Кассандра. Во власти предателя

Глава 16

— Оставьте ее, — скомандовал главарь, от чего я в изумлении подняла на него взгляд. — Она еще будет нужна нам живой.

— Нафига она нам, Бран? — гнусаво спросил один из тех, кто меня держал в этот момент. — Нервы себе пощекотать?

— Да расслабься, — усмехнулся Бран. — Эта соплячка ничего нам не сделает. Зато станет отличным подарком для Арона.

— Чего? Арон у нас дома? — с неподдельным ужасом спросил гнусавый.

Видимо, этот Аарон гораздо сильнее их.

— Ты идиот что ли? — пренебрежительно ответил главарь. — Что ему делать у нас дома?

— Но ты же сам сказал…

— Я сказал, что она будет подарком, а не то, что он сидит у нас на диване и ждет, когда мы придем! — вышел из себя Бран. — Он придет, обязательно. Но только тогда, когда узнает, что у нас Нагвал. Это наш шанс подняться со дна, смекаете?!

Вокруг послышалось одобрительное мычание.

Становиться чьим-либо подарком мне явно не хотелось, но это отдаляло момент моей смерти. А, значит, шанс спастись все еще оставался.

— Не брыкайся кошечка, — фыркнул в мою сторону Бран. — Тебе все равно нас не одолеть. Давай, скидывай свою облезлую шкуру, а то в багажник затолкаем тебя, чтобы не воняла.

Хотелось броситься на этого Брана и выцарапать ему глаза за такое хамство. Но вспомнив свой недавний провал, смирилась с происходящим. Я обратилась в человека и, поднявшись с земли, под конвоем зашагала туда, куда меня повели, попутно переглядываясь с Шейном, которого вели рядом со мной.

Непокрытая ничем голова жутко разболелась от ледяного ветра. И остановившись возле их авто, я уже была готова поскорее сесть внутрь, чтобы согреться, как вдруг ощутила тупую и ослепляющую боль…

— Кэсси, очнись! Кэсси! — эхом прокатился голос любимого где-то вдалеке. — Кэс, пожалуйста! — настойчиво продолжал он, и попутно я ощутила небольшую тряску.

С трудом открыла глаза. Головная боль была просто невыносимой, и мне захотелось немедленно вернуться в то состояние, в котором я и была до этого.

— Кэсси, нет, прошу тебя, не закрывай глаза! — умолял меня Шейн.

— Пожалуйста, не тряси меня, — прохрипела я. — Безумно болит голова.

— Сейчас, потерпи, — ответил он, и я ощутила, как его ладонь отделила мою макушку от твердой стены. — Скажи мне, когда что-нибудь почувствуешь, хорошо?

Я не понимала, о чем он говорит, и не было сил задать наводящий вопрос, поэтому просто слегка кивнула в ответ.

К моему удивлению, боль очень быстро стихла, а разум стал проясняться. Я распахнула глаза и взглянула на Шейна, продолжавшего осторожно поглаживать меня по голове.

— Ты меня исцелил? — спросила то, на что и так знала ответ.

— По всей видимости, — болезненно улыбнулся он и убрал руку.

Я бросилась к нему в объятия и тут же услышала сдавленный стон боли, вырвавшийся у него из груди.

— Ой, прости! Тебе больно? Они что, били тебя? — обеспокоенно спросила его и стала осматривать голову Шейна.

— Не здесь, — ответил он и распахнул куртку.

Я немедленно задрала его рубашку и ужаснулась. Его прекрасное тело было покрыто жуткими гематомами.

Даже после серьезной аварии на теле Шейна не было повреждений. И этот факт приводил меня в ужас. Насколько же сильно его били?!

— Уроды, — сквозь зубы процедила я, сдерживая накатывающиеся слезы, и осторожно положила ладони на тело Шейна. Но даже от столь нежного касания он невольно дернулся от боли.

— Прости, но тебе придется капельку потерпеть мои омерзительные прикосновения, — отшутилась я, пытаясь хоть немного разрядить ужасную обстановку.

— Да уж как-нибудь постараюсь, — прокряхтел Шейн и едва заметно улыбнулся.

