Касэлона. Особенный рейс

Глава 23. Причины и следствия. Или побочный эффект

Из неопубликованного романа Котэ Рины

Я носилась по «Селестине» как угорелая. Бежала от Торна, от элианина, от себя… Не обращала внимания ни на стены, ни на пассажиров. Твердила, что для бестелесного существа вроде меня такое поведение вполне допустимо, и нечего следовать придуманным людьми правилам. Ненавидела все живое и материальное, даже поникшую пальму в кадке, на которую персоналу было плевать.

«Я — копия», — повторяла раз за разом. Не жертва похищения, не результат эксперимента, не, чтоб ее, случайная попаданка, а продукт местного аналога ксерокса, «напечатанный» на инопланетной бумаге.

Сектора сменяли друг друга, первый класс остался далеко позади… Я заставляла себя двигаться хоть куда-то, иначе горькие мысли свели бы меня с ума.

Я избегала жалости. Лучше уж злиться на весь мир, чем терзаться без шансов на облегчение. В моем случае надежды нет. Никаких вариантов. Я не стану ни кем и ни чем другим при всем желании. Нет смысла дергаться. Исследовательский центр, Лилиана Эвгениа, Торн, Кас и прочие потеряли актуальность. Они жили в своем уютном мирке, я же существовала в личном аду. Больше мы никогда не пересечемся, потому что ни раскрытие преступления, ни оправдание Каса, ни выведение на чистую воду Антэса и Метта, ни участие Торна не повлияли бы на мое будущее.

— Уважаемые пассажиры, просим вас…

Объявление, раздавшееся из динамика, возле которого я на мгновение остановилась, вырвало меня из безумного водоворота эмоций. Я непроизвольно прислушалась и… неохотно вернулась в реальность. Ярость ничего не изменит. Я переживу. Рано или поздно смирюсь и с участью призрака, и с тем, что родилась из элианской аппаратуры. Человек природой запрограммирован приспосабливаться, а психика у меня, как ни крути, именно человеческая. Пока же стоило страдать в свое удовольствие и не привлекать внимания.

Роскошная блондинка в крохотном купальнике прошла мимо, зацепив мое плечо мокрыми волосами.

— Поосторож…

Я осеклась. Она, как и остальные пассажиры, меня не видела и никогда не увидит.

— Бассейн тут отличный, не находишь? — крикнула ей вслед. — Правда, без приглашения пассажиров эконом-класса в него не пускают, но ты вроде бы не заморачиваешься этим. Правильно, прячь отметку о секторе и уровне, не то служаки мигом тебя вышвырнут в другую зону. Наслаждайся жизнью, пока можешь! Ты не всегда будешь молодой красоткой, которой облизываются вслед даже старики. Однажды время возьмет свое, и тебя тоже перестанут замечать.

Говорят, если выплеснуть злость, становится легче. Ерунда все это! Мне ничуть не полегчало — напротив, стало мерзко от осознания того, что я без причины оскорбила незнакомку, пусть она и не подозревала о моем выпаде.

— Извини, подруга. Ты не виновата, что у меня обстоятельства хуже некуда. Не переживай, у тебя все сложится хорошо. Получишь повышение, выйдешь замуж… Ой, ошибочка.

На ее руке поблескивало обручальное кольцо.

— Ничего, у тебя наверняка хватает желаний, которым нужно исполниться. А муж твой симпатичный, заботливый и терпеливый. Другой бы за волосы оттаскал и прочел лекцию о неподобающем поведении, а этот халат принес и комплиментами забрасывает. Черт!

Блондинка любезничала с киборгом. Гладила его мускулистую руку, поправляла эмблему с надписью «Кэй» на форменной рубашке, таинственно улыбалась и не противилась довольно откровенным, как для чопорного Оникса, ласкам.

«Каждый развлекается по-своему», — я потеряла к ним интерес. Причуды скучающих бездельников непостижимы. Кто-то коллекционирует фигурки бегемотов, кто-то разнообразит личную жизнь киборгами. Ничего особенного.

