Как я провел лето

Глава 20

Heiligkreuz 25. Вадуц.

Второй месяц лета, начался в четверг. Утром, после зарядки, душа и завтрака, в местных новостях рассказали о введении сертификации привитых от короновируса. Для приезжих и местных жителей. Приезжим он нужен для работы, а местным для выезда на отдых в Швейцарию и ЕС.

Я, тоже проникся проблемой короновируса и решил выяснить о возможности вакцинации, в этом, богоспасаемом медицинском учреждении. В административном корпусе разыскал знакомую мне директора по уходу за больными Мину Фёртиг. И озадачил её своими страхами и желаниями.

— Я вас поняла, Алекс. Мы пока не знаем ваш возраст, а прививать мы можем, только с шестнадцати лет. Но я свяжусь с вашим временным опекуном и поставлю его в известность о вашей просьбе. Если он даст согласие на вакцинацию, то я с вами свяжусь.

— Спасибо, фрау Фёртиг. Я буду ждать вашего сообщения.

Немного успокоил себя и пошел в госпитальный магазинчик. У меня опять отросли ногти и не только на руках, но и на ногах. А мои ножницы были спрятаны на территории Австрии, а мультитул конфискован для опознания. И подстричься мне не помешало бы, а то за месяц зарос. Я как-то привык к порядку на голове, а тут пряди уже уши закрывать стали.

Но в клинике такой услуги не было, так что придется потерпеть. Ножниц или маникюрных наборов, в продаже тоже не оказалось. На мои попытки занять ножницы у медперсонала, на подстричь ногти, натыкались на возмущенно-отрицательные ответы. В их глазах я видимо упал до статуса — «дикого горного дикаря», покусившегося на предметы личной гигиены.

Может позвонить кому и заказать? Перебрал короткий список номеров в своем смартфоне. Набрал сначала Макса, но «абонент оказался не абонент». Позвонил фрау Вайнер, она ответила почти сразу и даже с радостью в голосе. Мне показалось, что мой звонок, отвлек её от какого-то неприятного для нее разговора. Радиоведущая сразу поняла мою проблему, но сама, лично, не могла её решить. Ибо была занята, но пообещала позвонить своей подруге в Вадуц, которая живет буквально напротив клиники. А уж она приобретет и передаст мне, через регистратуру клиники.

Только успел закончить телефонный разговор, пришла фрау Фёртиг.

— Алекс, я созванивалась с вашим опекуном. Герр Хох пока не может дать положительного ответа на вашу просьбу. Он обязательно затронет этот вопрос на сегодняшнем заседании правительства, где будет решаться ваша судьба, — произнеся это чуть ли не пафосным тоном, она покинула мою палату.

А я же остался в полном раздрае. Вопрос обо мне будет решатся на уровне правительства? Не, ничего фантастического я в этом не вижу. В этом карликовом государстве все возможно. Но я думал, что мой вопрос будет решать «швейцарская национальная служба опеки и защиты интересов детей и взрослых».

Надеюсь, дело до вынесения решения о моей тушке, не дойдет до всенародного референдума? Хотя, если вспомнить какие решения на эти референдумы выносились, то я ни от чего не зарекаюсь. Особенно запомнился собачий референдум 2006 года. Тогда вся конфедерация была в шоке. Ограничение разведения опасных пород собак и ликвидация беспородных собак.

Или приведение школьного стандарта к уровню ЕС и Швейцарии. Отклонили, мы же — не они. Теперь, все вокруг учатся пять дней в неделю и только Лихтенштейн — шесть. В 2003 году, проголосовали против выделения 30 миллионов франков на строительство нового полицейского управления и следственного изолятора. А в 2005 году, старое здания начало разваливаться и Князю пришлось строить новое на личные деньги.

