Как ты могла ! (СИ)

Глава 27

Я брела в тумане. Молочном. Настолько густом, что вытянув руку я не видела своих пальцев. А еще я искала. И сейчас точно знала кого — своего мужа. Знала, что должна его спросить. О чем-то важном. Сокровенном. О том, что он никогда бы не рассказал постороннему человеку…

Пелена распалась неожиданно, открывая вид на сидящего одинокого мужчину, в котором я без труда узнала Валгена. Он безмолвно смотрел в большой экран, располагаясь по отношению к нему в пол-оборота. Согнутая нога в колене, вторая вытянута горизонтально, спина опирается на невидимую вертикальную опору… весь его вид выражал спокойную грусть и глубоко запрятанную боль. На экране мелькали какие-то люди и расплывчатые картинки…

Повинуясь безотчетной тяге я села рядом с мужем. Он хмыкнул и притянул меня к себе ближе, обнимая со спины и упираясь подбородком в мою макушку. Картинки на экране резко стали четкими и появился звук…

— Делжи! Это для тебя! Тебе нравися? — мелкая черноокая девчушка лет пяти с забавными косичками, торчащими в разные стороны, протягивала тонкий браслетик из разноцветных бусинок и смотрела восхищенными глазенками в экран. Детская мальчишеская рука оказывается в зоне видимости и забирает подарок из маленьких ладошек:- Спасибо, Ли. — Одень, Ваа! На луку! Тихий смешок и браслетик оказывается на левой руке:- Ты знаешь, он выглядит хорошо. Девочка начинает прыгать на месте и хлопать в ладошки, а потом поворачивается куда-то в сторону и с превосходством говорит:- Ты обманул! Ваа будет его носить! — Мальчики не носят браслетики, Лит. Обстановка плавно проворачивается и на экране появляется мальчишка лет 12–13. По закрывшейся двери за его спиной и мокрой верхней одежде видно, что он только-только пришел с улицы. Усердно вытирая ноги о коврик, паренек ехидно ухмыляется:- Я думал, что Вал у нас мужчина, а он оказывается девчонка. Поздравляю, Ли — у тебя теперь есть сестричка! — Я не девчонка!!! — в голосе говорящего слышится неподдельное возмущение- Ну, да, ну, да! Сначала браслетик, потом второй, колечко, бусики, сережки…. Не заметишь как платьице примерять будешь, — не унимался подросток, снимая плащ и вешая его на вешалку. Ненадолго изображение замыливается облачком аоров. Едва оно исчезает, раздается нарочито спокойный голос:- А это не браслетик. Это теперь мой талисман. Его даже на руке таскать необязательно! Мальчик медленно подходит ближе, наклоняется так, что теперь видна лишь часть его щеки и насмешливо говорит (скорее всего на ухо):- Как скажешь, сестричка Валя! Изображение резко скачет, но из увиденного можно сделать вывод, что тот, чьими глазами смотрит экран участвует в драке. Натужное сопение и абсолютно неясно, кто же из двух мальчишек побеждает… Все прерывается резким мужским окриком:- Перестали! Через краткий миг подросток-противник оказывается напротив. Одна губа его рассечена, пару пуговиц оторвано, а волосы растрепаны. Экран резко разворачивается в сторону уставшего крепко сбитого сурового мужчины. — Сартон! Валген! Сколько раз говорил, чтоб при женщинах дома разборки не устраивали! Паренек весело ухмыляется:- Дык, Вал у нас в девчонки податься вздумал. Нужно ж было его уму-разуму поучить! Вон и браслет на ручку нацепил — красуется! Изображение быстро сменяется на отображение пола и чьих-то босых ног. Отчетливо видно, как правая рука прикрывает браслетик из бусинок на левой. — Литу обижать не хотел, пап — вырывается оправдание у Вала. — Не выкидывать же! Изображение несколько раз покачивается из стороны в сторону и опять меняется, но уже на добродушно улыбающееся лицо мужчины. Судя по положению его руки он только что взъерошил волосы на голове своего второго сына. — В этом ты прав, сынок. Девочек своих нужно беречь и радовать. Только на людях цацку не одевай… — Да что я маленький! Смеяться ведь будут… Как Сар… или хуже… — Ладно, взрослый. Иди за сестренкой погляди, а мне с твоим братом потолковать нужно… — Да, пап. Какое-то время экран отображает прогулку в соседнюю комнату, но далеко Валген не уходит. Шикнув на сестренку он остается недалеко от двери, очевидно пытаясь разобрать о чем говорит старший брат и отец. Кое-какие фразы до него доносятся:-… шваль, ворье подзаборное… чтобы я с ними тебя больше не видел! — …мои друзья! Лучшие… — **** **** ***! Пока я жив, чтобы их с тобой рядом не видел! А если сам к ним попрешься, неделю пороть буду… — Это мое дело!!! Не тебе решать…. — Мне, сопляк! Пока ты здесь живешь и наш хлеб ешь! — А я уйду! Я…Раздается звук удара, а потом свист ремня… — А теперь марш за книги! Быстрый топот ног и из комнаты вылетает Сартон с красным правым ухом…Картинка на экране на краткий миг зависает, идет волной и полностью меняется…Грязные, свалявшиеся простыни… Неестественно желтое вытянутое