Синевато-бордовые пятна растворялись на глазах и бесследно исчезали с тела Шейна. А на его лице появлялось облегчение. Для верности я выждала еще немного и только потом убрала свои ледяные руки с его горячего тела, попутно опуская рубашку.

— Так быстро? Я даже не успел ощутить всю мерзость твоих касаний, — уже более живо усмехнулся Шейн, перехватив мою руку. — Спасибо.

— Это тебе спасибо, — ответила и прижалась к нему. — Тебе было гораздо хуже, чем мне, но ты нашел в себе силы помочь.

— Надеюсь, ты меня когда-нибудь простишь за все это, если останемся живы, — виновато проговорил он.

— О чем это ты?

— Это ведь из-за меня ты пострадала. И из-за меня мы оказались здесь.

— Брось говорить чепуху! Если бы в тот раз ты не спас меня от них, то я даже не дожила бы до этого дня. Если кто и виноват, так это я.

— Если бы я не был одним из них, то…

— То они убили бы и меня, и тебя еще в тот раз, да! — перебила его попытку вновь обвинить себя. — Ты не виноват в том, что они так поступают. Да и вообще, не время для сожалений. Скоро мы отсюда выберемся и все будет хорошо. И кстати, где мы?

Я, наконец, огляделась и обнаружила, что мы находимся в каком-то сыром холодном подвале, освещенном одной тусклой лампочкой над массивной железной дверью. Запах сырости витал в морозном воздухе, и даже прекрасный аромат Шейна не в силах был его заглушить.

— Я удивлен столь оптимистичному настрою от человека, который пессимист по жизни, — подметил Шейн.

— Никакой я не пессимист, — фыркнула я. — Просто всегда и во всем сомневаюсь. Но сейчас у меня нет сомнений в том, что мы выберемся.

— У тебя есть план? — с интересом спросил Шейн, хотя вряд ли был уверен в том, что он у меня может быть.

— Нет у меня никакого плана, — произнесла вслух, смекнув, что нас могут услышать Дьявиры, и мысленно добавила: — Я могу попробовать сообщить о случившемся своим родителям и твоей маме.

Шейн вопросительно и непонимающе уставился на меня.

— Ну да, могу общаться и без слов, — усмехнулась я. — Не знаю, правда, на каком расстоянии действует моя способность, но я попробую связаться с ними. Это наш единственный шанс. Вот только нужно им дать хоть какие-то ориентиры, чтобы они смогли нас отыскать. Иначе нам не выбраться отсюда.

Шейн метнул взгляд куда-то в сторону. Повернувшись, я увидела малюсенькое окошко под самым потолком, выходящее на улицу. Кивнула Шейну, одобряя его находку, а он указал мне на свои плечи, предлагая подсадить меня.

Подойдя к стене с окном, я влезла на широкие плечи Шейна и вытянула шею. И без того маленькое окошко было наполовину прикрыто снегом, но через оставшийся просвет я все же смогла увидеть улицу. За окном уже светало, а снежная буря успокоилась, что давало мне больше шансов суметь выцепить какую-нибудь деталь. Но перед глазами не было ничего примечательного.

Здорово! И что я передам? Что здесь есть высокие ели и, возможно, мы на окраине какого-то леса? Или…

Автомобиль Шейна, точно!

Единственным, что я увидела за окном, оказался его автомобиль, но мне не сразу пришла в голову мысль, что это может нам помочь. А ведь авто могло бы стать нашей главной палочкой-выручалочкой!

Я дала отмашку, и Шейн аккуратно опустил меня вниз.

— Ну что там? — шепнул он.

— Ничего, кроме твоего автомобиля, — ответила ему мысленно. — Но там ведь оставались наши телефоны, значит, нас можно будет отследить. Если, конечно, их никто не отключил.

— В машине установлена система с определением местоположения. Но эти идиоты об этом даже не подумали, пригнав ее сюда. А систему они точно не смогли бы отключить, — на ухо прошептал мне Шейн, и внутри меня все заликовало.

Есть зацепка!

