Карты на стол

Глава двенадцатая Энн Мередит

Миссис Оливер с трудом вылезла из-за руля своего маленького двухместного автомобиля. Конструкторы современных машин почему-то считают, что под рулем могут находиться лишь колени грациозной женщины. Весьма модно стало также сидеть за рулем на низком сидении. Как бы там ни было, но от женщины средних лет, да еще с весьма солидными пропорциями требуется почти нечеловеческая изощренность и гибкость, чтобы выбраться из-за руля. Рядом с миссис Оливер на сидении нагромождена была целая куча самых разнообразных вещей: несколько карт города с указанием улиц, сумка, три книжки и огромный пакет с яблоками. Яблоки были слабостью миссис Оливер. Было известно, что описывая весьма запутанные сцены своего романа «Смерть в водосточной трубе», она могла за один присест уничтожить пять-шесть фунтов яблок, а потом через час и десять минут где-нибудь на одном из важных обедов, устраиваемых в ее честь, снова отдав должное своей страсти к яблокам, она вдруг приходила в ужас от начинающихся болей в желудке.

И вот резко толкнув коленом непокорную дверь и очутившись чуть быстрее, чем она предполагала, на дорожке у ворот Вендок-коттеджа, миссис Оливер зашагала с решительным видом к дому, по пути разбрасывая вокруг себя огрызки яблок.

Она глубоко вздохнула, откинула на затылок соломенную шляпу, державшуюся теперь на ее голове совсем не так, как этого требовала мода, и с удовлетворенным видом взглянула на свой костюм из твида, который она не забыла надеть специально для данного случая, потом вдруг нахмурилась, увидев, что по рассеянности надела кожаные туфли на высоких каблуках, которые обычно носила только в Лондоне, и, распахнув ворота Вендок-коттеджа, ступила на устланную плитками дорожку. Подойдя к дому, она нажала на звонок и исполнила веселенькую дробь вроде тра-та-тра-та-та, на дверном висячем молотке невероятно причудливой формы в виде головы жабы.

На звонок никто не отозвался, и она снова позвонила. Прошло еще минуты полторы, и тогда миссис Оливер быстро направилась вокруг дома на разведку.

За домом раскинулся небольшой старомодный сад с беспорядочно высаженными хризантемами и астрами. За садом простиралось поле, а дальше виднелась река. В этот осенний октябрьский день было необыкновенно тепло, ярко светило солнце.

Через поле в направлении к дому шли две девушки. Когда они вошли в калитку сада, одна из них остановилась, как вкопанная.

Мисси Оливер подошла поближе.

— Здравствуйте, мисс Мередит. Вы меня помните, не правда ли?

— О, да, конечно.

Энн Мередит поспешно протянула руку. Глаза у нее широко раскрылись, в них на мгновение замер испуг. Но она тут же постаралась его погасить.

— Это моя подруга, мисс Довс Фода. Это миссис Оливер.

Фода была высокая, темноволосая девушка, весьма энергичная с виду. Она с волнением в голосе спросила:

— О, так это вы та самая миссис Оливер? Ариадна Оливер?

— Да, это я, — ответила миссис Оливер, а потом добавила, обращаясь к Энн:

— Теперь давайте присядем где-нибудь, моя дорогая, мне нужно вам многое сказать.

— Конечно. А затем мы пойдем пить чай.

— Чай подождет, — сказала миссис Оливер.

Энн пошла вперед к тому месту в саду, где стояли шезлонги и плетеные кресла. И те и другие были довольно ветхими. Миссис Оливер с предосторожностью выбрала кресло, показавшееся ей крепче других, и села. Она все еще помнила несколько неприятных случаев, произошедших с ней из-за такой вот непрочной дачной мебели.

— Так вот, дорогая, — оживленно начала она, — не будем ходить вокруг да около, говоря об известном вам убийстве. Нам нужно действовать и что-то предпринимать.

— Что-то предпринимать? — переспросила Энн.

— Естественно, — сказала миссис Оливер. — Не знаю, что именно думаете вы, но у меня нет ни на йоту сомнения относительно того, кто это сделал. Доктор! Как его звали-то? А, Робертс? Валлийская фамилия! Я никогда не верила валлийцам. У меня когда-то была нянька из валлийцев. Так вот она как-то взяла меня с собой в Хоррогейт, а потом уехала оттуда, совершенно забыв обо мне. Разве им можно доверять? Но оставим ее… Это сделал Робертс, вот в чем главное, и мы должны вместе подумать и доказать, что это именно так.

