Камелии для Камиллы

8

Охранники Омрана доставили Камиллу прямо к главному входу «Оазиса». Она растерянно проводила взглядом отъезжавшую машину, ощущая, как последняя невидимая ниточка, связывающая их с Кайсом, обрывается. Вот серебристый «мерседес» поворачивает на центральную дорогу, почти бесшумно исчезает из виду. Сейчас слишком рано, поэтому у гостиницы совсем нет людей, не считая ее и швейцара. Тот, кажется, забеспокоился о странной женщине, застывшей неподвижно на тротуаре.

— Простите, с вами все в порядке? — заговорил он, подходя к незнакомой женщине. Но, едва она повернулась, расплылся в улыбке. Такую женщину трудно забыть. Редкая, удивительная красота способна взволновать даже самое равнодушное сердце. Он украдкой любовался ею всякий раз, когда гостья отеля проходила мимо. Она, естественно, не обращала на скромного служащего ни малейшего внимания. И вот ему представилась возможность поговорить с прекрасной «черной лилией», как окрестил ее про себя.

— Могу я чем-нибудь помочь? — снова спросил швейцар, не дождавшись ответа.

— Нет-нет, спасибо. Не стоит беспокоиться.

Камилла примерно секунду смотрела ему в глаза, потом не спеша вошла в отель.

— Мадам! Вы забыли свои вещи! — закричал ей вслед швейцар, заметив на тротуаре большую спортивную сумку. — С вашего позволения, я позову носильщика.

Она лишь кивнула в ответ. Мир для Камиллы еще никогда не был таким черным. Разве только после смерти отца ее переполняла похожая боль. Но это всего лишь вечный закон, по которому живет вселенная. Одно поколение сменяет другое, время притупляет чувство утраты, сглаживает острые углы памяти. Иначе обстояло дело с Кайсом. Она должна жить дальше, осознавая, что он так же, как и она, любуется ясным небом, дышит с ней одним воздухом, но при этом не иметь возможности слышать любимый голос, видеть дорогие сердцу черты лица. И нет по-настоящему ни одной объективной причины, препятствующей их счастью. Всего лишь чужая прихоть, эгоизм, пустая злоба и ненависть. В этой вечной борьбе добра и зла победило зло. Что ж, пусть он будет далеко, недосягаем, но жив и здоров. Ему придется смириться с таким положением вещей, даже не зная всей правды. Самым горьким для Камиллы было то, что Кайс сочтет ее предательницей, обманщицей, вертихвосткой. Возможно, он станет ее ненавидеть, считать ошибкой и слабостью в своей жизни. Она же мечтала остаться в его памяти приятным воспоминанием, не болезненным и тяжелым, а ярким, лучистым, которое согревает душу теплом спустя многие годы. Не получится. Как несправедливо, что истинные виновники будут жить с ним рядом, разговаривать, еще не раз ссориться, использовать Кайса в своих целях, но он ничего не будет знать об их роли в этой истории. Камилла больше не могла плакать, слез просто не осталось.

Мягкая ковровая дорожка, протянувшаяся до самого входа, полностью поглощала звук шагов. Вот так же неслышно, незаметно уходила она из «Арабской башни». Холл заливал яркий свет, чересчур много света, от которого невозможно скрыться, отвернуться. Камилла шла по коридору в сопровождении двух охранников Ом-рана, словно арестантка. До этого они ехали с ней в лифте, где вместо стен и потолка были вмонтированы огромные зеркала, отчего человека не покидало ощущение, что он у всех на виду, его действия и поступки, даже мысли, как на ладони. Лампочки прыгали с этажа на этаж, все длиннее становился путь назад.

