Клейменые холодом

Глава 16. Искра, буря, безумие. Впрочем, только буря. Да еще какая

День четырнадцатый

Просторы Стикса

Минус пятнадцать градусов по Цельсию

– Фарт. Фарт. Да очнись ты! – в отчаянье простонала Дара и влепила мне пощечину.

В себя приходил тяжело и медленно словно от будильника на работу, когда всю ночь не спал и уснул только под утро. С трудом разлепил глаза. Огляделся. Вокруг снежный кокон. Подо мной подстилка из еловых ветвей. Голова лежит на рюкзаке. Раскрасневшееся лицо Дары с побелевшим носом свидетельствовало о том, что все время она была на улице. Ее силуэт закрывал маленький выход из этой норы.

Я взял у нее арбалет и высунулся наружу. Подобравшаяся почти в упор тварь шарахнулась и снова разорвала дистанцию до пятидесяти метров. Свежий воздух немного прочистил голову.

Глаз привычно оценил расстояние от укрытия до подножия сопки. Шагов триста. Поразительно! Я заглянул внутрь и посмотрел на хрупкую девичью фигурку. Как ей это вообще удалось?

– Дара.

– Да.

– Спасибо, что вытащила меня. Глупая была идея. Как ты это сделала, ты на стеройдах что ли?

– На жажде выжить. А тебе бы не помешало сесть на диету, жиробубель.

– У нас с тобой и так дефицит калорий. Нереально в походе столько нажрать, сколько организмы тратят.

– С этого дня переходишь на воду и витамин «Д», или в следующий раз я тебе ВСЁ, – она особенно выделила последнее слово. – Что ниже пояса отпилю, чтобы легче нести было.

– Ты такая душка, аж удавить иногда хочется, – улыбнулся я ей.

– И я рада, что ты пришел в себя, а теперь отвали, – девушка забралась в спальник и повернулась на бок, прикрыв глаза.

– Колючка.

– Что?

– Спокойной ночи.

– Спокойной.

Только о спокойствии можно было лишь мечтать. Я прикрыл вход в убежище рюкзаком, чтоб не пускать холодный воздух. Озлобленная ранением тварь, еще и вкусившая свежей крови, совсем распоясалась. Она уже подходила на двадцать шагов и не так боялась нацеленного на нее арбалета.

– Пшла нахер! – гаркнул я.

Мутант лишь оскалился, еще ниже припал к земле и перебежал за очередную сосенку, приблизившись еще на пару метров. Вдруг он заурчал. Впервые с тех пор как увязался за нами. Я завертел головой. Не зовет ли он на помощь собратьев-трупоедов?

Пока оглядывался, монстр подобрался уже шагов на пятнадцать. Он что, атаковать собрался? Зараженный скалил клыки и выглядывал то с одной, то с другой стороны сосенки. Вынуждает выстрелить и оставить болт в дереве. Ну уж нет. Не дождешься.

Я закатал рукав. Размотал бинт и бросил в нескольких метрах от себя. Тварь, одурманенная кровью, начала карабкаться по стволу, затем перемахнула на другое дерево и спрыгнула, оказавшись в каких-то десяти шагах. Ну, давай, только высунись, падла.

Я уже понял, за какую сосенку она попробует нырнуть в следующий раз. Мутант поджал ноги и, распрямившись, отправил тело в полет. Палец потянул спусковую скобу. В полете зараженный развернулся и поймал болт мохнатой задницей. Он снова издал нечленораздельный звук и умчался, на ходу вырвав арматуру из пятой точки.

Дерьмо! Еще минус болт. Это она изначально так задумала, или случайно вышло? Сука, ну, что за херня?!

***

День пятнадцатый

Просторы Стикса

Минус двадцать градусов по Цельсию

– Как прошло? – спросила Дара, когда я ее разбудил за два часа до рассвета.

– Нервно.

– Понятно.

