Как выйти замуж за принца

– Не думай, что ты можешь мной командовать, дружочек. Я не твоя подчинённая, которая таскает за тобой вещи.

Он выпрямился.

– И что это значит? – спросил он ледяным голосом.

– Мы оба проспали, – прошипела Белла. – Но разве для тебя это играет какую-либо роль? Конечно, нет! Моя первейшая обязанность – помочь одеться вашему королевскому высочеству, залезть под пыльную софу и искать твой мобильник…

– Ты не понимаешь. – Каждое слово звучало, как винтовочный залп. – Ты не имеешь ни малейшего понятия, как выглядит моя жизнь.

– Может, и не хочу этого знать. – Она щёлкнула пальцами. – Сделай это! Сделай то! Хоп, хоп, хоп!

Он залился краской.

– Я себе её не выбирал, – прорычал он. – Я просто тот, кто я есть. Я делаю, что должен делать. И это означает, что я никогда не опаздываю. Никогда. Понимаешь? Люди меня ждут, и я должен быть на месте. Я просто должен.

– Ну хорошо. Тогда прекрати орать на меня и исчезни.

Он кинул на неё гневный взгляд и схватил свой пиджак.

– И не приходи больше, – прошипела она.

Она потащилась в спальню. Гневно бормоча, она достала из шкафа свежее нижнее бельё и отправилась в ванную, не попрощавшись с ним. Чистя зубы, она услышала, как хлопнула входная дверь.

– Негодяй, – сказала она зеркалу.

Потом она села на крышку унитаза и расплакалась. После этого ей пришлось ещё раз умыть лицо, и на работу она пришла ещё позже. То, что её никто не хватился, не так уж утешало, призналась она вечером Лотти.

– Это плата за вашу грандиозную систему, – сказала Лотти. – Каждый делает, что он должен, поскольку всё появляется на экране. Ты этого хотела. Так что всё логично.

Белла неуверенно улыбнулась:

– Ты думаешь, я сама себе организовала такую работу?

– И что? Ты всегда говорила, что твоя работа временная, – беспощадно напомнила ей Лотти. – Позвони Антее ещё раз.

– Я посылаю её одну смс за другой, но она не отвечает.

– Тогда зайди к ней в офис.

– Да, наверное, мне надо заглянуть к ней лично, – сказала Белла. – Это напрягает.

– Но необходимо. Не волнуйся, скоро ты найдёшь работу по защите окружающей среды. А теперь расскажи мне о Нейле.

Белла тщательно подбирала слова.

– У него всё хорошо. Он ищет себе занятие на выходные, мне кажется. В школе всё в порядке, но он хочет поработать на воздухе. Он сказал, что попросил совета у Финна.

– Сбор средств! – тут же сказала Лотти. – Он-то мне и нужен. Дай мне его номер. Кстати, где он живёт?

– Дорсет.

Лотти была довольна.

– Я так и думала. Девон был бы лучше, но Дорсет тоже хорошо. У меня есть то, что ему очень подойдёт. Командная работа, много движения, прекрасная местность и бесплатное пиво. И всё ради благой цели.

Она выглядела такой довольной, что Белла не рискнула её разочаровывать. Для человека, который весь день проводит в школе, Лоттино предложение выглядело каким-то слишком уж организованным. Но она дала Лотти номер телефона Нейла и впечатлённо слушала, как Лотти рекламирует свою идею.

– Я ищу добровольцев, которые в следующем году на пасху будут грести на ладье викингов. Цель – мероприятие по сбору средств. Один сумасшедший дизайнер спроектировал корабль. Часть людей он уже собрал, но не хватает гребцов. Их, конечно, подготовят, но необходимо, чтобы участники инвестировали в это дело немного времени. Будет весело и, кроме того, педагогически ценно.

Естественно. У Нейла не было шансов.

Лотти положила трубку и начала отплясывать на кухне.

– Готово. Первый викинг подписал. У меня уже есть три спонсора и одна знаменитость, поскольку Мило Крейн – этот режиссёр, ну ты знаешь, – на пасху будет снимать боевик, но сейчас ищет возможность что-нибудь спродюсировать. И к тому же я найду ещё и викингов. Я просто ас!

– Поздравляю.

Лотти перестала танцевать и озабоченно посмотрела на Беллу.

– Ты по-прежнему в плохом настроении, потому что слишком поздно пришла сегодня на работу? Брось, какие наши годы. Впереди вся жизнь. Не позволяй капризному дантисту испортить себе ночь.

Белла замерла.

– Ночь? Что ты имеешь в виду?

Лотти какой-то момент молчала. Потом сказала смущённо:

– Бел, я за тобой не шпионила, на самом деле нет. Но в гостиной был кавардак, когда я вернулась. Поэтому я позволила себе прибраться. И здесь я нашла вот это… – Она полезла рукой за кофеварку. – Вот, смотри. Я хотела это, собственно, отнести в твою комнату, но нет смысла делать вид, что я ничего не видела. Возьми.

Она кинула Белле кусочек чёрной шёлковой ленты.

Белла встряхнула его и увидела, что это галстук-бабочка Ричарда. Она поняла, что покраснела до ушей.

– Где это ты нашла?

– На полу под подушкой.

– Тоже на полу?

– Да.

– Извини меня.

– Не за что извиняться. Ты платишь половину квартплаты. И имеешь право разбрасываться подушками. И ночевать здесь, с кем ты хочешь.

Белла знала правила приличия для совместного проживания.

– Мне действительно жаль, Лоттс. Я должна была сначала обсудить это с тобой. Но оказалось, что уже поздно, и тебя не было… Я просто об этом не подумала. Но я могла бы позвонить тебе.

– Нам всем было бы довольно неприятно, если бы я пришла раньше и вам помешала, – успокоила её Лотти. – Просто предупреди меня в следующий раз, хорошо?

Белла этого не сказала, но она не верила, что будет следующий раз. Ричард не только покинул квартиру в отвратительном настроении, он весь день не пытался дозвониться до неё. И она не была уверена, что она этого хочет. Сначала он говорит, что он её друг – так, как будто это само собой разумеется и как будто они оба в этом едины. Ей стоило лишь подумать об этом, как её бросало в трепет – то ли от волнения, то ли от страха перед будущим. А в следующий момент он командует ею и попрекает состоянием квартиры. Сегодня утром ей это совершенно не казалось восхитительным. В первый раз она почувствовала пропасть между ними и восприняла эту пропасть как шок, особенно после интимности прошедшей ночи.

Всё было таким запутанным.

– Я не хочу опять попасть в сложные отношения, – сказала она словно про себя.

Лотти рассмеялась.

– А какие отношения не сложные, Бел? Ты привыкнешь.

Но на следующий день она принесла экземпляр Royal Watchers Magazine и кучу распечаток сплетен из интернета. Театральным жестом она бросила всё это на журнальный столик.

Там были напечатаны фото Ричарда со смуглой красавицей в обнимку, уходящих из ночного клуба. Несмотря на холодную ноябрьскую ночь, самым объёмным предметом одежды девушки были серьги.

– У парня есть цыпочка, – прошипела Лотти.

Белла просмотрела статью.

– Это было вчера вечером, – сказала она неуверенно. – Поэтому он не позвонил.

– Очевидно, у него есть галстук-бабочка на замену, – пробурчала Лотти. Она стукнула ногой по софе и скривилась. – Может, он оставил её тебе на память?

Белла вздрогнула.

– Хлоя Ленан, – прочитала она. – Он мне про неё рассказывал. Он говорит, что она ему как сестра.

Лотти презрительно фыркнула.

– Да-да. С ней он, наверное, играл в песочнице. Эта женщина – аристократка, по образованию флорист. Она не очень-то выглядит, как сестра.

Белла подробнее рассмотрела фотографии. Светлая грива волос искусно взбита, как будто девушка только что встала с кровати и хочет туда опять. Она почему-то выглядела испуганной, как будто ей угрожают, и вцепилась в рукав Ричарда, словно это спасательный круг.

В самом Ричарде ничто не бросалось в глаза. Он не выглядел так, как будто ему было неприятно, что Хлоя его держит под руку, но он и не кивал в камеру и не шептал ей на ухо интимности.

– Она не в его вкусе, – вырвалось у Беллы. Он сказал, что он мой друг.

– Это ты так думаешь! У них явно что-то есть.

– Почему ты так возмущена, Лотти? Я думала, он тебе нравится.

– Я тоже так думала. Видишь, как можно ошибиться. Вот свинья.

Белла сглотнула.

– Ты слышала что-нибудь? Есть основание думать, что между ними что-то есть?

Лотти шлёпнулась на софу и положила руки на подушки.

– Честно, Бел, я не имею ни малейшего понятия. Человек, который в нашем офисе отвечает за знаменитостей и который не склонен устраивать шум по пустякам, сказал только, что уже долгое время заключаются пари, что он на ней женится. Их семьи знакомы целую вечность.

– Кто это женится потому, что семьи в хороших отношениях? Будь реалисткой, Лотти.

– Верно, но даже Royal Watchers включила её у список возможных Top Ten. Номер восемь, насколько я знаю.

– Ох.

Лотти внезапно приняла сокрушённый вид.

– Прости меня, Бел. Я тоже этого не знала, но я тебя предупреждала. Он действительно кажется милым. Я думала, ему можно доверять.

К своему удивлению Белла услышала собственные слова:

– Действительно можно.

Лотти удивлённо уставилась на неё.

– Это фото ничего не доказывает. Он как-то сказал, что он общественная собственность. Когда он отправляется куда-то с друзьями, его обязательно фотографируют с какой-нибудь девушкой. Если я хочу этого избежать, я должна быть готова сама с ним выходить. Совершенно открыто.

Лотти энергично покачала головой.

– В случае сомнений я всегда на стороне обвиняемого, но вот это всё слишком явно.

Белла, колеблясь, ответила:

– Надо слушаться своей интуиции, верно? И моя интуиция говорит, что он всегда был со мной искренен.

Лотти сдалась.

– Помоги тебе небо, Белла Гринвуд. Ты любишь этого мужчину.

10

Размолвка и примирение

Girl about Town

Белла провела бессонную ночь. Хуже всего было то, что Лотти, скорей всего, была права. Для Беллы это стало шоком.

После актёра в роли Ромео, которого она видела в Стратфорде, где класс был на экскурсии, она больше не была влюблена. Не была влюблена. У неё были хорошие и не очень хорошие отношения. Она выходила с парнями, которые увивались за нею так, что она не могла не натолкнуться на них, стоило ей только обернуться. Были и другие, которые урывали для неё минутку раз в неделю между карьерой и сквошем, гольфом или собиранием марок. У неё были отношения, которые разгорались только после прошествия месяцев, а также такие, где чувства вспыхивали огнём и гасли через неделю. Франсис был единственным, кто значил для неё больше. Но хорошенько подумав, она поняла, что была ослеплена его авторитетом в их ограниченном круге общения. Одно время она думала, что у них могло быть общее будущее. Но о любви никогда речи не было.

С ним у меня не подгибаются пальцы ног.

Бога ради! Ведь это последнее, из-за чего можно с кем-нибудь связаться! Это не говорит ни о чём и может вводить в заблуждение!

Да, но Франсис тоже был обманщиком, на свой жалкий и эгоистичный лад, который не имел ничего общего с подгибающимися пальцами ног.

Ричарда она не считала обманщиком. Но почему он не звонит?

Что ей делать, если он так и не позвонит? И что ей, чёрт возьми, делать, если он всё же позвонит?

На следующий день она была до того занята, что на мысли о Ричарде или о ком-нибудь другом просто не было времени. После бесконечных дискуссий о меблировке кабинета противный дантист уволил своего ассистента, и все остальные уволились вслед за ним. Белла весь день звонила по телефону, чтобы сместить записи пациентов. Её шеф потребовал, чтобы она обошлась без обеденного перерыва, но она отказалась, поскольку договорилась о встрече с Антеей.

Едва она зашла в агентство, как к ней подлетела одна из сотрудниц Антеи и бурно её поприветствовала.

– Белла. Хорошо, что ты пришла. Антея всю неделю пытается тебе дозвониться. Она нашла для тебя великолепную работу… второе место среди некоммерческих организаций по защите деревьев. Я сейчас принесу описание рабочего места. Пока Антея освободится от своего теперешнего клиента, ты как раз ознакомишься.

Антея была менее многословной.

– Ты хоть когда-нибудь берёшь трубку? Ну ладно, раз ты здесь. Я сейчас согласую для тебя собеседование.

Белла покинула агентство с согласованным сроком собеседования на сегодняшний вечер и с пониманием, что её мобильник ненадёжен. Проверив его, она убедилась, что уже несколько дней у неё не было никаких смс – ни полученных, ни отправленных.

Только к вечеру у неё получилось заглянуть в телефонный магазин, но дружелюбный продавец тут же узнал и её, и её новый мобильник, и стал охотно помогать ей разобраться в проблеме.

– Ошибка конструкции. Это случается, если нажать вот на эти клавиши… – И он показал ей последовательность клавиш, которой надо избегать. Белла похвалила его от всего сердца. Значительно сложнее было восстановить пропущенные звонки и смс, но в конце концов ему удалось обойти все блокировки, и на экране появился список неотвеченных сообщений.

В автобусе, едущем вдоль Пикадилли, Белла пролистала список, не обращая внимания на сообщения от Антеи, Нейла и матери.

Да, вот и оно. Сообщение, которое Ричард отправил вчера в 10:18. Я просто задница. Ты простишь меня?

Белла прижала мобильник к сердцу. То есть она ему не безразлична, ни следа приказного или сердитого тона. Он был всё же тем мужчиной, которым она его считала.

Вчера он прислал ей восемь смс и сегодня ещё шесть. Ей не удалось прочитать их все, потому что автобус доехал до Грин Парка, где ей надо было выходить. Она договорилась о встрече с будущим работодателем в баре отеля «Ритц». Воодушевлённая, она лёгкой походкой протанцевала по влажной, холодной пешеходной дорожке к отелю.

Через час подписанный договор лежал у неё в сумке.

Конечно, она могла сразу поехать домой, рассказать обо всём Лотти и пригласить её куда-нибудь по случаю такого праздника. Разумеется, она так и сделает. Когда-нибудь. Но вначале ей надо прочитать остальные сообщения от Ричарда. Она не могла ждать, пока доберётся до квартиры.

Белла нашла кофейню, взяла стакан кофе, которого ей совершенно не хотелось, забилась в угол и начала читать сообщения.

