Кирпичики

Глава 21

На метро до Чернышевской добрался, а тут и недалеко уже до… проходя мимо Смольного, задумался — а почему большевики выбрали для своей базы именно институт благородных девиц? Уж за что, за что, а за благородных девиц ни Ильича, ни Троцкого, ни Свердлова принять никак нельзя было. Вспомнилось, что съехала эта организация куда-то на юга довольно поздно, чуть ли не в октябре 17 года — возможно это здание просто по разнарядке досталось Ильичу… хотя нет, Троцкому, конечно, Ильич же в это время ещё в Разливе прятался, в шалаше. Прохладно наверно было жить в шалаше в октябре месяце-то, подумал я, входя в дом, который значился у меня на бумажке.

А там меня ждал очередной сюрприз — штаб городского МЖК переехал в Мариинский дворец.

— Это напротив Исаакия что ли? — уточнил я у вахтерши.

— Ага, напротив, — подтвердила она.

Ну делать нечего, отправился туда — с двумя пересадками до Сенной, а вот и он, Мариинский… не такой знаменитый, конечно, как Смольный с Зимним, но тоже ничего себе. До революции там Госсовет заседал, а после его облюбовало Временное правительство во главе, сами понимаете, с Керенским Александр-Фёдоровичем. Но не будем о грустном, сейчас здесь заседает Ленсовет, а при нём скромно притулился в левом крыле городской штаб МЖК. Вход отдельный, так что меня даже никто ни о чём е спрашивал — взял и прошёл себе, куда надо.

— Здравствуйте, — остановил я первого встречного, — а где здесь руководство МЖК заседает?

— А тебе кого надо? — непринужденно перешёл на ты этот встречный, — руководства здесь много и на любой вкус.

— Да хоть кого-нибудь для начала, — не стал упираться я, — а там видно будет.

— Ну тогда к Синельникову зайди, он сейчас вроде свободен — вон та дверь направо.

Я и зашёл к Синельникову, предварительно постучав.

— Я из Энского штаба МЖК, — сразу же с порога объявил я, — проездом в вашем городе, зашёл вот пообщаться.

— Здорово, — протянул мне Синельников ладонь с лопату величиной, — садись, рассказывай о наболевшем. Можешь звать меня Витей.

— Проблемы у нас, Витя, — вздохнул я, — землю отбирают, а насчёт нового участка ничего конкретного не говорят. А мы уже по полгода в горячем цеху отработали.

— Так, — почесал он в затылке, — чай-кофе будешь? Ну и ладно — выкладывай все подробности.

Я и выложил, включая неподтверждённые сведения про фирму румяного комсомольца. План участка тоже показал. Синельников выслушал всё это с каменным лицом, а потом сказал так:

— Ну а что вы хотели — кусок лакомый, это ж практически центр города. Желающие на него всегда найдутся. У нас вот МЖК-кие дома строят на окраинах, в Ржевке и на Охте — посмотрел бы я на такой проект где-нибудь на Литейном. Да хоть на Петроградке — руки-ноги бы пооткрутили, но строить точно не дали. Может имеет смысл согласиться на переезд куда-нибудь подальше из центра-то?

— Да не хотелось бы, Витя, — вздохнул я, — мы уже как-то свыклись, что на Благовещенке жить будем. Опять же работы на этом участке провели уже какие-никакие…

— Это какие же работы?

— От деревьев его очистили. И потом я уже практически договорился, что соседняя баня (я показал на плане, где это) сносится, а площадь под ней к нам отходит. А это 7–8 лишних квартир, которые можно пообещать заинтересованным людям.

— Пиши тогда официальный запрос в наш штаб, глядишь, чем-то и поможем… — туманно выразился Витя. — А к нам-то зачем приехал, только по этому поводу?

— Если честно, то нет, к вам чисто для галочки заглянул, — ответил я, — а так была у меня мысль организовать концерт популярных рок-коллективов в нашу поддержку, глядишь, что-то бы и сдвинулось.

— Так-так, мысль богатая, — одобрительно посмотрел не меня Витя, — что за коллективы? Что уже сделал в этом направлении?

— Встречался с Цоем и с Борей Гребенщиковым — пока без особого успеха.

— Вспомнил, где я тебя видел, — обрадовался Витя, — вчера в новостях ты что-то там про Цоя говорил.

— Да, в больницу я его доставил, — признался я.

— И Вайкуле там после тебя выступала…

— Точно, я её случайно на трассе поймал, вместе отвозили Цоя в больницу.

— У нас тут есть специалист как раз по таким вопросам — связи с общественностью, организация культурных мероприятий, давай я тебя к нему отведу? — предложил Витя.

— Я не против, отводи, — согласился я, — как хоть его зовут-то?

— Кирилл Мазуров, можно просто Кира, — и мы прошли до конца коридорчика, где Витя представил меня молодому человеку с аккуратной артистической бородой и в лиловом (!) пиджаке.

