Как выйти замуж за принца

Из прихожей донеслись полузадушенные звуки. Белла могла понять Лотти. Этот человек просто свинтус с противным чувством юмора.

Она выбралась из софы и похромала в прихожую. Она очень боялась, что её волосы растрёпаны, а щёки тёмно-красные. Лотти поймёт, что её только что нежно целовали. Но Белла ничего не могла с этим поделать.

– А-а… привет, Лотти. Ричард… – она сердито посмотрела на него, – просто тебя дразнит. Мы познакомились в субботу.

– Но мы не были друг другу представлены как положено, – непоколебимо сказал он. – Мисс Хендред?

Лотти поочерёдно посмотрела на них и пожала плечами.

– Ваше королевское высочество, разрешите представить вам мисс Изабеллу Гринвуд, мою подругу с детсадовских времён, с которой мы сейчас снимаем квартиру.

Белла вздёрнула подбородок.

– Я тебе говорила, никаких книксенов.

Его глаза смеялись

– Окей. Как насчёт свидания? Настоящего свидания, при котором я за тобой заеду, отвезу тебя на ужин и потом снова доставлю домой?

Белла была настолько растеряна, что она только и могла открывать рот, как аквариумная рыбка, но сказать ничего не получалось.

Он стоял рядом воплощённой вежливостью и ждал её ответа.

В какой-то момент она исторгла какой-то звук и наклонила голову.

– Спасибо. Завтра вечером? В восемь часов?

Она смогла исторгнуть ещё один такой звук.

Он прищёлкнул пальцами.

– Номер телефона. Ты хотела, чтобы я тебе его дал. Но я думаю, что он уже есть в твоём мобильнике. Позвони мне, если ты захочешь поменять план. В противном случае я заеду сюда за тобой завтра вечером в восемь.

Он подошёл к ней и посмотрел на неё снизу вверх, улыбаясь и очень, очень решительно. Белла сглотнула. Но он её не поцеловал. Вместо этого он положил ладонь на её покрасневшую щёку. Что было ещё хуже; чудесно, но хуже.

– Береги ногу, – мягко сказал он. – Завтра мы увидимся.

– Ах, да.

Он коротко кивнул Лотти.

– Мисс Хендред. Был очень рад.

И ушёл, не сказав больше ни слова.

За ним мягко захлопнулась дверь квартиры. Подруги уставились друг на друга, Белла – раскрасневшаяся и сбитая с толку, а у Лотти был такой вид, как будто её стукнули пыльным мешком.

Но она первая пришла в себя. Она ухмыльнулась во весь рот и забоксировала в воздухе.

– Ху-ху! Ты подцепила принца!

5

Первые свидания всегда сложные?

Tube Talk

Это хорошо, решила Белла, что как раз сейчас она пошла на новую работу. Иначе она бы целый день лихорадочно думала: «Что, если…» и «Мне надо было сказать, что…». Но ей сразу пришлось помериться силами с этим отвратительным дантистом, и она по меньшей мере на час забыла, что у неё вечером первое свидание с самым невероятным мужчиной на свете.

Когда она пришла на работу – рано, как она привыкла, – в чулане, который они называли бюро, её уже ждала вчерашняя раскрасневшаяся женщина. Она вручила Белле пачку заметок, написанных разными почерками с различной степенью разборчивости. И тут же удрала.

Белле не понадобилось много времени, чтобы понять, что их учёт приёма пациентов был чистейшим хаосом, служебное расписание ещё хуже и что неотвеченные запросы счетов, заказов и даже потерянных предметов насчитывали месяцы. Их компьютерная система была попросту смешной. Но Белла не зря провела почти год за подсчётом рыбы. Если она что и умела хорошо делать, так это организовывать информацию. Она составила список заданий, которые надо выполнить, и дружелюбно спросила ассистентку врача по гигиене, с чего ей начать.

– Приведи в порядок расписание приёма пациентов, – ответила Аня с сочувствием. – Наша лучшая секретарша звонила людям за день до приёма, чтобы напомнить о записи. Сейчас у нас по меньшей мере один выпавший приём в день, а иногда и больше.

– Хорошо, – ответила Белла и поставила это задание в начало списка.

Аня, облокотившись на стойку, наблюдала за ней.

– Хорошая идея, но ты никогда не проведёшь её в жизнь. Маллиган Властительный выйдет сюда, и тебе придётся всё бросить, чтобы сделать то, чего он от тебя хочет.

Она оказалась права. Белла встречала пациентов, сопровождала их в приёмную, выписывала счета и принимала оплату, и между делом приводила в порядок записи пациентов на следующий день. Два пациента заявили, что они записаны на другой день, ещё один лежал в больнице со сломанной ногой, остальные были благодарны за напоминание. В её списке оставалось еще два пациента, когда Маллиган появился у стойки.

– Вы здесь не для того, чтобы болтать по телефону, – попенял он ей.

– Я звоню пациентам.

– Вы должны вначале спросить меня.

Белла просто на него глядела.

Он начал бушевать. Она, сложив руки, его слушала.

Когда он выдохся, она сказала:

– Я установила, что у вас завтра три записи пациентов, которые не придут. У Ани отказ и у мистера Пейджа тоже.

– Что?

Она молча повернула к нему экран, чтобы он сам мог видеть.

– Это смешно! Пациенты просто безответственны. Пошлите им тем не менее счета.

– Это будет сложно, потому что это наша ошибка. Двое уже договорились на другой день, но кто-то здесь забыл вычеркнуть из календаря старую запись.

– Тогда всуньте на их место кого-нибудь другого, – пролаял он.

Белла сладко улыбнулась ему.

– То есть вы мне позволяете позвонить по телефону?

Был бы он лошадью, он бы запрокинул голову и недовольно заржал.

– Ублюдок, – довольно сказала Аня, выходя из своего кабинета. – Ты хорошо с ним разобралась.

Таким образом Белла, более ли менее удовлетворённая, отправилась домой, и когда Лотти спросила её, как прошёл день, ответила:

– Первый раунд за мной.

– Первый раунд?

– Будут и следующие. Я уже работала с такими Маллиганами.

– Ты справишься, – сказала Лотти. – Ну, что ты наденешь сегодня вечером?

Белле уже об этом думала и выработала свою стратегию.

– Ничего, что бы бросалось в глаза, – сказала она определённо. – Любое первое свидание – это минное поле. Но в обед я купила себе пару туфель.

Лотти понравились туфли на высоких каблуках, которые выбрала Белла, но её разочаровало решение Беллы не одеваться как на вечеринку. В конце концов она вздохнула и согласилась, что Белла, вероятно, права.

– Но никаких джинсов, – предупредила она. – Ты не знаешь, куда он тебя поведёт, и есть рестораны и клубы, куда в джинсах не пускают.

Белла вздёрнула бровь.

– Окей, наследника трона они, вероятно пустят. Но все будут на тебя таращиться. Женщина, которая надевает джинсы в эксклюзивный клуб. Ты это возненавидишь.

И поэтому Белла надела узкие брюки и Лоттин шёлковый топ. Кроме того, у неё был короткий приталенный блейзер, который она купила в Оксфаме. Он был украшен маленькими чёрными жемчужинами и был классической вещью, которая выглядит одновременно шикарно и небрежно.

– Ну, мне нравится, – сказала Лотти, критически оглядывая Беллу. – Конечно, если бы он был не из секонд-хэнда, было бы лучше. Но пойдёт и так.

Она позволила Белле пойти с минимальной косметикой, поскольку загар с индийского океана был лучше всего, что можно купить в баночках.

– Украшения?

Но у Беллы их не было. Она не взяла с собой украшений на остров, и у неё был с собой только рюкзак и те немногие вещи, которые она здесь купила.

– На выходные я привезу всё, что у меня есть, – пообещала она.

Лотти хотела одолжить ей жемчужные серьги, но Белла только рассмеялась.

– Я не героиня романа Джейн Остин. Жемчуг – это для исторических романов и бабушек.

– Но тебе надо что-то надеть. Иначе у тебя будет такой вид, как будто ты пришла на деловой ужин или что-то в этом роде.

– В этом блейзере?

Лотти признала, что для офиса он слишком сверкает, и они сошлись на паре золотых серёжек из большой Лоттиной коллекции. Серёжки предназначались для того, чтобы придать её облику ещё один сверкающий акцент.

На первом свидании всегда бывают неловкие моменты, и Белла к этому приготовилась. Но Ричард с той самой минуты, когда она открыла ему дверь, был совершенно расслаблен. Он поцеловал её в обе щеки, как будто это было самым естественным на свете, дружески похлопал Лотти по плечу и сказал:

– Ничего, если мы отправимся прямо сейчас? Я несколько рискованно припарковался.

– Хорошо, – удивлённо, но вежливо ответила Белла. – Чао, Лоттс.

Он придержал ей дверь и улыбнулся Лотти.

– Увидимся позже.

Что очень ловко продемонстрировало, что этим вечером он ещё раз вернётся, а с ним и Белла.

Она ему так и сказала, когда они спускались по лестнице.

– Боже, ты действительно умеешь подбирать слова.

Он вздёрнул бровь.

– Звучит так, как будто тебе это не понравилось.

Она покачала головой.

– Совершенно не так. Просто для меня это новый опыт.

Насчёт парковки он был прав. Он почти заблокировал въезд в гараж, а передние колёса стояли явно не по правилам.

– Асоциально, – с раскаянием сказал он. – Но я трижды объехал вокруг квартала и не нашёл ни одного свободного места. И я не думал, что мы задержимся надолго. Спасибо, что ты была уже готова к выходу.

– Не за что.

Автомобиль был неброский лимузин. Никаких королевских флажков, самый обычный номерной знак, как заметила Белла с облегчением. Ричард открыл перед ней дверцу, и она села в автомобиль. Он опустился на водительское место, и они тронулись.

Он ехал в направлении набережной и у реки повернул на запад. То есть они ехали не в центр.

– Куда мы едем?

– В маленький ресторанчик, принадлежащий одному знакомому. Тебе надо мне рассказать, какую еду ты любишь, куда ты охотно ходишь и что доставляет тебе удовольствие. Но сегодня мне придётся гадать.

– Здорово. Я люблю сюрпризы.

Тем не менее она была сбита с толку. Когда он оставил Мэйфейр слева, она настроилась на отмеченный мишленовскими звёздами ресторан в шикарном городке. Но ресторан находился в пригороде под железнодорожным мостом. В баре на старинных винных бочках горели свечи, а на столиках были постелены красно-белые клетчатые скатерти.

Швейцар у двери, казалось, знал его.

– Мистер Кларк. Столик на двоих. Сюда, пожалуйста.

– Мистер Кларк? – спросила Белла, когда они заняли свои места.

Он скорчил гримасу.

– Супермен ака Кент Кларк, только наоборот. Мой брат Джордж считает это хорошей шуткой.

– Ты всегда выходишь как мистер Кларк?

– Иногда.

Официант принёс им два меню, в котором значились лишь испанские блюда.

– Что ты будешь пить? Они славятся своим шерри, но ты можешь взять коктейль или шампанское, и не обязательно испанское, если тебе больше нравится.

– Моя бабушка пьёт шерри. Я не уверена, что когда-либо его пробовала. Посвяти меня.

Это было начало чудесного вечера, очень волнующего и дружеского. Возможно, в первом свидании нет ничего ужасного, подумала она. Тарелка за тарелкой подавались на стол экзотические тапас, а к ним – изумительно хрустящий хлеб. Они с Ричардом всем делились и обмакивали хлеб в одни и те же керамические блюдца с сардинами и оливками в масле, изумительную луковую тортиллу и, конечно, паэллу. Один раз Ричард промокнул каплю оливкового масла на её подбородке, и это ощущалось как ласка. Еда была такой вкусной, что Белла от всего сердца сказала шеф-повару, который появился в зале и обходил столики, что паэлла – лучшее из всего, что она когда-либо ела. Шеф засиял.

Ричард был тоже доволен.

– Окей. Это хорошее начало. Ты любишь испанские блюда. Что ещё? Тайские? Итальянские? Скажи мне.

Белла подумала.

– Я довольно всеядна. Я не люблю кальмаров, потому что они скользкие. О, и мне бы не хотелось есть зайца, потому что зайцы танцуют. Но это, я думаю, всё.

Он серьёзно кивнул.

– Я запомню. И куда ты ходишь охотнее всего?

– Зависит от обстоятельств. Я люблю рассветы ранним утром, когда восходит солнце, а на траве блестит роса. И я люблю руины, такие, как Минстер Ловелл и Уоркворт Касл.

Он уставился на неё.

– Что?

– Руины. – Он затряс головой.

– А что такое?

Он громко рассмеялся.

– Я имею в виду, куда ты с удовольствием ходишь, когда отправляешься развлекаться. Я думал о том, куда мы пойдём в следующий раз. Ужинать. Танцевать. В крайнем случае в боулинг. Руины для меня – это что-то новенькое.

– А, сейчас я понимаю. Ну, я никогда не была хорошим танцором. У меня две левые ноги, и я часто спотыкаюсь, если выпью.

– Я не думал о вальсе или чём-то в этом роде, – заверил он её.

– А, в этом случае, – сказала она с облегчением. – Я могу, как и другие люди, прыгать на танцплощадке. До поездки на остров я почти каждую неделю отправлялась по вечерам куда-нибудь с подругами.

Он зачарованно уставился на неё.

– Но ты всё же предпочитаешь руины?

– Я думаю, да, – ответила она задумчиво. – Это странно?

– Ты романтична, – сказал он, словно сделав открытие. – Кто бы мог подумать?

– Нет, – возмущённо ответила она. – Я практичная женщина двадцать первого века.

И она ему рассказала о своей новой работе. Он смеялся, когда узнал, что она получает не зарплату, а компенсацию за то, что её босс такой противный.

Она пожала плечами.

– Ах, я с ним справлюсь.

– Я не сомневаюсь.

– Я справлялась и в худших случаях. И если я выдержала десять месяцев на острове, то переживу и дантистский ад. По крайней мере, когда-то наступает конец рабочего дня, и я могу пойти домой, встретиться с друзьями, почитать книгу.

– То есть на острове всё же был ад?

– Не во всём. Но я поехала туда, поскольку увлеклась типом, который там распоряжался, а потом оказалось, что он…

– Был свиньёй?

Она подумала о Франсисе, о благородном, хаотичном и слегка самоуверенном Франсисе.

– Нет, свиньёй он не был. Он был всего лишь… поверхностным. С ненормальной потребностью в том, чтобы его обслуживали, причём с восхищением. Я просто устала от того, что должна была всё время говорить: «Франсис, ты такой умный».