– Тварь теперь провоцирует на выстрел, а потом падает, выставляя зад. Ловит болт и убегает. Не ведись.

– Учту, – зевая, произнесла девушка.

Я забрался в теплый спальник и на секунду прикрыл глаза, а в следующий миг Дара уже трясла меня за плечо.

– Фарт, светает.

– Отлично, – то ли сказал, то ли подумал я, и сознание снова рухнуло в темную бездну забытья. Приснилось, что стылая пиявка отрастила ледяные зубы и вгрызлась мне в основание шеи.

Я рывком соскочил, ударившись головой о низкий потолок, и получил горсть снежной картечи в лицо. Сунул руку за шиворот и вырвал стылую пиявку, которая каталась у меня в ладони как подтаявшее масло и утекала сквозь пальцы. До меня не сразу дошло, что это снежок, подложенный мне за шиворот.

– Ах ты, маленькая сучка! – зло буркнул я, заглядывающей внутрь улыбающейся Даре.

– Я не могла тебя разбудить, – пожала она плечами, совершенно не чувствуя вины за свою садистскую выходку. – Радуйся, что не в трусы засунула, а то ты бы уже до вершины сопки добежал.

– Ой, да пошла ты. Вот и делай после этого добро людям. Подобрал тебя на улице. Приютил. И так ты мне отплатила?

– Если ты имеешь в виду свое вероломное вторжение в мое убежище, то засунь себе свое благородство... – она замолчала и обернулась, вскидывая арбалет.

– За шиворот?

– В задницу. – продолжила Дара, снова расслабившись и отпустив оружие.

– Как обстановка?

– Нормально. Наш дружок ушел около часа назад.

– Заначку доедать, – предположил я. Девушка лишь пожала плечами. – Кашеварь. Я пока посторожу.

Пока Дара готовила еду и кипятила воду, я успел сменить повязку. Мы набили животы, напились горячего кофе и начали подъем. Нужно взобраться побыстрее. Вдруг с той стороны у самого подножия городской кластер. Можно будет попробовать скинуть тварь со следа. Как не старались, местами подъем был очень крутой и зацепиться не за что. На вершине оказались уже ближе к обеду.

Шумно дыша, обессиленно рухнули и решили немного передохнуть, а заодно и осмотреться. Отсюда открывался прекрасный вид на долину. Солнце скрылось за серыми облаками, и горизонт подернулся туманной пеленой. Чуйка меня не подвела. На протяжении всей линии горизонта видны различные кластеры. Отсюда не понятно, сколько до них идти: пять, пятнадцать или все пятьдесят километров.

С этой стороны сопки сосны были покрепче. Чем ближе к основанию, тем они упитаннее. Мы снова плотно поели и согрелись кипятком. Я посмотрел на южный склон, ожидая увидеть крадущегося за нами мутанта, но ничего подобного не заметил.

Слабо верилось , что зараженный вдруг отчаялся нас убить и решил бросить столь увлекательное занятие. Скорее, готовит очередную пакость или убежал за подмогой и вернется с целой толпой голодных урчащих уродцев.

Я объяснил Даре, что такое погружной шаг, и показал, как правильно спускаться, вбивая пятки в склон, после чего мы начали спуск. Он оказался ничуть не легче чем подъем. Голеностопные связки ныли, словно целый взвод профессиональных борцов отрабатывал на моих ногах рычаг стопы. Эх, вот если б у нас были лыжи или борды, то потихоньку меж деревьев проскочили бы меньше чем за десять минут.

Прошло уже часа два, а до подножия оставалось еще добрых двести метров. Я то и дело оборачивался, чтобы посмотреть, а не спускается ли следом зараженный, но он словно и правда позабыл про нас и нашел дела поважнее, и это не могло не напрягать.

От этого в затылке словно поселился маленький дерганый инопланетный паразит, что заставлял меня постоянно вертеть башкой и видеть когтистую тварь в каменных выступах и засохших почерневших от времени кустах.