Ее падение с небес на землю состоялось через три дня после приезда. Тогда Камилла чувствовала себя подавленной из-за предательства мужа, но рядом находился Кайс, его забота и внимание отвлекали от дурных мыслей. Она была полна оптимизма, с надеждой смотрела в будущее. Кто теперь утешит, протянет руку помощи? Ни один человек во всем мире не сможет заменить любимого. Потому что в ее сердце нет места другому чувству. Как долго тлели угли зарождавшейся между ними любви… Хотя первая встреча состоялась много лет назад, в глубине души она лелеяла мечту вновь встретиться с Кайсом. Просто боялась признаться в этом самой себе. Она надеялась встретить мужчину, который затмит первое впечатление юности. Но никто не смог противостоять Кай-су, и тогда она заставила себя забыть. Все события, впечатления, связанные с ним, дремали где-то в самом дальнем уголке памяти до того мгновения, как он появился в номере «Оазиса». Но даже после их второй встречи Камилла продолжала отчаянно цепляться за свой брак, в котором не нашла ни любви, ни понимания. Она боялась отдаться во власть чувствам, потому что до последнего сомневалась в Кайсе. Быть его игрушкой, утехой на короткий срок не та роль, о которой мечтала Камилла. Все или ничего. Но она не подумала, не учла обстоятельств, их безграничной власти над людьми. Кайс ответил ей взаимностью, только этого оказалось недостаточно для счастливого финала…

Камилла закрывала глаза и вновь возвращалась в холл «Арабской башни». Ее память помимо воли очень четко сохранила последние минуты пребывания в сказке. Розовый мрамор колонн и лестниц, причудливые рисунки и цвета. Поистине нереальный мир, где она сама стала заложницей своих иллюзий, надежд, ожиданий. Камилла казалась там случайной гостьей, которая ошиблась дверью. Она захотела слишком многого, высоко взлетела, и потому падение принесло такую боль. Какая самонадеянность со стороны обычной женщины-немусульманки мечтать о самом завидном женихе Дубая. Сам Кайс, его мнение, желание, чувства еще не все, остается семья. Трудно переоценить значение и влияние семьи для араба. Он не может не прислушаться к мнению отца, других родственников. Наверняка Омран запретит ему ехать за Камиллой, искать встречи с ней. Она потеряла свою любовь. Навсегда.

С этими мыслями, не покидавшими ее ни на минуту, Камилла очутилась у дверей своего номера. Следом шел носильщик-араб. Она решила сначала постучать, а когда ответа не последовало, открыла дверь ключами. Ничего не изменилось с момента ее исчезновения. Да и чему, собственно, было меняться? Это всего лишь гостиничная комната, через которую в год проходят десятки людей, живут здесь, заполняют пространство своими вещами, что-то меняют во внешнем облике помещения. Но проходит время, и постояльцы съезжают. Служащие убирают следы их пребывания: расставляют мебель по местам, выбрасывают засохшие цветы, уносят забытые вещи, вместо прожженной сигаретой скатерти застилают новую… Совсем скоро она тоже уедет, и, если Кайс случайно окажется здесь, ни одна деталь не напомнит ему о ней.

Расплатившись с носильщиком, Камилла просто упала на кровать, которую еще недавно делила с Ником. По всей видимости, во время ее отсутствия он жил в номере Эмили. После бессонной ночи и пережитых страданий она чувствовала смертельную усталость, поэтому очень быстро уснула.

— Мы не должны ее будить, — сквозь сон послышался голос Эмили.

— Администратор сказал, что она пришла рано утром. Я решительно ничего не понимаю, — ответил Ник.

— У нас еще будет время поговорить. Давай посидим пока в другой комнате.

— Ну, если ты настаиваешь…

В ответ Эмили тихонько рассмеялась, потом с притворным возмущением воскликнула:

— Что ты делаешь? Отпусти меня. Не надо, Ник!

Какая-то возня, прерываемая приглушенными звуками поцелуев, окончательно разбудила Камиллу. Она резко поднялась на постели, застав любовников врасплох.

— Прости, мы не хотели тебя будить, — смутилась Эмили, мгновенно выскользнув из объятий Ника.

— Мне необходимо привести себя в порядок. — Камилла поднялась и направилась в ванную.

