Клеопатра из графства Дербишир

9

Без одной минуты семь Эрни вошел в подъезд Пэтти. Он захватил с собой бутылку красного вина, сыр и коробку крекеров. Его к еде не тянуло – но Пэтти, возможно, захочет подкрепиться. И потом, Эрни не хотел создавать впечатление, что его интересует только… Ах черт, да что бы он ни принес, Пэтти сразу поймет, что он пришел только ради секса!

Но вино и сыр придавали свиданию более цивилизованный вид. Впрочем, ненамного – в голове Эрни уже роились безумные фантазии с участием сыра и вина. Собственные распутные мысли пугали его, а еще сильнее пугало то, что со вчерашнего вечера он не может выбросить эти мысли из головы!

Хью заметил, что с другом что-то происходит, и попытался завести разговор, но Эрни сделал вид, будто очень занят. Он не хотел говорить о своих чувствах, пока не обретет власть над ними. Пока же он ощущал себя так, словно летит на космической скорости в машине без тормозов. И, что самое опасное, даже не хочет тормозить. Ему не терпится узнать, какой сюрприз приготовила Пэтти сегодня.

Эрни нажал на кнопку звонка и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Плохо дело. Он превращается в эротомана.

Дверь приоткрылась, но цепочка осталась на месте. Из квартиры доносилась негромкая восточная музыка. Ноздри Эрни защекотал какой-то экзотический аромат. Сквозь щель он увидел лицо Пэтти. Глаза были густо подведены черным карандашом и тушью, все что ниже глаз, скрывалось под сиреневой вуалью. Еще ниже Эрни разглядел лифчик с блестками и прозрачные «гаремные» шальвары.

– Кто здесь? – спросила Пэтти, и вуаль колыхнулась от ее дыхания.

– Твой хозяин, – ответил Эрни, полагая, что верно угадал ее намерение: сегодня «служанка» хочет стать рабыней.

Пэтти опустила накрашенные ресницы, а когда снова подняла, зеленые глаза ее смотрели бесстрашно и дерзко.

– У меня нет хозяина. Зато много рабов, готовых повиноваться мне.

От возбуждения у Эрни перехватило дыхание. Но он не знал, готов ли подчиниться Пэтти, дать ей власть над собой.

– Ты готов повиноваться? – спросила она царственно.

В этот миг Эрни понял: он готов на все. На все – лишь бы утолить жажду, терзавшую его всю ночь и большую часть нынешнего дня!

– Да, – ответил он.

– Хорошо. – Взгляд Пэтти скользнул вниз, на его ширинку. – Ты сделал правильный выбор, раб. – Она снова подняла глаза. – Я открою дверь, но прежде, чем войти, ты должен выждать ровно минуту. Затем входи и запри за собой дверь. Мои распоряжения найдешь на столе.

– Как пожелаешь.

– Опусти глаза, когда говоришь со мной!

При этом приказе у Эрни томительно заныло в паху. Может быть, втайне он всегда желал стать рабом любви? Неприятная мысль.

Пэтти ждала, пронзая его властным взглядом.

Эрни медленно опустил глаза, заметив в дверном проеме маленькую босую ножку. Ногти на ней были покрыты алым лаком, вокруг щиколотки обвилась золотая цепочка. Эрни задрожал. Что Пэтти намерена делать? Захочет его привязать? Выдержит ли он это? Но выбора нет. Он должен получить Пэтти – на любых условиях.

Дверь закрылась, преграждая ему путь. Ровно через минуту он узнает, что у Пэтти на уме.

Минута тянулась невыносимо долго. Наконец Эрни толкнул дверь и вошел. Быстро повернулся и запер дверь, опасаясь, что в следующую секунду об этом забудет. С сильно бьющимся сердцем Эрни окинул взглядом комнату, страшась и желая увидеть в каком-нибудь углу цепи и кнуты.

Но ничего подобного здесь не было, так что, возможно, воображение сыграло с ним злую шутку. Не видно было и Пэтти – но это Эрни уже не удивило. Скорее всего, она скрылась за ширмой: сегодня она была босиком, и падение ей не грозило.

