Клейменые холодом

Глава 14. Ошибка генетики

День тринадцатый

Просторы Стикса

Минус семь градусов по Цельсию

Я разбил оковы сна. Дара замерзла и вместо того, чтобы зарыться в спальник, уткнулась мне в плечо.Первая мысль была изображать спящего, пока девушка не найдет труп отца, но потом подумал, что лучше уж она сначала от меня узнает о его смерти. И вообще, стоит проверить, может, он не умер, а обратился и просто не может выбраться из палатки.

Стараясь не тревожить девушку, на цыпочках прокрался к выходу. Ботинки с вечера оставил снаружи, чтоб проветрились. Теперь вот морщился, засунув ногу в холодное обувное нутро. Тихонько попрыгал на носочках, пригоняя кровь к стопам. Небо из черного постепенно превращалось в фиолетово-серое. Скоро рассвет. Надо убираться отсюда.

На всякий случай взял в руку болт и заглянул в дыру «караулки». Отец Дары был мертв. Грудь не вздымалась. Лицо посинело. Хотя и без этих признаков понятно, что жизнь из него ушла. Появляется у трупов на морозе что-то такое, что сразу становится ясно – это не остановка сердца перед перерождением, а Её Величество Неотвратимость.

Пошел будить Колючку. Замер на секунду у палатки, подбирая слова. Надо же, вот уж не думал, что такой херней заниматься придется. Никогда не знаешь, что тебе завтра старина Улей подкинет. Сознательно громко дернул вниз входную молнию. Угу, так она и услышала.

- Дара! Эй, Дар. Поднимайся.

- Что случилось?

- С чего ты взяла, что что-то случилось?

- Ты когда меня последний раз по имени называл?

- Действительно, – грустно усмехнулся девичей проницательности. – Твой отец…

Дара сразу села.

- Обратился? – переполошилась она, пытаясь выбраться из спальника. Молнию заело, и девушка дергала ее вверх-вниз.

Первая мысль была сказать «нет», но потом понял, сколько обнадеживающих вариантов успеет выдать ее мозг, прежде чем я произнесу следующую фразу. Поэтому сразу сказал:

- Просто умер.

- Где он? – спросил она, наконец, разобравшись с замком и выпрыгнув из спальника, босиком и без куртки выскочила на улицу и сразу сунулась в соседнюю палатку. Так и замерла, стоя на одной ноге и наполовину заглядывая внутрь. Я накинул ей на плечи куртку, она машинально всунула руки в рукава и продолжала стоять и просто пялиться. Потом всхлипнула и бросилась мне на грудь.

***

- Я все знала и чувствовала, просто думала, что у нас больше времени, – сказала она, уже проревевшись.

- Нам всегда так кажется, – только и смог выдавить я из себя.

- Надо его похоронить. – подняла она на меня покрасневшие глаза.

- В Улье не хоронят.

- А мне плевать! – крикнула Дара, вырвалась и начала собирать камни, складывая их в кучу. – Ты поможешь или нет? – зло впила она в меня свои глазки.

- Обуйся, – буркнул я.

Хоть нигде и не говорилось о запрете похорон, это не было распространенной практикой. Трупы просто оставляли на кластерах на поживу перезагрузке. Я вдруг поймал себя на мысли, что опасаюсь божественной оплеухи из-за того, что нарушу местные традиции. Первое время я в душе посмеивался над суеверными рейдерами, а вот теперь и мое рациональное мышление все больше уступает маго-мифическому.

Я зашел в палатку, засунул тело Александра в спальник. Застегнул его до подбородка и вынес на улицу. Мы быстро заложили труп камнями, соорудив небольшой курган.

- Он был хорошим отцом, – сказала Дара. Ее глаза снова начинали поблескивать.

- Я его плохо знал, но он с тобой справлялся, а это многого стоит.

Девчонка улыбнулась сквозь слезы.

- В конце концов, мы всего лишь копии, – сказала она.

- Верно. Не помню, от кого однажды услышал фразу – не принимай жизнь всерьез, все равно тебе из неё живым не выбраться. Это базовый принцип в Улье. Будешь загоняться – съедешь с катушек.

Я закинул на плечи рюкзак и пошел по гусеничному следу. Дара не торопилась догонять.

- Ты идешь?

