Калуга

1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ, ПЛАНИРОВКИ И ЗАСТРОЙКИ ГОРОДОВ

Первое упоминание Калуги встречается под 1371 годом в грамоте великого князя Литовского Ольгерда [1]. Из нее следует, что город, по-видимому, временно находился в руках Литвы, но к этому году уже не принадлежал ей. Позднее Калуга упоминается в 1389 г. в завещании Дмитрия Донского: «…а Калуга и Роща сыну же моему князю Андрею». Таким образом, в конце XIV в. город входит в состав удельного Можайского княжества, которым владел сын Дмитрия Донского. [1 Русская историческая библиотека, т. VI, изд. 2, ч. I. Спб 1908. Приложения. Памятники древнего русского канонического права XIII - XV вв., сохранившиеся в греческом подлиннике; стр. 138.]

Сохранилась предания о том, что Калуге пришлось несколько раз менять местоположение из-за вражеских опустошений, пожаров и эпидемий.

Наличие следов трех старых городищ в окрестностях Калуги казалось давало право считать обоснованным предположение о неоднократном переносе города.

Но Калуга возникла не ранее XIV в. как пограничный форпост для обороны юго-западных рубежей Древней Руси от вторжений литовцев, а позднее и крымских татар. Исследования, проведенные советскими археологами в 1956 г., показали, что изначальным местоположением Калуги является овеянное легендами Симеоново городище в северо-западной части города, оборонительные сооружения которого относятся к середине XIV в.

Деревянная крепость на высоком мысу, образуемом оврагами Березуйоким и Серебряковсхим, была по-видимому, возведена сыном Ивана Калиты Симеоном, бывшим великим князем Московским с 1341 по 1353 гг. С XV,в. при отце Ивана III, Василии Темном, Калуга входит в состав Московского княжества.

Иван III завещал город в «удел» своему сыну Симеону, и в течение 13 лет (1505 - 1518 гг.) существовало зависимое от Москвы, но считавшееся самостоятельным, удельное калужское княжество. Калуга в этот период была достаточно хорошо укрепленным пунктом: в 1512 г. ей удалось отразить нашествие крымских татар.

Перенос города на берег Оки был, вероятно, связан с начатым в XV - XVI вв. московским правительством планомерным созданием оборонительных рубежей для укрепления южных и восточных границ государства. С этого времени Калуга уже часто упоминается в летописях. Поэтому такое событие, как перенос города, если бы он имел место в более позднее время, не могло бы остаться не отмеченным летописью.

Русские «градодельцы» выбрали для сооружения крепости очень выгодное в стратегическом отношении плато на левом берегу Оки, возвышающееся на 25 м над уровнем реки. С юго-востока и северо-запада оно было ограничено оврагами речек Городенки (позднее Городецкий ручей) и Березуйки - Ока защищала крепость с юго-запада.

К «городу», окруженному деревянными стенами, с северо-востока примыкал посад, сильно разросшийся уже к началу XVII в. Укрепленная земляным валом с тыном и двойным рвом территория посада получила наименование «острога» (после возведения в 1622 г. деревянных стен «Нового острога» эту часть города стали называть «Старым острогом»).

До нас не дошли описания Калужской крепости XVI в. Известно только, что она была достаточно мощной для своего времени. О дополнительном укреплении острога позаботился Иван Болотников, благодаря чему зимой 1606-1607 гг. восставшие смогли выдержать четырехмесячную осаду и принудить войско московских воевод к отступлению. Более года продержался в Калуге и воевода Скотницкий, который сменил Болотникова, выступившего к Туле.

Под защиту калужских стен бежал из Тушина в декабре 1609 г. Лжедмитрий II; осенью 1610 г., после неудачных попыток овладеть Москвой, он снова вернулся в Калугу, где в декабре того же года погиб от руки бывшего своего приверженца, ногайского князя Араслана Урусова.

Позднее Калуга объединилась с Москвой в борьбе против иностранных интервентов. В 1611 г. калужане отправили на помощь Москве свой военный отряд во главе с князем Д. Г. Трубецким. В 1612 г. отряд присоединился к ополчению под предводительством Минина и Пожарского и участвовал в боях за освобождение Москвы.

В XVI в. Калуга приобретает значение и как торговый пункт. В числе ценных подарков, присланных тверским епископом констатинопольскому патриарху в 1515 г. были три «става» (поставца) калужских. Австрийский дипломат Герберштейн, посетивший Калугу в 1526 г., упоминает об оживленной торговле деревянной посудой, которая вывозится в Москву, Литву и другие соседние государства: В этот же период в Калуге процветает искусство иконописи, о котором можно судить по великолепным экспонатом местного художественного музея.

