Казус белли или цейтнот резидента

ГЛАВА 2

Луч заходящего солнца пронзил темнеющие в сумерках кроны деревьев. Белборода приоткрыл глаза. Сидя к нему спиной, Алехин закончил чистить оружие и теперь смотрел на реку невдалеке, пылающую отраженным закатным багрянцем.

— Как отдохнули, товарищ полковник?

— У тебя глаза на затылке, что ли?

— Как вам сказать… — улыбнулся тот во весь рот.

— Не продолжай. Где Волошин?

— На родник отправил неподалеку, — он помолчал. — Сам ведь не додумался бы пополнить запас воды, — и вдруг без перехода добавил: — Не по себе что-то мне…

Он не договорил, меняясь в лице. Улыбку его будто стерли.

— Не каркай. С новичком всегда тяжело идти. Себя вспомни. — Белборода сел. — Тоже был еще тот фрукт…

Где-то со стороны заходящего в полнеба солнца неожиданно послышался характерный свист рассекающих воздух лопастей. Разведчики, переглянувшись, распластались по земле.

Звук быстро нарастал, и вскоре над ними, едва не касаясь верхушек деревьев, медленно прошел боевой вертолет, утюжа сгущающиеся сумерки.

Глядя в сторону скрывшейся за деревьями винтокрылой машины, капитан нахмурился:

— Специальная модификация штурмового всепогодного армейского вертолета «AS.532 HORIZON» особого назначения. Применяется властями в исключительных случаях: при угрозе конституции и национальной безопасности. Борт оснащен 20-миллиметровой скорострельной пушкой, крупнокалиберным пулеметом, а также ракетами «воздух-воздух» и «воздух-земля». Кабина бронирована. Ее стекла выдерживают прямое попадание 12-милиметровой пули. Аппарат обладает мощной РЛС, из-за которой и получил свое название. Вертолет может быть оборудован специально разработанной под него системой видеонаблюдения.

Он обеспокоено покачал головой.

— Машина серьезная, хотя наши аналоги на порядок лучше. Хотелось бы знать, с какой целью этих «стервятников» подняли в небо? Остается надеяться, не за нами.

— Вряд ли, — возразил Иван. — Одиночку за нами никто не отправил бы. — Однако в душе опять появилось неприятное чувство. — Но в любом случае требуется быть начеку. Согласен с тобой, просто так этих «пташек» в воздух не поднимают. Где же майор?

— Должен уже подойти.

— Хорошо, займись ужином.

Алехин достал из ранца несколько банок консервов, шоколад и три тюбика с питательной пастой, когда невдалеке хрустнула ветка. Оба разведчика как по команде бесшумно откатились в противоположные друг от друга стороны и замерли, выставив перед собой автоматы. Мгновением позже Алехин с шумом выдохнул из себя воздух и процедил сквозь зубы со злостью:

— Салага, мать его… Прет как бульдозер!

В просвете кустарника показалось размалеванное боевым гримом лицо Волошина. Его поблескивающие в сумерках глаза выражали тревогу.

Полковник тяжело посмотрел на капитана. Тот, нахмурившись, отвернулся и занялся консервами.

— Товарищ командир, вертушку видели? — обеспокоено проговорил не на шутку встревоженный Леонид, пристраивая наполненные водой фляги у корней дерева.

— Что же мы, по-твоему, слепые? — не выдержал капитан, подняв голову.

Волошин дернулся.

— Михаил! — осадил капитана Белборода.

«Не то настроение в группе, не то, — думал он, глядя на излучину потемневшей реки. — Уже третьи сутки в пути, а контакта как не было, так и нет. Чертовщина какая-то».

— Готово, можно перекусить, — наконец произнес капитан. — Не легкая нас ждет ночка.

Он указал на юг. Оттуда темно-лиловым покрывалом, то и дело вспыхивая зарницами, наползала огромная грозовая туча.

— Хотелось бы пройти большую часть сегодняшнего маршрута до начала «концерта».

— Не гони. Сначала как следует подкрепимся, мы не на полигоне. Держи, — Белборода протянул Волошину саморазогревающуюся банку вскрытых консервов.

Алехин тем временем уже прикончил свою банку и теперь, поглощая из тюбика питательную пасту, продолжал озабоченно поглядывать на небо.

— Двигается довольно быстро, — указал он на тучу.

— Может, и к лучшему, — Иван покончил с консервами и принялся за шоколад. — Если дождь зарядит на весь следующий день, завтра проделаем дополнительные километры без риска быть обнаруженными из-за ухудшения видимости. В этом случае на отдых устроимся не в семь утра, как обычно, а значительно позже.

В преддверии бури в рощице замолкли голоса птиц. На все живое неожиданно опрокинулась тишина, плотная, вдавливающая в землю. Капитан бросил взгляд на светящийся циферблат наручных часов — до десяти оставалось еще сорок минут. Он открыл рот, но его слова заглушил резкий порыв ветра.