личико, волосы свалявшиеся грязной паклей и мутный неосознанный взгляд… Желтая мора… Бич нашего материка… То исчезает почти на столетие, то неожиданно вспыхивает и быстро распространяется как… как желтая мора-Ваа, — губы девочки бессвязно шепчут имя брата. На краткий миг взор малышки проясняется и она жалобно просит непослушными губами — Водички… — Сейчас, Ли, — на экране появляются чуть трясущиеся детские руки, которое сноровисто приподнимают маленькую головку и прислоняют к губам девочки кружку со странной желтоватой жидкостью. Малышка кривится и пытается оттолкнуть предложенное питье… — Ну же, Ли. Тебе поесть надо. А это бульончик… Как мама варит… Это ведь и водичка тоже. Давай, кроха. Пей. Девочка послушно делает несколько глотков и отстраняется, наглухо сжав губы. Несколько попыток дать ей еще бульона проваливаются. Однако, лишь кружку убирают, Лита тут же жалобно спрашивает:- А где мамочка, Ваа? Хочу к мамочке… — Мамочка тут, Ли. Посмотри — спит на соседней кроватке. Экран послушно на краткий миг показывает одноместный лежак, на котором беспокойно крутится измученная женщина. Глаза ее по страшному пусты… — Положи меня с ней, Ваа… Я хочу к маме, — по щекам малышки катятся слезинки и она начинает вздрагивать от рыданий — Почему ты меня к ней не пускаешь? Пусти, пожалуйста…На экране снова появляются мальчишеские руки, которые мягко и осторожно вытирают слезы и гладят девочку по голове. — Ли, мама совсем крепко спит. Вот поспит и ей станет легче. А сейчас к ней нельзя: посмотри ее кровать очень узкая вы просто не поместитесь. Потерпи немножко… Вот маме легче станет и она будет с тобой сидеть… — А папа? Хочу к папе, Ваа! — Папа, — голос говорящего едва слышно дрожит — Папа и Сар работают. Придут, принесут лекарства и сладости… И тогда ты выздоровеешь и… — Хочу к папе! — девочка сипит и плачет громче. — Тшш, кроха! Давай я с тобой лягу…Изображение скачет, показывая, что мальчик ложится рядом с сестрой и крепко обнимает ее. — Тшш, Ли. Хочешь сказку? — Нет! Я… — Будет интересно, Ли. Ты только послушай…Через какое-то время девочка затихает, вслушиваясь в тихий рассказ, а потом засыпает. Изображение снова идет волной и сменяется на новые кадры. Четырнадцатилетний паренек в злости колотит стену, сбивая кулаки в кровь. По его щекам катятся скупые слезы… — Сар! Ты чего?!Паренек резко поворачивается к экрану. На лице его отчаяние и боль. Старший брат Валгена садится на пол и, обхватив колени, несколько раз бьется затылком в стену. — Ненавижу! Ненавижу этих зажравшихся эйхту*! (эйхту* — часть населения с магическим даром, относящаяся к среднему и высшему сословию)"Я не работаю бесплатно, молодой человек!", — явно передразнил кого-то Сартон. — Разве я просил бесплатно? Я бы отработал! Нашел способ! А он мне: "вы слишком молоды и не можете заключить магический контракт"! — Ты ходил к Босе Тьярнти? — И к Босе, и к Арману Шаньти, и к Валенте, и к еще куче эйхту! Представляешь, ни один из них даже не пошевелился! Сидят себе в своих чистеньких кабинетиках, холеные, довольные…. уроды! — А там, где ты работаешь тебе одолжить не могут? Парень горько рассмеялся. — Работаю… ну да. Отец наверно в гробу переворачивается, Вал! Я теперь в подмастерьях… у вора, Вал. Ведь я слишком молод, чтобы работать и в приличное место меня взять не могут, а то хозяев законники за жопу возьмут! Зато в ворье — пожалуйста! — Сар!!! — Что кривишься, малой? Думаешь, я этого хотел? Думаешь, полез бы в это, если бы нам было что жрать? Если бы кто нам помог просто от души? Экран приближается к лицу Сартона и опускается до его уровня. Детская ладонь накрывает плечо брата:- Прости. Если… если тебе помощь нужна, то я могу…Взгляд паренька становится пронзительным. Пронизывающим. — Не суйся пока, брат. Лучше уж только я буду замазанным… Следи за мамкой и за малой, а я попробую решить нашу проблему…Легкое искривление и почти полная темнота. Лишь тонкая полоска света из слегка приоткрытой двери разбавляет окружающую темноту. Изображение светящейся полосы приближается, и на экране через неосторожно оставленную щель становится виден кусочек комнаты. Тихий разговор, неразборчивый ранее, обретает четкость:-… они страшные, Сар. Даже мой отец опасается с ними связываться… — Так ты сможешь меня с ними свести? — Ты не понимаешь! Поморы просто так никого не берут… — И что нужно сделать, для того, чтобы взяли? — Пройти испытание… говорят, что могут и на мокруху подписать… — Зачем? — Затем, что так они повязывают тебя с ними. Дабы ты никуда уже рыпнуться не посмел… Ежели ты туда влезешь, Сар, то пути обратно считай и нет… Это ведь не так, как с моим папашкой… Мой ведь понимает, что ты чел другого полета и отпустит, едва попросишь. А поморам на это нас***ь! От них уходят лишь ногами вперед…

