Клуб любителей фантастики, 2017

Валерий БОХОВ
Ярик

техника — молодёжи || № 04 (1009) 2017

Дачное товарищество.

Осень.

Небывалый урожай плодовых. Вокруг яблонь и груш установлен частокол подпорок. И всё равно под тяжестью плодов ветви трещат и изредка с грохотом ломаются.

Один из домов дачного посёлка привлекает к себе внимание необычным видом.

Низкое и длинное строение из кирпича шестью окнами выходит на маленькую улочку; все шесть забраны решёткой.

На участке, где стоит этот нетипичный для сельской местности дом, растут одни лишь хвойнички.

Дом чем-то неуловимо похож на больничку.

Дачники с соседних участков, конечно же, знали, что в доме поселился известный когда-то футболист. Известен он был не столько умением бить по мячу, сколько выдающимися способностями выбивать себе умопомрачительные оклады.

Его звали Ярик — сокращение от имени Ярослав. Сначала «Ярик» «гуляло» только на трибунах, в около-футбольных кругах, а потом перекочевало в повседневную жизнь, и все, даже родные Ярика, свыклись с этим новым именем.

К воротам участка, богатого хвойничками, примыкала малопривлекательная будка, из которой иногда выходил покурить сторож. Сторож носил казённую куртку с надписью на спине «Секьюрити». Он и сейчас разминал затёкшие после сна руки, прохаживаясь у ворот с выжженным на дощечке адресом «Лесная, д. 2». Это не все надписи, которыми были украшены ворота.

Одна из них была написана мелом размашистым детским почерком. «Ярик — гроза вратарей», а другая помещалась в табличку, на которой указывалось:

НИИ крионикн и геронтологии

Случайный прохожий, шедший из гостей на железнодорожную станцию, со смешком обратился к охраннику:

— Это вот маленькое здание — НИИ? Или оно этажами уходит под землю?

— Ну, да — институт. Разве не похоже? — секьюрити на вопрос ответил вопросом. И дополнил, — здание небольшое и штат небольшой.

— Штат небольшой, — подхватил прохожий, — зато зарплаты крохотные.

— Ну, мне грех жаловаться, — завершил разговор словоохотливый сторож. Разговаривавшие, конечно же, не знали и не могли знать, что внутри зданьица в это самое время вершилось таинство, ради которого и создан институт, генеральным директором которого была жена владельца этих дачных соток.

— Всё! Я готов! Начинайте! — фразу произнёс тот, на чьи деньги и создано учреждение, чтобы его самого заморозить на сто пятьдесят лет, а затем оживить.

Комната погрузилась в тишину, прерываемую лишь лаконичными командами руководителя:

— Отключить мозг.

— Отключить сердце.

— Откачать кровь.

— Заполнить сосуды физраствором.

— Добавить азот в заморозку…

Затем жена Ярика обратилась к девушке — анестезиологу следящей за экраном компьютера:

— Как он засыпает, Варя?

— Правильно засыпает, Ирина Сергеевна…

Годы неотвратимо проходят. Прошли, пролетели и эти сто пятьдесят лет, что отсчитывались для Ярика. Реанимацию, рекриоконсервацию клиента выполняли, конечно же, новые для него лица. Должностной состав же их был согласован полтора века назад.

Чёткие команды и краткие отчёты нарушили тишину операционного зальца:

— Данные эндокринной системы?

— Норма.

— Проверка нервной системы.

— Рефлексы проявляются активно.

— Имеются показатели с отклонениями?

— Опасения ничем не вызываются… Долгое время было лишь слышно тиканье настенных часов, запущенных накануне. Затем молчавший долгое время Ярик заговорил, вначале неуверенно и слабо, затем всё ясней и громче:

— Я жив! Я лопаюсь от счастья! Вы вернули меня к жизни! Здравствуй, племя, как там? А, незнакомое… Всё получилось, как я и хотел! Спасибо! Я провёл полтора века в полной тишине. Поверьте, это то, что мне надо.

Хочу прислушаться к себе. Мне надо привыкнуть к жизни, к этому миру. Дайте мне письмо жены и выведите всё, что может заинтересовать меня на экраны. Да, и пульт управления дайте.

Человека из прошедшего времени оставили в комнате одного.