— Думаю, пора выдвигаться. Условия позволяют, — наклонившись к самому уху полковника прокричал он. — Минут через двадцать не будет видно ни зги. — Он повысил голос. — Только, по всей видимости, маршрут придется менять. Пока вы отдыхали, я успел осмотреться. Впереди полукругом располагается препоганое болотце. Как только хлынет ливень, увязнем в нем по уши. Через реку, вероятно, будет переправляться и сподручней, и проще. Пока с Волошиным будем прибираться, вам бы лучше наметить новый маршрут.

«Вот что такое опыт», — с теплотой подумал об Алехине Белборода. Потом сосредоточился, и перед его внутренним взором встала выученная перед командировкой крупномасштабная карта района их пребывания.

Тем временем капитан миниатюрной саперной лопаткой аккуратно снял небольшой участок дерна и выкопал приличной глубины яму. Вместе с Волошиным ссыпали вниз жестянки и прочий мусор. Ловко засыпав все это землей, разровняли ее и уложили дерн обратно на место. Точно таким же образом некоторое время назад, сразу после высадки с подлодки на берег, разведчики избавились от громоздкого подводного снаряжения.

Между тем Белборода наметил новый маршрут движения.

— Проще переправиться через реку, — согласился он, оборачиваясь к подошедшим товарищам. — Подготовкой этого и займешься, — указал он на капитана. — Выдвигайся прямо сейчас. С собой только автомат. Как только разузнаешь на реке обстановку — подходы, берег, дно, — в общем, понимаешь меня, — сразу назад. Вопросы?

— Отсутствуют.

— Тогда исполнять. Ты, Леонид, — он обернулся к Волошину, — со снаряжением капитана ждешь меня на тропе. Я сейчас буду.

Волошин взвалил на себя снаряжение Михаила.

— Аккуратнее с радиостанцией, — Белборода указал на один из ранцев, свешивающийся с плеча Леонида.

Спутниковую радиостанцию с прыгающей частотой не могла запеленговать ни одна станция радиоконтроля противника. Весь объем зашифрованного сообщения выстреливался в эфир одним миллисекундным импульсом, распределенным по множеству радиочастот. Тем не менее, всегда присутствовала возможность появления у противника через свои нелегальные источники используемого в радиостанции шифра и кода порядка смены рабочих частот. Ввиду этого использование станции было связано с определенным риском.

— Так точно.

Сгибаясь под тяжестью своего и Алехина снаряжения, Волошин скрылся в кустарнике.

И вновь предчувствие наваливающейся беды больно кольнуло висок. Белборода пытался его отогнать, но оно не уходило, прячась где-то в глубине сознания. Неожиданно всплыло в памяти старое изречение, что случайностей не бывает. Случайность это следствие неподготовленности, так учили Белбороду. Однако, в его практике бывали моменты, когда и подготовка, и знания, и отработанные до полного автоматизма навыки были бессильны против слепого случая.

Белборода тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Он ловко уложил в ранец свою плащ-накидку и вскинул его на плечи. Пристроив на сгибе локтя короткоствольный автомат, пружинистым бесшумным шагом направился по тропе к Волошину.

— Как обстановка?

Спина Леонида от неожиданности вздрогнула. Крутанувшись на каблуках к появившемуся, словно призрак, полковнику, он судорожно сглотнул слюну и, немного помедлив, ответил:

— Капитан Алехин еще не появлялся. Вероятный противник никаких видимых действий по обнаружению группы не производил.

— Ясно.

Белборода уловил смену ветра и оценивающим взглядом посмотрел на черную, закрывшую полнебосвода тучу. Ее начало сносить к западу.

Некоторое время спустя, словно из-под земли, перед ними внезапно вырос Алехин. Волошин едва не подпрыгнул от неожиданности, но взгляд Белбороды пригвоздил его к месту.

— Докладывай, — полковник посмотрел на Алехина.

— Обстановка следующая. Болото — гиблое дело, — Михаил указал на свои выпачканные в болотной жиже ботинки. — Как и говорил, туда лучше не лезть. Тропка, которую обнаружил по вешкам, после вчерашнего ливня превратилась в непролазное месиво. Слева от нас примерно в полутора километрах проходит шоссе, на данный момент пустынное. Единственная близлежащая на этом берегу обитаемая постройка — бензозаправка. Машин на ней нет, если не брать в расчет старого «ситроена» в сарае за домом — вероятно, хозяина. Теперь о реке. С этого берега к воде ведет отлогий спуск. Сам берег песчаный. На том берегу крутой обрыв, метров девять-десять, глина. Дно у этого берега, соответственно, песчаное. С той стороны из воды выступают корни деревьев. Ширина реки никак не больше семидесяти — восьмидесяти метров. Считаю, форсирование реки большого труда не составит, если только…

Капитан покосился в сторону Волошина. Белборода смерил его холодным взглядом:

— Без всяких «если». Пора выступать. Разбирайте снаряжение.

