Капитан Багровой Тьмы

Глава 6 ЭКСПЕДИЦИЯ, НАЗЫВАЕТСЯ…

С утра весь университет говорил только про убийство двух замечательных людей — юного дарования Балыглу и кристально честного судьи Кульдара. Профессор Талфам собрал лабораторию и, чуть не плача, поведал жуткие подробности. По его словами, в городе орудует банда злобных койсаров, истребляющая лучших сынов вергатильского народа.

Про других людей, изувеченных сынком торговца, Талфам деликатно умолчал. Сотни горожан, которых Кульдар без малейших на то причин отправил за решетку, тоже были забыты. Грозно потрясая старческим кулаком, глава лаборатории сообщил:

— Отец бедного мальчика был у губернатора, и тот поклялся, что койсары ответят за эти убийства.

Потом он совсем по-будничному объявил, что экспедиция на Купол отправится сегодня к вечеру, поэтому участники могут расходиться по домам — собираться в дорогу. Летучая ладья будет ждать во дворе университета возле недостроенного фонтана.

— По воздуху полетим? — неожиданно заныла Хубла. — Меня укачивает. Может, лучше в карете?

— В карете будем до летних каникул туда-сюда болтаться, — строго напомнил шеф. — А нас на три дня отпустили. Ректор сказал, что и этого много.

«Нас? — Тарх был неприятно удивлен. — Он с нами попрется? И Хубла тоже? Парочки маразматичных зануд вполне достаточно, чтобы испортить любую прогулку…»

Он не ошибся. В три часа дня на лодку поднялись Талфам с Хублой, которые привезли с собой громадный багаж и потребовали, чтобы Тарх внес в каюты их чемоданы.

— У меня грыжа и дистрофия, — отрезал оборотень. — Мне тяжести поднимать нельзя. И, вообще, я должен получить оружие.

Проректор по хозяйству выдал ему допотопный арбалет охотничьей модели, заставив расписаться в двадцати разных бумагах. Отдельная волокита началась, когда Тарх напомнил, что к арбалету полагаются стрелы — хотя бы две дюжины.

Вернувшись к ладье через час, он застал апофеоз большого скандала. Участников экспедиции стало больше: к ним присоединились доцент Шакир с кафедры геодезии, а также два его лаборанта — разумеется, верги, почти не умевшие говорить по-койсарски. Сексапильной доктора Аринды, на чье участие рассчитывал Тарх, не было, но и без нее шум стоял немалый.

Оказалось, что ректорат не позаботился снабдить экспедицию провиантом. Профессор кричал, что придется охотиться и ловить рыбу, а воду пить из родников. После долгого обмена комплиментами Тарх все-таки растолковал старому ворюге, что на Куполе нет ни питьевой воды, ни съедобной живности. Чуть не плача, главный завхоз храма науки послал человека в столовую, и очень нескоро к ладье принесли ящик консервов, мешок хлеба, коробку сыра и бочонок пресной воды.

— Надо конфет в дорогу купить, — всполошилась Хубла. — А то хлеб за три дня зачерствеет. Как его грызть будем?

— Зубами, — просветил ее Тарх. — Если не приспособлена к походной жизни, нечего было записываться в экспедицию.

Ученая мымра заскулила, горько раскаиваясь в своих предположениях, что предстоит приятный пикник, неторопливая прогулка по природе, чаепитие у костра, собирание цветочков и — время от времени — замеры простых параметров на предмет великих открытий. А тут, как выясняется, даже приличного туалета нет!

Причитания старой девы перестали проникать в сознание, едва возле ладьи появилась стройная девушка. Незнакомка была типичной восточной красавицей: прямые черные волосы, темно-карие глаза, немного длинный нос, солидных размеров бюст и надменный взгляд. Талфам и Шакир засуетились, бросились к юной особе и, придерживая с двух сторон под ручки, отвели в каюту. Следом поднялись носильщики, доставившие чемодан и два ящика с топографическими приборами.

Потом на мостике появился Серый восьмерочник, зычно вопросивший, все ли в сборе. Талфам неуверенно предположил, что можно лететь. В трюме негромко заурчало, судно медленно поднялось выше крыш, разворачиваясь носом к заходящему Геросу.

