Клейменые холодом

Глава 21. Комендант

День шестнадцатый

Цитадель

Минус двадцать три градуса по Цельсию

– Фарт! – радостно воскликнул голос общажного коменданта.

– Кузьмич? – растерялся я. Воронцов удивленно вскинул брови.

– Проваландаются не пойми где, потом уже старых друзей не узнают, – притворно пожаловался комендант. – Фарт, у меня тебе одно очень деликатное дело.

– Излагай, – заинтересовался я.

– Не по телефону. Можешь ко мне заскочить?

– Да не вопрос.

– Хорошо. Спасибо. Тогда до встречи.

– До встречи, – растерянно пробормотал я и положил трубку.

– И чего? – уставился на меня Воронцов.

– Да нихрена конкретного, – развел я руками. – Откуда он вообще знает, что я жив?

Воронцов лишь пожал плечами.

Прямо на телефоне была наклеена бумажка с номером управляющей. Я покрутил барабан.

– Ало, это новые постояльцы.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросила старушка. Видимо, было в моем голосе что-то такое.

– Зачем вы дали телефонный номер этой комнаты?

– Что? Простите, я вас не понимаю. Вам кто-то позвонил? Я сама еще не смотрела в журнале что у нее за номер и уж тем более никому его не давала.

– Понятно. Спасибо, – сказал я и положил трубку.

– Думаешь, брешет бабка?

– Зачем ей это? – задал я резонный вопрос.

– А откуда Кузьмич тогда номер узнал?

– Кто этих вампиров разберет. Сейчас съездим и всё выясним. В конце-концов не будут же на нас ловушку ставить в общаге СБГ.

– Не боишься, что узнают?

– А ты бы меня узнал?

– Вряд ли.

– Во-о-от. К тому же я заходить не собираюсь. Ему надо, пусть сам в машину к нам садится.

Я еще раз попрощался с Колючкой и поспешил свалить. На душе было не спокойно, словно и не увидимся больше. Еще Дара, блин, стоит вся такая серьезная, глаза поблескивают.

Воронцов сел за руль, а я тупо пялился на проплывающие мимо дома, оперевшись головой о стекло.

– Стой! – резко скомандовал я. – Давай вот у этих купцов позолоченных притормози. Они вроде еще не закрылись.

– Что ты забыл в гильдии торговцев?

– Не в гильдии, а в банке. Надо сныкать кое-что. Заодно проверю новые документы в деле.

Воронцов припарковался. На фоне внедорожников люкс класса «Нива» смотрелась как кактус в цветочной оранжерее.

– Я тут подожду, – сказал он и включил музыку. Я кивнул и направился в сторону банка. Остановился, хлопнул себя по лбу.

– Денег дай, – вернулся я к машине.

Воронцов сунул руку в карман и, не глядя, ссыпал мне в ладонь словно горсть семян спораны, горошины и даже рубли. Я быстро поднялся по ступенькам на высокое крыльцо. Потянул на себя тяжелую деревянную дверь на тугой пружине. Над головой зазвенели колокольчики.

Внутри тоже соблюдался золотой вычурный дизайн. Огромная люстра словно из какого-то театра. Все поверхности гладкие, лакированные и даже зеркальные. Никаких острых углов.

На входе меня встретила девушка в белой блузке и черной юбке. Она глянула на охранника, но тут же взяла себя в руки и натянуто улыбнулась. Нда, встречают по одежке. Одежка у меня так себе, а рожа еще хуже.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – спросила консультант.

– Мне бы на хранение одну вещицу сдать.

– Можно арендовать ячейку или … – она снова глянула на меня. – Да, пожалуй, ячейка будет лучший вариант.

Видимо, есть что-то подороже, но я в ее личной системе критериев явно не потяну эту услугу.

– Какого размера вещь?

– Всего сантиметров пять.

– Тогда вам подойдет стандартная ячейка. Пройдемте со мной.

Мы не стали подходить к главной стойке, где сидели операторы, а свернули налево в маленький зал. Подошли к огромной двери. Девушка набрала код, затем приложила ключ-карту. Дверь открылась.

Вдоль стен в два ряда шли ячейки, а напротив была огромная сейфовая дверь.

– Выбирайте любую, – сказала она и осталась у входа.

Я вошел в комнату, выбрал ближайшую слева ячейку, вытащил оттуда карточку, положил флешку. Задвинул ее и запер, убрав ключ в карман.

– Оплачивайте на кассе.

Я прошел в главный зал и проследовал к стойке, протянув карточку.

– На какой срок оставляете? – дежурно улыбнувшись, спросил молодой брюнет в костюмчике с волосами прилизанными гелем.

