Камни Древних Богов 1

Глава 22

Воронеж — Задонск, Российская Федерация, планета Земля

Сашка оправдал мои ожидания. Прибыл практически в тот же момент, когда я почти дошёл до ворот. Пока я направлялся к дому, в голову пришла интересная мысль. Даже две. Мы с Сашкой теперь встречаемся в Резиденции, будто она является нашей личной собственностью, но ведь это не так. Настоящий хозяин данной «недвижимости», он же мой единственный клиент, сидит в ловушке, а у меня в планах его оттуда вытащить. Отсюда возникает вопрос: а надо ли это делать? Предположим, я выведу Брюса из того искажённого пространства, которое для него сделал Селин. Какие его дальнейшие действия? Ведь не побежит же он разбираться с тем, кто его так подставил…

Скорее всего, мой клиент вернётся сюда. По логике, Брюс мог пожить в параллельном мире в своей Резиденции, но есть проблема — защитный купол, за который никто не может пройти. Создал его мой друг Лордик, он же древнее божество Селин. Это ещё один вопрос, который надо добавить в мой список: как Лордик стал Селином?

Ответив на него, я пойму, что нужно сделать, чтобы снять с моего друга эту маску божества. Ведь если это удастся, то я смогу просто сесть и поговорить с ним, выяснить всё, что меня интересует, но с древним божеством не поговоришь, чуть что — сразу убивать начинает…

В этот раз мы с Сашкой не стали заходить в дом. Он предложил пройти в пристройку. В том мире здесь жил Дэс, а в этом она пустовала. Теперь же тут кое-что поменялось: появились два удобных кресла перед камином. В осеннюю погоду приятно зайти в тёплое помещение и посидеть так со старым другом, глядя на горящие дрова.

Сашка побеспокоился и о том, чтобы нам не пришлось проводить время молча: над рабочим столом Дэса висели все его записки. Очевидно, Сашкины сотрудники проделали большую работу, восстановив их по моей фотографии. Думаю, что часть из этих записей они смогли разгадать, но данную информацию Сашка оставил на десерт. Главным «блюдом» стал мой рассказ о встрече с Брюсом и Теллумоном. Выслушав всё, мой друг сразу согласился и с выводами, которые я сделал, пока шёл к воротам Резиденции.

— Ну конечно, Брюс сразу сюда припрётся, куда же ещё ему идти, — поддержал он мою мысль, — так что лучше пусть там посидит.

После этого Сашка подробно рассказал, попутно демонстрируя массу фотографий и разных схем, что из записей Дэса им удалось расшифровать. В основном они касались поручений Брюса, и по большей части состояли из закупок того или иного для нормальной жизнедеятельности в замкнутом пространстве. То есть, Брюс заранее готовился к той техногенной катастрофе, которая должна была произойти в связи с визитом корабля Древних Богов. В принципе, это легко объяснить, ведь до определённого момента тот параллельный мир существовал лишь в голове Брюса, и всё, что там происходило, было им запланировано.

Все поменялось, когда его собственный аватар создал свой параллельный мир, в котором я случайно побывал и принёс оттуда фотографию с портретом Керенского. Тут-то Брюс понял, что его двойник зашёл слишком далеко и решил возникшую проблему кардинально, применив на практике широко известное выражение «нет человека — нет проблемы». К сожалению, самый простой способ почти всегда оказывается наименее эффективным. Так произошло и в этом случае, когда ситуация потребовала личного присутствия моего клиента. Это, в свою очередь, позволило более сильным оппонентам продемонстрировать свои возможности. Теперь Брюс сидит в ловушке, злится и пытается найти крайнего. Что ж, пусть посидит, подумает, успокоится, а мы с Сашкой в это время разработаем подробный план действий с учётом всех вновь открывшихся нюансов.

