Как замутить с сестрой лучшего друга

Глава 28

Джулия

— Знаешь, на улице не так уж холодно. — Брэм теребит пальцами мой шарф.

Я затягиваю его.

— Сейчас достаточно холодно, чтобы носить шарф, и чтобы не светить засосами на всей шее. — Бросаю на него самый глубокий боковой взгляд (прим. пер.: Боковой взгляд, side-eye (англ.) — словосочетание, обычно используемое для выражения неодобрения и/или возражения против заявления, действия и т. д), что вызывает у него только смех.

— Я, блядь, так и знал. Джулс, ты должна демонстрировать их с гордостью. Это знаки любви. — Он тянется поцеловать меня, но я обхватываю ладонями его лицо и отстраняюсь от него.

Брэм снова смеется, и если бы его смех был не таким невероятно сексуальным, я бы разозлилась. Но мне нравится этот звук, легкое урчание, которое медленно поднимается вверх по его груди, как будто звук вибрирует в каждом сухожилии, кости и мышцах его тела.

— Тогда позволь мне нанести на тебя «знаки любви», — говорю я, используя воздушные кавычки.

Он внезапно останавливается, и раздраженные велосипедисты и бегуны уворачиваются от него. Мы находимся посреди Центрального парка, он оттягивает воротник своего свитера в сторону и говорит:

— Дерзай, Джулс.

Самонадеянный человек.

— Ты меня раздражаешь. — Скрестив руки, отхожу от него, но недалеко, потому что он останавливает меня, обхватывает руками и несколько раз кружит, прежде чем поцеловать в шею. Он снова начинает сосать мою кожу, и я отстраняю его. — Прекрати. — Я смеюсь. — Ты никогда не слушаешь?

— Не-а.

Я отстраняюсь от него и протягиваю руку.

— Ты на испытательном сроке. Тебе позволено держать меня за руку на этой прогулке, и все.

— Никаких поцелуев на фоне старых сучковатых деревьев?

— Нет. — Печально вздохнув, он обхватывает своей ладонью мою. — Ты потерял эту привилегию, как только начал метить меня своими губами.

— Разве можно винить меня за это? Я хочу, чтобы люди знали, что ты моя. Я очень близок к тому, чтобы сформировать «Брэм» на твоей шее, еще несколько засосов, и все будет хорошо.

Я останавливаюсь и хватаюсь за шею.

— Ты ведь шутишь?

Он откидывает голову назад и разражается гортанным смехом. Притягивает меня к себе за плечо и продолжает идти.

— Ох, Джулс, тебя слишком легко дразнить, детка. — Брэм прижимается поцелуем к моей голове и ведет нас под мост, где, к сожалению, добавляет еще одну «метку любви» в коллекцию, когда я стону… и закатываю глаза.

Ох уж этот Брэм.

— Это неправда. — Я толкаю Брэма в грудь, но он не сдвигается с места, продолжая прижимать меня к столу, находясь между моих ног и небрежно кормя меня виноградом из дуршлага в раковине.

— Почему ты никогда не веришь тому, что я говорю?

— Потому что ты приукрашиваешь… многое. Это подрывает доверие к тебе.

— То, что я хороший рассказчик, не должно подрывать мой авторитет. Ты слишком несправедлива ко мне.

Я кривлю рот в недоумении.

— То есть хочешь сказать, что когда тебе было пять лет, ты случайно отрубил себе палец на ноге, но потом, к счастью, хирург смог пришить его обратно, а поскольку ты уже взрослый, то шрама не осталось?

— Именно так. — Он мило улыбается мне.

— Ты такой лжец.

— Нет. Я не лжец.

— Хорошо. — Протягиваю руку. — Дай мне свой телефон, я прямо сейчас позвоню твоей маме. Я с ней встречалась, так что она скажет мне правду.

Он поморщился.

— Знаешь, это не очень хорошая идея. Думаю, она сейчас в клубе «Бунко». Она очень злится, когда я ее прерываю.