Летели не слишком быстро, покрывая за час верст двадцать или около того. Когда под корабликом заколыхались морские волны, Тарх забрался на надстройку. Капитан, он же рулевой, он же единственный член экипажа, стоял на площадке, огороженной резными перилами высотой по пояс. Сдвинув шляпу на затылок и небрежно положив руки на штурвал, он что-то напевал вполголоса.

Услыхав шаги, Серый покосился на Тарха и подмигнул, дав понять, что узнал гипернатурала! Кивнув в ответ, оборотень представился, пояснив, что скрывает свою причастность к магии.

— Тебе виднее, братишка. — Рулевой пожал плечами. — А меня Вадлугом зови. Городской?

— Из Вергатила.

— Это за тобой, что ли, Светлые гоняются? Нам тоже намекали, что хорошо бы от зверька-убийцы избавиться.

— Кто намекал?

— Мне о том не докладывали. Наши не стали связываться.

— Будем считать, что все и так понятно, — хмыкнул Тарх. — Короче, Светлые и вас решили против меня настроить. Интересно, на кой хрен им понадобилось изводить простого восьмерочника?

— Ты, что ли, восьмерочник? — удивился Вадлуг. — Вроде повыше будешь. У меня глаз верный — в тебе чистый седьмой ранг.

«Понятное дело, вчера хорошо Силу откачал», — подумал Тарх.

— А ты, стало быть, стрелок, — степенно продолжал Вадлуг. — Полезное дело. В армии учился арбалетному делу?

— С детства приучен. Отец на охоту водил.

— Ты, кажется, Бадека и Мерланики сынок?

— Ага. Знакомы были? Вадлуг кивнул.

— Не особенно. Вы, городские, с нами не больно любите дружить. Слышал я, что Бадек отличные атрибуты варганил. Оттого староста Лирг сильно ему завидовал.

За неторопливым разговором они не заметили, как стало смеркаться. Закатившееся за горизонт светило расстелило по морю серебристую дорожку — словно тропу для летящих отметило. Далеко впереди на золотом фоне заката темнели силуэты островов.

— Долго еще лететь? — спросил Тарх. — За ночь обернемся?

— Не буду я ночью лететь, спать хочу, — заявил Серый. — Слышь, браток, постой-ка на штурвале — мне надо в трюм сбегать, отлить.

Он наскоро пояснил, что требуется делать: вести ладью носом на видневшийся впереди архипелаг. Если кораблик вздумает рыскать по высоте, следовало поворочать туда-сюда рычаг, управлявший источником магической Силы.

— Справлюсь, — легкомысленно согласился Тарх.

В детстве он читал много книг о воздушных путешествиях и битвах. С годами романтика повыветрилась, но кое-что все-таки сохранилось глубоко под нажитыми наслоениями цинизма и скепсиса. Вести настоящий корабль— пусть даже утлый тихоходный лапоть — когда еще такой случай выпадет!

Заглянувшие на мостик Талфам и Шакир были несказанно удивлены, обнаружив за штурвалом не рулевого, а магистра. Впрочем, лишних вопросов задавать не стали, вполголоса переговариваясь о своих делишках.

Из их слов оборотень понял, что Айгуна, та самая девица с топографическим инструментарием, была дочкой влиятельного декана геофака и что вся экспедиция организована с единственной целью — девочке необходимо собрать материалы на диссертацию. И еще он уяснил печальный факт: поскольку Айгуна в жизни к приборам не притрагивалась, выполнять измерения предстоит младшим участникам экспедиции, включая магистра Худана Шамраха. Причем результаты будут опубликованы в соавторстве с десятком дармоедов, включая Айгуну, ее папашу-взяточника, Талфама и Шакира.