Древнейшая, дошедшая до нас опись города датируется 1617 г.*, она содержит интересные данные о самом городе. По раскладу оброка Калуга была разделена на шесть «сотен», из которых пять получили наименования по древнейшим приходским церквам. Приведенные в этой переписи данные дают возможность судить о размерах города и о численности его населения после двух опустошительных набегов крымских татар в 1615 и 1616 гг.; в известной степени можно представить и состояние города до обрушившихся на него бедствий. Так, из 655 дворов, бывших ранее тягловыми, сохранилось всего 234 двора (со взрослым мужским населением 240 человек), с которых можно было взимать оброк. Обитатели 155 дворов кормились подаяниями; остальные дворы стояли пустыми - хозяева их вымерли или покинули город. [* Калужские книги 1617 г. письма и дозору Ивана Кузьмича Бегичева и подъячьего Игната Пчелина.]

Учитывая неполные данные о безоброчных дворах (часть дворов, ранее тягловых, была присоединена к вотчинным землям соседей-дворян), можно сделать следующий вывод: в 1617 г. в Калуге насчитывалось около 500 обитаемых дворов с населением примерно 2000 человек. Интересны перечисленные в книгах «письма и дозору» занятия владельцев 162 дворов.

Упоминание 60 различных профессий, охватывающих все стороны несложного хозяйства того времени, позволяет говорить о значительном развитии ремесел в Калуге в начале XVII в. В некоторых отраслях производства существовала даже довольно узкая специализация: среди хлебопеков, например, различаются калачники, хлебники, караваечники и пирожники; сапожники делятся на собственно сапожников, сапожных мастеров и подошвенных.

С осени 1617 г. калужане стойко выдержали вражескую осаду до весны следующего года, пока город не был захвачен запорожцами под предводительством гетмана Конашевича-Сагайдачного. «Острог» был сожжен, церкви ограблены, часть жителей перебита. Только в декабре 1618 г. запорожцы покинули Калугу.

Положение уцелевшего населения было настолько тяжелым, что царь Михаил Федорович был вынужден освободить калужан на три года от уплаты податей. Но в 1622 г. сильный пожар, постоянное бедствие старинных деревянных городов, снова опустошил начавшую было восстанавливаться Калугу. «Город и острог и дворы жителей и лавки со всеми их животы погорели без остатку» - писалось в жалованной калужанам грамоте, в которой царь разрешал населению не платить податей еще в течение трех последующих лет.

Старый острог уже не восстанавливали. Возведенный в 1622 г. Новый острог [1] охватывал значительно меньшую территорию, чем старый: после многочисленных бедствий, постигших город, население его сильно сократилось. В описи Калуги, составленной писцом Владимиром Плещеевым в 1626 г., заметно несоответствие между числом жителей и большим количеством дворов, лавок и церквей, свидетельствующее о прежних значительных размерах города, ранее бывшего многолюдным. [1 По данным С. В. Бессонова, Новому острогу «делал образец, городским делом промышлял и за плотниками смотрел московский государев плотник Савко Михайлов»]. В 1626 г. в Калуге, разделявшейся на крепость, Новый острог, территорию Старого острога, окруженную к тому времени лишь остатками земляных валов, и ямские слободы, насчитывалось всего около тысячи жителей «… от Сагайдачного побитых и от двух пожаров разбрелись и вымерло 115 мест». Плещеев отмечает наличие 493 дворов (из них 107 принадлежали церковному причту, 171 - посадским людям, 65 - стрельцам, пушкарям, воратникам. Боярских дворов насчитывалось 38, именитых людей - 10. Обитатели 102 дворов нищенствовали).

Существовало 250 лавок и 40 лавочных мест, 44 кузницы и 7 харчевен. Церквей в городе сохранилось 20. Три из них стояли в крепости; пять - в Новом остроге; десять находились на территории Старого острога и две - в слободах. Вся застройка, включая и церковные здания, была деревянной.

Не сразу удалось калужанам справиться с последствиями разгрома города. В челобитной 1631 г. калужский воевода жаловался: «… в Калуге, где воеводы стоят, на дворе две избы, да у ворот избенка, да и те худы; и клети на том дворе, где рухлядишко положить, и погреба, и мыльни, и городьбы около двора нет».

Проводимая московским правительством в середине XVII в. конфискация «белых» земель (т. е. освобожденных от уплаты оброка) положительно сказалась на восстановлении Калуги: в 1649 г. население соседнего богатого торгового села Спасского, бывшего до этого времени вотчиной боярина Романова, было переведено «на посад» в Калугу. Переселенцам предоставили места за острогом в районе Жировокого оврага, и население города увеличилось чуть ли не вдвое.

Во второй половине XVII в. город почти полностью оправился после постигших его бедствий: современники восторженно отзывались о красоте Калуги.