Князь вообще многое строит в княжестве за личные средства. Все дороги в государстве строятся и финансируются Князем. Нужно вам постелить асфальт в вашем переулке в два дома — пишите петицию на имя Князя. Короче — абсолютная монархия…

И чего они там нарешают обо мне? Может они там мои деньги делят? Ну, те что фрау Вайнер собирала. Что там за такая сумма скопилась, что испугала не бедную женщину? А еще золото в рюкзаке. Если по тихому кто нашел и присвоил это ладно, хоть и жалко. А если вопросы возникнут? Хотя, какой с меня спрос?

После обеда мне принесли долгожданный маникюрный набор. Такой, весь из себя — «made in China», за один-два франка, не больше. Ножницы, пилочка и пинцет, но я и такому рад. Несмотря на дешевизну, ножницы влет справились с моими ногтями.

Остаток дня убивал просмотром телевизора и чтением книг. Уже перед ужином, сходил погулять и подышать свежим воздухом.

Пятница, второго июля, грозила стать копией вчерашнего дня. Зарядка, душ, завтрак и опять попытки чем-то себя занять. Но эту сонную идиллию разрушил Граф!

Максимилиан ворвался ко мне в палату как ураган, но зацепившись за порожек, начал полет куда-то в сторону окна. Но на траектории его полета оказался я. Мы дружно и почти в обнимку рухнули на пол, в проход между кроватью и стеной с телевизором. Причем моё падение оказалось жестче, чем моего гостя. Макс, рухнув сверху, чувствительно приложился своей башкой по моему уже желтоватому синяку.

Еле-еле сдержал себя от русского мата. Самое странное, что на грохот падения никто к нам не заглянул. Перевалился на левый бок и стряхнув с себя гостя, поднялся на ноги и помог встать пацану. Взъерошенный мальчишка, выглядел испуганно и пришибленно. Его очки куда-то улетели, а из прикушенной губы, выступала капелька крови.

— Граф! Вас послали меня убить?

— Не… Я это… К тебе, — промямлил пацан, слизнул капельку крови и поморщился от боли. — Тебя нашли, вот… — и протянул мне какую-то сложенную и помятую бумажку.

— Макс, сходи умойся и приведи себя в порядок, — ткнул я пальцем в сторону санузла.

Пацан заторможено мне кивнул и скрылся за указанной дверью. Я же, не мешкая, развернул бумажный листок. Это оказалась копия анкеты из какого-то отчета. С левого верхнего угла, на меня взирал короткостриженный мальчишка, лет девяти — десяти, вполне себе похожий на меня.

Так — Александр Брукер, рожден 15 августа 2008 года, в коммуне Лихтенштайг, округ Тоггенбург, кантон Санкт-Галлен.

Статус — сирота.

Родители: отец — Доминик Иоганн Брукер, мать Эльза Брукер, погибли в 2015 году из-за схода лавины.

Воспитывался в семье Тима Халлера. Бесследно пропал во время автокатастрофы 20 мая 2021 года в Кантоне Гларус.

Последнее место проживание: ферма «Шмелиный Лес», коммуна Ваттвиль, округ Тоггенбург, кантон Санкт-Галлен.

Дальше шли номера — паспорта, удостоверения личности, социальной страховки и номер счета банка, для выплаты пособия по потере кормильца. Номер медицинской страховки почему-то отсутствовал.

И это все, что было на этом листе. Остальное придется из Макса вытряхивать. Что-то он там долго, подошел к двери и прислушался. Ну нифига себе наглость, он душ у меня решил принять.

А ведь я знаю ферму в которой проживал предполагаемый я. В межсезонье, когда не было русскоязычных групп, мы с женой путешествовали по конфедерации. Обычно поездами, благо этот вид транспорта в Швейцарии очень развит. Или брали напрокат автомобиль, чтобы добраться до удаленных интересных мест. Чаще всего, именно такие удаленные фермы. Купить и поесть сыра, полюбоваться пейзажами или даже подняться на какую-нибудь скалу.

В тот раз мы ехали не просто погулять, нас пригласили в мини-экспедицию, любители фортификационных сооружений времен второй мировой. Они где-то раскопали планы этих сооружений, прикрывавших дорогу Ваттвиль — Уцнах. Передовые укрепления знаменитого «Швейцарского редута».

