Кислотники

Глава первая

— Да. Уже еду. — Амджад бросил радиотелефон на приборный щиток, и голос его дяди растворился в хлюпанье дворников и горячем дыхании вентиляторов «ниссана». Дождь не переставая лил весь день.

Когда Амджад принял вызов, он был в паре минут от бара «Уорп». Поворот на Грейт-Энкоутс-стрит — и заведение в пятидесяти ярдах перед ним. У входа какой-то парень скакал и дергался, как ненормальный. «Веселенькие пляски под дождем!» — подумал Амджад, очень надеясь, что это не его пассажир.

Такси прочавкало по грязи и остановилось. Открылись двери бара, и вышла женщина. Довольно высокая — на каблуках, голова прикрыта от дождя шарфом. Плясун открыл перед ней дверцу такси, и она скользнула внутрь, на акриловые тигровые шкуры заднего сиденья. Парень последовал за ней.

— Куда едем, шеф? — спросил его Амджад. Ответила женщина:

— Палатайн-Корт, пожалуйста. Это за онкологической больницей.

— То, что надо, дорогая. — Амджад включил счетчик и нажал на педаль газа.

В зеркало заднего вида он бросил взгляд на женщину. И по выговору, и на вид — точно нездешняя.

Амджад сразу догадался, что она иностранка, — еще до того, как женщина заговорила. Будь она англичанкой, выглядела бы иначе. Английские девушки любят естественность, а уж если накладывают косметику, то лопатой. Англичанка на ее месте просто не знала бы, что с собой делать, — с таким длинным худым носом и глубокими унылыми морщинами по обеим сторонам огромного рта. А эта пассажирка сотворила из себя прямо-таки красотку. На тигровых шкурах, закутанная в большой черный шарф и увешанная дорогими цацками, она вполне могла сойти за кинозвезду.

Может, она и знаменитость, кто ее знает. Может, она с телевидения — диктор или кто еще. Амджад не мог взять в толк, что она здесь делала и почему обнималась с этим играющим в молчанку парнем, которого явно подцепила в баре.

— Извините… Разрешите спросить — откуда вы, милочка? — обратился к ней Амджад.

— Из Америки.

На американку она тоже не была похожа. Амджад уже собрался задать следующий вопрос, но женщина опередила его:

— Зачем ты повесил четки на зеркало? На счастье? Они сохраняют в равновесии твою карму?

Амджад засмеялся и щелкнул по связке бусин, закачавшихся на лобовом стекле. Они должны были отводить от него беду и пока неплохо с этим справлялись — ни одной аварии за все время, что он за рулем. Ничего хуже нескольких «чайников», «поцеловавших» его «ниссан», с ним не случалось, и никто еще не пытался угрожать ему пушкой.

— Они защищают нас всех от опасности, киска.

— От опасности, — повторил парень.

Его твердый городской выговор — свистящее "с" и резко падающий тон на "и" — казался каким-то ненатуральным. Парень мог быть родом откуда угодно, только не из Манчестера. Наконец-то нарушил молчание — вероятно, решил обратить на себя внимание:

— Мы и так в безопасности: у меня хорошая карма — ее хватит на всех.

Парень определенно белый. Насчет женщины Амджад не был уверен. Но вроде и не черная. Точно не из Пакистана, и не индуска, не бангладешка, ничего общего. Он снова оглянулся, но парочка сзади целовалась.

Амджад помалкивал, пока не увидел впереди знак объезда.

— Похоже, придется ехать другой дорогой. Женщина и ее спутник оторвались друг от друга, чтобы взглянуть на полицейское оцепление. Район вокруг автовокзала был огорожен синими и белыми пластиковыми лентами, которые яростно трепыхались на ветру под дождем.

— Что случилось? — спросила женщина. Амджад пожал плечами — все что угодно: ИРА[1], футбольные фанаты, драка, а может, облава в одном из пабов для геев. Парень начал вдруг рассказывать о гее, «мальчике по вызову», который месяц назад сиганул вниз со стоянки на крыше автовокзала. Амджад знал эту историю, но слышал, что самоубийством там и не пахло: просто парень накачался кислотой и решил, что умеет летать.

Автовокзал давно остался позади, а пассажирка все продолжала смотреть в окно. Когда Амджад встал на светофоре у Уайтвез-стрит, она спросила:

— А что стало с Центральным вокзалом? Парень ткнул пальцем:

— Вон то здание? Это Б-МВЦ, Большой Манчестерский выставочный центр… — Он замолчал на полуслове. — Так ты знаешь Манчестер?

Она ответила:

— Да, знаю. Хотя давно здесь не была.

— Могу точно сказать, как давно: Б-МВЦ построили десять лет назад.