Едва он покинул квартиру, ему стало ясно, что он неправильно себя вёл, написал он. Он был полностью занят тем, чтобы скрыть её имя и адрес от своих телохранителей. У надёжного Йена был выходной. А с другими, знала Белла, он не очень ладил, особенно с тем, кто дежурил сегодня. Его сегодняшнее расписание было забито под завязку, и его людям пришлось очень постараться, чтобы сдвинуть встречи. Он сразу понял, что что-то в этом роде и произойдёт, едва он заметил, как было поздно, когда они встали. Ему очень жаль, что своё дурное настроение он сорвал на ней.

За этим следовал поток всё более сумасшедших предложений, с которыми он надеялся снова завоевать Беллину благосклонность, начиная с прогулки под звёздами в Саут-Даунсе и кончая бриллиантовыми серьгами по её выбору.

Белла засмеялась и начала писать ответное сообщение.

Даунс холодный. Серьги тоже. Напиши мне сонет. P.S. Я тебя не игнорировала, не работал мобильник.

Она выпила глоток остывающего кофе и прочитала остальные сообщения. Антея писала то же самое, что сказала сегодня Белле в агентстве. Белла удалила смс. Нейл, напротив, очень сокрушался, что он вылил на неё свои заботы. Белла не должна это всё воспринимать слишком серьёзно. Он просто устал, неделя была напряжённой. У него и Вэл нет никаких проблем, на самом деле никаких, Белла не должна о нём беспокоиться. Его другие сообщения насчёт викинговой ладьи были более правдоподобными и менее высокопарными. Он определённо получит массу удовольствия, став гребцом на этом корабле. Лотти просто гениальна, Белла должна обязательно ей это сказать.

Прожужжал телефон, и Белла увидела, что Ричард ответил.

Сонет слишком длинный. Хайку достаточно? P.S. Дерьмовый телефон!

Белла засмеялась.

Хайку слишком короткое. Новое предложение?

Она начала просматривать сообщения от матери. Джанет не умела писать слишком коротко. Она писала целые статьи, так, как они возникали в её голове. Раньше Белле они казались волнами на бушующем море. Сейчас это как-то её тронуло.

Джанет волновалась, что Белла что-то от неё скрывает. Она понимала, что у детей есть право на частную жизнь, и она не хочет быть слишком настойчивой, но Белла должна знать, что она не должна переносить всё одна. Что бы ни случилось, что бы Белла ни утворила – и это она подчёркивала во всей своих сообщениях, – она должна помнить, что они с Кевином всегда с ней, она может в любой момент вернуться домой. Кевин всегда рад помочь в поиске работы или оплатить её дальнейшее образование. Она, Джанет, сделает для Беллы всё. Просто всё.

Последнее сообщение совсем её доконало: Я знаю, что мы обе совсем разные. Иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю. Но у меня есть смутное чувство, что ты стоишь на пороге грандиозных событий. Не исключай меня из своей жизни, Белла. Я твоя мать и люблю тебя. Я бы хотела тебе помочь.

Ты знаешь меня лучше, чем ты думаешь, мама. Возможно, лучше, чем я сама себя знаю. До прошлой ночи я не знала, что стою на пороге грандиозных событий.

Почему-то это не помогло ей составить ответ матери.

Снова жужжание. Она глянула. Опять Ричард.

Станс (4 строки)? Мы можем встретиться сегодня вечером?

Она хмыкнула.

Я знаю, что в стансе 4 строчки, умник. 8 строчек – это минимум.

Его ответ последовал так быстро, как будто он знал, что она ответит.

Триолет? Что насчёт вечера?

Она рассмеялась.

Окей, ты меня поймал. Что такое триолет?

Он пригубила кофе, и тут же пришёл ответ.

Если ты сегодня вечером со мной встретишься, я расскажу тебе подробно про триолет.

Она почти слышала, как он это говорит.

Она не знала точно, что ей делать. Оставался вопрос, как долго она сможет его удерживать.

А потом ей подумалось: Я стою на пороге грандиозных событий. Сейчас не время играть. Поэтому она играть перестала.

Когда и где?

Едва она отправила сообщение, как телефон зазвонил. Это был Ричард.

– Всё хорошо?

– Не знаю, – честно ответила она. – Я надеюсь.

Она услышала глубокий вздох, полный облегчения.

– Ты чудесная женщина. И мы действительно можем встретиться?

– Да.

– Ты где?

– Около «Ритца». Я только что получила приличную работу.

– Здорово! – порадовался он за неё. – Расскажешь мне всё, когда мы увидимся.

– И где?

– Бери такси до Челси Энбанкмент. Я жду тебя у каменного дельфина у моста Альберта.

– Поняла. Когда?

Он был заметно удивлён.

– Прямо сейчас, конечно!

Он уже её ждал. Он стоял рядом с каменной скульптурой, у красного светофора тормозили автомобили, и вечерний транспорт мчался по улице вдоль реки. Прохожих почти не было, только пара людей торопилась по мосту, чтобы поскорее прийти домой.

Цепочки светильников подчёркивали очертания мостовых башенок и придавали им волшебный вид. Хорошее место для встреч, подумала она, если люди хотят оставаться неузнанными.

Ричард был во флотской куртке с продолговатыми пуговицами и дырявым карманом. Он переступал с одной ноги на другую – было холодно. Выйдя из такси, Белла едва его узнала. Едва.

Он смотрел на реку и не видел её, когда она пересекала улицу. Она колебалась. В прошлую встречу она кинулась в его объятья. Но в сейчас это казалось неуместным, для объятий были нужны двое. Она кашлянула.

– Хм.

Он обернулся.

Она сказала то, что пришло ей в голову. Это было, конечно, по-идиотски.

– Эту куртку я на тебе не видела.

– Я её одолжил. Она тебе не нравится?

– У кого одолжил?

– Скорее унаследовал, честно говоря. Я её больше не надену, если она тебе не нравится.

– Унаследовал?

Он засмеялся про себя.

– Убедись сама.

Он протянул ей руку, и она схватила её. Вот так просто всё опять оказалось в порядке.

Рука об руку они бежали вдоль тёмной реки. Наконец они достигли стоянки плавучих домов, тихо покачивающихся на водах.

– Сюда.

Белла озадаченно последовала за ним на причал, от которого вёл узенький мостик. Всё казалось очень уютным, обжитым, на некоторых палубах даже стояли кадки с растениями. Некоторые плавучие дома были освещены, другие оставались в темноте. Не было впечатления, что в одном из них находится ресторан, даже самый скромный, о чём Белла ему и сказала.

– Верно. На этот раз никакого ресторана. Сегодня я готовлю сам.

– У тебя есть плавучий дом? – удивилась она.

– Я владею им лишь частично. Мы пришли.

Плавучий дом был меньше, чем большинство остальных. Вначале Белла думала, что он не освещён, но когда они оказались на палубе, она заметила несколько плоских свечек над дверью. Ричард открыл её и протянул руку:

– Добро пожаловать на борт! Осторожно, ступеньки! Несколько шагов вниз, и мы на месте.

У неё было такое впечатление, что они вступили в другой мир. Вниз вела небольшая деревянная лестница-стремянка, выкрашенная белой краской. Белла остановилась на средней ступеньке и осмотрелась.

Здесь всё выглядело скорее как большая, уютная пещера, обитая деревом, чем как плавучий дом. В стены были вмонтированы светильники, распространявшие приглушённый свет. Справа, в конце узкого прохода, была видна небольшая кухня, в которой на разделочной доске уже лежали овощи, ждущие своей обработки. Между шкафами и лестницей был виден старый полированный стол и несколько табуреток. Белла насчитала девять. Слева находился ряд встроенных сидений, потёртое кресло, знавшее лучшие времена, и журнальный столик. В каждом углу были книжные полки, и всё выглядело красиво и со вкусом.

– Это принадлежит тебе?

Он чуть не лопался от гордости.

– Как я уже говорил, не мне одному. Мой крёстный отец завещал его мне и всем остальным крестникам перед смертью. Мы используем его по очереди. Это своего рода приют, о котором никто не знает. Из моей семьи никто им не пользуется, но я люблю этот дом. Пойдём, ты составишь мне компанию, пока я буду готовить. Ты можешь даже присесть.

Он вытянул складной стул и широким жестом поставил его перед ней. Потом налил ей бокал вина и приступил к готовке. Белла увлечённо на это смотрела.

– Я не думала, что ты умеешь готовить.

Он улыбнулся ей.

– Ты думала, что я избалованный кронпринц, который даже не может сам одеться.

Она покраснела.

– Можно ли меня в этом винить?

– Нет, после моего последнего выступления нет. Мне очень жаль.

– Ты уже говорил. Прощено и забыто.

Он на секунду отложил нож и поцеловал её в кончик носа, очень сдержанно, как она заметила, словно он не был уверен, что она не имеет ничего против. Она не имела.

– Ты не злопамятна. – Это был не вопрос, тем не менее это прозвучало несколько неуверенно.

Но Беллу это нежное замечание тронуло больше, чем она хотела себе признаться. Ей не хотелось об этом думать, поэтому она просто сказала:

– Совершенно нет, – и опять сунула нос в бокал с вином.

Ричард снова занялся своим цуккини. Он был очень ловок и быстр.

Белла с любопытством спросила:

– Ты где-то этому учился?

Он улыбнулся.

– Представь себе, ты находишься в продуваемом сквозняками замке, которого ты как следует не знаешь, вместе с серьёзными взрослыми. Для игр на улице слишком мокро, и тебя со всех сторон сдерживают, чтобы ты не шумел и не мешал родителям, поскольку они в трауре. Твоя няня должна заботиться о ребёнке и говорит тебе, что такой большой мальчик, как ты, должен сам находить себе занятие. Что бы ты делала?

– Сбежала, – ответила Белла в шутку.

– Именно. Я сбежал на кухню. И прекрасный повар, который когда-то служил в армии и не беспокоился о том, что маленькие мальчики работают с ножом, научил меня резать овощи, ощипывать фазана и разделывать его.

Он порезал морковь с прежней ловкостью. Затем лук, не пролив ни слезинки.

– Ты до сих пор делаешь это великолепно.

– Раз я начал, я доведу это до конца, причём как надо.

– Это заметно. – Она пригубила вино. – По ком они были в трауре?

– Тогда умер мой дед. Мой дед, король.

– Ох.

Он достал из холодильника куриный окорочок и посыпал его специями.

Делая это, он сказал:

– Когда другие женщины меня спрашивают, что значит быть принцем Уэльским, я не знаю, что им ответить, поскольку не знаю, как это бывает иначе. Но я знаю, что значит, когда тебе внезапно становится ясным, что ты король. Я тогда мог это наблюдать. Мне было девять, и я всё понял. Моя мать всегда ведёт себя одинаково: она принимает всё с лучшей стороны, составляет планы, делает что положено. А вот мой отец – замер.

Это слово сказало ей обо всём. Белла внезапно увидела перед собой одинокого девятилетнего ребёнка и его родителей, охваченных трауром.

– Это была внезапная смерть? Твой отец и дед – они были близки?

Он замолчал и поставил пустую миску в нагретую маленькую духовку. Затем он плеснул масла на сковородку и нагрел её до желаемой температуры. Когда масло запузырилось, он аккуратно положил туда окорочок. Почти без брызг, подумала Белла. Это было верно: он всё делал не только правильно, но точно и аккуратно. Белла готовила редко, а если и готовила, то масло брызгало во все стороны. Её уважение заметно выросло.

Возможно, она не должна была спрашивать его об отце, поскольку это затронуло личную сферу?

Она торопливо добавила:

– Ты не должен мне отвечать, если меня это не касается. Мне просто интересно.

Он уменьшил газ, обернулся к ней и взял её за руки в свои.

– Ты можешь спрашивать обо всём, что захочешь, – сказал он клятвенным тоном. – Всё. В любой момент.

– Хорошо, – Она слегка заколебалась. – Но я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным отвечать. Я хочу сказать, если это частное дело или речь идёт о семейной тайне.

Ричард опять обернулся к сковородке, убавил температуру и сосредоточился на еде.

– Это не тайна, – ответил он просто. – Мой дед был самоуверенным тираном, склонным ко внезапным приступам ярости. Он испортил всем жизнь, только потому, что у него была власть. Его по возможности избегали. Даже мой отец. Моей матери удавалось так вести нашу жизнь, что мы редко видели старого монстра. Её страстью были светские обязанности.

Белла услышала подтекст, который заставил её прислушаться.

Он посмотрел на неё странным робким взглядом.

– Ты помнишь нашу первую встречу? Когда ты свалилась среди растений и я тебя вытащил?

Она кивнула.

– Возможно, ты забыла, но ты тогда кое-что сказала, что показалось мне очень знакомым.

– Я? – Она не могла вспомнить при всём желании.

– Ты сказала: «Моя мать занята подготовкой благотворительного бала. Я не нужна ей дома». Моя мать никогда не подготавливала благотворительных мероприятий, но мы, дети – мой брат, сестра и я – знали совершенно точно, на каком мы месте в списке приоритетов: после короля, страны, парламента, премьер-министра. И, возможно, после какого-нибудь благотворительного мероприятия, которым она бы от всей души занималась. Именно в этой последовательности.

Белла была ошеломлена. Королева всегда считалась образцовой матерью. Король был известен своими сумасбродствами и холодным видом, но королева – нет. Белла была слишком смущена, чтобы ответить.

К счастью, Ричард не ожидал ответа.

– Естественно, мать должна была подчиняться приказам короля. То есть мы периодически должны были появляться на виду. Когда он умер, она уже больше не могла уклоняться. Мы все не могли.

– Мой бедный малыш. – Огорошенная, Белла встала и сочувственно погладила его по спине.

Он ответил на её касание, не прерывая работы.

– Для отца это было ещё более напряжённым. Сейчас я думаю, что он боялся стать таким, как его отец, когда он принял корону. Я помню, что для него было самым худшим, если кто-то говорил: «Точно как твой отец». Он до сих пор иногда это слышит от старших родственников, и тогда он удаляется в свои покои.

– Я думала, вы совершенная семья. Никаких разводов. Никаких возлюбленных. Никаких скандалов.

– Никаких скандалов? А мой брат Джордж? Мчится на своём мотоцикле посреди кучи таких же сумасшедших по Бристолю!

Белла фыркнула.

– Я, видимо, это пропустила.

