Карафуто

ИЗБРАННАЯ ПРОФЕССИЯ

«Байкал» был первостепенным быстроходным пароходом. Но Володе казалось, что впервые за всю свою жизнь он путешествует на такой «черепахе». Последние несколько часов прежде чем вдали вырисовались туманные очертания прекрасного родного города, он был сам не свой. Прошло равно два месяца с того момента, как он ушел отсюда на «Сибиряке». Не хватало дальше сил ждать, когда можно будет увидеть мать. Сердце то замирало, то вдруг начинало колотиться, как молоток в руках кузнеца.

Мучила мысль, выйдет ли его встречать Инга. Он еще на пароходе прочитал в газете подробный рассказ о своих приключениях. И считал себя до некоторой степени героем.

Еще издали Володя увидел мать.

— Мама, мамочка, — закричал он, — ты такая же, как и была, родная моя мамочка!

Он видел, что мать состарилась, поседела, у нее появились новые морщинки на челе, но он все твердил:

— Мамочка, ты такая же, ты совсем, совсем не изменилась!

Капли радостных слез катились у нее по глубоким бороздкам. Володя ощущал на губах, какие они соленые, эти материнские слезы, и теплые, как тихий весенний дождь.

— Я знала, сынок, знала, что ты живой и что ничего, ничего не изменилось…

Он почувствовал за собою легкие шаги, легкие и знакомые. Оглянулся и увидел Ингу.

Инга выросла и возмужала. Взгляд ее серых глаз казался Володе задумчивым и суровым. Только на следующий день, когда юноша пришел к ней и они остались вдвоем, на лице у девушки мелькнула улыбка бывшей Инги.

— А знаешь… я играл с тобой в тайге Грига, — сказал Володя. — Помнишь, «Танец Анитры»?

Она улыбнулась и чуть заметно покраснела.

— Хотя тебя и не было, — сказала она, — но я сидела с тобой вот здесь…

Она указала на черное блестящее пианино, на крышке которого отбивалась электрическая лампочка.

— Вот здесь, Володя. Рядом.

Обоим было немного неловко, не знали, с чего начать разговор, о чем прежде всего надо сказать.

— Ты немного не такой, как раньше, — сказала она.

— Возможно, это от резкого изменения системы питания, — пошутил он. — В тайге я большей частью питался представителями класса брюхоногих, группы моллюсков, а сейчас меня мама кормит маслом, яйцами…

Инга поняла намек.

— Ты хорошо запомнил наш разговор перед расставанием!

— Запомнил, Инга.

Она посмотрела на него пристально-пристально.

— Скажи, что ты — тот же Володя! — и словно даже побледнела.

— Нет, я уже немного не тот, Инга. Я ел птенцов, головастиков, выпивал яйца с зародышами и…

— И ты уже не кролик?

— Никогда вообще не был таким милым зверьком. А главное — избрал себе, в конце концов, профессию.

— Ой-ра!

— Твердо решил: на тот год — в военно-морскую школу. А потом — на корабль с зеленым вымпелом!

— Браво! — хлопнула Инга ладонью об стол.

И неожиданно огорчилась, положила руку юноше на плечо.

— Володя! — вдруг вырвалось у нее. — Я два месяца тебя не видела!

— Инга! Два месяца? Немного большее! Шестьдесят шесть суток и два с половиной часа! Какое значение имеет разлука при современном транспорте?

Они посмотрели друг на друга и оба зашлись веселым неудержимым смехом. Она схватила его за рукав, потащила.

— Пошли, мама зовет ужинать… У нас сегодня жареный кролик. Ты должен съесть его без остатка!