Камелии для Камиллы

10

Жителям Лондона нет надобности выезжать за город: в самом центре мегаполиса расположен огромный Гайд-парк с прилегающими к нему Кенсингтонскими садами.

В один погожий ясный день Камилла, Эмили и сопровождавший их Ник отправились на прогулку в те места. Молодые женщины шли чуть впереди, поддерживая оживленный разговор, а бывший муж одной и будущий другой двигался за ними, на ходу читая газету. От озера Серпантин веяло утренней прохладой, расползавшейся по траве и петляющим вблизи воды дорожкам. Людей попадалось немного, поскольку день не был ни праздничным, ни выходным. К тому же стояла середина осени, когда большинство удовольствий — плавание, пикники, велосипедные прогулки — теряют всякий смысл. В любое время года сюда приходили только матери с младенцами, которым в коляске не страшен никакой холод. Вот и сейчас мимо прошли две женщины с маленькими детьми.

— В скором времени нас ожидает то же самое, — заметила Эмили, поглаживая свой пока еще небольшой живот.

Она узнала, что беременна, почти одновременно с Камиллой. Ник в буквальном смысле прыгал от счастья, Аделин, напротив, молча кусала губы от досады. Она с надеждой смотрела на бывшую невестку, которая тоже, как оказалось, ждала ребенка. Ей доставила бы огромную радость ситуация с двойным отцовством Ника, но Камилла не предъявляла ему никаких претензий. Они развелись быстро и без лишних хлопот, имущественных притязаний, обид, словно не встречались вовсе, не женились и не строили совместных планов. Каждый был поглощен нынешними событиями, и старые воспоминания безболезненно отошли на второй план. Образно говоря, все трое гуляющих в парке недавно миновали крутой поворот на дороге жизни. И только Камилла видела за углом пропасть, а не ровный прямой путь. Боль день за днем терзала ее душу, не давая собраться с силами, перевернуть страницу прошлого.

— Я думаю о нем день и ночь, — призналась она подруге. — Иногда нарочно стараюсь отвлечься, занять себя работой, но не получается.

— Скоро у тебя родится ребенок и ты сразу почувствуешь прилив сил, — заверила ее Эмили. — Не забывай о своем малыше. Твои страдания плохо на нем сказываются.

— Мое сердце отказывается принимать доводы рассудка. Представь себе ураган, пронесшийся над цветущим благодатным краем, оставив за собой мертвую землю. То же сейчас творится в моей душе. Я живу только ради сына, жду не дождусь, когда посмотрю в его глаза. Недавно он даже приснился мне.

— Пройдет еще много времени, прежде чем мы наверняка узнаем, кто у нас родится. Нику, например, все равно, мальчик будет или девочка. Мне, по правде говоря, тоже безразлично. Я просто люблю этого ребенка и встречу его появление с радостью вне зависимости от пола.

— Эмили, все дело в интуиции. Я уверена, что рожу сына. Надеюсь, с такими же красивыми глазами, как у отца. Буду смотреть на него и вспоминать Кайса.

Сделав круг по окрестностям, женщины вновь вернулись к озеру. Камилла невольно вспомнила давным-давно слышанную трагическую историю, связанную с этим местом. В его тихих водах утопилась беременная жена поэта Шелли, которую он оставил ради юной шестнадцатилетней девушки Мэри, будущего автора знаменитого «Франкенштейна». Как должна быть велика сила любви, толкающая людей на самые отчаянные поступки! Камилла много раз пыталась вообразить, что чувствовала несчастная обманутая женщина, заходя в воду, шаг за шагом оставляя позади надежды, мечты о счастье. Или, может быть, она бросилась в озеро с разбегу, не раздумывая? Ее не остановил даже ребенок — невинная жертва трагедии. Спустя годы люди приходят сюда купаться, загорать, развлекаться и лишь горстка случайных туристов пристально смотрит на водную гладь, словно пытаясь разглядеть женский силуэт на дне.