Некоторое время царило напряженное молчание. Затем раздался скрежет отодвигаемого стула.

— Пойду я. А ты лучше забудь о своей идее, брат. Не стоит оно того… — А мать и Ли? Батя… говорил, что теперь я главный. Значит мне о них заботиться… Неужели я помереть им дать должон? — Нет, конечно, брат… ты это извини. Я не осуждаю. Как решишь, так и будет. Ежели что — помогу, чем смогу. Ты ведь знаешь… — Знаю. Спасибо, Ро. Брат. К двери быстро приближаются шаги. Изображение резко кувыркнулось тьмой и опять пошло рябью, перестраиваясь на новое воспоминание…И снова темнота. Только тихие, сдерживаемые рыдания раздаются из приоткрытой двери в душевую. По мере приближения к полосе света из тьмы проявляются грудой сваленные рядом с дверью вещи в каких-то бурых разводах и пятнах…Худой мальчишка скрутился на полу. Его правая рука с остервенением трет мокрой мочалкой свою правую ногу. Сар отчаянно кусает стиснутые в кулак пальцы левой руки, очевидно, пытаясь заглушить всхлипы прорывающиеся из крепко сжимаемых губ.-… ничего, — словно в трансе говорит он сам себе. — Завтра будет дело, а потом и деньги… придет доктор… мама и Ли выздоровят…Чуть шатаясь паренек поднялся, бросил мочалку, резко открутил кран и застыл по ледяным потоком воды…И вновь изображение плывет волной…Дождь. Мелкий, противный… Небольшой, явно древний помост с огненными символами, почти стершимися от времени… На нем две фигуры, лежащие на боку. Женщина обнимает маленькую девочку со спины… Лица обоих умиротворенные, спокойные… Кажется, будто они просто спят… Откуда-то сзади раздаются бесцеремонные шепотки двух старушеских голосов. — Неужто так и отошли бедненькие? Хоть в смерти навеки вместе будут… Прорасти их суть Светлыми силами… — Парнишек жалко…. Но старая Моси уже направила письмо в приют… Дай Светлые за ними хоть пригляд будет…Заледеневший Сар в полностью мокрой одежде подходит к помосту. Падает на колени и, ухватившись дрожащей рукой за поверхность прощального алтаря, прижимается лбом к холодному камню… Тихие всхлипы и почти неразборчивый шепот кажется оглушающим.-… прости, мама…. прости меня, Ли… сестричка… мамочка…Мальчишеская рука осторожно касается его плеча:- Сар. Парнишка вмиг перестал вздрагивать и медленно поднялся, на глазах приобретая каменную невозмутимость. Не оборачиваясь, он безучастно спросил:- Ты готов? — Да. — Тогда не будем медлить. Папа их уже ждет…Несколько нажатий по выступающим символам и алтарь прощания на миг вспыхивает яркой вспышкой. Короткое мгновение, всего один вдох и выдох… Казалось бы, что могло измениться? Но вот свет стихает и лишь черный пепел равномерно укрывает тонким слоем алтарь…И снова рябь по экрану…Черные провалы окон. Пляшущий свет лампадки. Ссутулившийся, сидящий на полу у стены Сар. В руках он теребит внушительную пачку денежных банкнот и безучастно смотрит в одну точку. А потом поднимает глаза и кривая ухмылка искажает его лицо:- Представляешь, опоздал! На два дня раньше и все было бы иначе… Совсем иначе…Экран сначала приближается ближе, разворачивается на 180 градусов и опускается ниже. Теперь его целиком заполняет изображение противоположной стены с небольшим движущимся семейным снимком. — Я знаю. О поморах. И о тебе. Не все, правда. Но догадываюсь, что ты сделал. — Осуждаешь? — Нет. Не знаю, как бы я поступил. — Спасибо, Вал. Ты — это все что у меня есть. — А ты — все что есть у меня. — Спрячешь? В отцовский тайник? — в поле зрения попадает стопка денег в протянутой руке. — Завтра ведь с приюта приходят… Бабки нам пока не понадобятся. А я не хочу к ним прикасаться… — Хорошо. — банкноты перемещаются в более маленькую мальчишескую руку. — Как ты думаешь, тебе удастся вырваться из банды? — Надеюсь. Я пока не особо увяз. Всего одно дело. Ну и посвящение… Может и получится по малолетству свалить. Все равно в приют направляют. А оттуда, как время придет, свалю подальше. Может в другую страну в другом конце материка и пусть ищут… Справишься сам, когда уйду? — Справлюсь. Волна и снова смена кадров…Лицо Сара на весь экран. Он внимательно, чуть прищурясь, рассматривает что-то перед собой, а потом спрашивает:- Кто это тебя так? — Изображение поворачивается в сторону, но тут же возвращается обратно- Да, так… мелочи. — Мелочи? — кривая, понимающая усмешка. — Пойдем поговорим-ка. Легкая рябь по экрану сменяет изображение на красивый вид с цветущим фруктовым садом.