- Иду, – сказала она, бросая последний взгляд на могилу. Дара не пережила эту трагедию, а просто засунула горе поглубже в дуло психики, плотно запыжевав его усилием воли потому, что сейчас нельзя расслабляться, но, как только мы доберемся до безопасного места, постигшее ее горе выстрелит. И дай Улей ей сил справится с отдачей.

***

Я позавтракал на ходу, а вот у Дары аппетита не было. Мы отдалились уже на несколько километров. Местами землю теперь все больше укрывал тонкий слой плотного снега. Тут и там виднелись следы пингвина. Интересно, сколько этот бродяга уже здесь шляется. Я поднялся на небольшой холмик и залег, осматривая округу в бинокль. Увиденное мне совершенно не понравилось.

- Что там? – шепотом спросила Дара, заметив мое выражение лица.

- Зацени, – я передал ей бинокль. – Тут явно поработал пингвиний маньяк. Такое чувство, что его сначала изнасиловали, потом проглотили, выплюнули и еще раз изнасиловали.

Тут я вспомнил события вчерашнего вечера и подивился собственной тупости. От плеска воды в озере и до появления пингвина даже по самым грубым подсчетам не могло пройти больше сорока минут, а чертова неуклюжая птица ни за что бы так быстро не преодолела это расстояние. А я еще счел место безопасным и завалился спать, оставив сторожить человека на грани перерождения.

- Что скажешь? – обратился я к Даре.

- Ну, его кто-то съел.

- Это и слепому с двумя контузиями понятно.

- А что еще?

- Смотри. Тварь, разделавшая пернатого, действовала крайне неаккуратно, совершенно не заботясь о том, чтобы тщательно обглодать каждую косточку, как у них бывает на совсем уж бесперспективных местах. К тому же, не оставила следов на снегу и ступала исключительно по земле, но углублений от ступней на ней нет, значит, вес у зараженного не такой уж и большой. Итого имеем хитромудрого мутанта в единственном числе размерами не больше лотерейщика.

- Понятно, – кивнула Дара. – Что делать будем?

- Идти дальше. Мы все равно не знаем, куда тварь ушла, и с равной вероятностью можем повстречаться с ней в любом направлении.

Еще спустя пару километров земля окончательно перестала выглядывать из-под снега. Гусеничный след оборвался. Издали объект, оставивший его, чем-то напоминал футуристичную кабинку фуникулера, сразу отослав мою память к дням пребывания на родном кластере.

Вблизи чудо техники оказалось необычным арктическим транспортом. Оранжевая трапециевидная кабина с большими окнами, стояла на гусеничной платформе с четырьмя катками. Надпись на борту гласила «Venturi Antarctica». Окно с одной из сторон разбито. Судя по следам пиршества, замершего полярника постигла печальная судьба. Куртка аккуратно вспорота и валяется в стороне от остальных кровавых обрывков одежды.

Следов в округе множество. Снегопада не было очень давно, и это давало возможность примерно ориентироваться в происходящем. Похоже, это были те же ученые, что разбили лагерь, в котором нам довелось ночевать.

- Осмотри все внимательно, скажи, что видишь. – обратился я к Даре, вручил ей арбалет и полез в кабину, чтоб поживиться чем-нибудь. Внутри был только один рюкзак со спальным мешком, запасной одеждой, набором мятых концентратов и записной книжкой на английском языке. Единственная вещь заслуживающая здесь внимания – это плитка шоколада.

Я спрыгнул с гусеницы и порадовался тому, что слой снега такой маленький. Тварь не устроит на нас ловушку. Зарываться здесь особо негде.

- Ну, что надумала?

- Ученые попали в Улей. Ехали-ехали. Поняли, что что-то не так. Двое ушли вперед на лыжах, один остался в кабине. Переродился, не смог выбраться – замерз насмерть. Пришла тварь, сожрала его. Ушла туда.

- Туда, это куда?

- На юг.

- Все?

- Да.

- Посмотри на кости.

- Мне не нравится пялиться на человеческие останки. Что там?

- Там недобор запчастей. Лего-игрушку не собрать. Урок анатомии у восьмого «А» под угрозой. Это значит, что тварь как минимум половину тела с собой утащила. Следов волочения не видно, то бишь на себе несла. Очень пугливая зверушка. Понимает, что здесь она как на ладони, и лучше закончить трапезу в другом месте. Гляди в оба. Не нравится мне все это. Слишком много умных зараженных на мою долю в последнее время.