– До востребования.

– С привязкой к личности владельца?

– Да. Нет. Хотя, да.

– Имя?

– Дара.

Оператор сделал в карточке пометки фирменной ручкой «Parker».

– Погодите секунду, – бросил я озаренный очередной идеей, вскочил с места, и побежал в зал с ячейками, спохватился, вернулся назад, попросил листок с ручкой и наскоро набросал записку. Девушка консультант снова отперла хранилище, я открыл ячейку и замер, в последний раз пробегаясь глазами по тексту.

«Привет, Колючка. Если ты это читаешь, значит, меня нет в живых. Считай эту флешку моим наследством. Найди в Институте профессора Пингвина и покажи ему эти материалы. Вырученных денег тебе хватит, чтобы безбедно прожить кусочек вечности, который тебе уготован.

Не лезь в неприятности. Если что обратись за помощью к Воронцову или Салаге, они не откажут. А еще лучше вступи в ряды фемок-лезб нимф. Это наверняка обеспечит твою безопасность. Будь умничкой и не вздумай меняться.

Фарт»

Я вернулся к стойке.

– Залог одна горошина, – сказал оператор. – Услуга хранения на текущих условиях стоит споран в сутки. Если предмет будет забран раньше, чем истечет сумма залога, то разницу вернут по текущему курсу.

– Давайте изменим условия. В случае если его не заберут через полгода, передайте той, кто указана как получатель. Она в городе такая одна. Найти будет не сложно.

– Тогда выйдет четыре горошины.

– Отлично, – япротянул желтоватые шарики. – Скажите, а кредит на каких условиях даете?

– Смотря на что. Все очень индивидуально. Зависит от вашей кредитной истории, наличия поручителей, залога, статуса гражданина и многих других параметров.

– Вот мне, скажем, сколько дадите, под какой процент и на сколько месяцев?

– Можно ваш паспорт?

Я отдал документ. Оператор пробил его сканером.

– Вас нет в базе, – удивился он и замер, словно раздумывая, а не позвать ли администратора и охрану.

– Оформил документы давным-давно, а забрать только сегодня смог.

– Тогда ждите.

Он сделал звонок. Затем что-то пощелкал на компьютере.

– Не больше ста горошин под десять процентов на месяц.

– Понятно, спасибо.

Я вдруг вспомнил, что мне нет смысла делать себе кредитную историю, так как это запасная личность.

Наконец, я покинул банк.

– Ты что там делал? Бизнес что ли открывал? – спросил измаявшийся от ожидания Воронцов. – Я уже думал, штурмом этот дворец брать. Мало ли, вдруг тебя загребли за подозрительный вид.

– Обошлось. Поехали пожрём, приоденемся, а потом в общагу. Только давай шустрее, а то все магазины скоро позакрываются.

Мы взяли по шаурме в какой-то забегаловке. Затем заехали в магазин одежды, где я, следуя совету Шрека, приобрел дорогой белый костюм, такого же цвета пальто и демисезонные туфли. Воронцов подстёбывал как мог, а когда мы заскочили в ювелирку, где я купил себе золотые часы, цепь, по перстню на каждую руку и трость, заржал как конь и сказал, что я похож на престарелого сицилийского мафиози.

Очки искать пришлось долго, взял сразу две пары, одни прозрачные, другие слегка затемненные, на случай солнечного дня. В образе чего-то не хватало. Подсказку дал Воронцов, когда вышел из магазина с позолоченной бензиновой зажигалкой и пачкой сигарет.

– Я ж не курю.

– А теперь придется.

Я какое-то время обкатывал эту мысль, и все же согласился. Идея действительно показалась мне стоящей.

Машину поменяли на белый внедорожник «Мерседесс». Жесты, походку и манеру речи я тоже сменил. Теперь приходилось смотреть на прохожих с чувством превосходства и медленно цедить слова.

К общаге подъехали уже к десяти часам. Воронцов не стал глушить двигатель. Я дождался, когда какой-нибудь жилец одиночка будет идти по улице. Вышел из машины и окликнул парня. Подошел, поздоровался и попросил позвать Кузьмича. Незнакомец, конечно, опешил от такого внезапного появления кадра вроде меня, но пообещал передать мое послание.

Через несколько минут к нам подошел мелкий щуплый и какой-то вертлявый парнишка чуть старше двадцати в легкой спортивной куртке и стрижкой под три миллиметра.

– Кузьмич внутрь зовет, – бросил он.

Я медленно кивнул и остался сидеть в машине. Минут через десять на крыльце показался сам комендант, спустился на последнюю ступеньку, замер словно заскриптованный непись, который не может покинуть свою локацию и призывно замахал рукой. Стоило мне выйти из машины, как он скрылся в дверях общежития.