Камилла огляделась по сторонам. Гайд-парк — странное место, удивительным образом сочетающее прекрасное и зловещее. По соседству расположено давно закрытое кладбище домашних животных. Возле Мраморной арки раньше стояла Тайбернская виселица, главное место казни в Лондоне. Один пласт времени ложится на другой, и там, где двести лет назад лилась кровь, теперь резвятся дети и вместо стонов и рыданий слышится их заливистый смех. Что случится спустя пару веков, современные люди никогда не узнают. Как не видели лондонцы прошлого современный Гайд-парк. Так же и она должна раз и навсегда отделить прошлое от будущего, перестать постоянно возвращаться к фразе: а если бы…

— Леди, не стойте на ветру, — вмешался Ник. — Вы можете простудиться.

— Пойдем в галерею Серпантин, — предложила Камилла. — Я хотела купить несколько книг по искусству.

Вернувшись домой два месяца назад, она стала обзванивать знакомых, бывших сокурсников по университету в поисках подработки. Конечно, Ник отдал ей часть денег, подаренных молодоженам на свадьбе, но эту сумму они с Валери решили положить в банк и потратить на ребенка. Сидеть на содержании матери Камилла категорически отказалась. Ее профессия позволяла работать дома. К счастью, недалеко от родительского дома у нее сохранилась комната-студия, которую Джозеф предоставил дочери на годы учебы. Работа, новые идеи, проекты спасали Камиллу в самые трудные минуты. Она старалась беречь свое душевное спокойствие, но иногда даже незначительная мелочь грозила обернуться слезами и нервным срывом. Например, в новостях передавали репортаж из Дубая, появилось несколько кадров из торгового центра, где они с Кайсом ходили по магазинам. Сначала ее охватила дикая, невыносимая тоска, глаза наполнились слезами. Рука, опережая мысль, потянулась к телефону, чтобы позвонить Валери, услышать от нее ободряющие слова. Однако в последний момент Камилла остановилась. Она подумала о нелегкой жизни матери, еще не смирившейся с потерей мужа и вынужденной решать проблемы дочери. Нет, хватит прятаться за чужой спиной. Осознав это, она вмиг успокоилась, а окончательно выбросить из головы болезненный эпизод помогла интересная работа. Знакомые с готовностью поручали Камилле выполнять эскизы, планы-проспекты, рисовать планшеты, смоделированные ими на компьютере. У некоторых просто не хватало времени самим делать наглядные образцы. Ей, наоборот, из-за беременности была доступна только эта стадия, не причинявшая вреда будущему ребенку. Она немного завидовала сокурсникам, уже добившимся первых карьерных успехов. Скоропалительное замужество явилось препятствием на пути ее самореализации. Зато после развода Камилла почувствовала невероятную свободу действий, желание учиться дальше, совершенствовать свои навыки. Эмили в этом смысле больше подходила Нику. Она успела поработать, достигла неплохих результатов и теперь хотела наверстать упущенное в личной жизни.

Галерея Серпантин изначально была отведена под чайный домик вблизи озера. В данный момент здесь находился один из уголков, облюбованных туристами, где проходили выставки современного искусства. Ник остался ждать у входа, а подруги скрылись в здании. Эмили мало понимала в искусстве, дизайне, проектировании, но с интересом листала большие иллюстрированные книги.

— Представляешь, я совсем забыла о срочной работе, — растерянно сказала Камилла.

— Неужели ты побежишь домой? Мы так долго не виделись, и тебе нельзя перенапрягаться, не забывай.

— Да-да, знаю, поэтому хочу ограничиться поиском полезной литературы, а позже займусь воплощением ценной информации.

— А я наслаждаюсь отдыхом! Недавно я обнаружила, что не брала отпуска три года подряд! И чувствовала себя нормально. Зато сейчас начинаю ощущать, как на самом деле устала.

— Ты не позволяла себе расслабиться из-за отсутствия надежного мужского плеча.

— Согласна. Я просто не подозревала, как здорово сидеть дома, спать допоздна, готовить обеды, ждать Ника с работы. Наверное, это звучит глупо.

— Нет, совсем нет, — поспешила заверить ее Камилла, листая очередную книгу. — Рядом с любимым человеком обычные вещи приобретают новый смысл. Даже когда ты варишь суп, то думаешь о своем мужчине, стараешься приготовить вкусно, а получая от него комплимент и благодарность, готова целыми днями стоять у плиты.

— Как это верно! Я бы не объяснила лучше.

— Эмили, иногда мне кажется, что весь мир вокруг счастлив и лишь я одна борюсь с депрессией, апатией, тоской.

— Неправда. В таком состоянии людям свойственно не замечать чужих проблем, они полностью зациклены на своих неудачах.

