Калифорния

Глава 8 Дикий пляж

— Это, конечно, очень красиво, но что мы здесь делаем? — я выхожу из машины.

— Я тебя украл, — серьезно отвечает Зак, выходя за мной из машины и доставая из багажника большой плед. — Ты еще не хочешь возвращаться…

— Когда это ты научился читать мысли? — в полом шоке я даже не возмущаюсь.

— Мне нравится это место, — игнорируя мой вопрос, продолжает он. — Здесь всегда пустынно. В моменты, когда мне плохо, я приезжаю сюда, — Зак устремляет взгляд к океану.

— Вот видишь, у тебя свои собственные практики. Ты излечиваешься сам.

— Пойдем, я хочу послушать волны, — Зак берет меня за руку и ведет к самой кромке вводы, расстилает плед и с наслаждением растягивается на нем. — Присоединяйся, — зовет он меня, похлопывая по пледу рядом с собой, и опускает голову на скрещенные руки.

Помедлив две секунды и размышляя о здравости такого решения, я все же ложусь рядом с ним, закрываю глаза, и вдруг шум волн увеличивается в десять раз, словно усиленный акустической системой. Я делаю глубокий вдох и глубокий выдох.

Столь яркое солнце внезапно гаснет, томительная жара сменяется прохладой. Я открываю глаза и вижу прямо над собой бесконечно прекрасное и неожиданно сосредоточенное и серьезное лицо Зака.

— Кэти, я больше не могу. Не могу себя сдерживать. Ты сводишь меня с ума, — его слова вылетали спонтанно, бессвязно. Казалось, он хотел их остановить и не мог. Он хотел сдержаться, но не имел на это сил. — Я невыносимо хочу тебя, и ты хочешь меня. Я это чувствую.

— Зак… нет, — в полной панике я начинаю инстинктивно из-под него отползать и поднимаюсь на ноги, борясь в то же время с желанием скинуть одежду и самой броситься на него. Мое сердце не просто стучит, в этот момент оно грохочет, заглушая даже шум океана.

— Перестань, ты не можешь это отрицать, — медленно двигаясь ко мне, тихо говорит Зак.

— Могу. Отрицаю, — я автоматически ищу пути спасения от самой себя и того, что сейчас собиралось случиться.

Зак тоже медленно встает и начинает приближаться. Его взгляд тяжелый, на лице читается мрачная решительность. Я как будто со стороны наблюдаю, как его рука тянется ко мне, двигаясь так медленно, что мне кажется — он никогда до меня не дотронется.

Но уже в следующую секунду Зак рывком привлекает меня к себе.

— Повтори.

Я опускаю взгляд, боясь посмотреть в глаза, которые даже на фото сводили с ума. Это моя последняя стена, последняя защита. Посмотрю в его глаза, и все… Но и тело его восхитительно… Настолько, что кружится голова. Сквозь шифон платья и легкий деним я чувствую, что Зак полностью отпустил тормоза и позволил инстинктам диктовать условия.

— Повтори.

Мелкая дрожь выдает меня с головой. И большего поощрения ему не требуется.

Это был жаркий, жадный поцелуй, горячивший кровь и будивший самые потайные желания, следовать которым сейчас было категорически нельзя. Я освобождаюсь из-под его руки и начинаю пятиться, пока между нами не образовалось расстояние в несколько шагов.

— Это ошибка, — я не узнаю свой дрожащий голос, но продолжаю пятиться, пока не натыкаюсь на ауди, стоявшую неподалеку от пледа.

Зак все приближается.

— Это не ошибка, так должно было случиться. Не отрицай.

— Это бессмысленно и только причинит всем боль!

Зак берет меня за руку и принимается, словно машинально, поглаживать пальцем ладонь, а меня не покидает ощущение нереальности происходящего.

— Почему же?

— Потому что я… потому что ты… (да что с моими мыслями!) потому что ты — это ты.

— Верно, — соглашается мой соблазнитель, подносит руку к губам, целует ладонь и легко касается кончиком языка запястья, поглядывая на меня сквозь знаменитые эфроновские ресницы. — И что с того?

— Зак, — шепчу я, выгибая спину и пытаясь выиграть для себя несколько сантиметров пространства, но делаю только хуже, потому что для этого непроизвольно принимаю еще более эротичную позу.

Но я хочу его и знаю, что он слышит это по моему учащенному дыханию.

— «Зак, нет» или «Зак, да»? — шепчет он в ответ, целуя руку в сгиб локтя.

— Я не знаю, — стону я, пытаясь сохранить остатки здравых мыслей.