– Возможно. Ты была, наверное, ещё на своём острове. Папарацци неделями не выпускали его из виду, в надежде на добавку.

Она усмехнулась.

– Ну хорошо, никаких особенных скандалов.

– Послушай, и с меньшими скандалами можно сказать, что семья ненормальная.

Окорочок был готов. Он достал его со сковороды, убавил огонь и положил туда овощи. Потом он добавил вина, щепотку того, порцию этого, и насыпал свежего эстрагона. Запах был потрясающий. Он попробовал.

– Ещё не совсем то. Как ты думаешь? – он протянул ей чайную ложку для пробы. Она растворилась на языке.

– Потрясающе, я считаю.

– Немного пресно. Дай мне вот тот лимон.

Она передала ему лимон. Он разрезал его пополам и выдавил сок на овощи, удерживая зёрнышки.

– Попробуй сейчас.

Она попробовала и закрыла глаза.

– Изумительно!

– Ну вот. – Он положил окорочок обратно в сковородку и распределил поверху овощи. Затем он достал миску из духовки, переложил туда содержимое сковородки и задвинул миску обратно в духовку. Затем настроил время и температуру.

А потом ещё и помыл посуду!

Белла не верила своим глазам.

– Ты совершенный мужчина. Я на твоём месте устроилась бы поудобнее с бокалом, похлопала бы себя по плечу и оставила бы посуду на потом.

Ричард засмеялся.

– На камбузе надо сразу помыть посуду, иначе будет мало места. Но устроиться с бокалом – неплохая идея!

После того как он привёл своё рабочее место в порядок, он взял её за руку, другой рукой взял второй бокал и бутылку вина и перенёс их на другой конец помещения. Здесь было намного холоднее, чем в кухне, и Белла невольно поёжилась. Он включил обогреватель, который Белла раньше не заметила, и составил подушки на диванчике.

Он подлил ей вина и посмотрел на неё таким восхищённым взглядом, как будто он только что выиграл в лотерею. Белла едва его узнавала. На неё никто никогда так не смотрел. Ей стало тепло в груди, она почувствовала себя польщённой, смущённой и почему-то покорной. Она не имела понятия, что ей сейчас делать, поэтому она устроилась поудобнее на подушках и застыла в ожидании.

Через некоторое время он довольно вздохнул.

– Здесь хорошо.

– Хм. Ты сказал, плавучий дом принадлежал раньше твоему крёстному?

– Он жил здесь годами. Большинство мебели принадлежало ему – письменный стол, книги, вообще вся обстановка. Мы только встроили новый камбуз, старый был просто опасным, и отверстия в крыше заменили на новые с двойными рамами. В остальном дом остался в прежнем состоянии.

– Тут несколько жутковато, ты не находишь?

Он рассмеялся.

– Типичная Белла. Помой мне шерсть, но не замочи меня. Да, если чисто теоретически. Но не в этом случае, здесь всё иначе. Мой крёстный научил меня ходить под парусом и вообще обо мне заботился. Кстати, это он дал мне почитать книги твоего отца. Он огляделся. – Они должны быть где-то здесь.

– Нет, дом не выглядит мавзолеем, – согласилась она. – Но тем не менее – почему вы его оставили себе?

Он печально рассмеялся.

– С ним было очень интересно. Кроме того, здесь был Шипс Кэт.

– Кто?

– У него был большой полосатый кот по имени Шипс Кэт. Сильная личность, но очень был привязан к этому дому. Поэтому мы решили его сохранить, пока Шипс Кэт жив.

– Вы оставили у себя этот плавучий дом ради кота?

– Да. Почему нет? – Он вздёрнул брови.

– Но в плавучих домах надо жить. То есть надо отапливать, держать в порядке водопровод и так далее.

– Очень практичные мысли, – сказал он одобрительно. – Совершенно верно. Периодически один из нас живёт здесь, иногда мы сдаём его внаём. Здесь были написаны минимум три книги.

– А что стало с котом?

– Жил в любви и достатке и умер пару лет назад. Ему было двадцать лет. Тогда здесь жила Хлоя, и она несколько месяцев постоянно возила его к ветеринару. Я не думала, что она так любит это животное.

Хлоя. Ага.

– Я видела в газете фото вас вдвоём. Лотти не нашла, что Хлоя выглядит как твоя сестра. – Она ждала его реакции.

Он не возмутился, наоборот, выглядел скорее озабоченным.

– Я понимаю, что она имеет в виду. Хлоя, если честно, немного хаотична. Начинает всевозможные вещи, а потом бросает. Скажем так, она выглядит иногда по-ребячески. Юной девушкой она попала в дурную компанию, там наверняка употреблялись наркотики. Но мы этого не упоминаем, поскольку она дочь старейшей придворной дамы моей матери. Это было бы нарушением этикета.

– Но ты не против владеть вместе с нею плавучим домом?

– Здесь она знает правила. Одна из крестников работает на телевидении, она бы ей показала кузькину мать. Кроме того, Хлоя очень любила крёстного. Пока проблем не было. К счастью, поскольку было бы жаль продавать эту старую посудину. Всё же это наша история. Я охотно здесь бываю.

Охотно – это не совсем то слово, подумала Белла, глядя на него, спокойно сидящего в кресле с вытянутыми длинными ногами. Ты мечтаешь. Ты любишь это место.

Он выглядел таким счастливым, что она просто любовалась им. И внезапно она поняла, что Лотти права!

Белла сдвинула подушки, скользнула с софы, опустилась рядом с ним на колени и обняла его.

– Я люблю тебя, – сказала она.

11

Как я скажу об этом родителям?

Girl about Town

Не было такого впечатления, что для Ричарда это оказалось потрясающим признанием, как думала Белла. Разумеется, он отреагировал очень мило, как и полагается, и нежно поцеловал её. Но он не подпрыгнул и не стал себя бить кулаками в грудь. Казалось, он и вполовину так не удивлён, как сама Белла.

Она собиралась сказать ему об этом, когда прозвенел проклятый кухонный таймер – еда была готова. Это прервало разговор, как она с разочарованием поняла. Словно ждёшь, когда на пол упадёт вторая туфля.

Но у Ричарда, похоже, этого чувства не было. Еда прервала нить разговора с любовными объяснениями. Ричард жаловался на одного телохранителя, которого он не выносит, рассказывал о вчерашнем походе в ночной клуб и о своей переполненной программе на последующие дни. Белла рассказала об идее Лотти сделать из Нейла гребца на лодке викингов.

Ричард ужасно смеялся.

– Я помню, ты сказала, что он хочет занятие на воздухе. Но это не значит, что он должен пускаться во все тяжкие и кого-то грабить.

– Нейл никого не грабит, это не в его духе. Но побыть гребцом ему не повредит. На моей новой работе, – сказала она, – я буду участвовать в благотворительном проекте, в котором речь идёт о спасении существующих лесов и посадке новых. Я должна организовать управление процессом, для меня это знакомое дело. Но моё основное занятие состоит в том, чтобы на базе моего опыта проверять будущие проекты.

– И именно это тебя привлекает, – сказал он, заметив блеск её глаз.

Белла подумала об острове и о Франсисе, который был совершенно убеждён в том, что человек вполне может обходиться без нужных вещей, пока не прибудет новый груз. Её глаза сузились, как у ядовитой гадюки.

– Действительно. После десяти месяцев с милым Франсисом я на многое способна. «Я думаю в больших масштабах» или «Я вижу цель, мне не нужны методические тонкости». Такие люди считают расточительством их драгоценной энергии заниматься научным подходом. Франсис всегда…

– Кстати, о Франсисе…

Она резко вернулась в настоящее.

– Да?

– Я до сих пор тебя не спрашивал. Как близки были, собственно, ваши отношения с Франсисом? Я имею в виду, десять месяцев на тропическом острове…

– Ты имеешь в виду, луна, звёзды, девственный пляж, лазурное море?

– Да, наверное. – Он не выглядел особенно счастливым.

Белла наклонилась над столом и положила ладонь на его руку.

– Всё это не имело никаких шансов. В Лондоне я была ослеплена Франсисом, это да. Он был величиной, и я чувствовала себя польщённой, ну, он умел себя подать.

Лицо Ричарда прояснилось.

– Наш большой герой, да?

– Как ты и сказал. Франсис – провидец. Конечно, тогда, когда у него есть видения.

Ричард подавил улыбку.

– В первый день не видны никакие слабости. Он должен был нас обеспечить химическими туалетами. Он забыл!

– Грандиозно!

– Не могу сказать, что у меня сразу после этого открылись на него глаза, у него всё же была харизма. Но он стал каким-то менее притягательным. Вся эта история закончилась довольно печально.

– Меня это не удивляет. Ничто не может продержаться против тесноты и нехватки гигиены. Это сразу обнажает истинное лицо. Так вы не… э-э?..

Она покачала головой.

– Мы не спали друг с другом, нет.

– К счастью, – сказал он просто.

– Я тоже так считаю. – Она отклонилась на подушки и некоторое время смотрела на него. – А что с твоей бывшей? В один из первых дней после возвращения я прочитала, что кто-то тебя бросил.

Симпатичным образом Ричард без проблем подтвердил, что его оставили.

– Ты имеешь в виду Дебс.

Белла не могла вспомнить имени, но она приблизительно помнила содержание статьи.

– Да, это про Дебс. – Он на минутку задумался. – Это не так просто. Вначале Дебс была великолепной. Всегда расслаблена, не против показаться на публике.

Белла вздрогнула. Памятка для меня, подумала она.

Ричард спокойно продолжал:

– Её даже развлекали фотографы, которые бегали за нами по городу, она шутила с ними. Она была действительно такой расслабленной. Это не моя сильная сторона, как ты знаешь. Я сходил по ней с ума.

Белла не пошевелилась. Значит, он сходил по ней с ума. Конечно, перед ней у него должен был кто-то быть. Ему двадцать девять, он взрослый человек. Но она была сердита, обижена и оскорблена, она бы с удовольствием пнула Дебс ногой и отправила бы её куда подальше. Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять: она ревнует! Это было глупо, но зачем отрицать?

Ричард был занят рассказом о Дебс и о конце их отношений, и ничего не заметил.

– Ты знаешь меня, Белла. Я по натуре несколько педантичен. Всегда пунктуален. Ты же знаешь мои правила.

Беллины глаза сузились.

– Это ты опять со своей сказкой о твоей врождённой вежливости? Которую ты мне излагал, перед тем как накинуться на меня посреди большого мероприятия?

Он всё же покраснел, хотя казался скорее позабавленным.

– Это был сбой.

– Да?

– Но даже ты должна согласиться, что мой гламурный фактор держится в рамках. А Дебс была гламурной.

– Ты с нею встречался, потому что она была гламурной? – спросила она недоверчиво.

– Что ты хочешь? Я мужчина. Поверхностный человек.

– Ты насмехаешься. – Белла не дала себя обмануть. – В чём на самом деле была проблема? Конечно, если ты хочешь об этом рассказать, – добавила она торопливо.

Ричард прекратил усмехаться.

– Как ты представляешь себе брак для новичка в этом вопросе? С Дебс всё упёрлось именно в это. Я видел, как обстояло дело с её подругами, и она была из того же теста. Грандиозный праздник помолвки. Шикарная свадьба. Одна вечеринка за другой, со взглядами в сторону прессы. А потом супруга занимается своими делами, супруг своими, и после пары лет в лучах прожекторов оба готовы к новым отношениям. Я был так сосредоточен на том, что я не хочу такого же брака по расчёту, как у моих родителей, что я не сразу понял, что бывают и другие виды брака, которые не для меня. Брак, как представляла его Дебс, например.

– То есть это не она закончила ваши отношения?

– И да, и нет. Это она закончила наши отношения. Но я уже знал, что она не та женщина, на которой я хочу жениться. Поэтому я никогда ей не делал предложения, ей это в итоге надоело, и она со мной рассталась.

– Понимаю.

Но когда они позже шли вдоль реки к квартире Лотти, а облака над Баттерси-парком то открывали, то закрывали луну, она сказала задумчиво:

– Знаешь, возможно, Дебс оказала тебе услугу, как и Франсис мне. Этот умник – в самом деле, если бы он перестал портить первоклассные исследовательские проекты, то он мог бы загребать золото лопатой как мотивационный тренер.

Он вдруг остановился, запрокинул голову и засмеялся во всё горло.

– Ты меня когда-нибудь добьёшь, – сказал он. – Я тоже тебя люблю.

В этот момент Белла поняла, чего она ждала. Не крика восторга, ни триумфа или удивления. Она ждала ответа на своё признание.

Впервые она чувствует себя совершенно правильно, подумала она.

В этом не было ничего драматичного или романтичного. Ричард легко обнял её и сказал:

– Давай пойдём дальше, иначе ты простудишься. Похоже, будет снег.

Вместо того чтобы гулять за руку под звёздами, они быстрыми шагами пошли в направлении Челси Бридж Роад, мимо ярко освещённых бутиков Пимлико Роад, перебежали через Оранж Сквер мимо памятника Моцарту.

Но именно там взгляд Беллы упал на одну из витрин.

– Посмотри! – Она подбежала к витрине, Ричард без лишних слов последовал за ней.

Это была рождественская декорация мебельного магазина. Механическая семья белых медведей, довольно правдоподобно выглядящая, с лакричными глазами, могучими лапами и кивающими головами. Мать, отец и двое медвежат. Китч, но такой милый.

Ричард посмотрел на Беллу.

– Ты плачешь?

– Малыши такие милые, – всхлипнула она.

– Ты действительно плачешь. Да ты романтик!

Она очень неромантично задрала нос.

– Ты только что признался мне в любви. Меня наконец проняло.

– О Белла, любимая. Ты не должна плакать, дорогая. Ты не должна плакать.

И тут они поцеловались, на сей раз по-настоящему. Они стояли перед витриной, падали первые снежинки, но они ничего вокруг не замечали.

На противоположной стороне улицы несколько человек вышли из ресторана. Они остановились и, оторопев, уставились на них. Сдвинули головы друг к другу, обмениваясь фразами. Затем один из них достал из кармана мобильник и щёлкнул камерой несколько раз. Люди пошли дальше, и все склонились над дисплеем.

Но Белла и Ричард этого не заметили.

В конце концов Ричард выпрямился и взял её лицо в ладони. Он задыхался. У Беллы кружилась голова, у неё было такое чувство, что она никогда не вспомнит, как дышать.

– Пойдём домой.

Они взялись за руки и быстро побежали к дому.