Обычное дело в научных кругах, но Тарха подобные несправедливости сильно раздражали. Койсар неуклонно разлагался, скатываясь в пропасть, и хозяева жизни считали, будто имеют право измываться над теми, кто на них вкалывает. Элита потеряла не только совесть, но даже инстинкт самосохранения. В силу своей тупости, правящая верхушка подзабыла, чем кончаются издевательства над угнетенными сословиями. Хотя, казалось бы, нетрудно было запомнить кровавые бунты черни во времена Большой Смуты или Золотой Резни.

Терпению народному явно подходил конец, а Сошествие Мрака могло лишь ускорить развязку. У самого Тарха давно чесались клыки перегрызть дюжину-другую особо ненавистных глоток. Только понимал оборотень, что в одиночку не сумеет извести все накопившееся в империи Зло, а потому ждал, когда Тайный Совет Тьмы даст приказ начинать Оздоровление.

А два верга у него за спиной без стеснения делились планами: мол, пришло время прогнать койсарских чиновников, дабы грабить соплеменников без оглядки на непредсказуемые имперские власти.

— Хорошее время для наших планов. Простолюдины обнищали, обозлены и готовы бить кого угодно. Мы натравим их на койсаров — пусть режут, грабят и насилуют. А сами тем временем выберем своего султана и позовем на помощь армию Аждо-Тика, — сказал Шакир, мерзопакостно посмеиваясь.

— Только надо будет объяснить аждотинам, что мы восстали против Темных Сил, — засмеявшись, вставил Талфам. — Тогда они сами предложат нам помощь.

— Надо, чтобы вампир еще кого-нибудь убил, — мечтательно вздохнул доцент. — Мы сразу начнем кричать, что койсары уничтожают лучших людей Вергатила.

Заговорщики спустились на палубу, продолжая обсуждать кандидатуры будущих министров. «Точно загрызу», — решил Тарх.

Вскоре вернулся Вадлуг, и спустя четверть часа ладья шлепнулась на траву необитаемого островка. Серый объявил, что ночевать будут здесь, а завтра к полудню достигнут Купола.

Кораблик стоял на центральной возвышенности, к которой со всех сторон подступал чахлый лес. Герое уже закатился, и лишь полукруг на Куполе продолжал люминесцировать, слабо освещая пейзаж. Трансформировав органы чувств в гиенокошачьи, Тарх увидел, услышал и учуял присутствие всевозможной живности.

— Прогуляться, что ли, на охоту? — подумал он вслух.

Никто не ответил — просто не обратили внимания на вопрос магистра. Лаборанты неумело ставили палатки, а великие ученые возмущались ужасами походного быта. Женщины наотрез отказывались ночевать в палатках, однако и в душных каютах ладьи не желали оставаться. Тонкий хнычущий женский голос жаловался на полчища комаров.

Посмеиваясь, оборотень спустился с холма, углубившись в редкий лесочек. Глаза и нюх кошкогиены быстро обнаружили отпечатки раздвоенных копыт — совсем недавно по этой тропинке пробежало семейство диких свиней. Тарх неторопливо пошел по следу и вскоре обнаружил дичь возле ручья, вытекавшего из-под большого камня.

Он подкрался с подветренной стороны, выбрал свинку посимпатичнее и пустил стрелу, попав точно под левую лопатку. Вопреки его ожиданиям, проклятая скотина не свалилась замертво, но дико завизжала. Все стадо заметалось и вместе с подранком ускакало напролом через заросли. Вполголоса бормоча недостойные словосочетания, Тарх перезарядил арбалет и побежал вдоль цепочки кровавых пятен.

Пару раз он спотыкался, задевая поваленные деревья. Даже подумал обернуться гиенокотом, но не стал этого делать. Запыхавшийся, весь исцарапанный, Тарх все-таки настиг добычу, повалил ударом ноги, после чего перерезал горло кинжалом.

Уставший, но довольный, он присел рядом, умиротворенно внимая суете ночной природы. Неподалеку шастали в поисках добычи лисы, шуршали грызуны и змеи, ворковали на ветвях большие птицы — вот бы подстрелить такую — наверняка ведь вкуснотища, только кто готовить станет…

В эту симфонию неторопливой борьбы за существование неожиданно вкрался посторонний хруст: кто-то ломился по лесу, не слишком заботясь, что распугает живность. Потом звериные уши разобрали, как переговариваются незнакомые голоса. Чужие люди — это были именно натуралы — негромко обсуждали, как бы половчее прикончить оборотня.

