Как я провел лето

Глава 18 День 17 24 июня

Heiligkreuz 25. Вадуц.

Рано утром проснулся, от того что замерз. Натянул рубашку пижамы, но это мало помогало. Пледа мне не выдали, а простыня тепла не давала. За окном уже серело небо, где-то вдалеке рокотал гром и сверкали молнии, а на оконном стекле, дождевые капли собирались в ручейки и устремлялись к отливу.

Включил телевизор на местный канал, на экране, в правом верхнем углу, болталась пиктограмма тучки с молнией и циферки температуры — всего +8. В левом нижнем тикали цифровые часы, показывающие половину пятого утра (a.m.).

Чтобы согреться, занялся физкультурой. Сделал разминку, приседать и отжиматься пока не рискнул, пусть ранки заживут сильнее. Вроде бы и спать уже не хотелось, а залез под простынку и мгновенно отрубился.

Нелли Вольф, журналист телеканала «1FLTV», еще вчера в среду, созвонилась со всеми заинтересованными сторонами и обо всем договорилась. И вот сейчас, в семь утра, редакционный микроавтобус вёз её и оператора Яна Рупперта, к национальному госпиталю. Там они должны были встретиться, с ведущей новостных передач «Radio-L» Иной Вайнер. И двумя политиками — мэром Шаана Арнимом Хайнце от партии «Независимых» (Die Unabhängigen) и Кларой Флек — лидером партии «Свободный список» (Freie Liste).

Найденный 22 июня мальчик вызвал массу звонков от простых горожан, после репортажа в новостном блоке. И неплохо поднял рейтинг телеканала. То же самое сделала и Ина Вайнер, первой догадавшейся открыть счет на пожертвования найденышу. Арним Хайнце был также заинтересован в встрече, и по политическим соображениям и как человек ответственный за найденного на территории его города ребенка. А Клара Флек, была подругой и соседкой Ины Вайнер, и не отказалась составить ей компанию, тем более что тоже желала политического профита.

Самым недовольным лицом в этой компании был оператор Ян Рупперт. Вчера он снимал материал для рекламного ролика, в новой кантине. И малость переборщил с угощениями.

Возле центрального входа, их уже встречала директор по уходу за больными (Pflegedirektor) — Мина Фёртиг. Она и повела всю их компанию вглубь больничного комплекса.

Знаменитая фраза Николая Фоменко — «утро добрым не бывает», определенно подходила к сегодняшнему утру. Проснулся я уже от духоты, видимо вентиляцию пустили на обогрев из-за жалоб пациентов. Даже малость вспотел. Сел на кровати, снял рубашку и тут в мою комнату ввалилось до фига и больше народу.

Трое мужчин и четверо женщин. Мэр Шаана, не помню как его звать, мой персональный медбрат Петер и мужик с опухшим лицом, с бейджем «Presse». Одна из женщин в белом халате с нашивкой «Pflegedirektor», явно из администрации больницы. И трое непонятных дамочек среднего возраста.

Какой прелестный ребенок, подумала Нелли. Весь такой взъерошенный, загорелый и сонно-непонимающий что происходит. Ян же, несмотря на похмелье, сразу начал съёмку, не забыв включить дополнительную экшн-камеру, направленную в сторону посетителей и закрепленную у него на плече.

Первым к мальчику обратился Арним Хайнце:

— Алекс, здравствуй. Надеюсь, ты меня помнишь? — и протянув парню руку, поздоровался с ним как с взрослым.

— Здравствуйте, да, я вас помню, вы мэр города Шаан. Но, как вас зовут, я не помню. Извините.

— Ничего страшного, Алекс. Я, могу представиться еще раз. А заодно, представлю тебе всю нашу компанию. Меня зовут, Арним Хайнце, я как ты правильно сказал, являюсь мэром города Шаан. А заодно и депутатом Ландтага, от партии «Независимые». Слева от меня — ведущая радиостанции Radio L Ина Вайнер. Грозная госпожа, оккупировавшая твой единственный стул — Клара Флек, депутат Ландтага, как я, и глава партии «Свободный список». Вот, эта дама справа от меня — Нелли Вольф, ведущий журналист первого национального телеканала. Именно она, собрала нас всех у тебя.

— Привет, Алекс! — Нелли помахала правой рукой с зажатым диктофоном. — Как у тебя дела?

— Здравствуйте, фрау Вольф, — пробурчал мальчик. — Если честно? То очень плохо…

— Ну. Мы, все понимаем, каково это, всё забыть. Но, наши врачи, тебе обязательно помогут!

