Китайские палочки времени

ГЛАВА 9

Передо мной появились красные цифры — время, оставшееся до входа в игру.

Тридцать два, тридцать один, тридцать...

Программа начинает сращивание моего сознания с виртуальным телом моего персонажа-эльфа. Сканируется мозг в поисках двигательных рефлексов, затем происходит их корректировка — нужно, чтобы сознание адекватно реагировало в другом теле. Этот этап сращивания прошел легко — мое реальное тело не сильно отличается от виртуального. Такое же высокое, худое. Правда, в реальности я не настолько гибкий. Зато у меня мышц побольше. Так что корректировка минимальна. Я почти не испытал неприятных ощущений — это хорошо.

Не хотелось бы мне почувствовать что-то похожее на мое первое знакомство с виртуальным миром — тогда мое сознание сращивалось с виртуальным телом волка. Даже вспоминать не хочется.

Двадцать семь, двадцать шесть, двадцать пять...

Сканирование зрительного центра мозга. Установка визуального канала. Перед глазами пробегают радужные вспышки, похожие на полярное сияние. Снова темнота — только красные цифры отсчета.

Двадцать два, двадцать один, двадцать...

Теперь очередь слухового канала. Несколько сухих щелчков, шорох, гудение. Еще несколько мгновений в сознании раздаются отзвуки, но это лишь воспоминания — программа больше не посылает сигналов в слуховой центр мозга. Эта часть настройки завершена, программа приступила к следующей.

Шестнадцать, пятнадцать...

Тонкий щекочущий аромат подразнил обоняние и пропал — настройка восприятия запахов завершена.

Двенадцать...

Волна дрожи прокатилась по моему телу. Точнее, мне только кажется, что это мое тело. Но на самом деле судорогой свело виртуальное тело эльфа.

Десять...

Настройка вкусовых ощущений заняла лишь мгновение — в игре это чувство практически не востребовано. Восемь...

Программа начинает проверять комбинированное восприятие ощущений. Свежий ветерок пробежал по коже лица, вызвал озноб, принес аромат фиалок и перешептывание листвы. Шесть...

Настройка вестибулярного аппарата. Закружилась голова, я почувствовал, что болтаюсь вверх ногами. Затем меня закрутило, подбросило вверх. Движение пропало так же внезапно, как и началось. Четыре...

Программа выделяет каналы для выдачи сообщений о ходе игры. Зазвучали смутные голоса, перед глазами замелькали буквы. Затем черная пелена снова скрыла все, кроме красных цифр. Два...

Окончательная подготовка к входу в игру. Я почувствовал тело, почувствовал затхлую сырость, услышал перестук капель, журчание воды. Один...

Приятная тяжесть мечей наполнила ладони, ноги почувствовали холодный пол. Легкие сапожки эльфа тут же промокли. Ноль!

Внезапно появившийся перед глазами интерьер темного подземелья возвестил о том, что игра началась. То же самое произнес и голос в голове.

Мозг, давно ожидавший команды, активировал заготовленные вмешательства в психику.

Корректировка бета-ритма тут же дала эффект. Картинка тала четкой, выпуклой. Я не только увидел, но и ощутил каждый из окружающих предметов. Ход времени будто замедлился, каждый шорох слышен настолько отчетливо, что кажется осязаемым. Обоняние теперь не только информирует о затхлости воздуха, но и вычленяет отдельные запахи, анализирует их смысл и строит в сознании картину просходящего.

Простое человеческое любопытство сменилось настороженностью и холодной готовностью отразить любую опасность — в этом заслуга блока контроля эмоций.

Затем подключилась программа контроля над процессом формирования решений. Тут же в сознании возникли два потока мыслей. Первый отвечает за общую стратегию действий, второй планирует каждый отдельный шаг. Медленно, как бы нехотя, потоки слились в один — принятие решения должно представлять собой синтез общего и частного.

Я осмотрелся. Темная комнатушка со стенами из грубого камня, покрытого не то плесенью, не то мхом. По полу течет струйка воды.

Из комнаты один выход. Мозг сейчас же принимает решение следовать туда. Тут же приходит уточнение — двигаться осторожнее. Тело перестраивается: одни мышцы расслабляются, тонус других повышается, центр тяжести перемещается. Теперь мне легче идти бесшумно.

Возникает еще одно предупреждение — пол скользкий от воды. Тело и на это реагирует соответствующим образом. Через долю секунды я уже оказываюсь у дверного проема. Сама дверь, сорванная с петель, валяется рядом. Вероятно, такие детали призваны сделать интерьеры более атмосферными. Однако мой мозг сейчас мыслит в прагматическом ключе, поэтому на дверь я обращаю внимание только как на предмет, который можно использовать для получения тактического преимущества.

Выглядываю в темный коридор, лишь местами освещенный колеблющимся светом факелов. Еще до этого в сознании прокручивается несколько картинок: предположения того, что я могу увидеть, наиболее вероятные варианты опасностей, способы защиты от атак.

Пока на меня никто не нападает. Выскальзываю в коридор, делая вид, будто не обратил внимания на тень сбоку и отвратительный запах.

На меня прыгает силуэт, до этого довольно неумело скрывавшийся за углом. Атакуя меня, он очень удобно подставляется, тело тяжелым кулем падает на сырые камни пола, отрубленная голова летит в сторону.