Амджад остановил машину в глухом переулке за христианской больницей, и красотка заплатила по счетчику, добавив чаевые. Разворачивая свой «ниссан», Амджад видел, как она вставляет ключ в замок. Парень скакал по луже и задирал к небу голову, подставляя лицо под дождь. Он опять плясал. Совсем свихнутый, не иначе.

Открывая входную дверь, Эстелла обернулась. Она проследила взглядом за такси, рассекавшим глубокую реку, натекшую из водосточной трубы, потом перевела взгляд на Йена, резвившегося в луже. Эстелла никак не могла успокоиться — как же изменился Манчестер! Она свистнула, и Йен подбежал к ней вприпрыжку, как ласковый преданный песик.

— Второй этаж, дорогой, — сообщила она.

Йен, опередив ее, запрыгал вверх по ступенькам.

Когда они почти добрались до двери квартиры, Эстелла притормозила Йена, ухватив его сзади за джинсы, развернула к себе, и они стали целоваться. Его губы были сладкими на вкус — он выпил галлон шипучки, которую она ему покупала. Эстелла приготовила бы Йену мартини из собственных запасов, но он сказал, что не притрагивается к алкоголю. А жаль — джин продезинфицировал бы ему рот. И наверняка снял бы это дикое моторное возбуждение.

— Можно мне кайфануть? — спросил Йен.

Эстелла кивнула: косяк, пожалуй, слегка расслабит его. Она перешагнула через чемоданы, которые так и не распаковала, бросив на полу гостиной, и нашла пластиковую хозяйственную сумку со спиртным, закупленным в аэропорту в дьюти-фри. После чего отправилась с сумкой на маленькую кухню, где провозилась целую вечность в поисках стаканов: будь это ее собственное жилье, она держала бы в кухонном шкафчике моющие средства.

— Классное стерео! — крикнул Йен из комнаты, вставляя диск.

— Досталось мне вместе с квартирой, я еще не включала.

Йен занялся настройкой усилителя, пока Эстелла готовила себе питье. Она заглянула в холодильник, отыскивая маслины, — вроде бы клала их туда, а Йен, покатываясь со смеху на полу гостиной, пытался найти розетку. Когда Эстелла бросила наконец оливку в свой стакан, стереосистема загудела. Это было что-то вроде электронной музыки, в которой отсутствовал даже намек на ритм.

Позже, когда Йен стоял, раскачиваясь, у ее постели, он сказал, что с ним уже все о'кей: эмбиент-музыка, косячок — и полный порядок. Эстелла чувствовала себя почти хорошо. Вечный дискомфорт из-за смены часовых поясов постепенно отпускал. Эстелла лежала на кровати, чувствуя, как уходит напряжение в ступнях, высвобождая живительную энергию и посылая ее к позвоночнику. Она удивилась, что запись Йена действует так расслабляюще. Это было что-то вроде танцевальной музыки, но без ритма — просто звук разлетающихся брызг, похожий на саундтрек к неизвестному фильму. Интересно, как это зазвучит, если переложить на ритм румбы. Усевшись на край кровати, она притянула Йена к себе и принялась настукивать кончиками пальцев веселый латиноамериканский ритм на его заднице. Пенис Йена покачивался перед ее губами — соблазнительный розовый кончик в обрамлении крайней плоти. Йен, кажется, находился в трансе. Он медленно размахивал руками в воздухе, словно ощущал себя морской водорослью на дне океана или кроной молодого дерева на легком ветру, а может, какой-нибудь космической хреновиной.

Эстелла вытащила презерватив из-под ленты на волосах, аккуратно распечатала и, держа между зубами, натянула его ртом на возбужденный член Йена. Не мешая Йену раскачиваться, она лишь усиливала эффект губами и языком. Увы, его активность — выражавшаяся в трансе — длилась недолго. Он оказался слабаком.

Йен заснул почти сразу, и Эстелла об этом не сожалела. Она подцепила его, потому что ненавидела быть одна после перелетов. Но теперь уже чувствовала себя в тысячу раз лучше и знала, что легко сумеет заснуть. Йен разметался, захватив две трети широченной кровати, худой и бледный на фоне простыни. Он был очень милый. Может, и хорошо, что они ограничились оральным сексом. Эстелла все еще была девственницей и пока не решалась на дефлорацию. Пройдя через чудовищные муки операций по изменению пола, она ждала, когда бразильские доктора скажут, что совершенно удовлетворены результатами, а до тех пор избегала рискованных экспериментов. Но Эстелла чувствовала — очень скоро с сексом не будет проблем, как, впрочем, и с новым телом. Сегодня вечером она так и осталась в колготках, красиво облегавших ее стройные ноги, ей не хотелось демонстрировать первому встречному специальное защитное нижнее белье, что вполне понятно.

Эстелла перевернулась на живот, прижавшись к постели грудью, и, пытаясь поудобнее устроиться, закинула свою руку поперек живота Йена. Не прошло и минуты, как она уснула.