Я отвернулась. Пробежала взглядом по экранам на стенах, разыскивая схему этого блока, подумала, что теперь мне без разницы, куда идти, сделала шаг к лифтам… И увидела, что за щедро одаренной природой блондинкой наблюдает кое-кто еще.

Илиас Метт собственной персоной. Заметно хмельной, но оттого не менее привлекательный. Он смотрел на неестественную парочку и ухмылялся. Женщина в купальнике тоже поглядывала на него через плечо киборга.

«Это какой-то новый способ ухаживания?» — несмотря на то, что Метт больше не имел веса в моих планах (точнее, мои планы испарились — на тот момент, разумеется), просто пройти мимо я не смогла. Он превратил служащую Зет-508 в призрака. Оставить это безнаказанным было бы неправильно.

«Ты у нас любитель нестандартных развлечений, да? Погоди, будут тебе новые ощущения», — пообещала я. В голове уже роились схемы одна краше другой.

Встреча блондинки с киборгом закончилась поцелуем взасос. Народ зрелище оценил, Метт, без сомнения, тоже. Она же вела себя так, словно ничего особенного не происходило.

Уверена, красотка впервые попала на Оникс, и уж точно эта система не была ее родиной. Как уверял галанет, на развитых планетах киборги — не диковинка, а полезная техника для дома и офиса. С точки зрения светловолосой незнакомки, она всего лишь пользовалась бытовым прибором на людях. Ничего аморального, поскольку жестянка — не человек. Разве что чуть-чуть эпатажно, однако пассажиров «Селестины» таким не удивишь.

Метт подошел к блондинке и что-то прошептал ей на ухо. Она, как ни странно, зарделась, но ответила смехом. Взяла его визитку и, хихикая, пообещала позвонить.

Глядя на их тройственный союз, я поняла, что устроить Метту проблемы довольно просто. Тем более на «Селестине» находились Антэс и Вероника Торн… При желании я могла бы ославить Илиаса на весь мир… Точнее, на весь Оникс, поскольку мир киборгом-постельной забавой не удивишь.

Оставалось решить, нужно ли мне это и готова ли я жестоко подставить случайную подружку Метта, для которой огласка наверняка не пройдет бесследно.

Разум твердил, что каждый должен получить по заслугам и сопутствующий ущерб не в счет.

Жаль, но я предпочла послушать сердце. Очень жаль… Если бы я тогда сосредоточилась на их забавах и отвела душу, сделав из Илиаса посмешище, впоследствии «Селестину» не стали бы называть «бойней». Наверное, не стали бы. По крайней мере, одним выжившим пассажиром точно было бы больше.

Касэлона

Леви явно перестаралась с первой помощью, так что последние часы Сэм помнил нечетко и отрывочно. Его затащили в медотсек, поохали и поахали, утыкали датчиками жизнедеятельности, накачали пилюлями и…

И он отключился, услышав напоследок: «По-моему, эти таблетки «Сондарса» какие-то не такие. Наверно, изготовитель другой. Надо спросить у Мика, я взяла их в его комнате. Шесть штук за раз — это точно не много?».

К слову, таблетки действительно были «не такие». На вкус они ничем не отличались от седативной дряни, которую не достать без рецепта, и определенно не являлись банальной валерианой. Райс знал это совершенно точно. После «Селестины» он узнал о мире много нового…

Несколько часов полубессознательного состояния изредка прерывались обеспокоенными голосами, резким светом и ледяными прикосновениями датчиков. Затем реальность определилась настолько, что Сэм послал к черту навязчивую заботу и отправился узнавать, что и как произошло, пока он исполнял роль больного.

— Нам жрать нечего, дядь, — остановила его у лестницы Мира. — В трюме лайс, после сегодняшнего я туда точно не пойду и никого из своих не пущу.

— Ну и?..

— Придумай что-нибудь! Это же твой корабль!