Большое впечатление она произвела и на Павла Алеппского, сопровождавшего антиохийского патриарха Макария во время его путешествия в Москву в 1654 г. «Этот город очень многолюден, красив и открыт…»; «…он весьма велик, больше Путивля и также расположен на краю горы. В нем тридцать благолепных, прекрасных церквей; их колокольни легкие, изящные, приподняты, как минареты; купола и кресты их красивы» - писал Павел Алеппский. Далее он упоминает о только что построенной Воскресенской церкви - первом каменном сооружении города «…как бы висячей с окружной галереей, как все их церкви», отметив таким образом типичное для русского культового зодчества того времени гульбище на арках подклета, окружающее храм. В своих записках Алеппский указывает на характерную черту русского города XVII в. - живописность его силуэта, создаваемую контрастным сочетанием высоких шатровых коло-колен и разнообразных выразительных завершений церквей с низкой рядовой жилой застройкой.

Антиохийские гости оценили красоту панорамы города,, которая открывалась с реки. «Река течет с края города; она очень широка и глубока. Городская крепость стоит на вершине высокого холма… с прочными башнями»; «…издали мы любовались на Калугу, которая обширна и величественна».

Моровая язва, в течение трех месяцев свирепствовавшая в Калуге с осени 1654 г., нанесла новый удар процветавшему городу; около двух третей населения вымерло. Но уже к 1671 г. в Калуге насчитывается снова свыше тысячи обитаемых дворов. Бойко торговали в рядах. Из художественных ремесел особенное развитие получило серебряное дело.

Роспись 1687 г.*, составленная воеводой Иваном Лаврентьевичем Полуэктовым, дает наглядное представление о быстром развитии города во второй половине XVII в. и его архитектурном облике. На сравнительно небольшом плато между двумя оврагами возвышались стены деревянного Кремля («город рубленый, покрыт тесом») с 12 башнями. Общая протяженность почти правильного четырехгранника стен равнялась примерно 1,5 км. Крепостные стены имели высоту около 4 сажен, а башни - от 5 до 7. Выше других были угловые шестигранные и три проезжие башни. Над всеми возвышалась пятиугольная в плане дозорная Ильинская надвратная башня юго-восточной стены. Рядом с ней на стене висел вестовой колокол под четырехскатным шатром. От Ильинской башни через ров вел широкий дубовый мост длиной около 27 сажен, за которым начиналась большая Тульская дорога. Такой же мост длиной около 10 сажен был перекинут через ров у Покровской проездной башни северо-восточной стены. Ворота в шестигранной Водяной башне выводили к Оке. Между Водяной и южной угловой башнями был устроен «тайник» (подземный ход к реке). Остальные башни были глухими и, по-видимому, прямоугольными в плане. [* Встречающаяся во многих изданиях датировка этой росписи 1685 г. объясняется тем, что в этом году Калугу «мерил и описал писец стольник Михаил Савин». Но вследствие жалобы калужан на неправильные действия Савина в 1687 г. воеводе И. Л. Полуэктову было поручено еще раз проделать эту работу.]

По данным Полуэктова, при нем были сменены только отдельные сгнившие венцы у некоторых башен. Никаких других ремонтных работ не производилось. Даже обрушившийся тайник был оставлен засыпанным. К этому времени калужская крепость уже утратила свое былое значение, и московское правительство не считало нужным тратить средства на поддержание ее в боевой готовности. Когда в конце XVII в. сгорели крепостные стены и все башни, за исключением Ильинской, укрепления Калужского кремля уже больше не восстанавливались.

С середины 80-х годов XVII в. на месте сгоревших или пришедших в ветхость деревянных церквей возводятся уже только каменные храмы. Из 27 церквей, перечисленных в росписи 1687 г., каменными, кроме Воскресенской, были только Никольская в Кремле и церковь Казанского девичьего монастыря, да начата строительством еще одна. Спустя четверть века в Калуге насчитывалось 11 каменных храмов. Жилая же застройка продолжала оставаться деревянной.

До последнего времени было известно о существовании в конце XVII в. в Калуге только одного каменного дома, знаменитых «палат Коробовых», дошедших до нас почти в нетронутом виде. В 60-х годах нашего столетия архитектор А. А. Тиц обнаружил еще два, правда сильно искаженных позднейшими переделками, каменных дома, которые могут быть датированы концом XVII - первыми годами XVIII в.

В начале XVIII в. широко раскинувшийся город с многочисленными фруктовыми садами поражал приезжих размерами, красотой местоположения, обилием лавок и товаров в них, обширными торговыми связями местных купцов. «Город Калуга стоит на Оке, на торе высоко, красовито. Немного таких городов в Московском государстве… Жильем зело пространен… Площадь торговая зело хороша, рядов такоже много… торговых людей весьма много и зело проходны в чужие земли с купецкими товарами в Китай, в немецкие земли, в Царь-град…» писал паломник, посетивший Калугу в 1700 г. по дороге из Москвы в Иерусалим. Основными предметами торговли были пенька, мед, воск, юфть, а также и хлеб.

