Клан Когтей

Глава 18

— И как ты собираешься протащить это в самолет? — поинтересовался Сыроежкин.

Передо мной три коробки.

С фамильным гербом Фэнов.

Мастер не подвел и выполнил точно в срок все заказы. Удивительная работоспособность. Впрочем, Фэн намекнул, что мои схемы относятся к среднему уровню сложности, а сейчас у него образовалось небольшое окно. Есть парочка коллекционных стихийных винтовок, но они подождут до весны. А вот над тонфами оружейник поколдовал с превеликим удовольствием. Оригинально и свежо, как он выразился.

— Фамильярами, — подсказал Такеши. — Запускаешь по измерениям. До востребования, так сказать. А затем призываешь вместе с оружием в любую точку мира.

— Серьезно? — заинтересовался я.

— Потом научу.

Арина готовила чай и не вмешивалась в разговор.

Я решил начать распаковку с ее пистолета.

В Пекине мне пришлось жестко поговорить с бодигардом и выставить границы дозволенного. Во время наших странствий по Монголии девушка позволяла себе резкие высказывания, что мне не совсем понравилось. Я мягко напомнил, кто чей наниматель. Арина обиделась, но профессионализм взял верх. Между нами установились прохладные деловые отношения. Честно говоря, не уверен, что это надолго. Изредка я ловлю на себе красноречивые взгляды девушки.

Коробка оказалась деревянной, обитой внутри чем-то мягким и упругим. Похоже на поролон. Внутри покоился пистолет. Не простой, а костяной. Я уже прошарен и знаю, что подобные конструкции встречаются крайне редко — даже у сотрудников спецслужб. Церковники пользуются такими игрушками, если им нужно проникнуть без лишнего шума в здания с металлодетекторами. Что касается легальности, то достаточно продемонстрировать амулет с Весами — и ты шагаешь по зеленому коридору без досмотра. Сам пистолет здорово смахивает на швейцарский SIG, только белый и практически невесомый. Интересно, у него есть отдача? При выстреле эта штуковина издает сухой щелчок, словно трещетка. Подозреваю, что весь ударно-спусковой механизм имеет артефакторную основу.

У оружия есть имя.

«Призрак-7».

Хрен достанешь, но можно собрать, выточив отдельные детали. В качестве основного материала используется бивень нарвала. Куча зачарований, нанопропитка, артефакторика. Как по мне — сложно и дорого, но если нужно, я готов раскошелиться. Это ведь вопрос и моей безопасности.

Коробочка показалась мне слишком тяжелой.

Нащупываю скрытый паз.

Жму неприметную кнопочку.

Из корпуса выдвигается потайное отделение, а там — патроны. В картонной коробочке, подписанной китайскими иероглифами. А вот и мелкие русские буквы: «9×19 мм Парабеллум». Так, с калибром всё понятно. Перейдем к начинке. Коробочка открывается по принципу пенала, внутри образованные кусочками картона ячейки. Несколько рядов светящихся голубых точек. Осторожно извлекаю один из патронов.

Шок, ребята.

Иначе не скажешь.

Патрон мягкий. Вода, принявшая форму боеприпаса. Гнущееся и не ломающееся желе. Вдобавок эти штуки светятся, словно держишь в руках нечто радиоактивное. Только пузырьков воздуха не хватает для полного сноса башни. В моем мире аналогов этому нет. Скудный опыт Сергея Друцкого безмолвствует.

— Что это? — с придыханием вопрошает Арина, ставя передо мной пиалу с чаем.

— Ваш «Призрак», мадам. Получите-распишитесь.

Вкладываю патрон в коробку и передаю Арине, в глазах которой сквозит восхищение. Двигаю в ее сторону контейнер с пушкой.

— Всё для любимого бодигарда.

Арина слабо улыбнулась.

И взяла костяной пистолет.

Я не стал наблюдать за тем, как девушка любовно поглаживает рукоятку, выщелкивает магазин и начинает набивать его патронами из потайного отделения. Своей очереди дожидались еще два презента от мастера Фэна, причем самое вкусное я решил оставить на десерт.

Распечатываю контейнер с «Танатосом-П». Никаких сюрпризов. Короткоствольный пистолет, в отдельной ячейке — глушитель. Рядышком притаился снаряженный патронами магазин, который я вставил в рукоятку. Передергиваю затвор, щелкаю флажком предохранителя, меняя режимы стрельбы. Коробочка с дополнительными боеприпасами тоже в наличии. Подозреваю, что пополнять боезапас я смогу на регулярной основе, спихнув эту рутинную обязанность на Сыроежкина.