Бессознательно отмечаю, что убитый мной противник при жизни был самым обычным зомби. Хотя можно ли про зомби говорить «при жизни»?

Похоже, это не игрок-противник, а персонаж, управляемый компьютером. Жаль, а я-то надеялся прихватизировать что-нибудь полезное.

Впрочем, сожаления нет, эта эмоция не может дать пользы в бою, чип гасит ее в зародыше. Вместо того чтобы огорчаться по поводу отсутствия личного имущества у убиенного мертвяка, я продолжаю движение.

По коридору можно пойти либо направо, либо налево. Мозг тщательно оценил оба варианта, опираясь на все доступные данные. Был проведен визуальный осмотр обоих направлений — взгляд коротко метнулся направо, затем налево. В те доли секунды, пока мозг обрабатывает обе полученные картинки, глаза сами по себе ощупывают все вокруг в поисках потенциальной опасности.

Визуальный анализ не предоставил каких-либо выводов, чтобы предпочесть одно из направлений. Тогда мозг запросил данные с осязательных и обонятельных рецепторов. Однако не было обнаружено ни дуновения воздуха, ни новых запахов — только сырость и вонь от разлагающегося зомби.

Еще не затихло короткое эхо от падения зомби на пол, а в сознании уже возник вывод — объективных причин предпочесть одно из направлений другому нет. Теперь в ход пошла интуиция. В отличие от логики она не молчит никогда — надо только уметь слушать. Правда, и ошибается она часто.

Интуиция предпочла правую сторону. Легко отталкиваясь ногами от пола, я длинными прыжками понесся вперед.

Несколько раз, опережая сознание, рука взметалась вверх, и из-под потолка валились половинки крылатых тварей. Может быть, это просто особо уродливая разновидность летучих мышей. Однако лучше перестраховаться. Тем более я не верю, что здесь мне может встретиться хоть что-то мирное.

Коридор скоро кончился тупиком. Нога взметнулась на чуть выступающий из стены камень, другая оттолкнулась от противоположной стены. Резкий рывок — тело взлетает в люк, неразличимый на фоне темного потолка.

Верхняя половина тела уже прошла сквозь люк, нижнюю еще предстоит подтянуть. Локтями упираюсь в края — ладони заняты мечами. Подтягиваюсь, перекатываюсь, уворачиваюсь от щербатого лезвия топора. Согнутые ноги уже уперлись в пол, резко разогнулись, я лечу на врага. Руки взметаются, готовые выполнить любой приказ мозга: хоть обрушить на врага поток стального ливня, хоть выставить защитную стену сверкающих клинков.

Глаза уже видят противника — это большущий минотавр. Мозг видит больше — сейчас рогатый обитатель подземелий обрушит на меня очередной удар.

Левая рука блокирует топор — я стараюсь не остановить удар, а отклонить. В противном случае рисковал бы увидеть в своих руках лишь огрызок клинка — минотавр обладает мощнейшей мускулатурой, да и топор немаленький.

Пока левая рука занята защитой, правая приготовилась метнуться вперед, мозг лихорадочно отыскивает слабые места. Мощный торс чудища обвит канатами мышц, все жизненно важные органы надежно защищены. Шея толстая, жилистая — здесь трюк с отсечением головы не пройдет, рубящий удар лишь оставит порез. Череп массивный, его толстые кости надежно скрывают маленький мозг. Удару по глазам мешают выдающиеся вперед рога.

Решение еще не успело достигнуть сознания, а тело уже начало его исполнять. Я слегка подался вбок, завел в сторону клинок и продел его сквозь кольцо в носу чудовища.

Прием оказался еще более эффективным, чем я ожидал. Минотавр заревел, рефлекторно подался вперед, бессознательно стремясь смягчить боль. Движение оказалось настолько резким, что даже его массивные ноги оказались недостаточно устойчивыми.

Пока правой рукой я водил за нос минотавра, левая успешно отклонила в сторону топор и взметнулась для удара. Резкий тычок проткнул пульсирующую артерию на шее и углубился в жесткие мышцы.

Похоже, я правильно сделал, когда решил не пытаться отрубить чудовищу голову — колющий удар с трудом проткнул жесткую кожу, и меч плотно увяз в неподатливой плоти. Рубящий же, пожалуй, даже царапины не оставил бы.

Однако монстр все еще жив, надо добить его, пока он на полу. С трудом вытаскиваю из шеи левый меч, правый же резко дергаю. Продетый сквозь кольцо, он увлекает за собой это украшение. Нос чудовища разрывается, пол орошается черной кровью, туннель оглашается еще одним раскатом рева. Теперь меч свободен, хотя на лезвии все еще болтается кольцо.

Минотавр слегка привстает с пола, поднимает голову. Я же, напротив, присаживаюсь. Из этой позиции мне легко всадить меч в мягкое место под челюстью. Относительно мягкое — мне все же приходится приложить усилия, чтобы прорвать кожу. Дальше меч идет уже свободней. Еще одно усилие, чтобы протолкнуть клинок сквозь нёбо. Мощное тело сводит судорога — меч прошел сквозь мозг.