— Иногда я совершаю поступки, о которых позже начинаю жалеть. Например, ничего не могу поделать с неудержимым желанием гулять в Сохо. Я иду к ресторану, где ужинал Кайс в вечер нашей встречи, потом прохожу весь наш с подругами путь до машины тех подонков. Я знаю, что потом будет больно, грустно. Но на несколько минут время словно поворачивается вспять. Я пытаюсь вспомнить, как жила до знакомства с ним, о чем мечтала. Мне хочется вновь обрести прежнюю беззаботность, оптимизм, веру в будущее, в вечную любовь. Шесть лет назад мы могли просто пройти мимо, а не пялиться в окно. Всего один взгляд изменил мою жизнь.

— Ты слишком строга к себе, — успокаивала подругу Эмили.

Они уже давно бросили разглядывать книги и теперь стояли без дела у стеллажей. Прошло несколько минут, прежде чем Камилла взяла себя в руки. Она все же купила какую-то энциклопедию, которую поручили нести Нику. Теперь Эмили и Камилла шли за ним, продолжая прерванный разговор.

— Несколько дней назад после поездки в Сохо я поняла, что хочу взглянуть на дом, который мы с Кайсом посетили в ночь знакомства. Я тогда запомнила адрес, и таксист подвез меня прямо к калитке. В окнах первого этажа горел свет. Я боролась с желанием позвонить в дверь, узнать, кто здесь живет, не знают ли хозяева прежнего владельца. Но потом заметила, что в столовой собрались муж, жена и чудесный малыш. Я словно видела идеальный сценарий, не состоявшийся в моей жизни. И только тогда поняла всю глупость своей затеи. Мы с Кайсом провели в доме всего несколько часов, а состоятельным людям охотно сдают пустующее жилье, не вдаваясь в подробности. Нынешние жильцы, наверное, знать не знают о каком-то арабе.

— Видишь, ты сама понимаешь бессмысленность подобных поступков.

— Обычно я осознаю это, испытав разочарование. Ты не знаешь, каково остаться один на один со своими мыслями. Я могу бесконечно рассказывать о Кайсе тебе, маме, Нику, но вы не знали его. У вас есть мнение, сформированное под воздействием моих слов. А я хочу услышать впечатления людей, которые встречали Кайса в обычной жизни, разговаривали с ним, ценили за какие-то качества. Удивительно, даже мои подруги — Элис и Джуди — разъехались в самые разные уголки планеты. Ведь нас троих спасли от изнасилования охранники Кайса. Всего полгода назад они жили в Лондоне и были вполне довольны. Теперь одна отправилась в Новую Зеландию, а другая живет в Перу.

— Судьба подает тебе знаки, — заключила Эмили. — Не нужно цепляться за прошлое. Отпусти свои воспоминания, пусть они забудутся, притупится острота ощущений. Ты сама себя изводишь.

Незаметно они подошли к Кенсингтонскому дворцу. Королевской резиденцией он стал примерно двести лет назад. Здесь расхаживали туристы, поодиночке и группами, беспрерывно щелкая фотоаппаратами. Камилла знала, что, если повезет, можно увидеть кого-нибудь из членов королевской семьи. Они наведываются сюда время от времени, а с целью максимального удобства поле перед дворцом служило взлетно-посадочной площадкой для вертолетов.

— Зачем мы пришли в этот сумасшедший дом? — попенял своим спутницам Ник. — Разве не вы хотели тишины и покоя? — Но дать волю своему возмущению ему не позволил зазвонивший телефон. — Только не она! — запротестовал Ник и с обреченным видом ответил на звонок.

— Аделин по-прежнему несносна? — поинтересовалась Камилла.

— Чаще да. Хотя в ней начинает просыпаться любовь к будущему внуку или внучке. Думаю, со временем она переключит свою неуемную опеку на ребенка и нам станет полегче.

— Предлагаю посидеть на лавочке.

— Принимается. У меня есть одеяло специально для этих целей. Ник!

— Я должен идти, мама, — поспешил закончить разговор Ник и с радостью присоединился к дамам.