Воронцову там показываться нельзя, сразу опознают, поэтому я пошел один. Не торопясь поднялся на крыльцо под удивленные взгляды нескольких знакомых патрульных из СБГ. Один так засмотрелся, что забыл выдохнуть сигаретный дым и закашлялся. Никто из них и виду не подал, что когда-то раньше видел меня. Не удивительно.

Внутри почти все было по-старому. Разве что слева у стены появился ряд откидных стульев. На одном из них сидел тот самый парнишка, что позвал меня. Я подошел к будке коменданта и постучал тростью в окошко.

Кузьмич выглянул из своей каморки, сразу узнал, улыбнулся в усы и позвал внутрь. В его узкой комнате ничего не поменялось. Слева была дверь в уборную. У стены стояла старая койка, а напротив нее еще более древний шкаф с одной покосившейся дверцей.

Комендант закрыл комнату.

– Присаживайся, – улыбаясь, протянул он. Кроме как на койку садиться было не куда, и я сел. Говорить Кузьмич не торопился, заварил кофе и распечатал плитку горького шоколада.

– Рассказывай, – наконец изрек он. – Чего такой модный?

Делиться откровениями со стариком я не торопился и отделался общими фразами, заметив это, он сказал:

– Ты, Заноза, не пугайся, – Не смотря на смысл сказанного, эффект оно возымело ровно противоположный, я еще больше напрягся, но Кузьмич словно этого и добивался. – Я тебе не враг. Живу здесь давно и много всего знаю. Я бы не стал подвергать твою конспирацию такой проверке на прочность, если б не был уверен в твоей фантазии. Дело и правда важное. Видел парня у входа?

Я кивнул.

– Это мой крестник. Он на днях вернулся с Ледокола. Надо бы его к делу приставить.

Причем здесь я было не ясно.

– У меня нет никакого дела, Кузьмич.

– Но ведь будет.

– Будет.

– Вот и договорились, – хлопнул меня по плечу комендант, так, что я чуть не расплескал кофе.

– А что ему больше податься некуда?

– Есть, просто понимаешь. Ему бы затихариться. Да еще так, чтоб под присмотром был. Он у меня проблемный.

– Кузьмич, при всем уважении, я что на няньку похож? И затихариться, рядом со мной, ты вот сейчас серьёзно? Я, мягко говоря, последний в этом городе, кто тянет на эпицентр спокойствия.

– Да я не в этом плане, – махнул рукой старик. – Он парень толковый, всё схватывает на лету. Просто, если делом не занят, начинаются проблемы. Я тебя не прошу ему задницу подтирать. Просто пообщайтесь, присмотрись к нему, поручи что-нибудь. Мне кажется, вы сейчас будете друг другу полезны, поверь чутью старика.

Я смерил его взглядом. Поверить. После всего того, что со мной случилось, веры в людей у меня осталось не много, но как бы подозрительно это все не было, я почему-то не сомневался, что Кузьмич говорит правду. Если уж этот странный мужик окажется с гнильцой, и все это какая-то авантюра, то нахер такой мир, пусть меня убивают.

С Воронцовым светиться мне теперь не желательно. А дел предстоит много разных, лишняя пара рук и правда не помешает.

– Добро, – все же согласился я. Выдал Кузьмичу частоту для связи и сказал, что завтра встречусь с крестником.

Мы еще поболтали о всяких мелочах и тепло попрощались. Вернулся в машину, все рассказал Воронцову. Он здраво рассудил, что я поступил правильно. Как бы то ни было, абы кого не посадят в общагу СБГ, кто знает, какую на самом деле роль выполняет этой старик.

Времени уже близилось к полуночи. Пора подыскать место для ночлега. Воронцов предложил поехать в гостиницу для купцов. Для обычных людей там дорого, но зато хорошая кухня и с безопасностью всё отлично, можно будет нормально выспаться, а не сидеть под дверью с пистолетом.

Так и сделали. Идти спать не торопились. Сняли комнату и отправились в ресторан, что находился в подвале. Небольшое помещение утопало в золоте и кружевах, была в этом какая-то имперская вычурность. Мы по старой привычке забились в дальний угол, чтоб можно было контролировать весь зал.

Заняли последний свободный столик, рассчитанный минимум человек на пять. За всеми остальными выпивали веселые караванщики. Худая высокая официантка выставила горячее на середину стола и убежала за салатами. Я тростью подтянул тарелку пюре с котлетой и подливом. Воронцов лишь покачал головой, закряхтел и попытался дотянуться до своей. Я заулыбался и подтолкнул ее ближе к товарищу.