Стало настолько тихо, что даже через плотно закрытое окно с улицы просачивался разговор:

— Скажите, любезный, соседний с вашим дом четыре, всё ещё продаётся?

— Да, продаётся. Видите, там на воротах белеет объявление.

Ярик разорвал конверт и достал листок с письмом жены. Оно оказалось коротким.

«Ярик! Я всё же не последовала за тобой. Так и не решилась! Я так жадно не держусь за жизнь, и мне не так интересно, что и как будет дальше! Я наняла генерального директора и других лиц. Всему персоналу написала инструкции. Мера ответственности, конечно, прописана. Все новые назначения оговорила. Описала, когда вводить в основной состав дублёров, когда обновлять персонал, когда нужен массовый набор… Ирина».

Он продолжал лежать в саркофаге. Оторвал взгляд от письма и смотрел теперь на потолок. На потолке тут же высветились ранее затенённые табло и экраны. Рядом с каждым из них были поясняющие надписи.

Экран видеоконференцсвязи тускло мерцал. Под ним было написано, что стоит только произнести вслух должность кого-либо из состава сотрудников института, то названное лицо появится на экране. Перечень же лиц приведён на табло слева. Так как Ярик не любил называть сотрудников института по имени, отчеству или фамилии, а обращался к ним только по должностям, то список был таким:

«Гендиректор, адвокат, дежурный врач, анестезиолог — реаниматолог, финдиректор, главный инженер, главный геронтолог, повар, сомелье, парикмахер, начальник охраны, гардеробщик, портной, диетолог, обувщик, уборщица, банщик (бассейн, сауна, баня, душ, массаж)».

На другом экране не прерываясь прокручивалась видовая лента об изменениях на планете Земля за прошедшее время. Ярик чуть добавил звук, и вот живописные картинки дополнились приятным баритоном:

— Географические изменения на планете произошли из-за таяния ледяных шапок Земли на Южном и Северном полюсах и из-за многочисленных землетрясений… Рельеф Земли неузнаваемо изменился…

«Это интересно, стоит поглазеть и послушать», — подумал Ярик и сильнее прибавил звук.

— Над водой остались немногие территории, — бархатный голос диктора сопровождал кадры, плывущие на экране, — Алтай, Урал, Кавказ, Анды, Горный Афганистан, Индостан, Индокитай, Африканский континент свернулся в Килиманджаро. Вода окружает все эти территории.

Ярик улыбнулся и подумал, что про Урал ему верно сказал экстрасенс, когда он выбирал место для своего загородного дома.

— Животный мир: дикие звери и домашние животные вымерли, — продолжал свой рассказ бархатный голос диктора. — Остались лишь водные: морские крокодилы, медузы, черепахи, водомерки и рыбы различных пород. Популяции акул и китов заметно увеличились. Китов — за счёт бешеного размножения планктона, акул — из-за неудержимого роста количества рыб.

Человечество же сократилось до трёх-четырёх миллиардов.

Из-за экономии места города стали строить в виде массивных исполинских башен в несколько тысяч этажей. Жилые и нежилые этажи чередуются в настоящее время бессистемно. Рестораны, аудитории образовательных учреждений, склады, кинотеатры, планетарии для детсадовцев, школьников и студентов, дансинги, кафе… — всё это представляет собой чересполосицу.

Этажи сообщаются скоростными лифтами.

Электричество передаётся в мире беспроводным способом.

Кроме городов, существуют многочисленные фермы для выращивания овощей, фруктов, зерновых.

Фермы и города связаны автопоездами «Ферма — магазин».

За городом процветает и частный сектор — дачи, фазенды, ранчо…

Для многоуровневых заводов и стадионов отведены соответствующие площади.

Представляет интерес состояние общественного и личного транспорта. Общественный регулярными рейсами охватывает межпланетное и межгалактическое пространство; осуществляет межконтинентальную связь. Личный транспорт описать проще, он универсален и представляет собой для городских жителей снимаемую для полётов часть лоджии, а для сельчан — точно такой же звездолёт, только встраивать его никуда не надо. Маломерные суда и лодки широко используются населением планеты. Личный подводный транспорт запрещён.

Возникло несколько новых отраслей. О них кратко.

Подводная заготовка древесины. Особо ценится морёная пальма, секвойя, баобаб и кипарис.