Группа растянулась по тропке и направилась в сторону реки. Под ногами чавкала разлившаяся болотная жижа, нередко доходя до верха высоких десантных ботинок. Почва пружинила под ногами как гимнастический батут. Грозовая пелена уплывала на запад, и под светлеющим небом болото в своей мертвенной неподвижности представлялось безмолвным царствием смерти с раскиданными кое-где чахлыми болезненными деревцами.

Разведчики, не сговариваясь, ускорили шаг. Словно в насмешку, из-за рваных туч ненадолго выплыл бледно-голубой диск полной луны, заливая погруженную в безмолвие местность ртутным мертвящим светом. Неожиданный шумный всплеск болотной жижи прозвучал для разведчиков громче удара грома. Белборода резко обернулся назад. Чертыхающийся Волошин сидел по пояс в грязной мути немного левее тропинки. Его попытка выбраться самостоятельно успехом не увенчалась, и он увяз еще глубже.

— Стой спокойно, майор, иначе увязнешь по самую шею.

Алехин быстро передал свое снаряжение Белбороде, снял поясной ремень и ремень с автомата, ловко связал их и кинул один конец майору.

— Держи, пловец!

Нащупав под ногами более-менее твердый пятачок колышущейся почвы, он попробовал вытянуть его сам, но лишь с помощью подскочившего командира Волошин был вскоре благополучно вызволен из топи.

Тяжело дыша, капитан попробовал очистить заляпанную грязью форму, выпачканную не без помощи Леонида, но потом плюнул на это и с раздражением посмотрел на сослуживца:

— Какого черта тебя понесло с тропы? Неужели не видел, где идет командир? Или в штабе тебя не учили, что такое болото? — голос капитана не давал повода усомниться, какие он испытывал чувства по отношению к новичку.

В глазах Волошина вспыхнула злость.

— Так, — мгновенно вмешался полковник. — Леонид, быстро приводишь себя в порядок и догоняешь нас у реки. Алехин — за мной!

Выйдя на прибрежный песок, Иван положил свою тяжелую руку на плечо капитану и властно развернул к себе:

— Продолжаешь в прежнем духе? Молодец, сказать нечего. А сейчас послушай меня. — Его глаза потемнели. — Я не знаю, почему на стадии планирования командировки ты не был откровенен с психологом, но это факт. Вы с Волошиным несовместимы, это тоже факт. Третий факт: это вылезло на поверхность, когда мы уже на задании, и перегруппировать команду не представляется возможным. Вывод: тебе придется пересмотреть свое к нему отношение, по крайней мере, до окончания командировки. Это приказ!

— Товарищ полковник, — тихо проговорил вдруг немного растерянный Алехин. — Поверьте, я ведь не то, чтобы со зла. Просто нехорошо на душе как-то, муторно. Думаете, я ничего не понимаю?

Прекрасно зная боевой запал подчиненного, Иван с некоторым изумлением посмотрел на Алехина, ожидая чего угодно, но только не этой покорности. Он понял, что это не просто совпадение настроений. Михаил, с которым они съели пуд соли, и которого именно он из желторотого салаги сделал профессионалом, отлично понимал, что его тревожит. А тревожило Ивана больше всего предчувствие нависшей над ними опасности, давящий на разум все сильней по мере того, как они продвигались в глубь чужой территории.

Они помолчали. Полковник тяжко вздохнул:

— Ладно, Михаил, все в порядке.

Алехин будто его не слышал:

— Товарищ полковник, не в первый раз мы вместе. Вижу, что и вам неспокойно. И не в Волошине дело-то по большому счету…

— Хорошо, что ты предлагаешь?

Капитан неожиданно замолчал, потом указал на противоположный берег:

— Вон тот обрывчик, о котором вам говорил. Думаю, с ним у нас проблем не возникнет, тем более…

— Тем более, — прервал его Белборода, — немного левее на карте указан брод. По нему мы и перейдем реку.

— Я проверил, он существует. — И возвращаясь к неприятной для обоих теме, Алехин убежденно сказал: — А с заданием справимся, командир!

Немного погодя, когда к ним присоединился Волошин, Белборода сказал:

— Чтобы больше не возникало никаких лишних вопросов, повторю еще раз нашу задачу.

Лицо майора поскучнело.

— Итак, — повысил голос полковник, — операция глубинной разведки «Каскад» включает в себя следующую триаду. Первое — сбор и первичный анализ разведывательной информации, которая затем уйдет в Управление. Второе: подтверждение нашей профессиональной пригодности к службе в элитном подразделении страны. Третье: с наименьшими потерями возвратиться на базу и быть готовыми к новым заданиям Командования.

Для того чтобы добраться до представителя штаба бригады в Калининграде мы должны в общей сложности преодолеть порядка 3200 километров по странам Западной Европы, разумеется, ни разу не проколовшись. Нам запрещается совершать поступки, в том числе уголовно-наказуемые, кроме оговоренных в приказе на случай крайней необходимости, которые могут повлечь за собой раскрытие группы и поставленных перед нами задач. Главенствующую роль в выполнении приказа играют взаимоотношения между членами коллектива и обязательно точное выполнение приказаний командира. Подчеркиваю особо: группа — это единое целое. Чтобы она была в состоянии исполнять все возложенные на нее функции, требуется, чтобы каждый участник четко осознавал личную ответственность перед сослуживцами, Высшим Командованием, и пунктуально исполнял обязанности, возложенные на него непосредственным командиром.