— Более чем честно, — он двигается выше, целуя меня под подбородком, так что мне волей-неволей приходится закинуть голову назад и упереться руками на капот машины.

По телу пробежал сильнейший заряд… Всё. Теперь отрицать бесполезно, бежать бессмысленно….

Он целует мою шею медленно, основательно, не пропуская ни сантиметра кожи. Добирается до линии скулы, затем переходит к мочке уха, затем возвращается к вырезу платья и прихватывает край зубами.

Не выдержав напряжения, я судорожно всхлипываю, но сказать, чтобы он прекратил, теперь кажется мне настоящим преступлением против себя. Так что я позволяю ему продолжать.

— Зак? — шепчу я.

— Тс‑с… — он касается языком моей груди, затем стискивает ее ладонью.

— О Боже! — вырывается у меня по-русски.

— М? — незнакомое слово на секунду отвлекает его, но через мгновение он легонько дует на грудь, возбуждая еще сильнее.

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — спрашивает он, наконец, подняв на меня потрясающе голубые глаза, и я понимаю, что его вопрос важен, и ответить на него я должна, чтобы… чтобы он знал, что наши желания совпадают. — Хочешь? — повторяет он снова и касается языком груди.

— Да! — вырывается у меня, а мысленно добавляю «хотя бы раз узнать, как это быть с тобой» и повторяю. — Да, да, да!

Он улыбается той своей известной счастливой мальчишеской улыбкой, которой я не видела на нем уже несколько лет, в глазах его сверкают искорки, и через секунду он с возбуждающим рычанием склоняется надо мной и целует. Напористо и нежно, скользя языком по моим губам, он проникает внутрь, и, казалось, поглощает меня, исторгая любые мысли из моей головы. Его губы подчиняют и лишают воли.

— О Боже! — шепчу я на этот раз на его родном языке и хватаюсь за край капота, так как все тело выгнулось назад. — О Боже! О, Зак! О Боже!

Воспользовавшись этим всплеском страсти, он быстро приподнимает меня, усаживает на край машины и закидывает мои ноги вокруг своей талии.

Он целует и ласкает мою шею, грудь и кажется, сами эти ласки доставляют ему самому неистовое наслаждение. И все это время руки его медленно движутся вверх по моим ногам, начиная с лодыжек и потом вверх по икрам, поднимая подол юбки все выше и выше, пока платье шифоновым облаком не оседает чуть ниже талии. Он не хочет торопиться или просто испытывает меня, шепотом рассказывая все, что ждет меня прямо здесь и прямо сейчас… В одно мгновение мне кажется, что я взорвусь. Прямо здесь. Прямо сейчас.

И если до этого у меня оставались хоть какие-то сомнения, чем это закончится, то сейчас все стало предельно ясно. Огонь, полыхавший внутри, сжигал мою кожу. Мучительная истома, исходящая снизу, разлилась по всему телу, и я не могла больше терпеть эту пытку.

— Зак, прошу тебя… — с мольбой шепчу я, хотя желаю кричать через океан. — Прошу тебя!

— Ты нужна мне, — вдруг охрипшим голосом вторит Зак. — Ты нужна мне сейчас. Но не здесь, не на машине.

Он берет меня на руки, несет к пледу, с которого все началось минут пятнадцать назад, и опускает на него, нависая надо мной и закрывая все небо, всю землю, всю вселенную. Его глаза заменяют мне солнце, его тело становится теплым песком, его дыхание — калифорнийским ветром. Мое платье на песке рядом с пледом уже ласкает бриз, за ним летят и трусики — последнее, что разделяло нас с Заком.

Не в силах закрыть глаза и оторваться от его тела, я смотрю, как Зак опускается на меня, своими бедрами заставляя мои ноги раскрыться шире. Он накрывает мои руки своими, отводит их мне за голову и жадно входит в меня со стоном наслаждения и замирает. Чувствуя его внутри себя, я жажду продолжения.

— Ох, боже! Что ты со мной делаешь?

— Делаю тебя своей, — чуть слышно откликается он. — Ты — мой мир, моя вселенная. Теперь ты для меня — все.

Мы жадно изучаем танец любви, узнавая все новые движения и повороты, используя все новые техники и прикосновения. Оторваться друг от друга получилось, только когда солнце стало клониться к горизонту…

— Что же дальше? — я вдруг осознаю, что мы натворили. Что натворила я. — Я изменила мужу, — я обхватываю руками колени, чувствуя, как реальность накатывает с непреодолимой силой, и кольцо на безымянном пальце весит целую тонну.