Лотти взглянула на них, когда они вошли в квартиру. Она сидела на софе с ноутбуком на коленях. У неё был озабоченный вид.

– Привет, – сказала она. – Всё хорошо?

Белла кивнула.

– У меня новая работа, – засияла она, и голос выдавал, что чаша её счастья переполнена.

Лотти казалась какой-то странно рассеянной.

– Работа? О, лесной проект. Поздравляю. Когда начинается?

– Вероятно, второго января. Завтра они пришлют мне договор.

– Чудесно. – Лотти снова поглядела на экран. Он беспрерывно пищал. – Хм, где вы были сегодня вечером?

– Мы ужинали в плавучем доме Ричарда. – Белла сняла пальто и закружилась по комнате.

Но Ричард, нахмурив лоб, смотрел на Лотти.

– Что-то не так?

– Это как посмотреть.

– На что?

– Хотите ли вы оба стать достоянием общественности.

Белла внезапно остановилась.

– Что? Как?

– Вы в Твиттере, – безжалостно объявила Лотти. – Понимаете ли вы, как быстро распространяется информация в интернете? Через пятнадцать-двадцать минут, я думаю, будет знать весь мир.

Белла побледнела.

– Не-ет, – взвыла она.

Ричард оставался спокойным.

– Нас кто-то видел? И узнал?

– Они не уверены. – Лотти развернула ноутбук и передала его Ричарду. – Посмотри сам.

Он сел рядом с ней на софу и вгляделся в экран.

Речь шла о трёх фотографиях. Две из них могли изображать любую целующуюся пару. На третьем фото Ричард поднял голову и был виден вполоборота. Освещённая витрина добавляла света изображению, и его характерный профиль был отчётливо виден.

Он вздохнул.

– Мой чёртов нос. Никаких шансов объяснить людям, что они обознались, верно?

– Вот, прочитай сообщения, – предложила Лотти. – Куча сомневающихся. Ты легко можешь всё отрицать. – Она остро посмотрела на Беллу. – Зависит от того, умеете ли вы лгать.

Ричард пробежал глазами сообщения.

– Понимаю, – сказало он глухо. И посмотрел на Беллу: – Я думаю, это твоё решение, дорогая. Посмотри на это всё и скажи, как ты хочешь обойтись с этой проблемой. – Он встал, освобождая ей место.

Она села и попыталась сконцентрироваться на сообщениях. Поскольку в Твиттере число символов в сообщении было ограничено, некоторые тексты были такими сложными, что их едва можно было понять. Но остальные были тем ясней. Посетители ресторана в Лондоне видели принца Ричарда (или всё же не его?), когда он целовал неизвестную блондинку / местную барменшу / австралийскую гольф-спортсменку / некую звезду кино или телевидения.

– Гольф-спортсменка? – удивилась Белла наиболее безобидному предположению.

Ричард провёл рукой по волосам.

– Я однажды танцевал с ней на спортивном балу. Фото есть в моих файлах, это всё. Я вообще не знаю эту женщину.

Он вздохнул.

– Я позвоню в моё бюро.

Он вытянул мобильник, и Белле бросилось в глаза, что он, очевидно, не включал его весь вечер. Как только телефон был включён, он сразу зазвонил. Увидев на экране имя звонившего, Ричард вздохнул.

– Привет, Монти… да, я слышал… нет, это не нужно. Я завтра вместе с вами составлю свой ответ… завтра, Монти. Вы можете прийти в девять. Вы также сможете у меня позавтракать.

Он положил трубку, и телефон тут же зазвонил снова. Взгляд на дисплей заставил его застонать.

– Привет, мама… да, я уже слышал. Меня, правда, удивляет, что ты об этом узнала. Я не подозревал, что ты пользуешься Твиттером… вот оно что, тебе сказала леди Пэнси. Тоже не то чтобы типичная пользовательница Твиттера.

Некоторое время он не говорил ничего – очевидно, его бранили.

– Я не уклоняюсь, мама. Я просто пока не решил. И я тебя заверяю, что ты будешь первой, кто об этом узнает, когда это всё созреет для объявления… Что? Нет, сегодня вечером нет. Я поговорю об этом с моим пресс-секретарём завтра. И хочу тебе сказать, что речь идёт не о жизни и смерти, а также не об особо тяжёлом случае кори. Да, мы обсудим мою позицию с отцом. И с тобой, само собой разумеется.

Ещё одна не такая уж многословная тирада.

Ричард выпрямился, в его голосе прозвучал холод.

– Хорошо, мама. Спасибо. Я это учту. Спокойной ночи.

Он так резко нажал на клавишу выключения, что мобильник чуть не сломался. Когда он снова зазвонил, он сказал: «Да ну к чёрту» и выключил его полностью.

Белла подошла к нему.

– Мы в ловушке, да?

Лотти поторопилась сказать:

– Не обращайте на меня внимания. Я пойду… приберусь.

– Нет, останься, Лоттс. Ты разбираешься в этом PR. Нормально, если Лотти останется, Ричард?

Он ответил с некоторой горечью в голосе:

– Тебе лучше нанять своего собственного пресс-секретаря и ещё адвоката. Конечно, Лотти должна остаться.

– Тогда сними пальто и давай разговаривать, – решительно сказала Белла. – Лотти, что бы ты предложила, что мы должны…

– Ты, – перебил её Ричард. – Спрашивают тебя.

Белла сдалась.

– Ну хорошо. – Что ты предлагаешь? Как я должна с этим поступить, Лотти? Подумай. Я пока сварю крепкий кофе, и тогда мы сможем сесть втроём и всё обсудить. Нам нужен план кампании.

– Прима, – сказала Лотти с заметным облегчением.

Но Ричард был ошеломлён.

– Не волнуйся, – успокоила его Лотти и подтолкнула его к софе. – Белла абсолютно спокойна. Ты в надёжных руках. Поверь мне.

Белла вернулась с кофейником чёрного кофе, тремя стаканами и двумя литрами вспененного молока. Ричард пил чёрный кофе. Он сразу же влил в себя полстакана – единственный признак, что он нервничает.

– Жаль, что я не курю, – сказала Лотти, которая не так хорошо собой владела, как принц Уэльский.

Тем не менее её описание ситуации было чётким.

– Есть три возможности, Белла. Первая. Тебе не нужно ничего говорить. На фото можно хорошо узнать Ричарда, но не тебя. Это благодаря тому, что ты до сих пор нигде не засветилась. Таблоидам ты совершенно не известна. То есть ты можешь держать рот на замке, и всё.

Она подождала и поглядела на Беллу и Ричарда.

– Это, разумеется, означает, что вам нельзя больше встречаться. Сейчас пресса будет преследовать Ричарда, пока загадка с его неизвестной спутницей не будет решена.

– Пока они не решат, что загадка решена, – заметил Ричард. – Не могу себе представить, как они смогут тебя идентифицировать.

– Исключено, что мы больше не увидимся, – сказала Белла. – Это логично.

Его сияющая улыбка её ошеломила.

– Ладно, – отмахнулась Лотти. – Тогда к другим возможностям. Ты можешь лгать. Ты можешь молчать и надеяться, что всё само рассосётся. Или ты можешь исповедоваться. Во всех трёх случаях нужно участие Ричарда.

– Само собой, – ответил он. – Беллу никто не спрашивал, это я её сюда втянул. Я, так сказать, подпишусь под её решением. – Он говорил это Лотти, не глядя на Беллу.

Лотти кивнула.

– Спасибо. – Она повернулась к Белле. – Ты должна прежде всего подумать от том, что после того, что они напечатают, возврата не будет. Ты можешь причесать факты, найти умные отговорки или просто лгать. Но если ты решишь скрывать правду, ты должна будешь потом придерживаться своих слов. Я знаю по опыту, что это возможно, но сказать правду часто легче, чем соврать. Таблоиды почуют запах жареного и не оставят тебя в покое.

Ричард тихо сказал:

– Верно.

Лотти серьёзно посмотрела Белле в глаза.

– Если ты хочешь заставить замолчать всю эту свору, я могу тебе только посоветовать сказать правду – да, это я, – безо всяких комментариев. Не отвечай на вопросы. Никаких сообщений для прессы. Даже для Royal Watchers или Daily Dispatch. Просто держи рот на замке. Ты не совершила никакого преступления. Вы оба свободны.

Белла кивнула.

– Когда-нибудь его увидят с кем-нибудь другим, и пресса потеряет интерес.

Ричард скорчил гримасу, но ничего не сказал.

Лотти продолжала.

– Конечно, ты можешь и дальше скрываться. Вероятно, этого никто не выяснит. Правду знают только четыре человека – мы и телохранитель Ричарда. Ты можешь молчать, а отдувается пускай пресс-бюро.

– За это им и платят, – хладнокровно заметил Ричард. – Тебя это вообще не должно касаться. И не касалось бы, будь я кем-нибудь другим. Если бы я не был…

– … общественной собственностью, – сочувственно дополнила Белла. Она хотела взять его за руку, но он углубился в свои мысли и не отреагировал.

Лотти без обиняков сказала:

– Правда, если пресс-секретарь подтвердит, что речь идёт о Ричарде, но не назовёт имя дамы, то некоторые таблоиды сделают вывод, что это была встреча на одну ночь и что речь идёт… м-м-м… о профессионалке.

Белла была поражена.

– Что? Они посчитают…

Лотти пожала плечами:

– Всё, что можно продать.

Белла посмотрела на Ричарда.

В ответ на её безмолвный он вопрос развёл руками.

– Я не знаю. Возможно. Но это будет уже моей проблемой.

– И тем самым мы подходим к четвёртой возможности, – сказала Лотти.

Белла выпрямилась.

– Есть ещё и четвёртая? Я думала, речь идёт только о трёх?

– Назовём это три «б», – нетерпеливо продолжила Лотти. – Сказать всю правду. Что бы это ни значило. Вы должны подготовиться к тому, что будут дальнейшие вопросы, и должны отвечать на них, пока ваши отношения продолжатся.

Она оперлась на спинку софы, ожидая их реакции. Ричард поднялся.

Белла сказала ему в спину:

– Если это опять означает, что это должно быть моё решение, я закричу!

– Не будь несправедлива, Белла. Что он ещё может сказать? Папарацци преследуют его, с тех пор как он вырос. Он знает, о чём говорит. Он знает, как с этим обходиться. Но ты?

Белла не слушала. Она встала и подошла к Ричарду.

– Ты сказал, что любишь меня.

Он не повернулся.

– Да. Конечно, я тебя люблю. Я сделаю всё… Но если мы всему свету объявим, что мы пара, ты тоже превратишься в общественную собственность. Ты этого не хотела. Во всяком случае, ты так говорила.

– Говорила. Но это было раньше.

– До того, как я сказал, что люблю тебя? – Его голос звучал устало. – Логично!

– Пока мы не познакомились поближе.

Он повернулся к ней.

– Почему? – спросил он неуверенно.

– Ты научился с этим жить, не продавая душу. Я тоже научусь, – ответила она просто.

Ричард искал её взгляда.

– Белла, подумай хорошенько. Ты уверена?

Он выглядел таким напряжённым, что ей захотелось его обнять.

– А ты?

– Я? Конечно! – сказал он, как будто это было самым естественным на свете. – С самого первого мгновения, когда я тебя увидел.

Воцарилась тишина.

У Беллы вырвалось долгое, не верящее «Ох».

Он смотрел ей в лицо. И то, что он там видел, подтверждало её слова. Его плечи расслабились, напряжение ушло из уголков губ. Он взял её руки, легонько потряс. В его глазах опять возникла улыбка, и сердце Беллы пропустило удар.

Он глубоко вдохнул.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Вот и хорошо.

– Ну вот такое решение. – У Беллы сбилось дыхание, но голос звучал твёрдо. – В пресс-релизе будет сказано, что мы пара.

Он крепче сжал её руки.

– Да.

– Слава Богу! – сказала Лотти. – А теперь вам надо рассказать всё своим родным и объяснить им, что они должны говорить и что нет. Кто-нибудь наверняка будет их расспрашивать, это так же точно, как аминь в церкви. Я только могу вам посоветовать сделать это до появления пресс-релиза.

Ричард не спускал глаз с Беллы.

– Она права, к сожалению. Придворные правила облегчат это с моей семьёй. Но что насчёт твоих?

Белла застонала.

– Ох, никаких проблем! Моя мать лопнет от гордости, а отец перестанет со мной разговаривать!

– Как? – ошеломлённо спросил Ричард.

– Он противник монархии, я же тебе рассказывала.

– Он действительно такой фанатичный? Неужели он в самом деле оборвёт контакты, если ты поменяешь сторону? Впечатляет! – Лицо Ричарда внезапно посветлело. – Значит, я с ним познакомлюсь, верно? Может, он даст себя переубедить.

– Не надейся особенно, – ответила Белла. Она составила список. – Мама и Кевин. Финн. Нейл. Бабушка Джорджия. – Она посмотрела на часы. – Я сейчас отправлю им смс, а объясню всё завтра.

– Не забудь своих коллег, – напомнила Белла. – И твой аккаунт в фейсбуке должен содержать новую информацию. Я бы на твоём месте поменяла настройки, иначе ты получишь кучу ерунды от всяких сумасшедших. Осталось определить, что вы собираетесь сказать людям.

– Э-э… ещё одно, – сказал Ричард. – Моя мать хочет с тобой познакомиться.

– Да, конечно. Мы договоримся о встрече.

– Я имею в виду завтра. – Он посмотрел на часы. – То есть уже сегодня. Поэтому надо поторопиться. К обеду, сказала она.

Белла и Лотти шокированно посмотрели друг на друга.

– Моя мать, – сухо сказал Ричард, – добросердечный, чудесный человек, мастер организации и такта. Но она не любит, когда её оставляют в неведении. Ей очень не понравилось, что я ей о тебе не рассказал.

Белла сглотнула.

– Я ей объясню, что это моя вина и что я тебя об этом просила, – сказала она мужественно. – Но, пожалуйста, не к обеду. Мне завтра на работу. Всё должно идти по возможности как обычно, иначе, боюсь, я не справлюсь. – В её голосе проскользнули панические нотки.

Ричард остался хладнокровным:

– Это зависит не от меня.

Но Лотти дала ей материал для размышления:

– Было бы неумно с твоей стороны, если бы ты как официальная подруга Ричарда первым же шагом оттолкнула его мать. Не говоря уже о том, что речь идёт о королеве Англии, любая мать была бы недовольна.