Легко сказать! Сейчас проблемы питания волновали Райса меньше всего. С другой стороны, в трюме морозилка, в морозилке — элианин, возле элианина — голодная тварь, которая может копаться в пельменях и выбросить закуклившегося инопланетянина в благоприятные для раскукливания условия. Если «Касэлоне» не нужна лишняя морока, лучше пораскинуть мозгами.

— Я подумаю над этим, — пообещал Сэм. — На крайний случай у нас есть автомат кормосмесей.

— Угу, конечно. А еще лучше — выйдем на берег и будем жевать травку. Папе понравится эта идея. Он уверен, что вегетарианство — круто, потому что дешево.

Мира удалилась, укоризненно качая головой, а Райс подумал, что с лайсом придется что-то делать. Раз уж он нападает на людей, разговаривать о гуманизме глупо. А если завтра желтый комок не ограничится царапинами, а вцепился кому-нибудь в горло? Дочурке Волка сильно от него досталось. Губы разбиты, на подбородке синяк… Неудивительно, что она боится идти в грузовой отсек.

— Эй, Мира! — Его посетила неожиданная мысль. — Я собираюсь…

— Собаке своей будешь «эйкать»!

«Она агрессивнее, чем обычно», — отметил Сэм.

Это что-то да значило… Главное — понять, что.

Внизу раздался металлический лязг. Девушка аж подскочила и ускорила шаг, Райс неохотно прекратил подъем и прислушался.

«Ненавижу это», — он прошел мимо каюты Саны, затем притормозил и с сомнением ударил кулаком в дверь.

— Открыто! — донеслось оттуда. — Слушай, Мира… Это не мое дело, но я бы на твоем месте использовала озеро. Для человека, который ничего такого в жизни не видел, пиявки будут потрясением. А расчлененка — прошлый век. Кишки наружу и отрезанные паль… Капитан?!

Райс по-хозяйски прошествовал внутрь. Уселся на койку и постарался смотреть так, будто планирует важный разговор, а не отдыхает.

— Я не хочу знать, кого вы собираетесь расчленить. Просто не хочу.

Сана насмешливо фыркнула.

— Как ты себя чувствуешь?

— Благодаря вашей коллективной заботе, почти не чувствую. Что у нас?

— Э-э-э… Тебе хорошие новости или плохие? Хороших больше, плохие — серьезнее.

К хорошим Сана отнесла то, что корабельный лайс стал пугливым и шарахается от людей. Что сама она не утонула. Что дрон ей не почудился, то есть совсем неподалеку есть люди и возможность связи с внешним миром. Что накладные не растаяли. Что состояние Торна и Каса вроде бы не ухудшается. И что в трюме сидит опять-таки лайс, который не позволяет Мире и Леви дружно запихиваться шоколадом, а потом изводить весы безумными требованиями.

«Ничего себе шарахается! Мира с этим бы не согласилась», — Сэму и в голову не приходило, что в синяках дочери Волка виновата не агрессивная зверюшка.

— Где накладные? — в первую очередь его интересовало то, из-за чего Сана полезла в озеро.

— В твоей каюте вместе с остальными документами. Что?.. Не смотри так. «Зара» меня слушается, ты спал… Я не могла не воспользоваться ситуацией.

— И?

Она самую малость смутилась.

— Я не рылась в твоих личных вещах, если тебя это интересует.

— Меня интересуют накладные!

Вместо того, чтобы вкратце рассказать об их содержании, Сана сбегала в соседнюю каюту и принесла заполненные мелкими буквами листы водонепроницаемой бумаги.

— Стандартный формуляр, ничего примечательного.

— Угу. — Сэм побарабанил пальцами по колену. — Кроме того, что, согласно им, «Касэлона» перевозит на Оникс-10 пятьдесят тонн какой-то ср-почвы с семенами ГМО-растений для терраформации. О леднике Ониксины Великой и не упоминается.

— Это Оникс, капитан. Здесь таким никого не удивишь.

— Я удивлен.

— Тебя что, никогда не подставляли?

— А ты, похоже, эксперт в подставах?

Сана скрестила руки на груди и отвернулась.