В голове сразу всплыл образ однорукого элитника, любящего позабавиться прежде, чем сожрать свою жертву, но я тут же отмел эту мысль. Тот монстр весил как автобус, битком набитый потомственными сумоистами, а наследивший здесь зараженный даже с добычей на плечах проваливается в снег не многим больше моего. Эх, надо было в городе носом землю рыть, но добыть огнестрел.

- Куда идем? – спросила Дара.

- По лыжне. Только сначала кое-что проверим.

Здесь должна была быть и третья пара лыж. Я обыскал все, даже на крышу заглянул, но ничего не нашел. Мы немного прошли по отпечаткам лап зараженного, но они бесконечно уходили вдаль. Убедившись, что тварь убралась очень далеко, развернулись и направились обратно по следу ученых. Наст стал толще, но не до такой степени, чтобы там кто-то мог укрыться. Все еще можно спокойно идти без снегоступов. Если обзаведемся лыжами, вообще отлично будет.

Время близилось к вечеру, и мы ускорились. Хотелось дойти до мест, где снега побольше, чтобы нормальную иглу возвести. Но все вышло еще интереснее. Мы наткнулись на постройку ученых. Снежную избушку отполировал ветер так, что если б к ней не вели следы, я бы ее не заметил, а Дара и подавно. А если вдруг и обнаружили, то обошли бы за километр, посчитав за берлогу зараженного.

Вход пришлось откапывать. Несмотря на то, что в запасе было еще около трех часов светового дня, я решил, что лучше пораньше встать, чем оказаться застигнутыми темнотой посреди белоснежной пустоши. К тому же неизвестно, сколько еще такая лафа будет продолжаться. Это тебе не Бельмо на западе. Логика подсказывала, что скоро попрут городские кластеры, а там орды зараженных. Может, больше и не удастся поспать.

Я заглянул внутрь. Никаких ништяков ученые головы нам не оставили. Ну и ладно. Своего добра хватает. Еще и сбросил бы половину, да нельзя. Все нужное. Дара с детским восторгом первая залезла внутрь и втянула оба рюкзака.

Насладиться ледяным убежищем ей не удалось. Я погнал девчонку путать следы. Уставшая спутница, конечно, возмутилась, но подчинилась. До темноты достаточно времени, можно неплохо себя обезопасить. Без рюкзака идти было гораздо проще, но даже так под конец данного мероприятия наша скромная команда вымоталась и замерзла.

Уставшие и голодные мы ввалились в иглу. Желудок урчал не хуже, чем местные твари. Того и гляди кто-нибудь откликнется на знакомый зов. Я запечатывал вход в жилище, а Дара уже разогревала еду и кипятила воду. Вот в обычной жизни я не любитель горячего, а в рейде готов прям кипяток хлебать, обжигая внутренности.

Девушка по понятным причинам была не очень разговорчива. Я особо не навязывался. Дежурство на всякий случай разбил на четыре смены, чтобы Дара не уснула с непривычки. Скинул куртку, сапоги, залез в спальник и завалился дрыхнуть на целых два часа. Проснулся, отсидел свою вахту и снова уснул. Правда, на этот раз ненадолго.

- Фарт! – шепотом проговорила Дара, тормоша меня за плечо.

Сон слетел мигом.

- Что?

- Я, кажется, что-то слышала.

- Мля. Колючка, ты рейде или в сауне с подружками? – недовольно пробурчал я. – Описание звука, ориентиры, твою ж дивизию!

- Вон там, – она ткнула пальцем в противоположную от входа сторону. Вроде, скрип снега.

Ветра на улице не было, так что пренебрегать подозрениями спутницы не стоило. Я выбрался из спальника. Быстро накинул куртку. Забрал у Дары арбалет. Вытащил снежный блок, запечатывающий вход, и аккуратно выглянул на улицу. Не заметил ничего подозрительного и быстро выскользнул наружу. Морщась от хрустящего под ногами снега, обошел иглу по периметру. Затем осмотрел всю округу в бинокль.

От резкого пробуждения меня знобило. Мерзкое ощущение, знакомое еще с армии. Когда вроде не холодно, а тебя потряхивает. Не шевелясь, просидел еще минут пятнадцать, но ничего не услышал и не увидел.