Сидеть молча и наслаждаться свежим воздухом, чистым небом, красивым пейзажем оказалось ничуть не хуже, чем разговаривать. Камилла невольно разглядывала проходящих мимо людей. Среди туристов иногда попадались арабы, и тогда ее сердце замирало в ожидании чуда, но ничего не происходило. До нее доносились обрывки разговора Ника и Эмили.

— Тебе привиделось, дорогая, — говорил Ник.

— Я пока нахожусь в здравом уме.

— Это все ваши разговоры с Камиллой.

— Тише, вдруг она услышит! Не надо волновать ее по пустякам.

— Видишь, ты сама признаешь абсурдность своих слов.

— Ник, клянусь, он выходил из машины минуту назад, когда я оглянулась.

— Ты видела его всего один раз, сквозь штору.

— Ты сомневаешься в моей памяти на лица?! — возмутилась Эмили. — Между прочим, я всегда узнаю наших бывших одноклассников быстрее, чем ты.

— Это не показатель!

— Ну хорошо, приведу другой пример…

Камилла не стала больше слушать. Кого видела Эмили? Ответ напрашивался сам собой — только Кайса. Они вместе прятались в комнате, когда Омран разговаривал с сыновьями. Только она в пылу спора с Ником забыла, что встречалась с Кайсом в «Оазисе». Но у бедного Ника нет козырей против упреков Эмили. Сейчас он сдастся и объявит себя без пяти минут склеротиком. Камилла усмехнулась собственным мыслям. Нет, это действительно похоже на бред. Она заморочила Эмили голову своими признаниями. Эти арабы-туристы, снующие по парку, введут в заблуждение любого, тем более впечатлительную беременную женщину.

— Пора двигаться дальше, — объявил Ник.

Они побрели к выходу и успели отойти на значительное расстояние, когда Камилла спохватилась — похоже, она оставила на скамейке сумочку.

— Ник сейчас принесет, — с готовностью предложила Эмили.

— Лучше я сама, а вы подождите меня у озера.

Ветер развевал ее волосы, выбивавшиеся из-под вязаной шапочки. Полы длинного классического пальто распахивались в такт каждому шагу, открывая взору простые джинсы. Она не смотрела по сторонам. Лицо без намека на косметику, с прозрачной белой кожей на фоне черных глаз — Камилла даже в повседневной жизни выглядела лучше любых моделей, улыбающихся со страниц глянцевых журналов.

Камилла не смотрела на дорогу и поплатилась. Слова извинения застыли на губах, когда Камилла встретилась взглядом с другим участником столкновения. Она зажмурилась, пытаясь отогнать наваждение, но Кайс никуда не исчез. Наоборот, он протянул руку и, касаясь ее плеча, ласково спросил:

— Ты не ударилась?

— Что… что ты здесь делаешь?

— Долго объяснять. Может быть, ты согласишься прогуляться со мной?

— Конечно. Только мне нужно предупредить друзей.

Камилла обернулась и увидела радостные лица Ника и Эмили. Они закивали в ответ на ее жесты, поворачиваясь спиной к влюбленным. Спустя мгновение она почувствовала, как подкашиваются ноги и меркнет свет.

— Камилла, очнись! Открой глаза!

Она пришла в себя на той самой скамейке, в объятиях Кайса.

— Ты здорово напугала меня, — сказал он в ответ на ее робкую улыбку. — Надо показать тебя врачу. Идем, моя машина недалеко.

— Нет, ты зря беспокоишься. Мне даже не пришлось ждать подходящего момента, чтобы сказать тебе…

— Говори, я внимательно слушаю.

— Кайс, у нас будет ребенок. После той ночи… В общем, я забеременела. Ты не виноват, я сама захотела оставить память о тебе. Но это обстоятельство не накладывает на тебя никаких обязательств. Ты свободен. — Она все сказала. Раз уж так вышло, ей пришлось рассказать о ребенке раньше, чем стали известны причины его приезда. Кайс не должен чувствовать себя загнанным в угол.

— Я приехал в Лондон, чтобы навсегда расстаться со своей свободой, — ответил он.

Камилле на миг показалось, что она тонет в любимых глазах, как в синих морских волнах. Его губы приблизились, окончательно застилая окружающий мир. Поцелуй разрушил стену отчуждения, воздвигнутую Камиллой. Какое блаженство вновь обнимать эти сильные плечи, чувствовать его нежные пальцы на своей коже. Удивительно, но Эмили оказалась права!