Ясное дело: Светлые не успокоились и хотят с ним разобраться. Разозлившись, Тарх двинулся навстречу врагам, стараясь поменьше шуметь. Через сотню шагов он увидел на тропе двоих, одетых по-деревенски. Оба были вооружены короткими самодельными луками, на поясах висели тесаки для разделки звериных туш.

Дождавшись, пока они пройдут мимо, Тарх выстрелил, перебив позвоночник тому, что шел сзади. Второй стремительно обернулся, навскидку пустив стрелу на щелчок сработавшего механизма. Если бы Тарх своевременно не пригнулся — лежать ему с продырявленной головой.

Лук скорострельней арбалета, поэтому следующие стрелы просвистели одна за другой, но Тарх уже скатился по склону в низинку и торопливо шмыгнул в кусты, перезаряжая свое оружие. Противник, держа лук наготове, осторожно поглядывал из-за деревьев, высматривая заказ. Оборотень без движений лежал внизу, надеясь на оберег Лирга, делающий его не слишком приметным.

Выбрав момент, когда наемник отвел взгляд чуть в сторону, Тарх сжал пальцами призрачный имитатор и произнес про себя: «Появись, призрак, у коряги сбоку от врага». Вызванный магией образ немедленно возник в двадцати шагах — точно в том месте, куда мысленно показывал оборотень. Хитрость сработала: убийца немедленно обнаружил цель, посылая в неосязаемый фантом стрелу за стрелой и при этом развернувшись к Тарху правым боком. Именно в этот бок и всадил арбалетный болт оборотень.

Расчетливо выстрелил: не убил прежде срока, но поразил плечо, сделав беспомощным. Когда Тарх приблизился к раненому, тот стал отмахиваться тесаком, однако стрела, выпущенная в упор, пробила сердце подосланного наемника. Насладившись впитываемой Силой, оборотень вернулся к первому подранку. Мерзавец еще дышал, но смерть уже крепко сжимала его в своих объятиях.

— Кто заказал меня? — осведомился Тарх, присев на корточки.

Убийца жалобно прохныкал:

— Чародей был, имени не знаю… Обещал омолодить и денег насыпать немерено…

— Светлый был чародей или еще какой?

— Кто ж вас разберет, — прохрипел умирающий. — Одет, как положено колдуну… Лапсердак со звездами, колпак, волшебная палка с камнем самоцветным…

Наемник закрыл глаза. Еще немного — и он загнется сам, и тогда вся эфирная субстанция пропадет без толку. Досадуя, что не успел выпытать самые важные сведения, Тарх достал тесак негодяя, одним ударом пригвоздив наемника к дерну. Сила приятно подросла, взбодрив почти сексуальным удовлетворением.

Магистр вернулся в лагерь, нагруженный поросячьей тушей и позаимствованными у поверженных убийц кошельками. Конечно, вопрос о том, кого следует называть убийцей, требовал отдельной дискуссии, но у Тарха не было желания углубляться в этико-философские дебри.

Оборотень с легким недоумением обнаружил, что великие ученые занялись исследованиями, не дожидаясь прибытия на Купол. Красотка Айгуна восторженно наблюдала, как два лаборанта под мудрым руководством Талфама, Шакира и Хублы производят сверхточные замеры температуры и плотности воздуха, атмосферного давления, а также силы тяжести. Увидав Тарха, профессор строго повысил голос:

— Вот, пока ты где-то шляешься, мы твою работу делаем!

— И зачем вы это делаете? — поинтересовался Тарх.

— Даже ты должен понимать, какие это важные параметры, — провозгласил Талфам. — Еще никто не измерял их в этом месте.

Оборотень ответил, не скрывая насмешки:

— Даже я понимаю, что эти важные параметры сильно меняются в зависимости от времени суток, годичного климатического цикла, расположения звезд и других обстоятельств. Чтобы составить полную картину, необходимо проводить замеры каждый час на протяжении многих лет.