— Шейн, сейчас мы сядем на прежние места, и я буду пытаться передать наше сообщение родителям. Если кто-то из Дьявиров придет, то делай вид, что тебе очень плохо, они не должны знать, что мы можем исцелять друг друга. Иначе черт знает, что за зверства они могут придумать для нас, лишь бы поразвлечься.

Шейн согласно кивнул, и мы отправились на исходные позиции.

Долгое время я пыталась передать примерно одно и то же сообщение всем подряд. В эти моменты я представляла и маму, и папу, и Сильвию, и даже Лони, хотя связь с ним была самой маловероятной. Я бы хотела попытаться передать сигнал и другим неизвестным мне Нагвалам, которые вполне могли обитать где-нибудь неподалеку, но не стала этого делать, ведь для них я не могла дать никаких ориентиров.

Ощутив внутреннюю слабость, я поняла, что необходимо сделать перерыв и продолжить позднее, ведь наверняка дальность моих обращений сокращается при столь долгом использовании силы. Но просто так сидеть, сложа руки, мне тоже совсем не хотелось. Поэтому я решила, что самое время попробовать увеличить наши шансы на выживание.

— Шейн, — уже привычно обратилась к нему с помощью телепатии. — Мы не можем знать наверняка, дошли ли мои сообщения хоть до кого-то. А даже если и дошли, то помощь может запоздать. Одна я точно не справлюсь, уже убедилась в этом. Но если мы объединим наши силы, то сможем попытаться дать отпор. Или хотя бы сбежать.

— О чем ты? — тихо спросил он. — Я готов, вот только что я могу? Только лишь исцелять.

— Нет, не только. Ты гораздо сильнее, чем думаешь. Мне потребовалось много времени, чтобы научиться управлять всеми своими способностями. Но у тебя с легкостью получилось использовать часть из них, при том, что ты даже не был в курсе о них. Я уверена, что с остальным ты тоже справишься. Главное поверь в себя. Думай о том, что от тебя сейчас зависят наши жизни. Как бы эгоистично это не прозвучало с моей стороны, но так оно и есть. В тебе течет кровь Нагвала, а это значит, что ты можешь не только обращаться в зверя, но и имеешь свою особую силу. У каждого Нагвала она есть. Нужно только понять, в чем заключается твоя.

— Не буду спорить, ты знаешь гораздо больше, чем я. Но что мне нужно делать? Как обратиться?

Я вспомнила все наставления отца, когда он пытался научить меня обращениям, вспомнила все мотивационные речи Лони, и выложила все это Шейну. Конечно, моя ситуация была иная, ведь основной проблемой было не только незнание техники обращения, но и абсолютная неуверенность в себе и душевная травма.

У Шейна же сейчас все было иначе. Его нужно было лишь направить в нужное русло, поэтому я была абсолютна уверена в успехе. И когда передо мной возникла фигура черной пумы гигантских размеров, я восприняла успех Шейна, как личную победу.

Я была счастлива. Шейн, не обращавшийся ни разу в своей жизни, без затруднений смог сделать это с моей подачи. И это напомнило мне о том, что нужно всегда верить в себя и не сомневаться в своих действиях. И, конечно, было невозможно не порадоваться габаритам зверя Шейна. Моя пума просто меркла рядом с ним, что уж говорить про мое человеческое обличие.

— Ты такой молодец, — радостно сказала ему, и тут же встрепенулась. — Только не отвечай мне, пока не станешь снова человеком! Иначе твое рычание разнесется по всему дому, и тогда мы уже не сможем застать их врасплох.

Шейн лишь кивнул, с интересом изучая свое новое обличие.

— А теперь самое сложное, — добавила я. — Тебе нужно раскрыть свою способность. Здесь я тебе ничем не помогу, потому что моя проявилась совершенно спонтанно. Могу лишь сказать, что способности у всех очень разные: поражение огнем или молниями, большая скорость, искажение и прочтение мыслей… Можешь проверить свое воздействие вначале на мне. Только, пожалуйста, не испепели меня. Возможно, я тебе еще пригожусь, — поехидничала я. — Ах да, забыла сказать: силу можно использовать даже будучи в человеческом теле, поэтому можешь обратиться.