-… малые придурки всерьез решили тебя под статью подвести. Чтобы поиметь в дальнейшем. Ты понимаешь, что это значит? — Понимаю. — Забудь про магию. Совсем. Малейшее проявление и ты окажешься в ж***. Только кулаки и сподручные предметы. Да и я с парнями их чуть прищучу. Правда на большую часть из Этих особо полагаться не стоит. Могут и сами заинтересоваться. Сам понимаешь… По поводу твоей техники… Для своего возраста она у тебя вполне ничего так, но не с новообразовавшимися вражими шавками. Не переживай — с этим я тебе подсоблю. Научу тому, чему батя не успел натаскать. Начнем сегодня. Готов? — Да. А дальше начался показ коротких роликов с тренировками… Довольно часто на них присутствовали только два брата, однако, порой, к ним присоединялся невзрачный щуплый паренек. Судя по разговорам — лучший друг Сара. Менялся сад, подчиняясь природным явлениям, росло и мастерство Вала. Если сперва старший брат только хмурился и постоянно подкалывал, то чем дальше, тем больше усилий ему приходилось прилагать, чтобы победить младшего братишку и, тем больше гордости и радости за родного человека мелькало на его лице. Иногда он даже ронял скупые похвалы…Порой братья казились как маленькие и подкалывали друг друга. В самые веселые моменты на лице Сара появлялась улыбка, совершенно преображавшая лицо почти всегда хмурого подростка или… юноши. В эти мгновения изображение замедлялось, словно давая насладиться столь редкими мгновениями…Ряд тренировок прервался спокойным видом сада. Поздняя осень. Коричневые листья, чуть прихваченные ледяной изморозью, раннее-раннее утро. И голос Сара откуда-то сбоку, наполненный невысказанной тоской:-… уходить буду сегодня вечером. С Талом. — Подожди, а как же официальный выпуск, подарки там, торжественные мероприятия? — Да, никак, малой. На днях видел около причалов, куда нас засылают на обучение, парочку знакомых рож. Неприятной встречи удалось избежать, да вот гложат меня сомнения, что их присутствие было случайным. Боюсь, ждать дальше некуда. После праздника меня вполне могут тепленьким взять… Сам понимаешь… — Понимаю… — Послушай, я вот о чем хотел сказать…Дальше пошло подробное досье на каждого воспитанника приюта, чего от него ждать и как можно прижучить, методы действий в различных ситуациях (в том числе и если кто-то будет интересоваться направлением куда исчез сам Сар), да и просто житейские советы, которые вполне могли облегчить жизнь Валу при отсутствии пригляда старшего родича. Напоследок братья обнялись. Некоторое время единственным звуком было отчетливое, размеренное сердцебиение Сара. В конце концов, старший отстранился, сверкнул яркой добродушной улыбкой и, судя по движению руки, взлохматил волосы на голове у младшенького:- Не грусти, малой. Может и свидимся еще как-то. Ты только не раскисай и пробивай свою дорогу. Сдается мне, ждет тебя великое будущее… — Скажешь тоже… — Эй! Только попробуй меня подвести! Сказал, что ты способен на многое, значит так и есть. Иль ты мне не веришь? — Верю, — голос Вала прозвучал глухо. — Тогда поклянись! Здесь и сейчас, что выбьешься из этого болота в люди! Ну! — Клянусь. — Вот это другое дело! Теперь я за тебя спокоен, братишка…Широкая уверенная улыбка была последней с длинном ряде воспоминаний…