При организации административной системы губерний Калуга в 1708 г. была приписана к Московской губернии. В ее же состав вошла и учрежденная в 1719 г. Калужская провинция.

По-прежнему Калуга делилась на «город», укрепления которого больше не существовали, и на 8 слобод, занимавших территорию, окруженную в начале XVII в. острогом. Новые слободы также именовались по церквам и улицам как и старые, образовавшиеся из «сотен». Из 63 улиц и переулков главными были мощеная камнем Московская (ныне ул. В. И. Ленина), Спасская, переходившая в Тульскую дорогу (улицы Кутузова и Салтыкова-Щедрина), и Панская (ныне Баженова-Пушкинская - академика Королева), ведшая через Березуйский овраг в Завершье. Спасская и Панская улицы были вымощены деревом. По переписи 1734 г. город насчитывал уже 13 783 жителя. Но из 2328 жилых домов «порядочных» было всего около 30, причем каменные насчитывались единицами.

6. План Калуги конца XVII в.

А - город: а - Покровская проездная башня; б - Ильинская проездная башня; в - шатер над набатным колоколом; г - водяные ворота; д - тайник; е - воеводский дом; Б - Старый острог; В - Новый острог; ж - кузнечный ряд; з - торговая площадь; 1 - Троицкий собор; Церкви: 2 - Николая Чудотворца «что в городе»; 3 - Алексея Митрополита; 4 - Преображенская «что за верхом»; 5 - Одигитриевская; в - Георгиевская «что за верхом»; 7 - Успенская; 8 - Иоанна Предтечи; 9 - Благовещенская; 10 - Архангела Михаила; 11 - Воскресения; 12 - Васильевская; 13 - Никитская; 14 - Покрова «что на рву»; 15 - Параскевы Пятницы; 16 - Георгия «что на Воробьевке»; 17 - Преображения «что на Глубоком» (Казанская); 18 - Ильинская; 19 - Георгия «что за лавками»; 20 - Девичий монастырь. Церкви: 21 - Никольская «что за лавками» (с приделом Космы и Дамиана); 22 - Богоявления (с приделом Варвары); 23 - Николослободская; 24 - Преображенская в Новой слободе; 25 - Знаменская; 26 - Рождественская «что под горой»; 27 - Покровская «что под горой» (пунктиром показана предполагаемая граница Старого острога: точками - предполагаемая граница Нового острога).

Несмотря на стихийные бедствия, постигшие Калугу в XVIII в. (голод, пожары и эпидемии), экономические условия для развития города были настолько благоприятными, что Калуга продолжала усиленно застраиваться не только деревянными, но и каменными зданиями. Ко второй половине XVIII в. все деревянные церкви, упомянутые в описи 1687 г., были заменены каменными. В 1760 г. уже насчитывалось 83 каменных жилых дома, к 1778 г. число их возросло до 183 при 2235 деревянных.

Указом от 24 августа 1776,г. было учреждено калужское наместничество, торжественно открытое в январе следующего года.

Первая топографическая съемка города, произведенная еще в мае 1776 г., дает наглядное представление об исторически сложившейся планировке города [1]. [1 План уездного города Калуги со всеми принадлежащими к «ему землями, составленный землемером капитаном второго ранга Антоном Сухотиным (ЦГАДА).]

Общественным, административным и архитектурным центром города продолжал оставаться старый Кремль, хотя от его укреплений сохранились лишь следы рвов и земляных валов. Здесь находились городской собор и две церкви, провинциальная канцелярия с каменной кладовой, один каменный обывательский дом и ряд деревянных строений «живущих разных чинов людей». Провинциальная канцелярия занимала бывший воеводский дом, в котором когда-то жил и Лжедмитрий II*. [* По архивным материалам установлено, что этот дом примыкал к юго-восточной границе Кремля, а не находился на месте губернаторского дома, построенного в начале XIX в., как ошибочно указано в дореволюционной литературе.]

Расположение Кремля на краю глубокого Березуйского оврага определило развитие города главным образом в северо-восточном направлении. На изученных нами планах Калуги 70-х и начала 80-х годов XVIII в. до перестройки города по «регулярному» плану четко выявлено полукольцо улицы, проходившей по линии срытых валов Старого острога. Но город не получил законченной кольцевой или радиальной системы планировки. Сеть его улиц сложилась под влиянием двух существенных факторов - (берега Оки и почти перпендикулярной ему дороги в Москву. Поэтому застройка города не вытянулась лентой по берегу, как это часто имело место в городах, расположенных на реке, и не сосредоточилась только вдоль Московской дороги, а получилась очень компактной.