Разочарованная аспирантка чуть не расплакалась и ушла на корабль. Остальные великие ученые напряженно размышляли, а Тарх посоветовал всем заняться полезным делом, то есть поджарить свинью.

Через час, когда мясо было готово, а прихваченное из города вино выпито, захмелевший Талфам принялся болтать привычные глупости. В качестве мишени остроумия профессор, как обычно, выбрал Тарха.

— Айгуна, доченька, ты должна опасаться магистра Худана, — ласково блеял глава лаборатории, — Не смотри, что он такой урод. На самом деле Дан — сексуальный маньяк. Чудо будет, если сегодня ночью не попытается тебя обесчестить.

— Меня? — переспросила девица.

— Доцент Шакир тоже ничего, — буркнул оборотень, доедая хорошо прожаренный кусок грудинки. — Да и старый маразматик на что-нибудь сгодится.

— Видишь, какой он развратник! — Талфам сокрушенно покачал головой. — Деточка, советую сегодня переночевать в моей палатке.

Скорчив зверскую рожу, Тарх прорычал:

— Не соглашайся. Старик надеется, что в темноте я вас перепутаю, и обесчещенным окажется он.

— Айгуна будет спать со мной, в каюте, — твердо заявила Хубла.

— Мы шутили, — поспешил разочаровать ее Тарх. — Я не перепутаю.

Сокрушенно качая головой, Талфам залез в палатку. Тарх не без сомнения поглядел на ладью, в кормовой каюте которой обосновалась красивая, но отнюдь не хватающая звезд с неба аспирантка из «хорошей семьи».

Интимные вопросы в южных и восточных странах издавна стояли острее, чем в цивилизованных краях с более свободными нравами. Местные девушки с детства усваивали, что главное в жизни — подороже продаться, а для этого нужно любой ценой сохранить девственность до брачной ночи.

Поскольку физиология требовала своего, невзирая на географию и родовитость происхождения, вергатильские девушки все-таки вели какую-то добрачную жизнь. Однако, чтобы соблюсти пресловутые приличия, они подставляли мужчинам части тела, не слишком пригодные для полноценного удовлетворения. Главное, чтобы наутро после свадебного пиршества над порогом дома висела простыня со здоровенным кровавым пятном.

Покалеченная двойная мораль пронизывала все сферы вергатильского бытия. Люди делали совсем не то, о чем полагалось говорить вслух. Взяточников и казнокрадов называли честнейшими людьми, бандитов и убийц — борцами за национальное самосознание, элитарных извращенок — порядочными женщинами. Из-за подобных перекосов сознания набухал гнойник, отравлявший души, поэтому общество нуждалось в срочном лечении. Выполнить такую хирургическую операцию могли только Темные.

Ночью Тарх спал чутко, опасаясь нового нападения, однако до утра ничего не случилось. После завтрака Вадлуг заставил мужчин натаскать дров и хвороста, потому как на Куполе будет не из чего развести костер. Когда на корме ладьи выросла внушительная куча топлива, Серый поднял кораблик в воздух и, регулярно прикладываясь к пузатой бутыли, взял курс на Купол.

Прозрачный колпак плоского мира слабо поблескивал, постепенно приближаясь, и на второй час полета стали видны неровности кристаллической поверхности. Вскоре после полудня, когда они подошли к вертикальной стене на дюжину верст, плавно изменился вектор силы тяжести. Теперь все тела притягивались не к диску Теллуса, а к самому Куполу.

— Где садиться будем? — осведомился Серый восьмерочник.

— Подальше от опасных мест, — не задумываясь, ответил Талфам. — И не слишком близко к поверхности планеты.

— Раньше надо было думать, — заворчал Вадлуг. — Здесь почти все места не опасные. Если дурака не валять.

— Не надо, чтобы натуралы оказались в окрестностях Пещеры Последней Битвы, — шепнул ему Тарх.

— Понимаю, не маленький, — тихо буркнул Серый.