Дара тоже постоянно обеспокоенно вертелась и по сторонам смотрела чаще, чем под ноги из-за чего несколько раз уже чуть не оступилась. Она то и дело бросала на меня взгляд, ожидая увидеть в моих глазах сигнал об опасности.

Мы уже почти спустились. Оставалось каких-то пару десятков метров. Если бы не до крайней степени обострившаяся паранойя, то я бы никогда не обратил внимание на осыпавшуюся сосновую кору у одного из стволов. Мало ли, ветер сдул, или белка взбиралась. Сонный мозг не сразу обработал поступившую информацию, но рефлексы сработали раньше. Еще не понимая, в чем дело, я заорал:

– Назад!

В этот момент сверху раздался треск. Тварь спрыгнула со ствола сосны. Дара только и успела, что упасть на живот и закрыть голову руками. Я выстрелил не целясь. Вес тела и удар когтей мутанта пришелся на рюкзак девушки. Болт с чавканьем воткнулся ему в плечо. Дара повернулась, втыкая клевец в ногу зараженного.

Я одним движением выскользнул из лямок и рванул вперед, замахнувшись топором. Тварь пронырнула под лезвием и вспорола куртку. Я зарычал как зверь и крутанулся на месте, ударяя еще раз. Топор со свистом рассек воздух. Монстр убегал, оставляя кровавый след.

– Опять ушел, сука! – задыхаясь от гнева, процедил я сквозь зубы и, вспомнив про девушку, бросился к ней. – Ты как?

– Нормально, – поморщившись протянула она, поднимаясь. При этом содержимое рюкзака начало вываливаться через прорези от когтей. – Я в последнюю секунду успела дар активировать и в желешку превратилась. Спина немного болит. Я думаю, она у меня в обратную сторону выгнулась, когда уродец ударил.

– У тебя кровь! – воскликнула Дара. Оказывается, пострадала не только моя куртка.

В висках все еще стучало. Бессилие раздражало. Кто бы мог подумать, что такой маленький уродец может причинить столько неудобств. Чертово порождение Улья! Кажется, я даже на Козла и Туретта так не злился, как на этого ублюдка.

Я помог спутнице подняться. Рана оказалась пустяковой. Дара быстро наложила повязку. Потом я кое-как залатал прорези в ее рюкзаке. Второй спальник пришлось выбросить. Все равно спим только в одном. Часть своих вещей тоже оставил, заполнив освободившееся пространство запасами Дары.

Осталось всего два болта. Ладно хоть клюв этот засранец не утащил. Он выпал у него из ноги, но все равно пришлось повозиться, чтоб отыскать орудие в снегу. Какое-то время тварь будет зализывать раны. У нас есть час, может два, форы, прежде чем мутант снова упадет нам на хвост. Так что не стоит терять время.

***

День пятнадцатый

Просторы Стикса

Минус тридцать пять градусов по Цельсию

Вместе с адреналиновым похмельем накатила усталость и апатия. Захотелось лечь, свернуться клубком и уснуть. Вдобавок сильно похолодало и поднялся порывистый ветер. Тучи словно накачали ртутью. Они потемнели и опустились. Начался снегопад. Дара даже в ладоши захлопала, думая, что он скроет наши следы. Я же предполагал, что тварь, наоборот, постарается быстрее нас нагнать, чтобы не потерять из виду.

Ветер усилился. Пришлось надеть маски и натянуть капюшоны. Видимость упала до полусотни метров. Мы уже прилично отдалились от сопки и потеряли наш единственный ориентир. Солнце в такую погоду не разглядеть, а от бинокля сейчас толка не больше, чем слепому от слухового аппарата.

Как-то враз стемнело. Непонятно, это мы потеряли счет времени или тучи настолько густые, что не пропускают тусклые лучи солнцезаменителя Улья. Мы брели неизвестно куда, не имея никаких ориентиров. Случилось то, чего я боялся, когда пустился в сольное путешествие, покинув родной кластер – мы оказались застигнуты непогодой посреди равнины.