Он вздрогнул.

– Бедный парень.

– Никакой он не «бедный парень», – сказала Белла с убеждением. – Он постоянно шлёт мне смс, что он, дескать, может понять, почему у меня кризис. Но когда я снова приду в себя, я могу в любой момент вернуться – он здесь и поддержит меня.

– И что в этом неправильного? – осторожно спросил Ричард.

Белла рассердилась.

– Это переводится так: «Вернись и приведи мои записи в порядок». Я тебе говорила, что Франсис требует много внимания. С того дня, как он выяснил, что студентки могут выполнять его работу, он ни строчки не ввёл в свою базу данных.

– А!

– Что?

– Ты очень наблюдательна. А вовсе не так романтична, как я вначале подумал.

– Я же тебе сказала, что не романтична.

– Давай поспорим?

Но Белла спорить не захотела. Возможно, это было самое расслабленное первое свидание из всех, которые у неё были, но в его глазах было нечто, что совершенно не казалось ей расслабленным. И если чего и не хотела делать неромантичная, разумная женщина, так это превращать свою жизнь в хаос, влюбившись в недостижимого мужчину. А наследник трона был самым недостижимым из всех.

Поэтому она легко сказала:

– Ты потеряешь деньги. Не забудь, что я жила на тропическом острове – и считала рыбу.

– Возможно. – Он наклонился к ней. – И что ты собираешься делать дальше? Я имею в виду, что твой зубной Франкенштейн для тебя только… временное решение.

Белла как раз пригубила свою риоху и почти подавилась вином.

– Это очень дурная шутка, – выдохнула она после того, как восстановила дыхание.

Он выглядел обиженным.

– А мне она понравилась – такая спонтанная.

– Ну да, ты прав, – признала она. – Я буду искать нормальную работу. Но на это надо время.

– И какую работу? Что-то связанное с приключениями?

Она вздохнула.

– Я думаю, мне уже хватит приключений. К тому же я очень люблю быть чистой. И поддерживать контакты с людьми. Мой отец исключит меня из семьи Гринвудов.

– В самом деле? Почему?

– Он естествоиспытатель. Артика, пустыни, монгольские степи. Когда он находится в изолированном, неуютном или пустынном месте, он на седьмом небе. Его мать, моя бабушка Джорджия, – защитница природы. Она постоянно бывает на Амазонке, чтобы защищать тропические леса.

Но Ричард не заинтересовался Джорджией. Он внезапно выпрямился.

– Гринвуд? Ты ведь не дочь Г.Т. Гринвуда?

– Дочь, – ответила Белла грустно.

До сих пор Ричард казался ей совершенным. Но она уже видела этот взгляд у восхищённых людей, посещавших лекции её отца. Кто мог подумать, что наследник трона – фанат её отца?

– Он очень вдохновляет, – благоговейно сказал Ричард.

Белла вздохнула. Она чувствовала, что её разрывает на части гордость, лояльность и необоримое желание не врать этому мужчине.

– Гектор Тоби Гринвуд. Также известный как Финеас, поскольку он убегал и ездил по миру, в то время как он, собственно, должен был быть в школе. Да, это мой папочка. У него есть свои хорошие стороны.

Ричард какой-то момент смотрел на неё. И затем он её поразил.

– Трудно ему противостоять?

Она почувствовала, как у неё теплеет на сердце.

– Да, это очень точно сказано. Мой брат Нейл даже и не пробовал. Он всем рассказывал, что он домашний человек и хочет стать учителем. Финн никогда не пытался его переубедить, я должна сказать. Никогда не пробовал его отговаривать, даже когда Нейл сказал, что он не собирается после школы ехать в путешествие, а будет продолжать жить своей жизнью.

– То есть оставалась только ты, чтобы нести знамя Гринвудов?

Белла была поражена.

– Я никогда на это так не смотрела. Наверное, ты прав.

– Я уверен, что прав. Добро пожаловать в клуб.

Но Белла по-прежнему думала о наследии Гринвудов.

– Знаешь, меня назвали в честь одной исследовательницы девятнадцатого века.

Он покачал головой.

– Я так не думаю. Не было никакой исследовательницы по имени Белла.

– Ты ошибаешься. Изабелла Берд была первой женщиной – членом Королевского Географического Общества.

– Никогда о ней не слышал.

– То есть ты что-то пропустил, – заметила Белла и восторженно добавила: – Она была невероятной. Половину жизни она валялась на диване или сидела с матушкой дома и занималась добрыми делами. А во вторую половину она упаковала вещи и отправилась путешествовать. После смерти матери она объездила весь мир. У неё была страсть к лошадям, и она проехала верхом по всему дикому западу, когда он был ещё действительно диким. У неё был роман с типом вроде Дэви Крокетта и, возможно, ещё один роман в Японии с её переводчиком, который был вдвое моложе неё. Она бывала в Персии, Ладке, Тибете, на Гавайях, везде в Штатах. Написала об этом пару действительно хороших книг. Мой отец говорил, что она была против колониализма и постоянно беседовала об этом с Гладстоном.

Белла внезапно остановилась, когда поняла, куда завело её восхищение.

– Э-э… Наверное, я должна тебе сказать. То есть это вряд ли это будет играть какую-то роль, поскольку ты наверняка его не встретишь, но мой отец – убеждённый республиканец. Он не верит в монархию. Или империю. Но главным образом он презирает королей и королев.

Ричард смотрел на неё целую мучительную минуту. У неё было такое впечатление, что его мозг быстро обрабатывает новые впечатления. Потом он медленно сказал:

– Ты имеешь в виду, что он меня не одобрит?

– Вероятно, нет. Нет, не одобрит.

– Понимаю.

– Ничего личного, – торопливо добавила она.

Он кивнул, но она по-прежнему чувствовала, что его мысль лихорадочно работает.

– Значит, ты ему не расскажешь, что мы встречаемся?

Это звучало несколько коварно.

– Ну, мы с ним не так часто видимся, и он не такой уж горячий любитель писать письма. Эта тема, вероятно, никогда не всплывёт.

– Ты редко его видишь? Почему?

Она рассказала о разводе родителей и о своём переезде в Гэмпшир к отчиму Кевину.

– Тем не менее ты пытаешься поддерживать традиции Гринвудов?

– Наверное. Я всегда была папиной дочкой.

– Ах. Ты иногда ездишь с ним?

Она была шокирована.

– Бога ради, нет! Он никогда меня с собой не возьмёт. Вначале надо пройти тренинг на выживание, если хочешь поехать куда-нибудь с Финном. Не говоря уж об ангельском терпении, методическом подходе и решимости придерживаться плана. Финн склонен к импульсивности.

Ричард внезапно улыбнулся.

– Очень проницательно, – пробормотал он.

Она почувствовала угрызения совести.

– Это звучит некорректно?

Он покачал головой.

– Изумительно честно.

– Ох. Хорошо. Спасибо.

– Совершенно точно хорошо. – Он помолчал. – Значит, ты папина дочка, но ты не хочешь говорить ему обо мне?

Белла уставилась в тарелку. Вот он, критический момент. Момент, когда решается, последует ли за первым свиданием второе.

Она сглотнула.

– Понимаешь, я долго отсутствовала и всё ещё чувствую себя не в своей тарелке. Мне сначала надо встать на ноги. Найти работу, подумать, куда я хочу двигаться в жизни. В данный момент я не хочу постоянных отношений…

Он неподвижно сидел на своём месте.

– То есть: спасибо за приятный вечер и до свидания?

НЕТ! – вскричало что-то у неё внутри.

– Надо ли видеть всё таким чёрно-белым? Разве мы не можем просто наслаждаться обществом друг друга и смотреть, как оно будет развиваться дальше?

Он опять глядел на неё целую мучительную минуту.

– Я хочу сказать… разве ты каждый раз, когда у тебя новая подруга, бежишь к родителям и рассказываешь о ней?

– Мне двадцать девять лет. Я вообще немногое рассказываю родителям. Всё равно. Есть много людей, которые делают это за меня. Начиная с прессы.

– Ох. – Она об этом не подумала. – Конечно. Как статья в Dispatch в понедельник. Тогда я, кстати, в первый раз тебя узнала.

Он скорчил гримасу.

– Ну, по крайней мере у нас было два дня, когда я был просто собой.

– Хм. – Она вспомнила блондинку в платье без рукавов. – С кем ты, собственно, тогда был?

– С Хлоей Ленан. Наши семьи знакомы целую вечность. Её тётя – одна из придворных дам моей матери. Хлоя для меня что-то вроде второй сестры.

Он поднял руку, и официант возник рядом с ними будто ниоткуда.

– Ты что-нибудь ещё будешь? Бренди? Кофе? Что-нибудь сладкое?

Ей было всё равно. Она знала, что вечер ещё не закончился.

– Что-нибудь.

– Мадеру для моей спутницы, – сказал он официанту. – Мне кофе. Чёрный.

После того как официант исчез, Ричард откинулся на спинку стула.

– Знаешь, что сегодня на самом деле иначе, не так, как всегда?

Она покачала головой.

– Ты ни разу не спросила, каково это – быть членом королевской семьи?

– Я всё время говорила только о себе, – с раскаянием признала Белла.

– Об этом речь не идёт. Ты отвечала на мои вопросы. Сама спрашивала. Как будто для тебя это – обычное свидание, такое, как всегда.

Она была сбита с толку.

– А как…

– Не пойми меня неправильно. Мне это нравится. Я только не думаю, что со мной это когда-нибудь случалось. Но вот в комнате стоит огромный слон, и ты просто отказываешься его видеть.

– Что?

Он наклонился к ней. Его голос был тихим и проникновенным, когда он заговорил.

– Окей. Сегодняшний вечер для тебя – это как обыкновенное свидание. Имеешь ли ты понятие, сколько мне пришлось вложить сил и чёртовой изобретательности, чтобы его реализовать?

Она с открытым ртом покачала головой.

Он начал загибать пальцы.

– Автомобиль напрокат. Естественно, арендованный не мной. В договоре значится друг моего телохранителя. Я одолжил у него куртку и кепку.

Внезапно Белла вспомнила мужчину в куртке и кепке, который стоял в парке на холодном солнце.

– Он был рядом с тобой в парке Баттерси, верно?

– Точнее, это я был рядом с ним. Он отвёз меня туда и обратно. Высматривал возможных папарацци, пока мы там были.

– Ох.

– Ты хотела знать, почему я в понедельник выглядел, как террорист из голливудского фильма. Вот тебе и ответ. Чтобы не было доказательств в виде фото.

Внезапно Белла почувствовала, что теряет почву под ногами.

– Люди узнают меня, Белла. Они фотографируют меня на мобильник. У меня нет никакой личной жизни. И если мы попробуем «посмотреть, как пойдёт», у тебя её тоже не будет.

Официант вернулся с напитками.

Ричард сразу же откинулся на спинку стула, улыбнулся и заговорил о каком-то фильме.

Но в тот самый момент, когда официант опять исчез, он тихо сказал:

– Я смог встретиться с тобой сегодня, потому что у меня не было других обязанностей. Я отпустил персонал. Йен сидит в моей квартире, смотрит телевизор и делает вид, что это я. И если что-то пойдёт не так и кто-нибудь придёт, он пропал. Он лишится работы. И пресса и сотрудники безопасности начнут искать женщину, с которой я провёл вечер. Понимаешь?

– Я… я никогда не думала об этом, – сказала она негромко.

– Тогда подумай об этом сейчас.

Белла уставилась на него. Исчезли приятный смех и близость. Она не знала, что ей сказать.

Он устало улыбнулся.

– Всё нормально. Ты не должна ничего говорить. Я вижу, что ты не та женщина, которую интересуют папарацци. Я, собственно, знал это с самого начала. Не беспокойся об этом. Никакой катастрофы не случилось.

Её хотелось завыть.

Он молча повёз её домой.

Когда они подъехали к дому, она сказал:

– Я могу просто выскочить из машины. Ты очень долго будешь искать место для парковки, и…

– Я забрал тебя из дома, и я отведу тебя домой.

Белла распознавала решительность, когда она с ней сталкивалась. Она не стала возражать.

Было очень холодно – настоящая холодная осень. Она так дрожала, что не могла вставить ключ в замочную скважину. Какое-то время он стоял рядом с ней у подъезда, засунув руки в карманы куртки. Но в какой-то момент он бережно забрал у неё ключ и сам открыл дверь.

Она подумала, что сейчас он с нею попрощается. Она даже повернулась к нему для прощального поцелуя с пожеланием спокойной ночи. Но он крепко держал ключи в руке, и они вместе поднялись по лестнице.

В квартире ощущалось, что дома никого нет. Было тихо и не совсем темно. Приглушённый свет горел в гостиной, и когда они туда вошли, они увидели, что в камине горит огонь, а на каминной полке стоит поднос с незажжёнными свечами.

– Ох, Лотти, – сказала Белла.

Ричард зажёг свечи и поставил поднос на столик рядом с креслом. И подложил дров в камин. Белла приняла у него куртку и сняла свою.

– Ещё один дринк? Или кофе?

Он покачал головой.

– Нет, спасибо.

Тем не менее он не уходил. И Белле не хотелось, чтобы он ушёл. Она обняла его за талию и положила голову ему на плечо, и он обнял её.

Она не имела понятия, сколько они так простояли в полутьме, просто держа друг друга в объятьях. Почему так больно прощаться, когда они только что познакомились? Это было смешно, и тем не менее Белла его не отпускала.

В конце концов он первый прервал молчание.

– Белла…

– Не уходи. – Она сказала это шёпотом, но он её услышал.

– Ох, дорогая. – Это прозвучало потрясённо.

Она страстно поцеловала его. На один момент, на какой-то момент он безудержно ответил на её поцелуй. Но потом он отпустил её и сделал шаг назад.

Она не могла этому поверить. Протянула к нему руки.

– Почему нет? Какая разница, если мы эту ночь…

– Нет! – это прозвучало как пистолетный выстрел.

Она застыла.

Он провёл рукой по волосам. Она видела, что он задыхается, как марафонец.

– Ты приняла сегодня хорошее решение, Белла. Не делай всё ещё тяжелее.

Он повернулся, слепо нащупал свою куртку по дороге к двери и больше не оглядывался. Не веря, она выкрикнула его имя. Но лишь услышала, как за ним захлопнулась дверь.

6

Друзья, родители и искусство расставания

Girl about Town

Это была плохая неделя. По десять раз на дню она испытывала неодолимое желание позвонить ему. По десять раз на дню она прерывала соединение прямо перед гудками. Однажды станет слишком поздно, думала она. И что это ей даст? Снимет ли он вообще трубку?