Белла упрямо вздёрнула подбородок:

– Я не хочу полностью менять свою жизнь.

– Это и не нужно. Договариваться, Белл, договариваться. Ричард, у тебя есть какие-нибудь предложения?

Он подумал.

– Я поговорю с ней завтра утром. Скажу просто, что ты сначала хочешь поговорить со своими родителями. Она вполне доступна – если в тот момент не разозлена. Я разберусь с этим.

Они составили список, кто кому что скажет и в какой момент.

Когда они с этим закончили, Лотти встала и потянулась:

– Это была напряжённая ночная смена, – сказала она с удовлетворением. – Я иду спать. На твоём месте, Ричард, я бы заночевала здесь. Для всего остального слишком поздно. Ну ты должен знать.

И с этим тактичным приглашением она исчезла в спальне.

Он остался.

На этот раз они не забыли поставить будильник. Проводив следующим утром Ричарда, Белла позвонила отчиму. Была четверть восьмого, Кевин уже сидел в поезде по дороге на работу. Её вчерашнее смс он ещё не прочитал, чего можно было ожидать. Кевин не особенно любил мобильники и использовал свой по возможности редко. Белла коротко объяснила ему, о чём речь, как они и договорились с Лотти и Ричардом.

Кевин принял информацию хладнокровно.

– Какая хорошая новость, дорогая моя. Он кажется приятным парнем. Пришло время, когда и в твоей жизни наступит что-то радостное… Твоя мама? У неё сегодня утром парикмахер, она встанет где-то через полчаса, я думаю.

Дженет тоже ещё не прочла смс. Когда Белла позвонила ей в начале девятого, она сначала решила, что это шутка.

– Всё верно, мама. Я познакомилась с ним на одной вечеринке, с тех пор мы много раз встречались. Вчера вечером нас кто-то сфотографировал и отправил фото в интернет. Его бюро сегодня выпустит пресс-релиз.

Но Дженет по-прежнему не хотела верить.

Белла в конце концов сдалась.

– Ну ладно, мама. Как хочешь. Но если ты погуглишь «Принц Ричард» и «Слухи», ты можешь увидеть фото. Я отправлю тебе пресс-релиз по почте, когда он появится. Позвони мне, когда захочешь поговорить.

Отец Беллы прислал ей смс:

Я озадачен. Где твои принципы?

ТВОИ принципы, Финеас Фогг, ответила она.

Бабушка Джорджия написала:

Я уже радуюсь знакомству. На рождество снова буду дома.

Белла отправилась на работу.

В девять бюро Ричарда прислало ей вариант пресс-релиза для согласования. Она подтвердила. В двадцать минут десятого позвонил Ричард.

– Пресс-релиз вышел. – Очевидно, он ехал куда-то на машине. – Если будут задавать вопросы, то я скажу, что речь идёт о частном деле и я не даю интервью.

– Куда ты едешь?

– На открытие городского бассейна. Потом демонстрация прыжков с вышки, а затем соревнования для начинающих всех возрастов. Потом обед у мэра.

– С ума сойти!

Он засмеялся.

– Не надо.

– Я как раз собираюсь сказать своему противному дантисту и его команде, когда они в обед прочитают газету, – да, это я.

– Удачи.

– Это никому особенно не будет интересно.

Но она ошибалась. После того как она отправила е-мейл всем коллегам, она была удивлена, сколько доброжелательных ответов она получила. Ассистенты подарили ей маску Граучо Маркса, включая очки и сигару, чтобы она могла уходить из дома неузнанной. Все за неё радовались. Белла была тронута.

Дженет была вне себя от радости, когда она наконец поняла, что Белла не шутит. Она звонила беспрерывно, расспрашивала о подробностях, о том, что будет дальше. Когда она сможет с ним познакомиться? Когда можно будет рассказать дамам из гольф-клуба?

– Мама, мы только что сообщили об этом всему миру. Дамы из гольф-клуба всё и так узнают.

– Но они будут меня расспрашивать. Что я должна им сказать?

Белла внезапно насторожилась.

– Как можно меньше. Скажи просто, что ты с ним ещё не познакомилась и что я представлю его вам с Кевином до рождества.

– Они, несомненно, захотят узнать, обручены ли вы…

Они захотят узнать. Дженет нет.

– Об этом вообще не идёт речи, – сказала она, подчёркивая каждое слово. – И ты можешь им сказать, что это информация от меня.

12

И как я представлюсь?

Girl about Town

В конце концов бюро Ричарда и его матери согласовали поздний ужин на сегодняшний вечер, когда она вернётся из музыкальной Академии, где лауреаты из струнного квартета давали концерт.

Это породило в Белле приступ паники.

– Что же мне надеть? – вопрошала она.

Лотти была озадачена. Такое волнение было совершенно нетипичным для её подруги. Она никогда особенно не интересовалась модой, хотя с годами выработала свой стиль и обладала чутьём, которое ей всегда помогало не ошибиться.

– Что ты так волнуешься? Обычно ты абсолютно невозмутима! – удивилась Лотти.

Но перспектива первой встречи с матерью её друга, а также высокомерный подтекст со стороны двора лишили Беллу уверенности в себе.

– Сохраняй спокойствие, – сказала Лотти. – Прежде всего нам нужна свободная первая половина дня. – Она позвонила на работу и сказала, что должна дома выработать парочку идей для нового проекта и придёт позже.

– А что, это соответствует истине, – защищалась она, когда Белла наморщила лоб. – Я не сказала, что речь идёт о проекте, за который платят. А сейчас давай прошерстим наши гардеробы.

Поскольку у Лотти был большой круг клиентов и ещё больший круг друзей, она была просто хамелеоном. У неё было три шкафа с одеждой. У Беллы только один, и никакой наряд не казался ей подходящим.

Белла померяла все платья из Лоттиных шкафов, начиная с пятнистого чёрно-белого – в стиле «Аскот», как мечтательно говорила Лотти, а Белла пробурчала лишь «как далматинец» и даже не стала застёгивать молнию, – до классического красного. «Слишком маленькое, слишком красное», – с сожалением сказала Белла.

Через некоторое время кровать Лотти скрылась под горой шёлка, шифона и джерси.

– Нет никакого смысла, – сказала Белла, борясь со слезами. – Мне в твоих платьях просто некомфортно. Моя единственная добротная одежда – это безобразный брючный костюм, который мне купила мама.

– Ну померяй его, – настаивала Лотти. – Может, он будет лучше, чем ты думаешь.

Но когда Белла облачилась в костюм, она свистнула сквозь зубы и покачала головой.

– Боже мой. Как женщины Степфорда, слишком строгий. Быстро сними. Не могу на него смотреть.

Они уныло уселись на край Беллиной кровати.

– Разумеется, это не обязательно должно быть платье, – сказала Лотти через некоторое время. – Я имею в виду, это же не сверхофициальный приём, так? Никто не говорит про тиару и порядок мест за столом. Ты же обычно выходишь в своём коктейльном наряде в стиле Джинджер Роджерс.

Как-то в воскресенье Белла купила себе в Гринвич Маркете старомодные шёлковые брюки с очень широким клёшем. На манекене они смотрелись ужасно, но Белла была уверена, что из брюк ещё можно что-то сотворить. Приложив внимание и тщательность, Белла сделала из них очень элегантную вещь. В этих брюках она сразу почувствовала себя комфортно, тем более надев к ним босоножки с ремешками. Но ни у Лотти, ни у Беллы не было соответствующей блузки.

– Сюда бы подошла простая шёлковая блуза, – сказала Белла, поворачиваясь перед зеркалом.

Лотти подскочила.

– И я знаю, где нам её взять.

Лотти, с её рыжими волосами, предпочитала бежевое белому, и на прошлой неделе она купила у одного из клиентов Карлоса очень красивую шёлковую блузку. Белла её примерила и была в восторге от кроя. В бутике были такие же белые. Белла триумфально вернулась домой.

– В этом я чувствую себя в своей тарелке, – с облегчением выдохнула Белла.

– Это важно. А теперь, – решительно продолжала Лотти, – жемчужные серёжки. Я не хочу слышать о дамах, играющих в гольф, или о Джейн Остин. Это классический стиль.

Белле пришлось с ней согласиться, когда она надела серьги. Но тем не менее она опасалась, что Ричард будет в ужасе и скажет, что для визита к королеве брюки не годятся.

Но когда он за ней заехал, он сразу же захотел отправиться.

– Мой отец не особенно любит классическую музыку и старается по возможности держаться в стороне. Он точно дома. Мы можем сначала посетить его.

– Он не будет с нами ужинать?

Ричард пожал плечами.

– Он неохотно меняет свои привычки. Он никогда не ест так поздно. Как прошёл день?

– Никаких особых событий. Никаких звонков от неизвестных. Пара журналистов оставила сообщения на автоответчике. Моя мать проинформировала гольф-клуб и хочет по возможности скоро тебя там представить. Бабушка хочет поподробнее тебя расспросить, а отец всё ещё бушует. Могло быть хуже.

– Да, не так плохо, – поддержал он.

На этот раз он был за рулём чёрного лимузина с приборной панелью как у космического корабля. Полицейские у въезда во дворец сразу его узнали. Они открыли ворота и отдали ему честь, когда он проезжал мимо. Он дружески кивнул в ответ.

Он направил машину во внутренний двор и припарковал её рядом проходом. Опять пошёл снег. Они побежали по двору, оставляя следы на снегу.

Ричард взял её за руку.

– Держись рядом со мной. Это здание – настоящий лабиринт.

Он был прав. Они зашли в часть дворца, восходящую к восемнадцатому столетию, с паркетным полом и ковровыми дорожками, затем прошли по служебному коридору, который когда-то вёл на кухню, а сейчас, очевидно, в многочисленные бюро. Далее им попадались лестницы, ведущие то вверх, то вниз, отчего у Беллы закружилась голова. Портреты становились всё роскошнее, появились мраморные колонны.

– Государственные залы с троном и так далее, для заседаний, банкетов и приёмов, – добросовестно рассказывал Ричард. – Сплошь картины с изображениями битв и военных. – Он остановился перед портретом импозантного военного в эполетах.

– Принц-консорт Леопольд. Свой чёртов нос я унаследовал от него. Он одет в форму британского фельдмаршала.

Ричард смотрел на Леопольда почти с нежностью.

– Он был солдат до кончиков пальцев. Форма ему шла гораздо больше, чем другим. Он воевал с Наполеоном на стороне царских войск, любил Францию, пока Наполеон не замахнулся на мировое господство. То есть он придал двору некоторый французский флёр, компенсируя излишества Георга IV.

Это звучало так, как будто он рассказывает о друге. Должно быть, это прекрасно – так много знать о своих предках. Кроме бабушки, она ничего не знала о своих корнях, как она призналась Ричарду.

– Это можно легко выяснить, если это тебя интересует. Я участвовал во многих семейных исследованиях. Это очень интересно.

– Когда-нибудь я этим займусь, – пообещала Белла.

Затем они прошли по лестнице и длинному коридору. Белла почему-то ожидала встретить лакеев в бриджах до колен или по меньшей мере торопящихся горничных. Но не было видно ни души. Здесь картины были меньше, но стало больше женских портретов.

– Королева Шарлотта, 1850 год, портрет работы Уотса. Немного коренастая, как и её отец, и довольно надменная, но для своего времени она многое себе позволяла. Ещё молодой девушкой она имела много романов, но Леопольд её укротил. – Ричард шёл дальше. – Её дочь Вирджиния, тоже портрет Уотса. Она была скорее мечтательна и романтична, но у неё была голова на плечах. Она сопротивлялась влиянию матери, отказала датскому принцу, вышла замуж за американца и поехала с ним в Чарльстон.

– Моя бабушка оттуда. Она приехала сюда сорок лет назад, познакомилась с дедом и путешествовала с ним по всему миру. Когда дед вышел на пенсию, они вернулись в Англию.

– Это та, которая хочет меня расспросить поподробнее?

– Да. Я едва помню мою бабушку с материнской стороны.

– У меня полный комплект, слава Богу. Мать моего отца живёт в замке в Уэльсе, она занимается продвижением художников и разводит сиамских котов. А мать моей матери занимается разными хобби, к которым относятся рулетка и молодые мужчины.

– Боже мой!

У Беллы не создалось впечатления, что он их обеих особенно любит. Она прикусила губу. Она очень любила бабушку Джорджию и надеялась, что Ричард её тоже будет очень уважать. Но это звучало не особенно обнадёживающе.

– Мы пришли. Покои моего отца.

Здесь, правда, были слуги, но не так много, как она ожидала, и никаких бриджей до колен. Вышедший им навстречу человек в сером костюме забрал у неё пальто, а другой, очень степенный, сказал, что их ожидают.

Он сопроводил их до двери и постучал, прежде чем войти.

– Принц Уэльский, ваше величество.

Это сон, внезапно подумала Белла. Это происходит не на самом деле.

Но Ричард крепко взял её за руку, и они вошли.

Комната была на удивление небольшой, хотя огромные окна, которые обрамляли шторы со всевозможными золотыми кистями, доставали до пола. В многочисленных стеклянных витринах можно было увидеть большую коллекцию моделей железной дороги, античная мебель была отполирована до блеска. Тем не менее комната показалась Белле уютной и обжитой.

Король поднялся со своего места у камина, где он читал. Они вежливо пожали друг другу руки, и он спросил, как давно они с Ричардом знакомы. Но у Беллы создалось впечатление, что это его на самом деле не очень интересует. Его взгляд всё время возвращался к отложенной книге. Он предложил им выпить, но ей показалось, что он вздохнул с облегчением, когда они отказались. Он подвёл Беллу к одной из витрин, где кроме всего прочего находилась модель с огромными колёсами и подвижными частями. Она откровенно призналась, что не имеет понятия, что это за агрегат.

Король засиял.

– Это пароход HMS Sphinx, революционный для того времени, середины девятнадцатого века. Конструктор – Джон Пенн, оригинал находится в институте инженерии в Лондоне. Он был там директором. Вы знаете этот институт?

Белла призналась, что нет.

– Жаль. Жаль. Прекрасно оборудован. Прекрасно. Я иногда посещаю там лекции. Колыбель нашего будущего, мисс Гринвуд. Инженеры – настоящие исследователи.

Потом он показал ей несколько моделей железной дороги, но Белле не пришли в голову достойные комментарии. У неё было такое чувство, что он был рад, когда они попрощались.

Но Ричард, который сам был удивлён, сказал:

– Ты ему понравилась.