— Я очень соскучился, — признался Кайс, обнимая возлюбленную.

— Ты еще не сказал… Ты рад или нет, что у нас будет ребенок?

— У меня словно крылья выросли! Камилла, ты подаришь мне сына или дочь!

— Мне кажется, родится мальчик, похожий на папу.

— Я хочу жениться на тебе как можно скорее.

— С моей стороны препятствий нет. Я и Ник разведены.

— Отлично. Тогда на следующей неделе устроим праздник. Надеюсь, ты успеешь познакомить меня с миссис Мэтьюз?

— Подожди, — не поверила Камилла, — ты забываешь об отсутствии английского гражданства. А где мы будем жить? Я не хочу в Эмираты. Жара вредна мне и ребенку.

— Милая, не волнуйся ни о чем. Я получил двойное гражданство и намерен подыскать себе приличный дом в пригороде Лондона.

— Но твой бизнес, семья… Неужели ты пожертвовал всем ради меня? Исхан! Он убьет тебя! Твой отец говорил…

Кайс приложил палец к ее губам.

— Ты не даешь вставить мне ни слова. Жизнь порой очень переменчива. Я хочу попросить у тебя прощения от себя и от своего отца.

— Но вы ни в чем не виноваты!

— Не совсем так. Отец обманул тебя, вынудил уехать под страхом моей смерти. Не сердись на него. Когда-нибудь я расскажу тебе историю его жизни и ты все поймешь. Он боялся потерять меня навсегда. Но мы все выяснили. Я в первый раз порадовался, что болен.

— Постой, ты болел? — Камилла провела ладонью по щеке Кайса, как будто надеясь обнаружить следы перенесенной им болезни.

— Мой недуг носил скорее любовный характер. Наше расставание подействовало на меня удручающе. Я ведь почувствовал, что ты не собираешься возвращаться, но не знал причины. Сам не заметил, как поднялась температура. Отец отвез меня в больницу. Дальше я ничего не помню. С его слов, жар не спадал, врачи забеспокоились, и он несколько часов молился Аллаху о моем выздоровлении. На следующее утро я очнулся.

— Ты мог умереть, и я не узнала бы!

— Любимая, не думай о плохом. Самое главное, разговор с отцом подарил нам шанс быть вместе. Кто знает, признался бы мой отец при других обстоятельствах.

— Кайс, как мы будем жить дальше?

— У меня есть одна идея… Сразу предупреждаю, это сюрприз, так что не пытайся выведать подробности.

— Обещаю.

— Тогда поехали? Ты нормально себя чувствуешь?

— Да, намного лучше. Но куда ты собрался?

— Увидишь.

Взявшись за руки, влюбленные направились к автостоянке. Камилла не шла, а летела словно на крыльях. Когда Кайс, открыв перед ней дверь «мерседеса», сам сел за руль, она не сдержала удивленного возгласа:

— Ты сам водишь машину? А где же телохранители?

— Отныне мне нечего бояться. Я не собираюсь провести жизнь, боязливо выглядывая из золотой клетки. Знаешь, когда вокруг постоянно толпятся люди, не давая и шагу ступить без присмотра, чувствуешь себя арестантом. Я не распоряжался своими действиями, не мог сорваться и исчезнуть на несколько дней, потому что каждую минуту у дверей моего дома дежурил охранник. Они обязаны были сопровождать меня согласно приказу отца.

— Ты ни разу не пробовал просто убежать?

— Такой поступок грозил обернуться скандалом. Отец поднял бы на ноги полицию, своих людей, я не хотел отвечать за ложный переполох, который мог сильно навредить репутации нашей семьи.

— Кайс, я так понимаю тебя! Родители в юности контролировали каждый мой шаг, названивали подругам, их родителям. Помнишь, как папа приехал за мной в ночь нашей встречи?

— Да, честно говоря, я не ожидал подобной заботы в европейских семьях. Расставание с тобой получилось таким скоротечным. Минуту назад самая прекрасная девушка сидела напротив, улыбалась, сверкая черным жемчугом глаз, и вдруг в комнату ворвался вихрь, унося за собой желанную мечту.

— Какие красивые слова! Ты говоришь, как поэт.

— У меня есть муза. Это ты, Камилла. Кстати, мы уже на месте.

— Ноттинг-Хилл? — изумилась девушка.