Я плюхнулся на стул рядом с ним и приготовился рассказывать свою печальную сагу, но тут мой взгляд упал на его соседа…

— Дмитрий Анатольевич? — само собой вылетело у меня.

— Можно просто Дима, — ответил молодой человек в стандартном костюме, но с галстуком в кричащих тонах. — А ты откуда меня знаешь?

— Фотку недавно в газете видел, — сумел отвертеться я от неудобного вопроса и повернулся к Кириллу для очередного пересказа наших печальных обстоятельств. — Ну так что, поможешь? — так я закончил свой рассказ.

— Людям надо помогать, — отозвался из-за соседнего стола Дима, — тем более коллегам по трудному бизнесу.

— А я и не отказываюсь, — лениво отвечал Кира, — ещё раз повтори, кого там из рок-звёзд ты зацепил.

Я вздохнул и повторил — из перечисленных имён он зацепился почему-то за Лайму.

— Она же тебе визитку дала, верно? Значит понравился ты ей — вот и звони.

— Что, прямо сейчас? — удивился я.

— А чего тянуть-то, вот телефон, межгород через восьмерку, — и он подвинул ко мне обычный беленький аппарат с дисковым набором.

Я вторично вздохнул и набрал десять цифр после восьмёрки. Как это ни удивительно, но трубку на том конце сняли и ответили по-латышски «эс теви клаусос», что я мысленно перевел, как «слушаю».

— Добрый день, — ответил я в трубку, — можно к телефону Лайму?

— А кто спрашивает? — поинтересовались оттуда.

— Это Саня-Лётчик такой, мы вместе с ней на днях спасали Виктора Цоя.

— Я Лайма, — отвечали мне, — а тебя запомнила, как же. Как дела, Саня-Лётчик?

— Спасибо, дела идут, но хотелось бы, чтобы побыстрее. Как там Витя-то, живой?

— Слышала, что на поправку идёт. Лётчик, тебе нужна какая-то помощь или ты так просто позвонил? — последовал очередной вопрос.

— От помощи не отказался бы, — ответил я, — только лучше бы об этом не по телефону.

— Ты сейчас где?

— В Питере… то есть в Ленинграде конечно. Могу подъехать завтра.

— Давай так сделаем — я завтра у вас там буду, давай встретимся к примеру… к примеру в пять вечера возле Астории. Знаешь Асторию?

Я глянул на Кирилла, тот кивнул головой.

— Конечно знаю, — ответил я Лайме, — у меня в руках будут цветочки и этот… журнал «Огонёк».

Лайма коротко рассмеялась и дала отбой.

— Начало положено, — довольно сказал Кирилл. — Завтра вместе с ней поговорим, а сегодня можешь ещё к Шевчуку заскочить, хотя предупреждаю сразу, что человек он тяжёлый, к тому же звезду недавно словил.

— Тогда может к Бутусову? — предположил я, — и заодно устроили бы меня на ночь куда-нибудь, мне же теперь до завтра у вас тут жить.

— Бутусов на гастролях, насколько я знаю, зато Науменко из очередного запоя вышел и вполне договороспособен — вот тебе адрес. А на ночь… — тут Кирилл обернулся к Диме, — вроде Алка комнату у себя сдавала?

— Лучше у неё самой спросить, — ответил тот.

Кирилл набрал номер на телефоне, сказал буквально пару фраз, после чего выдал мне ЦУ:

— По коридору до конца, потом налево комната 104, спросишь Аллу. Ну давай, будь здоров, — и он протянул мне руку, с Димой я тоже за руку попрощался.

Алла оказалась молодой и смешливой особой, вся в кудряшках. Мы с ней очень быстро договорились за червонец, адрес она мне тоже на бумажке написала, сказала, что будет дома после восьми. А я вымелся на улицу. До дома Майка Науменко было не близко — где-то в конце Московского проспекта он жил. Поехал, делать-то всё равно нечего. Купил у таксиста бутылку коньяка «Белый аист» за четвертак — неудобно с пустыми же руками идти.

Шум и треньканье гитары я услышал аж с первого этажа, хотя квартира Майка была на четвёртом. Предчувствие мне тут же сказало, что ничего у меня тут не выгорит, зря только коньяк переведёшь. Но я твёрдо ответил предчувствию, что никто ничего не знает, пока сам не попробует — раз уж припёрся в эту дыру, иди до конца. На звонок в дверь мне открыла весёлая и пьяненькая девица в модных бананах и разлетайке оранжевого цвета.

— Тебе чего, парниша? — кокетливо состроила она мне глазки.

— Мне Майка надо, — хмуро ответил я. — Поговорить.

— Майк вон он, — и она кивнула головой в сторону распахнутой двери в кухню, — но поговорить это вряд ли. Не в том он состоянии. А в руке у тебя чего?

— Белый аист, — показал я бутылку.

— Ну тогда заходи, конечно.