Казалось, она повсюду видит его изображение – в пачке новых журналов, доставленных в приёмную дантиста, в бесплатной Tube Talk, которую она каждый день прихватывала по дороге на работу, в Daily Dispatch и других газетах. Раньше она едва обращала внимание на статьи о королевской семье, а сейчас прочитывала каждую заметку.

Королева Джейн на церемонии освящения нового судна; король Генри на открытии выставки гидротехнических машин времён индустриальной революции; принц Ричард, произносящий речь на вручении дипломов в одном из колледжей. В четверг все трое отправились в оперу. Вагнер. Король выглядел так, как будто его притащили туда против воли, но королева была воплощённое дружелюбие, причёска – волосок к волоску, со сверкающей диадемой на голове. Ричард был в смокинге и выглядел слегка усталым. Белла поймала себя на том, что гладит его лицо на фотографии. Она быстро убрала руку. Идиотка! Идиотка!

От самого Ричарда не было ни слова. Ну да, она и не ждала.

Лотти была ангелом. Вечером того дня, когда у Беллы было свидание, она, очевидно, взяла с собой сменную одежду, поскольку к завтраку она не появилась. Но позвонила.

– Как дела? Похмелье?

– Чуть-чуть. – Никакого похмелья у неё не было, но можно было ответить и так. Она плохо спала и встала с тёмными кругами под глазами. Ей тяжело дался макияж этим утром, и по дороге на работу она купила себе новую тушь.

– Куда вы ходили?

– В маленький ресторанчик, который он знает. Название тебе ничего не скажет.

– Его узнали?

– Во всяком случае, я ничего подобного не заметила.

– Белла, всё в порядке?

Она уже хотела сказать, что всё хорошо, но в последний момент передумала.

– Нет. Но мы можем поговорить об этом позже?

Лотти вдохнула сквозь зубы.

– Что сделал этот поганец?

Она, как всегда, была готова воевать за подругу. Это утешало, но Белла должна была остановить её.

– Ничего. Он ничего не сделал. Послушай, Лотти, я не могу об этом говорить. Не сейчас. Пожалуйста. – Голос ей отказал.

– Ах. Окей. Вечером увидимся?

– Да.

Видимо, Лотти закончила работу пораньше, потому что она уже ждала её, когда Белла вернулась домой. В камине горел огонь, а из кухни под приглушённый музыкальный аккомпанемент тянуло изумительным ароматом.

– Марокканское жаркое, – сказала Лотти. – Ему ещё долго тушиться. Прими ванну, смой с себя день. Возьми римское масло для ванны. А потом выпей чего-нибудь.

Белла сделала, как ей было сказано. Выйдя из ванной, она заметила, что Лотти положила ей на кровать небольшой свёрток в серебристой бумаге. Торопливо распаковав его, она обнаружила кимоно до пола из мягкого сапфирового шёлка. Она сразу же облачилась в него и прошла в гостиную. Ей хотелось плакать.

– Ох, Лотти, это так мило с твоей стороны. Оно прелестно.

Лотти сидела на софе, поджав под себя ноги, и читала. Она подняла голову и отложила книгу.

– Я знала, что это точно твой цвет, когда его увидела. Боже, была бы я тоже блондинкой!

Белла похлопала влажными ресницами.

– Ты всегда можешь покраситься, в любой момент. Я думаю, Карлосу понравится такой вызов его искусству.

Лотти грустно покачала головой.

– Карлос не хочет об этом слышать. Говорит, у меня неподходящий цвет кожи. Иногда он позволяет мне пару золотых прядок. Хочешь чего-нибудь выпить? Я сейчас буду делать «Маргариту». Вино тоже есть.

– Я бы охотно выпила чаю, – сказала Белла.

– Сейчас заварю.

– Ты сокровище.

Лотти встала с софы, поправила подушки и пригласила Беллу сесть на софу.

– Давай, устраивайся поудобнее. Я поставлю чайник и проверю жаркое. Сейчас приду.

Она вернулась с бокалом вина, оливками и стаканом чая для Беллы. Принимая его, Белла вспомнила, что она разбила чашку с незабудками и что ей надо сказать об этом Лотти.

– Я разбила твою чашку. Завтра я куплю тебе новую.

Лотти пожала плечами.

– Ах, не беспокойся об этом. Чашки появляются и исчезают.

Она опустилась в кресло, элегантно положила ноги на каминную решётку и стала смотреть, как Белла пьёт чай.

– Ну как?

– Божественно.

– Как прошёл вчерашний день?

Белла вытянула лицо.

– Бывали дни и получше.

– Могу себе представить. – Лотти заколебалась. – Расскажешь?

– Мы встретились один-единственный раз. О чём тут говорить?

– Ну, например, о том, что у тебя такой вид, будто ты продержалась десять раундов против лорда Вольдеморта.

Белла пожала плечами.

– Наверное, слишком много изменений сразу. Или, как говорит моя мать, я делаю из мухи слона.

Лотти фыркнула.

Белла покачала головой.

– Нет, в этот раз она бы даже была права. Ричард и я… – она сглотнула. В первый раз она назвала их вместе. – Ричард и я, мы друг друга совсем не знаем.

Лотти прикусила губу.

– Вчера вечером у меня не возникло такого впечатления.

– Значит, твоё впечатление тебя обмануло.

– И он назвал тебя «девочка-сон».

– Это была просто дурацкая шутка.

– Люди, которые шутят друг над другом, обычно друг друга знают. Я клянусь, Ваша честь.

Белла невольно улыбнулась.

– Ты слишком проницательна для меня. Да, между нами что-то возникло.

– Но этого недостаточно?

Белла отставила стакан с чаем и обняла руками подушку.

– Не знаю. Я думаю, я не совсем ему подхожу. Я некоторое время вообще не знала, что он чёртов принц. Я думала, мы можем немного повстречаться, поглядеть, симпатичны ли мы друг другу, что-то в этом роде. Но он сказал, что это не будет работать. Он сказал, что он – общественная собственность.

– Ах. Я и предполагала что-то в этом роде.

Белла кивнула.

– Наверное, ты сейчас считаешь меня идиоткой. – Она привыкла к Лоттиным сильным выражениям.

– Нет, этого нет, – к её удивлению сказала подруга. Она засмеялась, увидев выражение Беллиного лица. – Не забывай, что я из PR-индустрии. Я видела много людей, на которых внезапно свалилась известность. Это нормально для тех, у кого есть к этому способности или талант, или людей публичных. Но когда ты просто стал известен, это может быть грузом для твоих плеч. А ты – не тот человек, который будет купаться в свете софитов, верно? К примеру, ты постоянно что-то опрокидываешь.

Белла была с ней согласна.

– Тем не менее жаль. Он кажется хорошим человеком.

– Да, – грустно ответила Белла.

Лотти о нём больше не упоминала. До конца недели она рассказывала о своей работе, о контракте, который она не заключила, но собиралась заключить, и о том, что Белле надо вернуться к светской жизни. Белла очень старалась поддерживать эти разговоры. Но со светской жизнью она попросила ещё немного подождать, пока она не заберёт из дома матери парочку своих вещей.

В пятницу после работы она уехала. Перед этим она купила себе небольшую сумку, поскольку знала, что матери её рюкзак не понравится. Как и большая часть Беллиной одежды из секонд-хэнда. К счастью, новое шёлковое кимоно её, наверное, умиротворит.

Кевин встретил её на вокзале, что Беллу поразило, а когда они приехали домой, её мать распахнула двери и крепко обняла её, что поразило Беллу ещё больше.

– Дай на тебя посмотреть. Ты похудела. Но твоя кожа сияет, и причёска мне нравится.

Мне бы хотелось, чтобы она не делала каждый раз инвентаризацию моей внешности, подумала Белла и внутренне вздохнула.

Вслух она сказала:

– Лотти отправила меня к своему парикмахеру. Карлос. Ты помнишь его по университету? Лотти сказала, что он очень успешный стилист.

Беллина мать посмотрела на один из её локонов на свет.

– Ну, твои волосы во всяком случае хорошо пострижены, – сказала она с одобрением. – Проходи, дорогая. Проходи. Ты же знаешь Невиллов и Джексон-Смити…

Это представление определило тон выходных. Они приглашали гостей на каждый ужин и ещё больше гостей – на небольшой приём перед ужином. Дженет Брей всегда была гостеприимна, но с тех пор, как она вышла замуж за Кевина, её гостеприимство превратилось в одержимость, подумала Белла. Такое впечатление, будто любой ужин не состоится, если на нём не будет свидетелей, не принадлежащих семье, лучше всего свидетелей с дворянским титулом и важной должностью в Лондоне.

Тем не менее не было никаких сомнений в том, что в эти выходные её мать пытается гордиться ею. Она всем представляла Беллу как «это моя умная, экологически сознательная дочь, в этом отношении она пошла в бабушку». Поскольку Дженет и Джорджия непонятным образом симпатизировали друг другу, в этих словах не было скрытой снисходительности.

В отличие он высказываний Дженет в адрес Финна. Она всегда говорила, что они расстались по обоюдному согласию и что она никогда не препятствовала ему видеть детей. Но Белла помнила слёзы и побледневшее лицо матери, когда отец сказал ей, что он собирается уйти. Он должен быть свободным, сказал он. Он должен идти туда, куда его зовёт ветер, и не может постоянно заботиться о выплатах за дом и родительских вечерах.

– Другой женщины никогда не было, – мимоходом объясняла Дженет, – он променял меня на яка.

И действительно, первая экспедиция Финна, когда их развод ещё не был юридически оформлен, была в Монголию. Поэтому люди смеялись и говорили, что Финн просто неисправим. Но Белла знала, что расставание причинило Дженет большую боль и причиняло её до сих пор. Они с матерью никогда не были на одной волне и вряд ли будут, но есть вещи, которые нельзя не заметить, тем более в одной семье. О чём, разумеется, никогда не говорят.

– Ты разговаривала с отцом? – спросила Дженет в субботу утром.

Они были в городе и заглянули в любимый бутик Дженет.

– Нет. По возвращении я послала ему смс и ещё пару писем, но он пока не отреагировал. Я думаю, он торчит где-нибудь, где нет связи.

– В Патагонии, – сказала Дженет, которая всегда знала, что делает в данный момент её экс-супруг. – Джорджия сказала, что они, вероятно, где-нибудь встретятся, прежде чем она вернётся в Лондон. Она, кстати, придёт к нам на рождество.

– О, прекрасно! Нейл и Вэл тоже будут?

Лицо Дженет приняло замкнутое выражение.

– Не имею понятия. С Нейлом сейчас очень трудно иметь дело.

– В самом деле? То есть он избегает не только меня, – с облегчением заметила Белла. То, что Нейл ей не ответил, её задело.

– Я полагаю, он говорил с отцом. Финн тоже всегда затягивал с решением, где он проведёт рождество. А ты – раз ты сейчас здесь, то ты, надеюсь, придёшь? Или ты собираешься назад на остров?

– Нет, мама. С этим покончено.

– Хорошо. – Дженет неловко похлопала Беллу по плечу, словно боясь, что это её обидит. – Ты же говорила, что это ни к чему не приведёт, верно? Хочешь поговорить с Кевином о работе? Я знаю, что он охотно тебе поможет.

– Нет, спасибо, мама. У меня есть работа на первое время, и я уже приступила к поискам настоящего места.

– Ты такая деловая девушка, – сказала её мать. – Мне бы хотелось быть в твоём возрасте такой же.

Белла уставилась на неё.

– Ты одна из самых деловых женщин, которых я знаю. Ты ведь постоянно что-то организовываешь.

– В твоём возрасте я такой не была. Я вообще не была уверена в себе. Твой отец всегда говорил… – Дженет внезапно умолкла. – Ах, это было так давно. Как насчёт того, чтобы я купила тебе что-нибудь симпатичное для собеседований? И тёплые брюки, чтобы ты могла побегать со мной по полю для гольфа?

Обычно Белла отказалась бы. Она покупала себе одежду сама начиная с четырнадцати лет, к тому же у них разные вкусы. Но на этот раз что-то заставило её сказать:

– Да, спасибо, мама. Это было бы действительно классно.

Дженет покраснела.

– Честно?

Она выглядела такой поражённой, что Белла ощутила угрызения совести. Она импульсивно обняла мать.

В итоге Дженет подарила ей платье на холодный день на природе с богатыми людьми средних лет и дорогой костюм для собеседований. И ещё одно платье – надеть на рождество и по особым поводам, сказала Дженет. Но Белла нашла, что она в нём выглядит как заброшенная замужняя женщина в поисках нового романа. Вся эта новая одежда немного удручала Беллу. А Дженет была в восторге.

– Ты сильно потеряла в весе. Ах, если бы и я так могла, – с лёгкой завистью сказала она.

Белла была несколько шокирована тем, какой худой она стала. Все её брюки висели так свободно, что за пояс можно было заткнуть подушку, а некоторые болтались на бёдрах. Её пуловеры висели на ней мешками, а её лучшее коктейльное платье она больше не могла надеть, поскольку оно на ней болталось туда-сюда.

– У Беллы сейчас размер на два номера меньше, – с восторгом рассказывала Бела их субботним гостям.

Белла скоро поняла, почему. Они все поздравляли Дженет, как будто это было её наивысшее достижение. Но Кевин, который никогда не комментировал внешней вид своей жены или падчерицы, сказал, что Белле это не идёт и что она выглядит больной. И когда Белла начала упаковывать вещи, которые она собиралась взять с собой в Лондон, она была неприятно поражена, увидев, как мало вещей ей подходит.

Она знала, что похудела на острове. Худели все. Они были в бегах целый день, и часто попросту не хватало еды, чтобы наесться досыта. Но по письмам тех, кто вернулся домой, можно было сделать вывод, что дома все опять быстро набирали вес. Она же… Она рассматривала себя в зеркало. Могла ли она за эту сумасшедшую неделю потерять ещё больше веса? Она ведь что-то ела, верно?

Задумавшись об этом, она поняла, что особо ничего не ела или по крайней мере недостаточно ела после того самого марокканского жаркого с Лотти. По утрам у неё не было аппетита. В обед она ходила на прогулку, радуясь тому, что оказалась на воздухе после тесноты её чулана. Она не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь покупала себе сандвич в обед. Вечерами она что-нибудь ела только тогда, когда Лотти была дома.

Возможно, её отчим прав? Белла ощутила некоторое беспокойство. Старшая сестра Лотти в подростковом возрасте заболела анорексией, и она всё время рассказывала, что болезнь развивалась постепенно. Она начала худеть, все кругом ею восхищались – и она решила и дальше терять вес. И в какой-то момент не смогла остановиться.

