* * *
Животворные сумерки любит звезда,
А включили не вовремя свет —
Тут не жди, что обида пройдет без следа,
Раньше твой улетучится след.
Растворятся дворцы твоего торжества,
Бастионы твоих крепостей.
Ты умрешь, но обида пребудет жива,
Расцветет, нарожает детей.
Не поможет беде вороненая сталь
И свинца искупительный свист —
Не отложит смычка камнеточец-мистраль,
Не уймется сверчок-активист.
Вот уж глиною сделался твой генотип,
У потомка — пылинка в горсти,
А заочный смешок, словно атомный гриб,
Над землей продолжает расти.
6 января 2005
* * *
На реке Орино́ко
Человек одинок.
Цедит воды потока
Обреченный челнок.
Но, представь, и на Каме,
И на Темзе-реке
Одиноки веками
Мы в худом челноке.
Злая шутка природы,
Я креплюсь, не кричу...
А про невские воды
И совсем промолчу.
Тут возмездье вернее,
Тут ты вовсе ничей.
Нету пытки страшнее
Этих белых ночей.
Тут и Бог не услышит,
Лишь пучина манит,
Да предательством дышит
Окаянный гранит.
Молча выйду на стрелку,
Посейдону кивну
И — как подлую сделку
Эту жизнь прокляну.
июль 2002
* * *
А есть и такие, что веруют во Христа.
Для них иные пропасти — суета.
Христос (говорят они раз в году) воскрес —
И ждут чудес, божественных ждут чудес.
Но мир померк в глазах одного глупца.
Он схвачен тьмою, и нету на нем лица.
Он твердо знает: что было, будет опять,
И повторяет: лучше не быть, не знать.
2005
* * *
Бог не играет в кости, говоришь?
Ну, выйдем к морю... Берег омывает
Сладчайшею волной, повсюду тишь, —
А в этот миг — кого-то убивают.
Выходит, всеблагой недоглядел?
Избраннику он душу ублажает,
А что его курятник поредел,
Того не видит, не соображает?
Нет, он — из Монте-Карло вертопрах.
Цветаевой не сыщешь на погосте
Заброшенный без реквиема прах.
И Моцарта швырнул в канаву кости.
21 января 2005
* * *
Вот, помню, жил один —
и родину воспел.
Он умер и забыт.
— А ты б чего хотел?
— Не знаю... Странные
присущи ей повадки.
Мне кажется, она
играет с нами в прятки.
Картинами того,
что сам накуковал,
Воскресни тот, его
убило б наповал.
27 января 2005