Несмотря на отсутствие военных действий, наша задача, официально конечно, называется учебной, но будет лучше, если вы отнесетесь к ней, как к боевой, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Между этими двумя понятиями существует несколько хорошо вам известных различий. Однако, самое главное, — обусловленное мирной действительностью, — заключается в том, что командир по тем или иным причинам имеет право снять с маршрута одного или нескольких участников вплоть до группы в полном составе. За него этот вопрос не имеет права решать никто.

С помощью представителя Центра, работающего в той стране, в которой у командира группы возникнет необходимость эвакуации, все подлежащие отправке на родину лица будут переправлены домой по документам, заранее оформленным в Управлении специально на такой случай. Конверты с этими документами, выписанными на каждого участника группы, — а оформляются они, как вы знаете, в нескольких экземплярах, — загодя рассылаются в российские миссии тех стран, которые перечислены в утвержденном Высшем Командовании маршруте. Разумеется, представители Центра, в чьи руки в конце концов попадают наши документы, работают в стране пребывания под надежным легальным прикрытием во избежание ненужного внимания со стороны контрразведки. Так что гарантия того, что эвакуация пройдет бее эксцессов, довольно велика.

Белборода выдержал паузу.

— Я закончил. Вопросы есть?

Подчиненные промолчали.

— Хорошо. Я надеюсь, что больше к вопросу дисциплины мы не вернемся. А сейчас подготовиться к форсированию реки.

Натянув поверх полевой формы защитные маскхалаты, разведчики вынули из ранцев прорезиненные плащ-накидки и ловкими заученными движениями быстро сложили из них небольшие плотики.

— Михаил, идешь первым. Оставляешь свое снаряжение на плотике у того берега и влезаешь на обрыв, осмотришься. Если все тип-топ, помогаешь майору. Затем ты, Леонид, подбираешь вещи капитана, и вместе с ним поднимаешься на берег. Я — замыкающий… Вперед!

Сноровисто перекатываясь с травы на песок, разведчики, не оставляя следов, вскоре оказались у самой кромки воды. Неожиданно Алехин поднял вверх правую руку. Все замерли. Командир уловил еле различимый, отраженный от воды стрекот двигателя.

— Все назад!

Группа бесшумно отступила обратно в прибрежный кустарник и затаилась.

Минут через пять заснувшая было река заиграла под ярким снопом света мощного вертолетного прожектора.

— Старый знакомый, — шепнул полковнику Михаил, когда вертолет, разгоняя волнами воду, завис над их берегом в метрах тридцати выше по течению.

— Вижу.

Белборода был озадачен. Что же, в конце концов, здесь могла делать эта вертушка? Ясно, что охотятся не за ними. В противном случае давно бы оцепили район и прочесали его частым гребнем — днем времени было предостаточно. В чем же тогда причина этого странного патрулирования?

В считанные секунды прокрутив в уме всю информацию, выученную по району, полковник так и не смог найти хоть какого-нибудь правдоподобного объяснения присутствию над их головами вертолета особого назначения.

Тем временем, исследовав прибрежный участок местности, неизвестно чем привлекший его внимание, вертолет качнулся в сторону и вышел на середину реки. Продолжая педантично шарить по обоим берегам реки мощным лучом прожектора, медленно полетел вниз по течению. Несколькими минутами позже он скрылся за излучиной.

«Пора убираться отсюда подобру-поздорову», — подумал Белборода, поглядывая на небо. Из-за разрывов туч вскоре должна была появиться в довольно приличном окне луна. Если они останутся здесь, пережидая, пока та скроется вновь, вполне вероятно, что просидят в этих кустах до утра.

Белборода обернулся к Алехину:

— Капитан, вперед!

— Луна, товарищ полковник, — он указал на небо.

— Знаю, будь аккуратнее.

Быстро сообразив, что к чему, Михаил кивнул и устремился к воде. Толкая перед собой плотик со снаряжением, он без всплеска вошел в воду и по броду направился к противоположному берегу.

— Леонид!

Услышав команду, майор в точности повторил все маневры капитана и минутой позже уже оказался по грудь в воде.

Дождавшись, когда Алехин приблизится к тому берегу, полковник выбрался из укрытия и скатился в воду. Внимательно осматривая покидаемый берег, Белборода некоторое время шел спиной вперед. Удостоверившись, что все в полном порядке, он развернулся и, помогая себе мощными подводными гребками, начал нагонять Волошина.

Не прошло и четверти часа, как все они оказались под самым обрывом, держась за толстые корни деревьев. Последние метров десять пришлось проплыть из-за глубины.

— В чем задержка?