Но я не тинейджер, думала Белла. Со мной такого не случится. Я управляю своей жизнью. Наверное, она должна постараться напоминать себе, что надо что-то есть. Во всяком случае, какое-то время.

Матери это просто не приходило в голову.

– Никогда нельзя быть достаточно худым, – смеялась она.

Они были в гольф-клубе Дженет, где её подруги по дамской команде открыто показывали свою зависть. Раньше они не обращали на Беллу внимания. Это было взаимно, хотя Белла старалась этого не показывать. Но все они были экспертами по диетам.

– Мне бы хотелось, чтобы моя дочь сбросила пару фунтов. Ты выглядишь, как модель, дорогая, – сказала одна из дам, сверкая глазами.

Как можно было так произнести слово «дорогая», что оно прозвучало как «крысиная морда»? К тому же женщина выглядела как ведьма, с тонкими, ярко накрашенными губами и неподвижным ботоксным лицом. Белла была не сильно рада комплименту. Но её мать сияла, поэтому Белла воздержалась от резкого ответа. Супруг ботоксной женщины в прошлом году был посвящён в рыцари, и Дженет старалась изо всех сил, чтобы они появились на её следующем приёме.

– Наверное, она влюблена, – заметила капитан команды. Она была богата и одинока, с буйным прошлым и вниманием к чужим мужьям. Белла часто думала, что её терпят только из-за её поместья на холме и новенького мерседеса-кабрио. – Это заставляет фунты таять, я часто это наблюдаю.

Все громко засмеялись, хотя никому из присутствующих не было весело, подумала Белла. Худые не хотят, чтобы им напоминали, что у них нет любовников, а толстые не хотят, чтобы им напоминали, что они не худые.

Я хочу убраться отсюда подальше.

Но Белла сделала над собой усилие и тоже засмеялась, хотя у неё постепенно возникло чувство, что она задыхается. Это часто случалось, когда она виделась с подругами матери.

– У тебя есть друг, Белла? – спросила королева ведьм.

– Нет, – ответила она.

– Да, – громко сказала её мать. Она искусственно улыбнулась, что всегда вызывало у Беллы желание спрятать голову под подушку. – Но её дорогой Франсис ещё некоторое время пробудет за границей.

Дамы распознавали попытку сокрытия информации, когда они с ней сталкивались.

– Вы расстались?

– Нет, – ответила Белла. В конце концов, нельзя расстаться, если вы не были вместе.

Её мать заметно расслабилась. Друг дочери был важным атрибутом статуса в дамской команде. Белла начала считать часы до того момента, когда ей прилично будет уйти.

Её мать попробовала убедить её остаться до утра понедельника.

– Ты же знаешь, какие ужасные поезда по воскресеньям, Белла. Ты можешь отлично провести здесь ещё ночь. Завтра вместе с Кевином ты сядешь в поезд и поедешь прямо на работу.

Её мать аргументировала бы и дальше, но тут ей на помощь пришёл отчим.

– Дай девочке поступить так, как она хочет. Мы ведь скоро увидимся снова.

По дороге на вокзал он сказал ей:

– Не хочу быть любопытным. Меня это не касается. Но ты ведь знаешь, что ты можешь всегда вернуться домой, да? Если что-то пойдёт не так.

И вытаскивая её вещи из багажника, он спросил с колебанием:

– Тебе нужны деньги?

И хотя он не особенно любил нежности, Белла его обняла.

– У меня всё хорошо, Кевин. На самом деле. Не беспокойся обо мне.

– Но мы беспокоимся. Мы по-другому не можем, – сурово ответил он. Его щёки покраснели, но он выглядел довольным. – Береги себя. И не забывай: у тебя есть твоя комната, если она тебе понадобится.

Но когда она села в вагон, она почувствовала себя так, как будто её выпустили из тюрьмы. Это был медленный воскресный послеобеденный поезд, который спокойно ехал среди темнеющего ландшафта. В какой-то момент стало слишком темно, чтобы глядеть из окна, но внутренности вагона отражались в стёклах. Белла вытащила мобильник и проверила сообщения. Некоторые были от прежних друзей, которые узнали, что она вернулась, и хотели с ней встретиться. И наконец сообщение от Нейла. Хотя и довольно сдержанное, подумала она. Пока никакого предложения приехать к ним, но по крайней мере он сообщал, что на следующей неделе будет в Лондоне и что они бы могли встретиться за кофе, если у него получится. Это было так на него непохоже, что Белла забеспокоилась.

Но затем она увидела смс с номера, который был хорошо ей знаком, и она забыла и Нейла, и друзей, и всё остальное.

Объявись.

Белла выпрямилась на своём сиденье. Оно было отправлено вчера вечером. И было ещё несколько неотвеченных звонков, а также сообщение на голосовой почте.

«Белла, где ты? Мы можем поговорить?»

Не думая ни секунды, Белла нажала на клавишу вызова.

Он сразу же снял трубку.

– Белла. – Это прозвучало с удивительным облегчением.

– Привет, – осторожно сказала она.

– Ты где?

– В поезде.

– Ох. – Он определённо этого не ожидал. – Почему? Куда ты едешь? Что случилось? Ты опять уезжаешь? – Он был необычно взволнован.

– Я провела выходные у моей матери. Я сейчас возвращаюсь в Лондон.

– Ох. Хорошо. Э-э… я знаю, что я сказал. Но я не могу перестать думать о тебе. Как ты думаешь, мы бы могли… могли бы попробовать ещё раз? Попробовать по-твоему? Никому о нас не рассказывать и не возбуждать всеобщего интереса? Я имею в виду, стоило бы попытаться.

Она не могла произнести ни слова.

– Как ты думаешь, Белла? Белла, ты здесь?

Она тяжело сглотнула.

– Да. Я здесь. И да, нам стоило бы попытаться.

– Слава Богу! – тихо сказал он.

Она удивилась.

– Что?

– В каком ты поезде? На какой вокзал ты приезжаешь? Я хочу тебя видеть.

Это звучало божественно. Она назвала ему время прибытия и сразу же настроилась на любопытные взгляды и на то, что её могут фотографировать на мобильники.

Но оказалось, что ей не надо беспокоиться. Предвечерний Ватерлоо был таким пустым, каким она его ещё не видела. И неухоженный мужчина в рваных джинсах и неопрятной майке с Бэтменом, который направился к ней, не вызвал никакого интереса.

Белла протащила свой большой чемодан через заграждение и шагнула прямиком в его объятья. Он обнял её так, как будто он её больше никогда не отпустит.

7

Неожиданные радости дизайна интерьера

Mondaine Magazine

Он взял её под руку и повёл к выходу из вокзала в направлении Саут-Банка. На другом берегу реки горели цепочки фонарей. Они подошли к парапету и остановились, обвив друг друга руками. Над ними по мосту Хангерфорд громыхали поезда, тёмная вода пенилась у пирсов.

– Это как в волшебной стране. Весь этот свет. Я никогда этого не видела. Или не замечала.

– Я тоже, – ответил Ричард и потёрся подбородком о её голову.

– Мне тебя не хватало.

Он застонал.

– Мне тебя тоже!

– Я не могла дождаться, когда я смогу снова уехать от матери, просто потому, что одна глупая женщина из её гольф-клуба сказала, что я влюблена.

Его руки теснее обвились вокруг неё, и какое-то время он ничего не говорил.

– Я мучилась всё это время.

– Я на всех бросался. Бедный Йен думает, что я потерял разум.

– Йен из твоей службы безопасности?

– Йен, организатор анонимных автомобилей и многочисленных алиби, – сказал он улыбаясь. – Ты должна с ним познакомиться.

Она потёрлась лицом о его куртку.

– То есть мы не полностью сохраним это в секрете?

Он поцеловал её.

– Я думаю, нам понадобится несколько сообщников. Твоя Лотти и без того будет знать. Ты не против?

– Против ли я, что Лотти будет знать? Конечно, нет. Она моя лучшая подруга. К тому же она в любом случае что-то заподозрит, если я буду всё время улыбаться до ушей и не говорить ей причину.

– Ты это делаешь? Улыбаешься до ушей?

– А как ты думаешь? Посмотри на меня.

На этот раз они целовались намного дольше.

В какой-то момент он поднял голову и дрожащим голосом сказал:

– Нам лучше пройти, иначе всё это выйдет из-под контроля.

– Согласна.

Они зашагали дальше. Сделали по меньшей мере пару шагов. Потом он остановился, и они снова начали целоваться. Несмотря на холод, Белле было тепло. Она была действительно рада, что Лотти подарила ей сапфировое кимоно. Что надевать в постель – это никогда не было проблемой, но сложно поддерживать волшебство, если потом приходится опять натягивать наспех брошенные вещи.

Сапфировое шёлковое кимоно!

Она, задыхаясь, оторвалась от него.

– У меня же был этот чёртов чемодан! Где он? Что я с ним сделала? Я его оставила на вокзале?

Он опустил руки и огляделся.

– Нет. Нет, он был у меня. А, вон он.

Он пробежал назад к тому месту, где они у парапета смотрели на воду. Чемодан по-прежнему стоял там. Он выглядел, как маленький, покинутый инопланетянин, с упрёком в глазах и поникшими плечами.

Он со смехом принёс его к ней.

– Я думаю, мы немного утратили контроль над собой. Если бы мы эту штуку оставили на более длительное время, кто-нибудь бы его заметил и вызвал полицию, и полиция взорвала бы его. Наверное, нам надо найти другое место, пока мы не устроили что-нибудь ещё.

– Звучит хорошо.

Он поставил чемодан у их ног и вытащил мобильник.

– Йен, мы в Саут-Банке. Вы можете нас подобрать у национального театра? На обычном месте. – Пауза, в которой Йен однозначно что-то спрашивал. И Ричард поглядел на неё и ответил: – Нет. Всё великолепно. Просто великолепно.

Они ехали к домику в деревне где-то по дороге М40. Машину вёл Йен, а Ричард сидел впереди рядом с ним.

Он пробормотал по этому поводу извинения, но Белла сказала:

– Хорошо, что так. Не знаю, как долго я могла бы держать свои руки подальше от тебя.

Йен сделал вид, что не слышит.

В конце концов Ричард повернулся, чтобы с ней поговорить.

– Это секрет, окей? Не только ради тебя или меня. Работа Йена состоит в том, чтобы защищать меня от террористов и людей, бросающих цветные бомбы. Он не служит у меня водителем, и в его обязанности не входит обеспечивать меня убежищами, где я мог бы скрыться.

Йен улыбнулся.

– Пожалуйста.

– Да. И я очень вам благодарен. Но это в последний раз.

Белла послала ему воздушный поцелуй и с глубокой радостью наблюдала, как глаза Ричарда засияли.

– Тогда с этого момента я буду заботиться об убежищах, да? – сказала она дружелюбно.

– Вероятно, так было бы проще, – ответил Йен. – У его высочества есть кредитные карточки на многие… э-э… псевдонимы. Но такие вещи всегда выходят наружу. И, если я могу себе позволить заметить, будет, вероятно, лучше, если вы не будете слишком часто куда-нибудь ходить. Даже если пресса ничего не узнает, никакой осторожности не будет достаточно в отношении публичной информации.

– Спасибо, я буду иметь это в виду.

Ричард выглядел сердитым.

– Мне не нравится идея взваливать всё на тебя.

– Тебе не повредит, если распоряжаться будет кто-нибудь другой. Могу поспорить, ты всегда делаешь всё, что захочешь.

Ричард и Йен разразились громким смехом.

Йен заметил:

– Принц – раб своего делового календаря.

– Мне это напомнило, – сказал Ричард, – сделать тебе его копию на флешке. По крайней мере он не слишком изменится до рождества.

– Спасибо. А куда мы едем?

Ричард объяснил:

– Это дом одного друга Йена, который сейчас в отъезде. Нам надо быть особенно осторожными. Нас могут увидеть.

– Что означает «особенно осторожными»? Не включать свет? Не спускать воду в унитазе, чтобы соседи не услышали?

Глаза Ричарда смеялись.

– Не думаю, что мы должны заходить так далеко. Просто не подходить к двери, если вдруг позвонят.

Но Йен возразил:

– Собственно, это хорошая идея – не зажигать свет в передней части дома.

– Видишь? – спросила Белла. – Таинственность у меня в крови. – И она нахально показала Ричарду язык, чтобы увидеть, как его глаза снова заблестели.

Выражение лица Ричарда сулило мщение. Она затрепетала от счастливого предвкушения.

Дом оказался отдельно стоящим небольшим коттеджем рядом с заросшим травой въездом и узкой улицей с высокой изгородью. Йен свернул на подъездную дорожку, запарковался неподалёку на лугу за тисовой изгородью, и все вышли из машины.

– Лучше и быть не могло, – заметил Ричард.

Но Йен был другого мнения.

– Это же просто мечта похитителя. Давайте я сниму для вас комнату в пабе.

Но Ричард отмахнулся:

– Вы знаете таких типов, я знаю таких типов. Никто нас не преследовал. Поэтому расслабьтесь.

– Но…

– Йен?

– Да?

– Войдите в дом и везде всё осмотрите. Делайте то, что должно. А потом отправляйтесь в паб и приходите завтра утром.

Йен примирительно поднял руки.

– Как скажете, босс.

В тот самый момент, когда он исчез в доме, Ричард с Беллой кинулись друг другу в объятья и страстно поцеловались.

– Ты скверная, испорченная девчонка, – сказал он.

– Ты действительно имеешь в виду «скверная»? Мне казалось, что я была очень мила!

– О Боже, я хочу тебя!

– Приятно слышать!

Вернулся Йен. Он приблизился к ним очень осторожно, многократно покашливая.

– Никаких проблем. Задняя дверь довольно хлипкая, любой может через неё войти. Я предлагаю вам запереть дверь между кухней и остальными помещениями. Всё остальное выглядит хорошо. Держите свой пейджер при себе.

– Йес, сэр.

– Я занесу в дом еду, потом отправлюсь в паб в четверти мили вниз по дороге. Если вам понадобится помощь, я через три минуты буду у вас.

– Думаю, не понадобится. Мы сами отнесём еду в дом, – уверенно сказал Ричард. – Вы можете ехать. Желаю хорошо провести время.

– И вам того же. – Затем он, очевидно, понял, что он сказал, и по нему было отчётливо видно, что он хотел бы забрать свои слова обратно. Он отдал Ричарду ключи от дома и быстро уехал.