Она собиралась взять небольшой тайм-аут, чтобы решить, стоит ли рассказывать правду. С одной стороны, Эмили не вызывала у нее неприязни, ведь их брак с Ником был заключен без любви. Но разве Эмили знала об этом? Да, Ник мог сказать ей, что равнодушен к жене. Получается, чувства другой женщины Эмили не интересовали? Если бы Камилла любила Ника, неужели они все равно стали бы любовниками? Она понимала абсурдность подобных мыслей, но страх довериться не тому человеку терзал ее все сильнее по мере приближения — Тебе что-нибудь нужно? — спросил Ник через дверь.

— Нет, я скоро выйду.

Камилла открыла кран и, помедлив, залезла под душ. Вода мгновенно вызвала прилив бодрости и сил, а еще заставила почувствовать жуткий голод. Жизнь продолжается. Она не могла спрятаться от окружающего мира, от двух людей, поджидавших ее в соседней комнате. Значит, придется идти на контакт и далее действовать по ситуации.

Ник встретил жену, появившуюся из ванной, настороженным взглядом, в котором смешались самые разные чувства — вины, страха и надежды.

— Я очень есть хочу, — честно призналась Камилла. — Пойду на кухню. — В холодильнике нашелся какой-то готовый салат, немного сыра, а в шкафчике — печенье и кофе. Похоже, Ник здесь давно не был.

Из комнаты донесся голос Эмили, которая собралась уходить. Вслед за хлопнувшей входной дверью в кухне появился Ник.

— Камилла, я больше не выдержу, — заявил он с порога.

Как она должна реагировать на подобные заявления? Ей тоже сейчас тяжело как никогда, а Ник всего лишь стремится успокоить свою совесть.

— Если тебе нужно мое прошение, то я прощаю.

— Нет, не в этом дело. Мне очень важно объяснить тебе ситуацию, понимаешь?

— Поступай как знаешь.

Ник еще больше воодушевился и заговорил, расхаживая по комнате:

— Эмили я знаю полжизни. Она была моей первой любовью, а я — ее. Понимаю, это звучит сентиментально. Многие люди, пережив подобные чувства, спокойно живут дальше, строят новые отношения. Но так получилось, что мы не смогли забыть друг друга. Нас всегда связывало нечто большее, чем романтические отношения.

Камилла следила за Ником. Еще никогда ей не приходилось видеть мужа таким сосредоточенным. Сейчас решается его судьба. И все-таки порыв, который она наблюдала в данный момент, не шел ни в какое сравнение с эмоциями Кайса. Когда он говорил, каждое слово западало в душу, вызывая желание безоговорочно верить. Камилла словно видела воочию исходящие от него потоки энергии. Но, может, все дело в чувствах, в нахождении с любимым на одной волне?..

Ник тем временем продолжал свой монолог:

— Случайно Эмили забеременела. Я был готов жениться немедленно. Однако, едва моя мать услышала эту новость, она пришла в ярость. Мы оба еще учились в университете, никаких перспектив самостоятельной жизни не предвиделось. Аделин встретилась с матерью Эмили, и они вместе убедили ее не рожать. Конечно, я мог повлиять на ситуацию, вмешаться, в конце концов пойти против матери. Только я испугался ответственности, даже радовался в глубине души, что за меня решили эту проблему. Мне нелегко признаться в этом сейчас, но все обстояло именно так. Мы расстались, Эмили сделала аборт. Я не надеялся снова ее встретить.

— Хватит, давай закончим ненужные объяснения, — не выдержала Камилла.

— Пожалуйста, выслушай меня до конца, — настойчиво попросил Ник.

Ей ничего не оставалось, как молча кивнуть.