— Думай как хочешь.

Райс нахмурился.

— Если мы собираемся…

— Мы не собираемся! — она не позволила ему договорить. — Мое прошлое тут ни при чем! Я появилась намного позже, чем началась вся эта история с Ониксом-10 и Ониксом-12. Почему ты не прочел писанину Коти? У нее есть куча всего о наших профессорах, системе, министре экологии… Зачем тебе мои тайны, если ее гораздо важнее?!

— Котя?

— По-твоему, ты единственный и уникальный? Она пишет не только тебе. Уверена, Аристэй тоже знает о ее существовании, да и Мира как-то проговорилась, что у нее есть необычный друг по переписке.

— Мира точно не имела в виду призрака.

— А кого?

— То есть то, что Котя — привидение, тебя не шокирует?

Они уставились друг на друга в немом замешательстве.

Сана сдалась первой.

— Я не умею удивляться, — пробормотала неохотно. — В мире полно неизведанного. Можно всю жизнь потратить на изумление, а толку? Факты есть факты, с ними не поспоришь. К слову о фактах… Внешние камеры засняли дрона, и ты не поверишь, что мы увидели на увеличенном снимке!

— Маркировку Исследовательского центра? — предположил Сэм. — Того самого, с Оникса-2?

— Да у тебя дар предвидения, капитан! Или ты все же прочел дневник Коти?

— Почти весь.

Сана отвела взгляд.

— До «Селестины»?

— До Ванды.

— Извини. — Ее глаза шарили по полу, и это было крайне непривычно.

— За что?

Казалось, она растерялась. Покраснела, побледнела, облизнула губы…

— Я прочла все, — выдавила тихо. — Мне жаль.

«Чертово привидение обещало не рассказывать о нас с Вандой!» — в сердцах Райс грохнул кулаком в стену и подавил желание схватить планшет, чтобы самолично увидеть писанину Коти.

— Можешь не верить, но я по-настоящему сочувствую тебе, капитан. — Сана нервно теребила водонепроницаемую бумагу накладных. — Ты поступил правильно. Тебе не в чем винить себя.

— Я и не виню. — Сэм вышел из ее каюты, сожалея лишь о том, что выдвижной дверью нельзя хлопнуть. — Увидишь Котю — пошли ее к черту.

«Что за бред я несу? Она же невидима…» — но в душе поднималось раздражение, и логика могла идти лесом.

Почему призрак нарушил данное слово? Какое он имел право лезть в чужую жизнь?! Котя была лишь наблюдателем. Пусть она и видела происходившее на борту круизного лайнера с разных ракурсов, ее опыта вряд ли хватило для полноценных выводов. То, что она писала, — не более чем сплетни. Пересказ отрывка из фильма, начало которого Котя упустила. Ванда была совсем не такой!

— Ты в подвал, дядь?

Райс перевел дыхание и напомнил себе, что это не Мира подкралась неслышно, а он сам чересчур глубоко погрузился в воспоминания.

— Нет.

— Как знаешь. — Она прошла мимо, шаркая комнатными тапочками.

Что-то в ее фигуре привлекло внимание Сэма.

— Стой!

— Фигушки.

Несмотря на легкую хромоту, он догнал девушку очень быстро. Создавалось впечатление, что она и не убегала.

— Зачем тебе нож?

Мира презрительно надула губы.

— Для самообороны. Там лайс, забыл?

— Ну так не ходи туда!

— Я хочу есть! Если ты такой добренький, проводи меня.

— Позови отца.

— Он занят.

— Чем?

— Эта невезучая овца Леви взяла у Мика не те таблетки, и теперь они страдают вместе. Он — потому что не может без них жить, она — потому что не может жить без страданий. В общем, папа мечется между обоими и тихо сходит с ума. Так проводишь меня?

— Сам схожу. — Меньше всего Сэм хотел оказаться в одном подвале с ней, лайсом и кухонным ножом. — Что принести? Овощи? Или крупы?

— Конфеты!