Фода Довс вдруг громко рассмеялась, а потом по краснела.

— Извините меня. Но вы совсем… совсем другая, не такая, как я вас себе представляла.

— Очевидно, разочарованы, — сказала миссис Оливер безмятежно. — Я к этому уже привыкла. И не обращаю внимания. Сейчас главное состоит в том, чтобы доказать, что это сделал Робертс.

— Но как это доказать? — спросила Энн.

— Ну, не будь такой беспомощной, Энн, — воскликнула Фода Довс. — Я считаю, что миссис Оливер совершенно великолепна. И, конечно, она о таких вещах знает все. Она все сделает, как Свен Хиерсон.

Чуть зардевшись, услышав имя своего прославленного сыщика-финна, миссис Оливер сказала:

— Это нужно доказать, и я вам скажу почему, дитя мое. Вы ведь не хотите, чтобы люди думали, будто это сделали вы?

— А почему они должны так думать? — спросила Энн, заливаясь краской.

— Вы же знаете, какие встречаются люди! — ответила миссис Оливер. — Те трое, совершенно невинные, будут находиться под таким же подозрением, как и тот, кто совершил убийство.

Энн Мередит медленно произнесла:

— И все же я никак не могу понять, почему вы, миссис Оливер, приехали именно ко мне?

— Потому, что двое других, по-моему, вообще ничего не стоят! Миссис Лорример — одна из тех женщин, которые все дни проводят в клубе за игрой в бридж. Подобные женщины, должно быть, сделаны из брони, они даже сами о себе не могут побеспокоиться! И к тому же она старая. Неважно, если кто-либо подумает, что это дело ее рук. С девушкой дело обстоит совсем иначе. У нее вся жизнь впереди.

— А майор Деспард? — спросила Энн.

— Ха! Он мужчина! — ответила миссис Оливер. — Я никогда не волнуюсь за мужчин. Мужчины умеют постоять за себя. И, если хотите знать, делают это поистине превосходно. Ко всему прочему, майор Деспард получает удовольствие от опасностей в жизни. Теперь он забавляется у себя дома, вместо того, чтобы быть в Ирравади. А может, это место называется Лимпопо? Вы знаете, что я имею в виду, — такая желтая африканская река, которую мужчины любят больше всего на свете. Нет, я даже не хочу ломать себе голову, раздумывая об этих двух людях.

— Это очень любезно с вашей стороны, — медленно сказала Энн.

— То, что произошло, было просто ужасно, — сказала Фода. — Все это просто потрясло Энн, миссис Оливер. Она ужасно мнительная. И я думаю, что вы абсолютно правы, лучше что-то предпринять, чем сидеть сложа, руки и перебирать в уме все снова и снова.

— Конечно, — согласилась миссис Оливер. — Сказать по правде, мне еще ни разу не удавалось увидеть настоящего убийцу. А если быть еще более откровенной, для меня настоящие убийцы не так уж сильно и интересны. Я привыкла заполнять пустые клеточки в игре. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду? Но в данном случае я не собираюсь отступать и дать возможность потешиться вволю этим трем мужчинам. Я всегда говорила, что если бы во главе Скотланд Ярда стояла женщина…

— Что тогда? — Фода подалась вперед, у нее даже рот раскрылся от интереса. — Если бы вы были главой Скотланд Ярда, что бы вы сделали?

— Сразу же арестовала бы доктора Робертса.

— И что?

— Но ведь я не глава Скотланд Ярда, — сказала миссис Оливер, отступая от щекотливой темы. — Я обыкновенная женщина и к тому же не на государственной службе.

— О, это не совсем так, — сказала Фода смущенно.

— Ну, так вот, — продолжала миссис Оливер, — здесь собрались трое рядовых людей без официальных полномочий, и все трое — женщины. Давайте подумаем, что мы можем сделать, объединив наши усилия.

Энн Мередит задумчиво кивнула головой.

— А как вы считаете, почему доктор Робертс это сделал? — спросила она немного погодя.

— Такой уж он человек, — не задумываясь, ответила миссис Оливер.