— Дети добрались до игрушек, — заметил Такеши, вновь оказавшись в комнате.

Я не ответил.

Визуальной разницы между двумя «Танатосами» нет. Другое дело — начинка. Мастер Фэн уверяет, что его пушки более совершенны, способны пробивать высокоуровневые щиты и усиливать урон в зависимости от силы стрелка. Не просто усиливать, а наполнять снаряды конкретными стрелковыми техниками, которые мне еще предстоит освоить.

Накручиваю глушитель.

Провожу пальцем по стволу и обнаруживаю рельсовое крепление. Аналог планки Пикатинни, насколько я могу судить. Значит, можно снабдить пушку лазерным целеуказателем. Или подствольным фонариком.

Откладываю «Танатос».

Наставник искоса поглядывает на меня, меряя шагами комнату. Ему сейчас нечего делать. У нас перерыв между тренировками. Арина копается в своей костяной игрушке, Виталик приумножает наши общие капиталы.

А вот и длинный кожаный футляр с выдвигающейся ручкой для переноски. Удивительно, но мастер не ограничился примитивной коробкой. Чувствуется, тонфы его зацепили. Футляр сконструирован таким образом, чтобы каждая дубинка извлекалась по отдельности. Ячейки раздельные, внутри зашиты мягкие прокладки. Герб оружейника крохотный, глаза не мозолит.

Извлекаю тонфы.

Первое, что бросается в глаза, — это измененная фактура древесины. Честно говоря, я даже не уверен, что в моих руках деревянное оружие. Материал стал более твердым, посерел. Сцепление с ладонью усилилось. Рукояти обзавелись прорезиненными обкладками. Торцевые врезки явно заменены. Я бы не удивился и вставкам-сердцевинам, но внутрь ведь не залезешь. Передавая мне заказы, оружейник отметил, что исправил балансировку, поработал над пробивающими и прочностными характеристиками, улучшил управляемость в полете. Это как? Последовал уклончивый ответ, что, мол, сам увидишь.

— У тебя десять минут, — буркнул Харада.

— Да, сенсей.

Отхожу к дальней стене, протягиваю руки и концентрируюсь на возврате. Тонфы срываются с места и на сумасшедшей скорости несутся ко мне. На инстинктах притормажиаваю этот полет… сработало! Рукояти коснулись моих ладоней чуть ли не с материнской нежностью.

Попробовать метание?

Сказано — сделано.

Швыряю правую тонфу в распахнутое окно наподобие томагавка. Дубина со свистом вылетает в проем, замедляется, останавливает вращение. На секунду тонфа вмораживается в реальность неподвижной деталью головоломки. И возвращается обратно, напрочь игнорируя законы гравитации. Приложив определенные усилия, я отрегулировал скорость полета так, чтобы мне не отбило этим японским бумерангом пальцы. Думаю, если потренироваться, можно вытворять всякие-разные финты, от которых родовитым супостатам сделается не по себе.

— Ничего так, — оценил сенсей.

Хотелось бы опробовать чужие щиты.

— Арина, — ласково смотрю на девушку, которая уже несколько дней ходит по номеру в своем естественном обличье. — Ты ведь адепт воды.

— И что? — насторожилась телохранительница.

— Можешь «пузырь» выставить?

— Я и «корку льда» могу.

— Какого уровня?

— «Пузырь» — пятнашка. «Корка» — десятый.

— Надо испытать тонфы.

— И как ты себе это представляешь?

— Ты в броне, я с тонфами. Пробиваю, то есть — обозначаю. Без физического урона. Хочу понять, что там великий китайский мастер нахимичил.

Арина скептически уставилась на меня.

Но предложение приняла:

— Уговорил. Пробуем.

Врубаю ускорение, сближаюсь с бодигардом. Бью коротким концом тонфы в живот и понимаю, что «пузырем» меня не остановить.

— Давай «корку».

Проламываюсь, словно ледоруб.

Великолепно.