В белой пустоте так легко потеряться, особенно когда тебе и некуда идти. Мне вдруг стало страшно. Так, как еще никогда не было. На какую-то долю секунды я даже забыл, что обладаю даром анабиозника и не замерзну. Стало обидно за Дару, которая может не пережить эту бурю, если непогода не уймется.

Когда я обернулся в очередной раз, то стиснул зубы от досады. Тварь, припадая к самой земле, кралась за нами. Она словно стервятник почуяла гибельное положение и явилась оказать последнюю милость. Я с трудом различил ее силуэт, и то благодаря темным пятнам крови, если б не они, мутант подкрался бы незаметно. Он прихрамывал на правую сторону, но не стоит обольщаться по этому поводу. Эта упорная скотина сможет так пройти еще не один десяток километров и не запыхается.

Нигде не было даже малейшей неровности, в которой можно укрыться хотя бы на пару минут от порывов ветра. Хотя не уверен, что это удалось бы сделать. Воздушные потоки постоянно меняли направление. Рыть укрытие так же бесполезно, как, вооружившись мухобойкой, пытаться остановить нашествие саранчи. Ветер занесет любое углубление за считаные секунды.

Дару охватило отчаяние. Она не заплакала только потому, что слезы моментально заледенели бы, не успев выскользнуть из уголков глаз. С каждым шагом идти ей становилось все сложнее. Мы сделали остановку. Я воткнул в снег фальшфейер, чтоб хоть немного согреться. Едва ли это помогло.

Пришлось выбросить из ее рюкзака все вещи, оставив там лишь скудный запас еды. Наша боевая двойка продолжила путь под завывание ветра. Зараженный, шедший позади, не урчал и не проявлял никакой активности. Он словно чувствовал, что природа сделает за него всю работу. Стоит только подождать.

Недосып и нервное напряжение последних дней дали свои плоды. Через час Дара упала в первый раз. Мне понадобилось несколько минут, чтобы привести ее в себя. Еще через полчаса я снова с трудом гнущимися пальцами вливал ледяной живец ей в рот. Как ни странно, напиток помогал согреться.

Девушка брела в немом отупении, лишь изредка бросая на меня взгляд потухших глаз. Спустя еще полтора часа спутница в третий раз рухнула в снег. Я присел рядом и попытался привести девушку в чувства. Безрезультатно. Ничего не оставалось, кроме как зло стиснуть зубы и идти дальше. Ее рюкзак пришлось бросить. Арбалет повесил через плечо таким образом, чтоб можно было стрелять одной рукой, взвалил Дару н себя и побрел вперед.

Я шел как глухой. Метель и капюшон гасили все звуки, кроме унылого завывания ветра. Приходилось постоянно оборачиваться. Проверять, не подкралась ли тварь сзади, чтобы полоснуть меня когтями по голени. Мутант это понимал и дразнил, постоянно приближаясь и вынуждая выстрелить.

Очень скоро до меня дошло, что переть одновременно девушку и снаряжение не выйдет и нужно выбрать что-то одно. Я рассовал по нашим карманам батончики и прочие компактные съестные припасы, парочку фальшфейеров, зачем-то прихватил ракетницу, в очередной раз поднял спутницу и упрямо пошел вперед.

Как всегда бывает в подобных обстоятельствах, я попал во временную аномалию. Минуты растянулись на часы, как бы банально это не звучало. Словно какой-то монтажер открыл в редакторе фильм о моей жизни и решил посмотреть его в максимально замедленном режиме.

Хоть у меня и не было зеркала, я знал, что часть лица, не прикрытая маской и воротом, пожелтела и вздулась волдырями. О том, что творилось с ногами, думать не хотелось. Пока еще держат, и то хорошо. Хотя ощущения были словно у безногого пирата на двух плоскодонных ходулях.