При открытии наместничеств в конце XVIII в. первоочередной задачей местной власти всегда было составление проекта генерального плана городов, который должен был отвечать новым градостроительным требованиям.

Осенью 1777 г. калужский наместник М. Н. Кречетников (1776 - 1793 гг.) направил разработанный в Калуге под руководством архитектора П. Р. Никитина проект плана города в Петербург. Но «Комиссия о каменном строении» вернула его, ввиду того, что на чертеже не были указаны существующие каменные здания.

Только в марте следующего года план Калуги снова был представлен на утверждение. Очень интересны пояснения к этому плану с изложением основных принципов, которыми руководствовались при составлении проекта.

Административно-общественный центр по традиции наметили создать на территории старой крепости. «Для построения палат [1] и прочих присутственных мест» были намечены три квартала, запроектированных в виде буквы П вокруг главной площади, в центре (Которой предполагалось возвести собор. С южной стороны площадь ограничивали три расположенные на краю обрыва к Оке квартала для «строения домов государственного наместника, губернатора и вице-губернатора». [1 Подразумевались Казенная, Уголовная и Гражданская палаты.]

Далее было предусмотрено создать «среднюю часть главного города»: предполагалось отделить ее от предместья широкой улицей, перпендикулярной Московской дороге. По проекту она пересекала весь город с востока на запад и делила его примерно пополам. С востока «среднюю часть главного города» должна была ограничить улица, запроектированная между Московской и Жировским оврагом, а с запада - выпрямленная старая Смоленская дорога. В этой части города предусматривалась исключительно каменная застройка. Закон, запрещающий возводить здесь деревянные дома, естественно, должен был способствовать вытеснению малоимущего населения на окраину. «А кто не желает каменного строить, то по продаже своих мест другим, могут получить из порозжих кварталов на предместье».

Но и участки в предместье предполагалось распределить по социальному признаку: пять центральных кварталов по «большой улице, отделяющей город от предместья», были назначены для передачи их только дворянам.

В Петербурге проект, вторично представленный Кречетниковым, подвергся значительной переработке; без изменений была оставлена только предложенная планировка административного центра. В результате был создан «регулярный» план города, утвержденный 13 июня 1778 г. В нем удачно сочетались приемы веерной, лучевой и прямоугольной композиции. План города, ограниченного рвом и валом, получил очертание почти правильной трапеции с примыкающими к ней прямоугольниками двух Ямских слобод - при въезде со стороны Москвы и за Тульской заставой.

7. Проект плана Калуги, утвержденный 13 июня 1778 г. (по чертежу ЦГВИА)

8. Каменная застройка, запроектированная по плану 1778 г.

«Комиссия о каменном строении» значительно увеличила площадь «средней части города» за счет предместья. Но каменная застройка ею была предусмотрена в гораздо меньшем объеме, чем в калужском проекте. Возведение -каменных зданий было обязательно только в центральных кварталах и по красной линии главнейших улиц.

В первые годы после утверждения генерального плана работы по реконструкции Калуги почти не производились. «Городу, хотя имеется новый план, однако по оному еще немного начато…». «Улиц прямых, если только так назвать можно, две: одна Московская большая от въезду в город до подгорья к Девичьему монастырю поперек города продолжающаяся; другая вдоль города от Заверхской слободы через каменный мост и Жировскую часть на Тульскую дорогу выходит; прочие все идут беспорядочно и вообще все неширокие…», - замечает академик В. Зуев, побывавший в Калуге в 1781 г. К 1782 г. даже не был еще полностью закончен снос строений на территории Кремля, необходимой для возведения там ансамбля Присутственных мест. Но в последующие два десятилетия перенесение в натуру проекта генерального плана велось усиленными темпами. В начале XIX в. этот процесс в основном был закончен, правда, с существенными изменениями «апробованного» плана.

В русской градостроительной практике конца XVIII - начала XIX вв. введение жизненно необходимых поправок в утвержденные планы городов было обычным явлением.

Но Кречетников особенно широко воспользовался своим правом генерал-губернатора, зафиксированным на чертеже в типовом пояснении относительно реализации проекта. «Если же чего в натуре по плану пополнить будет не можно, то представить в должности калужскому наместнику прибавить и убавить на его рассмотрение, однако же не выходя из настоящего основания плана».

Из донесения калужского губернатора Львова в апреле 1804 г. следует, что осуществление утвержденного плана города встретило ряд затруднений си сочинен был по предписанию господина Кречетникова другой, по которому и было производимо построение города». «План губернского города Калуги, утвержденный бывшим генерал-губернатором Кречетниковым», составленный в 1785 - 1786 гг. [1], дошел до нас в копии 1805 г. (ЦГИАЛ).