– В самом деле? – усомнилась Белла.

– Да, на самом деле. Он с тобой разговаривал. Показал тебе свои модели. И ты увидишь, что в следующий раз он будет намного более расслабленным, поскольку он уже с тобой знаком.

Он вежливо попрощался со слугами, и они направились к покоям его матери. По дороге царило намного большее оживление.

– У матери тебе лучше придерживаться протокола. – Ричарду было очевидно неприятно это говорить. – Только она имеет право начинать любой разговор.

– Как?

Он подвёл Беллу к окну. Из соседней двери выглянул слуга, но Ричард покачал головой, и слуга опять скрылся за дверью.

– Ты слышала о Фанни Бэрни?

– О ком?

– Фанни Бэрни – писательница восемнадцатого века, дочь королевского придворного музыканта. Она провела какое-то время при дворе, выполняя свои обязанности при королеве. – Ричард напрягся, припоминая. – Королева жаловалась Фанни, что у неё слишком мало возможностей для разговоров, поскольку в её обязанности входит не только выбор темы, но и направление хода разговора. И эта форма с тех пор не изменилась. У королевы первое слово. Понимаешь?

– Всё ясно, – ответила Белла.

– Только сегодня вечером, пока её плохое настроение не улучшится. Собственно, она полностью в порядке.

– Вероятно. – Беллино настроение упало. Чтобы не дать ему это заметить, она спросила его подчёркнуто бодро:

– Наслаждалась ли Фанни своим временем при дворе?

– Она ненавидела каждую минуту, – ответил Ричард.

– Спасибо большое за подбадривание, – хмыкнула она.

Он сжал её руку.

– Ничего не случится. Кроме того, ты дружишь не с ней, а о мной.

Но либо плохое настроение королевы Джейн снова улучшилось, либо она хорошо прятала свои истинные чувства, но она не могла быть любезнее.

– Моя дорогая, какая радость, – поприветствовала она Беллу и поцеловала её в щёку. – Ричард держит себя с нами скрытно, тем радостнее было узнать, что у него есть своя жизнь.

Ричард стоял рядом выпрямившись и не говоря ни слова.

Помещения королевы выглядели ярко, в каждом углу стояли большие букеты цветов, стены украшали современные картины. Ни следа золотых кистей и паровых машин, подумала Белла. Королева не упомянула своего мужа ни единым словом, но сказала, что концертная программа была очень современной, и она рада снова оказаться дома.

– Сейчас мы поедим. Вы наверняка голодны. Мы будем ужинать в маленьком салоне… совершенно неофициально.

Она прошла вперёд в салон, где – насколько Белла могла судить – было накрыто по меньшей мере для четырёх перемен блюд.

– А сейчас расскажите мне, где вы познакомились с моим сыном.

Королева смеялась от души, слушая историю с оборванным плющом.

– Как хорошо, что Ричард оказался достаточно умным, чтобы остаться и помочь вам подняться на ноги. Вы открыли общие интересы?

– Белла дочь Финна Гринвуда, мама. Она любит приключения.

Королева выглядела озабоченной.

– Неужели вы занимаетесь парусным спортом?

– К сожалению, нет.

– Не дайте моему сыну убедить вас заниматься им. Он с самого детства увлечён водными видами спорта. Но об этом не может быть и речи.

– В самом деле? Почему?

Королева прикусила губу и не ответила.

Ричарду ничего не оставалось, кроме как сказать с некоторым сарказмом:

– Безопасность наследника трона должна быть гарантирована в любой момент времени. Верно, мама?

Для Беллы это прозвучало как цитата из служебного предписания.

Королева, очевидно, подумала то же самое.

– Это несправедливо, Ричард. Твой отец и я хотим лишь воспрепятствовать, чтобы ты без необходимости подвергался опасности.

Ричард вздохнул:

– Разумеется.

Она обратилась к Белле с несколько искусственным оживлением:

– Кем вы работаете?

Белла рассказала о её исследовательской работе по части рыбы в Индийском океане и о своей новой деятельности в лесной науке.

– А что вы делаете сейчас? Вы живёте с родителями?

Ну вот, подумала Белла. Грязное бельё на стол, целой кучей, коротко и безболезненно.

– Нет, мэм, – сказала она. – Я делю квартиру в Лондоне с подругой. Мои родители в разводе.

– Боже мой! – сказала королева и продолжала к Беллиному удивлению: – Это было очень тяжело для вас? Расставания могут очень сильно повлиять на детей.

– Я действительно утратила почву под ногами, пока моя мать снова не вышла замуж. Мой отчим – надёжный человек, чего не скажешь о моём отце. И прежде всего отчим – большая поддержка для матери, когда она ей нужна. Мой отец предпочтёт какую-нибудь гору или пустыню.

Королева наклонилась.

– Как интересно. Разве вы не скучали по отцу?

– Будучи дочерью исследователя, я в некотором смысле привыкла к его отсутствию.

– Да, конечно. Об этом я не подумала. И вы тоже хотели заниматься исследованиями?

– Да, я хотела, – призналась Белла. – Но я не думаю, что подхожу для этого.

На лице королевы возникла открытая, доброжелательная, почти доверительная улыбка. Какой-то момент она выглядела очень похожей на Ричарда, ошеломлённо заметила Белла. Она искренне ответила на её улыбку.

– Вы кажетесь разумной молодой женщиной. Я буду рада познакомиться с вами поближе.

Несмотря на бесчисленные перемены блюд, ужин проходил быстро. С сыром и ароматным каштановым кремом она почти не справилась. Белла бросила на Ричарда взгляд украдкой, надеясь, что он даст сигнал уходить. Но тут королева поднялась.

– Мы сейчас пойдём освежимся, моя дорогая.

Ричард тоже поднялся.

– Чёрт побери, мама!

Королева вздёрнула свои ухоженные брови.

– Не в таких выражениях, мой мальчик!

Ричард отмахнулся.

– Хватит этой комедии!

Королева замерла.

– Комедия? – ледяным тоном повторила она.

Типично для Ричарда, подумала Белла.

Он возмущённо махнул рукой.

– Совершенно неофициально! Три бокала для вина, четыре перемены блюд на один простой ужин? Чего ты хочешь? С самого начала указать Белле на её место?

– Ричард! – Королева была искренне возмущена.

Он повернулся к Белле.

– Не позволяй себя обмануть – «Мы очень рады, что у Ричарда есть своя жизнь». Когда в прошлый раз у меня была своя жизнь и я имел глупость представить свою подругу семье, моя мать ей объяснила, что она – выражение моего протеста и что это пройдёт. Разве не так, мама?

Королева сделала вид, что ничего не слышала.

– Белла, – фыркнул он. – Ты же не хочешь на полном серьёзе оставить тут меня одного с портвейном и сигарами? Забудь об этом!

– Белла и я хотим всего лишь немного поговорить с глазу на глаз. Если ты не хочешь портвейна и сигар, тебе принесут что-нибудь другое, что улучшит твоё состояние. Может быть, горячий шоколад.

С этими словами она поспешила выйти из салона. Белла испуганно посмотрела на Ричарда, но он, дёрнув головой, отправил её вслед за матерью и снова опустился на стул. Белла поспешила за королевой.

Королева находилась в красиво обставленном будуаре – по-другому комнату и назвать было нельзя – с зеркалами, приглушённым освещением и обитыми тканью оконными нишами. Она сидела в небольшом кресле и довольно резко чистила себе нос. Сладковатый запах различных духов витал в воздухе.

Белла села на краешек стула у окна и ждала, пока королева начнёт разговор.

– Он может иногда сводить с ума, – сказала королева. – Я знаю, что это непросто – быть наследником трона, и пытаюсь ему помочь. Но он не должен вести себя так, как будто вот-вот выцарапает мне глаза.

Она ещё раз высморкалась и промокнула глаза.

– Мне жаль, что вы стали этому свидетелем. Обычно мы избегаем подобных ссор в присутствии чужих людей. Наверное, на меня повлиял злобный тон некоторых статей в интернете.

Белла была удивлена.

– Мне кажется, особенно злобных статей не было. Люди, конечно, интересуются, но в целом реакция была довольно доброжелательной.

– Говорят, что… оставим это. Хорошая подруга показала мне статьи, которые вы, наверное, проглядели. Тем лучше. – Она похлопала Беллу по руке. – Что я, собственно, хотела сказать. Ричард не будет особенно доволен, что я вам это говорю, но вам понадобится помощь. Пресса и раньше была скверной, но сейчас, с интернетом и всеми этими социальными сетями, она вообще вышла из-под контроля. Я имею в виду, вам нужен наставник, которому всегда можно позвонить, если у вас возникнут проблемы.

– Спасибо, – сказала Белла. – Но моя соседка по квартире работает в PR-области, она до сих пор очень мне помогала.

Королева Джейн, казалось, испытала облегчение.

– Очень хорошо. Значит, осталась лишь проблема с протоколом.

Белла заколебалась.

Королева засмеялась.

– Я вижу, что Ричард вам уже высказал своё мнение о вопросах этикета. Я не упрекаю его, нет. Вашему поколению это всё кажется искусственным. Но если имеешь дело со многими людьми разного возраста и разных культур, очень помогает, что есть определённые правила.

– Понимаю.

– Хорошо. Я попрошу близкую подругу позвонить вам и рассказать о протоколе. Леди Пэнси помогала мне ещё тогда, когда я вошла сюда невестой. Она исключительно надёжный и общительный человек. Вам она понравится.

Королева поднялась, встала у зеркала, поправила причёску и проверила макияж.

– Я рада, что мы могли здесь побеседовать. Вы должны знать, что я на вашей стороне. Пойдёмте и посмотрим, не убил ли Ричард кого-нибудь?

Они нашли его в салоне, где он бегал туда-сюда. Принесли поднос с кофе. Ричард с Беллой отказались, но они присели, как и полагалось, и повели разговор о книгах и погоде, пока королева пила свой кофе. Потом Ричард подскочил, они попрощались и убежали.

По дороге к автомобилю он спросил:

– Тебе сегодня меня достаточно?

Белла кинула на него лукавый взгляд.

– А как ты думаешь?

В тот же момент его лицо посветлело, и он рассмеялся от всей души.

– Ты – подарок небес, Белла Гринвуд, – сказал он. – Может быть, с тобой я опять стану нормальным человеком. Ну хорошо. Куда? В квартиру или ко мне?

– Во дворец? – спросила она осторожно.

– Бога ради, нет. Я не выношу этого музея. У меня есть квартира в Кэмелфорд Хаузе. У Джорджа и Нелл там тоже есть апартаменты, и у моей бабушки из Уэльса, когда она приезжает в Лондон. Но мы с ними не пересечёмся. Едем?

– Да!

– Хорошо.

13

Мы продержимся?

Royal Watchers Magazine

Въезд в Кэмелфорд Хаус с его массивными чёрными воротами казался менее привлекательным, чем въезд во дворец. Ворота открылись, когда Ричард въезжал в них, и беззвучно за ним закрылись. Из домика у ворот вышел охранник, чтобы проверить машину.

– Добрый вечер, сэр. В списке ваших посетителей на сегодня никого нет, сэр.

– Спонтанное решение, Фред. Белла, позволь тебе представить Фреда, который охраняет нас от злодеев. Фред, это моя спутница, Белла Гринвуд. Вы, несомненно уже знаете.

Фред улыбнулся.

– Очень приятно, мисс. Я внесу мисс Гринвуд в список одобренных гостей. сэр. Как вы считаете?

– Да, спасибо. Доброй ночи, Фред.

Ричард повернул во двор между импозантным зданием восемнадцатого века, маленьким домиком времён Якова I и домом девятнадцатого века с заросшими плющом стенами, который, очевидно, когда-то был школой.

– Если ты придёшь сюда без меня, тебе обязательно надо отметиться. Просто покажись в дверях домика охранников, тогда парни тебя пропустят. Кроме того, тебе нужен ключ. Я об этом позабочусь.

Они вошли в дом, который Белла считала старым школьным зданием. Внутри было не так холодно и неуютно, как во дворце. Потолки были ниже, на стенах висело меньше морских картин. Здесь даже был лифт с позолоченными решётчатыми дверцами и скамьями с кожаной обивкой у стен. Ричард придержал для неё дверцу лифта.

– Тебе надо обязательно прокатиться на Гертруде. Не смотри вниз, если боишься высоты, но Гертруда – настоящее произведение искусства. Они хотели встроить сюда что-то современное, с прямым доступом в квартиру, но я смог этому воспрепятствовать. Гертруда ещё из моего детства.

Он похлопал по кожаной обивке, словно это был послушный пёс, и повернул ручку указателя этажей, большого, как циферблат на башенных часах. Гертруда ожила и неторопливо отправилась на верхний этаж.

Белла почти ощутила удар, когда она вошла в апартаменты Ричарда. Она ещё не видела его в его собственных стенах, только в квартире Лотти и в плавучем доме, уютных жилищах со множеством книг. Эта квартира была огромной. Гостиная с белым паркетом занимала, похоже, всю длину дома, и она была скудно меблирована: просторные чёрные диваны окружали невысокий деревянный стол с инкрустацией. В торце комнаты был виден коктейльный шкаф, который сейчас был закрыт и демонстрировал свои очертания в стиле арт-деко, в другом торце виднелись книжные полки, достающие до потолка. Никаких цветов, никаких безделушек, лишь освещённая ниша с изумительной вазой, которая сверкала, как Акрополис в лучах заходящего солнца. И картина во всю стену. На первый взгляд она казалась чёрно-белым архитектурным изображением крепостных руин средневекового города, но при ближайшем рассмотрении можно было заметить всё больше деталей: яркие цветные пятна, лестницы, ведущие в никуда, следы людей, исчезнувших за углом, туфлю, развевающийся платок.

– Впечатляюще, – восхищённо сказала Белла.

Он встал рядом с ней и тоже рассматривал картину.

– На неё никогда не скучно смотреть. Каждый раз я вижу что-то новое. – Он положил ей руку на плечо. – Дворец забит сверху донизу. Там все подарки, и, кроме того, некоторые из моих предков были коллекционерами. И ничего не выбрасывается, по тому принципу, что, может быть, грядущим поколениям что-то из этого понадобится. Моя мать живёт среди своего рода благородной свалки и пытается спрятать всё это за цветами. Я не хотел иметь здесь то же самое.

– Тебе это удалось. Здесь прекрасно.