Но Шейн не торопился обернуться, и я заволновалась: вдруг он, как и я недавно, застрял в зверином обличии?

— Шейн, у тебя все в порядке? Ты не можешь вернуться? — с тревогой спросила я.

— Нет, все хорошо, — тут же обратившись, ответил он вполголоса. — Просто хотел немного привыкнуть к зверю.

— Еще успеешь привыкнуть, — ухмыльнулась я. — Лучше займись сейчас раскрытием своей силы.

— Я думаю, что мне сделать. Но пока ничего в голову не приходит.

— Попробуй взмахнуть рукой, — предложила я.

— Ты решила поиграть в волшебниц? — усмехнулся Шейн. — Мне тогда волшебная палочка нужна.

— Очень смешно, — фыркнула я. — Прибереги свои шутки для тех, кто поджидает за этой дверью и готовит для нас расправу. Давай уже, маши чем-нибудь.

Шейн с упреком взглянул на меня, помялся немного на месте и все же взмахнул рукой, а потом еще несколько раз. Но ничего не произошло.

— Ладно, — протянула я, — Тогда сосредоточься на каком-нибудь предмете и представь, что ты хочешь его уничтожить.

Он огляделся по сторонам и устремил свой взгляд в дальний темный угол, в котором была целая свалка: жестяные банки, ведра, деревяшки, газеты…

Я молчаливо сидела и смотрела на груду хлама, ожидая, что вот-вот что-нибудь взорвется или загорится. Но по прошествии минут десяти так ничего и не произошло.

Подойдя к Шейну, я погладила его по спине и, улыбнувшись, шепнула:

— Отдохни немного, попробуешь позже.

И только лишь я договорила, как раздался скрежет металлического засова, и дверь в наш почти уютный подвал распахнулась и с грохотом ударилась о стену, открывая нашему взору двух мерзких охотников за человеческими душами.

— Где они?! — прохрипел один из Дьявиров, и в его глазах заблестел очевидный страх.

— Не знаю, — ответил ему гнусавый, осматривая подвал.

Мы с Шейном удивленно переглянулись.

— Кажется, ты сделал нас невидимыми, — мысленно пролепетала я. — Скорее уходим, пока есть шанс. Только тихонько!

Шейн взял меня за руку, и мы стали осторожно пробираться к выходу, пока ошалевшие Дьявиры осматривали подвал.

Поднявшись вверх по лестнице под шумные разговоры остальных Дьявиров, присутствующих в доме, мы прокрались к двери.

— Шейн, — остановила его, когда тот потянулся к дверной ручке. — Как только окажемся снаружи — тут же обращайся и беги за мной, хорошо?

Он согласно кивнул и резко провернул ручку. Как только мы выскочили на улицу, дверь за нами с грохотом захлопнулась от сквозняка. В ужасе переглянувшись с Шейном, я поняла, что он в полном замешательстве, и еще больше испугалась, подумав, что из-за волнения у него могут возникнуть проблемы с силой.

— Ну же, обращайся! — в голос пропищала я.

И уже через мгновение увидела рядом с собой большую черную пуму и, выдохнув, обратилась сама.

Отбежав всего несколько метров, мы услышали крики позади нас:

— Вот следы, смотри!

— Их двое!

— Быстро за ними! Их нельзя упустить! — проревел Бран, заставляя меня еще больше ускорить свой темп. — Простите, Арон, мы все исправим!

Обернувшись, я увидела, что Дьявиров позади нас было раза в два, а то и в три больше того количества, что напало на нас вчера. И это привело меня в неимоверный шок.

Я думала лишь о том, чтобы нам удалось сбежать. С неба валили густые белые хлопья, давая надежду на то, что они быстро скроют отпечатки наших лап на снегу, от чего Дьявиры рано или поздно потеряют наш след. Но полагаться лишь на погодные условия было нельзя, ведь я даже не представляла, насколько быстро могут передвигаться эти Дьявиры.

Позади нас все еще раздавались голоса, что говорило лишь о том, что оторваться от погони у нас пока плохо получалось.