Я закатываю глаза, быстро отталкиваю его от себя и спрыгиваю со стола, убегая, что бы он успел схватить меня.

— Ты такой лжец. Ты не отрезал себе мизинец на правой ноге.

— Отрезал.

— Ха. — Я показываю на него пальцем. — Ты сказал, что это был левый мизинец.

Он поднимает глаза к потолку, пытаясь вспомнить.

— Серьезно?

— О, боже, ты хуже всех, ты знаешь об этом?

Я пробираюсь к окнам его гостиной и убеждаюсь, что между нами размещено два больших предмета мебели, потому что знаю этого человека, и дистанция между нами сведет его с ума… а именно этого я и хочу. Он сводит меня с ума своими словами, так что я сведу его с ума игривой дистанцией.

— Это не то, что ты говорила прошлой ночью в душе. Уверен, ты говорила, что я лучший из всех, что у тебя были.

К сожалению, это правда. Обычно я не раздуваю его эго больше, чем оно есть, но, боже, в душе… Он проделывал языком такие великолепные движения, что я чуть не выпрыгнула из кожи. Признание вырвалось прежде, чем я успела заткнуться.

Я невозмутимо пожимаю плечами и говорю:

— Это была ложь.

— Ха. — Брэм напыщенно откидывает голову назад и смеется. — Я тебя умоляю, кто может быть лучше меня? Не забывай, я знаю список твоих постельных завоеваний, и ни один из них даже близко не приблизился к моему уровню, чтобы заставить тебя кричать в спальне.

Меня распирает от злости. Какой же он самоуверенный, высокомерный осел. Он может мне нравиться, даже очень сильно, но я также имею право хотеть ударить его, когда наступит подходящее время, а в данный момент оно подходящее.

Подавив желание вмазать кулаком ему в глазницу, я решила поиграть с его уверенностью.

— Ты не всех знаешь.

— Ох, Джулс, я знаю…

— Блэйк Дэвенпорт.

Я скрещиваю руки на груди и выпячиваю бедро, подол рубашки Брэма скользит по моим бедрам.

Он несколько раз моргает.

— Блэйк Дэвенпорт? — спрашивает он немного скептически.

— Ага, работает в моем здании, двадцатый этаж, генеральный директор компании «Дэвенпорт…»

— Реклама, — заканчивает за меня Брэм, и его лицо становится сердитым.

Что ж, Блэйк Дэвенпорт — реальный человек. Невероятно привлекательный парень. Известно, что каждый вечер он появляется на страницах журналов сплетен с новой девушкой под ручку. У него репутация человека, ищущего секс и только секс. Не сомневаюсь, что Брэм точно знает, кто он такой.

Он недовольно кривит губы, его взгляд сосредоточен на мне, словно он пытается обдумать мысль о том, что мы с Блейком были вместе.

— Хочешь сказать, что у тебя был секс с Блэйком Дэвенпортом?

Я пошевелила тремя пальцами.

— Три раза. Дважды в его кабинете и один раз в моем.

Не знаю, почему ложь сейчас дается мне так легко, но она просто льётся из меня, и мне нравится реакция. В кои-то веки я одержала верх над Брэмом, когда дело дошло до слов.

Если бы он не был все время таким язвительным и наглым, я бы ни за что не стала так дразнить, но его собственное лекарство пойдет ему же на пользу.

Я почти слышу скрежет зубов, когда его челюсть ходит взад-вперед, а острый ум обдумывает следующий шаг.

— У него большой?

— Что?

Он не мешкает.

— Насколько большой у него член?

Зная, что сейчас на меня посыплется шквал вопросов, я готовлюсь и стараюсь не показать, что вру.

— Примерно такой же, как и у тебя. Ты немного больше в обхвате.

Он немного выдыхает, но недостаточно, потому что его брови все еще сведены, его гнев нарастает.

— Он говорил тебе пошлости?

— Конечно.

— Он шлепал тебя?

— В этом не было необходимости. К тому же если помнишь, до тебя меня никто не шлепал.

Ха, отличная попытка.

Видно, что он разочарован тем, что не смог поймать меня на лжи.

