые имя и страна. Главное, с этими «ксивами» никогда не въезжать в эту страну и избегать аэропортов.

— Так тебя-то хоть Кешиком зовут?

— Официально — нет. Это так, чтоб не путаться, кличка была такая.

— И куда ты подался из Германии?

— А сюда, в Испанию. Тепло, народ доверчивый, да и много ещё «ништяков» в «девяностых» тут было. Осмотрелся годик, да придумал классную схему. Видел на дорогах домики с вывеской «Клуб»?

— И не только видел, а и побывал там. Милые заведения, девчонки на все вкусы. Даже название им придумал — «Касапута», блядский дом.

— Ну вот на этом-то я и решил зараз подняться, — усмехнувшись моему определению, продолжил мой собеседник. — Арендовал микроавтобус, посадил шесть знакомых шлюшек, и рванули мы по клубам от Барселоны до Бенидорма. Я — типа сутенёр, поставляю свежих девчонок, ротация в клубах должна быть, чтоб не приедались. в общем, продал их под контракт в тринадцать заведений, за неделю обернулись. Выдал девкам по две «штуки», «палку в дорогу» — и на все четыре стороны. Себе на карман семьдесят положил. Год жил — кум королю, «Мерс» купил… Потом пришли «менты». Публичные дома в Испании, видите ли, законны. Так вот, одиннадцать борделей подали на меня заяву за «кидок». Судили по статье за мошенничество. Прокурор просил тридцать лет, по максимуму. Я сознание на суде потерял. Правда, дали девять. Отсидел шесть. Выпустили по «условке». Сразу купил новый паспорт. Сейчас, сам видишь, хернёй занимаюсь.

— Блин, Кешик, прости, конечно, но такое ощущение, что ты сам конкретный «тормоз». Что ни залёт — всё по дурке?

— А ты типа того, что всё в жизни делал правильно? — слегка обидевшись, спросил жулик.

— Ох, отнюдь… до фига тупил тоже, только предпочитаю об этом не вспоминать, и уж тем более — не рассказывать.

— Вот этим мы с тобой и отличаемся. Ни один «деловой» не будет рассказывать об удавшихся делах и схемах, а о залётах — на здоровье. Держи меня за тупого «лоха» — мне этого и надо.

«Хм… Чёрт! а в этом есть смысл…», — подумал я.

Мы общались с Кешиком ещё некоторое время. Потихоньку он занялся почти легальным бизнесом. Открыл экскурсионное бюро, катал туристов по достопримечательностям, конечно, по мелочи пощипывая их. Приторговывал «мариванной», что в Испании — не великое преступление. Иногда разводил мелких «лохов», кои в начале двухтысячных стадами рванули в Испанию.

В общем, вёл жизнь обычного русского эмигранта.