Клуб любителей фантастики, 2015

Дружелюбный интерфейс
Алексей ЛУРЬЕ

№ 5 (984) 2015

Утро мистера Чедвика началось чуть позже полудня. Он был «совой», благо его работа не имела строгих временных рамок. Среди родных и близких Чедвик Ларсон был известен как писатель. Хотя себя он называл «газетным утёнком», так как сочинял псевдоправдивые небылицы из жизни горожан. Людям нравилось читать такое в вечерних номерах «Ньюс». Это опустошало их чашу тревоги и волнения, как любил повторять шеф Ларсона, редактор газеты Гари Бобз. Где находилась эта чаша, Чедвик не знал, и, если честно, не особо хотел знать.

Встав с кровати и доблестно открыв глаза (сей подвиг удавался ему с большим трудом), Чедвик неспешно протопал в ванную комнату, где намеревался принять душ и немного освежить свою заросшую физиономию. Ванная комната была всего лишь скромным уголком его квартиры не более двух метров в диаметре. Да и называлась «ванной» по какому-то недоразумению архитектора. Этот эмалированный чугунный стул с бортиками являл собой чудо минимализма и дешевизны, хотя в техническом паспорте гордо назывался «Сидячая ванна ГР-2». Но большего Чедвик себе позволить не мог.

С привычным чувством отрешённости, он уселся на холодный стул и нажал на кнопку подачи тёплой водяной смеси. Вместо этого на Чедвика полилось обыкновенное ничего. Этим самым «ничего» даже нельзя было толком умыться.

— Что такое?! — возмутился газетный писатель и постучал кулаком по приборной панели душевой комнаты.

Панель пискнула, кашлянула и выдала голограмму перед самым носом ничего не подозревающего человека.

— Вас приветствует программа «Освежитель»! — в воздухе мерцали сиреневые полупрозрачные буквы, — Это ваш первый запуск, требуется провести демонстрофикацию перед началом работы, для этого…

— Демо что? — удивлению Чедвика не было предела.

Он хотел было встать и погрозить кулаком, но вспомнил, что Гари накануне говорил о каком-то новом законе. Согласно ему, государство внедрит систему заботы и контроля для своих граждан. Так как Чедвик жил в муниципальном доме и коммунальные системы находились в управлении государства, то этот закон затронул их, без сомнений.

— Ну, что ж! Политики, наконец, сдались уговорам и решили всё ж позаботиться о нас. Неплохо, — присвистнул Чедвик и ткнул носом в плавающую перед ним надпись «Демо».

— Спасибо за ваш выбор! Ванная комната оборудована по последнему слову техники. Здесь имеется полный набор водных процедур. Таких как: система обдува волос горячим паром, мойка ног пемзой.

Дальнейшее цветовое завывание голограммы потонуло в крике мистера Ларсона, когда раскалённый белый пар вонзился ему в самую макушку. Запахло палёным. Следом последовала новая порция криков и нецензурной брани. Программист мойки ног с пемзой явно был фанатом применения наждачной бумаги для гигиенических нужд. Чедвик попытался встать. Плотная стена раскалённого пара окружила его с ног до головы. Отважный человек не думал сдаваться. Он сделал шаг в горячую белизну. Ступня Ларсона погрузилась по щиколотку в воду.

— Ну, хоть вода приемлемой температуры, — выдохнул Чедвик и оттёр крупные капли пота со лба.

Пальцы газетчика скользили по гладкой поверхности стены в поисках дверной ручки. Раз за разом Чедвик прощупывал каждый миллиметр стены, бывшей ранее дверью, но ручки там не было. Вода прибывала и теперь плескалась в коленях человека.

— Чёрт бы побрал этот закон! Я хочу выйти отсюда! — завопил Ларсон. Около него материализовались сиреневые буквы голографического меню ванной комнаты.

— Демонстрафикационный режим ещё не закончен. Вы хотите его прервать? — гласили зыбкие буквы.

— Ещё бы! — отозвался Чедвик.

— Вы, правда, хотите отказаться от просмотра всех функций.

— Да!

— Демонстрафикационный режим отменён. Запускаю диагностику системы и первоначальную настройку. Ожидайте не более пяти минут. Чедвик скрестил руки и принялся считать про себя. На восьмисотой секунде он сдался и принялся колотить по стене. Вода плескалась в районе пояса мистера Ларсона. Казалось, уговоры и мольбы человека подействовали на машину, и голограмма ответила новым сообщением.

— Ваше имя Чедвик Ларсон. Подтвердите.

— Подтверждаю.

— Вы родились.

— Да, да! Только выпусти меня, чёртова железяка.

— Настройка завершена. Пожалуйста, заполните небольшую анкету-опрос для улучшения качества обслуживания.

Когда вода достигла подмышек газетчика, здравый смысл куда-то исчез. Чедвик пинал дверь, колотил панель управления ванной комнатой, сквернословил. В общем, вёл себя крайне неподобающим образом. Всё это время на уровне его головы маячили сиреневые буквы голограммы, спрашивающие о его увлечениях и привычках санитарно-унитазного свойства.

— Опрос окончен. Спасибо за ваше содействие. Пожалуйста, ознакомьтесь с содержанием правил эксплуатации автоматизированной ванной комнаты. Чедвик не в силах вымолвить ни слова, ткнул носом в облачко «Согласен» и сделал последний вдох.

— Программа готова к работе. Внимание, запущен режим влажной уборки ванной комнаты. До завершения осталось десять минут.

Невероятным усилием воли мистер Ларсон нащупал голографическое облачко «Отмены» и стал вспоминать усопших родных.

— Вы точно уверены, что хотите отменить влажную уборку. — мощный удар Чедвика, наконец, сокрушил пластиковый кожух панели управления. Голографический проектор потух. Заработали насосы, откачивающие воду из помещения. Чуть погодя, с хлопком открылась дверь наружу. Тело мистера Чедвика Ларсона упало на пол прихожей мокрым шлепком. Жизнь в нём угасала. Под потолком квартиры находился огромный датчик первой помощи. Его механическое око задёргалось и остановилось на теле мистера Ларсона. По центру комнаты возникли сиреневые буквы.

— Обнаружена угроза для жизни. Необходима процедура искусственного дыхания. Пожалуйста, подтвердите своё согласие на эту процедуру… Прошло несколько минут. Глаз датчика взирал на распростёртое обнажённое тело мистера Ларсона. Наверное, в его кремниевых мозгах была самая настоящая паника. Человек умирал, но ничего нельзя было поделать, пока не проследует согласие на процедуры. Это была защита против судебных исков граждан, которые были столь благодарны за экстренные меры, что просили у государства ещё материальных ценностей за свои спасённые жизни. И эта защита работала на все сто процентов. ^ТМ