Замри, заворожен
Моим усталым взором,
Забудься, поражен
Речей простым узором,
Руки моей тепло
Не променяй на солнце, —
Не верь, что утекло
И больше не вернется;
Уверен будь: с тобой
Идти я не устану,
И я твоей судьбой,
Твоей звездою стану —
Прекрасна и светла,
И вся неповторима,
Не той, какой была,
А той, какой любима.
Мне цветов
никогда не дарили.
Может, нет в этом
страшной беды.
Что цветы?
Это мелочь.
Забыли!..
Или, может быть,
просто решили:
Некрасивой —
к чему ей
цветы?
Тихо шепчут
бессонные травы,
И слова
я ловлю на лету:
«Может, правда —
к чему?
Может, правда
Некрасивым
цветы не идут?..»
Вновь холодные ветры
завыли.
Только теплятся
тайно мечты...
Мне ни разу
цветов не дарили.
Я прошу —
подари мне
цветы.
Я опять в краю каштанов
И забытых встреч.
Я хочу у той поляны
Сказку подстеречь.
Может быть, по узкой тропке,
Как в чудесном сне,
Детство
в платьице коротком
Выбежит ко мне.
Удивится: «Я ли это?»
Крикнет: «Догони!..»
И мелькнет в косице лента,
Как былые дни.
Или, может, юность встречу.
Спросит: «Как дела?»
Спросит: «Что сутулишь плечи?
Ноша ль тяжела?»
Край каштанов-великанов,
Край забытых встреч!
Вот бы мне у той поляны
Сказку подстеречь!
Дочь рисует небо и цветы,
Синих птиц, оранжевую кошку
И до неба звездного дорожку...
Дочь рисует детские мечты.
Вот березы встали у реки,
И того не замечая сами,
Всем земным законам вопреки
Держат солнце тонкими ветвями.
У берез — красивый желтый дом,
Из трубы — веселый дым-колечки.
Чудится: когда-то в доме том
Вечерами грелась я у печки.
Дочь рисует мир счастливых снов,
Мир, пришедший из волшебных сказок.
Он понятен мне без всяких слов
Трепетом живых, веселых красок.