Карнавал тварей

Мечта каждой девчонки извращенки.МЭГ

— Мы подумаем об этом позже, Мэг. — Рифф прошипел себе под нос. — Продолжай шоу.

Слегка кивнув, я вздохнула и вернулась в образ. Медленно обошла их, наматывая цепи им на шеи.

— Как только вы попробуете меня на вкус, вы подчинитесь.

Они так хорошо выглядели на коленях, глядя на меня с притворной ненавистью. Большинству девушек эти жуткие маски не показались бы такими чертовски сексуальными, как мне. Они были похожи на что-то из «Молчания ягнят». Что-то, что носили только опасные заключенные тюрем и бешеные животные. Плюс кожаные ремешки. Пряжки. Цепи. Мечта каждой девчонки извращенки.

Я встала между ними и повернулась так, чтобы оказаться лицом к Риффу, а спиной к Раффу. Подняла юбку, обнажив свою киску.

— А теперь будь хорошим питомцем и ешь. Я знаю, что ты, должно быть, умираешь с голоду.

Глаза Риффа вылезли из орбит. Его похоть пронзила воздух. Полоска ткани, прикрывающая его член, поднялась вместе с его утолщающейся эрекцией. Он прижал лицо в маске к моему центру и вдохнул. Маленькие волоски на моей шее встали дыбом, от его дыхания, которое проходилось по тонким завиткам моих лобковых волос.

Он опустил голову ниже, наклонив шею так, что его щеки оказались на одном уровне с внутренней частью моих бедер, а мундштук маски навис над моим клитором. Мои глаза закатились, когда он начал сосать, как и его близнец.

Я вытянула шею, бросив взгляд на Раффа. Мой хвост изогнулся, приподняв заднюю часть юбки, обнажая мою круглую задницу.

— Вас двое, две дырки.

Взгляд Раффа потемнел. Я видела злобное ликование в его глазах. Мы выступали вместе уже чуть больше месяца, и осталось немного вещей, которые мы не делали на сцене.

Приставить кого-то к моей заднице, кроме члена, было в коротком списке дерьма, которое мы еще не пробовали.

Он схватил меня за ягодицы, холодная цепь сковывала его запястья у моих ног. Его лицо просунулось между моими ягодицами, и маленькая часть его языка, проходившая сквозь маску, облизала тугое кольцо мышц.

Эти двое были профессионалами в искусстве орального секса, но маска доставляла им дополнительные трудности. Все было мокрым от слюней. Они могли сосать и облизывать настолько, насколько позволяли решетки над ртом.

Мои бедра извивались медленными, волнообразными движениями, я терлась о металлические прутья маски.

Толпа начала аплодировать и свистеть, снова и снова скандируя «заставь ее кончить». Это, казалось, подстегнуло близнецов, доведя их темп до безумия.

Удовольствие было настолько сильным, что я едва могла стоять прямо. Я наклонилась и взяла их рога, по одному в каждую руку, чтобы удержаться.

Блаженство поглотило меня. Мое осознание всего происходящего превратилось в белый шум. Единственное, что могла чувствовать, — это близнецы и то, что они со мной делали. Было трудно контролировать это ощущение, когда все, что я могла делать, это держаться за них изо всех сил, пока они пожирали меня живьем.

Мои бедра продолжали медленные, волнообразные толчки, объезжая металлические прутья масок в поисках завершения. Я попыталась закричать, но не издала ни звука, поскольку моя жестокая кульминация обрушилась на меня, забирая дыхание из моих легких.

Я моргнула, глядя на Риффа, который наклонил голову, чтобы словить истекающее из меня возбуждение. Было так много — сквирт? Я едва могла понять, что происходит. Шум, доносившийся из зала, дезориентировал. В воздухе пахло сексом и разными монстрами. Рафф просунулся между моих ног, его язык скользил через решетку и слизывал каждую каплю моей спермы, которую он мог достать через маску.

Ее так много попадало в отверстие для рта, что он плевался и кашлял, изо всех сил пытаясь дышать. Но им было все равно. Они вели себя так, как будто никогда не пробовали ничего слаще, как двое мужчин, застрявших в пустыне и сражающихся за последние несколько капель воды.

— Вот и все, секс игрушки. — Я ухмыльнулась ему, наслаждаясь ощущением прохладных металлических прутьев на моей горящей плоти. — Пейте мои соки. Берите каждую каплю, которую дает вам ваша королева.

Когда послесвечение начало спадать, я слишком хорошо осознала толпу. Они скандировали и кричали, швыряя на ринг еду и другую всякую фигню. Требовали большего.

Мы увлеклись, наше влияние вывело их с уровня оргий на полноценную толпу чудовищ.

«Заставь их трахать друг друга!»

«Отрежь им члены и заставь Мясника их съесть!»

«Выеби их трупы!»

От их мрачных предложений у меня свело желудок, и желчь обожгла горло.

Иногда я забывала, какими ужасными могут быть наши «фанаты». Мы путешествовали по всему миру, поэтому в зависимости от района монстры, которые часто посещали шоу были непредсказуемы. Некоторые были хорошими. Другие были шумными и откровенными злыми придурками. Сегодня вечером мы получили последнее, и похоть, которая всегда витала в воздухе, когда мы трахались, была все равно, что давать психопатам соль или какой-нибудь другой наркотик, плавящий разум.

Это та часть, где я должна позволить Алистеру управлять толпой. Он инспектор манежа; это его работа. Это было бы разумно.

Но к черту это дерьмо.

С рычанием я подошла к Ларри, вырвала у него из рук алебарду и угрожающе направила ее на толпу, оскалив зубы и расправив крылья. Я чувствовала себя оком бури, и моя ярость бушевала вокруг меня, как водоворот.

— Почему вы, жалкие подонки, думаете, что это акт с участием публики?

Я вонзила оружие в первое место смерти, которое попало в фокус — тролля, который прикасался к самому себе.

Смертельное острие вонзилось прямо ему в горло, отрубив голову. Толпа замолчала как раз вовремя, чтобы звук удара его головы об пол отозвался эхом, по крайней мере, в первых нескольких рядах.

Даже когда его тело ссутулилось, его рука сделала еще один, два толчка по члену, прежде чем труп упал со своего места рядом с головой, выставив голую задницу, вокруг него образовалась лужа крови.

23