— Бывает, что чувства, которые ты считал давно перегоревшими, вспыхивают с новой силой совершенно неожиданно. Это трудно объяснить. Мне действительно казалось, что я люблю тебя, до того момента, пока я вновь не встретил Эмили. Мы словно вернулись на несколько лет назад, к началу нашего романа. Она смогла меня простить, и я в новом свете увидел свои ошибки, попытку убежать от самого себя, забыть незабываемое. Конечно, ты вряд ли меня поймешь…

— Зря ты так думаешь, — ответила Камилла. Она допила кофе и теперь старалась не поддаваться отчаянию, которое навеял рассказ Ника. В их историях много общего. Сильные эмоции, переживания. Затем расставание, казалось бы, навсегда. Попытка забыть, найти утешение в объятиях нелюбимого человека — и, когда разум почти одержал верх над чувствами, случайная встреча с прошлым.

— Я не надеюсь на прощение, — продолжал Ник, — но хочу сказать, что не хотел причинять тебе боль. Мне очень жаль.

Камиллу неожиданно заинтересовал другой вопрос:

— Ты никогда меня не любил, ни капельки?

— Я не знаю, как назвать эти чувства. Твоя красота вызывает восхищение, просто идти рядом с такой девушкой уже верх блаженства для мужского самолюбия. Когда мы познакомились, ты словно осветила мою жизнь. Я очень хотел тебя полюбить, поверь мне. Как никто другой в мире, ты заслуживаешь любви…

— Ладно. Позови Эмили, пожалуйста.

— Сейчас позвоню ей.

— Не надо, лучше сходи. Я пока переоденусь.

Ник послушно ушел. Его слова сильно удивили Камиллу. Она никогда по-настоящему не знала этого человека. Да, он слабохарактерный, порой безвольный, а поступок по отношению к Эмили вообще лежит за рамками мужского благородства. Но, если после всего пережитого они снова вместе, это дорогого стоит. Их любовь выдержала испытание временем, предательством, нетерпимостью окружающих. Камилла даже почувствовала уважение к людям, не отказавшимся от своего счастья вопреки обстоятельствам. Конечно, они совершенно не задумывались о чувствах третьего лица, легко принеся его в жертву. В другой ситуации она не простила бы подобного обращения. Но стоило ей вспомнить о последующих событиях, досада и обида утихали. После пережитого предательства Камилла обрела наконец настоящую любовь. За то, что Ник и Эмили помогли ей разглядеть в Кайсе свою судьбу, она была им благодарна. Они ведь не виноваты в печальном финале истории.

Привычным движением она потянула пояс халата, как внезапно вспомнила про видеозапись из этого номера. Кайс не говорил, надолго ли установили камеры, и вряд ли он успел распорядиться о снятии наблюдения в ночь появления Ника в «Арабской башне». А потом последовала ссора с отцом, его заточение. Камилла догадывалась, что о съемке может знать кто-то третий. Например, Исхан. Эта мысль была невыносима. Она заметалась по комнате в поисках подозрительных предметов, сорвала со стены картину, но и под ней ничего не обнаружила.

— Хватит! Оставьте меня в покое! Ненавижу вас! — кричала она в пространство комнаты.

Через минуту появились встревоженные Ник и Эмили. Они нашли Камиллу рыдающей в углу за диваном.

— Почему ты кричала? — заволновался Ник. — Сюда приходили в мое отсутствие?

Она только всхлипывала в ответ.

— Прекрати допрос, — вмешалась Эмили. — Лучше оставь нас наедине.

— Ты не понимаешь. Я должен узнать, что случилось. А если ей угрожали? Лучше сообщить в полицию.

— Ну почему ты упрямишься? Просто уйди, позже решим, как поступить!

— Я спущусь вниз. Узнаю, не интересовались ли нами сегодня? Ждите здесь.

— Нет, не надо никуда ходить, — опомнилась Камилла. — У меня сдали нервы, вот и все. Никто не заходил в номер. Я просто разволновалась…

— Может, объяснишь нам причину своего волнения? Мы постараемся помочь.

— Я не хочу об этом говорить.

Камилла медленно встала и вышла из своего убежища. Затем села на диван, по-прежнему не глядя на присутствующих. Со стороны казалось, что она принимает важное решение. Ник против воли залюбовался ею: безумно хороша при любых обстоятельствах. Мокрые после душа волосы высохли сами по себе, а поскольку от природы имели свойство завиваться, то образовали пышную копну, которая так и манила дотронуться рукой. Маленькие слезинки, застывшие в уголках глаз, заставляли сиять их еще ярче. Бледное лицо казалось высеченным из мрамора.