Отдуваясь, Иван опустил ноги вниз и встал на подводные коряги. Михаил стоял рядом.

— Одному влезть невозможно. Нужно, чтобы снизу кто-нибудь подсадил — очень скользкие корни. Никак не могу надежно опереться.

— Леонид! — Белборода посмотрел на майора. — С твоим ростом — эта пара пустяков.

Капитан расчехлил «кошку» — складной крюк-тройник, проверил на прочность пропущенный через ушко тонкий нейлоновый шнур и влез на плечи изготовившегося майора.

— Готов?

— Да.

— Ну, лады.

Придерживаясь за выступающие из земли корни, Алехин начал осторожно выпрямляться. Встав, наконец, во весь рост, он насадил тройник на извлеченную из кармана пистолетную рукоятку и взвел пружину.

— Стреляю!

Затекшие руки майора подвели его, и Леонида повело в сторону. С глухим звоном пружина катапульты распрямилась, ударяя по поршню-толкателю, и крюк-тройник с глухим стуком врезался в землю, не долетев до края обрыва нескольких сантиметров.

— Фу ты, черт… — выругался капитан, пряча лицо от летящих вниз выбитых комьев земли. Сама «кошка» повисла на тоненьком корешке. Аккуратно уложенная ранее бечевка протянулась вниз от крюка и свесилась петлей до воды. Другой ее конец был пристегнут карабином к металлическому кольцу на поясе у Алехина.

— На войне, как на войне, — сквозь стиснутые от злости зубы, усмехнулся тот через силу, ловя сорванный с обрыва тройник.

Белборода посмотрел на часы. Они находились в воде уже двадцать минут. Он недовольно покачал головой. Подтверждая скоротечность отпущенного им времени, на небе во всей своей красе показалась луна, заливая вокруг все нестерпимо ярким, серебристо-голубым светом и высвечивая людей как на ладони.

Подгонять никого не потребовалось: разведчики сами поняли, что к чему. Михаил спрятал катапульту и стал энергично раскручивать шнур с крюком на конце, собираясь запустить его на приглянувшееся деревце вручную.

Стараясь не допустить новой оплошности, Леонид крепче ухватился за покрытые слизью корни. Отдаляя корпус от берега на вытянутые руки, он предоставил Алехину большую свободу действий.

— Эй, осторожней!

— Все в порядке, — заверил тот, однако в следующее мгновение внезапно почувствовал, как вес Алехина начинает его отклонять от берега.

Его прошиб ледяной пот. Мокрые руки, крепко стиснутые вокруг покрытых слизью корней, заскользили, будто по маслу.

«Этого еще не хватало», — пронеслось у него в голове.

Пытаясь сохранить равновесие, он разжал кулаки с намерением ухватиться за корни большей длины. Неимоверным усилием на долю секунды ему удалось справиться с довлеющим над ним весом напарника и вцепиться одной рукой в выступающий из земли корешок. Однако в следующий момент тонкий, не толще мизинца ребенка, отросток не выдержал и с глухим треском лопнул, не выдержав веса двух человек.

Белборода кинулся им на подмогу, но опоздал.

С шумным всплеском, эхом прокатившимся над рекой, Алехин в следующее мгновение всем своим весом обрушился на Волошина, и они оба на несколько секунд ушли с головой под воду, чуть было не утопив один из плотиков со снаряжением. Описав по инерции дугу, «кошка» едва не вонзилась в плечо увернувшегося полковника.

Вынырнув на поверхность, капитан уперся ногами в затонувшую корягу и приподнял над поверхностью голову на миг потерявшего от боли сознание Леонида.

— Нога! — приходя в себя, тихо простонал тот, скрипя зубами. — Нога!

— О, черт!

Сцепив нейлоновым шнуром все три плотика со снаряжением, полковник привязал их к торчащему над поверхностью деревянному обрубку и поднырнул под Волошина.

Его нога выше щиколотки оказалась зажатой в развилке скользких предательских корней. Над ботинком углом выступало что-то твердое.

Белборода похолодел. Освободив ногу майора, он вынырнул и, коротко бросив Алехину:

— Назад, на тот берег. Живо! — подхватил под мышки вновь провалившегося в забытье Леонида.

Преодолев реку, он взвалил его на спину и скрылся в прибрежном кустарнике. Позади, тяжело вышагивая, капитан тащил на себе все снаряжение группы.

Укрывшись в более-менее подходящем месте, Иван осторожно уложил стонущего майора на землю. Даже в тени укрытия было заметно, как побелело и осунулось его лицо.

Белборода выхватил из бокового кармашка своего ранца аптечку, открыл ее и, сделав из пластикового шприца Волошину укол противошокового препарата, вспорол ножом его почерневшую от крови штанину. Взору Ивана предстала рваная, с вывернутыми краями рана с торчащим посреди нее ослепительно белым обломком сломанной кости. Он расстроено покачал головой — его худшие опасения подтвердились.

Взглянув на обнаженную ногу, Михаил зацокал языком, но потом не выдержал и в сердцах выругался.