— А вам не кажется… — Энн Мередит запнулась. — Не стал бы доктор… Я хочу сказать, что ему было бы куда легче подсыпать какой-нибудь яд.

— Вовсе нет. Яд и любые лекарства прямо указали бы на доктора. Вспомните, например, как часто они оставляют в машинах по всему Лондону чемоданчики с опасными для жизни лекарствами и дают возможность красть их. Нет, как раз оттого, что он доктор, он принял все меры предосторожности, чтобы не связать никоим образом свое преступление с медициной.

— Понимаю, — сказала Энн как-то неопределенно, с сомнением в голосе.

— А как по-вашему, почему ему вдруг захотелось убить мистера Шайтану? У вас есть на этот счет какая-нибудь идея?

— Идея? Да, у меня полным-полно всяких идей. Но, вообще-то говоря, в этом вся и трудность. Я всегда сталкиваюсь с подобными трудностями, потому что я никогда не могу думать лишь об одном сюжете. У меня всегда в голове по меньшей мере пять вариантов, и тогда-то начинаются мучения и страдания, какой из них выбрать Я могу придумать шесть весьма подходящих причин для этого убийства. Но вся беда в том, что у меня нет ни малейшей возможности узнать, которая из них правильная. Ну, прежде всего, возможно, мистер Шайтана являлся ростовщиком. Уж очень у него был елейный вид. И Робертс попался ему в лапы. Он убил его, потому что не мог достать денег, чтобы выплатить долг. А еще можно предположить, что Шайтана обесчестил его дочь или сестру. Или Робертс был двоеженцем, а Шайтана узнал об этом. А возможно, что Робертс женился на какой-нибудь двоюродной сестре Шайтаны и через нее теперь получит в наследство все его деньги. Или… Сколько я уже назвала причин?

— Четыре, — сказала Фода.

— Или вот еще. Это действительно весьма правдоподобно: предположим, что Шайтана знал кое-что о прошлом Робертса. Может быть вы и не обратили внимание, но Шайтана за ужином говорил довольно странные вещи И после этого наступила какая-то неловкая пауза.

Энн перестала играть с гусеницей.

— Мне кажется, я ничего подобного не заметила.

— А что он говорил? — спросила Фода.

— Что-то о несчастных случаях и о ядах. Неужели вы не помните?

Левая рука Энн впилась в ручку кресла.

— Да, кажется, что-то припоминаю, — сказала она неуверенно.

Фода вдруг сказала:

— Дорогая, тебе нужно надеть пальто. Помни, что теперь уже не лето. Пойди оденься.

Энн покачала головой.

— Мне совсем тепло.

Но говоря это, она чуть заметно дрожала.

— Теперь вы понимаете мою мысль, — продолжала миссис Оливер. — Я бы сказала так: один из пациентов доктора случайно отравился. Но на самом деле это, конечно, была проделка доктора. И смею вас уверить, он погубил немало людей вот таким способом.

Щеки Энн вдруг залила краска.

— Разве врачи всегда стремятся убить своих пациентов? Вот так всех подряд. Ведь это могло бы пагубно сказаться на их практике?

— Для этого, конечно, должны быть свои причины, — довольно неопределенно ответила миссис Оливер.

— Я считаю, что подобная мысль нелепа, — решительно сказала Энн. — Абсолютно нелепа и мелодраматична.

— Ой, Энн! — воскликнула Фода, стараясь как-то оправдать ее.

Она взглянула на миссис Оливер, и в глазах у нее появилось что-то похожее на взгляд умной собаки. «Постарайся и пойми», говорили эти глаза, «постарайся и пойми».

— А я думаю, что это гениальная мысль, — призналась Фода. — И к тому же, доктор мог ведь узнать о каком-нибудь новом яде, не оставляющем следа в организме, правда ведь?

— О! — воскликнула Энн, и обе собеседницы разом повернулись к ней.

— Я вспомнила еще кое о чем. Мистер Шайтана говорил что-то относительно благоприятных возможностях, которые есть у врачей в их лабораториях. И, очевидно, он что-то под этим подразумевал.

— Это говорил не мистер Шайтана, — сказала миссис Оливер, покачав головой.

— Об этом говорил майор Деспард.

Шаги на дорожке в саду заставили ее обернуться.

— Вот это да! — воскликнула она. — Легок на помине.

Майор Деспард только что показался из-за угла дома.