— Я хочу уехать отсюда, — сказала Камилла. — Немедленно, прошу вас.

— Подожди. — Эмили присела рядом с ней. — Если все из-за меня, лучше мне переехать.

— Ты здесь ни при чем. Ах да, мы еще не выяснили наши отношения. Так вот, желаю вам счастья.

— Ты действительно не сердишься? Говори, я должна знать. Последние несколько дней меня мучает чувство вины. Мы с Ником повели себя ужасно.

— Что толку обсуждать уже свершившийся факт? Муж мне изменил, я знаю об этом. Думаю, со временем мы с тобой сможем нормально общаться. Я рада за вас.

— Спасибо, Камилла, ты замечательная.

— Давайте уедем побыстрее, — отозвалась она. — Можно переодеться в твоем номере?

— Конечно, идем.

— А мне что делать? — спросил Ник, глядя на них.

— Собирать вещи и бронировать места в самолете, — ответила Эмили.

Им удалось взять билеты на вечерний рейс. Таким образом, прошли всего сутки после событий в «Арабской башне». По дороге в аэропорт и в самом здании Камиллу, как прежде, не отпускало ощущение чьего-то пристального внимания. За ней следили, наверное по приказу Омрана. Хотя теперь ей уже было безразлично.

Подумать только, ведь она не хотела ехать в Эмираты. Тревожное предчувствие шевельнулось в душе, когда Ник показал билеты на отдых. Но он не поверил, посмеялся над женой. Если бы они остались в Англии, Камилла до сих пор жила бы спокойной, размеренной жизнью замужней женщины и сердце не замирало бы от боли при каждом вдохе, как сейчас. Судьба. Арабы свято верят в предопределенность жизни каждого человека, в существование заранее спланированного маршрута действий, поступков. Она раньше никогда не задумывалась над этим. А сейчас сомнений почти не осталось. Слишком много выпало на ее долю удивительных, невероятных совпадений. Сначала Ник, не подозревая о давней истории с Кайсом, выбирает для отдыха именно Эмираты. Потом отель, где они встречают Эмили. Она могла работать в другой арабской стране, жить в любой из бесчисленных гостиниц, но оказалась именно здесь. Камилла вдруг почувствовала себя марионеткой, ведомой чьими-то умелыми руками, не способной выйти за границы тех пределов, которые ей предопределены свыше.

Самолет стремительно набирал высоту. Дубай светился внизу яркими огнями. Где-то вдалеке, у залива, в виде гигантского паруса чернел силуэт «Арабской башни». Там остался Кайс. Один. Она почти видела его, лежащего на кровати, изможденного, уставшего. Как странно он выглядел посреди ослепительной роскоши, которая многими людьми непременно ассоциируется со счастьем, благополучием, удовольствием, а уж никак не со страданиями.

Камилла закрыла глаза и предалась своим печальным мыслям. Ник и Эмили, кажется, не могли наговориться. Они уже открыто, не стесняясь, держались за руки, позволяли себе некоторые нежности, вроде мимолетного поцелуя. Все трое молчали, пока проходили таможенный контроль. Камилла раздумывала, куда ей лучше ехать — сразу к матери или сначала забрать вещи из супружеской квартиры. Но принять окончательное решение помешала Аделин Спенсер, неожиданно появившаяся в толпе встречающих. Ее взгляд метал молнии, когда она увидела сына и Эмили, идущих рядом. Ник несколько оторопел, увидев мать.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — грозно начала Аделин. — Я звоню в отель, узнаю о вашем внезапном отъезде. Теперь понятно, почему вы не потрудились предупредить меня. Как в вашей компании оказалась эта женщина?

— Мама, прекрати разговаривать в таком тоне! — Ник уже успел взять себя в руки. — Я люблю Эмили и собираюсь на ней жениться. Мне безразлично твое мнение, поэтому не трудись его выражать.