В одной из стен был ряд окон. Она выглянула из одного из них и посмотрела на газон, протянувшийся до следующего здания.

– Этот дом тоже относится к Кэмелфорд Хаузу?

Он покачал головой.

– Это одно из зданий правительства.

– То есть ты живёшь в этом огромном доме один?

В глубине его глаз она опять увидела мерцание, которое она так любила и которого ей не хватало. Он притянул её к себе.

– Этой ночью нет, – сказал он.

Прекрасное начало, но за ним последовало отрезвление.

Ричард на следующее утро должен был лететь в Эдинбург, и ему пришлось покинуть дом раньше Беллы. И никто ей не сказал, что она должна была отметиться на выходе, покидая Кэмелфорд Хауз. В середине дня ей обеспокоенно позвонили из бюро Ричарда и сказали, что она должна позвонить дежурному офицеру. Когда она позвонила, какой-то мелкий бюрократ потребовал от неё, чтобы она тут же вернулась, чтобы отметиться об уходе. Кроме того, ей бы надо было извиниться перед дежурным офицером. Белла подозревала, что он и есть дежурный офицер. Но она подумала, что Ричард ежедневно общается с этими людьми и что у него с ними хорошие отношения, и она согласилась.

Затем ей позвонил некто, представившийся сотрудником королевского личного кабинета. Не может ли она сообщить дату своего рождения, номер социального страхования и удостоверения личности. А также её родителей и отчима. И на будущее она, пожалуйста, должна иметь в виду, что не разрешено ночевать во владениях королевской семьи, не заявив о своём намерении за три дня.

– Не слишком любезный приём, – прокомментировала Лотти, когда Белла ей об этом рассказала.

– Я знаю. Как-то странно. Король и королева были со мной очень доброжелательны.

Но она назвала все затребованные данные.

– Я думаю, ты лучше спроси Ричарда, так ли это должно быть, – сказала Лотти. – Мне это кажется каким-то странным. Может быть, этот сотрудник работает совсем не на короля? Как его зовут?

– Мэдок… Джулиан Мэдок.

Белла в виде исключения позвонила Ричарду. Он сразу же снял трубку.

– Как проходит твой второй день в качестве Первой подруги?

– Несколько странно. – И она рассказала ему, что ей сообщил двор.

Он возмутился.

– Мэдок! Вот болван! Старый хвастун! Знаешь, что он с тобой делает? Он хочет проверить всю твою подноготную!

Белла почти подавилась от смеха.

– Звучит несколько по-медицински и довольно неприятно.

Но Ричард не считал это всё забавным.

– Такие шаги предпринимаются по отношению к людям, имеющим доступ к документам правительства. Что ему пришло в голову!

Но Белла не переставала хихикать. Она изобразила русский акцент:

– Я Ольга, красивая шпионка. Ты выдашь мне все свои секреты!

Ричард подавил смешок.

– Да, очень забавно. Но Мэдок заслуживает выволочки. Я поговорю с отцом. Что ещё нового ты услышала из палаты ужасов?

Она рассказала ему про эпизод с дежурным офицером и что она подчинилась ради спокойствия.

– Я смотрю на это как на инвестицию в будущее.

Он застонал.

– А я думал, что главная проблема – это пресса!

– Ну ладно, больше со мной такого не произойдёт. Твоя мама организовала мне наставницу.

– Кого?

– Наставницу. Это тот, кто имеет опыт и помогает своему преемнику перенять этот опыт.

– Да зачем? Эта женщина просто ненормальная. Неужели она решила тебя обременить какой-нибудь моей бывшей подругой?

Белла захихикала.

– Я вряд ли могу себе это представить. Она попросила леди Пэнси. Та позвонила мне сегодня утром. У неё был голос актрисы Селии Джонсон, и ей как минимум семьдесят.

– Ах, Пэнси. – В его голосе слышалось облегчение. – Она безобидная. Будет тебе, наверное, часами рассказывать о иерархии во дворце и учить делать книксены.

– Ну класс!

Ричард засмеялся, на этот раз от всего сердца.

– Я люблю тебя, девочка-сон, – сказал он и положил трубку.

Леди Пэнси не читала Белле никаких лекций о дворцовой иерархии. Она передала ей тетрадь с обложкой королевского синего цвета с золотым королевским гербом. И книгу о протоколе при дворе святого Якова, второе издание, а также книгу о европейской аристократии и папку о королевском хозяйстве в Лондоне, где были, видимо, собраны все телефонные номера, начиная с личного королевского кабинета и заканчивая конюшим.

– Всего лишь пара упражнений для памяти, – пропела она любезно. Леди Пэнси была особенным сокровищем.

Она оказалась высокой и стройной женщиной с лошадиным лицом и монументальной причёской, которая, по Беллиной оценке, выдержит десятибалльный шторм. Она была элегантно одета в тёмно-синее платье с жакетом, жемчужным ожерельем в три нити и подходящими к нему жемчужными серьгами, на ногах начищенные туфли. Вылитая гольф-дама. За тем исключением, что леди Пэнси всё время улыбалась и непрерывно говорила. Её речь напоминала потоп. То есть её невозможно было затормозить.

Кроме того, она всё время называла Беллу «моя милая», что действовало Белле на нервы.

– Я знаю нашу дорогую королеву с тех пор, как она вошла сюда невестой. А перед этим – её высокочтимую свекровь. Я, так сказать, выросла с отцом его величества. Мой собственный отец был камергером. Вы прочтёте об этом здесь. – И она водрузила ещё одну книгу на стопку уже имеющихся.

– Спасибо.

– Конечно, я сейчас на пенсии. Король любезно завещал мне служебную квартиру в Хэмптон Корте, но я ежедневно бываю во дворце и помогаю везде, где могу. Старые привычки уходят тяжело. – У неё был блеющий смех, который не очень подходил к её лошадиному лицу и ярко выраженному аристократическому акценту.

– Да, вероятно, – пробормотала Белла.

– Служение королевскому дому у меня в крови. Я делаю это охотно. Здесь мои скромные покои, – объяснила леди Пэнси и указала на гостиную размером с односемейный дом, забитую антиквариатом и внушительной коллекцией фарфора. – И я охотно помогаю освоиться новичкам при дворе. Спрашивайте меня о чём угодно, моя милая. Моя визитка. Мои телефоны.

Она передала Белле две карточки. На одной значилось золотыми буквами лишь её имя, вторая была профессиональнее, с телефоном и факсом, но без емейл-адреса.

– Вначале вам всё будет непонятно, – объяснила леди Пэнси. – Но я вам помогу. Вы можете в любой момент позвонить мне, моя милая. Я предлагаю, чтобы мы регулярно встречались.

Бросив украдкой взгляд на часы, Белла поняла, что их разговор длился уже два часа. Дальнейшие разговоры с леди Пэнси, решила она, будут вестись только по телефону. Она пробормотала очередные благодарности. И леди Пэнси описала ей дальнейшие проблемы с прессой.

Белла вышла из дворца с двумя пачками книг и бумаг. Она пришла сюда три часа назад.

Она сразу поехала назад в квартиру и упала на софу в тиши гостиной.

– Слава Богу, что я взяла сегодня отгул, – сказала она вечером Лотти. – Эта женщина свела меня с ума – и внушила ужасный страх. Она хотела дать мне понять, что меня будут преследовать фотографы и репортёры. Но я никого не видела.

Пресса, как она выяснила, не очень ей заинтересовалась. Ричарду пришлось при следующем официальном выступлении ответить на пару вопросов, но он ловко уклонился. Это было всё.

– Вы не кандидатка в невесты, – объяснила ей леди Пэнси по телефону. – Серьёзные обозреватели при дворе знают это и не хотят расходовать своё время. Но весь этот сброд может быть навязчивым. Когда вы заглянете ко мне на этой неделе?

– Спасибо, но я подожду, пока свора не станет навязчивой, – ответила Белла и положила трубку, пока леди Пэнси ей не возразила.

Но Лотти сказала ей, что старая мымра может быть права.

– Сейчас у знаменитостей много событий, – мрачно сказала Лотти. – Дождись времени между рождеством и новым годом. Тогда начнётся. «Белла Гринвуд. Подходящая ли она пара для принца?».

– И что? –спросила Белла, только что поговорившая по телефону с Ричардом и купающаяся в его «Спокойной ночи, девочка-сон». – У меня есть мой любимый, который меня поддерживает. Я справлюсь.

И Лотти, и она оказались неправы.

Проблемы начались, когда с матерью Беллы заговорила в городе некая журналистка. Разумеется, она не сообщила, что представляет прессу, сказала лишь, что она слышала про Беллу и наследника трона и заговорила с Дженет только затем, чтобы их поздравить. Включив маленький диктофон, она дала Дженет выговориться.

Мать Беллы сказала чистую правду. Она ещё не знакома с принцем Ричардом, но надеется, что скоро представится такая возможность. И что она ужасно будет рада познакомиться с королём и королевой – читая это, Белла со стоном спрятала лицо в ладонях – и собирается пригласить королеву Джейн, которая, по слухам, увлекается гольфом, в их гольф-клуб. Да, было бы прекрасно, если бы Белла и Ричард поженились. Очень важно слушать своё сердце. Затем журналистка захотела узнать, согласна ли с этим семья, и тут Дженет привязала лошадь не тем концом. Её бывший муж, сказала она, должен держать своё дурацкое мнение при себе и не препятствовать счастью дочери. Кого интересует, что он считает монархию устаревшей. Он всё равно почти всё время проводит за границей.

Эта новость пожаром разнеслась по всем каналам. На следующий день в Кембридже появился репортёр, интересовавшийся прошлым Финна как студента. Кто-то раскопал крамольную статью, которую он сочинил после пребывания в Париже и в которой восхвалялись беспорядки 68-го года. Один человек, с которым Финн разругался во время памирской экспедиции, в чёрных красках описал якобы имевшие место Финновы анархистские выпады, когда они вместе были в горах.

Заголовки были неумолимы. «Принц ухаживает за дочерью революционера» был из наиболее безобидных. «Сексуальная троцкистка завоёвывает двор» – вопила Daily Dispatch.

Джулиан Мэдок позвонил Белле и потребовал от неё список всех обществ и организаций, в которых она состоит или состояла, особенно политически ориентированных. Это одобрил сам король, самодовольно добавил он. Леди Пэнси нашла эту ситуацию крайне неудачной и сказала, что Белла должна открыто дистанцироваться от отца.

– Ты не можешь этого сделать, – сказала Лотти. – Ты была бы гадкой маленькой предательницей, если бы пожертвовала отцом.

– Я и не собираюсь, – ответила Белла.

Ричард бушевал. Когда на рождественском базаре репортёр подсунул ему под нос микрофон, он холодно оборвал его: «Я восхищаюсь деятельностью Финна Гринвуда. Я прочитал все его книги. Для меня будет честью познакомиться с ним».

«Принц раскрывает себя как анархист», – провозгласила Daily Dispatch.

– Боже мой, – забеспокоилась леди Пэнси. – Вам лучше некоторое время не встречаться. Только какое-то время, я хочу сказать. Пока не улягутся страсти.

Но Белла к тому времени уже тоже была раздражена.

– Люди, которые покупают Dispatch, не умеют читать. Они, вероятно, подумают, что там написано «антихрист», – сказала она едко.

Это каким-то образом попало в прессу. В газетах ворчали, что Первая подруга слишком многое себе позволяет. Не будучи членом королевской семьи, не будучи аристократкой, кривить нос по поводу способности работающего населения читать!

– У меня не только две руки левые, я ещё и сама левая, – попробовала она пошутить с Ричардом. Но постепенно это начинало ранить.

Она не сопровождала его на официальные мероприятия, и если они оба были куда-то приглашены, они приходили туда в разное время. У неё было такое чувство, что они во времена их кратких тайных свиданий чаще бывали вместе, чем сейчас, когда они открыто признали себя парой.

– Я знаю, – сказал Ричард. Они были в его апартаментах и бездельничали после долгой прогулки и уютного вечера перед телевизором, тесно обнявшись на широком диване. – Как будто все пытаются нас разлучить.

Белла оперлась о локоть.

– Ты думаешь, что?.. – Они одновременно покачали головами. – Нет, это никого не интересует.

– Если выбирать между скандалом и секретностью, то по мне лучше скандал, – сказал Ричард. – Нам нужно время друг для друга, личное время, совершенно официально. На Рождество я должен быть здесь, но через субботу я свободен, если твоя мать хочет меня пригласить. А на Новый год ты можешь поехать со мной в Шотландию.

– Думаешь, это имеет смысл? Леди Пэнси думает, что мы должны некоторое время побыть на расстоянии.

– Пэнси – старая трусиха, – ответил Ричард неуважительно. – У меня нет ни малейшего желания быть с тобой на расстоянии.

И чтобы подтвердить свои слова, он долго и страстно целовал Беллу. После долгих ласк она согласилась с ним.

– Итак, договорились! – сказал он, лёжа полуголым и расслабленным на своём ценном китайском ковре. – Ты обсудишь это со своими родителями, а я со своими.

Тридцать шесть часов принимать принца Уэльского на своей территории – это было больше, чем Дженет Брей мечтала. Она гордо водила его по гольф-клубу, и он вёл себя, как Белла охотно потом подтвердила, как настоящая звезда. Его позабавили рассказы Джейн о событиях на поле для гольфа, и он к месту сам рассказал парочку историй. Он похвалил её участие в социальной жизни, показал свой интерес к предстоящему празднованию столетия клуба – и провёл многие морозные часы на поле для гольфа, где сыграл партию с Кевином, улыбался для местной газеты, любопытным и детям, которые набежали сюда в надежде увидеть принца Уэльского в доспехах или по крайней мере с мечом. Он улыбался неустанно. Никто не мог и догадаться, что он находит гольф скучным и что весь этот цирк действует ему на нервы.

– Ты делаешь это действительно хорошо, – сказала ему Белла, когда они под руку бежали назад к зданию гольф-клуба.

– Это моя работа, – ответил он.

Акции Дженет в гольф-клубе существенно выросли.

– Как хорошо, что мы можем наконец увидеть друга нашей Беллы, которого у неё якобы нет, – высказалась секретарь клуба, дама с орлиным носом, которая позаботилась о том, чтобы первой пожать руку Ричарду. Это было её право, как она объяснила в дамском туалете, поскольку её супруга только что возвели в рыцарское достоинство.

