Калифорния

Глава 2 Через океан

В международный аэропорт Лос-Анжелеса мы прилетаем часов в одиннадцать вечера, и я знаю, что встречать нас будет сам Зак. Если бы не табличка «Tim Katy», я бы ни за что его не узнала.

Аэропорт просто огромный! Нереальное количество людей без конца снуют во все стороны.

Я вижу его практически сразу, но продолжаю молча стоять и пялиться на неприметного молодого человека в очках-авиаторах и натянутом до предела капюшоне не смотря на поздний вечер. За стеклами очков не было возможности разглядеть его глаза, но я знаю, что он ищет нас.

И именно тогда, в тот момент я понимаю, насколько была лицемерна, насколько обманывала всех вокруг. И Артема тоже. Да и себя. Я прилетела не просто для того, чтобы познакомиться с кумиром, я прилетела, потому что любила его каждой клеточкой своего сердца. И понимаю, что сопротивляться этому чувству не в силах.

Единственное, на что оставалось уповать, это что в жизни Зак окажется не таким идеалом, как с экрана телевизора.

— Ну, и где наша звезда? — спрашивает Артем, вытаскивая меня из ступора.

Я показываю Артёму на Зака, и мы быстрым шагом идем к нему.

— Привет, — я не в силах скрыть дрожь в голосе, но изо всех сил стараюсь, чтобы он звучал как можно более уверенно, — я Кэти. А это мой муж Артем. Артем, это Зак, — я знакомлю парней, и они жмут руки.

— Привет, ребята, — на лице Зака расцветает искренняя широкая улыбка, от которой хоть льды Арктики топи. Сердце тут же ухает в пятки. — Рад вас видеть. Очень.

Усталость от долгого перелёта затмила все остальные чувства, и я не сразу понимаю, что случится до того, как это случается. Самые чудесные в мире руки тянутся ко мне, чтобы обнять, и я пропадаю. Пропадаю в его запахе, в его объятиях, в его энергетике. Нос сам втягивает мужской аромат, и голова кружится в водовороте ощущений. Кто-нибудь, остановите это, иначе я за себя не ручаюсь.

— Ну что, погнали? — предлагает Зак, отстраняясь от меня и чуть подталкивая к мужу. Да, всё верно, пора вспомнить, с кем я прилетела. — Не хочу долго находиться в большом скоплении людей. Если меня узнают, мы задержимся тут надолго. Поболтать успеем в машине.

Мы спускаемся в подземный паркинг и садимся в машину. Зак за рулем, а мы на заднем сидении.

День закончился, и Лос-Анжелес погружается в черничную ночь с миллионами огней. Все вокруг столь прекрасно, что я с изумлением рассматриваю окрестности.

Зак комментирует все подряд. Здания, которые мы проезжаем, улицы, рассказывает интересные случаи. Мы хохочем до упаду.

— Ну что, ребята, едем домой? Думаю, перелет был долгим, и вы хотите отдохнуть, — спрашивает наш звёздный водитель.

— Это точно, — хором отвечаем мы.

— Нам бы поспать в горизонтальном положении, — продолжает Тёма.

— Тогда домой. Еще минут двадцать, и мы на месте, — кивает Зак.

После двенадцатичасового перелета сил нет никаких. Та еще поездка, думаю я про себя, незаметно погружаясь в сон.

— Приехали! — из сонного царства меня возвращает голос Зака, и я понимаю, что отключилась.

Подняв голову с плеча Тёмы, осматриваюсь. Красота вокруг невероятная! Машина заезжает за ворота, и перед нами открывается потрясающей красоты дом. Мы не можем сдержать восторженные возгласы. А Зак гостеприимно приглашает нас внутрь.

Артём достает чемоданы, и заносит их в дом. Сам дом чудесный! Роскошный, и в то же время современный и удобный.

— Ваша комната на первом этаже, первая дверь направо. Там все готово, можете сразу располагаться и спать. Думаю, вы проспите до утра. Моя комната на втором этаже. Если что, кричите, — шутит он. — Может, вы голодные? Кухня тоже на втором этаже. Если проснетесь ночью, поднимайтесь перекусить.

Мы заходим в свою комнату и застываем в изумлении: белоснежные стены, графитовый черный пол и изумительно красивый вид с террасы на ночной океан. Встроенный шкаф гигантских размеров полностью в нашем распоряжении, но разбирать вещи нет сил. Я просто достаю пижаму из чемодана, Тёмка падает на постель просто в боксерах, и нас накрывает сон… А за окном шуршит Тихий океан, но полюбоваться видом мы уже не успеваем…

Новый день я встречаю в постели с ощущением полнейшего счастья, не в силах поверить, что и правда нахожусь в доме известного голливудского актера. Поворачиваюсь и вижу, что моего Тёмки в кровати уже нет. Тогда я встаю и выхожу на террасу, где вижу его, лежащего в шезлонге, глаза закрыты, на лице блаженная улыбка.

— Привет, как тебе вид? — я смотрю вдаль на голубую кромку океана и башни делового центра города ангелов.

— Потрясающий! — восхищенно шепчет он мне. — Вид просто потрясающий!!! Потрясающий! — кричит он, подхватывает меня на руки и кружит по террасе.

— Ииии-хаааааа!!! — вторю я от счастья.

— Не помешаю? — слышится в этот момент сбоку голос Зака. Он стоит у входа на террасу и с улыбкой смотрит на нас.

— Доброе утро, — отвечаем мы хором. Кажется, это стало входить в привычку. Тут Тёмка выразительно смотрит на меня и мою пижаму, очевидно, слишком миниатюрную и прозрачную для посторонних глаз.

— Я, пожалуй, переоденусь, — смущенно бормочу я и скрываюсь в комнате, чтобы принять душ и одеться. А спустя минут двадцать поднимаюсь на кухню, откуда доносится размеренный мужской разговор. Артёмка у меня весьма достойно говорит по-английски, а потому разговор поддерживает без особого труда.

— И о чем говорят мужчины, — спрашиваю я, заходя в просторную кухню, где за столом разместились мальчишки с огромными кружками чая и сэндвичами с беконом.

— Тим рассказывает мне про историю России, — отвечает Зак, и я не могу отвести от него взгляд, едва слыша ответ и понимая смысл слов. Плохая, очень плохая девочка… — И приглашает в гости. Думаю, к концу вашей поездки я созрею на ответный визит. Разумеется, если Тим будет моим гидом.

— О да, мой Тим — знаток истории. Меня тоже ею увлек, — улыбаюсь я, машинально почесывая мужа за ухом, как ему нравится, представляя, как его глаза непроизвольно закатываются. Зак как-то странно смотрит на нас, и мне вдруг становится неловко за это проявление близости. — Кстати, Знаток истории, твоя щетка и паста ждут тебя в ванной, а я пока приготовлю нормальный завтрак, — меняю тему я, желая покончить с неловкостью, и убираю руку. — И душ за одним примешь.

Тёмка нехотя встает и плетется на второй этаж. Мы остаемся одни. Впервые за всё время. Руки дрожат, дыхание сбивается, голос сто процентов дрогнет при первом произнесенном слове. Я делаю глубокий вздох прежде, чем начать разговор.