Главное отличие этого плана от «конфирмованного» заключалось в вынужденном отказе от одного из основных планировочных приемов в проекте Комиссии - трехлучевой композиции с острием трезубца у въезда в город.

Создать въезд в город на оси главной улицы и центральной площади Ямской слободы, как это было запроектировано в Петербурге, оказалось невозможным: Комиссией не было учтено созданное в 1775 г. архитектурное оформление Московской заставы триумфальной аркой, кордегардиями и обелисками. Архитектурно обработанная застава оказалась значительно восточнее задуманного по утвержденному проекту въезда в город, что явилось основной причиной изменения плана. [1 Установлено по материалам ЦВИА. Утвержденный в 1778 г. план Калуга включен в рукописный альбом «Калужского наместничества планы всем городам прежняго положения и высочайше апробованных с географическими примечаниями сочинены в 1779 году». На датированной 1802 г. карте Калужской губернии с «апробованными» планами всех 12 городов губернии план Калуги дан в кречетниковском варианте 80-х годов XVIII в., но ошибочно озаглавлен «План губернскому городу Калуге, конфирмованный в 1778 году».

Этот же план вошел в рукописный альбом «Планы городов Российской империи, собранные по высочайшему повелению в 1798 году», т. II. В книгу чертежей и рисунков Полного собрания законов Российской империи (Опб 1839) включен план, официально утвержденный в 1778 г.]

Новый Калужский вариант совершенно очевидно был разработан архитектором И. Д. Ясныгиным, вступившим на должность калужского губернского архитектора 1 января 1785 г. Этот план не уступал в «регулярности» официально утвержденному проекту. Ясныгин сумел увязать геометрически правильное начертание плана с сохранением ряда старых улиц, а также и оврагов. Полуциркульные торговые площади он превратил в круглые, перенеся восточную за Жировский овраг. Запроектированный вдоль этого оврага спуск Ясныгин заменил лучевой улицей, строго параллельной границе города. Таким образом окончательно сложилось трехгранное полукольцо широких улиц, четко отделяющее город от предместья.

9. Проект плана Калуги, утвержденный М. Н. Кречетниковым в середине 80-х годов XVIII в. (по чертежу ЦГИАЛ)

По этому проекту уже без существенных изменений и проводилась дальнейшая планировка и застройка города, но в процессе реконструкции жителям было все-таки позволено в ряде случаев строить деревянные дома там, где изначально по плану предполагалось только каменное строительство.

Открытие наместничества способствовало дальнейшему экономическому процветанию города. Калужские купцы вели обширную торговлю с Москвой, Петербургом, Украиной, Сибирью, а также с Польшей и немецкими городами. В описаниях 1782, 1785 и 1804 гг. упоминается, что купцы «торг имеют разными шелковыми, шерстяными и прочими товарами не в одном городе Калуге, но и в других закупают пеньку, масло, мед, воск, юфть, которые отправляют к Санкт-Петербурскому, Рижскому и Архангелоградскому портам», «… Ездят в иностранные города, а наиболее в Гданск, Берлин, Бреславль и Лейбциг, куда для продажи с собой отвозят мерлушки, юфть и воск»…, «привозят чужестранных фабрик разные товары шерстяные, шелковые, бумажные и нитяные галантерейные вещи, фарфоровую посуду и жемчуг…».

В Польшу преимущественно вывозились «китайский чай, сахар, перец, бадьян, серой инбирь», а также квасцы, холст и пушные товары.

О торговых оборотах калужского купечества можно судить по данным 1785 г., согласно которым только в торговых рядах ежегодно приобреталось товаров на полмиллиона рублей. Особенно бойко торговавший Красный ряд продавал различных тканей и галантереи на 200 тыс. руб. в год. В 1804 г. ежегодный торговый оборот города превышал 12 млн. руб., баснословной по тому времени суммы.

Заводов и фабрик в Калуге в 1785 г. насчитывалось около 120. «Топографические известия, служащие для полного географического описания Российской империи» 1771 - 1774 гг. приводят любопытные сведения о главных занятиях калужских ремесленников, полученные с места в 1760 и 1761 гг. «Мастеровой народ упражняется более в делании печных изразцов и кирпичей. Некоторые же в прядильном, рукавичном, сапожном, кузнечном мастерстве. Из оных в лучшем состоянии находятся изразечного мастерства».

О развивающемся каменном строительстве свидетельствует наличие в Калуге 11 кирпичных заводов в 80-х годах XVIII в. Высоким качеством отличались печные изразцы, изготовлявшиеся на 10 заводах. Слава о калужской керамике еще в первой половине XVIII столетия достигла столиц.