Чудовище затихает, я высвобождаю клинок. Очищаю от крови минотавра оба меча — для этого я вытираю их об его же одежду. Попутно отмечаю, что монстр опять компьютерный персонаж, а не игрок. И взять у него нечего, кроме массивного тупого топора из низкокачественной стали.

Опять огорчения не испытываю — чип прекрасно выполняет свои функции, погашая все лишние эмоции. И хотя добром разжиться не удалось, очки опыта исправно начисляются за любое убитое существо. Еще парочка стычек — и мой персонаж сможет повысить свой уровень.

Снимаю с правого меча кольцо из носа минотавра, оставляю его рядом с телом. Сам отправляюсь дальше.

Хотя, вылезая в люк, я не знал, куда попаду, но сейчас и голове стоит подробная картинка окружающего пространства — мозг составил ее во время стычки с минотавром.

Небольшой зал, столь же холодный и сырой, как коридор внизу. В углу стоит грубо сколоченный стол, два стула. На столе кувшин и кружка. Я не стал проверять, что в них,— это показалось мне абсолютно бесполезным. А сейчас дорого каждое мгновение — остальные игроки накапливают очки опыта, повышают уровень, пополняют арсенал. Если отстану от них, то победа окажется под большим вопросом. Так же, как и жизнь десятилетнего мальчика.

Кроме люка в зале есть два выхода — узкий темный туннель и большая дверь. Я выбираю дверь — чем крупнее коридор, тем больше вероятность встретить других игроков. А за победу над ними можно получить больше очков опыта, чем за убийство компьютерных персонажей. Да и желание обвеситься разнообразными полезными предметами не дает мне покоя.

Оказавшись у двери, на секунду замираю — не раздастся ли с той стороны шорох? Убедившись, что там никто не шевелится, тяну дверь на себя. Однако она не поддается.

Только тут замечаю скважину для ключа. Не выпуская меча, слегка трогаю рукой металл замка. В голове раздается голос: «Ваши характеристики слишком низки, чтобы попытаться открыть этот замок».

Наверное, я смог бы открыть замок, если бы в качестве профессии своего персонажа выбрал рейнджера. Однако в этом случае я вряд ли смог бы вышибить дверь ногой. А воин это сделал с легкостью.

Я скользнул в дверной проем, один из мечей взвился вверх — на случай, если кто-то прячется наддверным проемом. В том, что никто не скрывается в углу за дверью, я уверен — от удара ногой она грохнула по стене. Если там кто и был, то сейчас он размазан между холодным камнем и грубо оструганными досками.

Глаза уже обежали комнату. Первое, на что они наткнулись,— здоровенный орк. Наверное, мне следовало бы завопить от радости — тело орка украшает кольчуга. Похоже я наконец наткнулся на игрока. Единственное, что сдержало бурное проявление положительных эмоций,— отсутствие самих эмоций. Чип делает свое дело — сейчас я чувствую только необходимость заполучить кольчугу.

В руках у чудиша дубина, однако стать ее обладателем мне не хочется — оружие весьма низкого качества. Наверное, игрок потратил большую часть очков вооружения на кольчугу.

Орк тоже понял, что перед ним игрок: — А, конкурент! — довольно осклабился он, обнажая кривые желтые клыки.

Зеленокожий попер на меня, поигрывая дубиной. Я кинулся ему навстречу, однако был вынужден тут же отпрыгнуть. Резкий удар массивной деревяшки пришелся на то место, где я только что стоял.

Я попытался обогнуть орка, однако он ловко крутился вокруг своей оси, отслеживая мои перемещения. Дубину он держит впереди, поигрывает ею как бы неловко, однако я хорошо вижу — каждую секунду он готов нанести стремительный удар.

Похоже, пришла пора использовать специальную способность — невидимость. Я метнулся вправо, орк повернулся за мной, готовясь отразить удар...

Я растворился в воздухе, орк на мгновенье растерялся, но тут же сосредоточился, приготовил дубину. Я уже понял, что в массивной туше скрывается сознание умного и проницательного человека. И сейчас в нем мечется мысль: действительно ли я буду атаковать с той стороны, куда отскочил? Или это был обманный маневр и атаки следует ждать с другой стороны?

Его уши рефлекторно напряглись — сейчас он ориентируется на звук. И звук раздался, как он и ожидал, в стороне, противоположной моему первоначальному прыжку. Он махнул дубиной, однако в меня не попал. Потому что меня там нет.

Только теперь он заметил лежащий на полу меч — я метнул один из клинков, чтобы звук отвлек гиганта. Меч стал видимым через несколько мгновений после того, как я выпустил его из руки.

Впрочем, я и сам не могу оставаться невидимым дальше— небольшой запас магической энергии исчерпан.

Орк уже разгадал мою хитрость, понял, что сам подставил бок под удар. Он развернулся, дубина широкой дугой просвистела, разрывая воздух. Однако мой меч уже торчит из его уха, а я сам стою за несколько шагов от него — отскочил, чтобы не попасть под удар.

Пелена невидимости, выпив всю магическую энергию, спала, угасающий взгляд орка сфокусировался на мне. Его толстые губы попытались что-то произнести, однако сознание игрока уже рассталось с виртуальным телом.

В голове прозвучал голос: «Вы набрали достаточно очков опита, чтобы перейти на следующий уровень».