Так вот, в окрестностях фермы «Шмелиный Лес» располагались бетонированные артиллерийские позиции для гаубиц и вход в подземные казармы. Мы на той ферме пробыли два дня, пока пытались проникнуть в глубину бункера.

Но было это в 2003 году, за пять лет до рождения того мальчишки и за 12 лет до его попадания на эту ферму. Но в целом, я помнил окружающую местность, приметы и даже главную достопримечательность — паровую лесопилку Ролекс. Правда, на шильдике была указана фирма «Rolex AG», а не «Rolex SA», но все утверждали что это именно тот Ролекс.

Прерывая мои воспоминания, из санузла вывалился Макс и огорошил меня вопросом:

— Алекс, а у тебя майки лишней не найдется?

Приплыли, дай водички напиться, а то так кушать хочется, что аж переночевать негде…

— Я когда упал, у меня рукав порвался, вот, — он продемонстрировал порванную майку.

Молча полез в шкаф и вытащил запечатанный пакет с топом в мелкую горизонтальную полоску.

— Держи, чудо…

Максимилиан виновато улыбнулся и, разорвав пакет, натянул топ на себя. Он ему был слегка великоват, но пацан просто закатал рукава.

— Прочитал? Ты рад? Ты уже что-то вспомнил? — завалил он меня вопросами.

— Не знаю. Как-то все неожиданно. Но я действительно вспоминаю эту ферму. Не людей или себя, а местность и постройки. Странно, — пришлось сочинять на ходу монолог и изображать печаль вперемешку с задумчивостью.

— Алекс. А может ты у нас останешься? — с надеждой в голосе спросил меня мальчишка.

— И как ты себе это представляешь?

— Дедушка всё уладит! Он сказал — если ты согласишься у нас остаться, то он пришлет своего юриста и тот всё тебе объяснит. Согласись! Пожалуйста!

О как! Обложили! Для Князя я всего лишь экспонат его коллекции, на который реагируют приборы уфологов, и терять меня он не хочет. А Максу не хватает общения, и он за неполную неделю прикипел ко мне.

С другой стороны, ты этого и добивался, а сейчас просто тянешь время, чтобы понервировать пацана. Надо послушать юриста, что интересно они там придумали?

— Хорошо Максимилиан, я согласен остаться у вас.

Пацан аж подпрыгнул от радости.

— Минутку, я сейчас ему позвоню, — и он выскочил за дверь, в коридор.

Отсутствовал он недолго, и вернувшись, сказал, что юрист приедет через минут сорок. Кто это такой и как его звать он не знает. До его приезда, мы болтали о «Космических Рейнджерах». Я рассказывал о тактике прохождения и прокачки на начальном этапе. Рассказал как зарабатывать на сборе минералов с астероидов, чем отличаются те или иные космические базы. Пацана не напрягало, что я помню про компьютерные игрушки, и не помню своей фамилии. Он был рад простому общению.

Юрист задержался, но мы этого даже не заметили. Я оказывается тоже соскучился по живому общению и с удовольствием делился своими знаниями.

Незадолго до обеда появился и обещанный юрист. Макс попрощался и умотал, а мы остались в палате вдвоем с мужчиной. Вот ещё интересно, полицейскую из Австрии в клинику не пустили, а эти свободно шастают.

— Здравствуй, Алекс. Меня зовут Джустино Лонги, я юридический консультант и один из адвокатов Лихтенштейнской семьи.

— Здравствуйте, герр Лонги.

— Меня попросили заняться твоей проблемой. Она не такая уж и сложная, но это будет первый прецедент опеки гражданина конфедерации в княжестве. Для начала немного информации. У тебя в Швейцарии не осталось родственников и по закону кантона Санкт-Галлен, в котором ты родился и жил, тебя должны отправить в социальный семейный приют. Но так получилось, что тебя обнаружили на территории княжества Лихтенштейн. И Князь Ханс Адам Лихтенштейнский, решил поучаствовать в твоей судьбе. Пока понятно излагаю?