— Ваши врачи сначала меня убьют! Вот, — мальчик спрыгнул с кровати, и покопавшись в матрасе, показал им какие-то упаковки из под еды.

— Меня этим кормят уже второй день! Пачечка йогурта, пачечка сока и один маленький круасан! На завтрак! На обед! И на ужин! Изменений нет! И все эти продукты — просрочены!!! — мальчик протянул эти упаковки Арниму Хайнце.

— Действительно просрочены! На пару недель! — удивился мужчина, разобравшись с надписями и маркировками. — Ян, дружище, возьми эти даты крупным планом! — а сам развернулся к женщине в белом халате.

— Фрау Фёртиг, как это понимать? Почему вы, кормите своих пациентов просроченной и странной пищей?

— Пациент к нам поступил, по полицейскому направлению…

— Что за ложь? Я, лично присутствовал при отправлении Алекса с бригадой скорой помощи вашей клиники. Он, как минимум, должен был оформляться по линии красного креста.

— Я вам герр Хайнце, еще раз повторяю, что направления на обследование и содержание ребенка, оформила национальная полиция. По договору 1998 года, пациент от полиции должен содержаться в отдельном, закрывающемся помещении и питаться за свой счет. Так как денег у мальчика нет, мы пошли ему навстречу и выделили что смогли.

Нелли же, вычленила из этой перепалки, то, что мальчик содержится здесь закрытым, как в тюрьме.

— Стойте! Остановитесь! — вклинилась она в разгоравшийся спор двух чиновников.

— Алекс, тебя здесь, держали закрытым? — спросила она у нахохлившегося и грустного мальчика.

— Да, фрау Вольф!

— А, как же ты посещал врачей и ходил в туалет?

— Меня, сопровождал медбрат Петер. Вон, он, у двери стоит. А вчера вечером, на мои вызовы никто не пришел. И мне пришлось, ходить в туалет, в пустые бутылки из под воды. — мальчик махнул рукой, указывая в угол, где стояло четыре бутылочки, с желтым содержимым.

Ян, тут же метнулся в угол и начал снимать.

— Как это понимать? — развернулась Нелли к Мине Фёртиг. — Вы, устроили здесь концлагерь для несовершеннолетних узников?

— Я? Мне… Мне надо проверить кто дежурил этой ночью. — директор развернувшись, стремительно вылетела за дверь. Петер, последовал за ней.

— Сбежали! — констатировала Клара Флек. — Пойду послушаю их споры, запищу на телефон, потом поделюсь информацией. — она встала со стула и вышла за дверь.

— Алекс, а кто из нашей полиции, тебя здесь посещал? — спросил Хайнце у мальчика.

— Начальник штаба, герр Бёмер.

— Отлично! Я его знаю, пойду-ка позвоню ему. — с этими словами, Арним Хайнце вышел в коридор.

— Теперь моя очередь. — с этими словами радиоведущая, взяла опустевший стул и уселась напротив грустного мальчика.

— Здравствуй, Алекс! Я, как меня правильно представил герр Хайнце — Ина Вайнер, ведущая и журналист радиостанции Radio L, которая расположена в городе Тризен.

— Здравствуйте, фрау Вайнер. Я, знаю, вашу радиостанцию. На ней, крутят хорошую музыку.

— Спасибо, за лестную оценку нашей работы, Алекс. Я, в тот день, когда тебя нашли в школе, взяла на себя смелость и открыла благотворительный счет. Для помощи тебе. И небезразличные люди перечислили на этот счет, уже больше трех тысяч франков. Так что, если тебе что-то надо — говори, я приобрету.

— Спасибо, фрау Вайнер! У меня же ничего нет. Полиция забрала все мои вещи на опознание. И у меня только пижама и тапочки. У меня нет трусов и носков, зубной щетки, пасты и даже туалетной бумаги. Было бы здорово, если бы вы, все это смогли приобрести для меня.

— Как нет туалетной бумаги? — удивленно воскликнул оператор Ян. — Она же, должна быть в каждом туалете?

— Так меня, поселили на аварийном этаже! Здесь, кроме мыла, в туалетах ничего нет. Как мне рассказал Петер, над нами поврежденная крыша, из-за вертолетной площадки.

Собравшийся народ, испуганно стал изучать потолок. Вернувшемуся Хайнце, Ина вкратце пересказала вновь полученную информацию.