Появилось небольшое меню, которое предложило мне повысить одну из характеристик. Для увеличения доступны шесть из двенадцати. Помимо тех четырех, в которых я выбирал при генерации персонажа, мне стали доступны еще две — концентрация и сенсорика. Первая способна увеличить скорость восполнения магической энергии и позволяет быстрее реагировать на атаки. Вторая — обостряет восприятие окружающего мира.

Однако и та и другая показались мне не слишком полезными. Конечно, концентрация позволила бы более полно использовать способность к невидимости. Однако, чтобы ошеломить противника, хватает и пары секунд.

А вот силы мне действительно не хватает. Стычка с минотавром убедительно это доказала.

К сожалению, повысилась сила совсем немного. Что, в общем-то, логично. Если бы каждый новый уровень давал ощутимое преимущество, то игра получилась бы плохо сбалансированной. Высокоуровневый персонаж оказался бы непобедимым. По той же причине не дали мне и второй специальной способности — чтобы получить ее, нужно подняться на несколько уровней.

Теперь можно заняться кольчугой. Массивное тело орка мне удавалась двигать с трудом. Когда кольчуга оказалась в моих руках, я уже дышал с трудом, пот заливал, глаза.

Едва рубаха из металлических колец покинула своего хозяина, она слегка уменьшилась в размерах. На это я и рассчитывал — почему-то я был уверен, что любая вещь одного игрока должна быть доступна для использования другими.

Когда я нацепил кольчугу на себя, она ужалась еще немного, плотно обхватив мою фигуру. Впрочем, движений она не стесняет.

Я поднял руки, подвигал плечами, нагнулся. Хорошо сидит, как будто по мне шили. То есть не шили, конечно, а плели.

Внезапно мое внимание привлек почти неуловимый звук. Кто-то крадется за спиной.

Мозг, подстегиваемый чипом, мгновенно выдал — существуют три варианта действий. Первый: обернуться и вступить в бой. Вряд ли это хорошее решение, если учитывать, что мои мечи лежат рядом с телом поверженного орка — я оставил их, когда стягивал с трупа кольчугу.

Второй вариант: сразу же метнуться к мечам, схватить их, лишь потом вступить в бой. Однако по тому, как двигается враг, я понял: это не массивный орк. Этот враг легко опередит меня.

Поэтому я и выбрал третий вариант: сделать вид, что ничего не заметил.

Враг подошел ближе, остановился, чтобы занести оружие и наверняка поразить меня. Я почувствовал легкое движение воздуха.

Тем временем я осматривал кольчугу, ощупывал ее, делал вид, что полностью поглощен изучением свеженайденного обмундирования. Но все мое внимание было сконцентрировано на том, что происходит за спиной.

Мне казалось, что время остановилось и противник уже несколько секунд стоит с занесенным мечом — откуда-то пришла уверенность, что это именно меч.

Может быть, мое восприятие просто обострилось, растянув ощущение времени. А может быть, противник действительно не двигался, наслаждаясь беспомощностью жертвы.

Наконец настал тот момент, которого я напряженно дожидался,— меч начал, стремительно падать вниз.

Я не стал отскакивать в сторону — противник достаточно опытен, чтобы среагировать, изменить направление удара, совершить резкое движение корпусом и достать меня.

Я вложил все силы в одно движение в самый последний момент, когда смертоносное лезвие уже набрало скорость и изменить его курс практически невозможно.

Волна боли пронеслась по телу — оно хоть и виртуальное, но тоже имеет свои пределы. В реальном мире столь резкое движение просто порвало бы мышцы. Правда, в реальном мире я бы просто не смог совершить столь резкий рывок.

Меч прошел параллельно спине, практически вплотную. С легким лязгом смертоносный клинок скользнул по кольчуге, но причинить вред он уже не сможет.

Противник попытался нанести еще один удар. Но до этого в полет меча он вложил слишком большую силу, погасить уже бесполезное движение ему удалось с трудом. Да и хорошо ударить из такой позиции невозможно — клинок прошел почти вплотную к моему телу, а чтобы меч набрал необходимую скорость, нужно расстояние. От удара без размаха защитит кольчуга, а голову или ноги противник не может достать.

Враг невероятно проворен — ему нужны лишь доли секунды, чтобы сменить позицию на более выгодную. Однако я тоже не промах.

Захватываю его руку, пока она еще рядом, и поворачиваюсь к противнику. Подгибаю ногу, переношу центр тяжести... К руке противника прикладываю лишь небольшое усилие, но в нужных точках.

Чтобы не сломать руку, он подается вперед. Я возвращаюсь в исходную позицию. Теперь я стою прямо, а противник в крайне неустойчивом положении. Стоит лишь немного потянуть, и он начнет падать. Так я и сделал.

Я, конечно, не надеюсь, что смогу опрокинуть врага,— он слишком хорошо подготовлен. Однако я вывел его из равновесия, заставил сконцентрироваться на этом.

В итоге он все же твердо встал на ноги. Но не сразу заметил, что его локтевой сустав с громким хрустом прогнулся в неестественном направлении.

Только теперь я могу его разглядеть. Худой, держится с кошачьей грациозностью и ловкостью. Одет в черные обтягивающие одежды, лицо закрыто глухой маской с прорезью для глаз — как у ниндзя.