Если бы он посмотрел в зеркало заднего вида, то он бы увидел, как его забывшие о долге подопечные бесшабашно отплясывают на лугу.

Ричард не позволил, чтобы она помогла ему отнести вещи в дом.

– Это мужская работа, – сказал он, выпятил грудь и на манер Кинг-Конга постучал по ней кулаками. Неожиданно для неё он за рекордное время отнёс в дом её чемодан, корзину с продуктами из «Маркс и Спенсер» и свою собственную сумку.

Он закрыл за ними дверь, запер её, задёрнул занавеску на двери и мягко сказал:

– Теперь иди сюда, мучительница. Ты семьдесят пять миль насмехалась надо мной. Сейчас ты за это поплатишься.

– Ничего, кроме обещаний!

Но никто из них не мог уже ждать дольше. Ричарду ещё удалось избавиться от куртки, но тут Белла подскочила к нему и стала сдёргивать с него свитер и рубашку, чтобы добраться до кожи. Она целовала его шею, ухо, твёрдую линию подбородка и мягкие волосы. И наконец добралась до его рта.

Она нащупала пуговицу его брюк.

– Боже мой!

Она отклонилась назад в его руках. Ей не хватало дыхания, и каждый нерв её тела трепетал. Но она была по-прежнему готова его поддразнивать.

– Ох, прости! Ты хочешь вначале распаковать вещи?

– Ааааах! – прорычал он, превращаясь снова в Кинг-Конга.

Он взял её на руки и загромыхал вверх по узкой лестнице, которая от этого затряслась. Наверху он заколебался.

– Только не на фасад, – удалось сказать Белле. – Йен говорил. Никакого света в передних окнах.

И Ричард устремился в одну из задних спален, и они вместе упали на кровать. Они срывали друг с друга оставшуюся одежду, швыряя её вверх по широкой дуге.

Через долгое, прекрасное время Белла лежала, прижавшись головой к его плечу, а он обнимал её рукой и крепко прижимал к себе. Она рассматривала странные тени в комнате, освещённой лишь луной.

– Это твоя рубашка на абажуре? Хм, это вообще абажур?

– Насколько я помню, – пробормотал он сонно, – моя рубашка где-то на лестнице.

– Хм… Возможно, ты прав. А что это тогда такое?

Он не открывал глаз.

– Без понятия.

Она ткнула пальцем ему в рёбра.

– Ты бы мог хотя бы посмотреть.

Он открыл один глаз. Потом другой.

– Без понятия – эй, это не одежда. Это кошка.

– Это не может быть кошкой!

– Но я вижу усы, – возразил он. Его интерес пробудился.

Он встал с кровати – когда они, собственно, успели забраться под одеяло? – и, тщательно задёрнув занавески, включил свет.

– Ой! – закричала Белла и притянула подушку на лицо, чтобы защитить глаза.

– Это кошка! – торжествующе сказал Ричард.

Она убрала подушку с лица и смотрела, как он протянул руку кверху – он был такой большой, что мог положить ладонь на невысокий потолок – и осторожно снял нечто с дико качающегося абажура.

– Вот, – сказал он и бросил это на кровать.

Белла осторожно осмотрела вещь. Мех был определённо искусственный, он ощущался скорее как мягкая подушка, чем как нечто, что когда-то было живым.

– Я думаю, что ты выяснишь, – сказал Ричард с видом знатока, – что речь здесь идёт о мешке для пижам. Вероятно, сделанном собственноручно.

– Ты шутишь!

– Нет.

Белла осторожно подняла вещь и потрясла её. Он был прав. Эта штука была пошита из искусственного оранжевого меха, с лапами и усами из ёршиков для трубки. С одной стороны она потеряла форму. Ричард забрал её у Беллы и распрямил усы. Затем он перевернул её на спину и разделил шерсть, при этом показался карман, куда можно было складывать пижаму или ночнушку.

– Видишь?

Он снова перевернул её и заставил попрыгать к ней по одеялу. У кошки был дерзкий взгляд пирата.

– Она мне подмигивает! – обиделась Белла.

– Можешь ли ты упрекнуть её в этом? – спросил он и положил кошку на шкаф.

– Как ты узнал, что это такое?

– Этому способствует моя работа. Если открываешь множество школьных базаров, то будешь поневоле знать такие вещи.

Он мимоходом поцеловал её. Это ощущалось потрясающе собственнически.

Он думает, что мы принадлежим друг другу, с дрожью подумала Белла.

– Голодна?

Она зевнула и потянулась.

–Хм. Думаю, да.

– Я зверски голоден, – радостно объявил он. – Спущусь вниз и посмотрю, что там купил Йен.

Он загромыхал вниз по лестнице.

Белла не торопясь встала с кровати и погладила покрывало, словно попону на смирной лошадке. Воздух в спальне был прохладный, но поскольку у неё не было ничего, во что бы она могла завернуться, она побежала вниз. Она открыла свой чемодан, вытащила сапфировое шёлковое кимоно и босиком прошла на кухню.

По дороге вниз Ричард где-то нашёл свои брюки и сейчас стоял в брюках, но с голым торсом у кухонного стола и разбирал покупки.

Белла подошла к нему и обвила его сзади руками.

– Ну, что у нас есть?

Он взял её руку и поцеловал костяшки пальцев.

– Боюсь, это чисто мужская покупка. Всё для микроволновки. Как насчёт пиццы?

Она поцеловала его лопатки и смотрела, как задёргались его мускулы.

– Я не против.

Кухня протянулась во всю ширину дома. В углу, рядом с открытым камином, стоял продавленный диван с вышитым покрывалом. Как Белла заметила, в камине уже лежали поленья.

– Как ты думаешь, мы можем разжечь огонь?

– Конечно, – удивлённо ответил Ричард.

– Это значит, что нам придётся почистить камин и положить новые дрова, прежде чем мы уйдём.

– Да, разумеется.

– Ты уже делал такое?

– Насколько это трудно?

– Это своего рода искусство, – сказала Белла, которой часто приходилось иметь дело с открытым огнём, но которая никогда в этом хорошо не разбиралась.

Он отмахнулся и сказал:

– Если мы не выясним, как это делать, мы просто погуглим.

Она оставалась скептичной:

– Если ты так считаешь, дорогой.

Он быстро поцеловал её.

– Доверься мне. Я не такой бесполезный, каким выгляжу.

Она сладострастно содрогнулась.

– Ты абсолютно не бесполезный.

Его зрачки расширились.

– Послушай, ты точно хочешь есть или лучше что-нибудь другое?

– Точно хочу есть, – ответила она торопливо и отодвинулась за кухонный стол. – Ты голоден, а я сегодня решила, что буду не забывать что-то есть. Поэтому доставай пиццу.

Но Йен купил им также красное вино, маслины, чесночный хлеб и несколько видов мясной нарезки.

Ричард разжёг огонь в камине, а Белла собрала подушки с дивана и со стульев и обустроила им уютное гнёздышко перед камином. Она нашла бокалы, тарелки и даже штопор – хотя Ричард утверждал, что он умеет открывать вино с помощью ключа и что этому он научился во время обязательной службы во флоте, – и они ели пиццу и закуски перед согревающим пламенем камина.

Она поняла, что он удивительно точно знает, когда нужно подложить в огонь новое полено, чтобы поддерживать пламя ровным.

– Наша семья имеет слабость к норманнским замкам, – заметил он мимоходом. – Однажды я встретил ветерана второй мировой, который рассказал мне, что жизнь в его детстве была такой тяжёлой, что зимой на окне в его спальне образовывались ледяные узоры, причём внутри, а не снаружи. Я не хотел ему говорить, что до сих пор наблюдаю то же самое в нашем шотландском замке.

Белла ужаснулась.

– Но почему?

– Традиция. И потому, что мы живём в старинном замке, являющемся памятником архитектуры. И ещё это должно якобы закалять характер.

Она была странным образом тронута.

– Не всё прекрасно в том, чтобы быть принцем, верно?

Он чмокнул её в кончик носа.

– Как и не всё прекрасно в том, чтобы быть защитницей природы и считать рыбу. Ни в чьей жизни не сияет постоянно солнце. Ну что, разогреем ещё одну пиццу? С артишоками или Дьявола?

– Дьявола.

Когда он подал ей пиццу, она немного её погрызла, частично за компанию, частично чтобы отпить ещё вина, которое действительно было очень изысканным.

– Вкус Йена по части вин лучше, чем по части еды, – заметила она. – В следующий раз я что-нибудь нам приготовлю.

– Я тебе об этом напомню.

Она подняла свой бокал, и огонь камина подкрасил вино алым.

– Какое твоё самое прекрасное воспоминание?

– Что?

– У тебя должно быть какое-то прекрасное воспоминание. Какое-то место, куда ты возвращаешься, когда жизнь становится дерьмом.

Опершись на локоть, он с любопытством глядел на неё.

– Звучит так, как будто у тебя есть по крайней мере одно. Расскажешь?

Белла улыбнулась, вспоминая.

– День рождения моей бабушки Джорджии. Тебе она понравится – она поправила себя – тебе бы она понравилась. Она заставила всех нас отправиться на очень долгую прогулку, так что мои родители не могли дальше препираться. А потом мой брат Нейл и я должны были что-то продекламировать, чему она нас научила. Нейл – «Лорд Лэнди», а я, поскольку для политики, по её мнению, я была слишком мала, – фрагмент из «Винни-Пуха». Она довольно строгая, моя бабушка.

– И?

– Мать смеялась и отец тоже, и оба они сказали, что мы были чудесны, а отец нас фотографировал. А потом я опрокинула огромную китайскую напольную вазу вместе с гигантским колючим растением, но они только ещё больше смеялись.

– Это был тот самый момент, когда твой отец сказал, что тебе лучше не становиться актрисой?

Её это на какой-то момент отвлекло.

– Я тебе это рассказала? Я совсем об этом забыла.

– Я нет, – ответил он с полным ртом.

– И тогда бабушка сказала, что сейчас слишком поздно ехать домой, и к тому же все слишком много выпили, чтобы сесть за руль, и мы заночевали в этом маленьком пабе. Это было в Уэльсе, я думаю. Там было только три свободные комнаты, поэтому нам с братом пришлось ночевать вместе. И он считал, что я слишком маленькая, чтобы оставаться в комнате одной, пока остальные ужинают внизу, поэтому он пришёл ко мне и стал читать мне вслух историю из одной книги. Эту книгу они как раз проходили в школе. Может быть, это был Диккенс. Я уже не помню. Я помню только, что во время этой волнующей истории я заснула, а взрослые общались внизу, как будто они друг друга любят. Потолок был в дубовых балках, а в комнате были скрипучие половицы и пахло мебельной политурой и летом…

Она замолчала.

– Ты видишь в этом какой-то смысл?

Его тёплые глаза заблестели.

– Очень много смысла.

– Теперь твоя очередь.

Он поставил свой бокал, растянулся на полу и посмотрел на огонь.

– Хорошее воспоминание? Моё первое восхождение, я думаю.

Это было так неожиданно, что она опустила бокал и удивлённо посмотрела на него.

– У меня из-за этого были ужасные проблемы. Самый первый раз.

Это сбило её с толку ещё больше.

– Твоё лучшее воспоминание состоит в том, что у тебя были проблемы?

– Нет, конечно нет. Тем более, что ругали нас всех, кто в этом участвовал. Я не хотел, чтобы у других были проблемы. Но я всегда страдал от врождённой ответственности за других. Вероятно, страдаю и до сих пор. Но само восхождение… это было классное чувство.

– Сколько ж тебе было лет?

– Ох, не помню уже. Наверное, одиннадцать или двенадцать. Во всяком случае, я был недостаточно взрослым и сильным. Но мне всегда нравилось на что-нибудь карабкаться. И тогда отец одного одноклассника сказал мне, что я должен учиться этому правильно, раз уж я всё время этим занимаюсь.

– Ты занимаешься скалолазанием?

– Я взбираюсь на всё высокое, – ответил он серьёзно. – Скалы. Горы. Мачты. Я умею ходить под парусом, но для меня при этом самое привлекательное – взбираться на сильном ветру по такелажу. Есть ещё парочка хороших замковых стен. И на большинство из них я уже взбирался. Но этот первый раз, который никогда не забыть – когда я впервые забрался на самый верх, не сдался. Я взбирался на скалы на острове Скай, и я помню, как я стоял наверху, а моя голова касалась облаков. И тогда у меня было такое чувство, что я способен всё преодолеть.

– Боже мой!

Он взял свой бокал, допил его и уставился на огонь.

– Знаешь, что самое печальное? Когда люди себя так чувствуют, то они часто говорят, что они чувствуют себя королём.

– И?

На его подбородке дёрнулся мускул. Белла хотела протянуть руку и успокоить его, но ей подумалось, что он рассказывает это не сколько ей, сколько себе.

– И? – повторила она мягко.

– Мой отец – король большую часть своей жизни. Я не думаю, что он когда-либо себя так чувствовал. И я тоже не буду… – он замолчал на середине предложения. – Господи, почему мы, собственно, говорим о наших семьях? Я хочу узнать всё о тебе.

Белла поправила пару подушек, протянула руку и забрала у него бокал, затем аккуратно поставила его на каминную полку.

– С удовольствием. Я хочу представить тебе своё новое, очень элегантное кимоно. Подарок моей подруги Лотти. По какой-то причине они прикрепили к концу пояска очень миленькую кисточку. – Она положила пальцы на кисточку. – Видишь её?

– Вижу, – ответил он серьёзно, наклонился к ней и очень медленно потянул за конец шёлкового пояска.

– Отличная работа, – сказала она одобрительно и немного задыхаясь.

– Хм?

Она чувствовала, что ей то жарко, то холодно, как будто она между пламенем и тенью. Она ощущала себя под его руками податливой водой – и одновременно самой сильной на свете.

Он пах дымом камина, вином и чуточку чесночным хлебом. Старые подушки казались великолепно мягкими. Интенсивность его взгляда кружила ей голову. Быть здесь ощущалось абсолютно правильным – в эту минуту, на этом месте.

Они перестали разговаривать.

8

Ты можешь сохранить это в тайне?

Girl about Town

С этого начались две самые странные недели в её жизни. У неё было такое чувство, что она ведёт двойную жизнь. Была Белла, которая взяла в свои руки нити своей прежней жизни, навещала друзей, работала в кабинете дантиста и договаривалась с братом о встрече. И Белла, которая отвечала на звонки Ричарда и договаривалась о свиданиях, которые в последнюю минуту отменялись.

Лотти, единственная, кто об этом знал, неодобрительно качала головой.