А может быть, Пэтти на кровати, скрывается за задернутым пологом? Да, должно быть, там – в позе Клеопатры распростерлась на черных атласных простынях, ждет его. Но сперва он должен что-то сделать… только бы на секунду овладеть собой и вспомнить, что именно.

Ах да! Распоряжения на столе! По пути к столу Эрни снял с себя куртку. Повесив ее на спинку стула, склонился над столом – и сразу вспомнил о том, что происходило на этом столе прошлой ночью. Придется отдать ей мебель насовсем, подумал Эрни, я не смогу ею пользоваться – воспоминания о том, как покоились на столе сливочные бедра Пэтти, слишком яркие и вряд ли когда-нибудь потускнеют…

На столе лежал небольшой магнитофон, а рядом – записка. Поставив пакет с вином, сыром и крекерами, Эрни взял записку и прочел: «Включи магнитофон и разденься донага. Когда будешь готов стать моим рабом, можешь отодвинуть полог и испросить позволения войти».

Даже лексика у Пэтти напоена сексом! Не просто «разденься», а «разденься донага»… А «испросить позволения войти»? От одних этих слов Эрни охватило жгучее желание проникнуть в ее нежное тело.

Однако придется дождаться позволения. Сегодня черед Пэтти командовать. Нет сомнений, она захочет его помучить – может быть, даже заставит молить о пощаде. Черт побери, молить о пощаде ему хотелось уже сейчас!

Удивляло только требование включить магнитофон. Эрни не мог взять в толк, что и зачем он должен слушать. Тем более что музыка уже звучит… Он нажал на кнопку воспроизведения записи, начал стягивать с себя рубашку и… застыл, изумленный тем, что услышал.

Тяжелое дыхание, какое-то хлюпание. Что это?! Но в этот миг из магнитофона полился умоляющий голос Пэтти: «Пожалуйста, Эрни!» Мама родная, она все записывала на пленку! Стоны Пэтти сплелись с его собственными, и Эрни задрожал.

Раздеваться стало гораздо труднее – хотя, бог свидетель, давненько он так не спешил избавиться от одежды, как сейчас! Она запомнила его рассказ о Кэти и дворецком. И не просто запомнила – словно опытная шпионка, использовала добытую информацию, чтобы свести его с ума!

Эрни бросил рубашку на стул и присел на корточки, чтобы расшнуровать ботинки. Господи, что сегодня стряслось со шнурками – какие-то гордиевы узлы! Надо было надеть туфли, как вчера. Чертыхаясь сквозь зубы, Эрни снял не расшнуровывая сперва один ботинок, затем другой. На пленке события развивались своим чередом. Интересно, слушала ли она эту пленку до его прихода? Наверняка. И, может быть, не один раз.

Избавившись от носков, Эрни наконец-то перешел к джинсам. К этому времени тело его превратилось в пульсирующий комок желания. Какой восторг! Даже лучше чем тогда, с Кэти! Нет, гораздо лучше – ведь все это он пережил сам, а теперь, слушая пленку, словно проделывал заново.

Выбираясь из джинсов, Эрни едва не упал и инстинктивно схватился за край стола. Рука его оперлась на магнитофон. Эрни тут же выпрямился – но звуки, доносящиеся из магнитофона, изменились. Страстные стоны сменились каким-то визгом и бормотанием на высоких нотах – точь-в-точь спаривание обезьян!

Не сразу Эрни сообразил, что нечаянно нажал на кнопку ускоренного воспроизведения.

Из-за полога послышался стон.

– Черт побери! – пробормотала Пэтти. – Это еще что такое?

И тут Эрни не выдержал – расхохотался.

Жаль, что Пэтти не сняла их постельные забавы на видео. Впрочем, и так неплохо. Он живо представил, как они с невероятной скоростью скачут вокруг друг друга, машут руками и визгливо трещат что-то непонятное. Так же торопливо, как он пытался сейчас раздеться. И как мечтает нырнуть к Пэтти в постель…

Из-за полога высунулась кудрявая головка Пэтти.