– Может по рюмашке? – неожиданно даже для самого себя предложил я.

– Давай, – легко согласился приятель.

Под горячее водочка пошла на ура, поэтому повторили еще по стопке. Из-за ближайшего стола встал бородатый мужик и неровной походкой направился к нам.

– Смотри, – кивнул в его сторону Воронцов. – По твою душу.

Все-таки у моей маскировки была и обратная сторона медали – такой прикид бесил окружающих.

– Эй, мафиози, мля! – обратился ко мне караванщик, подойдя к нашему столику. Понимая, к чему идет дело, я сдержал улыбку. Пачкать новый костюмчик не хотелось. Как бы не было глупо, он мне начал нравиться. Удобный зараза.

– Простите, вы это мне?

– Тебя, мля, тебе. – он хотел ткнуть в меня пальцем, но трость уперлась ему в грудь, обозначая приемлемую дистанцию, хотя и с такого расстояния долетало луково-спиртовое амбре.

Коллеги этого субъекта вмешиваться в ситуацию не собирались и с интересом наблюдали за исходом событий. От входа к нам уже торопливо двигалось двое охранников. Обернувшись на них, словно боясь, что они ему всю малину обломают, караванщик попытался максимально быстро перевести конфликт в стадию потасовки и совершенно не впопад ляпнул:

– Ах это ты мне?

Он размашисто замахнулся, я успел перехватить трость и зацепить его за ногу. Бородач плюхнулся на задницу под дружный хохот своих компаньонов. Тут же подбежала охрана и аккуратно подхватив его под руки оттащила к веселящимся товарищам, которые усадили его за стол и не давали подняться. Видимо, такое поведение для него норма.

В мгновенье око возле нас материализовался администратор и начал сыпать извинениями. Тут же подошел один из компании караванщика.

– Все нормально, мужики, без обид?

– Все путём, – сказал я.

Дальнейшая трапеза прошла без приключений. Готовили здесь отменно вроде простые блюда, но было в них что-то такое, домашнее что ли, а может мне так кажется после диеты из однотипной походной консервированной жратвы.

Поднявшись в номер, разошлись по разным комнатам. Я пошел в душ. Мыться не хотелось, поэтому просто стоял под струями горячей воды, отметив, что процесс регенерации идет полным ходом. Гематомы потускнели, став серыми с желтоватым отливом, скоро и вовсе сойдут на нет.

Шум воды расслаблял. Мысли сами собой переключились на завтрашний день. Надо где-то раздобыть еще один пистолет. Купить новый не получится. Торговец уже занес меня в базу. Нарушать закон не станет даже Вим. Попробую зайти через контрразведку.

К тому же предстояло разобраться с бомжом, прокатиться по Промзоне, выехать загород и посетить парочку соседних кластеров. Дел было выше крыши.

Выйдя из душа, обессиленный завалился на кровать. Голова закружилась как после бани. Пошарил рукой по тумбе, нащупал рацию и нажал кнопку передачи. Не успел я и слова произнести, как с того конца женский голос выпалил:

– Привет.

– Привет. Как ты?

– Хорошо. Человек, придумавший кровать просто гений.

Я улыбнулся, ведь минуту назад думал о том же.

– У тебя как дела, разобрался с тем, кто звонил?

– Да, все хорошо, не волнуйся. Бабка еще не спеклась от инфаркта?

Мы не использовали кодовую фразу «Прием» и без нее прекрасно чувствовали друг друга.

– Нет, – сказала Дара, и я понял, что она улыбается. – Я тут назаказывала, ну знаешь, всякого женского, так что тебе чек не маленький придет.

– Ничего страшного, отработаешь.

– Только в твоих фантазиях.

– Я уже спать ложусь.

– Я тоже.

– Спокойной ночи, Колючка.

– Спокойной, – сказала она. Мне показалось, что до того как выключить кнопку передачи Дара всхлипнула. Даже не представляю, что она сейчас чувствует. Ей наконец-то представилась возможность побыть одной, и все, что ее разум усиленно прятал в дальний угол сознания, сейчас навалилось разом: перенос в Стикс, все ужасы, что довелось увидеть, смерть отца.

Я поставил рацию на тумбу и откинулся на подушку. Надо бы еще Алисе позвонить, но сил вставать с кровати и топать к телефону в коридор совершенно не было.

Воронцов прошел мимо в халате, чавкая мокрыми ногами в шлепках.

– Ну ты даешь, – бросил я ему в след.

– А чего такого? – удивился он.

– Да ничего, полотенце с тапками до кучи не забудь забрать, когда съезжать будем.

– Да иди ты. Уже позвонил своей ненаглядной?

Я не ответил.