«Капризы — это не ко мне, деточка», — собирался ответить он и пойти в рубку. Но в грузовом отсеке что-то хлопнуло, лестницу затянуло болотной вонью… В следующий миг туда, не разбирая дороги, помчалась Сана. Сэм тоже преодолел ступени, чтобы поспеть к шапочному разбору.

«Всего лишь лайс», — успел подумать облегченно. Затем увидел, что под ногами хлюпает вода.

Леви чувствовала себя совершенно разбитой. Она снова совершила непростительную ошибку. Поверила надписи на баночке и едва не угробила человека! Вернее, двух — Мика произошедшее тоже выбило из колеи. Ему нужны были те лекарства. Не для того, что бы их принимать, — для того, чтобы знать: они всегда под рукой.

Теперь парень замкнулся в себе, грызет мятные пастилки и мучается не столько из-за потери заветного пузырька, сколько от стыда из-за своей слабости. Его отец смотрит осуждающе, сестра откровенно ржет над ними обоими.

Как исправить ситуацию, Леви не представляла. У нее вечно все шло наперекосяк… Она из кожи вон лезла, чтобы понравиться окружающим, но приносила сплошные неприятности.

«Предательница Стар»… Даже та история со шпионажем закрутилась лишь потому, что она пыталась сделать доброе дело! Выгородить любимого мужа!

Точнее, агента Алиана. Он действительно работал на вражеское государство.

И лгал ей… Не о чувствах — у него не было тайных причин охмурять обычного полицейского и обещать вечное счастье. Но легче от этого не становилось.

Леви прижала ладони к ушам, пытаясь избавиться от навязчивой мелодии. Грустная песня о расставании и смерти безнадежно засела в мозгу. Отвратительное состояние… Из-за натянутых нервов офицер Стар не могла сосредоточиться.

Будто прокляли ее еще в детстве. Обрекли на бесконечную череду обид и недопониманий.

— Эй, шалава! Ты слышала? Что-то взорвалось!

Нет, она не слышала ни взрыва, ни воплей заскучавшего Матиаса. Сидела за столиком в противоположном от койки молодого Антэса углу и предавалась унынию. То есть читала электронные справочники по медицине, а хандра накатила сама собой. Сопротивляться ей было бесполезно.

— Мы сейчас утонем! Сними наручники, алианская дрянь!

Леви постаралась отрешиться от яростных криков. Матиаса бесило все вокруг, поэтому обращать на него внимание не имело смысла.

— Я еще доберусь до тебя!

Она сильнее зажала уши руками и углубилась в чтение. «Ониксидрол»… Монография по эфирам, которые используются или могут использоваться в медицине, такого препарата не знала, зато в ней описывался некий «Элианит» — насколько хватало знаний Леви, это был инопланетный аналог «Ониксидрола». Возможно. С недавних пор она ничего не утверждала категорично. Тем более речь шла о секретной разработке Исследовательского центра… Или о стыренной формуле.

Некоторое время Леви читала. Потом ее сознание отметило, что в медотсеке непривычно тихо. Антэс умолк, будто ему заткнули рот кляпом… Или будто он выбрался из наручников и притаился за ее спиной.

«Пожалуйста, я не хочу пережить это снова», — мысленно взмолилась она, медленно поворачивая голову.

— Ой! — вскрикнула от неожиданности. — Не… Не ожидала…

— Мик очень сожалеет, что накричал на тебя. — В полутора метрах от нее стоял Аристэй. — Если зайдешь к нему, он извинится лично.

— Зачем?

— Он просил меня придумать повод. Мой вариант — просто так.

«Как всегда, мы не понимаем друг друга», — Леви вздохнула и бросила быстрый взгляд на присмиревшего Антэса.

— Зачем ему извиняться? Я же виновата.

— Он виноват не меньше твоего, но ты попросила прощения, а он — нет. В нашей семье правил мало, зато они соблюдаются.

— Мира постоянно задевает Райса и никогда не извиняется.

— Его это забавляет, а не расстраивает.

— Меня тоже.