— И что случилось потом? Откуда ты узнал о смерти брата? — не удержалась от вопроса я.

Руки Валгена крепче сжались на моей талии. Некоторое время он хранил молчание, а потом глухо продолжил:

— Следующая наша встреча произошла почти через десять лет. Весьма неприятная. Сар грубо осмеял мои успехи, называл вонючим эйхту, зарвавшимся и зазнавшимся засранцем и даже попытался шантажировать разглашением порочащих сведений о моей жизни… Сумма, которую он запросил, была баснословной и я просто выпер его за дверь, так как не увидел в этом человеке своего брата. А через несколько дней смертельно раненного Сара, практически выбросили мне под ноги…

Экран снова прояснился и на нем отобразилось одутловатое от синяков и кровоподтеков лицо. Фигура мужчины выглядела изломанной, но тем не менее Сар еще дышал. — Сар, демон тебя задери! Подожди сейчас помощь появится….Судорога побежала по лицу умирающего мужчины:- Оставь, малой… Мне уж недолго осталось… Ты не верь тому, что я тебе наговорил… Следил за тобой… ставки только на тебя всегда делал…а они… ха… не видать им твоих денег, братишка… пусть выкусят и языки проглотят… береги…А дальше мужчина захрипел и резко обмяк. Валгену лишь осталось прикрыть его глаза окровавленной рукой…

— Я нанял лучших, чтобы они нашли виновников его смерти. На деньги не поскупился. Через несколько месяцев банда поморов прекратила свое существование… Ты знаешь я зол на Сара. Мог же по человечески рассказать. Его ведь начали искать и нашли только из-за меня. Думали его жизнью меня шантажировать… А братишка выкрутился. Обставил, что я неблагодарная свинья и родство не признаю. Однако, видимо не все просчитал. Не думал, что его убьют мне в назидание… А еще я злюсь на себя самого. Знал же, что Сар совсем другой. И поверил в его кардинальные изменения! Должен был неладное заподозрить. Должен! Сыщиков нанять. Проследить за ним… Коли б знал правду, спрятал бы его от поморов, пока проблему не устранили… Страшно, Рая, что не изменить ничего! Не исправить… К сожалению…

Резко вывернувшись, я обняла мужа. Почему-то это казалось самым правильным сейчас. Ощущение было таким, как-будто мы вростаем друг в друга… Душами сплетаемся… Крепкое, почти на грани боли, объятие приносило спокойствие и умиротворение… А слова… разве что-то новое я смогу ими высказать?