В какой-то миг пришло осознание того, что наши родители, возможно, получили мой сигнал и уже находятся на пути к дому Дьявиров, рассчитывая нас спасти. Поэтому я незамедлительно стала передавать сообщение о том, что мы сбежали и направляемся в сторону родительского дома, а Дьявиры идут за нами попятам.

— Шейн, нам нужно бежать к моему дому, — мысленно обратилась к нему, сменив траекторию движения, на что он, нахмурившись, взглянул на меня, замедлив темп. — Не останавливайся! — скомандовала я. — Сейчас все объясню. Смотри. До этого я передавала своим родителям и твоей маме сообщение о том, где мы находимся. И сейчас я снова попыталась сообщить, что мы сбежали. Возможно, ни одно из моих сообщений до них не дошло. Но вдруг первое они получили, а второе нет? Я ведь не могу узнать этого наверняка. Поэтому нам необходимо добраться до них, пока не поздно. После того, как предупредим моих родителей, сразу же направимся к твоему дому и узнаем у отца, где можно найти твою маму.

Мы продолжали бежать так быстро, как только могли. Но редкие возгласы преследователей нас никак не оставляли.

Я замешкалась, не понимая, как действовать дальше. Чтобы скрыться, нам нужно было выбежать из леса на дорогу и, обернувшись в людей, добежать до дома. Действовать иначе было нельзя, ведь, не сменив облик, мы не оборвем звериный след и приведем Дьявиров прямиком ко мне в дом, где всех нас будет ожидать жестокая расправа. К тому же, у меня не выло уверенности в том, что щит Шейна все еще действует, а, значит, наше передвижение в обличиях пум может быть замечено людьми. Хотя это меня сейчас волновало меньше всего.

Но для того, чтобы действовать по моему плану, нам был необходим запас времени, которого у нас катастрофически не хватало. Ведь Дьявиры, судя по всему, не уступали по скорости нашим пумам.

Говорить Шейну о своем смятении было бессмысленно. Сейчас он не мог дать хоть какой-то совет, или обсудить со мной решение. Моя растерянность только выбила бы его из колеи, что было бы совершенно не кстати.

Находясь уже неподалеку от родительского дома, я сделала свое последнее обращение к ним:

— Мама, папа, это Кэс. Мы на окраине леса вблизи нашего дома. Дьявиры совсем близко, мы не успеем скрыться от них. Но я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности. Пожалуйста, не приходите. Их две дюжины, не меньше. Даже вместе нам не справиться с ними, вы сами это понимаете. И пожалуйста, постарайтесь найти Сильвию, предупредите ее обо всем. Я люблю вас.

Слезы навернулись на глаза от мысли, что это последние минуты моей жизни. Я не хотела умирать, не попрощавшись с Шейном. Замедлив темп, чтобы Шейн обратил на меня внимание, я полностью остановилась и обернулась в человека. Шейн тут же последовал моему примеру и ошеломленно прошептал:

— Кэс, что ты делаешь?

— Нам некуда бежать, они все равно найдут нас, — обреченно покачала головой. — Все кончено. Я лишь хотела в последний раз услышать твой голос. Хотела посмотреть тебе в глаза и сказать, как сильно люблю тебя! — говорила ему, пристально глядя в глаза, а по щекам текли горячие слезы.

— Моя Кэсси, — он крепко-крепко прижал меня к своей груди и уткнулся лицом в макушку. — Я рад, что могу взглянуть на тебя в последний раз, — он обхватил ладонями мои лицо и притянул к своему. — Но я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить этим тварям причинить тебе боль. Я не защитил тебя в первый раз, но сделаю это сейчас.

— О чем ты? Нам не справиться с ними.

— Не справиться, — кивнул он. — Поэтому я сейчас обращусь, а ты сядешь ко мне на спину. Когда добежим до дороги, я сброшу тебя, чтобы не осталось твоих следов. А потом ты побежишь так быстро, как только можешь. Я сделаю так, чтобы они тебя не могли видеть, но не знаю, как долго это будет длиться. Поэтому тебе нужно спрятаться в самом ближайшем месте, хоть в чужом доме.