— Свинские собаки! — не выдержал и заругался господин мэр. — Алекс, я разговаривал с комиссаром Бёмером, он меня заверил, что управление полиции, перечислило деньги не только на твое проживание и обследования. Но и на питание, и на приобретение одежды и средств гигиены.

— А почему, меня тогда так кормят? — спросил мальчик. — Или они хотят, чтобы я помер? Как та муха!?

— Какая муха? — заинтересовался оператор.

— За жалюзи, на подоконнике.

Оператор с камерой на перевес ринулся к окну.

— Господа, идите сюда! — позвал оператор.

Все, заинтересованно подтянулись к окну.

— Обратите внимание — какой толстый слой пыли на подоконнике! Здесь, как минимум пол-года не убирали. И действительно есть мертвая муха! То есть мальчика осознанно поселили в антисанитарные условия и в место, опасное для жизни.

— Так, я сейчас вызываю сюда министра здравоохранения и буду с ней разбираться с местной администрацией. — сказал Арним Ханце. — Нелли, ты с оператором за мной, чтобы заснять, что они будут лепетать в свое оправдание. Давненько Ландтаг не проверял клинику. Надо будет инициировать ее. А ты Ина, оставайся с мальчиком, определи, что ему из вещей надо. Я постараюсь, прислать тебе в помощь Клару. — он подошел к мальчику и дружелюбно взъерошил его волосы.

— Держись, Алекс! Мы обязательно тебе поможем! Все будет хорошо!

— Спасибо, герр Хайнце! Вы добрый и хороший человек!

Наконец все свалили, за исключением ведущей с радиостанции. Мне, очень хотелось в туалет, но ради получения нормальной одежды, я мог и потерпеть. Женщина попросила меня встать с кровати и сделала несколько снимков моей тушки. Измерила мою талию при помощи своего шейного платка. А потом, найдя пустую пластиковую бутылочку, измерила размер ноги и мой рост. В мультике питона попугаями мерили, а меня бутылочками. Еле удержался от смеха, а то мало ли что подумает измеряльщица.

Записав все полученные размеры и мои хотелки в свой блокнот, она, по примеру герра Ханце, взъерошила мою бедную шевелюру и ускакала вдаль, звонко цокая каблучками. Я же, воспользовавшись незакрытой дверью, рванул в санузел.

Вернувшись в палату, завалился на кровать и включил телевизор. Все равно, с посеянным мной ветром завтрак у меня сегодня отменяется, как впрочем и процедуры. Слушал музыку и анализировал случившиеся утром. Посещение меня журналистами и политиками — это как огромный рояль в кустах. Но тем не менее, это произошло и мне не надо теперь бежать в Швейцарию. Надеюсь, я не переборщил в своих жалобах и претензиях.

В это время, на самой лучшей радиостанции княжества, врубили песню «Arschgesicht» Берлинской группы «Knorkator». У меня, моментом вылетели все лишние мысли. Как? Вот как? Откровенно ругательная песня, да еще в исполнении детей… Это как по «Русскому Радио», запустить песни группы «Красная плесень»… Мда, шок это по нашему.

Из шока меня вывел пришедший Петер.

— Пойдем. Тебя переселяют.

— Петер, мне что-то надо с собой, отсюда брать?

— Нет! Там все выдадут.

— А когда, меня покормят?

— Это, уже не ко мне. В новом отделении спросишь.

Переселили меня на второй этаж основного корпуса, в детское отделение. Одноместная палата, поменьше предыдущей, но с собственным санузлом. Стол, стул и телевизор на стене. Через час прискакала и радио-ведущая, с двумя объёмными пакетами. Судя по логотипам — «Bally» и «Marks & Spencer» на пакетах, она не утруждала себя поиском дешевых вещей и просто скупилась в ближайших бутиках.

Как уж она переводила продавцам размеры из бутылочек и платков в метрическую систему, есть тайна покрытая мраком. Но, почти все обновки были в пору или чуть больше. Не забыла и про средства гигиены, заодно купив мне, навороченную электрическую щетку «Oral-B», с несколькими насадками.

Заставила меня все перемерить, каждый раз меня фотографируя, как она сказала — для отчетности. За этим занятием нас и застал герр Хайнце, в сопровождении с давешней «Pflegedirektor» фрау Фёртиг.

— Привет еще раз, Алекс! Я смотрю все у тебя налаживается? А Ина прям завалила тебя обновками.

— Да! Спасибо, герр Хайнце!