Видимо, он все-таки эльф. Хотя что-то определенное сказать трудно — та небольшая часть лица, которая видна сейчас, искажена гримасой боли. Но все же, несмотря на серьезную травму и болевой шок, он не потерял самообладания. Хотя и потерял меч — когда я сломал ему руку ладонь рефлекторно разжалась, клинок выпал.

Он понял, что подобрать меч не сможет — хотя я тоже безоружен, но легко убью его, если он попытается. Противник принял единственно верное, но от этого не менее мужественное решение — сражаться голыми руками. Вернее, рукой.

Не дожидаясь моего удара, он атаковал первым. Засвистел воздух, разрываемый его ладонью — оружием едва ли менее убийственным, чем меч.

Резкий рывок корпуса, пара быстрых шагов — я ушел от удара. Одновременно перехватил его руку, чтобы сломать, как и правую. Однако противник уже не попался на ту же уловку.

Не дожидаясь, пока я выведу его из равновесия, он просто ударил ногой. Взрыв боли где-то внизу заставил меня подумать, что лучше было бы при генерации выбрать персонаж-женщину.

Воспользовавшись моим секундным замешательством, противник дал мне понять, что и волосы надо было выбрать покороче. Настолько короткие, чтобы за них нельзя было бы ухватиться.

Он потянул мою голову вниз, туда, где уже наготове чуть выставлено его колено. Может быть, ему и удалось бы расколоть мне череп, если бы он мог тянуть обеими руками. Однако его правая еще долго не будет способна к резким и точным движениям.

А одной рукой трудно направлять голову именно туда, куда надо. Тем более, если голова сопротивляется. Колено я благополучно миновал. После этого обеими руками я схватился за руку, которая вцепилась мне в волосы. Перекатившись в сторону, я увлек врага за собой, повалил на пол.

Руку его я не выпустил и теперь, вскочив на ноги, имею великолепную возможность сломать и ее.

Похоже, что болевой шок все-таки добил противника. Сломать ему шею мне не составило никакого труда, хотя раньше я этого никогда не делал — ни в реальности, ни в виртуале. Вот руки ломал — на тренировках еще и не то случается. Впрочем, и мне тоже ломали — боевые искусства нелегко даются.

Я осматриваюсь. Теперь в комнате целых два трупа — орочий и затянутый в черное. Между ними в живописном беспорядке разбросаны три меча — из них два моих.

Я осмотрел третий меч. В целом он похож на мои — такой же длинный, узкий, легкий. Вот только металл лучше, да заточен острее.

Беру его в руку. Показалось, что даже сбалансирован он лучше. Как ни жаль мне было расставаться с одним из моих клинков, но пришлось — лишнюю тяжесть с собой таскать ни к чему.

Осмотревшись еще раз, я уже собирался идти дальше. Однако меня остановил стук. Колотят явно по пластику, что меня сильно смутило — откуда может быть пластик в этой игре? Здесь есть место только металлу, камню и дереву.

Кроме того, я не смог определить направление стука. Он казался и звучащим отовсюду, и одновременно идущим откуда-то из другого мира.

Догадка пришла внезапно. Чтобы проверить ее, я осмотрелся — нужно удостовериться, что в ближайшие несколько секунд мне ничто не угрожает.

После этого я вынырнул в реальный мир и убедился, что прав — теперь я точно могу сказать, что стучат в дверь номера.

Накатила запоздалая тошнота: только что я был в совсем другом теле, быстрая смена всего комплекса ощущений отозвалась болью в висках.

Ясность мысли пришла не сразу. Вообще при выходе из виртуальности следует пройти процедуры, подобные тем, которым я подвергся при входе. Если бы не временно откорректированная психика, то последствия могли бы быть достаточно серьезными.

Едва обретя способность здраво соображать, я призадумался: как я смог услышать стук? Мое восприятие было полностью отключено, считается, что в таком состоянии человек не может ощущать какие бы то ни было внешние раздражители.

Конечно, барабанная перепонка все так же колеблется в такт улавливаемому звуку, слуховой нерв передает сигнал в мозг. И мозг выполняет начальный анализ сигнала. Однако дальнейшая обработка раздражителя идти не может — чип блокирует подобные попытки мозга.

Правда, есть одна возможность. Теоретически, если на этапе первоначальной обработки сигнала мозг обнаружит нечто имеющее сильную эмоциональную окраску, то блокировка канала снимется.

Так что же услышал мой мозг, если, оно вызвало столь сильную эмоциональную реакцию? Я человек спокойный, до недавнего времени считал себя практически не подверженным сильным эмоциям. Правда, это было до того, как я встретил Дашу. Даша!

— Да откройте же! — раздался за дверью самый прекрасный в мире голос.

Если раньше я мог убедить себя в том, что это просто увлечение, то теперь я знаю точно — это не так. Во-первых, услышав сейчас ее голос, я просто понял, что не смогу без нее жить. А во-вторых, если уж звук ее голоса смог снять блокировку чипа, то все действительно серьезно.

Но почему она так настойчиво стучится в комнату? Сначала я хотел просто проигнорировать стук — сейчас мне отвлекаться нельзя. Тем более что я ради нее стараюсь. Я мог снова заблокировать внешнее восприятие. Теперь, когда я знаю причину сбоя блокировки, то смогу настроить параметры программы так, чтобы это не повторилось.