— Так что же сделало его лучшим, по твоим словам? Потому что я уверен, что никто не тратит сорок пять минут на прелюдию.

— Потому, что Блэйк мог потратить всего десять минут и заставить меня кончать сильнее и дольше.

О боже, ярость в его глазах, губы скривились в абсолютном потрясении. Я практически в экстазе.

— Сильнее и дольше?

Я медленно киваю.

— Но это был просто горячий, потный секс. Ничего больше.

— Ничего больше? — Его брови взлетают вверх к линии роста волос. — Значит, если я отведу тебя в офис Блэйка и устрою импровизированный обед с ним и с тобой, хочешь сказать, что ничего не произойдет?

— Неужели в своём безумном разуме ты вообразил, что я бы трахнула его прямо у тебя на глазах?

Он пожимает плечами.

— Не знаю, это звучит так, будто между вами были плотские отношения.

Я качаю головой.

— Ты ревнуешь? — В моем голосе звучат дразнящие нотки, которые, как я вижу, он не оценил.

— Ревную ли я? Скорее, беспокоюсь. Ты не можешь говорить мне, что есть какой-то парень, который трахает тебя лучше, чем я. Я должен быть для тебя номером один. Блядь. — Брэм проводит рукой по волосам, и теперь мне неловко, что я начала ему врать об этом парне, потому что он серьезно расстроен. — Джулс, ты для меня номер один. Никогда в жизни у меня не было никого, кто хотя бы приблизился к тому, что я чувствую с тобой. И… черт, меня убивает, что ты не чувствуешь ко мне того же.

Ладно… Теперь я чувствую себя очень, очень плохо. Возможно, моя шутка зашла слишком далеко.

Он направляется к дивану и опускает голову, почесывая затылок.

— Черт, я не знаю… черт, думаю, мне нужно подумать об этом пару секунд.

Словно не в силах находиться рядом со мной, он направляется в свою спальню, и тут я понимаю, что пора прекращать шутки. Все зашло слишком далеко, и, кажется, что он готов порвать со мной. В панике я подаюсь вперед и не даю ему выйти из гостиной.

— Я пошутила. Не знаю, почему сказала, что у меня был секс с Блэйком. Я просто пыталась… ну, не знаю, переплюнуть тебя, раз уж у тебя в прошлом столько диких историй.

— Что? — Его брови сошлись на переносице.

— У меня не было секса с Блэйком.

Он хмыкает и проносится мимо, задевая меня плечом.

— Неважно, Джулия. Тебе лучше уйти.

— Брэм, подожди. — Я дергаю его за руку. — Прости. Я не хотела тебя обидеть. Это была глупая и неудачная шутка. Пожалуйста, посмотри на меня.

Я дергаю его за руку, и когда он оборачивается, вижу широкую улыбку на его лице, он пожимает плечами и начинает смеяться.

Что. За. Хуйня.

— О, боже, прости, я пытался сдерживаться как можно дольше, но не могу.

Я делаю шаг назад.

— Почему ты смеешься?

Он обнимает меня и целует в макушку.

— Ты такая милая, когда пытаешься переплюнуть меня, но Блэйк — гей, детка. Все женщины, которых ты видишь с ним под ручку, просто ширма. В следующий раз, когда будешь пытаться меня переплюнуть, убедись, что у тебя все в порядке с фактами.

Сукин сын. Он пытается соблазнить меня своей победной улыбкой, но это бесполезно, у меня перед глазами красная пелена. Чистый, нефильтрованный красный цвет крови. Сегодня кого-то зарежут, и я на сто процентов уверена, что это будет Брэм Скотт.

— Ты что, издеваешься? — Я пытаюсь оттолкнуть его, но он не выпускает меня из своей хватки. — Я убью тебя.

Да, это было сказано моим самым злобным голосом, но Брэм начинает смеяться, закидывает меня на плечо и несет в свою постель, где показывает, почему он самый лучший любовник, который у меня когда-либо был, несмотря на то, что он самый неприятный мужчина, с которым можно вести беседу.