— Да, герр Лонги! Я внимательно вас слушаю!

— По местным законам опека нерезидентов на территории княжества запрещена.

— Простите герр Лонги, а кто такие нерезиденты?

— Это ты меня прости, забываю что надо предельно просто. Резиденты княжества — это те, кто имеют подданство или вид на жительство, а нерезиденты, соответственно — те кто этого не имеют, по простому — это иностранец. Так вот, Князь завтра дарует тебе Лен в деревне Фромхаус.

— Лен? Что это?

— Участок земли, во владение, пожизненно. Вместе с землей, тебе автоматически будет предоставлено личное подданство. И тогда возможна опека на территории княжества. Личное подданство — это личный договор с правящей семьей. Он нужен, чтобы обойти закон о двойном гражданстве. Ведь ты, так и останешься гражданином конфедерации. Я понятно объясняю?

— Да, пока все понятно герр Лонги.

— Но есть и условие. Князь лично выбрал тебе опекуна. И выбор других, как это практикуется в конфедерации, невозможен.

— И кто будет моим опекуном?

— Твоя однофамилица. Беата Брукер. Она проживает в Вадуце, имеет большой дом и все условия для твоего комфортного проживания. С ней ты тоже познакомишься завтра в замке. Кроме всего прочего, я должен поставить тебя в известность. В твоем рюкзаке были обнаружены золотые монеты. Ты что-то об этом знаешь?

— Нет, герр Лонги! — я яростно замотал головой.

— Правительство сочло их твоими, но так как они представляют историческую ценность, их у тебя изымут и передадут в национальный музей. Компенсацией тебе будет, оплата полного курса обучения в Лихтенштейнской гимназии. Завтра в девять утра, за тобой пришлют машину. Будь готов к этому времени.

— А что мне надеть? Надо что-то особенное?

— Хм, не думаю. Покажи что у тебя есть.

После недолгого перебирания одежды, остановили выбор на джинсах, белой майке и синей рубашке.

— Так нормально. Еще вопросы ко мне есть Алекс?

— Нет, герр Лонги! Спасибо, герр Лонги!

— Вот тебе моя визитка, на всякий случай. До свидания, Алекс.

— До свидания, герр Лонги!

После ухода юриста, я обессиленно повалился на кровать. А хотелось прыгать, плясать и кричать одновременно. У меня получилось! Но давать выход своим эмоциям крайне неосмотрительно. А то еще к психиатру потащат и сорвется все мероприятие.

Принесли обед и заурчавший желудок отвлек меня от радостной эйфории помноженной на самокопание. Гороховый суп с копченостями, картофель фри и котлета, а также бутылочка Ривеллы с вкусом бузины.

После обеда я, не выдержав, вздремнул. Да хорошо так, на целый час. После чего занялся примеркой отобранной одежды. А то мало отобрать, а вдруг она не подходит? Но все оказалось впору. Срезал бумажные ярлыки, оделся, покрутился перед зеркалом в холле этажа. И уже почти без удивления обнаружил в кармане джинсов пятифранковую монету. Которую я сразу и потратил, купив шоколада и сока в автомате. Гадский автомат насыпал на сдачу гору мелочи, монетами в пять, десять и двадцать раппенов.

До вечера я бродил по госпиталю как неприкаянное привидение. То погулять во дворик выйду, то побегать в спортзал спущусь. А в голове роились и плодились сотни и тысячи мыслей и мечтаний.

И только после ужина, я немного успокоился. С удовольствием посмотрел древний фильм Люка Бессона — «Пятый Элемент». Укладываясь спать и надевая наушники, пожалел что со мной нет моего плеера-предсказателя. Но наудачу выставил автоматический поиск композиций, в скачанной госпитальной аудио-подборке. И плеер планшета, немного подумав, выдал песню «Мой мир» исполнителя Петера Хеппнера: