Клятва наемника

Глава XX

В течение нескольких последующих дней Пакс чувствовала себя безмерно уставшей и растерянной. Ее инструкторы были честны и в похвале, и в критике; остальные ученики восприняли ее присутствие спокойно, но постоянно пытались проверить ее мастерство. Впрочем, они то и дело пускали в ход кулаки, но открыто, без подвоха и затаенной злобы.

Все это напоминало Пакс те времена, когда она была рекрутом в крепости герцога и проводила многие часы за обязательными упражнениями. Но, если не считать усиленных занятий, жизнь здесь не была строго регламентирована, к тому же им не приходилось выполнять никакой поденной работы. Чистая одежда появлялась у нее каждый день, и в комнате кто-то прибирал, пока она была на тренировках. Кто-то следил за состоянием дымохода и бани, ухаживал за лошадьми и кормил их. Пакс начала осознавать, что именно так живут знатные люди, играющие в войну. И при этом кто-то другой выполняет за них всю грязную работу. И она вынуждена была признать, что ей это нравится.

Пакс наслаждалась размеренной и хорошо организованной жизнью учащихся. Большинство студентов так же, как и она, стремились узнать на занятиях как можно больше. Они тщательно обдумывали те задачи, которые ставили перед ними инструкторы: как лучше расположить лучников во время боя или как пройти маршем в густом лесу.

Сначала Пакс стеснялась заговаривать с маршалами или верховными маршалами. Но молчание не отгораживало ее от них, они заговаривали с ней сами.

Маршалам обычно приносили доклады обо всех военных действиях. Задача студентов состояла в том, чтобы дать наилучшие рекомендации по преодолению возникающих трудностей.

Начиналось все обычно с обсуждения конкретной ситуации. Например, речь шла о переходе с территории Союза Фосса до Андрессата.

— Предположим, переход занял пять дней. Что и в каком количестве понадобилось бы для обеспечения отряда, состоящего из сотни солдат? — спрашивал маршал Тигрен.

Пакс пыталась воскресить в памяти, действительно ли переход занял пять дней. Когда остальные ответили и вызвали ее, Пакс просто вспомнила, сколько было с ними мулов во время такого перехода, и мысленно благословила Стэммела за то, что он всегда заставлял ее всему учиться.

— Мулы? — переспросил Тигрен, и кто-то из присутствующих рассмеялся. Он нахмурился, повернувшись к весельчакам.

Пакс покачала головой:

— Они нужны были для того, чтобы везти продовольствие, маршал.

— А! Вы предупредили мой следующий вопрос — как перевозить все необходимое для солдат.

Таким образом, ответ Пакс сочли правильным, хотя в действительности он таковым и не был. Зато на следующий вопрос она действительно могла ответить верно.

Пакс узнала об этом от Стэммела. Он не раз говорил, что для того, чтобы прокормить четырех мулов, нужно еще одно животное. Тигрен и товарищи Пакс посмотрели на нее с уважением, когда она ответила. Когда же маршал понял, что она знает, как долго баранина и говядина могут оставаться свежими во время путешествия в разные времена года и сколько нужно молоть зерно, чтобы испечь для солдат хлеб, он усмехнулся и, повернувшись к другим студентам, сказал:

— Вот образец практических знаний. Некоторые из вас знают это в теории, остальные только учатся. И вот перед вами солдат, который бывал в походах и на поле боя и знает о подобных вещах не понаслышке.

— Маршал Тигрен действительно говорит правду? Разве войска не могут сражаться без продовольствия даже в течение одного дня? Мне все жe кажется, что храбрым воинам это под силу. Пусть и не очень недолго; но хотя бы день?

Это был Кон. В его словах не было агрессивности, лишь искренний интерес. Тигрен кивнул Пакс, прося ответить на вопрос, и вышел из комнаты. Ей приходилось бывать в самых разных ситуациях, но лучше других ей запомнился день, когда она сидела с товарищами в лесу, недалеко от Иммера.

Пакс описала отступление вражеского войска, действия отряда герцога. Никто не прерывал ее и не задавал никаких вопросов. Даже Кон слушал молча. Она рассказывала им о той сырой и холодной ночи, когда раненым даже негде было укрыться и у них кончилась провизия. Со стороны вражеского лагеря доносился запах горячей пищи, и это было особенно мучительно. На следующее утро наконец появились союзники. И тогда на воинов навалилась безмерная усталость после долгого похода и изнуряющего сражения без еды и отдыха.

— Человек действительно может довольно долго жить без еды, оставаясь на ногах, но только не во время военного похода и сражений, — закончила она свой рассказ.

— Странно, чему вы собираетесь учиться, Пакс. Ведь вы уже знаете не меньше маршалов… — прервал наступившее молчание Кон.

— Нет-нет, я знаю не больше обычного солдата, который находится в строю, — попыталась она возразить.

— Но этого и так вполне достаточно…

— Нет. Видите ли, я всегда хотела учиться, поэтому прислушивалась к разговорам сержантов и капитанов. Но я знаю лишь основы. А вот как планировать сражение, думать одновременно о нескольких подразделениях, не представляю. Вот вы, например, знаете, как подсчитывать сумму разных чисел, а я — нет. Мой сержант научил меня, как делить цифры на три части, находить часть продовольствия, предназначенного для нашего подразделения, и я могу умножить это на три, чтобы узнать, сколько продовольствия нужно для всего отряда. Но это все. Однажды он сказал мне, что Марракан, отправляясь воевать, собирает под свои знамена пять отрядов. Делить и умножать на пять я не умею вообще.

— Не умеете? Но ведь это совсем нетрудно…

— Может быть, и так. Но вы знаете, как это делать, а я нет. Теперь что касается тактики. Я знаю, что некоторые вещи нельзя делать, но иногда не понимаю — почему. Я умею довольно хорошо писать и читать, но я не могу изложить на бумаге свои впечатления. Или прочитать составленный кем-то отчет и выделить в нем главное. Практика это одно, а вот книги…

— Гм. Когда я только познакомился с вами, я подумал, что вы знаете все. Или, по крайней мере, думаете, что знаете.

Пакс вновь отрицательно покачала головой:

— Нет, конечно. Да у меня было не так уж и много времени, чтобы учиться всему, чему мне хотелось…

В этот момент, как обычно без предупреждения, появился тренер. Пакс начала уже думать, не обладает ли он волшебной властью над людьми.

— Вам нравятся эти занятия, Паксенаррион? Пакс, как обычно, ответила очень осторожно:

— Да… сэр.

— Вы думаете, вам еще многому нужно научиться… это относится и к практическим знаниям?

Девушке послышались в его голосе саркастические нотки, и она ответила довольно холодно:

— Да. Именно так я и сказала. К ее удивлению, он рассмеялся:

— Ну-ну, не сердитесь на меня. Ведь маршал-генерал волновалась, что то, чему вас здесь учат, может показаться вам скучным.

— Скучным?!

— Только не перебивайте. У нас здесь было несколько ветеранов, которым занятия были совершенно неинтересны. Они слишком гордились тем, что уже успели сделать, и поэтому не могли научиться ничему новому.

При этом он внимательно посмотрел на Кона. Тот покраснел. Пакс не поняла намека тренера, но была рада, что его слова относились не к ней.

— А как у вас обстоят дела с чтением?

Теперь он обращался непосредственно к ней. Девушка раздумывала, слышал ли он все, что она сказала Кону. Ей не хотелось обнаруживать свою слабость.

— Я читаю не очень быстро, сэр.

— Я так и думал… Паксенаррион, единственный путь научиться читать быстрее и лучше — это читать больше. Здесь все дело в практике.

На этот раз в его словах не было сарказма.

— Но если бы я могла послушать кого-то, кто знает…Он в ответ лишь покачал головой:

— Паксенаррион, нет людей, которые бы знали все на свете, и в этом смысле вы не одиноки. Но книги сохраняют опыт и знания тех, кто их пишет. Ведь при пересказах многое искажается и путается.

Пакс кивнула, соглашаясь, и тренер продолжил:

— Вот почему так важно уметь писать. Представьте, что после боя вам удалось записать свои впечатления, тогда даже спустя много лет люди сумеют почерпнуть что-то важное из вашего опыта.

Пакс опустила глаза. Ей не хотелось вспоминать свои каракули, в то время как другие писали аккуратно и разборчиво.

— Для меня это слишком поздно. Те, кто умеет писать, начали учиться этому гораздо раньше.

— А когда вы начали сражаться на палках? Совсем недавно, не правда ли? А ведь вы уже в классе не для начинающих, а для продолжающих обучение. Работайте же и над этим. — Затем он повернулся к Кону и сказал: — Кстати, Кон, это относится и к тебе. Возможно, если ты объяснишь Пакс, как складывать числа, она объяснит тебе, почему ты не сможешь идти в течение двух дней с шестнадцатью мерами ячменя и бочонком яблок.

— Яблок? Я имел в виду солонину.

— Вот-вот. Я и хочу сказать, что ты пишешь не намного лучше Пакс. Ни Тигрен, ни я не могли понять, что ты в действительности имел в виду. Изучая неизвестное нам слово, мы решили, что ты писал о яблоках. На эту мысль нас натолкнул сержант, отвечающий за продовольствие.

Пакс казалось, что нигде еще она не чувствовала себя так свободно, как здесь. Такого не было даже в отряде герцога в прошлом году. Вместо Сабена и Канны у нее теперь были Руфен, и Кон, и Кери. Часами они учили ее складывать числа, используя для этого гальку и зерна. Она же показала им все свои любимые трюки, которые превосходно проделывала мечом. В итоге ее ученики трижды устояли перед Кери в течение одного дня, и он обвинил Пакс в попытке занять его место.

Пакс же стала читать гораздо быстрее. Теперь она перешла уже к более сложным книгам и свиткам. А ее новые товарищи открыли для себя, как признался однажды Руфен, что солдаты, которыми им предстояло командовать в будущем, тоже люди.

— Вроде бы я понимал это и раньше, но, видимо, не до конца. Когда я смотрел на солдат, все они были для меня на одно лицо. Как, например, стражники моего отца. Все в форме, с одинаковым оружием. Здесь же нас учат тому, как лучше расположить их во время боя, накормить, одеть и обуть. Но только после разговоров с вами я по-настоящему осознал, что они такие же, как и мы, люди, — задумчиво сказал Руфен.

Пакс опустила голову, стараясь скрыть выступившие на глазах слезы. Она впервые почувствовала, что рядом с ней настоящие друзья. Она могла говорить с ними об отряде герцога, о людях, служивших вместе с ней, и не бояться, что они злоупотребят ее доверием. Она постепенно рассказала им о Стэммеле и Девлине, Вике и Арни. Даже о Сабене и Канне.

Среди младших студентов Пакс пользовалась особым уважением. Эрис Марракан рассказал своим друзьям о том, как она защитила его от Кона. Младшие ученики не осмеливались заходить на верхние этажи, потому что Кон их совершенно запугал. И теперь новички смотрели на Пакс с благодарностью и дружеским участием.

Познакомилась она ближе и с представителем другой расы. Эльф, который заговорил с ней в первый день, часто обедал за одним столом с Пакс. Когда он увидел заинтересованность в ее глазах, волшебник научил ее некоторым словам на своем языке — вежливым приветствиям и учтивым обращениям. Несколько вечеров подряд он играл на небольшой арфе и пел. Пакс и другие слушатели были в восторге от его исполнения. Сначала девушка подумала, что он лишь музыкант и поэт. Но он время от времени приходил в учебный класс, и только наиболее опытные студенты могли сражаться с ним. Во время одного из поединков он дважды выбил у Пакс меч из рук.

Что же касается гномов, то они все время держались вместе. И Пакс не встречалась с ними, кроме одного раза, когда произошел инцидент с топором. Она попросила научить ее сражаться боевым топором, помня, как искусно делал это Мал, но Кери лишь покачал головой:

— Я могу научить вас сражаться топором, Пакс. Но, откровенно говоря, я никогда не видел, чтобы человек, хорошо владеющий мечом, брался за топор. Но если вы все же хотите… как только вы научитесь сражаться на палках, я помогу вам в этом.

— Я все же не понимаю, почему вы придаете этому оружию такое значение.

Кери усмехнулся в ответ:

— Не понимаете? А вы не забывайте о том, что мы — последователи Геда. Гед был фермером, а не сыном лорда и не мог позволить себе иметь меч. И он завоевал свободу для йоменов с помощью оружия, которое они могли найти или сделать сами: дубины, палки, булавы и иногда топоры. Поэтому последователи Геда сначала учатся сражаться именно таким оружием; каждый рыцарь Геда может не только пользоваться им, но и научить этому других. Поэтому ни один йомен не окажется беспомощным, если рядом с ним будет хотя бы палка.

Пакс несколько секунд обдумывала услышанное.

— Вы имеете в виду, что обычные фермеры сражаются не хуже солдат регулярной армии?

— Да, частенько так и бывает. Разве вы сами этого не знали?

— Да, конечно… но…

— Но вы все же не верите? Вы же дочь фермера, и вы хотели сражаться. Поэтому вы мечтали только об оружии, которым пользуются солдаты. Когда вы станете последователем Геда, Паксенаррион, я покажу вам, как дерево может одолеть сталь. Именно так побеждал Гед.

— А почему вы не можете показать мне это сейчас? Кери окинул ее внимательным взглядом:

— Потому что сейчас вы еще не находитесь под покровительством Геда, а я могу потерять самообладание.

— О…

Пакс не была уверена в том, что правильно поняла его слова. Но она не осмелилась спрашивать больше ни о чем.

— Что же касается топора… Вы когда-нибудь рубили деревья?

— Нет. В тех местах, где я выросла, нет леса.

— А в войсках герцога Пелана?

— Сержанты всегда говорили, что у них нет времени учить нас сражаться боевыми топорами.

— Что ж, давайте наверстывать упущенное. Пойдемте на склад за топором и начнем.

В течение нескольких следующих дней все шло хорошо. Упражнения не вызывали у Пакс никаких трудностей, и вскоре она привыкла к тяжелой ручке топора. Или, по крайней мере, ей так казалось. Затем Кери притащил бревно с несколькими сучьями, которые нужно было обрубить. Пакс с недоумением посмотрела на него. Остальные студенты тоже были удивлены.

— Это такое упражнение?

— Обычно мы так не тренируемся, но вам, думаю, это будет полезно, к тому же дрова нам пригодятся, чтобы растопить очаг на кухне.

Он взял у нее топор, размахнулся и двумя точными ударами глубоко всадил лезвие топора в древесину.

— Теперь попробуйте вы. Но помните о том, что топор нужно будет потом вытаскивать. Дерево тверже, чем человеческая плоть, но мягче, чем сталь. По крайней мере такое дерево.

Пакс взяла топор, теперь это оружие уже стало для нее привычным. Удары, которые продемонстрировал Кери, были очень похожи на удары длинным мечом. Но только держать топор нужно было двумя руками. Пакс никогда раньше не сражалась двуручным мечом. Она об этом как-то не подумала. Девушка замахнулась, перекинув топор через плечо, и аккуратно всадила его в древесину. Тверже, чем человеческая плоть, и мягче, чем сталь: ей казалось, что она правильно рассчитала силу удара. Бум! Пакс ощутила толчок в обоих плечах. Лезвие соскочило с топорища и, падая, едва не вонзилось ей в колено.

— Вам нужно было ударить сильнее, Пакс. Когда вы замахиваетесь оружием, которое держите двумя руками, необходимо разворачиваться всем корпусом, чтобы была задействована спина.

Следующий удар был точным. Лезвие топора глубоко вошло в дерево. Она попыталась вытащить его, но не тут-то было. Пакс взмокла от напряжения, и она решила передохнуть. Вскоре она вновь принялась за дело, раскачивая лезвие из стороны в сторону. На землю полетели щепки, и топор стал поддаваться. Кери махнул рукой, давая знак остановиться.

— Для новичка это совсем неплохо. А теперь посмотрим, сможете ли вы попасть в мишень.

С этими словами он принес банку с красной краской и нарисовал ею “туловище” и две “руки” на том же бревне. Пакс внимательно посмотрела на мишень:

— Воин, сражающийся боевым топором, обычно не прикрывается щитом, не так ли?

— Да, если используется этот вид топора. Бывают боевые топоры, предназначенные специально для всадников. Их можно держать одной рукой, и тогда щит вполне уместен. Но в данном случае решающую роль играют ваша ловкость и умение перехитрить противника.

— Я ведь смогу переломить топором копье?

— Это было бы неплохо, но учтите — мишень движется. Поэтому будьте особенно внимательны. Тренируйтесь, пока есть возможность. Потом, когда столкнетесь лицом к лицу с настоящим копьеносцем, это пригодится.

Пакс кивнула и повернулась к дереву, изображавшему “врага”. Она уже встала в позицию, готовясь нанести удар по левой “руке”, как вдруг Кери остановил ее:

— Одну минутку, Пакс. Посмотрите внимательно, где вы находитесь.

Она стояла боком к своему “врагу”, рядом с его правой “рукой”.

— Подумайте сами, вы не можете отсюда броситься на него с топором! Как только вы сделаете выпад, он сразу же нанесет вам ответный удар.

Пакс мысленно отругала себя. Она обошла дерево и только после этого вонзила топор в левую ветку. Послышался громкий треск. Это воодушевило Пакс, и она собиралась уже нанести следующий удар. Но в этот момент Кери вновь окликнул ее:

— Неужели вы считаете, что противник будет спокойно стоять и ждать, пока вы кромсаете его? Двигайтесь быстрее, слышите?

Пакс почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она подпрыгнула, замахнувшись топором высоко над головой, и что было силы всадила его в ветку. Она тут же раскололась, а топор соскользнул и вонзился девушке в ногу. От этого Пакс впала в бешенство. Не обращая внимания на боль, она со злостью метнула оружие в бревно, как раз туда, где виднелась отметка, сделанная Кери, но топор словно остановился в воздухе, не достигнув цели.

— Не переживайте, — мягко сказал Кери.

Пакс посмотрела на упавший со звоном топор, а потом на раненую ногу. Ей было обидно и больно. Стараясь успокоить ее, Кери сказал:

— Если лезвие повреждено, вы можете заточить его снова. Я полагаю, что вы достаточно бывалый воин, чтобы не терять головы из-за подобной чепухи.

Пакс ничего не сказала в ответ. Она все еще была рассержена. Рана в ноге все сильнее давала о себе знать. Кери подошел ближе и поднял топор. Ощупав пальцами край лезвия, он посмотрел на девушку:

— Вы чертовски везучая, Пакс. Ну теперь-то, я надеюсь, вы и сами поняли что это не ваше оружие?

— Я научусь, — упрямо ответила она. Его брови от удивления поползли вверх.

— Как? Отрубив себе конечности? Вы действуете слишком поспешно и необдуманно… Знаете, вы могли бы хорошо сражаться боевым топором только в том случае, если бы держали его в зубах.

— У меня получилось бы… если бы вы не мешали мне, — набросилась на него Пакс.

Кери гневно сверкнул своими темными глазами:

— Я?! Вы… вы даже не йомен… и говорите мне такое? Я думал, у вас больше соображения… вы же стоите здесь, неуклюжая, как начинающий йомен, и пытаетесь показать свой характер только потому, что я делаю вам замечание. В таком случае я рад, что вы не последователь Геда.

Пакс вдруг стало стыдно, и она смутилась, ругая себя за несдержанность.

— Я… извините…

— Вам придется пропустить несколько дней занятий, пока не заживет рана на ноге. И не думаю, что вы будете учиться в этом же классе, — сказал он жестко.

Пакс немного испугал его тон. Она подняла глаза на Кери, но увидела лишь холодную усмешку.

— Вы так полагаете, сэр?

— Подобное поведение простительно для новичка, Паксенаррион, но не для человека, который считает себя ветераном. Или все это было лишь притворством?

— Что?

Теперь она полностью была сбита с толку. Видимо, у нее был растерянный вид, потому что лицо Кери стало несколько мягче.

— Я имею в виду вашу общительность и расположение, которое вы выказывали мне до сегодняшнего дня. Ваша улыбка, готовность следовать моим рекомендациям. Какая же вы на самом деле, Паксенаррион? И знаете ли вы себя? Или вы все время играете какую-то роль?

— Я… Я думала, что понравилась вам, — сказала она. И тут же поняла, что говорить этого не следовало.

— Понравились мне? Боже мой, что вы вообразили? Послушайте, Паксенаррион, вы приехали сюда, не будучи даже последователем Геда. Просто как обыкновенный новобранец. Но вы пускаете нам пыль в глаза, стараясь показать свое превосходство. Пытаетесь обучить своим приемам остальных, — и вы думаете, нам это может понравиться? Конечно, любому учителю приятно иметь дело со старательными студентами, но только этого для нас недостаточно. Мы воспитываем рыцарей Геда и паладинов, Паксенаррион, которые будут сражаться и умирать за справедливость. Вы…вы же лишь развлекаетесь и делаете что хотите. А потом вы отправитесь куда пожелаете и будете использовать в своих целях те приемы, которым обучились здесь. Я разрешал вам эти вольности по нескольким причинам. Вы отлично владеете оружием и можете быть хорошим партнером для остальных. Но я думал, что вы вступите в наш Союз и мои усилия не пропадут даром. Но впредь я не собираюсь больше попусту тратить время. Посмотрим теперь, что скажет маршал-генерал. Последнее слово будет за ней.

Пакс не верила своим ушам, но Кери уже повернулся, чтобы уйти. Напоследок он все же сказал:

— Перевяжите рану, вы и так потеряли много крови!

Пакс молча смотрела, как он удаляется, даже не взглянув на остальных студентов. Они, кстати, были так же потрясены, как и она, но старались не показывать виду и вскоре вновь принялись выполнять упражнения.

Пакс с усилием стряхнула с себя оцепенение. Она сняла с головы платок и перевязала им раненую ногу. Кровотечение уменьшилось, но на земле кое-где остались пятна крови. Девушка собрала разбросанные ветки и аккуратно сложила их возле дерева. Лишь после этого, прихрамывая, она направилась к учебному манежу. Боевой топор по-прежнему был у Кери.

Подойдя ближе, она заглянула в помещение. Кери и Кон фехтовали. Ни один из них не взглянул в ее сторону. На душе у Пакс стало еще тяжелее. Может быть, в какой-то момент она и вела себя глупо или грубо, но неужели все действительно так плохо? Неужели все затаили на нее обиду?

Девушка попыталась собраться с мыслями и решить, что ей делать дальше. Она взяла перевязочный материал из коробки, лежавшей рядом с дверью, и пошла на конюшенный двор, где был колодец. Время близилось к полдню. Когда она вошла во двор, в дальней арке показался рабочий, кативший тачку с удобрениями. Больше никого поблизости не было. Пакс развязала шарф и, морщась от боли, стала его разматывать. Затем она промыла рану и, остановив кровотечение, перевязала ее чистым бинтом.

Она с грустью подумала о тренере. С ним нужно встретиться еще раз, а затем — с маршал-генералом. Нога теперь болела сильнее, где-то внутри раны пульсировала кровь. Она прополоскала шарф в ведре с холодной водой и, вытащив его оттуда, почувствовала, как окоченели пальцы. Подняв голову, девушка увидела, что за ней внимательно наблюдают два гнома.

— Простите… не будете ли вы столь любезны подсказать нам, как пройти на тренировочное поле для рыцарей? — спросил один из них.

Пакс раздумывала, что бы это могло значить.

— Вам нужен маршал Кери? — наконец уточнила она. Гномы кивнули в ответ. Они были на голову ниже ее, даже когда Пакс сидела согнувшись над ведром. Ей показалось, что, если она встанет, это будет совсем невежливо по отношению к ним. Темноволосый гном засунул свой боевой топор за пояс, светловолосый же по-прежнему держал оружие в руке.

— Нас попросили обучить кое-кого сражаться боевым топором. За подобные вещи здесь отвечает маршал Кери, мы не ошибаемся? — спросил он.

Пакс почувствовала, что у нее горят уши. Теперь ей стало даже хуже, чем раньше. Если он попросил гномов прийти, чтобы учить ее…

— Все верно… Вам нужно пройти через арку, затем повернуть направо и войти в здание.

Пакс не могла объяснить более подробно. Слова словно застряли у нее в горле.

— А что вы-то здесь делаете? Похоже, у вас кровотечение, — сказал темноволосый, внимательно разглядывая воду в ведре.

Пакс покраснела еще сильнее.

— Видите ли, я нечаянно поранилась и сейчас стирала повязку, которую сначала наложила на рану.

Гном понимающе кивнул:

— Поранились… Значит, вы не учитесь у этого тренера?

— Учусь… — ответила девушка. И тут же засомневалась, имеет ли она теперь право так говорить.

— Но он ведь маршал, правда? Значит, он лечит тех, кто получил ранение во время тренировки?

— Но в этот раз все вышло по-другому, — ответила Пакс, надеясь, что они уйдут.

Две пары проницательных глаз, казалось, видели ее насквозь. Но в то же время по взглядам гномов нельзя было понять, какое впечатление произвели на них ее слова. Затем темноволосый забормотал что-то на непонятном для Пакс языке. Наконец тот, что был посветлее, представился:

— Я — Белкис, сын Белтиса, сын Торка, сын Кертика, сын сестры Кетинвика, мастера Боевого Топора, и первый племянник мастера Боевого Топора. А вы не принадлежите к содружеству Геда?

Пакс судорожно пыталась запомнить имя гнома и, когда к ней обратились с вопросом, какое-то время не могла ничего ответить. Гномы терпеливо ждали, пока она соберется с мыслями.

— Да, я не состою в содружестве Геда, — сказала она наконец.

— Но все же вы здесь. Как же вы оказались в таком месте? — спросил темноволосый гном.

— Мне предложили некоторое время позаниматься здесь. Потому что я оказала кое-кому некоторые услуги, — спокойно ответила Пакс.

— А…

Вновь наступила пауза. Наконец светловолосый гном, Белкис, спросил:

— Позвольте узнать, к какому клану вы принадлежите? Пакс только теперь сообразила, что так и не представилась.

— Я — Паксенаррион, дочь Дортана, из Трех Пихт. Дальше последовал обмен мнениями на гномьем языке.

После этого Белкис вновь обратился к девушке:

— Пожалуйста, объясните: Три Пихты — это название клана?

— Нет, Три Пихты — название ближайшей к дому моего отца деревни. Это далеко отсюда, на севере.

— Понятно. Значит, ваш отец — Дортан. Но к какому клану он принадлежит?

Пакс задумалась, как же лучше объяснить им свою родословную.

— Сэр, отцом моего отца был Денес Джориссон, но я не думаю, что у нас такие же кланы, как у вас…

Оба гнома громко рассмеялись.

— Конечно нет! Но некоторые люди считают, что у них такие же кланы, как и у нас, и сами дают им имена. Мы не хотим никого обидеть, поэтому давайте не будем возвращаться к этому вопросу.

Желая сменить тему разговора, Белкис присел на корточки и стал рассматривать рану Пакс.