— Нет, я не брошу тебя! — разрыдалась в ответ. — Что бы ты не говорил, я буду с тобой до конца, понял?!

— Кэсси, пожалуйста…

— Нет, забудь об этом!

— Нам незачем умирать вдвоем, если один из нас может спастись.

Не успела я проронить и слова, как Шейн обратился в зверя, схватил меня зубами за куртку и, закинув на спину, побежал вперед. Обернувшись назад, я увидела толпу Дьявиров, которая была уже совсем близко.

Слезы душили меня. Я крепко прижалась к Шейну и обняла его за шею:

— Пожалуйста, не оставляй меня…

Но я понимала, что Шейн не передумает и сделает все, чтобы меня спасти. А я не хотела этого спасения.

Я не смогу жить без Шейна. Не смогу жить с мыслью, что потеряла его навсегда. И никогда не прощу себя за то, что оставила его одного перед лицом смерти.

— Нет Шейн, я не согласна с твоим решением! — резко сказала ему, и он сбавил темп. — Даже если ты оставишь меня на дороге, то я не убегу! Я обращусь и буду рядом с тобой до последнего! Я понимаю, что ты хочешь меня спасти, но и я хочу того же для тебя! Без тебя мне жизни нет. Прости, но тебе придется принять мое решение.

Неожиданно позади нас раздался шум, и первое, что я подумала — Дьявиры прямо у нас за спинами. Но обернувшись, увидела стаю пум, надвигающуюся на Дьявиров.

— Шейн, посмотри назад! — воскликнула я и, обратившись в пуму, продолжила: — Скорее туда! Им нужна твоя помощь! Попробуй накинуть свой щит на всех, если получится!

Бежим со всех ног навстречу битве. Сосредоточив всю свою энергию, обращаюсь к стае:

— Нагвалы! Защищайте друг друга! Если вас сильно ранили — подайте знак или отбегайте в сторону! Так мы сможем понять, что вам нужна помощь! Старайтесь держаться ближе к самой большой черной пуме, это поможет вам стать невидимыми для Дьявиров!

С этими словами бросаюсь в бой. Щит Шейна, действительно, помогает нам: Дьявиры беспорядочно машут руками, не видя своего врага, но и так им удается наносить повреждения пумам.

Вокруг сверкают молнии, вспыхивает пламя. На снегу виднеются пятна алой крови. Смерть идет по пятам не только Дьявиров, но и Нагвалов.

Вижу, как вблизи меня на алый снег приземляется безжизненное тело Нагвала, в падении трансформируясь из пумы в человека. Сердце замирает от ужаса, а вместе с ним и я сама.

В следующий миг слышу звон в ушах от удара железного кулака и отлетаю на несколько метров, оказываясь за пределами щита Шейна. Отупляющая боль разливается по спине, обездвиживая, а звон в ушах сменяется гулом и полной дезориентацией.

Затуманенным взглядом вижу, как несколько Дьявиров несутся прямо на меня. Собираю волю в кулак и пытаюсь подняться, но падаю обратно. Шейн замечает движущуюся на меня угрозу и бросается на помощь, лишая остальных Нагвалов своей защиты.

— Нет, не смей! — мысленно кричу ему. — Защищай остальных!

Но он не слушает, продолжая бежать ко мне.

Один из Дьявиров оказывается в метре от меня и замахивается в прыжке, готовясь нанести мне фатальный удар. Но в последний миг его отшвыривает в сторону черная пума — мой отец.

Резким взмахом головы он указывает Шейну вернуться на место, становясь на мою защиту. Еще несколько пум присоединяются к отцу, и Шейн возвращается на прежнее место.

В один момент щит Шейна совсем отключается. Это становится понятно по целенаправленным и точным ударам наших врагов. Ряды Дьявиров сильно поредели к этому моменту, но остались самые мощные их представители, которые слишком превосходят нас в силе. Шансы на нашу победу таят прямо у меня на глазах, а я все так же бездействую, лежа на земле, и наблюдаю за надвигающимся крахом своего рода.

— Шейн, кажется, щит перестал работать! — сообщаю ему с помощью мыслей. — Но не пытайся его снова включить, дай силе немного накопиться!