Лицо у Арины сделалось озабоченным. Я понимаю, что теперь всё свое личное время она будет тратить на тренировки по укреплению брони. И это правильно. Никогда не останавливайся на достигнутом. Ты или тебя. Помню, в одном старом гонконгском боевике было сказано, что кунг-фу состоит из двух иероглифов. Вертикаль и горизонталь. Стоять и лежать. Если ты лежишь, то проиграл, если стоишь — выиграл.

— А что с магическим уроном? — заинтересовался Такеши.

— Потребуется манекен, — резонно заметил я.

— В Пекине хватает общественных полигонов, — подал голос Сыроежкин. — Плата за вход копеечная.

Мы поселились в традиционном китайском отеле, архитектура которого не менялась на протяжении последних пятисот лет. Разумеется, все модернизировано, включая коммуникации. Главное же преимущество «Сяншаня» — близость к упомянутым выше полигонам.

Номер у нас двухкомнатный, рассчитанный на четверых постояльцев. Проблема в том, что один из этих постояльцев — девушка. Отселить же Арину в однокомнатные апартаменты мы не можем — она должна охранять мою тушку. Я всерьез раздумывал над тем, чтобы снять отдельный номер для Сыроежкина, но жаба задушила — дорого. «Сяншань» заточен под аристократов, причем весьма и весьма состоятельных. Всюду старина, антикварная мебель, мореный дуб и дорогущая итальянская керамика. В общем, жирновато будет. У меня и так два сотрудника на содержании, да и услуги мастера Фэна влетели в копеечку. В общем, мы отдали Арине целую спальню, во второй окопались с Виталиком, а гостиная с роскошным диваном стала пристанищем для учителя.

Честно говоря, я думал, что буду едва сводить концы с концами в этом путешествии. Денег, выделенных Друцкими, осталось не так уж много. Почти ничего не осталось. Рубли пришлось обменять на китайские ляны по грабительскому курсу еще во Внутренней Монголии. Да, забыл сказать. В этой реальности имеют хождение ляны, юаней никто не придумал. Иенами Сёгуната можно расплачиваться в торговых центрах и крупных отелях. А вот с продуктовыми лавками, рынками и магазинчиками одежды такое не прокатит. Без ляна — никуда.

Вчера я просмотрел входящие транзакции на криптокошельке, а также изучил представленный Сыроежкиным отчет. Да, теперь мой управляющий строчит финансовые отчеты. Респект и уважуха. В общем, не так всё страшно. Вопреки моим ожиданиям, бычье ралли продолжается, крипта зеленеет, ракеты летят к Луне. А вместе с этим расширяются и мои возможности. Виталик успевает торговать, инвестировать в новые перспективные монеты и срубать на отдельных сделках до пятиста процентов прибыли. Мы поднимаемся настолько стремительно, что аж дух захватывает. Главное — не просрать момент, когда чудесные крылатые качели понесутся в обратную сторону. Без коррекции ведь не обойдется, медведи не дремлют…

Так вот, Сыроежкин — молодец. Когда не торгует, учится у сенсея премудростям профессии снабженца. Учится усердно, бродит по Сумраку, заводит связи с барыгами, торгующими поддельными документами и вымышленными личностями. Я планирую спихнуть на него общение с мастером Фэном и добычу боеприпасов. Зарплата у снабженца меньше, чем у бодигарда, но Сыроежкину грех жаловаться — он хорошо зарабатывает на нашем совместном предприятии.

Вижу, привыкает мой приятель к шикарной жизни. Заменил гаджеты, обновил гардеробчик, стал заказывать еду в дорогих ресторанах. Или сидеть в этих самых ресторанах, попутно работая на бирже. Мы постоянно держим связь, так что я не переживаю за безопасность снабженца. Тем более, что мы сделали из него образцового китайца. Упитанного и респектабельного.

— Закругляйтесь, — прервал мои размышления сенсей. — Тренировка.

Тяжко вздыхаю.

И упаковываю добро в чехлы да коробки. Для «Танатоса» придется заказывать кобуру, но этим я займусь позже. Точнее, Виталик займется. Теперь это входит в его обязанности.

Следующие три часа пролетают незаметно. Мы с Харадой в режиме «подхвата» развиваем старые техники, накачивая их взвесью, и помаленьку пробуем новые. Эфир я временно вывел из употребления — хочу подтянуть местную магию. Получается, между прочим, неплохо. Не звезда, но и не полный отстой, как следовало бы ожидать от корректировщика, пробывшего Никем до семнадцати лет. Чтоб вы понимали, в любой реальности магические навыки развиваются чуть ли не с пеленок. Отец учит сына контролировать энергетическую субстанцию, не вредить себе и окружающим. Сады ничему не учат, но есть частные репетиторы, клановые инструкторы, старшие родственники. У меня же всех перебили. То, чем отец и дед владели в шесть лет, я с горем пополам освоил лишь несколько месяцев назад.