Этот район примыкал к парку с севера. Всего сто лет назад здесь разводили свиней, потом в Ноттинг-Хилле поселились эмигранты, а около двадцати лет назад к ним присоединились бедные — писатели, актеры, художники и журналисты. Сейчас место обрело неплохой статус, прежде всего из-за самого большого в Европе карнавала и самого большого в Лондоне блошиного рынка на Портобелло-роуд.

Кайс распахнул перед своей спутницей дверь респектабельного здания, в котором располагались офисы небольших фирм творческой направленности. Камилла бывала здесь несколько раз, навещала друзей по колледжу. Она пыталась угадать хотя бы предмет сюрприза, но в голову не приходило ничего правдоподобного. Лифт отсчитывал этаж за этажом. Они ехали в молчании.

— Прошу вас, леди! — церемонно произнес Кайс, пропуская Камиллу вперед.

Она увидела множество суетящихся людей, которые красили стены, что-то прибивали, таскали туда-сюда горы мусора. Здесь полным ходом шел ремонт.

— Я велел все подготовить, чтобы ты могла заняться оформлением помещения.

— Конечно, я с радостью оформлю твой офис!

Кайс в ответ загадочно улыбнулся. В этот момент за ее спиной раздался знакомый голос:

— Доченька! Наконец-то ты приехала!

К ней навстречу спешила Валери. Улыбающаяся, раскрасневшаяся, она не походила на саму себя, всегда сдержанную и подтянутую.

— Мама, почему ты здесь? — в который раз за день удивилась Камилла.

— Я работаю. Добрый день, Кайс.

— Миссис Мэтьюз, рад вас видеть. — Он галантно поклонился Валери.

— Вы знакомы? — спросила ее дочь. — Пожалуйста, прекратите водить меня, за нос! Рассказывайте немедленно, что все это значит!

— Камилла, тебе не нравятся сюрпризы? — улыбнулся Кайс. — Миссис Мэтьюз убеждала меня в обратном.

— Вы немного не рассчитали с их количеством. Я не знаю, чего еще от вас ждать!

В этот момент у Кайса зазвонил телефон и он, извинившись перед дамами, вышел в соседнюю комнату, где меньше шумели. Женщины остались одни и тут же бросились обниматься.

— Мамочка, я самая счастливая в мире! — повторяла Камилла, едва сдерживая слезы радости. — Не томи меня больше, объясни, что все это значит. Каким образом ты попала на работу к Кайсу? Он тебе нравится? Что ты думаешь о нас?

— Не спеши так. — Валери сделала примирительный жест. — Извини за маленький обман, но идея была не моя. Примерно две недели назад, когда ты поехала на деловую встречу, раздался звонок в дверь. На пороге стоял симпатичный араб с пронзительными голубыми глазами, которые не оставили у меня сомнений относительно его имени. Я пригласила Кайса в дом, предложила подождать тебя и даже собралась звонить тебе на мобильный. Но он сказал, что хочет поговорить сначала со мной. Кайс рассказал о своей болезни, которая помешала ему приехать раньше, о том, что решил переехать в Лондон навсегда. Его отец поделил свой бизнес на равные части между сыновьями, а сам купил домик в глуши и удалился на покой. Старшие возглавили управление компанией. Кайс оставил себе небольшой пакет акций, остальное продал, а деньги вложил в английскую промышленность.

— Но как же его отец? — заволновалась Камилла. — Он так боялся остаться один, быть брошенным любимым сыном…

— Омран передал управление своей долей бизнеса в руки Кайса. Твой будущий муж намерен навещать Эмираты каждый месяц, чтобы видеться с отцом и следить за делами. Но сейчас я рассказываю не об этом. Кайс хотел вернуться в твою жизнь не с пустыми руками. Он спросил, есть ли у тебя заветная мечта. Я долго думала и пришла к выводу, что вторым твоим желанием после стремления быть с ним является собственная дизайн-студия. Кайс надеялся на мою помощь, и я не могла ему отказать. Мы выбрали помещение, привели его в первозданный вид, а оформление решили оставить хозяйке.

— Это моя… моя студия?! — Камилла оглядела огромное пространство совершенно другим взглядом.