Шейн внезапно срывается с места и бежит ко мне.

Что он делает? Зачем?!

Оказавшись рядом со мной, он оглядывается по сторонам, убеждаясь в нашей безопасности, и кладет лапу мне на спину. Чувствую, как боль моментально отступает, и тут же вскакиваю на лапы.

Вдвоем мы набрасываемся на одного из Дьявиров, и я передаю новое сообщение своим соплеменникам:

— Обезглавливайте их! Остались самые сильные, и победить мы их можем только так! — успеваю лишь договорить и вижу, как Шейн следует моему указанию, орошая все вокруг алой кровью. — Если кто-то из вас способен распределять силу, то сосредоточьтесь на самой большой черной пуме! Ему необходима перезарядка силы, чтобы он мог снова скрыть нас под своим щитом!

В следующий миг вижу черную пуму, бегущую на нас, и невольно отскакиваю назад от неприятного дежавю. Узнаю в этой пуме мать Шейна, которая не причинит мне никакого вреда, но память играет со мной злую шутку, поднимая с глубин тот самый момент, когда она убила меня.

Она обвивает своими лапами Шейна, и я вновь застываю на месте, не понимая, что происходит. Отхожу от ступора и перевожу взгляд в сторону. Действия Дьявиров вновь становятся рассеянными, и я понимаю, что щит Шейна вновь начинает действовать. Видимо моя просьба была услышана, и кто-то из Нагвалов помог Шейну восстановить силу, а, возможно, это сделала сама Сильвия.

Вновь иду в атаку на врагов. Внутри что-то щелкает — мое сознание полностью подчиняется зверю, как тогда в лесу, когда я с жадностью набросилась поедать убитого оленя. Чувства хищника обостряются, а страх и голос разума словно и вовсе отключаются.

Бросаюсь на одного из врагов и остервенело вгрызаюсь в его шею, лишая его головы через мгновение. Внутреннее ликование от победы над чудовищем порождает еще большую жажду расправы.

Все происходит словно в тумане. Мои действия основаны лишь на инстинктах, а когда разум пытается вновь включиться — еще больше отдаюсь битве, лишь бы мысли и чувства вновь не застопорили меня и не лишили шансов на победу.

В одну секунду все замирает, наступает гробовая тишина, от чего я медленно начинаю приходить в себя и оглядываюсь. От белого снега вдалеке пестрит в глазах, а под лапами лишь багровая простыня, покрытая телами врагов и сородичей.

С разных сторон доносится плач, а я стою, как вкопанная. Будто меня здесь и нет. Будто слышу и наблюдаю все со стороны.

Враг побежден. Еще не знаю, какой ценой. Не знаю, сколько Нагвалов пожертвовали своими жизнями во имя нашей победы. И не хочу знать, ведь кровь стынет в жилах от одной мысли о смерти от рук Дьявиров.

С новой волной плача слышу, как знакомый голос произносит одно лишь слово, от которого душа сама начинает покидать меня:

— Шейн…

Молюсь, чтобы это оказалась какая-нибудь ерунда, а не то, о чем я подумала. Но внутри все обрывается, когда поворачиваюсь на голос Сильвии.

Тело Шейна бездвижно лежит на земле. Сильвия сидит рядом, рыдая и моля сына не оставлять ее.

Возвращаю свой привычный облик и на трясущихся ногах подбегаю к Шейну. Рухнув на колени, распахиваю его куртку и кладу руки на грудь в надежде исцелить. Вязкая кровь, сочащаяся из раны, впитывается в мою кожу, а ее запах бьет в нос, вызывая тошноту.

— Ничего не выйдет, Кассандра, — всхлипывая, шепчет Сильвия. — Его больше нет с нами…

Хочу стать глухой и слепой, чтобы не слышать больше подобного и не видеть тех, кто стоит вокруг. Хочу кричать, выть от беспомощности. Воскресить тех, кто сделал это с Шейном и собственноручно еще раз прикончить.

Но я знаю, что это никому не поможет. Отключаю все чувства, все эмоции. И просто держу руки на его разорванной груди и жду, что произойдет чудо…