Знаменитый русский зодчий В. В. Растрелли, которому в 1731 г было поручено построить в Москве дворец для императрицы Анны Иоанновны, передал тульским и калужским мастерам заказ на изготовление художественно оформленных изразцовых печей. Печи, конечно, должны были гармонировать с пышной отделкой бесчисленных дворцовых покоев, которая выполнялась под непосредственным руководством Растрелли.

В 1746 г. Анненгофский дворец сгорел. Мы не располагаем даже изображениями печей московского дома императрицы. Однако есть все основания согласиться с предположением Ю. Овсянникова, что калужские мастера еще долго продолжали создавать (возможно даже по рисункам прославленного архитектора) аналогичные печи и обогреватели для домов особо важных и богатых заказчиков. И, по-видимому, печь 1769 г., перенесенная в Калужский областной музей из несуществующего ныне жилого дома, подобна приборам отопления, стоявшим в Анненгофском дворце. Трехъярусная, трактованная как самостоятельное архитектурное произведение, эта печь по своим формам и тематике сюжетов расписных изразцов кажется специально созданной для установки в гостиной, отделанной в стиле барокко. Витиеватый картуш - в центре изогнутого венчающего карниза; еще более пышный - обрамляет дату «1769»; парные колонки стоят на сильно выступающих постаментах; изразцы расписаны в нежных лиловато-коричневых тонах с введением отдельных ярко-зеленых пятен. Изображения мифологических и аллегорических сцен даны в виде отдельных панно, составленных из 6 - 8 изразцов. Выбор тем характерен для «легкомысленного» XVIII в. Использован даже Ветхий Завет для изображения двух несколько фривольных сюжетов, а именно «Сусанна и старцы» и «Иосиф и жена Потифара (Пентефрия)».

10. Печь 1769 г. (Калужский краеведческий музей)

В 80-х годах XVIII в. в богатых купеческих домах печи имеют уже другой облик. Они более строгой формы, в стиле русского классицизма конца XVIII столетия. Рисунок нанесен кобальтом, и каждый изразец является элементом общей орнаментальной композиции. Жанровые сцены больше не встречаются. Декоративные мотивы - стилизованные растения, гирлянды, венки, античные вазы, урны, обелиски соответствуют общему в то время увлечению искусством древней Греции и Рима. Даже дата изготовления печи, которая, окруженная венком, иногда входила в общую композицию, наносилась римскими, а не арабскими цифрами, как в 60-х годах XVIII в. Одна такая нечь сохранилась до настоящего времени в нижнем этаже дома № 17 по Пушкинской улице; другая, стоявшая на втором этаже дома № 30 на Кутузовской улице, перевезена в Калужскую Художественную галерею в 1969 г.

11. Печь 1786 г. (Пушкинская ул., 17)

В этом купеческом особняке, принадлежавшем накануне Октябрьской революции Ченцовым, а ранее Постниковым, в 20-х годах нашего столетия существовали всё еще печи, различные по композиции и рисунку, но единые по стилю. На некоторых из них в овальном венке красовались три строчки надписи:

MDCC

LXXXVI

ANNO.

Фотографии этих печей, хранящиеся в фондах местного музея, дают возможность документально датировать упомянутые выше печи 1786 годом.

В Калуге было много каменщиков и штукатуров. Процветали и художественные ремесла: резьба по дереву, серебряное дело, золотошвейное мастерство, домашнее ткачество и плетение кружев.

Возведению административных, общественных и торговых сооружений сопутствовало строительство каменных жилых домов и городских усадеб богатых калужских купцов (состоятельные дворяне предпочитали проводить зиму в Москве; остальные Проживали в своих поместьях круглый год). Однако в течение всего XIX в. жилая застройка, в основном, продолжала оставаться деревянной. Так, в 1785 г. каменные дома составляли всего 5,7% общего количества жилых зданий; в 1804 г. - 10,1%; в 1853 г. - 12,8% и даже в 1910 г. (считая 358 смешанных домов за 179 каменных) - только 15,5%.

Постепенно складывался новый облик Калуги. Она стала уютным, благоустроенным (по понятиям того времени) городом с прямыми улицами, примечательным архитектурным ансамблем центра и обилием зелени. «Ныне сей город весь почти выстроен по апробованному плану весьма порядочно», - писал в 1804 г. калужанин Зельницкий, автор очерка о Калуге. Он отмечал своеобразную прелесть калужских улиц, которые «большей частью открыты к реке Оке и Ячейке».