– Ваше присутствие – большое удовольствие для меня, – сказал Ричард, убирая руку и тихонько отряхивая её. Ботокс, очевидно, не убавил железной хватки секретаря. – Всегда приятно встретить друзей семьи.

Дженет бросила на него преданный взгляд, и он ответил на её улыбку.

– Надеюсь, мы сможем поприветствовать вас на нашем весеннем празднике, – сказала капитан дамской команды. Она сменила костюм для гольфа на платье с глубоким декольте и, сев, бросала вокруг огненные взгляды.

– Звучит заманчиво, – заверил Ричард, игнорируя её вырез.

– Вы играете в дартс? – спросила Дженет с презрительным взглядом на капитана и повела Ричарда в бар, где он некоторое время незаметно проигрывал матерям подрастающих спортсменок, пока Джейн не смилостивилась и не пригласила её домой на ужин.

Она, собственно, хотела пригласить всех гостей из своего обычного списка, но Белла попросила её отказаться от этой идеи.

– Давай в виде исключения останемся в семейном кругу, мама. Пригласи Нейла и Вэл, если хочешь, и больше никого.

Дженет была разочарована.

– Я, собственно, хотела нанять дворецкого.

– Не-е-ет!

Это был крик отчаяния.

– Но он же привык к хорошему!

Белла усадила её за стол в кухне и взяла её руки в свои.

– Мама, речь идёт обо мне. Забудь про него. Обо мне. Если бы он был кем-нибудь другим, ты бы наняла дворецкого? Разве ты приглашала дворецкого, когда Нейл представлял нам Вэл?

– Нет, – задетая, ответила Дженет.

– Вот видишь. Обращайся с ним, как с Вэл. Пожалуйста. Я хочу, чтобы мы были как нормальные люди.

– Ты такая странная, девочка, – уступила Дженет её давлению. – Но раз это твоё желание, дорогая, то конечно.

Они были вшестером. Нейл и Вэл приехали из Дорсета, но после сытной еды и нескольких бокалов вина они не хотели ехать домой. Что решило пикантную проблему, смогут ли Белла с Ричардом ночевать в одной комнате. У Бреев было две полностью оборудованные спальни для гостей с ванной. Одна из них была для Нейла и Вэл. Вторая для Беллы. Кроме того, имелась кладовая, которая одновременно служила Дженет комнатой для шитья и была забита манекенами и рулонами материалов. Ещё был кабинет Кевина.

Кевин, у которого упал камень с души, когда выяснилось, что ему не надо изображать дворецкого, был человек доброй старой школы и осторожно указал на то, что вряд ли будет хорошо предлагать принцу Уэльскому ночевать на диване в кабинете.

– Белла, может быть, ты заночуешь на диване? – неуверенно размышляла Дженет.

– Не думаю, что это ему понравится. Будет довольно негалантно.

Таким образом, Дженет уступила, и Ричард должен был ночевать в Беллиной комнате с собственной ванной.

– Спасибо, – прошептала она Кевину, проходя мимо него по коридору. – Это твоя заслуга.

Это был замечательный вечер. В конце Нейл сдвинул журнальный столик и показал, как гребцы в такт работают на корабле викингов. Кевин присоединился, во всё горло декламируя англосаксонские, как он клялся, заклинания. Даже Вэл, которую Белла давно не видела такой счастливой и расслабленной, приняла в этом участие.

Когда в конце концов они пожелали друг другу спокойной ночи, Ричард спонтанно поцеловал Дженет в щёку.

– Мне нравится твоя мама, – сказал он Белле, сидя на краю кровати и снимая носки. – Она очень неуверенна в себе, но она пытается с этим бороться.

Белла выскользнула из платья, которое мать ей купила пару недель назад, и оторопела от слов Ричарда. Дженет так была рада, что Белла надела это платье, что Белла полностью забыла, как солидно и не по возрасту она в нём выглядит.

– Почему неуверенна? Чего она может бояться? Ведь Кевин заботится обо всём.

– Нет, – ответил Ричард. – Он не может о ней заботиться, если он всё делает неправильно, он будет игнорироваться и высмеиваться.

– Не глупи, – резко ответила Белла.

Но разве её мать не сказала: «Я хотела бы быть такой же раскрепощённой, как ты»?

– Я знаю, о чём говорю. Я постоянно сталкиваюсь с людьми, которые боятся сделать или сказать что-то не так. И поверь мне, у Дженет это чувствуется. Она просто умирает от страха.

– Вздор.

– Ты не наблюдала за ней, когда мы вечером все изображали викингов? Она не была уверена, хорошо ли будет, если она присоединится. Не уверена, хотим ли мы, чтобы она играла с нами. Не уверена, не будет ли она назойливой или обременительной. Или ей лучше сделать кофе, в то время как мы остальные просто были сами собой.

Белла присела на край кровати.

– Нет, – сказала она, не потому, что она ему не верила. – Бедная мама.

Ричард обнял её, чтобы утешить.

– Она такая же, как её дочь. Она храбрая, она воспользовалась возможностью и просто присоединилась.

– Ты хороший психолог, верно? – сказала она с колебанием.

Но он покачал головой.

– Совершенно нет. Просто я знаю, что я вижу.

Белла прислонилась к его плечу, одурманенная вином и накопившимся напряжением последних недель.

– И ты очень милый. Ужасно милый.

Он отодвинулся от неё, спустил лямки её бюстгальтера с плеч и сказал совершенно изменившимся голосом:

– И ещё я относительно тренированный викинг, которому ты чертовски нравишься. Снимай свою одежду, женщина.

14

Было ли это твоей наихудшей новогодней вечеринкой?

Tube Talk

Это было их последней возможностью побыть вместе перед предрождественской суетой.

Йен отказался давать Белле актуальное расписание принца. Она подозревала, что в этом виноват этот противный Мэдок. Но она не наябедничала Ричарду. Возможно, она была слишком снисходительна, но Ричард был очень занят, он летал с одного конца страны в другой и за границу. Она это знала, поскольку видела фотографии в новостях и газетах.

Он сопровождал экономическую делегацию в Нью-Йорк и прислал ей смс с танцплощадки в Байа баре: Я кручусь тут во славу Англии. А где находишься ты, когда нужна мне?

Она засмеялась и ответила: Я всегда готова покрутиться.

В Лондоне было уже далеко за полночь. Белла знала, что ей давно пора спать. Вместо этого она сидела в позе лотоса на кровати, закутанная в шарф и с толстыми носками на ногах, и пыталась отсортировать файлы для противного дантиста. На работе было довольно суматошно, пациенты как с цепи сорвались, потому что каждый считал, что перед рождеством надо привести зубы в порядок. Белла хотела оставить упорядоченную систему, поскольку она заканчивала свою работу у дантиста в сочельник. Ввод её преемницы в курс дела не предусматривался.

Белла наняла автомобиль, чтобы забрать бабушку Джорджию из аэропорта, а затем отправиться с ней и Лотти в Нью Форест на празднование Рождества. Оставшуюся часть недели Белла собиралась провести у Дженет с Кевином, а потом отправиться на север, в Драммон Хауз, королевское владение в Шотландии, чтобы отпраздновать Новый год.

Она совершенно не радовалась предстоящему празднику.

По совету Ричарда она согласилась на небольшую беседу с леди Пэнси. Всё время после обеда прошло впустую, поскольку леди Пэнси ничего не говорила, пока не остыл зелёный чай в тонких фарфоровых чашечках. Только тогда она пригубила свой чай и выдала Белле пугающий список традиций и обычаев новогоднего праздника. Белла предпочитала крепкий чёрный чай с молоком или в крайнем случае Эрл Грей. Её почти мутило от травяного аромата, который предпочитала леди Пэнси. Затхлый и одновременно едкий привкус, как она потом описала Лотти.

– Отвратительно, – поддержала её Лотти.

– Именно. А потом она стала часами рассказывать о семейных обычаях и прошлых празднованиях начиная с 1839 года или около того. У меня просто кружится голова.

– Не удивлена. Она кажется страшной занудой.

– Я думаю, она этого не хочет. Она очень любезна, она забавная и хочет с наилучшими намерениями в оставшееся время сделать из меня придворную даму. Но моя семья в этом отношении не может предъявить ничего, и их традиции для меня – пустой звук.

Лотти ухмыльнулась.

– Вот теперь я снова тебя узнаю. Красный Финн гордился бы тобой.

Белла застонала.

– Не напоминай мне об отце. Я думаю, ему важно как следует стряхнуть пыль. Когда мы говорили с ним в прошлый раз, он пригрозил мне написать в Dispatch, как королевский двор порабощает бедных.

– Ну, по крайней мере он последователен!

– Леди Пэнси тоже, – ответила Белла, вернувшись к своим сегодняшним заботам. – Посмотри на это. – Она кинула на кухонный стол толстый конверт.

Лотти с любопытством его перевернула. Сзади был изображён королевский герб, а конверт был тяжёлый, как камень.

– Что это такое?

– Предписания, – ответила Белла мрачно.

– Предписания? На новогодний праздник?

– Да.

– На два дня?

– Да.

– Эта женщина ненормальная, – прокомментировала Лотти. – Никто не читает предписаний, которые длиннее одной страницы. Для чего весь этот мусор?

– Протокол. Когда вставать. Во сколько завтрак. Где надо проводить день. Как делать книксены. Как поднимать бокал. Знаешь ли ты, что нескольким людям можно при этом сказать: «За короля, храни его Господь»? Только парочке избранных. Остальные могут сказать только «За короля».

У Лотти пропал дар речи.

– А кроме того, бал. Предписания, что надо надеть, длина и ширина юбок, какая обувь.

– Обувь?

– Туфли на каблуках. Желательны туфли на мягкой подошве, – зачитала Белла вслух. – Боже мой, у меня такое чувство, что я через дыру свалилась в другую вселенную. Каждое слово по отдельности имеет смысл, но я не знаю, что они означают, если составить их вместе.

Решение не заставило себя долго ждать. Леди Пэнси, как оказалось, взяла дело в свои руки. Белла получила небольшой пакет от обувной фабрики, с туфлями, которые выглядели как простые балетки. Они были лёгкие и красивые, но Белле велики.

– Почему это глупая коза не спросила меня? – ругалась Белла. Она позвонила на фабрику. Белла была в отчаянии, когда оказалось, что леди Пэнси выманила обувь бесплатно, как подарок принцу Уэльскому. – Принц Уэльский не имеет к этому никакого отношения, – сказала она в трубку. – Пожалуйста, приложите счёт. Да, за оба размера. Я оплачу.

Как оказалось, это было не всё, что организовала леди Пэнси, чтобы сделать из Беллы мало-мальски приличного гостя на празднике Нового года в королевской семье. Она получила ещё большую плоскую коробку.

Лотти и Белла недоверчиво разглядывали её.

– Выглядит как старая коробка для белья, которая раньше была у моей бабушки, – сказала Белла.

Они открыли коробку. Это было бальное платье.

– Это полтора бальных платья, – высказалась Лотти, когда они его вытащили из кучи бумаги. На её лице возникло выражение непередаваемого ужаса.

Оно блестело. Везде. Материал был таким жёстким, что платье могло стоять само, но для надёжности к нему была подшита такая же жёсткая нижняя юбка. Он был в широкую полоску фиолетового, бирюзового, тёмно-синего и красного цвета, и, как оказалось, когда Белла его надела, с такими широченными рукавами-буфами, что Белла могла пройти в дверь только боком.

Оно было просто отвратительным.

– Но оно соответствует всем этим дерьмовым критериям. – И Белла перечислила: – Никаких разрезов, никаких открытых плеч и рукавов, длиной до пола, широкая юбка, ничего чёрного. Фррр!

Лотти изучала предписания леди Пэнси.

– Разрешена тиара. Может быть, она тебе ещё и это пришлёт?

Но усилия леди Пэнси истощились на полосатом уродстве.

– Полосы, – объяснила она, когда Белла позвонила ей, – делают стройнее. А рукава-буфы украшают молодость. Королева, – добавила она с торжеством в голосе, – такого же мнения.

Белла положила трубку и признала себя побеждённой.

Но Лотти была сделана из другого теста.

– Посмотри, может быть, это недоразумение. Не надо терять надежду. Возьми с собой собственное платье.

Белла разглядывала полосатый ужас с отвращением.

– У меня нет ничего соответствующего критериям. В этом платье я должна танцевать шотландские танцы. Я. Я и танцевать – ну ты меня знаешь. Хочу умереть.

Это отрезвило Лотти.

Белла добавила:

– Леди Пэнси подумала и о правилах для шотландских рилов. Пара шагов, пара движений руками. В некоторых видах рилов руки поднимают только мужчины. На танцевальных площадках Шотландии не заморачиваются такими вопросами, как равноправие полов. И танцуют только по этим дурацким правилам.

– Белла, – спокойно сказала Лотти. – Извини, но мне кажется, что это ерунда.

– Действительно.

– Люди не танцуют по инструкциям.

– Шотландские танцы танцуют. Хочется плакать.

Конечно, Ричард, который праздновал за короля и отечество в Байа баре, ничего об этом не знал. Он прислал ей смс: Мы покрутимся на Новый год.

На что Белла ответила: Посмотрим.

Почти в тот же момент зазвонил телефон.

– Что случилось, моя дорогая? Ты не мандражируешь из-за приглашения в Драммон?

– Нет, не мандражирую. Но у меня нет достаточно свободного времени для нужных домашних заданий.

– Извини. Я не понял. Ты сказала домашние задания?

– Да.

До неё из трубки доносились южные ритмы в клубе.

– Не понимаю.

Она рассказала ему про пакеты от леди Пэнси.

– Про платье – мне становится плохо, когда я на него смотрю. И предписания для танцев похожи на подготовительный курс для школьной поездки, – сказала она с отвращением. – Включая настольные игры и скетчи. Я тоже сбегу, попомни моё слово.

– Нет, не делай этого. Ты же ни от чего не бегаешь.

– Я бы не была так уверена. Ты можешь мне сказать, как сделать мостик, не поднимая рук над головой?

– Ах, рилы, – догадался он. – Давай, забудь это. Я позабочусь о том, чтобы ты танцевала только со мной или с людьми, которые разбираются.

– Хм. – В голосе Беллы слышалось сомнение.

– Доверься мне. Ты просто закрываешь глаза, я веду. Я танцевал рил ещё в колыбели.

– Боже мой!

– Не беспокойся, девочка-сон. Я улажу это для тебя.

– Это понадобится, – проворчала она. Но после этого разговора ей стало намного лучше.