Спустя десять дней я сидел в своем стеклянном кабинете, положив ноги на стол, и пытался вспомнить, как же выглядел Анджело Сачетти. Но память в которой уж раз выдавала мне чистый лист бумаги.
Они вошли вдвоем, и здоровяк вновь замер у «кадиллака» выпуска 1932 года, чтобы окинуть его восхищенным взглядом. Правда, на этот раз у машины они задержались ненадолго. Коллизи прошествовал в мой кабинет и вопросительно посмотрел на меня.
– Что случилось, Которн?
– Анджело Сачетти в конце концов умер. Только и всего.
– Этим дело не кончилось.
– Как так?
– Арестовали Чарли Коула.
– Кто?
– ФБР. Вчера.
Полмисано любовался «кадиллаком» через стеклянную стену моего кабинета.
– Они взяли и Джо. Скажи ему о Джо.
– Они арестовали Лозупоне. В Нью-Джерси.
– Это ваши трудности, – ответил я.
– И еще шестерых, – добавил Полмисано. – А может, и семерых.
– Я думаю, эти аресты связаны с вами, – продолжил Коллизи.
– Вы ошибаетесь, – ответил я.
– Если я ошибаюсь, считайте, что вам повезло.
– Я обдумаю ваши слова. В свое время.
Уголки его рта чуть поднялись вверх. Должно быть, это означало улыбку. Он достал из кармана золотой портсигар, закурил одну из своих овальных сигарет. Затем сел и положил ногу на ногу, чтобы я мог посмотреть на его перламутрово-серые гетры.
– Сейчас мы это проверяем, Которн. Я лишь хотел, чтобы вы были в курсе.
– Что будет после того, как вы закончите проверку?
– Мы можем вновь заглянуть к вам.
– Вы найдете меня на этом самом месте.
Полмисано все еще смотрел на «кадиллак», когда открылась дверь, и в магазин вошли двое мужчин. Лет по тридцать с гаком, в простых темных костюмах. Они равнодушно взглянули на «кадиллак» и, не останавливаясь, направились к моему кабинету.
– Выгоните их, – приказал Коллизи.
– Это мои первые покупатели за весь день.
– Выгоните их, – повторил он. – Мы еще не закончили.
– А мне кажется, говорить больше не о чем.
Мужчины вошли в кабинет, посмотрели на Коллизи, затем на Полмисано.
– ФБР, – представился один из них, и они раскрыли свои удостоверения, чтобы Коллизи и Полмисано убедились, что так оно и есть. Те не удосужились даже взглянуть на документы.
– Что это значит? – спросил Коллизи.
– Вам придется проехаться с нами, мистер Коллизи, – разъяснили ему.
Коллизи пожал плечами, бросил окурок на пол и растер его в пыль черной сверкающей туфлей. Встал и глянул на меня.
– Я вернусь.
– Буду ждать, – ответил я.
У двери Полмисано обернулся.
– Этот ваш «кэдди». Сколько вы за него просите?
– По-прежнему шесть тысяч.
Он кивнул и улыбнулся, словно вспомнив что-то приятное, хотя и происшедшее давным-давно.
– Когда-то у меня был такой же. Знаете, какого цвета?
– Зеленого, – ответил я. – Темно-зеленого, как бутылочное стекло.