– Извини, – пробормотал Эрни, с трудом подавляя веселье. – Я не хотел. Пошатнулся, схватился за магнитофон и нечаянно нажал на кнопку. Но, согласись, забавно получилось!

Пленка закончилась, раздался щелчок, и наступила тишина. Пэтти вздохнула.

– Теперь, когда настроение безнадежно погублено, что будем делать дальше?

– Я бы не сказал, что оно безнадежно погублено.

Эрни опустил глаза – и увидел, что по-прежнему готов к бою. Поднял взгляд на Пэтти – и почувствовал, что более чем готов.

– Хочешь, я прокручу пленку заново?

Эрни вздохнул и закрыл глаза, чувствуя, как пробегает по телу горячая дрожь. Ему хотелось продлить наслаждение: он протянул руки, чтобы привлечь Пэтти к себе, но она уже выскользнула и соскочила с кровати. Наслаждение похитило силу Эрни: он не смог ее удержать.

– Отдыхай, – промурлыкала она.

Кажется, он задремал под экзотическую музыку. Едва разгоряченное тело Эрни ощутило прохладу, губка, смоченная теплой водой, легла ему на грудь.

– Мм, как хорошо, – пробормотал он.

Эта девушка – само совершенство. От начала и до конца.

Пэтти вымыла его и вытерла мягким полотенцем. Эрни полностью расслабился: Пэтти вновь исчезла, но у него не было сил ни останавливать ее, ни даже задавать вопросы.

Немного позже она появилась вновь и аккуратно положила что-то ему на грудь. Запах показался Эрни смутно знакомым. Его одеколон!

– Это твоя одежда, – мягко объяснила Пэтти. – Когда оденешься, можешь идти.

Он распахнул глаза. Идти?! Какого черта? Кто тут говорит об уходе? Только не он! Он повернул голову – но Пэтти уже скрылась за пологом.

– Пэтти! – Как ни противно было подниматься и разрушать очарование, он сел, сбросив с себя одежду. – Пэтти, только не прячься опять за ширмой, ладно? Давай полежим вместе!

Нет ответа.

Он отдернул полог, собрал в охапку одежду и встал.

– Пэтти, выходи! Это глупо.

Прижимая к груди скомканную рубашку и джинсы, он обошел кровать, чтобы заглянуть за ширму и уговорить Пэтти оттуда выйти. До сих пор Эрни не понимал, как это важно – просто лежать рядом, обнявшись. В журналах для мужчин объясняется, что женщинам это необходимо, – почему же никто ни словом не обмолвится о том, что иногда без этого не обойтись и мужчинам?

Эрни заглянул за ширму, полагая, что Пэтти там избавляется от своего гаремного наряда. Но ее не было.

Вот черт!

Что-то странное творилось с Эрни. Физически он был удовлетворен как никогда, а вот в душе царил сумбур. Он хотел обнять Пэтти – просто обнять и прижать к себе. Не такое уж большое дело, если не учитывать, что Эрни не привык к такому проявлению чувств. Обойдя квартиру, он наконец наткнулся на запертую дверь ванной. Оттуда слышался плеск воды. Он снова позвал Пэтти.

– Я в ванне! – откликнулась она.

В ванне. Интересная мысль… При мысли о нагой Пэтти в ванне уснувшее тело Эрни вновь начало подавать признаки жизни. Может быть, он не так вымотан, как думал? Эрни взялся за ручку – и с неудовольствием обнаружил, что дверь заперта.

Может быть, Пэтти обиделась?

– Ты на меня сердишься? – спросил он.

– Боже, конечно нет! – удивленно ответила она. – Ты чудо!

– Тогда зачем ты заперла дверь?

– Чтобы сохранить тайну. Придет время, ты меня за это поблагодаришь.