— Что же вы такое сделали, что даже тренер не смог помочь вам?

Пакс потупилась:

— Я… я сама себя нечаянно ранила.

Он придвинулся к ней еще ближе и сказал, словно извиняясь:

— Да, но… я не хочу, чтобы вы подумали, будто мы излишне любопытны.

В ответ Пакс сказала с улыбкой:

— Нет, что вы, я вовсе так не думаю.

— Вот и хорошо. Понимаете, мы должны как следует изучить людей, которые довольно часто вторгаются теперь в наши владения. Поэтому, прошу вас, расскажите, как вы поранились?

— Я пыталась научиться сражаться топором. У меня ничего не получалось, и я рассердилась. Потом замахнулась слишком сильно, лезвие соскочило и вонзилось мне в ногу, — медленно проговорила Пакс.

— Бот оно в чем дело… Сердиться, когда держишь в руках топор, — опасно.

— Теперь я это тоже понимаю, — уныло сказала девушка.

— И тренер остался недоволен вашими действиями, так?

— Да. К тому же я ему нагрубила.

Она сама не понимала, почему так подробно рассказывает об этом незнакомым. Но их интерес был искренним, и она уже не могла остановиться.

— Нагрубили… маршалу?

Вдруг темноволосый гном быстро заговорил на своем языке, и оба они задрожали. Пакс заметила, что они смотрят на нее со страхом и удивлением.

— Вы не боитесь маршалов?

Пакс задумчиво покачала головой:

— Я… Теперь буду бояться. Похоже, из-за моей выходки мне придется отсюда уехать.

Белкис понимающе кивнул:

— Да, они ведь клан посвященных, а вы не из их числа. Поэтому они вполне могут поступить с вами несправедливо.

— Я думаю, они сочтут, что это я была к ним несправедлива. Воспользовалась их гостеприимством и не оправдала надежд, — возразила Пакс.

Оба гнома нахмурились.

— Это действительно так?

Пакс вылила грязную воду на булыжники и молча наблюдала, как она просачивается между ними.

— Нет… Я много размышляла об этом. Это не так. Гномы в ответ громко засопели.

— Хм. Но это вы тот воин, который хотел научиться сражаться топором?

— Да, это я.

— Хотите попробовать еще раз? — спросил Белкис. В его голосе звучал вызов.

— Да… Если мне предоставится такая возможность.

— Если ваш тренер все-таки откажется от вас, я покажу вам кое-какие приемы. Люди не часто бывают грубы с маршалами Геда и далеко не всегда хотят вновь взяться за топор, если уже пролили кровь.

— Но я сама виновата, — возразила Пакс, думая о том, что сказал бы по этому поводу тренер. Гномы лишь недоуменно пожали плечами в ответ на ее слова.

— В вас говорит лишь смелость и самоуверенность воина. Мы, гномы, никогда не стали бы брать уроки у маршалов, несмотря на все их мастерство. Потому что они оскорбляют нас. Вы знали каких-нибудь гномов в тех местах, откуда пришли? — спросил Белкис.

— Нет, — ответила Пакс.

— Тогда вы не знаете наших правил. Вообще-то это и не положено… но, может быть, вы как-нибудь согласитесь посидеть с нами за одним столом?

— Если останусь здесь, — сказала девушка.

Гномы вновь пожали плечами и пошли в сторону учебных манежей. Пакс свернула влажный шарф и заковыляла к себе в комнату. По пути она увидела тренера, который шел впереди нее по коридору, и окликнула его. Он обернулся и встревоженно направился навстречу Пакс.

— Паксенаррион, что случилось? Вы ранены?

У Пакс на глаза навернулись слезы. Но усилием воли она заставила себя сдержаться.

— Да, сэр. Я… Но дело не в этом, сэр… Одним словом, мне нужно поговорить с вами.

— Случилось что-то серьезное?

— Да, сэр.

— Что ж, тогда идемте. — Он повел ее в свой кабинет и пригласил сесть. — Не волнуйтесь, рассказывайте все по порядку.