- Похоже, ложная тревога, – сообщил я Даре, забравшись внутрь.

- Ну и хорошо, – сказала она.

- Угу, – кивнул я, возвращая арбалет и снова погружаясь в теплое уютное нутро спальника.

Стоило уснуть, как Дара снова меня разбудила.

- Я опять хруст слышу. Такой отрывистый. Хруст. Потом тишина. Опять хруст и тишина.

- Снежная лягушка или заяц-переросток, – предположил я, исходя из описания, но, тем не менее, снова оделся и выбрался на улицу. Опять прождал четверть часа и ушел ни с чем. Затыкать вход в иглу и раздеваться не стал. Так и лег в куртке, скрутив спальник и положив его под голову вместо подушки, предполагая скорое пробуждение.

- Фарт! – снова потрясла меня Дара.

Я замер прислушиваясь. Тишина. Схватил арбалет. Выскочил наружу и пулей бросился, оббегая иглу по кругу. Никого. Никаких цепочек следов не видно. Что за херня? Присел, оценивая глубину снега. Полметра от силы. Вряд ли найдется настолько тощая тварь, решившая к нам подобраться под настом. Раздраженный очередной шуткой Улья, влетел в палатку. Вот был бы у меня дар не спать, а не херня, подвязанная на Черноту.

- Ложись, поспи. Я покараулю, – коротко бросил я напарнице.

- Сейчас еще моя смена.

- Уже нет, – отрезал я.

Дара лишь пожала плечами, мол, хозяин-барин и забралась в спальник, прямо в куртке и ботинках. Я лишь покачал головой. Девушка уснула сразу. Я же вскипятил воду, залил чай, отхлебнул ужасно горячей жидкости, да так и замер, впервые самостоятельно услышав скрип снега.

В этот момент что-то обжигающе холодное коснулось шеи. Я подпрыгнул, от неожиданности чуть не выстрелил и расплескал кипяток себе на руку. Черт! Это стены иглу начали таять, и капля с потолка угадила мне за шиворот. Слишком мы тут надышали, да еще и горелка работала.

В этот раз решил поступить по-хитрому. Ножом выпилил в задней стенке бойницу, аккуратно вытащил блок, чтоб его потом можно было вернуть на место. Снова раздался скрип. Я смотрел в точку шагах в тридцати, откуда шел звук, но ничего не видел. Никаких живых существ или их следов. Хотя…

Я поднес к глазам бинокль. Снова раздался хруст, и наст как будто бы немного заходил ходуном. Охренеть! К нам под снегом крался чемпион мира по анорексии. Может, конечно, это был обычный зверь, но только обычные звери так хитро себя не ведут.

Я припал на одно колено, прижал арбалет к плечу и стал ждать, когда тварь немного приблизиться. За пять минут неизвестный мутант преодолел метров семь. Он постоянно замирал и прислушивался, а потом снова продолжал рыть. Его бы еще шагов на пять подпустить, чтоб наверняка.

В этот момент тварь решила выглянуть наружу, видимо, чтобы оценить расстояние. Как только наст треснул, я прицелился чуть ниже места провала и нажал на спуск. Чудище выпрыгнуло из-под снега, разметав его во все стороны, и пустилось прочь, петляя похлеще, чем член спец отряда ГРУ под огнем противника. Дара подскочила и припала к бойнице.

- Это что за убожество? – спросила она.

- Без понятия. Какая-то ошибка генетики.

Мне удалось разглядеть мутанта в подробностях. Тварь обладала скромными габаритами. Пожалуй, даже меньше Дары была. Бежала то на двух, то на четырех лапах. Гибкое тело полностью покрыто густой белой шерстью. Маленькая голова. Руки и ноги одинаково худые. Первое что приходит в голову – это смесь ленивца и ожившей шкуры отощалого выкидыша белого медведя.

- Может, кто-то из семейства куньих мутировал, – предположил я. У них там все хитрые и изворотливые, как самый тощий парень в криминальном районе.

- Или ребенок обратился, – озвучила Дара мысль, которую я гнал от себя.

Мутант драпал до самого горизонта. Я передал напарнице арбалет, намереваясь отоспать оставшиеся минуты. Стоило мне заснуть, как раздалось такое знакомое и такое раздражающее: «Фарт!».

- Ну, что на этот раз?!