– Он тебя пробрасывает.

– Это от него не зависит, – защищалась Белла. – Его отец неважно себя чувствует, Ричард должен ему помогать. Я не могу ему позвонить, у него постоянно какие-то встречи или он в дороге, и он может позвонить мне только тогда, когда он один. Поскольку мы хотим всё это держать в тайне, и он этого придерживается.

Лотти презрительно хмыкнула:

– Что позволяет ему объяснить, почему он не звонит.

– Ясно, но это была не его идея, – призналась Белла. – Он понимает, что об этом могут узнать. Это я хотела, чтобы это оставалось частным делом.

Лотти покачала головой.

– Какая ерунда! Почему это?

– Я думала, что я могу скрыться в тень, если что-то пойдёт не так. Ты же знаешь – чем проще, тем легче последствия.

– То есть проще?

Белла выпрямилась.

– Это не то чтобы крепкая связь или что-то в этом роде.

– Да что ты говоришь! – пробормотала Лотти, обернувшись к холодильнику.

– Никто из нас ни на что не подписывался, – громко ответила Белла.

Лотти достала из холодильника апельсиновый сок к завтраку.

– Это хорошо. Не волнуйся. Вы оба свободны и не связаны, и каждый может встречаться с кем хочет.

Белла сердито уставилась на неё.

– Видишь? Это всё же не так, я знала. – Лотти была довольна. Давай, иди на работу и третируй кого-нибудь другого. Я должна излучать хорошее настроение.

Хотя Лотти была с ней не согласна, Белла могла по крайней мере поговорить с ней о Ричарде. При общении со всеми остальными она должна была стараться не упоминать его. Ещё сложнее было не говорить о тех местах, где они встречались, чтобы не провоцировать лишние вопросы. Что приводило к молчанию во время кофейных пауз.

– Это вообще на меня не похоже, – сказала она Ричарду, когда они на полчаса встретились в кафетерии на Пикадилли.

– На меня тоже, – засмеялся он. – Перед тем, как с тобой познакомиться, я никогда не выходил из дома замаскированным. – Сегодня он был в джинсах, бейсбольной кепке и в очках без стёкол.

Она наклонилась к нему и поправила кепку.

– Тебя родная мама не узнает.

– Я знаю. Я прогрессирую. Секрет в том, чтобы выглядеть как ботаник, тогда никто на тебя не обратит внимания.

Она усмехнулась.

– Никто не заслуживает большей любви, как тот, кто ради дамы сердца одевается как ботаник.

Он поморщился.

– Если бы речь шла только об одежде. Я играю в прятки и с моими охранниками, а они очень умные.

Об этом Белла не подумала. Она с ужасом спросила:

– Ты же не подвергаешь себя опасности?

– Ах, это. Я просто не такой послушный, как обычно. Это дало нам возможность встретиться сейчас на полчаса, хотя им приходится суетиться, чтобы не спускать с меня глаз.

Тем не менее Белла волновалась.

Он успокаивающе потрепал её по щеке.

– Им это не повредит. Эти парни иногда считают меня комнатной собачкой. Я просто показываю им, что я могу и по-другому.

– Но…

– Это такой вызов для них.

Она какой-то момент смотрела на него, а потом спросила:

– Тебе это доставляет удовольствие, верно?

– Да, верно. – Он запнулся. – Хотя я это, разумеется, делаю только ради тебя.

– Я польщена, – с усмешкой ответила Белла.

– Надеюсь. – Его полный любви взгляд ощущался как ласка.

Она засмеялась и оставила эту тему. И после того, как он ушёл, чтобы вернуться к своим делам, она вспоминала этот взгляд как нечто драгоценное.

Их встречи было организовывать сложнее, чем Белла думала.

– Сейчас такое время, – объяснил Ричард. – Все стремятся устроить ещё какое-нибудь мероприятие, на котором появится кто-то из королевской семьи. Утром в Лондоне, к обеду в Корнуолле, вечером ужин в Манчестере. С ума сойти. После Нового года станет легче.

– Ты хотел мне показать свой календарь, – напомнила ему Белла. Они сидели в обнимку на Лоттиной софе, пили горячий шоколад и смотрели вполглаза старый фильм с Одри Хёпберн.

Он бы поражён.

– Я думал, Йен тебе давно его послал? Я позабочусь об этом завтра.

Лотти вернулась домой с работы, измученная, но довольная тем, что её PR-мероприятие удалось. Ричард вежливо поднялся, Белла выключила телевизор.

– Не выключайте, – сказала Лотти, скинула туфли и прошлёпала к камину. – Досмотрите ваше кино до конца. Я жутко устала и прямо сейчас упаду в кровать.

Но она выглядела такой замёрзшей и перевозбуждённой, что Белла настояла на том, чтобы принести Лотти горячего шоколада, а Ричард подложил дров в камин, чтобы Лотти согрела ноги.

– Мне всё равно пора уходить, – извинился он. – Завтра мне рано вставать. Уже к завтраку надо быть на корабле.

Лотти содрогнулась и протянула руки к огню.

– Я тебе не завидую.

– Это ничего страшного. Проблема скорее в том, где мне взять время, чтобы побыть с Беллой.

– Он очень изобретательный, – сказала Белла, принеся Лотти шоколад. – Он скрывается от охранников, одеваясь, как ботаник. Таким образом мы можем встретиться в банке, в книжном магазине или среди сутолоки на вокзале Сент-Панкрас. На нас никто не обращает внимания.

– Люди видят только то, что хотят видеть, – подтвердила Лотти.

Когда Ричард ушёл, она сказала:

– Слушай, у меня идея. Ты знаешь, на каких мероприятиях он появляется? Скажем, в окрестностях Лондона.

Белла не имела понятия. Но Йен скоро пришлёт ей деловой календарь Ричарда.

– Бедный парень, сначала ему надо тысячу раз со всеми чокнуться, а потом ужины, на которых он должен держать речь, – сказала Белла.

– Хм. Ты ещё помнишь, как работать официанткой?

Студентками они для дополнительного заработка подрабатывали официантками на свадьбах и корпоративах.

– Думаю, да. А почему ты спрашиваешь? – хотела знать Белла.

– Поскольку ты должна сообщить Антее, что по вечерам у тебя есть свободное время…

– Почему? Зачем? Денег мне вроде хватает…

Лотти терпеливо вздохнула.

– Почему только Ричард проявляет изобретательность? Ты постараешься попасть в список официанток там, где он появится, тут ты его и поразишь! Та-да!

Белла подумала.

– Хорошая идея, Лоттс!

– Правда, я думаю, что ты должна получить разрешение, чтобы обслуживать королевские праздники.

– Я могу спросить Йена, – сказала Белла. Идея ей нравилась всё больше и больше.

Сотрудники службы безопасности направили её ко внушающей страх даме, которая обеспечивала большие мероприятия в королевском дворце дополнительными лакеями и дворецкими. Перед рождеством агентство «Эллен», как она сказала, нуждается в дополнительном персонале, и с рекомендациями службы безопасности Белла ей очень подошла – если она, пожалуйста, может предоставить ещё три рекомендации, в том числе от церковной службы и от суда. Белла предоставила. Но дело затихло.

Уходило время, и Белла почти забыла об этой идее. Но однажды в ноябре неожиданно зазвонил телефон. Есть ли у неё время поработать в вечернее время на приёме в Галерее Пейзажей? Персонал сильно прорежен волной гриппа, а Лотти упоминала, что у мисс Гринвуд, возможно, есть свободное время.

Белла пробежала глазами по мероприятиям в своём календаре и обнаружила, что Ричард примет участие в приёме перед ужином вместе с директором галереи. Откровенно говоря, перспектив увидеть его на приёме особенно не было, не говоря уже о возможности поговорить с ним. Но они в любом случае будут в одном и том же зале, и если ей повезёт, она может помахать ему издали. Они за это время изобрели множество тайных жестов для общения.

– Хорошо, – сказала она. – Где и когда?

Ей назвали время и место, а также спросили, может ли она принести с собой чёрные брюки и туфли без каблуков? Фирменная ливрея будет предоставлена, но под неё надо надеть чёрную одежду.

Белла поменялась сменой с одной коллегой и своевременно ушла с работы, чтобы кинуться домой и подготовиться. Затем она отправилась ко входу для поставщиков в галерею. В кухне царила контролируемая суматоха, но Белла к этому привыкла ещё со студенческих времён. Но её поразила ливрея официантки, которая выглядела исключительно сексуально, белая с чёрной окантовкой, приталенная и с глубоким вырезом.

– Очень непрактичная. На белом будет видно любое пятно, а пятен можно ожидать много, – заметил шеф-повар. – Но наши чёрные ливреи не были вовремя доставлены из чистки. Нам пришлось одеться в летнюю униформу. Ну да, и в присутствии королевской особы люди, возможно, не будут толпиться у буфета.

Это было гигантское мероприятие, примерно на тысячу человек, прикинула Белла. Оно проводилось в пяти огромных галереях на двух этажах вплоть до обогреваемой террасы. Белла стоптала себе все ноги, балансируя серебряными подносами с закусками и разнося их по всем углам, а также провожая голодных гостей к их местам. Как и ожидалось, королевская часть мероприятия её касалась мало.

– Вы прекрасно это делаете. – Шеф был впечатлён. – Отнесите это вниз в галерею Вудли. Это для празднования с директором. Следите, чтобы эти прожорливые толпы вас не ограбили по дороге.

– Поднос для аллергиков из высокого собрания, – небрежно пояснила ей другая официантка. – Сэр Брайан Вудли – это тот тип, который профинансировал эту новую галерею. Он не ест яиц, ничего молочного, никаких орехов и Бог ещё знает чего. Его довели, я думаю, хлопоты о его миллионах. Спасибо, я лучше останусь бедной. Удачи.

Белла пронесла поднос через толпы людей и очутилась на официальном мероприятии. Речи уже отзвучали, люди стояли у большой картины, изображавшей берег и бушующее море. Она тихо подходила к гостям, сконцентрировавшись на том, чтобы удерживать поднос в равновесии и обслужить благотворителя на диете. И тут слева донёсся приглушённый звук.

Повернувшись, она наткнулась на интенсивный взгляд Ричарда.

Интенсивный? Он был скорее враждебным. Видный гость, который что-то ему говорил, казался полностью забытым. Глаза Ричарда сузились, как будто она со своими закусками собиралась его отравить.

Она отшатнулась. Поднос наклонился.

– Ойе, – сказал кто-то и выровнял его.

– Простите, пожалуйста, – пробормотала Белла и отвернулась от Ричарда со слезами на глазах.

Он был зол. На это она действительно не рассчитывала. Она потеряла дар речи. Она сконцентрировалась на своих действиях, сжав зубы, и это было почти больно.

Казалось, никто не заметил её неловкости и не упрекнул её. Наоборот, директор сказал ей пару дружеских слов, а благотворитель с аллергией признательно кивнул ей. Но Белла вдохнула свободно только тогда, когда поднос опустел и она могла опять вернуться в кухню.

– Один момент, – крикнул кто-то ей вслед, когда она почти уже достигла лестницы.

Она обернулась. Это был Ричард, по-прежнему злой, что от неё не укрылось, хотя он прятал свою злость за вежливым шармом, с каким он отделался от навязчивого гостя и сейчас через толпу гостей прокладывал к ней дорогу.

Она прислонилась к стене, надеясь, что он её не заметит. Но в этом ей не повезло.

– Принесите мне ещё один паштет из сардин, – громко и отчётливо сказал он.

– Д-д-да, разумеется.

– Сэр.

– Ч-что?

– Ты обращаешься ко мне со словом «сэр», – тихо прошипел он сквозь зубы. – Иначе все заметят. – Его глаза не смеялись.

Что она сделала не так?

– Разумеется, сэр, – сбитая с толку, ответила Белла.

– Поторопитесь, пожалуйста.

Она заторопилась.

На кухне все были впечатлены.

– Видите, Его Светлости нравится наш паштет из анчоусов, – сказал шеф. – Как у дворцового поставщика.

Шеф-повар сунул новый противень в духовку, а Белла понесла закуски в соседний зал на небольшом подносе, чтобы успеть к тому моменту, когда паштет из анчоусов будет готов к подаче.

Через четверть часа она, высматривая Ричарда, снова поднялась по большой лестнице с подносом, полным корзиночек тёплого, ароматного паштета. Наконец она увидела его. Он внимательно рассматривал три картины, слушая при этом то ли экскурсовода, то ли самого художника.

Белла колебалась. Словно почувствовав её взгляд, Ричард посмотрел на неё и сделал их тайный жест, что он её увидел. При этом он показал на край выставочной стены. Жест был таким мимолётным, что его вряд ли кто-то заметил.

Он прирождённый заговорщик, подумала Белла, немного успокоенная. Не забыть сказать ему об этом.

Она пробралась сквозь толпу. Люди уважительно держали дистанцию с гостями директора, поэтому немного поодаль толпа густела. Иногда Белла теряла Ричарда из виду, а когда она добралась до края стены, он уже ушёл вместе с остальными гостями. Она не знала, бежать ли ей за ним или нет. Нерешительно постояв возле стены, она увидела, что Ричард повернул голову и остановился. Он не смотрел на неё – нахмурив лоб, он изучал каталог, – но он сделал жест, который мог означать, что она должна скрыться за стеной.

Боже мой, подумала Белла. Но что я, собственно, теряю?

Она зашла за стену и оказалась в узком помещении, которое было полно стульев и рекламных материалов. Она хотела уже выйти обратно, когда рядом с ней возник Ричард.

– Быстро, – он стал возиться со встроенным в стену пультом, который она не заметила. Часть стенки за ней скользнула в сторону. – Давай, заходи.

Белла сделала шаг назад, при этом оступилась и ухватилась за него. Хлопая глазами, она увидела, как дверь за ним снова захлопнулась. Было совершенно темно, и только уличные фонари светили через голые окна. Ричард тяжело дышал.

Очевидно, они находились в небольшом зале заседаний. В данный момент он служил чем-то вроде кладовки, здесь были не только стулья, но и стремянки, банки с красками, а также тряпки для уборки. В комнате пахло терпентином.

– Боже, они были готовы в последнюю минуту, – заметила Белла.

Но Ричард не проявил никакого интереса к проблемам ремонта в галерее.

Он встал перед Беллой, как ангел мщенья.

– Что ты, чёрт побери, себе думала?

Прежде чем она смогла ответить, он прижал её к столу заседаний и начал страстно целовать.

Когда Белла наконец смогла вдохнуть воздуха, он уже целовал её шею, волосы, виски и что-то бормотал. Она сглотнула.