Но что-то в голосе Даши сказало мне, что я обязан открыть дверь — речь идет об очень серьезных вещах.

Вот только нужно позаботиться о безопасности виртуального персонажа — он и так слишком долгое время без присмотра. Я отдал необходимые приказания чипу, снова накатила тошнота, заломило виски — я вхожу в тело эльфа. Однако это не просто вход в виртуальную реальность. Сейчас я нахожусь на границе двух миров. Тяжелая боль наполнила голову.

Видеть сразу две картинки мне несложно — у меня есть опыт работы и с пятью-шестью визуальными слоями. Воспринимать информацию по двум слуховым каналам мне тоже по плечу, хотя раньше я этим редко занимался. А вот с·шествовать сразу в двух телах оказалось совсем непросто.

Впрочем, когда я встал с кровати, то понял, что два тела — это ерунда. По сравнению с двумя вестибулярными аппаратами. В виртуальности мой эльф зашатался, пытаясь восстановить равновесие, я рефлекторно дернулся и чуть не упал в реальном мире.

Пришлось сконцентрироваться на виртуальности и сесть на пол — чтобы необходимость поддерживать тело эльфа в стоячем положении не отвлекала меня от реального мира.

И все же к двери я подошел пошатываясь. Если бы не проделанная перед турниром корректировка работы мозга, то я не смог бы перерабатывать такое невероятное количество информации. Обычный среднестатистический мозг уже после нескольких секунд испытал бы ступор, плавно переходящий в кому.

Я отодвинул щеколду, дверь распахнулась, передо мной предстала Даша. Ее лицо выражало крайнюю степень беспокойства.

— Что же вы так долго не открывали? — накинулась она на меня. И продолжила, уже шепотом: — Вас ищут люди из прошлого!

Ее взгляд наткнулся на бластер на левом боку — перед турниром я снял куртку и забыл об этом. Впрочем, хотя ос зрачки слегка расширились при взгляде на оружие, девушка не показала виду, что обратила на него внимание.

— А почему вы думаете, что они именно меня ищут? Я уже натянул куртку, но Даша не отводила взгляда от того места, где сквозь темную ткань проглядывал силуэт бластера.

— Они фотографию вашу показывали! Сейчас они внизу, я сказала, что всех постояльцев в лицо не знаю. А Варфоломей отошел. Варфоломей — это бармен наш. Они сейчас его внизу ждут. Так что вам через выход нельзя.

— Последний вопрос,— произнес я, распахивая окно и Цепляя очки.— Почему ты решила помочь мне?

— Не знаю. Наверное, потому что вы похожи на хорошего человека. А вы что, из окна прыгать собираетесь?

— Придется. Да, и вот еще что... — Я вытащил из кармашка на поясе стопку банкнот, отсчитал несколько и протянул девушке.— Здесь должно хватить за проживание и питание. Заплати по моему счету, а что останется — это твои чаевые.

Наверное, за всю свою работу в гостинице Даша не получала таких больших чаевых.

Я вскочил на подоконник, в глазах слегка помутилось. Все-таки контролировать сразу два тела — слишком сложная задача. В таком состоянии прыгать со второго этажа довольно опасно — могу запутаться в своих телах и не сумею приземлиться на ноги. Но другого выхода у меня нет, а расположившаяся под окном клумба смягчит падение.

Приземлился я неудачно — умудрился погубить практические все цветы, измазал джинсы землей и отшиб себе ноги. Однако идти пока в состоянии.

Я понесся в неизвестном мне направлении. Конечно, гораздо удобней было бы вызвать карту, выбрать цель назначения, проработать маршрут. Но мало того что времени на все это нет, так еще и мозг работает на пределе. Или это к лучшему — можно предсказать, где будет скрываться человек, знающий местность. Но кто предугадает маршрут беглеца, который сам не знает, куда бежит?

Одно я знаю точно: мне нельзя сосредоточиться на том, чтобы скрыться как можно лучше. Сейчас мне необходимо найти укромное местечко и продолжить игру.

Я забежал в какой-то переулок. Похоже, здесь расположены входы в склады: свалены большие тюки, пластиковые контейнеры — вероятно, в зданиях не хватило места. В глаза сразу бросилось удачное место. Если я скроюсь там, то окажусь в тени. Для других я незаметен, а сам буду отлично видеть всех входящих в переулок. И в случае необходимости под прикрытием контейнеров смогу уйти дворами.

Заняв этот наблюдательный пост, я сконцентрировался на виртуальности.

В теле эльфа я поднялся, осмотрелся: все еще та же комната. На полу так же лежат два трупа и один из моих мечей. Второй, так же как и меч эльфа в черном,— у меня в руках.

Комнату можно покинуть тремя путями. Первый — через люк в полу. Почему-то я уверен, что именно через него орк попал в эту комнату. Но вниз мне не хочется.

Кроме люка есть две двери. Через первую я пришел, туда возвращаться не буду. Значит, вторая.

Ее замок тоже выломан — видимо, постарался орк. Но пойти он туда не успел — ему помешал я. Дверь прикрыта. Прислушиваюсь, принюхиваюсь. Понимаю, по ту сторону меня ждет зомби. Скорее всего, не один.