— Достань санпакет, — бросил Иван, поочередно введя больному противостолбнячную сыворотку и антибиотики.

Алехин выудил из ранца полиэтиленовый пакет с бинтами, вспорол его и передал все полковнику, Тот еще раз внимательно осмотрел кровоточащее месиво, покачал головой и принялся обрабатывать рану.

Пришедший в себя Волошин открыл глава.

— М-да, отстрелялся ты, парень, — глухо проговорил Иван.

Покончив с обработкой, разведчики осторожно перебинтовали открытый перелом майора, остановили кровотечение и за полнейшим отсутствием хоть сколько-нибудь надежной шины, пострадавшую ногу накрепко притянули к здоровой.

— Ты у нас теперь что-то вроде русалки, только мужского пола.

Волошин выдавил из себя вымученную улыбку. Белборода продолжил:

— Костыли делать тебе, пожалуй, не будем. Далеко на них не уйдешь. Продолжишь путь на носилках.

Сработанное Алехиным приспособление, гордо именуемое «носилками», можно было назвать таковыми с большой натяжкой. Срезанные и переплетенные между собой ветви кустарника, играющие роль перекладин, не вызывали никакого доверия, но за неимением лучшего приходилось довольствоваться и ими. Закрепив на них плащ-накидку, разведчики уложили на нее больного, после чего командир извлек из ранца герметично упакованную станцию спутниковой связи.

— Будем тебя, Леонид, снимать с маршрута. С таким переломом делать тебе с нами нечего.

— Товарищ полковник…

— Отставить! В первую очередь я обязан вернуть тебя домой живым и здоровым. И я это сделаю, — отрезал Иван.

Майор понуро повесил голову, представив себе, какие слухи и, наверное, даже насмешки, пойдут гулять по бригаде о его досрочном прибытии.

— Отлежишься в больнице при миссии, а когда снова начнешь самостоятельно передвигаться, самолетом возвратишься в Москву. Шик!

Извлекая из водонепроницаемой ткани станцию, командир вдруг почувствовал, как жаркий пот застилает ему глаза.

«Кажется, начинается», — мелькнуло в его голове.

Белборода провел рукавом по лицу.

— Кто лазил в ранец со станцией? — его хриплый, надорванный голос прозвучал как сухое карканье.

Алехин недоуменно взглянул на командира.

— Я спрашиваю еще раз: кто без моего ведома лазил в ранец с радиостанцией?

— Я, — еле слышно обронил Леонид. — На сегодняшней дневной стоянке, когда вы отдыхали, я случайно перепутал его со своим…

— О, Господи Иисусе! — только и мог вымолвить Белборода. Он почувствовал, как горячий пот стекает ему за шиворот.

— Что произошло? — встревожился Михаил.

— Лишь то, что мы остались без связи с представителями Центра за рубежом! — сдерживая ярость, процедил командир. — Теперь этот ящик, — он указал на станцию спутниковой связи, — можно выбросить на помойку!

— А наши рации? — подал слабый голос Волошин.

Полковник не сдержался:

— О чем ты говоришь?! Эти недомерки предназначены только для внутригрупповой связи. Их радиус действия слишком мал. К тому же они работают в другом частотном диапазоне…

— Да в чем дело? — не выдержал капитан.

— Станция была включена. Из-за нарушения герметичности водонепроницаемого чехла она оказалась по самую крышку залита водой. Она сгорела!

— Но предохранители, защита?

— Не спасли положения. Видимо, где-то внутри станции нарушилась изоляция.

— Час от часу не легче! Каким образом она оказалась вскрыта?

— Не был как следует затянут один из ремней верхнего клапана. Видимо, Леонид, расстегивая чехол станции, перепутал его со своим контейнером боеприпасов…

Волошин слабо кивнул.

— … куда полез неизвестно зачем! Обнаружив свою ошибку, он поспешил исправить оплошность, в результате чего ремень на чехле не был затянут надлежащим образом.

Иван вылил из чехла воду, упаковал более непригодную станцию в ранец и поднял голову. Алехин кипел от негодования.

— Ты знаешь, как это называется? — он приблизил искаженное от ненависти лицо к перепуганному до смерти лицу майора. — Это называется диверсией. И ты ответишь за нее по всей строгости военного времени! Думал, здесь в бирюльки играют?!

— Прекратить! — несколько громче, чем того требовали обстоятельства, приказал командир.

Капитан, отвернувшись, уселся обратно на место. Иван задумался, ища выход из создавшегося положения.

Прошлые командировки, конечно, складывались по-разному. В каждой из них без исключения присутствовал целый букет нештатных случаев, да и кто от них застрахован? Но чтобы настолько по-идиотски лишиться связи с внешним миром, имея на руках недееспособного участника группы, такое с ним приключалось впервые.

Приняв, наконец, решение, он справился с гневом и оглядел подчиненных.