Покружив над Куполом, он выбрал сравнительно плоское плато и посадил ладью. Поскольку остальные тянули резину, Тарх первым спустился по трапу, не без трепета ступив на хрустальную равнину. Под ногами разливалась заполненная звездами чернота, вокруг топорщились кристаллические холмы и скалы, принимавшие порой причудливые формы.

Воинственно потрясая арбалетом, оборотень придав озабоченность лицу, сказал:

— Если начальство не против, я прошвырнусь по окрестностям, а вы можете проводить исследования, не отходя от корабля.

Начальство, конечно, не возражало, и никто не стал набиваться к нему в спутники. Прошагав полчаса, Тарх потерял из виду корабль, а значит, и сам пропал из поля зрения участников экспедиции. Теперь он снова был свободен от идиотской опеки натуралов.

Прозрачный минерал, называемый куполитом, не слишком интересовал ученых — как людей, так и магов. Это вещество было давно изучено вдоль и поперек. Однако на Куполе имелось множество других объектов, представлявших немалую ценность для науки и особенно для племени гипернатуралов. по

Прямо возле лагеря магистр обнаружил рощу, где росли дерево гульбанат, а также кустарник мандрагора и даже красно-желтые стебельки звездной колючки. Корни, ветки, сок и плоды этих растений обладали свойством впитывать магию, а потому весьма ценились мастерами и лекарями. Впрочем, сейчас оборотня интересовали совсем другие находки, поэтому Тарх не стал сворачивать к роще.

В первую очередь оборотень искал весьма редкие, а потому очень ценные кристаллы, также способные накапливать бегущую через эфир энергию звезд. Магическое зрение подсказало Тарху, где можно найти волшебные камушки, и, поплутав около трех часов, он наткнулся на целый куст кристаллов, окрашенных в различные оттенки красного цвета.

Повертев головой, Тарх обнаружил увесистый куполитовый булыжник и с безопасного расстояния швырнул этот снаряд в красный куст. Раздался звон, кристаллы полыхнули яркой оранжевой вспышкой, в куполитовой стене под его ногами прошуршала ветвистая молния. Выглянув из-за укрытия, Тарх убедился, что камень попал в цель, отколов множество самоцветов. Самые крупные — с куриное яйцо и кулак размером — он завернул в тряпочку и спрятал поглубже во внутреннем кармане куртки. Мелочь оборотень насыпал в мешочек, положив в боковой карман, такую дрянь пусть натуралы изучают.

Он продолжил поиски, на ходу перекусив бутербродами. Дважды ему попадались желто-зеленые камушки — в основном, маленькие, не больше ногтя. Подбирая минералы этого типа, Тарх только морщился: хотелось встретить что-нибудь по-настоящему Темное по цвету и сущности, однако такой удачи ему не подвернулось.

Время пролетело незаметно, и вдруг Тарх обнаружил, что воды во фляге остается совсем чуть-чуть, да и светило небесное почти завершило дневной путь. Он уже собрался возвращаться к лагерю, когда почувствовал совсем недалеко источник сильной, но незнакомой магии.

Трудно было не сообразить, куда он попал. Тысячу лет назад здесь происходило сражение Последней Битвы событие, о деталях которого даже мудрецы-гипернатуралы могли только строить догадки. Доподлинно известны были разве что самые общие контуры той драмы.

Когда случился предыдущий визит Небесной Раковины, Темный Властитель вывел свое воинство на Купол, намереваясь отвратить катастрофу. Однако Светлые тоже ринулись в эти же места, безусловно возжелав сорвать замыслы конкурентов. В развернувшейся битве полегли обе рати, но Створки Раковины удалось разжать, и гибель мира была отодвинута до следующего цикла планетных вращений.

Тарх с благоговением взирал на ровное поле, усыпанное давно истлевшими скелетами, чьи костяные пальцы продолжали сжимать магическое оружие и жезлы. Над полем давнего сражения мерцали призрачные контуры — казалось, духи Светлых и Темных воинов кружатся в дружеском хороводе, предостерегая забредшего сюда потомка. Волны колдовских энергий тонко вибрировали, будто где-то далеко-далеко играла изысканная музыка и шуршали неразличимые голоса.