Мы с другом отправились к воротам Резиденции, где нас ждал уже привычный микроавтобус, ставший передвижным штабом. Сашка предложил съездить в Задонск: там ещё недавно жил один из тех шестнадцати авторов, которые исчезли. Одного я уже нашёл. Юрий Ликасимов прекрасно себя чувствовал в созданном им параллельном мире. Или не им…

Это был один из тех вопросов, которые нужно будет задать Брюсу, ведь книги я сфотографировал в том космическом корабле, на котором прилетел его аватар. Кто их туда положил?

Если тот Брюс, который был убит на моих глазах, то это одно, а если предыдущий хозяин этого корабля — то совсем другое…

То же самое и с писателями: если их собрал Брюс, создал им миры и расселил их туда, то это одна ситуация. С другой стороны, он мог научить писателей их создавать самостоятельно, а потом каждый из них делал то, что хотел. В этом случае ситуация усложняется.

Есть ещё третий и четвёртый вариант. Третий — если это сделал не Брюс, а четвёртый — если миры создали сами писатели, но учил их не Брюс.

Все это предстоит выяснить, но раз мы решили на время оставить моего клиента в покое, то сейчас можно попробовать задать вопросы писателям.

В Задонске я до этого не был, хоть он и недалеко от моего родного Воронежа, всего девяносто километров. Примерно через час мы уже ехали по улицам этого маленького городка. Тут было очень уютно, много зелени, мало машин, а разносящийся над домами колокольный звон создавал соответствующую атмосферу седой старины.

Попетляв по узким улочкам частного сектора, мы остановились перед убогим одноэтажным домиком. Деревянные рамы окон последний раз открывали, судя по всему, при советской власти, да и стёкла мыли примерно тогда же. В одном из окон — красная занавеска, возможный признак портала…

Сразу бросился в глаза контраст между вызывающе роскошным образом жизни Ликасимова и этим убожеством. Мы зашли внутрь и осмотрелись. Было хорошо видно, что все предметы в доме находятся тут не один десяток лет. Если старому кожаному креслу Ликасимова обрадовались бы в любом антикварном салоне, то вся мебель отсюда могла отправиться лишь на свалку…

Особенно поразил меня «письменный стол писателя». Это оказалась типовая межкомнатная дверь из советской многоэтажки, уложенная на четыре деревянных ящика, по два с каждой стороны.

К моему удивлению, в доме абсолютно отсутствовали современные бытовые приборы. Не было компьютера или ноутбука, а также даже элементарных бытовых удобств. Вместо электричества — керосиновая лампа, вместо водопровода — уличная колонка, а вместо унитаза — туалет за домом. В общем, простая сельская жизнь в городе в двадцать первом веке. Второй из шестнадцати писателей смог меня удивить. Впрочем, как и первый со своими собаками…

Похоже, что и писательский процесс тут происходил по-старому, только гусиное перо и чернильницу сменила шариковая ручка. Именно ей были исписаны стопки бумаги, лежащие тут и там. Правда, на тумбочке в углу стояла древняя пишущая машинка, но по отсутствию результата её применения, а именно — печатного текста, я сделал вывод, что автор пользовался ей лишь для отправки своих работ в редакции. Скорее всего, таким способом он просто экономил на оплате труда наборщика текста.

Больше всего мне запомнились приклеенные на обои картинки. Обычно в таких убогих лачугах любят вешать на стены фото богатой жизни — тропические пляжи, дорогие машины, молоденькие девушки в купальниках. Здесь же я увидел очень красивые японские гравюры. Разумеется, это были репродукции, потому что на самый дешёвый оригинал у хозяина явно не было средств.

Сашка заметил мой интерес и подошёл ближе, став рядом. Несколько минут мы молча изучали гравюры, а потом он задал один из своих каверзных вопросов.

— Тут есть одна странность, объединяющая все сюжеты. Можешь назвать?

Очередная проверка на профпригодность. Я попробовал потянуть время, медленно переходя от одной гравюры к другой, но мой друг быстро раскусил эту хитрость.

— Если не знаешь, то так и скажи.

Пришлось сознаться в собственной некомпетентности.