— Я, тоже, не с пустыми руками к тебе. Вот, держи. — с этими словами он протянул мне картонную коробочку со смартфоном. — Мы, в этом году, раздавали такие, нашим муниципальным работникам. Там внутри, должна быть активированная сим-карта Orange, все разговоры оплачивает мой муниципалитет, ну, а Вай-Фай здесь в госпитале, должен быть бесплатным. Помочь разобраться или сам справишься?

— Спасибо огромное, герр Хайнце!!! Я постараюсь сам разобраться! — хриплым от нахлынувших эмоций голосом, поблагодарил я его.

— Вот тебе, еще наши визитки, всех кто сегодня побывал у тебя. Забей номера в телефон! И обязательно звони, если потребуется наша помощь. А сейчас, фрау Фёртиг принесет тебе извинения от лица госпиталя.

Фрау директор поморщилась от такого напоминания, но все-таки выдавила из себя:

— Алекс! Я приношу тебе извинения от администрации госпиталя. Произошла досадная накладка в нашей бухгалтерии. Но теперь все исправлено и надеюсь ты нас поймешь и простишь.

— Да, фрау Фёртиг! Я все понимаю! И не держу зла на больницу. Скажите, а когда меня сегодня покормят? Завтрак прошел, но мне ничего не дали!

— Я, сейчас разберусь! — с этими словами она и выскочила из палаты.

— Опять сбежала! — со смехом сказал герр Хайнце. — Но, я надеюсь что еду для тебя они найдут. А мне пора. Желаю тебе скорейшего выздоровления. В случае чего — звони. Пойдем Ина.

— До свидания, герр Хайнце! До свидания, фрау Вайнер! Спасибо вам огромное за помощь!

Ина Вайнер, затормозив возле двери и обернувшись, сказала:

— Алекс! Не забудь посмотреть и прослушать вечерние выпуски новостей, сегодня главная тема — это ты, — с этими словами она и покинула мою новую палату.

Вскоре принесли и обед. Гороховый суп с фрикадельками, пасту с кусочками курицы, хлеб и морс. Вкусно и сытно, стало клонить в сон и глаза начали слипаться, но я заставил себя пойти разобрать свои обновки и сложить или развесить их в стенном шкафу.

Заодно переоделся в нормальную одежду, а то пижама уже откровенно попахивала. Неожиданно, в кармашках обеих купленных мне рубашек, я обнаружил по десяти-франковой купюре. В новых вещах, сами по себе, они оказаться никак не могли. Их явно положила фрау Вайнер, чтобы у меня были наличные деньги. Как позднее оказалось, именно она их и положила, но причина была другой.

Вторую половину дня посвятил ничегонеделанию. Валялся на кровати, настраивал смартфон.

В коробочке оказался «Fly 5S», семнадцатого года релиза, с откровенно слабой батареей. В комплекте шла зарядка и наушники-вкладыши. Теперь могу слушать радио и музыку не опасаясь недовольства персонала. Настроил и доступ в инет, и как бы ни рвалась моя душа побродить по русскоязычным ресурсам и проверить почту, пришлось ограничится германоязычными новостными блоками.

Ближе к ужину обо мне вспомнили и сводили на перевязку. А там и время вечерних новостей подошло.

Ну что сказать? Телевизионщики, почти ничего не вырезали. Единственно что вставили, это рассуждения двух посетивших меня политиков о здравоохранении в княжестве. Они напоминали гражданам, что те на референдуме в 2011 году отклонили проект строительства современного национального госпиталя. Бла-бла-бла, три рубля. А подлые патриоты и прогрессивисты убедили вас что нам это не нужно. И т.д. И т.п. Короче политика.

На экране телевизора я смотрелся прикольно и печально. Все-таки Ян — профессионал высокого класса и смог подать мою тушку зрителям так, что даже у меня наворачивались слезы от жалости к самому себе.

Радиоверсия события была немного иного плана. Фрау Вайнер, делала упор на неустроенность меня в бытовом и семейном плане. И кинула клич о помощи бедному сироте, и призвала усыновить меня, обеспечив бедному мальчику счастливое будущее в нашем великом княжестве. В конце новости про меня, сказала что выложила галерею Алекса на сайте радиокомпании.

Потом был сытный ужин, с фруктами на десерт. Вечерний душ, чистая уютная постель и практически колыбельная в наушниках — «Ты поднимаешь меня» американского исполнителя Джошуа Гробана — отправили меня в мир Морфея.