У растерявшегося Тархошамрахудана имелись веские причины для недоумения. Основные события Последней Битвы разворачивались в сотнях верст отсюда — вокруг нынешнего склепа Властителей. В исторических трудах не было упоминаний о схватке на таком удалении от главной баталии. Вероятно, здесь столкнулись отряды флангового охранения. Маленький, оставшийся незамеченным эпизод великой драмы.

Достав блокнот, оборотень старательно набросал очертания этого места, не забыв пометить основные ориентиры. Пусть ему не удастся раскрыть загадку, но Тайный Совет должен получить информацию.

Уже в полной темноте, направляясь к лагерю экспедиции, он увидел вонзившийся в куполитовую скалу боевой топор. Древний мастер выточил этот инструмент из цельного куска черного непрозрачного минерала, и топор пережил испытание веками. Тархошамрахудан потянул за рукоять, почувствовав мощный толчок Силы, однако вытащить оружие не сумел — черное лезвие прочно засело в кристалле.

А жаль — видно было, что топорик великолепно сохранился и полон магии. Печально вздохнув, Тарх пошел быстрее, держа направление на бледно-голубую черту в черном небе — это Вадлуг зажег сигнал на мачте ладьи.

Впрочем, вскоре Тарх снова остановился, наткнувшись на россыпь незнакомых кристаллов мутно-бурой раскраски. Недолго думая он отломил и насыпал в мешочек для образцов несколько горстей матовых камушков размером от горошины до водочной стопки. Туда же отправились три больших — в человеческую голову — кристалла. Завязывая мешок, Тарх обнаружил кровь, обильно текущую по его ладони. Острые грани бурых кристаллов распороли толстую перчатку, оставив на руке глубокие порезы.

— А мы тебя не ждали, — разочарованно сообщил Талфам. — Думали не вернешься.

— Все мясо уже съели, — злорадно проговорила Хубла.

Пожав плечами, Тарх поужинал хлебом и сыром из запасов экспедиции. Чай остыл, но подогревать не было сил, и магистр удовлетворился противно-теплой полусладкой бурдой.

По разговорам собравшихся у костра он понял, что великие ученые напуганы красочными эффектами вроде сверкания огненных теней или бесплотных голосов. Кажется, они прежде не слышали, что на Куполе подобные явления — не всегда безобидные — происходят постоянно. Большинство требовало немедленно возвращаться, однако Вадлуг отказался.

— Ночью никуда не полечу, — твердо заявил Серый. — Безопасней здесь остаться, среди призраков.

Великие ученые боязливо жались друг к дружке. Привезенные на ладье запасы дров заканчивались, так что костру оставалось гореть от силы до полуночи. Как водится, пошли в ход страшные истории про Купол, про волшебников-людоедов, про чудовищ, и вскоре вся экспедиция была запугана до смерти — бери идиотов от науки голыми руками.

— Держись поближе ко мне, — посоветовал Тарх красотке Айгуне. — У меня арбалет с заколдованными стрелами. Ко мне призраки не сунутся.

С готовностью прижавшись к нему, аспирантка поинтересовалась:

— Вы знакомы с магией?

— Ну как можно… — Он обнял девицу за узкие плечи. — Но у меня есть приятели среди Темных и Светлых.

— И какие лучше?

— Трудно сказать. — Тарх помахал ладонью. — Светлые прощают людям грехи и слабости, поэтому им служат охотно. Только служат им грязные люди, коим нужно прощение многих грехов. Темные, напротив, карают безжалостно, причем не всегда достается только виноватым.

— Эти самые Темные, они чересчур, конечно, жестокие, но все-таки справедливые, — неожиданно высказался один из лаборантов. — Вот недавно убили таможенника — редкостной был сволочью. Парня покалечил ни за что — сына докторского.

— А собачку зачем задрали?! — возмущенно закричал Шакир.

— Да, собачку они зря, — с важным видом согласился лаборант. — С собачкой переборщили.

— Говорят, не простой был пес — оборотень, — вставила Айгуна. — Каждую ночь людей убивал.