12. Печь 1786 г. из дома № 30 по ул. Кутузова

13. Центр Калуги в середине XIX в. (по плану 1857 г., ЦГИАЛ):

1 - Гостиный двор; 2 - плацпарадная площадь; 3 - Присутственные места; 4 - почта; 5 - ооляные магазины; 6 - семинарский корпус; 7 - Троицкий собор; 8 - дом губернатора; 9 - дворянское собрание; 10 - каменный мост; 11 - обелиск; 12 - кордегардия; 13 - дома соборного причта; 14 - церковь Покрова «что на рву»; 15 - дома середины XVIII в.; 16 - «дом Макарова; 17 - дом Золотарева (Кологривовой); 18 - палаты Коробовых; 19 - «церковь Спаса Преображения «за верхом»; 20 - дома конца XVIII в.; 21 - дом Сухотина (Шамиля); 22 - церковь Одигитрии; 23 - дом Вяземских; 24 - дом Гончаровых; 25 - церковь Георгия «за верхом» и дом причта; 26 - Сенная площадь; 27 - здание первой городской части; 28 - дом Загряжского; 29 - церковь Успения; 30 - дом начала XIX в.; 31 - дом Сухозанет; 32 - дом И. С, Фалеева и дома конца XVIII в.; 33 - церковь Никитская; 34 - дом с лавками 70-х годов XVIII в.; 35 - дом И. X. Били-бина (Чистоклетовых); 36 - церковь Михаила Архангела; 37 - дом Архангельской; 38 - духовное училище и павильоны ограды; 39 - дом Мешковых (банк); 40 - дом Л. Осипо-ва; 41 - дом конца XVIII в.; 42 - дом Оболенских и дом конца XVII в.; 43 - церковь Мироносицкая; 44 - Новая площадь; 45 - деревянные торговые ряды; 46 - церковь Иоанна Предтечи; 47 - дом конца XVIII в. и деревянные службы во дворе; 48 - дом Купцова; 49 - дом Горбуновых; 50 - дом Фалеевых; 51 - дом Билибиных; 52 - дом конца XVIII в.; 53 - гимназия и дом директора; 54 - церковь Благовещения; 55 - дом Старич-ковых; 56 - дом начала XIX в.; 57 - Сиротский дом; 58 - дом Яновских; 59 - Пестри-ковская богадельня; 60 - дом с лавками; 61 - церковь Воскресения; 62 - Дома с лавками (застройка 80-х годов XVIII в.); 63 - церковь Георгия «на Воробьевке»; 64 - дом середины XVIII в.; 65 - церковь Казанская; 66 - Казанский монастырь; 67 - церковь Ильинская; 68 - дома конца XVIII - начала XIX ев,; 69 - архиерейский дом; 70 - дом 80-х годов XVIII в.; 71 - церковь Георгия «за лавками»; 72 - церковь Богоявления; 73 - церковь Николы Слободского; 74 - церковь Спаса на Жировке; 75 - церковь Знаменская; 76 - дом Торубаева; 77 - церковь Покровская «под горой»; 78 - Теренинская площадь; 79 - здание третьей городской части (черным показаны памятники архитектуры, сохранившиеся до нашего времени)

Иностранец доктор Гун, посетивший Калугу в 1805 г., заметил, что из домов «некоторые в самом деле столь хороши, что и в Петербурге могли бы занимать место не между последними».

И все же особенно восхитили Гуна и его спутников местоположение и силуэт города: «Но что всего более поразило нас изумлением, то был вид города с другой стороны его. Ежели смотреть отсюда на город, то имеет он прямо величественный вид по своему на высокой горе положению и по протяжению вниз по горе или по косогору…».

С конца 30-х годов XIX в. в связи с образованием новых торговых центров и возникновением железнодорожных путей сообщения начинается очень быстрый упадок экономической жизни города. Обмеление Оки вместе с открытием в 1874 г. участка Сызрано-Вяземской железной дороги, соединившей Калугу с Тулой, были причинами почти полного прекращения перевоза товаров по воде. Город утратил прежнее свое значение крупного транзитного пункта. Заглохла оптовая торговля хлебом и лесом, прекратился прогон крупного рогатого скота из восточных и южных губерний. Изделия местного производства не могли конкурировать с продукцией других промышленных центров.

В результате к концу прошлого столетия калужская обрабатывающая промышленность почти прекратила свое существование. Только некоторые художественные ремесла, приспосабливаясь к изменившимся условиям, не утратили полностью самобытного характера. Уже к 60-м годам XIX в. Калуга стала тихим провинциальным городом. При проведении в 1899 г. Московско-Брянской железной дороги Калуга была соединена с ней лишь веткой и осталась в стороне от магистрали. Только близость Москвы помешала городу до Великой Октябрьской революции окончательно превратиться в захолустье. Строительства почти не велось. Отдельные здания, возведенные в эти годы, не представляли ничего ценного с художественной точки зрения. Из-за своей малочисленности они не могли существенно изменить архитектурный облик города.