Такеши обзавелся хорошим учеником.

Взрослый волхв, переживший две смерти, свою и чужую, отлично понимает всю пользу образования. Понимание выстрадано и опробовано на собственной шкуре.

Корректировочные техники сменяются стихийными.

Затем — тонфа-дзютсу.

Отрабатываю классические ката, перехожу к бою с тенью и завершаю тренировку в прилегающем к гостинице парке, среди окостеневших в зимнем сне деревьев. Манекена у меня под рукой нет, поэтому оттачиваю метания-возвраты. Полезный навык, между прочим. В тонфа-дзютсу, даже в полицейской его версии, дубинками никто не разбрасывается. Лишился оружия — готовься к иероглифу «горизонталь». Как здорово, что есть зачарователи…

Арина всё это время держалась неподалеку, стараясь мне не мешать. В теории, я мог бы отказаться от ее услуг, пребывая в реале, но зачем? Лишняя страховка не повредит.

— Интересная у вас техника.

Тонфа, вращаясь, укладывается рукоятью мне в ладонь. Левую дубинку держу на отводе обратным хватом. Ноги согнуты в коленях.

Голос женский.

Из-за деревьев грациозно выступает китаянка в утепленном спортивном костюме светло-бежевого цвета. Хорошая маскировка. Присмотревшись, я понимаю: не всё так просто. Спортивный костюм на поверку оказался облегающими термоштанами, лонглисливом и дутой жилеткой. Из-под шапки выглядывает грива длиннющих черных волос. На ногах моей неожиданной собеседницы — легкие беговые кроссовки. Ну, конечно. Дорожки у гостиницы всегда вычищены от снега, вылизаны и высушены.

Оставляя на снегу цепочку следов, китаянка приблизилась ко мне.

— Артефакторика, — сказал я, — ничего необычного.

— А я так смогу?

— Они настроены под меня.

Китаянка, едва увидев мое лицо, сразу перешла на японский. Второй государственный язык Китая, между прочим. Первый — мандарин.

— Мейронг, — представилась девушка. — А вас как зовут?

— Рю.

— Я сразу поняла, что вы — из Сёгуната.

— Лицо?

— Не только. Китайские аристо не пользуются тонфами.

— Японские тоже, — парировал я. — Изначально тонфа — оружие крестьян.

— Вы правы, — Мейронг остановилась в метре от меня. Девушка была довольно миниатюрной — на голову ниже меня. При этом мужской взгляд невольно задерживался на груди второго или даже третьего размера. Комплекция указывала на то, что Мейронг тщательно следит за фигурой и проводит уйму времени в тренажерном зале. — Только у крестьян дубинки не летают. И не выглядят так, словно над ними поработал мастер Фэн.

Мой взгляд сделался жестким.

— Не переживайте, — Мейронг провела ладонью по моему плечу. Прикосновение было мягким и нежным. — Я не собираюсь лезть в ваши дела, Рю.

Ей может быть как шестнадцать, так и двадцать.

Или двадцать пять.

Не угадаешь.

— Я рад, что вы заинтересовались моей скромной персоной, Мейронг-тян, — с улыбкой кланяюсь своей собеседнице. Не каждый день в моей жизни появляется столь привлекательная девушка.

Комплимент сработал.

— Рю-кун, вы мне определенно нравитесь, — рассмеялась Мейронг, применив более дружественный именной суффикс. — Я тут бегаю иногда. И буду бегать еще недели полторы, а потом у меня дела в Гонконге. Если повезет, мы продолжим нашу беседу… Без посторонних свидетелей.

Небрежный кивок в сторону Арины.

Я и не заметил, что бодигард сократила дистанцию.

— Арина — мой телохранитель.

— Я так и поняла. Приятного вам вечера, Рю-кун!

Сказав это, Мейронг развернулась и неспешной трусцой побежала прочь. Да, и этот ракурс мне пришелся по душе. А вот на Арине лица не было. Наверное, взгляд-убивашка, будь он изобретен одаренными, испепелил бы китаянку на месте.