Эрни прижался лбом к двери. Больше всего ему сейчас хотелось как следует долбануть по этой чертовой двери кулаком. Хорошо-хорошо, не будет. Фэй просила его поддержать самооценку Пэтти – значит, он должен играть по ее правилам и не рыпаться.

С самооценкой у нее и вправду что-то неладно – иначе откуда эта зацикленность на «тайнах»? Но об этом он с ней поговорит позже. Прежде чем заводить такие разговоры, надо разобраться в себе и понять, почему манера Пэтти прятаться после секса раздражает его. Может быть, она права и со временем он ее за это поблагодарит?

Однако он не уйдет, пока она в ванной.

– Хорошо, уйду, но ты должна запереть за мной дверь.

– Ты прав. Дай мне пять минут.

Это время Эрни использовал, чтобы одеться. И подумать, стоит ли назначать свидание на завтра. Не вообразит ли Пэтти, что ему не терпится ее увидеть? Да, пожалуй. Лучше пусть сама назначит дату. К тому времени, как Эрни распутал и снова завязал шнурок на правом ботинке, шум воды смолк и Пэтти объявила через дверь, что готова.

Эрни подхватил куртку и направился к дверям.

– Спокойной ночи! – громко пожелал он.

– И тебе спокойной ночи.

Какой у нее сексуальный голос! Но о следующем свидании она так ничего и не сказала.

Эрни подождал пару секунд – Пэтти молчала. Наконец он не выдержал:

– Ты свободна завтра вечером?

– К сожалению, нет.

За несколько секунд он пережил адские муки, вообразив, что завтра она встречается с кем-то еще. Затем Пэтти заговорила снова:

– У нас одна из служащих уходит на пенсию и устраивает прощальный ужин. Мы все приглашены. Фэй говорит, что это затянется допоздна. – Пэтти помолчала. – А вот послезавтра вечером я свободна.

Эрни не колебался ни секунды.

– В какое время?

– Тебя устроит в семь?

– Приду.

– Хорошо, – откликнулась она хрипловатым грудным голосом, полным страсти и обещания.

Звук ее голоса Эрни унес с собой, словно драгоценность. Спускаясь в лифте, он убеждал себя: голос Пэтти доказывает, что ей было так же хорошо, как и ему.

И только выходя из подъезда, Эрни сообразил задать себе вопрос: а почему, собственно, его это так волнует?

Пэтти подождала, пока за Эрни закроется дверь, накинула халат и вышла из ванной. Он едва успел уйти, а она уже скучала по нему, и вся сила воли понадобилась ей, чтобы не распахнуть дверь и не позвать его назад. Но этого лучше было не делать – по многим причинам.

Не стоит привязываться к этому мужчине. Он – ее первый лондонский любовник, что-то вроде тренировочного снаряда. Не более того. Впереди у нее – целая жизнь и множество приключений.

Пока что все идет как по маслу. Она дарит мужчине неземное блаженство, а затем исчезает, оставляя его в растерянности и в нетерпеливом ожидании продолжения. Не стоит портить сценарий и приносить тайну в жертву какой-то сентиментальной чепухе. Когда исчезает тайна, освободившееся место занимает скука. У Эрни богатый опыт, а это значит, что скуке он подвержен больше прочих мужчин. Пока что ему интересно – и Пэтти надеется поддерживать в нем интерес как можно дольше.

И все же как не хочется отсылать его домой!

Конечно, любопытно, как себя чувствуешь, когда спишь с мужчиной в одной постели. Пэтти инстинктивно чувствовала, что это должно быть очень приятно… даже слишком. Потому что на следующую ночевку Эрни принесет с собой зубную щетку, затем в доме появится его смена белья, а там и до рубашек с брюками недалеко… Ну нет, свою территорию она ни с кем делить не станет!

И все же глупо как-то. Им было так хорошо вместе – и могло бы стать еще лучше, предложи она ему остаться…

Направление собственных мыслей испугало Пэтти. Нет, она приняла самое лучшее решение. И вовсе ей не одиноко. Совсем нет! В конце концов, разве не о такой жизни она мечтала?