Ударом ноги распахиваю дверь. Обе руки взметаются вверх. Два одновременных взмаха, две головы летят в разные углы, две туши шлепаются одна на другую.

Секунда — и еще одна парочка зомби упокаивается рядом с собратьями. Теперь в каждом углу комнаты по голове. В комнате нет других дверей, кроме той, через которую я вошел. Однако в потолке люк. То ли мне просто очень везет на них, то ли дизайнеры этой карты планировали, что по ходу игры участники будут подниматься все выше и выше. Если это верно, то чем выше я заберусь, тем сильнее должны быть противники.

Меня это вполне устраивает — чем опаснее поверженные враги, тем больше очков опыта я за них получу. А это означает быстрое повышение характеристик и получение новых специальных умений. И это очень важно: пока я отсутствовал в виртуальности, конкуренты не теряли времени. Сейчас большинство из них обладают более высокими характеристиками, чем я, и лучше экипированы. Если не наверстаю упущенного прямо сейчас, то выиграть турнир не смогу.

В отличие от первого второй люк закрыт деревянной крышкой, за края уцепиться не получится. Однако это не проблема — к стене приставлена лестница.

Не прибегая к помощи рук, взбегаю по ней, плечом распахиваю люк. Холодная сталь в моих руках растекается в пространстве двумя полукружьями, на пол падают два мохнатых тела. Не знаю, что за твари это были, да и не хочу выяснять. Для меня достаточно того, что это не игроки, и ничего полезного снять с них я не могу.

Я уже собирался бежать дальше, однако меня бесцеремонно прервало вмешательство из реального мира.

Я сфокусировал внимание на изображении переулка, заваленного ящиками. Хоть я и сижу между ними, но от резкой смены тел едва не упал. А вот мой эльф действительно шлепнулся рядом с люком. Почти бессознательно я заставил его принять устойчивую позу, из которой будет легко отразить неожиданную атаку. Похоже, я уже приноровился к существованию в двух телах — тошнота и боль в висках пропали совсем. Вот только голова гудит, как старинная трансформаторная будка, которую я видел в каком-то кино.

Я всмотрелся в те два силуэта, которые и отвлекли меня от шинковки мохнатых тварей. К сожалению, это не влюбленная парочка, которая ищет уединенное место.

Два мужика — рослые, широкоплечие. Но самое главное — черные костюмы и солнцезащитные очки. Местные так не одеваются. Значит, это за мной?

В сознании проскользнула мысль — интересно, а они не могли надеть что-то менее приметное?

Похоже, длительная психическая нагрузка сбивает выполняемую чипом корректировку — в голову лезут абсолютно посторонние мысли. В самом деле, какое мне сейчас дело до их костюмов?

Раз чип не справляется, буду сосредоточиваться по старинке — волевым усилием.

У меня три варианта действий: сидеть и надеяться, что они уйдут; бесшумно проскользнуть под прикрытием контейнеров, надеясь, что меня не заметят; открыть пальбу и уйти красиво.

Первый вариант отбрасываю сразу — нельзя надеяться на удачу в столь важном деле. Стрелять мне тоже не хочется — нейростанер я забыл, убегая в спешке. А убивать агентов нельзя — они мне ничего плохого не сделали. Значит, буду пытаться уйти тихо. Сначала все было великолепно — контейнеры скрыли мои передвижения, шел я практически бесшумно. Но, к несчастью, в тени одного из тюков спасался от жары толстый котище.

Я его не заметил и отдавил несчастному животному хвост. От преисполненного болью вопля заложило уши. А так как нервы и без того были на взводе, то кошачий рев заставил меня отшатнуться. Одна нога зацепилась за другую, я упал. Эльф в виртуальности тоже свалился, однако он меня сейчас мало интересует.

Своим падением я обрушил баррикады ящиков. Часть из них свалились на меня, другие примяли кота.

Агенты выхватили пистолеты и наставили их на меня. Что-то просвистело, я вскочил и понесся прочь. Но все же краем глаза я успел заметить осколки пластика и желтые пятна, стекающие по стене дома.

Это очень хорошо — они используют не боевое оружие, а ампулы с транквилизатором. Хотя, если в меня попадут, «термитник» все равно окажется у них. Но я все же останусь жив. А я-то так плохо думал про спецслужбы — считал, что это доблестные органы пытались убить Олега. Они-то ни при чем, здесь и кроме них полно заинтересованных сторон — американцы, например.

Я выбежал на оживленную улицу и помчался, ловко лавируя между прохожими. Стрельба прекратилась — агенты боятся задеть мирного жителя. Ведь если это случится, произойдет крупный международный скандал. Вернее, межвременной.

Я юркнул в какой-то дворик и обнаружил, что других выходов отсюда нет. Но прежде чем я осознал безнадежность ситуации, мое тело вцепилось в водосточную трубу и принялось ловко карабкаться наверх.

Поднявшись на три этажа, я оказался на крыше. Снова засвистели ампулы с парализующим препаратом. Я тут же лег, оказавшись вне прямой видимости.

В таком положении мне ничего не угрожает. Но это лишь на несколько минут — агенты уже лезут за мной. Правда, не слишком удачно, судя по их негромким фразам, которые я слышу великолепно — чип не только усиливает сигналы от слухового нерва, но и отфильтровывает посторонние шумы.