— Чтобы снова жениться, нужно сначала развестись. Но я не понимаю тебя, Камилла. Мне казалось, ты любишь моего сына…

— Разве? — усмехнулась Камилла. — Раньше вы говорили обратное.

Не найдя поддержки у невестки, Аделин решила выместить зло на Эмили.

— Ты самая бесстыжая из всех, кого я знаю! Увести мужчину из семьи во время медового месяца! Что ты все цепляешься за Ника?

— Хватит, мама, — остановил ее сын. — Если не хочешь окончательно испортить со мной отношения, лучше помолчи. Тебя не должно волновать, как мы собираемся решать наши проблемы.

— Но, сынок, я беспокоюсь о тебе…

— Ты постоянно забываешь, что я уже давно не маленький мальчик, могу сам разобраться. Просто не вмешивайся, это будет самая ценная помощь с твоей стороны. И вообще мне не нравится выяснять отношения на людях. Мы устали, хотим привести себя в порядок.

— Я на машине, — с готовностью подхватила Аделин.

— Не беспокойся, мы с Эмили возьмем такси. Если тебе не трудно, лучше отвези Камиллу к матери.

— Нет-нет, я сама доберусь, спасибо, — поспешила заверить их Камилла.

Она живо представила, как будет слушать всю дорогу нотации. Теперь Аделин точно не постесняется высказать свои претензии, ее больше ничто не сдерживает. У нее сейчас такое состояние, когда необходимо на ком-то отыграться. Что ж, пусть это будет не бывшая жена обожаемого сына. Ник в любом случае выйдет сухим из воды. Вся вина в случившемся будет поделена между нынешней и будущей невестками. Первую наверняка ждет обвинение в неискренности, меркантильности, холодности и тому подобном. Эмили, скорее всего, не получит своей порции негатива лично, но завоюет еще большую неприязнь как нахалка, повторно посягнувшая на любимого сына. Ситуация отчасти позабавила Камиллу, отвлекла от грустных мыслей. Она рассталась со всей троицей у такси.

— Можно я позвоню тебе на днях? — спросила Эмили.

— Я сама позвоню, мне нужно забрать из квартиры кое-какие вещи.

— Хорошо, обещаю ничего не трогать.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо. До встречи.

Камилла помахала всем через окошко и облегченно вздохнула, когда машина выехала на трассу. Хоть одна проблема больше ее не касается.

Дом Валери Мэтьюз располагался в районе Ист-Энда. Когда-то давно эти кварталы считались трущобами, их население составляли в основном рабочие, мелкие служащие. Однако бомбардировки во время Второй мировой войны почти полностью уничтожили эту часть города. При реконструкции район застроили новыми многоэтажными домами, присвоив ему таким образом более высокий статус. В квартире, которую Мэтьюзы купили вскоре после свадьбы, прошли детство и юность Камиллы. Эти улицы, дома, магазины за долгие годы стали ей родными. Поэтому она так и не смогла привыкнуть к фешенебельному Кенсингтону, где жил Ник. Казалось бы, она изменила свою жизнь к лучшему, удачно выйдя замуж. Да, муж окружил ее красивыми вещами, поселил среди состоятельной публики. Оставалось только заводить новые знакомства, привыкать одеваться в бутиках и обедать в дорогих ресторанах. Камилле нравился этот мир, но, расставшись с ним навсегда, она не испытывала отчаяния или недовольства. Ей открылась одна простая истина: не важно, что тебя окружает, гораздо важнее, кто рядом с тобой. Если бы Кайс в один миг остался без гроша за душой, например решился бы убежать с Камиллой вопреки воле отца, она стала бы самой счастливой на свете. Они гуляли бы в ближайшем парке, выбирались в ресторан по случаю, а одежду покупали бы на распродаже. Отсутствие или недостаточное количество денег не самая большая проблема. Счет в банке заработать порой проще, чем чью-то любовь, доверие, внимание. Впервые Камилла увидела человека, а не его внешнюю оболочку. Она ценила Кайса за мужественность, благородство, честность, нежность и заботу. Почему их судьбу решили не они сами, а третьи лица, думавшие прежде всего о своей выгоде? Камиллу загнали в угол. Все деньги. Они портят людей, это давно известно. Но ее испортить не сумели. Она возвращается домой.