— Я историю искусств не изучал, особенности японских гравюр не знаю…

У Сашки было преимущество, даже два: он уже был здесь и его спецы всё тут изучили. Фото этой комнаты отправили аналитикам в центр. Вот их выводы он и озвучил.

— Не буду грузить тебя специальными терминами, скажу лишь, что такой вид гравюр называют укиё-э, что переводится как «картины бренного мира». В девяносто девяти случаях из ста на них изображают японцев в национальной одежде…

— А тут одни пейзажи, ни одной человеческой фигуры, — перебил я его.

— Молодец, — кивнул Сашка, — ловишь на лету.

Не знаю, насколько поможет эта информация, но я уже чувствовал, что где-то рядом открывается портал. Все идет к тому, что скоро мне предстоит встреча с тем, кто жил и работал в этой конуре, по нелепой случайности ставшей человеческим жильём. Может быть, данная тема станет тем крючком, на который я поймаю Феликса Брозжаева, автора «Вечного одиночества».

На этот раз я оказался в незнакомой местности ранним утром. Прошлый мой опыт, когда я попал в безлунную ночь, порядком потрепал мне нервы, поэтому теперь в рюкзаке лежал мощный фонарь. При желании его можно использовать даже в качестве дубинки, так как стальной корпус рассчитан на подобные нагрузки, но в нынешних условиях он мне пока не требовался.

Окружающий пейзаж напомнил мне те виды, что были изображены на старых гравюрах. Гористая местность, поросшая искривлёнными соснами, неширокая речка, петляющая между скалистыми берегами, узкая тропинка повторяющая её изгибы, убегающая влево и вправо.

Оглянувшись назад, я увидел странную постройку, которую у нас бы назвали сараем и складывали туда разный хлам, из категории «выбросить жалко, а использовать негде». Здесь же любой такой «сарай» выглядел, будто музейный экспонат. Удивительная ажурная резьба, фигурная крыша с загнутыми скатами, которые словно устремляются в небо…

Из любопытства заглянул внутрь строения, но там было абсолютно пусто. Значит, надо выбирать, куда я пойду дальше. Можно было бы бросить монетку, загадав направление, но я уже давно не ношу с собой наличку.

Положившись на удачу, отправился вверх по течению. Минут через пять, свернув по тропе в очередной раз, увидел вдалеке несколько деревянных зданий, выполненных в одном стиле с тем сараем, от которого я и начал свой путь.

Похоже, это именно то, что мне нужно.

Пройдя ещё немного, заметил странную фигуру, сидящую на балконе. Между нами было метров двадцать и подробности рассмотреть было невозможно. Единственное, что бросалось в глаза — глубокий капюшон.

Подойдя ближе, я понял, что начать разговор будет непросто. Хозяин не реагировал на мои приветствия, а кинуть в него камешком для привлечения внимания — не самое лучшее начало разговора.

Обойдя вокруг дома, нашёл вход, который, на удивление, был не заперт. Для порядка постучал по створке и отправился на поиски хозяина, по пути осматривая комнаты. Обстановка удивляла своей аскетичностью: минимум мебели, циновки на полу, бумажные ширмы…

Хозяина я так и не нашёл. Пройдя весь дом и выйдя на балкон, увидел низкий столик и плоскую подушку, лежащую перед ним. Пощупал её — ещё тёплая. Значит, совсем недавно кто-то действительно на ней сидел. Это доказывает, что фигура в капюшоне была на самом деле, а не представляла из себя мираж.

Около трех часов я потратил на то, чтобы убедиться в своих подозрениях: местный обитатель решил поиграть со мной в прятки. Несколько раз он специально позволял мне увидеть его, но затем виртуозно пропадал буквально из-под носа. Вот только секунду назад сидел на крыше, насмешливо поблёскивая глазами из-под капюшона и тут же исчез, будто его и не было…

Ну что ж, я понятливый. Если мне прямым текстом заявляют, что не хотят со мной общаться, то скромно удаляюсь, не устраивая скандала.

Перед уходом я позволил себе полюбоваться окружающим пейзажем. Тут на самом деле было на что посмотреть.