Я кручусь на каблуках и изображаю пальцами выстрелы в сторону Брэма, пританцовывая на полированном сосновом покрытии. Вокруг нас раздаются звуки ударов шаров по кеглям, радостные возгласы, пока мой жалкий парень дуется на очень уютном диванчике.

— Ты это видел? — Указываю большим пальцем себе за спину. — Я почти уверена, что это мой третий страйк подряд, а значит, у меня индейка (прим. пер.: Turkey, тёрки (от англ. turkey — индейка) Три последовательных страйка за одну игру). — Я начинаю хлопать руками, изображая крылья, и выпячивать голову. — Вторая индейка подряд. Сколько это точных попаданий?

Он поджимает губы, скрещивает руки на груди, ссутулившись на диванчике. Он что-то бормочет, но я не слышу его из-за своего ликования.

— Можешь сказать это чуть громче? — Прикладываю ладонь к уху.

— Шесть, — шипит он, заставляя меня смеяться.

О, он очень зол. Это одно из лучших зрелищ, которые я когда-либо видела. Брэм Скотт свалился со своего пьедестала, и это потрясающе. Ничто не сравнится с тем, когда твой парень выглядит более человечно, а не как непобедимый мужчина, к которому невозможно поступиться.

— Точно. — Киваю и сажусь рядом с ним, похлопывая его по ноге. — Шесть точных ударов. Вау, это потрясающе. Сколько у тебя страйков?

— Знаешь, злорадствовать некрасиво.

— Оуу, — беру его за подбородок, — ты расстроился?

— Чертовски верно, я расстроен. Где, черт возьми, ты так хорошо научилась играть в боулинг? Ты брала секретные уроки, о которых я не знаю?

— Вроде того. Помнишь придурка из колледжа, с которым я встречалась? Он состоял в боулинг клубе. Единственное, что он делал со мной — это водил на дорожки. Он научил меня играть в боулинг.

— Ну и придурок. Кто учит свою девушку играть в боулинг?

— Э-э, это было романтично и мило, и хороший жизненный навык, который помог мне свести своего нынешнего парня с ума от зависти.

Он встает и вытирает руки о джинсы, его рубашка слегка приподнимается сзади, когда он берет шар, позволяя мне мельком увидеть участок кожи.

— Ты же в курсе, что это последний раз, когда мы играем в боулинг, верно? — Брэм бросает на меня строгий взгляд через плечо, прежде чем запустить шар вперед, прямо в желоб.

Я сжимаю губы, едва сдерживаясь от смеха.

Он резко поворачивается и указывает на меня пальцем.

— Ни одного гребаного слова, слышишь?

Я поджала губы и покачала головой.

Брэм что-то бормочет возле автомата с шарами, предоставляя мне возможность расплыться в улыбке, он пытается сделать крученый удар и запускает шар высоко в воздух. Шар попадает на середину дорожки и несколько раз подпрыгивает, прежде чем сбить две кегли.

Я хлопаю ему.

Он бросает на меня убийственный взгляд.

— Эй, теперь ты знаешь, что если запустить шар, словно ракету, то можно сбить, по крайней мере, две кегли.

Он несется к стойке регистрации, крича через плечо:

— У нас будут гребаные бамперы, и когда мы доберемся до лазертага, я тебя уничтожу.

По крайней мере, он так думает…

— Пуф, пуф, ты мертв, — говорю я, стоя перед потрясенным Брэмом.

— Откуда ты, черт возьми, взялась? — Он оглядывает темное помещение, пытаясь определить, где я прячусь.

— Тебя это не касается, но, думаю, моё последнее попадание в цель лишило тебя последней жизни. Прости, приятель, но с тобой покончено.

— Чушь какая-то. — Брэм срывает с себя жилет для лазертага и идет к выходу. Бедняга, у него был тяжелый день.

Так как я хочу свести его с ума, то доигрываю оставшуюся часть игры, занимаю второе место и получаю кучу поздравлений от всех ребят, когда мы выходим из игровой комнаты.