Некоторое время мы просидели так, почти не шевелясь, пока Валген сам не отстранился.

— Расскажешь мне что-то? — спросил он внимательно вглядываясь в мои глаза.

— Да у меня от тебя вроде и тайн никаких особых не осталось. А что ты хотел бы узнать?

— Ну… может о твоем детстве? Хотя… наверно ты была миленькой девочкой с голубенькими бантиками…

— Хм. Миленькой, красивенькой девочкой — внешне, вполне вероятно, а вот остальное, — я смутилась, сделала многозначительную паузу, а потом решительно ответила на приподнятые брови Вала — Одно слово — монстр! Себялюбивый, капризный, вредный и пакостливый…

— Не верю! — ухмыльнулся мужчина. — Ты наверняка просто преувеличиваешь…

— Тогда придется показать, — с этими словами я снова развернулась, но уже в сторону экрана и, закусив губу, начала вспоминать свои прегрешения.

Их было невероятно много. По крайней мере до тех пор пока моим воспитанием не занялся дедушка. За каждое из них, мне великовозрастной девице, было невероятно стыдно. Живя с родителями, я росла маленькой принцессой. Долгожданной принцессой. Ведь до меня моя матушка родила троих мальчишек и это не могло не сказаться на ее отношении ко мне. Да и не только мама трепетно носилась со мной. Отец ей ни в чем не уступал. Меня баловали, потакали любым прихотям, никогда ни в чем не отказывали… Я привыкла быть центром мира. Если кто-то пытался выказать мне неудовольствие, отругать или допустить оплошность в мою сторону, он оказывался наказан. В свое время я подстроила нянечке потоп из клея, лишив ее потрясающе длинных волос. И это лишь за то, что она весьма тактично пыталась меня пристыдить за леность. Девушка тогда рыдала несколько дней над своей потерей. Одной из служанок я испортила единственное и безумно дорогое выходное платье. Поварихе "помогла" приготовить праздничный обед, после чего бедная женщина оказалась уволена без рекомендаций… И это только пакости. Я уж не говорю об истериках и капризах…

Все переменил мой переезд к дедуле. Миек Тольтанди был строг и невероятно прозорлив. В пять лет я была умелым манипулятором, но он ни разу не повелся на мои невинные взгляды и улыбки. О нет. Дед ни разу не поднял на меня руку. Однако все его наказания были действенными и продуманными. Потакая себе, я постоянно оказывалась в проигрыше. А еще дедуля постоянно со мной говорил… Заставлял думать. Видеть происходящее чужими глазами. Оценивать себя и других людей, свои поступки и чужие. Как же я ему благодарна за бесценный опыт… и за то, какой я стала благодаря ему…

— Мда, — удивленно протянул муж, когда мой видеоряд из воспоминаний завершился. — Никогда бы не подумал. Действительно маленький монстр. Сколько тебе лет-то было?

— Пять, — моя спина оставалась такой же напряженной, как и во время показа картинок из прошлого.

— Надо будет твоему деду спасибо сказать. За то что перевоспитал и помог стать той, кого я люблю сейчас, — мужчина выдохнул мне в затылок.

— А ты…, - страх, что Валген во мне разочаровался захватил мое сознание, и вопрос замер на губах.

— Это было давно, Рая, — чуть насмешливо ответил мне муж и нежно поцеловал в неизвестно как оголившееся предплечье. — Думаю, не имеет смысла ворошить прошлое, каким бы оно ни было. Тем более, что ты его стыдишься. Я уверен — от той девочки на сегодняшний день мало что осталось. Ведь я прав?

— Да, — тихо прошептала в ответ я.

— Вот и замечательно! Тебе не кажется, что нам пора в реальный мир? Или еще что-то спросить хочешь?

— Да нет, вроде…

Сон прервался неожиданно резко. Вот сижу перед огромным экраном, краткое мгновение темноты и я уже наблюдаю белые колыхающиеся занавески в беседке, где мы засыпали. Медленно повернулась к Валгену, на мгновение пересеклась с его довольным взглядом и переключила все свое внимание на брачные татушки супруга. Они изменились — теперь вокруг основного стебля в противоположном завивались еще и белоснежные айоте — цветы доверия. Радость захватила все мое существо — последняя нить найдена!