Волк смотрел на нее так долго, что она успела покрыться багровыми пятнами и, не глядя, пролистать с полсотни страниц медицинского справочника. Затем тихо сказал:

— Тогда я должен извиниться за него.

— Не должен!

Леви не представляла, куда заведет этот разговор. С бывшим напарником было сложно общаться даже в лучшие времена. Тогда мешала ее глупая детская влюбленность, сейчас — его беспощадная жалость. Они словно находились на разных полюсах без возможности понять друг друга.

— Ладно. — Аристэй пожал плечами. — Как знаешь. Чем занимаешься?

Об «Ониксидроле», Касе и Торне Леви говорила много и охотно. Эта тема и близко не стояла к чувствам и отношениям. От нее не хотелось убежать на край света и спрятаться в темном углу, чтобы не бередить душу воспоминаниями.

— Думаешь, что-то из этого выйдет?

Леви надеялась, что да. То есть ничего нового она не вычитала, но если под «Ониксидролом» на Ониксе в самом деле подразумевают элианский «Элианит», стандартная процедура детоксикации организма должна помочь профессорам выкарабкаться. У Даниала Каса шансов больше — как-никак, доза ему досталась крохотная, оставшаяся после Торна — основной жертвы отравителя.

— Не буду тебе мешать. — Аристэй слушал внимательно, однако по его невозмутимому лицу нельзя было понять, интересно ему или это — обычная вежливость. — Ни о чем не беспокойся. «Касэлона» под нашим управлением, корпус не поврежден, взлететь мы можем в любой момент.

— Но не взлетаем.

Он вздохнул.

— Не взлетаем, — подтвердил безрадостно. — За нами наблюдают, и мы с Райсом думаем, что взлет спровоцирует их на активные действия.

— Нам устроят настоящее кораблекрушение? — Леви не заметила, как подошла к нему почти вплотную. — Связь глушат, чтобы никто о нас не узнал, доступ к управлению блокировали, чтобы мы оставались на одном месте? Но почему именно это озеро? Почему Оникс-12?

— Есть причины считать, что нас обвинят в загрязнении окружающей среды инопланетным генетическим материалом, — высказал предположение Аристэй. — Не спрашивай, зачем. Среди нас нет миллиардеров, которых можно подставить и ободрать до нитки.

— А вдруг это просто недоразумение? Вдруг нас с кем-то перепутали?

Волк грустно улыбнулся.

— Возможно.

— Нет, невозможно! Не при таком уровне подготовки! Хватит вести себя со мной как с младенцем! Я не хрустальная, от неприятных известий не раскрошусь на осколки. Я не боюсь будущего!

Его глаза уверяли, что он в это не верит, но Аристэй не продолжил спор.

— Все будет хорошо, — произнес банальность и оставил Леви наедине с ее обидой, раздражением, догадками, планами и мечтами.

— «Все будет хорошо», — передразнил Волка мигом осмелевший Матиас. — Нет, мразь, не будет! Вы подохнете в тюрьме! Мой отец… Кх-кх… Кх… Кх…

Она не обернулась и не предложила пастилку от кашля. Смотрела на строки с химическими формулами и думала о том, что ей плевать на Антэса. Несмотря на клятву врача, которую Леви произнесла, получая лицензию, сочувствия к нему она не испытывала и заботиться о нем не собиралась.

— Убери ее от меня! — взгвизнул Матиас с неподдельным страхом. — Убери!

Леви скосила глаза. Над парнем нависала тихо подошедшая Мира, грозя ему чем-то, спрятанным в сжатом кулаке.

— Трус, — объявила зеленоволосая девушка, отходя прочь. — Так совсем не интересно, правда, Леви? Но я не к нему. К тебе. В общем, я согласна. И Мик.

— Согласна? На что?!

— Можешь жить с нашим отцом. Мы не против.

Она покинул медузел, оставив Леви с открытым ртом и кучей вопросов, на которые никто в этой Вселенной не дал бы верного ответа. Даже у молодого Антэса не нашлось слов для подходящего случаю комментария.