Карабкаются они не слишком ловко. Физическая подготовка у парней отличная, но водосточная труба для лазанья не приспособлена — слишком скользкая и уцепиться не за что. Не представляю, как мне только что удалось взлететь по ней.

Но все же агенты ФСБ — это нечто более серьезное чем школьная команда по легкой атлетике. С трудом, с нервными возгласами, с матерком, но они поднимаются все выше и выше.

Я по-пластунски пополз к противоположному краю крыши. Вставать опасаюсь — как только один из них долезет, тут же начнет стрелять.

Добравшись до края, я посмотрел вниз. Никаких средств спуска не предусмотрено, даже трубы нет. Этаж третий, а внизу не мягкая клумба, а жесткий пластфальт. Лишь немногие улицы снабжены данным видом дорожного покрытия — остальные представляют собой просто хорошо утоптанную почву. К несчастью, передо мной одна из главных транспортных артерий города — на землю, даже утрамбованную, падать гораздо приятнее.

Мысль прыгать вначале показалась безумной. Однако, хорошенько поразмыслив — насколько это возможно при моем дефиците времени,— я понимаю, что это единственное возможное решение.

Мне приходилось прыгать и с гораздо большей высоты. Правда, тогда у меня был парашют. Но здесь всего метров десять. Я уже достаточно освоился с существованием в двух телах, вполне смогу грамотно приземлиться.

Максимально концентрируюсь на реальном мире. Хорошо бы поставить психоблок, чтобы виртуальность совсем не отвлекала меня во время падения — понадобится полная концентрация. Однако у меня нет десяти секунд, которые на это необходимы.

Выходить из виртуальности тоже нельзя — мозг уже перестроился на существование в двух мирах. Если один из миров исчезнет, какое-то время я буду как в тумане. И если я выйду из игры, мне автоматически будет засчитано поражение.

Сосредоточиваюсь на той точке, куда планирую приземлиться. При этом поверхность пластфальта столь стремительно двинулась на меня, что я на мгновение испугался — подумал, что я уже падаю. Но это еще не полет, это всего лишь у очков сработала функция бинокля. Мой мозг слишком перенапрягся — подсознание отдает приказы, которые не нравятся сознанию. Я всего лишь сосредоточился ни участке дорожного покрытия, а мозг решил дать мне его получше разглядеть.

Я с ужасом представил себе, какие последствия ожидают мою психику — слишком сильный удар она испытала. Но думать об этом некогда — агенты уже почти добрались до края крыши.

Поднимаюсь на ноги, слегка отталкиваюсь. Восходящие потоки воздуха от нагретого пластфальта пытаются подхватить меня, но они слишком слабы, чтобы удержать человека.

Разозленный тщетностью своих усилий, воздух бьет в лицо. Я с трудом подавил в себе рефлекторное желание зажмуриться — это не нужно делать, в глаза и так ничего не попадет, очки защищают самую уязвимую часть лица от мелкого мусора. Но даже если бы очков на мне не было, я бы не рискнул на несколько секунд лишиться зрения.

Чтобы правильно упасть, глаза не нужны. При хорошей подготовке достаточно вестибулярного аппарата. А о том, что пора погасить скорость, скажет толчок в ступни ног. Но особенности человеческой психики категорически противятся тому, чтобы падать и не видеть ничего вокруг. Даже человеку с большим опытом прыжков и падений трудно решиться закрыть глаза.

В начале прыжка я падал головой вперед, но кувырок в воздухе заставил ноги занять полагающееся им место внизу. Поверхность дороги уже близко.

Едва ноги почувствовали удар, как наработанные рефлексы метнули тело вбок. Я перекатился по земле, превращая поступательное движение во вращательное. Руками, плечом, поверхностью спины я погасил удар, который иначе пришелся бы на позвоночный столб.

Отделался я относительно легко. Конечно, синяки и ушибы еще долго будут давать знать о себе. Но это лучше, чем лежать без сознания с торчащим из мягкого места шприцом и пускать слюни.

Проходившие мимо меня люди смотрят испуганно. Наверное, я действительно выгляжу жутко. Растрепанный, с сумасшедшим лицом и весь в грязи — последствия ползания по крыше. Да еще у каждого, кто оказался рядом, в глазах одна и та же мысль — я вполне мог их зашибить. Конечно, я хорошо осмотрелся перед прыжком и был уверен, что никто из прохожих мое падение не смягчит своим телом. Но они-то этого не знают.

Наверное, меня здесь запомнят надолго. Впрочем, теперь это не страшно — раз меня все равно нашли, то нет .смысла скрывать мое пребывание здесь. Я даже рад тому, что здесь полно народу — пока они рядом, стрелять агенты не будут.

А других способов достать меня нет — повторить мой акробатический трюк агенты не решаются. Но расслабляться нельзя. Напротив, пока преследователи в тупике, нужно воспользоваться моментом и постараться затеряться.

Я пробежал по улице несколько сотен метров и нырнул в переулок. Поплутав дворами, решил, что скрылся достаточно хорошо.

И это очень кстати — в виртуальном мире на моего эльфа надвигается непонятная помесь медведя и крокодила.