– Ах…

– Ты сошла с ума, – прошептал он возбуждённо. – Ты знаешь это? Совершенно ненормальная. На этом мероприятии кишмя кишат фотографы и журналисты всех мастей, не говоря уже про всю эту банду, которая продала бы свою бабушку, чтобы найти в колонках сплетен пару новых имён. И ты появляешься здесь в этом костюме, в котором выглядишь как звезда мюзикла сороковых, и думаешь, что я позволю тебе уйти без последствий?

– Никто не обращает внимания на обслуживающий персонал.

Его смех превратился во вздох.

– Нескромных официанток, которые одеваются, как стюардессы, как сексапильные стюардессы, замечают очень хорошо.

– Ох.

– Могу поспорить, что тебя уже сфотографировала на мобильник парочка старых развратников. – Он расстегнул её ливрею и, рвано дыша, наклонился к её вырезу. – Боже, ты такая соблазнительная, – выдохнул он.

Белла запрокинула голову, а её пальцы на ногах возбуждённо поджались.

– Разумно ли это? – резко выдохнула она.

– Нет. – Он засмеялся, не выпуская её из рук.

Она содрогнулась от желания.

– А если кто-нибудь войдёт?

– Это будет твоя проблема, – ответил он, не поднимая головы. – Мне всё равно.

У неё вырвался возбуждённый стон.

– Перестань.

Он посмотрел на неё.

– Тебе не нравится?

– Речь не об этом.

– Вот видишь, – сказал он довольно и продолжил без единого слова сводить её с ума.

Белла прикусила костяшки пальцев и сосредоточилась на том, чтобы не заорать на всё здание. Они уже катались по полу, Ричард смеялся как ненормальный. Она почувствовала, как с одной ноги свалилась туфля, потом с неё упали брюки, и он внезапно перестал смеяться и она тоже, и почти отчаянно они вцепились в друг друга.

У неё мелькнула мысль: это не по-моему. И на него тоже не похоже!

Но её тело считало по-другому. И когда он проник в неё, это был момент наивысшей наполненности, они потерялись в этом чувстве, и она больше ни о чём не думала.

Когда она наконец снова пришла в себя, Ричард лежал на ней, его рот был у её подмышки. Голая? Почему она голая? Пахло тёплой кожей, хлопком и шампунем. Или это был лосьон для бритья? А издали пахло краской. Она облизала губы, чувствуя вкус шампанского, хотя она не выпила ни глотка.

– Боже мой, – вырвалось у неё, когда её мозг потихоньку снова заработал. Ричард пошевелился. Его растрёпанные волосы мягко ласкали её чувствительную грудь. Невольно она ощутила, что у неё по коже пошли мурашки.

Она повернулась к нему.

– Нам надо уходить. Где наши вещи?

Он тут же очнулся, быстро поднялся, прыгнул в свои брюки и, спотыкаясь, приблизился к столу, опершись на него, как пьяный ковбой.

– Чёрт побери!

Белла больше не могла сдерживаться и рассмеялась. Не в силах подняться от смеха, она беспомощно валялась на ковре.

Ричард смотрел на неё сверху, а она, хихикая, каталась по полу. Он провёл рукой по своим растрёпанным волосам. На его лице расцвела улыбка.

– Ты выглядишь бесстыдно соблазнительной…

И тогда случилось невообразимое. На другом конце комнаты открылась дверь, которую они раньше не замечали.

Это случилось как гром среди ясного неба. Белла схватила свои брюки и ливрею и попыталась отползти в тень рядом с ним. При этом она поскользнулась на ковре.

– Ой!

Она в ужасе зажала рот рукой. Слишком поздно? Она никого не видела за столом и составленными стульями. Но дверь по-прежнему была открыта. Она задержала дыхание, Ричард тоже едва дышал. Его рука протянулась к ней, он сидел, очевидно, прислонясь к ножке стола. Он успокаивающе притянул её к себе, а Белла застёгивала на себе ливрею. Она боялась, что её увидят в любой момент.

Чужой голос пролаял:

– Всё это выглядит ужасно. Если сэр Брайан захочет сюда войти, скажите ему, что краска ещё не высохла. Надо здесь закрыть. Принц ни в коем случае не должен сюда попасть.

– Слишком поздно, – пробормотал Ричард в Беллины волосы.

Белла снова задрожала от подавленного смеха.

Властный человек вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Снова воцарилась тишина.

– О – Боже – мой. – Белла осторожно вдохнула.

Ричард заправил рубашку в брюки.

– Это точно.

Со вздохом облегчения она прислонилась к столу.

– Я думала, что с нами всё.

– Я тоже.

Но оказалось, что это её меньше затронуло, чем она предполагала. А он казался более безразличным, скорее довольным собой.

– Что с твоей прирождённой вежливостью?

Он засмеялся.

– Похоже, я от этого излечился.

Он встал, встряхнул свой жакет и подал ей руку, чтобы помочь встать. Она ухватилась за его руку и легко вскочила на ноги.

Она попыталась обрести душевное равновесие и сказала странно изменившимся голосом:

– Это не было запланировано.

– Расскажи.

Волосы Ричарда торчали во все стороны. Она старалась не поправлять их, но безуспешно.

Он взял её руку, поднёс к губам и поцеловал ей ладонь.

– Почему ты раньше мне не сказала? Ты представляешь, что я почувствовал, когда тебя увидел?

– Да, этого нельзя было не заметить.

– Тебе жутко повезло, что я сохранил холодную голову.

Она улыбнулась:

– Не такую уж холодную.

Он, смеясь, покачал головой.

– Назовём это медленно остывающей головой. – Он застегнул манжеты. – Ты можешь себе представить, как это всё непохоже на меня?

Белла вспыхнула:

– И кто виноват?

– Я. Я.

– Если бы ты на меня не накинулся…

– Перестань, – сказал он, на сей раз без смеха.

Она сделала большие глаза.

– И не смотри на меня так. У меня было три часа разговоров, вежливости и пейзажей. Мне нужно расслабление, а не…

– А не?..

– А не голова, забитая… вот этим.

Белла вздёрнула брови.

– Ладно, ладно. – Он застегнул на ней ливрею и натянул ей на бёдра. Казалось, его руки живут своей жизнью. Затем он решительно отодвинул Беллу от себя. – Я должен ещё пересечься с разными людьми и выслушать от них всякую ерунду. То, что здесь случилось… это слишком далеко зашло. Я ухожу, и прямо сейчас.

Перед тем как нажать на дверную ручку, он повернулся к ней:

– Сегодня ночью я должен быть с тобой. – Казалось, что это для него исключительно важно. – Надеюсь, Лотти не будет против?

– Я управлюсь, – ошеломлённо ответила Белла.

– Само собой, – сказала Лотти, когда Белла ей позвонила.

Она не стала ничего спрашивать, а Белла не стала рассказывать подробности – они достаточно давно знали друг друга.

– Я переночую у Кейти. Мы идём в кино, она меня в любом случае пригласит.

Таким образом, они располагали квартирой на всю ночь. И они не говорили ни о его календаре, ни об опасности того, что о них узнают, ни о друзьях, ни о семье, только об этом моменте и своих желаниях.

Эта ночь должна была стать последней совместно проведённой ночью на ближайшие две недели. Никаких долгих вечеров у Лоттиного камина, даже никаких коротких. Иногда они урывали время, чтобы поговорить по телефону, даже несколько раз в день. А когда раз в неделю в город приезжала Беллина мать, чтобы посетить выставки и магазины и немного побаловать дочь, то по желанию Беллы в эти дни царила полная тишина.

– Я просто не могу разговаривать с тобой по телефону, когда она стоит рядом со мной, – откровенно объясняла Белла Ричарду. – Она сильно разволнуется, если узнает о нас. И я не смогу этого вынести, хотя вся эта скрытность мне неприятна.

– Могу себе представить. Окей, тишина в лесу по четвергам! Тем дольше мы будем разговаривать после полуночи.

Так и получилось. Но за это время они встретились только дважды: один раз в закусочной, где Ричард прятался за джинсами и фанатским шарфом «Миллуола», и ещё один раз на благотворительной акции в пользу образовательного учреждения, для которого фирма Лотти выступала PR-консультантом. Ричард был почётный гость, он выглядел действительно как принц в своём смокинге и всех аксессуарах, включая запонки с монограммой. Один раз он танцевал с Беллой, медленно и степенно. Белла, как обычно, спотыкалась о собственные ноги. Ему удалось выглядеть безупречно вежливым, они танцевали на приличествующей случаю дистанции, но подрагивание уголков его рта выдавало, что ему это было так же трудно, как и ей.

– Это просто пытка, – пробормотала Белла.

– Я знаю, прости. Ты очень терпелива. Зато на следующей неделе мы сможем пойти в ресторан.

– На целый вечер? Ты думаешь, что на сей раз тебе не придётся всё отменить?

– Определённо. Я сказал моим людям, что ничего, то есть абсолютно ничего не должно внезапно возникнуть в мой свободный вечер. Если они всё же что-нибудь добавят в мой календарь, я их всех в декабре пошлю в Сазерленд на командный тренинг.

Белла, смеясь, подняла голову:

– Они наверняка жутко испугаются.

– Именно. – Он крепче обнял её за талию. – Как ты справляешься, моя дорогая?

– Хорошо. Наилучшим образом. Завтра я встречаюсь с Нейлом. Он приехал в Лондон на какую-то учительскую конференцию, и мы вместе поужинаем перед его отъездом.

– Жаль. Я бы охотно с ним познакомился.

Белла не знала, что сказать. Она постепенно осознавала, что Ричард не понимает, почему она ничего не хочет говорить своей семье. Ему было достаточно того, что они скрывают свои отношения он средств массовой информации. Но она всё отчётливей понимала, что он был бы не против посвятить в это свою семью, прежде всего своего брата Джорджа. И он всё чаще намекал, что охотно бы познакомился с её родными. Он на неё не давил, но этот вопрос так и оставался открытым, как, впрочем, и многое в их отношениях.

Она сказала:

– Возможно, в следующий раз.

– Я тебе напомню.

Белла была убеждена, что он действительно напомнит. Боже мой, всё развивалось слишком быстро.

Она возразила:

– Следующие месяцы у тебя всё равно полностью распланированы. Я знаю твой календарь, не забудь.

Он засмеялся:

– Ты так подробно его изучила?

– Йен практически потребовал, чтобы я после ознакомления его уничтожила, и я так и сделала. Он передал мне только бумажную копию, объяснив, что флешку я могу потерять.

– Он осмотрительный человек!

Она откашлялась.

– Он сделал из этого настоящую государственную тайну.

Ричард громко рассмеялся.

– В каком-то смысле так оно и есть.

Она замерла:

– Ах да, я всё время об этом забываю.

Он смотрел на неё так, как будто хотел поцеловать.

– Забывай и дальше. Мне нравится.

С лучезарной улыбкой, которая всё это время не сходила с её лица, она на следующий день встретилась с братом.

Нейл ожидал её в «Винном погребке» в Конвент Гардене, их любимом ресторане. Нейл, который никогда не был особенно внимательным, сразу заметил:

– Ты выглядишь счастливой.

– Так и есть. – Она обняла его.

Он вздёрнул брови:

– Есть повод тебя поздравить?

Она мгновенно собралась:

– Что? Почему? Ты что-нибудь слышал?

– Франсис сделал тебе предложение, да?

– Что?

– Мама думает, что ты уехала с острова, чтобы Франсис осознал, что ему тебя не хватает и что он неправильно себя вёл, и сделал тебе предложение.

Белла фыркнула.

– Мама ошибается, – сказала она, села на барный стул и углубилась в карту коктейлей. – Франсис – это прошлое. За исключением робких смс, когда он что-то не может найти. И тех становится всё меньше.

Она чувствовала, что брат за ней наблюдает.

– И тебя это устраивает?

Она пожала плечами.

– Я сыта по горло тем, что я должна ему по пять раз подробно объяснять, где что лежит. В остальном никаких проблем.

Казалось, Нейл испытывает облегчение.

– Я этому рад. Конечно, он делает важную работу и всё такое. Но вообще он воображала и хвастун.

Белла согласилась с ним от всего сердца.

– Но мама совершенно убеждена, что он тебе дорог.

– Так и было некоторое время, – согласилась Белла. – Просто я изменилась. Ты что-нибудь пробовал из этих почти двадцати коктейлей?

Он покачал головой.

– Чего мне хочется? «Сайдкар»? Или «Уайт Леди»? А может быть, взять «Перфект Леди»? Он бы мне подошёл. Там есть персик.

– Ты и великолепная леди? Смешно! – поддразнил он.

Белла странным образом обозлилась.

– Да ладно, Нейл, не такая уж я противная.

– Ты вообще не противная, – ласково сказал он. – Просто ты не леди.

– Принимается.

– Леди действуют на нервы, – ответил он с непривычной резкостью. – Они всегда шпионят, надуваются от собственной важности и любят командовать.

Это было сказано очень серьёзно. Белла отложила карту коктейлей.

– Что-то случилось, Нейл?

Он раздражённо пожал плечами.

– Хоть ты не начинай. Мама пристаёт с вопросами с того самого момента, когда я сказал ей, что мы с Вэл не приедем на рождество.

– Да, она что-то такое упоминала.

– Готов поспорить.

– Очевидно, она предположила, что ты говорил с Финном. Она думает, что это он во всём виноват?

Он засмеялся, но смех прозвучал невесело.

– Тебе хорошо говорить! Мы с Вэл хотим отметить рождество вдвоём, и, конечно, в этом должен быть кто-то виноват. И мама подозревает Финна.

– На него совершенно непохоже, – осторожно заметила Белла.

– Верно. Когда это наш отец интересовался рождеством?

И снова в голосе горечь. Нейл провёл рукой по лицу, и Белла поняла, что он выглядит измученным и усталым. И это не та усталость, которая проявляется после напряжённого рабочего дня, а душевное истощение, как будто он годами носил в себе какую-то тяжесть, а вот сейчас её сбросил.

Она по-настоящему встревожилась.

– Что-то случилось?

Он поражённо посмотрел на неё, а потом его глаза внезапно наполнились слезами. Белла поняла, что задела больное место. И именно в этот момент бармен спросил у них, что они будут заказывать.

– «Перфект леди», – сказала она коротко. – И бренди «Александр» для моего брата. – Этот бренди он всегда заказывал до женитьбы. – Мы сядем вон в ту нишу, можете принести напитки туда?

– Разумеется, – заверил бармен.