«Девяносто семь. Девяносто восемь. Девяносто девять. Сто», – мысленно считал я шаги. Потом делал небольшой привал. Затем вставал. Не знаю, сколько уже таких отрезков осталось за спиной. Я шел. Падал. Поднимал Дару. Снова взваливал ее на плечи. Оборачивался, отпугивая тварь. Снова шел и падал.

«Раз. Два. Три…».

Когда силы совсем покидали меня, и чертик на плече начинал советовать бросить спутницу в снег, я представлял, как эта хрупкая девчонка корячилась и затаскивала меня в гору, и снова переставлял ноги. Шаг за шагом. Голос начинал вопить еще громче: «Брось ее! Только так можно выжить. Тварь сожрет девчонку и потеряет твой след. Нужно лишь немного отойти. Если станет совсем невмоготу, впадешь в анабиоз и переждешь бурю». Я не поддавался искушению.

Упав в очередной раз, не смог подняться. Мутант подобрался совсем близко, но не торопил события. Я нащупал в кармане ракетницу и выстрелил в тварь. Осветительный заряд ударил зараженному в плечо, сыпанул искрами и упал в снег, медленно затухая.

Мутант даже не среагировал. Тварь продолжила обходить меня по кругу. Ей не терпелось наброситься, но вместе с тем она не хотела рисковать, ведь заветная пища так близко. Закоченевшими руками я отцепил колчан с последним болтом и снял арбалет с плеча. У меня был всего один выстрел, перезарядить уже не успею.

Тварь продолжала кружить, заставляя потерять бдительность своей мнимой расслабленностью. Я не повелся и нажал на спуск. Мутант рванулся в сторону. Болт ушел в наст. Арбалет отлетел назад.

Азарт схватки вернул меня к жизни и придал сил. В правой руке у меня был клюв, в левой топор. Тварь сделала ложный выпад, и я метнул в нее клевец. Арматура врезалась в морду монстру. Зараженный затряс головой. Я перебросил топорик. Фальшфейер из кармана перекочевал в левую руку.

Я вырвал фитиль и, поигрывая орудием, закружил вокруг твари.

– Ну давай. Хоть раз не будь трусливой сучкой!

Мутант, словно услышав мою просьбу, начал надвигаться на меня. Я махнул химическим факелом, и он испуганно дернулся.

– Что, боишься, ублюдок? Иди ко мне! Ну же. Давай!

Тварь как-то неожиданно вильнула в сторону и тут же прыгнула. Я всадил ей топор в шею. Монстр навалился на меня всем телом и вгрызся зубами в подставленное левое предплечье. Когти передних лап впились в плечи. Я вскрикнул. В этот момент слева что-то щелкнуло, и мутанта снесло. Он перекатился кубарем и замер. Болт вошел ему чуть ниже подмышки почти на всю длину.

Дара обессиленно запрокинула голову и выронила арбалет. Я выхватил охотничий нож и бросился к раненому зараженному. Он пришел в себя и попытался отпрыгнуть. Я вцепился ему в ногу и рывками подминал под себя. Мы катались по снегу, рычали и наносили друг другу удары.

Спустя какое-то время я сбросил с себя мохнатое тело. Возле ног Дары догорал выпавший из руки фальшфейер. Я пополз к ней, обнаружив, что снег подо мной краснеет. С трудом воткнул в наст химический факел. Он догорает так же, как наши жизни.

– Вот и все, Колючка. Спокойной ночи, – просипел я и положил ее голову себе на колени. Почему-то мне показалось правильно, что нас найдут вот так вдвоем.

Глупая мысль. Никто и никогда нас не найдет. Ветер и холод иссушит тела до состояния мумий. Потом их занесет снегом. Через несколько лет он слежится до состояния льда. Так мы и будем погребены под ним, пока какая-нибудь тварь не учует нас и не сожрет то, что еще останется.