— Действуем следующим образом, — властно сказал он. — Выдвигаемся в сторону бензозаправки к шоссе и связываемся по телефону с миссией. После этого направляемся к обозначенному представителем Центра месту встречи. Если будет необходимо, в зависимости от обстоятельств, перейдем реку по мосту автострады.

— Рисково, — высказал опасение капитан.

Полковник отрезал:

— Не более чем вся наша командировка. — Он вскинул на себя снаряжение майора и ухватился за носилки. — Вперед, иначе рассвет встретим на мосту…

Избегая открытого пространства, затопленного предательским лунным светом, разведчики под прикрытием прибрежного кустарника двинулись в сторону шоссе, оставляя болото по левую руку.

Метров через двести заросли начали редеть. За ними расстилалось абсолютно голое, без единого деревца или кустика, пространство. Лишь слева возвышались отдельными островками колонии низкорослой осоки.

— Попробуем туда?

— Там болото.

— Да знаю. Может, повезет, если вода еще не дошла до них. Какое никакое, а укрытие. На поле мы будем, как на витрине.

— Согласен, — кивнул Алехин.

— Тогда бегом.

— Лады.

Преодолевая открытое, как футбольное поле пространство, разведчики пригнулись, стремясь скорее оказаться в спасительной тени. Носилки с майором, раскачиваясь из стороны в сторону, представляли для бегущих значительные трудности. Захлюпавшая вскоре под их ногами вода скорости также не прибавляла.

— Стой! — отдуваясь, скомандовал Белборода. — У осоки наверняка воды не меньше, чем по колено. Разворачиваемся.

Не успели они как следует отдышаться, как до их обостренного слуха донесся приближающийся гул вертолета. Из-за рощицы показались отблески мощного прожектора.

— О, черт! — выругался полковник. — Возвращается!

Он обернулся к кустарнику, но тот был так же далек, как и осока. Тем более что вертушка шла именно с той стороны.

Мгновенно приняв решение, разведчики рванули что было сил в прежнем направлении. Они пытались использовать один шанс из тысячи, что успеют добраться до островков спасительной зелени раньше, нежели из-за деревьев вынырнет вертолет.

— Проклятье!

Вода доходила им до колен, когда Алехин угодил в яму и со всего маху плашмя рухнул в воду, пуская веером маслянистые брызги. Носилки, перелетев через него, опрокинулись, и Волошин оказался в воде. Зацепившись за ногу растянувшегося капитана, полковник упал рядом.

— Ты как, Леонид? — отдышавшись, спросил Иван.

— Жив, — слабо ответил тот.

— Ладно. Прикройся носилками и не шевелись.

Вертолет между тем уже показался над чащей, превратив прожектором наступившую ночь в яркий день.

— Как пить дать заметят! — в бессильной ярости прошептал Михаил.

— Наверняка, — рассудительно согласился командир. — Если бы не прожектор, может, и пронесло бы еще, а так — нет.

— Что ж нам тогда, каюк? — не выдержав, майор высунулся из-под плащ-накидки.

— Уберись обратно! Не умеешь стоять, так хоть лежи спокойно, не то выдашь всех с потрохами!..

— Спокойно, — утихомирил капитана Белборода, внимательно следя за приближением винтокрылой машины. — Где наша не пропадала. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Вертолет шел прямо на них, склонив нос фюзеляжа к земле, словно ищейка. Мощный поток света выхватывал из лунных сумерек все до мельчайших подробностей.

Михаил не выдержал:

— Может, сбить его к едрене-фене, чтобы не летал, где не попадя?

— Отставить.

Полковник усмехнулся. Сейчас он был само спокойствие.

— Не дергайся понапрасну. Умей достойно проигрывать, если все против тебя…

Алехин подозрительно покосился на командира.

— Или же…

Не теряя времени, Белборода протер рукавом автомат, изготовился к стрельбе и поймал в прицел слепящий до слез прожектор. Выждав момент, когда машина подошла на прямой выстрел и, слегка качнувшись, начала закладывать над болотом вираж, полковник перевел рычажок управления огнем с автоматического на одиночный. После этого плавным заученным движением, задержав дыхание, послал пулю в цель.

Раздался легкий хлопок, и прожектор погас.

— А теперь залегаем на дно.

Командир показал пример, полностью скрывшись в разбавленной дождевой водой болотной жиже. Над поверхностью осталась лишь его голова в камуфлированной каске, смахивающая на заурядную болотную кочку. Подчиненные незамедлительно последовали его примеру.

Несколько позже, будто обидевшись, вертолет развернулся и нехотя скрылся в направлении Сен-Бри.

— Откровенно говоря, — Михаил вынырнул из воды, — был момент, когда я подумал, что у вас немного того… — честно признался он командиру, постучав по виску.

— Крыша что ли едет? Я знаю. Это было написано у тебя на лице.

— Да, — смутившись, подтвердил капитан и, переменив неудобную тему, озабоченно проговорил: — Но ведь когда вертушка доберется до базы, наверняка обнаружат пулевое отверстие в отражателе, ведь так?