— Это было потрясающе, Джулия. Ты уничтожила Джереми, при условии, что его было трудно найти.

Я пожимаю плечами.

— Что я могу сказать? Я маленькая и незаметная, и знаю, как подкрадываться к людям.

Прислонившись к стене, с взъерошенными волосами, вероятно, от того, что судорожно перебирал пальцами светлые пряди, стоит Брэм и выглядит не слишком счастливым.

И когда один из парней обнимает меня, Брэм выглядит пугающе, отталкивается от стены и направляясь к нам. Ох-хо-хоу.

— Ты должна пойти выпить с нами. Мы направляемся в «О'Брайен» недалеко отсюда. Пиво за наш счет.

— Она занята, — говорит Брэм, его голос звучит громоподобно, когда он берет меня за руку.

— Пусть леди скажет сама за себя.

Брэм смотрит на меня, приподняв бровь, ожидая ответа. И просто потому, что я чувствую себя по-настоящему резвой, говорю:

— Не знаю, холодный напиток мне бы сейчас не помешал.

Его глаза сужаются, а затем на губах появляется едва заметная ухмылка. Ох, черт, мне знакома эта хитрая улыбочка. Он собирается оставить меня с этими парнями, я чувствую это всем своим существом и по тому, как он начинает отстраняться. Он разоблачает мой блеф.

— О да. Хорошо, тогда повеселись. — Брэм нежно целует меня в щеку и делает шаг назад. — Повеселись с… Брюсом, верно?

— Да, это я, — говорит крепкий, очень потный мужчина.

— Повеселись с Брюсом… Джулия. — Черт, он назвал меня полным именем. — Увидимся позже. — Он кивает в мою сторону, а затем направляется к дверям.

Брюс снова обхватывает меня, и запах его пота вызывает тошноту.

— Ну что, пойдем, выпьем по кружечке?

Я выскальзываю из-под его руки и смотрю в сторону выхода, где уже не видно Брэма.

— Вообще-то, думаю, что мне стоит пойти и убедиться, что с Брэмом все в порядке. Кажется, он повредил руку во время игры.

— Мне показалось, что с ним все нормально, — говорит Джереми.

— Думаю, его самолюбие слегка задето. — Брюс смеется от души. — И больше ничего. Предлагаю оставить этого придурка зализывать свои раны.

— Этот придурок, вообще-то, мой парень. — Срываю с себя жилет и бросаю снаряжение перед Брюсом. — И он лучший мужчина из всех, кого я знаю, несмотря на отсутствие инстинкта в лазертаге или неспособность правильно бросить шар для боулинга. Так что, с вашего позволения, я пойду, найду его.

Высоко подняв подбородок, оставляю мужчин со снаряжением для лазертага и иду к выходу, думая о Брэме. Надеюсь, он не ушел слишком далеко, хотя он очень хорош в силовой ходьбе, особенно когда у него есть цель.

На всякий случай, если он уже сел в машину, я достаю телефон, и как раз в этот момент меня заключают в крепкие объятия. Подняв голову, вижу блестящие глаза Брэма и сексуальность его непринужденной улыбки.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, пытаясь перевести дыхание.

Он наклоняется вперед и запечатлевает поцелуй на моих губах.

— Напоминаю тебе, что, несмотря на то, что я не силен в боулинге и многом другом, я преуспеваю в других аспектах жизни. — Брэм быстро разворачивается и бедрами прижимает меня к стене.

Инстинктивно мои ноги обвиваются вокруг его талии, а руки обвивают шею.

Его губы накрывают мои, умело напоминая, о чем он говорит. Я вздыхаю в его объятиях и позволяю его рту делать свое дело, мое сердце сильно колотится.

Не знаю точно, потому ли, что он кажется мне более реальным после сегодняшних игр, или из-за спонтанности, которую он привнес в мою жизнь, но вихрь чувств кружит во мне, словно торнадо. Чувства, которых я никогда раньше не испытывала к другому человеку. Чувства, которые одновременно пугают и возбуждают меня.