Пока мы с хозяином этих мест играли в прятки, незаметно переместились на самую высокую точку окрестностей. Теперь я сидел в потрясающей по своей красоте беседке, наслаждаясь открывшейся перспективой.

Никакие современные технологии не в состоянии передать чистейший горный воздух, звенящую тишину и спокойную величественность местных гор. Особенно остро всё это ощущалось после общения с Теллумоном. Он, со своим шёпотом и серостью, олицетворял ожившую посредственность: никаких эмоций, никаких красок, никаких удовольствий от жизни…

Тут же я увидел жизнь в её первозданной силе. Даже деревянные строения выглядели так, словно сами выросли из каких-то фигурных семян, принесённых ветром. Теперь резные орнаменты повторялись в отражениях реки, тем самым становясь будто живыми.

Я невольно поймал себя на мысли, что начинаю завидовать этому Феликсу. Похоже, жизнь в убогой комнате без удобств помогла ему понять, что представляет истинную ценность. Вовсе не дорогие интерьеры огромного замка, в котором Ликасимов прячется ото всех, а скромные одноэтажные постройки, дающие минимум защиты от холода, дождя и ветра. Этого минимума вполне достаточно для жизни в гармонии с природой.

Рано или поздно всё заканчивается, и я с большим трудом убедил себя, что при желании всегда смогу сюда вернуться, а сейчас мне нужно уходить.

Возвратившись в свой мир и поделившись с Сашкой тем, что увидел в параллельном, я вспомнил про Апостола. Теперь-то мы знаем, кто скрывается под этим странным прозвищем. Царя атлантов можно пока не брать в расчёт, уж слишком устрашающе это звучит, а вот свой родной Пётр Алексеевич Романов, он же Пётр Первый, был вполне реальной исторической личностью, связанной с нашим Воронежем сотнями ниточек. Одну из таких ниточек Сашкины спецы начали распутывать. Вполне возможно, скоро мы уже получим всю информацию о тех местах, где в своё время любил бывать наш император.

По Сашкиному лицу обычно трудно определить, какие эмоции он испытывает в этот момент, но сейчас он не стал даже пытаться скрыть своё разочарование. Да уж, неприятно чувствовать себя слепым котёнком, без всякого толка сующего свой нос во все закутки, но против фактов не попрёшь — польза от моих походов пока минимальная.

Конечно, я принёс Сашке информацию, которую мне рассказали Брюс и Теллумон, но моей заслуги в этом практически нет, они сами захотели мне всё это высказать. Все же самостоятельные действия закончились полным провалом: никто со мной не захотел общаться. Большой вопрос в том, как мне выяснить тайну шестнадцати писателей, если все они откажутся от общения со мной? Судя по первым двум визитам, такая перспектива вполне реальна.

— Надо будет тебе пообщаться с нашим спецом, он один из лучших переговорщиков. С какими только отморозками не общался, и с террористами, и с психами, — задумчиво глядя в окно нашего микроавтобуса, высказался Сашка.

— Ну и чем он мне поможет? — возразил я. — Как говорил один персонаж: «Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет».

— В смысле? — не понял меня Сашка.

— В прямом! Он меня будет учить вести переговоры, а кто меня научит, как их заставить со мной разговаривать? Не буду же я бегать за той же Гигидой и хватать её за пальто. У меня практически нет возможности показать писателям своё умение вести переговоры, просто потому, что они сами не желают общения.

Похоже, моя пламенная речь произвела на друга должное впечатление. Он на минуту задумался, а потом вдруг резко сменил тему.

— У нас появилась информация о возможном местонахождении Апостола. Уж он-то, надеюсь, не откажется с тобой разговаривать?

— Всё может быть, — раздражённо ответил ему я. — Ты забываешь, что мы с ним знакомы почти двадцать лет и всё это время Брюс заставлял его изображать из себя глухонемого. От такой привычки явно не так-то просто избавиться…

— Согласен, — кивнул Сашка, — но надо хотя бы попробовать…