— Не людей, а полицейских, — уточнил другой лаборант. — Их и надо убивать!

«Вот они, смертные, — подумал Тарх. — Собаку жалеют, а человека — нет».

Высокоинтеллектуальная беседа была прервана очередной шуткой Купола. В темноте, куда не доставали красноватые блики костра, заколыхались пугающие фигуры призраков. На мгновение возникали нечеловеческие хари, оскалившиеся в безмолвном хохоте. Ничего страшного в них не было — банальные оптико-магические эффекты. Однако великие ученые пришли в ужас, и Талфам осведомился дрожащим голосом:

— Дан, сынок, ты изучал в Мишвенде теорию колдовства. Какие демоны напали на нас — Темные или Светлые?

Демоны не имели цветового деления, о чем полагалось знать даже провинциальным профессорам. К тому же вокруг лагеря вертелись вовсе не демоны, а всего лишь призраки. Внутренне расхохотавшись, Тарх произнес замогильно-зловеще:

— Судя по форме и размеру, это — демоны Кровавой Расправы. Их предназначение — подвергать мучительной смерти самых мудрых смертных, которые им подвернутся.

Молодежь облегченно повеселела, зато великие ученые лишились покоя до самого рассвета. У бедняжки Хублы совершенно сдвинулись мозги, и она заговорила вовсе не в тему:

— Дан, ты каким волшебником хотел бы стать — Светлым или Темным?

— Такие вопросы передо мной никогда не стояли, — холодно бросил оборотень.

Глупо хихикая, пожилая научная дама изрекла:

— Я точно знаю, он должен быть Светлым. Дан по гороскопу — Тигр, к тому же родился в год Эвкалипта под знаком Белой Луны.

— Под Железной Звездой! — возмутился он.

— Тем более… — Внезапно закашлявшись, она умолкла.

— Я тоже Тигр, — заискивающе сообщила Айгуна. — Вы в какой части города живете?

— На углу Шестой Сабельной и Корабельной.

— Ах, это же Старый Город… — Она вдруг всхлипнула. — Там хорошо, а здесь страшно.

Кажется, девочка вполне созрела. Оставалось организовать совсем простенькие чары, чтобы экспедиция в панике забилась в самые глухие щели. После этого они с дурочкой могли заниматься чем угодно в полном одиночестве. Тогда увидим, чего стоит хваленое южное целомудрие.

Тарх мысленно произнес формулы заклятий, но призраки повели себя несолидно. Вместо того чтобы превратиться в клыкастые челюсти, бледные тени засверкали, трансформируясь в письмена древней азбуки. Над костром повисли кроваво-красные слова:

«Смерть. Жертва».

— Мы погибли, — прошептал Талфам.

Из ночи медлительно выдвинулось омерзительное страшилище: короткое и толстое змеиное туловище, три пары мохнатых козлиных ножек, массивные клешни на суставчатых лапках, крылышки нетопыря возле загривка. Уродство трехглазой пятнистой башки дополняли челюсти хищного насекомого, вокруг пасти извивались щупальца в локоть длиной.

— Вы все погибнете, если не принесете жертву, — обрадовал их монстр и, переждав дружный хоровой вопль, добавил: — Мы соизволим забрать самого умного из вас. Оставь арбалет, избранный, и следуй за нами, иначе я надругаюсь над твоими спутниками.

Клешня кошмарной твари указывала на Тарха. Разоружившись, оборотень — все равно терять нечего — расцеловал Айгуну, заодно пощупав все имевшиеся при девице округлости, оказавшиеся к его разочарованию небольшими и дряблыми. Затем шагнул к костру, проговорив:

— Я не прощаюсь. Может, чудовище пощадит меня.

— Вряд ли, — заметил монстр. — Утром снова наведаюсь, чтобы забрать остальных.

На глазах оцепеневших вергатильцев создание безумных проклятий щелкнуло клешней. Прямо над костром разверзлись врата в бездну, окаймленные тонкой чертой пульсирующего пламени. Столкнув оборотня в эту дыру пространства, чудовище прыгнуло следом, после чего проход в иные измерения захлопнулся, погасив костер.