Такси остановилось возле подъезда, в котором жила Валери. Расплатившись с водителем, Камилла поднялась на крыльцо и уже собиралась звонить по домофону, когда в дверях появилась соседка.

— Камилла! — воскликнула она. — Как поживаете?

— Спасибо, нормально. А вы?

— У меня тоже все в порядке. Рада была вас видеть.

— Взаимно. До свидания.

— До свидания.

Простой формальный обмен любезностями. Есть какой-то негласный этикет, предполагающий улыбки и дежурные фразы, даже если на душе кошки скребут. Никого не волнуют твои проблемы, ты должен излучать счастье, демонстрировать довольство жизнью. Совершенно бесполезное общение с малознакомыми людьми. Но Камилла вела себя по принципу: не нами заведено, не нам менять. К тому же сейчас ей открыли дверь, не придется звонить матери. Теперь Валери не будет мучиться догадками, ожидая, пока лифт поднимется на этаж.

Камилла позвонила в дверь. Мать открыла и, увидев дочь, изумленно спросила:

— Что стряслось?

— Здравствуй, мамочка, — ответила Камилла. — Можно войти?

— Конечно, заходи. Ты у себя дома.

— Здесь так хорошо!

Она оглядела знакомую обстановку, милые сердцу мелочи и вернулась к растерянному лицу Валери.

— Мы с Ником разводимся.

Получилось просто, без надрыва или ноток сожаления в голосе. Как будто сообщила самую будничную новость. Но для нее действительно разрыв с мужем стоял где-то на предпоследнем месте в череде проблем.

— Ты шутишь, девочка? Вы решили разыграть меня, да?

— Нет, я говорю чистую правду.

— Но как? Почему, Камилла?

— Давай лучше сядем, долго рассказывать.

Ей пришлось в который раз за прошедшие сутки пережить свою трагедию. Она говорила, стараясь не упустить ни одной мелочи из череды событий. Иногда слезы наворачивались на глаза, но усилием воли Камилла подавляла их и продолжала рассказ. К моменту, когда последние слова слетели с ее губ, расплакалась Валери.

— Бедная моя девочка, — шептала она, обнимая дочь. — Я даже представить себе не могла, что ты переживаешь подобный кошмар. Специально не звонила вам, не хотела мешать. А ты нуждалась в моей поддержке. Прости меня.

— Мамочка, мне нечего тебе прощать. Даже если бы ты была рядом, ничего бы не изменилось. Омран предложил мне выбор, и я сделала его. Жаль, вы с Кайсом никогда не познакомитесь, но, я надеюсь, мой ребенок будет похож на отца.

— Камилла, ты ведь еще не знаешь, беременна или нет.

— Но я чувствую! Я так хотела оставить себе частичку любимого, что не могу ошибиться.

— Мы вырастим моего внука вместе, ты и я.

— Спасибо, спасибо тебе за поддержку.

Женщины снова обнялись.

— Ты, наверное, голодная? — опомнилась Валери.

— Немного.

— Тогда марш на кухню! Чтобы мой внук родился здоровым и сильным, его мама должна хорошо питаться.

— Не смею противоречить авторитетному заявлению бабушки, — улыбнулась Камилла.

Она села у кухонного стола, за которым обычно собиралась вся семья во главе с Джозефом. Ей казалось, что и сейчас стул напротив не пустует. Он был рядом, продолжал жить в любящих сердцах жены и дочери.

— Знаешь, мама, отец видел Кайса, — сказала Камилла. — Помнишь историю с моим похищением пятилетней давности?

— Смутно. Но ты расскажешь мне потом. Сначала поешь.