— Вероятность этого весьма велика, — согласился Белборода. — Но нам сейчас нет до этого дела. Как бы то ни было, своего мы достигли, и это самое главное, — из почти безвыходного положения извлекли реальный шанс убраться отсюда. И его надо использовать как можно скорее, пока не объявилась еще какая вертушка.

— Но вы нарушили приказ! — вмешался Волошин.

Белборода пристально поглядел на него, затем, помедлив, все же решил ответить. Голос его прозвучал на удивление ровно:

— Исключительно ради того, чтобы за нами не открыли охоту. А теперь к делу, я сыт вашей болтовней по горло!..

Уместив на носилки майора, разведчики выбрались из воды. Некоторое время спустя короткими перебежками они без приключений приблизились к декоративным насаждениям у бензозаправки. Шоссе по-прежнему было пустынно.

— Добрый знак.

Переведя дыхание после бега, Белборода присел и вдруг усмехнулся.

— Знаешь, чьим был этот «стервятник»? Нет? Метеослужбы! Номер борта не заметил?

Алехин отрицательно покачал головой, не в силах пока вымолвить ни единого слова.

— Где же твоя наблюдательность? Так вот — скорее всего они занимались тем, что отслеживали уровень воды в реке на разных участках и, как сам видел, в прибрежных прудах и болотах. Вывод?

— Откровенно? — капитан, наконец, отдышался.

— Разумеется!

— Понятия не имею. Во всяком случае, пока.

— Плохо, капитан. А вывод из этого такой: в самое ближайшее время здесь, видимо, ожидают мощный циклон. Опасаясь сильного наводнения, они следят за пропускной способностью рек. Предотвращение стихийных бедствий напрямую затрагивает национальную безопасность. Ясно?

— Как солнечным днем.

— А теперь, сходи поищи в сарае за заправкой какую-нибудь одежду. Не пойду же я в телефонную в будку в своем наряде.

— Момент.

Михаил скрылся за насаждениями и минут через пять появился с ворохом старья в руках.

— Выбирайте.

Иван стер с лица защитный грим, быстро скинул всю амуницию, оружие и форму и принялся натягивать приглянувшийся неприметный костюм грязно-мышиного цвета.

— Рабочая одежда, — оправдываясь, пояснил капитан.

— Понятно, что не смокинг… Был бы он на несколько размеров больше… — Белборода с сомнением оглядел свои голые, выше щиколоток ноги. — Ну и удружил ты мне, приятель, — придирчиво осматривая себя со всех сторон, поделился он с Алехиным мыслями, когда костюм был, наконец, одет.

— Порядок. Родная мать не узнает.

— Упаси бог ей видеть меня в этом наряде. — Он еще раз придирчиво огляделся. — Ну ладно, пошел. Как бы связной не упал в обморок, услышав мой позывной и кодовые фразы не по станции спутниковой связи, а по обыкновенному телефону.

С этими словами он исчез в темноте и направился к бензозаправке.

Все это время Волошин не проронил ни единого звука. Он не понимал, как сослуживцы могут шутить, когда с ним случилось такое несчастье. В нем стала зарождаться обида на командира, решившего досрочно отправить его домой.

А в это время полковник бесшумно, словно змея, по-пластунски подкрался к телефонной будке и замер, оглядываясь. Вокруг все было спокойно. Служитель заправки, старый дед, спал за конторкой в здании. Шоссе было безлюдно. Все пока шло как по маслу.

Иван проскользнул к телефону. Перед заброской во Францию ему как руководителю группы на непредвиденный случай были выданы: определенная сумма денег, несколько видов проездных документов и несколько телефонных карт всех национальных операторов стран — участниц маршрута. Иван достал из специального нательного контейнера телефонную карту «Франс Телеком» и вставил ее в таксофон.

Дождавшись соединения, он сообщил закодированным способом свой позывной, номер маршрута и причину выхода на связь, после чего дождался, когда его соединят с нужным ему человеком. На разговор у него ушло две минуты тридцать семь секунд, по окончании которого он повесил трубку на рычаг и вышел из будки с озабоченным выражением на лице. Новости оставляли желать лучшего.

В этот момент из-за поворота неожиданно выскочила легковая машина и ударила в глаза Ивана двумя мощными снопами света. Полковник стремглав кинулся в заросли и замер, наблюдая за неожиданно показавшимся «мерседесом». Машина прибыла со стороны городка Бьенн, расположенного примерно в восьми километрах отсюда в северном направлении сразу же за холмом.

У него отлегло от сердца, едва он увидел, с какой скоростью несется машина. «Прямо как у нас ездят», — успел подумать Иван, когда автомобиль, не доехав до колонки, вдруг резко затормозил у телефонной будки и стал как вкопанный.

В следующий миг, выскочив из машины, ошарашенный водитель закричал вдруг совершенно диким, не своим голосом и бросился со всех ног к таксофону.

На какое-то мгновение Ивана парализовало. Крякнув от неожиданности, он, наконец, очнулся и, не в силах еще поверить в происшедшее, поспешно растворился во мраке ночи.