— Дочка, я терпела из последних сил, чтобы не проговориться раньше времени. Особенно тяжело мне было видеть, как ты страдаешь. Но я постаралась приготовить наш сюрприз максимально быстро. К тому же Кайс не знал о твоей беременности. Он наблюдал за тобой украдкой, на улице, а под пальто живот совсем незаметен.

— Мамочка, ты поступила правильно. Спасибо тебе огромное за все!

— Ты должна благодарить не меня, а своего жениха, — заметила Валери. — Я успела с ним подружиться, и он с каждым днем нравится мне все больше. Ты сделала отличный выбор.

— Похожие слова я слышала в адрес Ника…

— Согласись, с твоим первым мужем я очень мало общалась. У меня просто сложилось ошибочное мнение на его счет. Кайс очень тебя любит, я спокойна за твое будущее. Знаешь, у меня даже возникло желание отдохнуть в Эмиратах. Может, одинокий красавец-араб средних лет, с благородным сердцем пленится моими чарами и тоже переедет в Англию?

— Зачем куда-то ехать? Ты покоришь любого мужчину в Лондоне.

— Ты как всегда преувеличиваешь, но мне все равно приятно. Кстати, по просьбе Кайса я подобрала несколько вариантов вашего будущего жилья. Конечно же с учетом твоих вкусов.

— Мам, а он не просил тебя прогуляться по свадебным салонам? — в шутку спросила Камилла. — Я чувствую себя каким-то беспомощным ребенком, за которого взрослые решают любую мелочь.

— Знаешь, сначала его поведение и мне показалось странным. Но потом Кайс объяснил, что не хочет выпускать тебя из своих объятий как минимум в ближайшие полгода. Он соскучился и боялся потерять тебя в суматохе решения бытовых проблем. Мне, наоборот, в радость помогать вам. Эта работа намного интереснее прежней.

— Тогда я вас прощаю за то, что не спросили моего мнения.

— Дочка, я пойду проверю, как продвигаются дела в дальней комнате. Скоро вернусь. — Валери чмокнула Камиллу в щеку и вышла.

Оставшись одна, Камилла отправилась на поиски Кайса. Он как раз закончил разговор, и в этот момент она подкралась к нему, награждая без лишних слов страстным поцелуем. Небо и земля, пол и потолок закружились, закачались, поменялись местами. Камилла хотела одними губами, руками показать, как благодарна ему за маму, буквально вернувшуюся к жизни, за студию, за ребенка, которого носит под сердцем. Как же опрометчиво она поступила, бросив его в Дубае! Вообразила, что может прожить без Кайса…

— Я не отпущу тебя больше, — сказал он словно в ответ на ее мысли. — Полагаю, миссис Мэтьюз раскрыла все наши карты?

— Да и я хочу сказать, что ни один человек в мире не заботился обо мне так, как ты. Я напрочь лишена возможности мечтать, поскольку ты осуществил мои самые заветные желания. И даже больше. Мама давно не выглядела такой счастливой, веселой, полной сил, энтузиазма.

— Надеюсь, ты не обижаешься на наш с ней секрет?

— Сначала немного огорчилась, но потом поняла: таким образом ты осчастливил сразу меня и маму. Это дорогого стоит.

— Я хотел, чтобы любимые тобою люди радовались вместе с нами.

— А как же твой отец?

— С ним все хорошо. Я буду навещать его. Отцу просто необходим отдых и покой. Он желает нам счастья. Наши отношения с братьями всегда были натянутыми, поэтому для них мой отъезд стал скорее праздником, чем огорчением.

— Можно я тоже навещу как-нибудь Омрана?

— Конечно. Тем более скоро ты станешь полновластным членом нашей семьи.

— Твои слова надо расценивать как официальное предложение? — поинтересовалась Камилла.

— Да и я хотел бы узнать ответ.

— Подожди, я не услышала пока самых главных слов.

— Я люблю тебя! — засмеялся Кайс, заключая Камиллу в объятия.

— Я тоже люблю тебя и хочу быть твоей женой.

— Тогда пойдем порадуем хорошими новостями Валери.

— Хорошо, но только обручальное кольцо я куплю сама!

— Пожалуй, об этом стоит подумать. — Кайс полез в карман пиджака и достал бархатную коробочку. Открыв ее, он вынул оттуда великолепное кольцо с крупным бриллиантом и надел ей на палец.

Она посмотрела на него сияющими от счастья глазами и прижалась к его широкой груди.