Белла взяла их пальто и портфель Нейла и отправилась вместе с братом к выбранному столу. Винный погреб находился в старом здании, чьи кирпичные стены поддерживались многочисленными арками, и в образованных таким образом нишах у посетителей было чувство, что они отделены от остального зала. Ниша, которую они выбрали, была небольшой и предназначалась, вероятно, для парочек. На полированном столике стояла свеча в стеклянном бокале и букетик свежих цветов.

Нейл опустился на старую скамью и обстоятельно высморкался.

– Извини, – сконфуженно сказал он. – Сегодня был тяжёлый день.

– Пока я была в отъезде, здесь, очевидно, многое произошло. Давай рассказывай.

Он отклонился назад и закрыл глаза.

– Ну ладно. С кем-то мне надо об этом поговорить.

Беллин желудок скрутило.

– Что-то случилось между тобой и Вэл? – Они всегда казались такими влюблёнными, настолько подходящими друг к другу – успешная деловая женщина и Беллин дружелюбный, непринуждённый брат.

Он открыл глаза.

– Только никому не рассказывай, хорошо? Особенно маме. Обещаешь?

– Обещаю.

И тут плотину прорвало.

– Я, по её мнению, всё делаю неправильно. Она постоянно ищет ссоры. Если она приходит домой и я что-нибудь говорю, то я бесчувственный человек, поскольку у неё за плечами четырнадцатичасовый рабочий день, и она слишком устала, чтобы поддерживать бессмысленные разговоры. А когда я ничего не говорю, то я не обращаю на неё внимания. Или отношусь к ней как к пустому месту. Или я мелочный и злобный. Честно, Белла, у меня уже нет сил.

Она была в ужасе.

– Что стало спусковым крючком? Наверняка что-то случилось.

Он казался несчастным.

– У Вэл был выкидыш.

– Он нет, Нейл. Мне так жаль!

– Я не думал, что она так трагично это воспримет. Я имею в виду, мы узнали, что она беременна, незадолго до этого. Мы это не планировали. Вэл даже вначале не была в восторге при новости о ребёнке. Она считала, что это неподходящий момент с точки зрения карьеры. Но потом мы оба привыкли к этой мысли, тем более что это такая классная новость, верно? У нас была только неделя, чтобы начать строить планы и задуматься об имени, но потом у неё пошли эти ужасные спазмы… тут всё и случилось.

Белла взяла его за руку. Нейл поражённо посмотрел на неё. В их семье скорее соблюдали дистанцию. Но, казалось, он за это ей благодарен, и руку не убрал.

– Вначале Вэл держалась замечательно. Приняла эту новость с прагматичной стороны. Врач заверил, что дело не в ней и что у нас ещё будут дети. Это её успокоило и, кроме того, она была рада, что не успела никому об этом рассказать. Она сразу же вернулась на работу. – Он озабоченно посмотрел на Беллу. – И это был единственный момент, когда я позволил себе вмешаться. Я её просил пару дней посидеть дома, чтобы отдохнуть. Но Вэл была совершенно убеждена, что она справится. Поэтому я не стал её больше уговаривать.

– Вэл трудно убедить, – сказала Белла, которая прекрасно относилась к невестке, но, по правде говоря, с некоторой настороженностью.

– Я должен был настоять, – сокрушённо ответил Нейл.

– Что вы собираетесь теперь делать? Обратиться к консультанту по вопросам брака?

Он покачал головой.

– Я это предложил. Но Вэл не хочет об этом и слышать. Это наше частное дело и никого не касается. Она говорит, что просто переработала и что всё поправится.

У Беллы не создалось такого впечатления.

– Но?

– Выходные – это настоящий ад, – вырвалось у Нейла. – В рабочие дни как-то всё терпимо. Мне надо готовиться к урокам, а Вэл очень рано уходит из дома и часто возвращается к полуночи. Но на выходные летят перья. – Он горько рассмеялся. – Если честно, я говорил с Финном как раз об этом.

– Ты считаешь, что именно Финн может помочь тебе в вопросах брака?

– Боже мой, нет. Я хотел только узнать про какие-нибудь активности на выходные. Что-то, в чём я мог бы принять участие. Что-то, для чего я, откровенно говоря, смогу целый день находиться вне дома.

Белла молчала.

– Ладно, мы как-нибудь управимся. Такое бывает, верно?

Наши родители не управились, подумала Белла. Она это не сказала, но по выражению лица Нейла поняла, что он думает так же.

Во время еды атмосфера была подавленная, но и после того, как они покинули ресторан, Белла была так озабочена проблемами брата, что она проводила его до вокзала. У шлагбаума она так крепко обняла его, как будто он отправляется в далёкое опасное путешествие, и потом глядела ему вслед, как он идёт к перрону и садится в поезд.

Белла ужасно замёрзла во время дороги к Лоттиной квартире. Замёрзла и чувствовала себя ужасно одинокой. Метро сияло огнями, другие пассажиры казались сплошь парами, они держались за руки или крепко обнимались.

В квартире была темно и пусто. Лотти сегодня вечером работала. Так же, как и Ричард, подумала Белла. Он был на каком-то гала-концерте в Лидсе, с последующим приёмом. Он не будет доступен по телефону.

Но внезапно Белла почувствовала острую необходимость поговорить с ним. Она не послала ему смс, но наговорила на голосовую почту.

«Встречалась с братом. Как-то всё нехорошо. Если у тебя сейчас есть время, я бы очень была рада, ну да, услышать дорогой голос». Она попыталась взять себя в руки. «Надеюсь, концерт был хороший».

Уже не стоило подкладывать новое поленце в камин. Она включила маленький электрический обогреватель и уселась на корточки, слишком печальная, чтобы читать или отправиться спать.

Она не знала, сколько она так просидела в темноте, когда зазвонил телефон. Когда она увидела номер, ей стазу стало легче.

– Привет, Ричард.

– Привет, дорогая. Расскажи мне всё.

И она рассказала, ну да, почти всё, за исключением частных вопросов Нейла и Вэл.

– Когда он вот так сидел передо мной, я сразу вспомнила о тех жалких годах, когда мама и Финн ещё были женаты. И похоже, что всё то же повторяется у Нейла и Вэл. У него был такой одинокий и потерянный вид… Мне кажется, он думал то же самое. Я бы с радостью его утешила, но как?

Возникла короткая пауза. Потом он спросил:

– Ты где?

– В квартире, – удивлённо ответила Белла.

– Где Лотти?

– В Бирмингеме, на внедрении продукции.

– Она сегодня не вернётся?

Белла поглядела на часы.

– Не думаю. Во всяком случае, не так быстро.

– Дерьмо. – Это звучало озабоченно.

– Не пойми меня неправильно, – попыталась она торопливо объяснить. – Мне не хочется разговаривать с Лотти. Если бы она была здесь, я бы забилась в свою комнату. Я не хочу ни с кем говорить. Кроме тебя.

Возникла странная пауза. Какой-то момент она думала, что связь прервалась.

– Ричард? Ты здесь?

Он сказал решительно:

– Хорошо. Не ложись спать. Я буду так быстро, как только смогу.

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты оставалась одна, – просто сказал он. – Не в этом состоянии.

– Ох, Ричард!

– Как только я узнаю время прибытия, я тебе позвоню. – И он положил трубку.

Белле стало значительно лучше, она даже смогла заварить чай. Она включила свет в гостиной, прошла в кухню и вымыла посуду, оставшуюся после завтрака.

Тут перезвонил Ричард.

– Через два часа.

У Беллы почти выпал из рук тостер, из которого она как раз вытряхивала крошки.

– Это же невозможно.

В его голосе слышалось раздражение, но оно относилось не к ней.

– Нет, возможно. Твой друг, вероятно, не самый лёгкий в общении и не всегда рядом, когда он нужен, но у него есть, во всяком случае, доступ к вертолётам. Через два часа.

Он прервал связь, не дожидаясь её ответа.

– Ну вообще! – вырвалось у Беллы, когда она медленно села на софу. Она вдруг почувствовала себя весом с центнер, у неё кружилась голова и она с трудом могла вдохнуть. – Он сказал «друг»?

Она решила всё же разжечь огонь в камине.

…Увидев его в дверях, она кинулась в его объятья. Крепко прижавшись друг к другу, они стояли в прихожей и не двигались с места.

– Спасибо, – пробормотала она в конце концов.

– Спасибо тебе, – ответил он и поцеловал её макушку.

– Как это? – сбитая с толку, спросила она. – Я имею в виду, я завариваю эту кашу, а ты меня благодаришь? За что?

– За то, что ты мне позвонила.

Она отступила на шаг и внимательно посмотрела на него. Было видно, что он говорит серьёзно.

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, – неуверенно сказала она.

– Понимаешь, ты хочешь видеть меня рядом с собой, вот что.

У Беллы снова возникло это тянущее, захватывающее дух чувство.

Обняв её за плечи, он повёл её в гостиную. В камине бодро горел огонь. Было такое ощущение, что они дома.

Она так ему и сказала.

Он крепко прижал её к себе.

Но всё, что он произнёс, было: «Так и есть».

9

Как стать идеальным другом?

Girl about Town

Ночь была прекрасной. Следующее утро – уже не таким прекрасным.

Во-первых, они оба проспали. Они разговаривали до глубокой ночи, когда транспорт снаружи утих и на соседние квартиры опустилась тишина. Тогда они тоже перестали разговаривать, а когда в конце концов уснули, то оба забыли о таких прозаических вещах, как будильник.

Белла проснулась оттого, что Ричард, ругаясь, подскакивал на краю кровати. Она вспомнила ситуацию в галерее.

– Ну, ты Адонис, – сказала она, подложила руки под голову и стала рассматривать его с благостным чувством.

Он проигнорировал её замечание.

– Нам надо было поставить будильник, – фыркнул он.

Она по-прежнему не ощущала опасности. Возможно, её взгляд, которым она окинула беспорядок в спальне, был слишком расслабленным. Одна подушка на подоконнике, покрывало скомкано, на полу вперемешку мужские и женские предметы одежды.

Ричард сел на корточки и нетерпеливо перебирал вещи.

– Чёрт возьми, не могу найти второй носок!

Белла с удовольствием смотрела на его голые плечи. Какая красивая спина, думала она.

– У меня для тебя новость. Свою майку ты ещё тоже не нашёл.

– Прекрати болтать. – Это прозвучало действительно несдержанно.

Она заморгала, чтобы прояснить мышление.

– Где ты их снимал? Носки, я имею в виду.

– Откуда я знаю, чёрт возьми!

Его голова показалась над краем кровати. Волосы взлохмачены, вид заспанный. Он выглядел сногсшибательно – и был в крайне дурном настроении.

– Ты попробовал восстановить твои вчерашние действия? – примирительно спросила Белла.

Один взгляд на его лицо сказал ей, что дружеское подтрунивание сегодня утром не проходит.

– Ладно, оставим это. Я посмотрю в гостиной.

Она спустила ноги с кровати и огляделась в поисках одежды, которую она могла бы натянуть на себя. В квартире было ужасно холодно, или это от выражения его лица тянуло холодом? Она не могла вспомнить, где она оставила шёлковое кимоно, поэтому влезла в майку, в которой обычно спала, и поплелась в гостиную, чтобы найти его бельё.

Носок так и пропал, но она нашла на корзине с дровами его белую рубашку. Она вытряхнула из неё щепки и огляделась в поисках остальных вещей. Его пальто аккуратно висело на спинке стула, но скомканный пиджак валялся за софой. Она его тоже вытряхнула, поскольку за софой было пыльно.

Из спальни донёсся хриплый рык:

– Где мой дерьмовый мобильник?

Белла искала везде, но он не нашёлся ни на столах, ни на полках, ни на полу. Она как раз собиралась осмотреть каминную полку, когда в дверях спальни показался Ричард – на одной ноге носок и туфля, вторая туфля в руке.

– Носка нет. Мобильника нет. Почему ты уставилась в зеркало и не помогаешь искать? Это очень важно!

Белла постепенно закипала.

– Я ищу твой мобильник на каминной полке, – ответила она.

– С какой стати я должен был положить его на дерьмовый камин? Он должен быть в моём пиджаке!

Он повелительно протянул за пиджаком руку.

Белла разозлилась.

– Я что, твой камердинер? – напустилась она на него, передав ему пиджак.

Он безрезультатно обыскал карманы пиджака.

– Чёрт побери! Что ты с ним сделала? Вывернула?

– Да, конечно, и вытряхнула его в окно!

Он застонал.

– Что за глупость? Помоги мне, будь любезна!

Они злобно сверкнули глазами друг на друга.

Затем он отвернулся.

– Ах, это бесполезно. Делай что хочешь.

Отчаявшись, он стал бесцельно перекладывать с места на место вещи в гостиной.

Хотя Белла к этому моменту уже внутренне кипела, она поняла, что дело серьёзное.

– Наверное, он выпал из кармана.

– Именно.

Она отбросила его рубашку и нырнула за спинку софы, как ловец жемчуга в море. Она улеглась за софой на живот и засунула под неё руку. В результате она выудила помаду, полупустую бутылку воды и карманную книжку.

– Что это? Ты могла бы подождать с уборкой. Мне нужно… – нетерпеливо начал он.

– Момент!

Её пальцы наткнулись на плоский твёрдый предмет, но достать его она не могла.

– О – о – о! – Софа немного сдвинулась, и она схватила предмет. – Вот он.

Она глянула на него. Ни капли благодарности.

– Почему ты не сказала, что я должен сдвинуть софу?

Белла проигнорировала вопрос.

– Видишь? – Она торжествующе выпрямилась. Телефон был не таким запыленным, как книжка, но тоже слегка пострадал. Ричард забрал у неё мобильник. Он вытряхнул пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула, вытащил носовой платок из кармана брюк и тщательно протёр дисплей.

– «Спасибо», – просуфлировала она.

Но он уже набрал номер.

– Дэвис? Автомобиль. Как можно скорей. Нет, не в Баттерси. Сейчас подумаю. Перед домом Моцарта на Эбури стрит. Знаете, где это? За пять минут до прибытия на место позвоните мне. – Он захлопнул мобильник. – Рубашку. – Он протянул руку.

Белла была сыта по горло. Она прижала ладонь к губам.

– Разумеется, ваше высочество.

Он оторопел.

– Что?

Она щёлкнула пальцами.

– Пиджак! Рубашку! Телефон! Автомобиль! Немедленно! – Последние слова она выкрикнула.

– И? В чём проблема?

– Настоящие люди говорят «спасибо». Даже «пожалуйста». Настоящие люди не пролаивают приказы, как бездушные роботы.

– Извини. Спасибо. – Но это прозвучало не очень убедительно.