Вторичная добыча металлов — затопленных железнодорожных полотен, утонувших рельсов скоростного метро, кабелей, электропроводов… Данная отрасль утрачивает эффективность, ведь почти все ресурсы в силу своей доступности были быстро выбраны.

Подводное огородничество и растениеводство. Кроме традиционного разведения морской капусты сюда относят и разведение гребешков и мидий.

Цветоводство — быстрорастущее производство актиний и актинидий. Всё шире используется энергия волн и течений.

Заметен рост добычи и использования биотоплива.

На суше на специальных фермах стремительно растёт бабочкоразведение.

Туристический бизнес принял водную, точнее подводную окраску.

К услугам туристов предоставлены атомные подводные лодки, батискафы, многопалубные паромы, платформы, лайнеры…

Популярны путешествия и круизы: «Утонувшее время или киты и пирамиды», «Города-утопленники», «В масках и ластах по катакомбам», «Разведённые мосты под слоем воды и ила», «Минареты среди рыб»…

«Пожалуй, прервём экскурс. Общее представление имеем. — Ярик прервал фильм. — Так, что тут у нас ещё?» — Ярик вызвал к жизни экран, рядом с которым было написано «Аудиообъявления».

Зазвучал приятный женский голос:

— Ваши любимые мелодии, Ярослав Михайлович, на пластинках в музыкальном комбайне слева от Вас. Ваши любимые напитки — а Вам сейчас рекомендуется много пить — клюквенный морс, сок из лимона и лайма — на передвижном столике. Там же и фрукты: виноград; бананы; ломтики дыни; персики.

Ваши ближайшие взрослые родственники — два прапраправнука. Оба проходили учёбу и стажировку на иных планетах. Оба вернулись в нашу галактику.

Стасик — океанолог (работает на Земле). Телемост устанавливается по коду 7152–1628, номер 15ф77. Артём — инженер (монтирует на Марсе жилые модули собственной конструкции). Телемост устанавливается по коду 9303–5047, номер — собственное имя вызываемого. Ваш звёздолёт стоит в эллинге.

Заправлен. Проверен. Панель управления полностью идентична панели управления Вашего ламборгини. Напоминаем, что воздушные трассы не маркируются. Имеется пилот — автомат.

«Прервём эту болтушку, — Ярик взглянул на соседний экран. — Что тут у нас? Современный футбол? Даже смотреть не буду. Ну, что нового мне могут показать, чем удивят, если я видел игру Ду Насименто? Пора мне напрямую обратиться к человеческому фактору!» — по очереди Ярик стал вызывать на экран видеоконференцсвязи нужных ему для общения работников.

— Главный геронтолог!

— Здесь!

— Ну, что у Вас слышно? Вы ведь теперь в высшей лиге? Что с продлением жизни? Всё решено?

— Да, Ярослав Михайлович, проблема была и, к сожалению, остаётся проблемой. Видите ли, много ещё не ясного для нас. По редепрессантам, принципу высокогорья, бальзамам блаженства и счастья…

Ярик прервал эту бурную речь вопросом:

— По центру у тебя не выходит, так решил по флангам пройтись, да?

— Финдиректор! Что с нашим состоянием? В каком оно состоянии?

— Приумножаем постоянно!

— А конкретнее. В сравнении с периодом «до»?

— Капитал увеличен в четыре раза!

— Как фин, я могу подробнее ознакомиться с деталями?

— Все документы в ажуре. Все хранятся в сейфе.

— Хорошо! Посмотрю! А пока… подготовьте всё и выкупите соседний участок по Лесной, четыре. Не помешает!

— Слушаюсь, Ярослав Михайлович!

— Генеральный! Гендиректор!

— Я здесь, Ярослав Михайлович!

— А что это у тебя геронтологи простенькую задачку никак не решат? Похоже, мало теребишь их? Или совсем не теребишь? Своим пассивным поведением ты содействуешь тому, что они, собаки, лишают меня радости вечной жизни! Я тебе не цветок у дороги — пожил и завял, так ведь? А может мне тебя самого выкинуть в аут, вытолкнуть на обочину? Ты вот что, соберись-ка! А я по новой, пожалуй, побуду вне игры. На сто пятьдесят, нет, на сей раз, на двести лет. Распорядись-ка, генеральный, да поживее! ^ТМ