Клятва верности

12

Через некоторое время, когда весь этот кошмар закончился, Сэм много раз думал о том, что было бы, если бы его не позвала собака. Если бы он не нашел уже к тому времени телефона-автомата, если бы не сидел так преданно у дома Рози, невзирая на дождь…

На самом деле, висевшую на волоске жизнь молодой женщины спас ее престарелый, коротколапый и трусливый пес, совершивший от ужаса и тоски первый и единственный в своей жизни отважный поступок – вышел из теплой комнаты на холод и дождь.

Если бы сэр Родерик не позвал Сэма, Рози так и осталась бы лежать на кровати, спокойная и безмолвная, постепенно утрачивая дыхание и саму жизнь вместе с ядовитым током снотворного по жилам, погружаясь все глубже в сон, из которого нет возврата.

Так или иначе, журналист успел прибежать вовремя. Недовольный врач, вскоре приехавший на «скорой помощи», пробормотал:

– Жить будет. Не беспокойтесь. Надо же столько таблеток проглотить, уму непостижимо…

Вместе со своей помощницей он начал готовить все для промывания, продолжая что-то мрачно бурчать себе под нос. Впрочем, Сэм, несмотря на жуткое беспокойство, снедающее его, легко мог его понять. Помотавшись в свое время по зонам разных военных конфликтов, он вдосталь насмотрелся и на смерть, и на страдания невинных людей, и на то, как многие погибали от отсутствия самых элементарных медикаментов. И желание обречь себя на смерть по собственной воле не укладывалось в его голове.

– Никогда не смогу этого понять, – продолжал бормотать врач, гремя какими-то устрашающими медицинскими приспособлениями. – Инсульт, инфаркт, перелом позвоночника, и тут, пожалуйста… молодая идиотка решила расстаться с жизнью.

Боюсь, она просто нечаянно превысила дозировку, была очень расстроена, – поспешно вступился Сэм, сообразивший, что Рози теперь грозят серьезные неприятности. – У нее в последнее время были поводы для расстройства… Пожилой ирландец внимательно посмотрел на бледного журналиста.

– Вы ее супруг?

– Нет, нет еще… но мы собираемся пожениться.

– Так женитесь поскорее, молодой человек, и вбейте этой юной леди в голову, что жизнь прекрасна и удивительна, даже если сломался каблук или не удалась прическа! Когда она придет в себя, конечно! – рявкнул врач и пошел распорядиться насчет носилок.

Сэм с облегчением вздохнул. Вряд ли пожилой эскулап стал бы так ворчать, если бы не был уверен в благополучном исходе происшествия. Похоже, что он успел вовремя.

Так и не очнувшуюся Рози увезли в стационар. Ее жениха, порывавшегося ехать на той же машине, не взяли, но утешили, сказав, что завтра пострадавшую можно будет навестить. По крайней мере, модель в свое время позаботилась о неплохой медицинской страховке, так что хороший уход был ей гарантирован.

Сэм закрыл окно и балконную дверь, завернул в полотенце дрожащего бассета, бесцельно походил по пустой квартире и только потом осознал, как же замерз и вымок. Стянув с себя противно липнущую к телу мокрую одежду, он завернулся в зеленое покрывало с кровати и решил сегодня заночевать здесь.

Во-первых, следовало прибрать следы пребывания врачей. Во-вторых, не бросать же несчастного пса, который теперь чихал и фыркал, высунув черный нос из махровой ткани, закрывающей его с головой. В-третьих, похоже, что и Рози, и ее дом нуждались в постоянном присмотре. Мало ли что она выкинет в следующий раз?

– Остаюсь сторожить лавку, сэр Родерик. На тебя, парень, по части уборки надежды мало, – сказал Сэм бассету, с облегчением усаживаясь на раскрытую кровать. – Хотя сегодня, пожалуй, ты помог спасти самое дорогое, что у меня когда-либо в жизни было.

Сэм простудился и жутко кашлял, к тому же ему пришлось побегать, устраиваясь на другую работу. В Нью-Йорк он по понятным причинам возвращаться пока не собирался, только отослал в редакцию «Фэшн мэгэзин» свою последнюю статью.

Эрика и Питер объявили о том, что ожидают ребенка, а бракосочетание, напротив, откладывают, потому что «решили получше узнать друг друга». Впрочем, судя по тому, как активно молодая парочка вила совместное гнездышко, процесс узнавания зашел уже довольно далеко…

К счастью, Рози в итоге не слишком пострадала от своего необдуманного поступка, и уже через неделю ее выписали из больницы.

Сэм волнуясь поджидал невесту, терзая в руках букетик ее любимых маргариток. Случившееся потрясло его до глубины души.

Только теперь он окончательно осознал, как ранима и легко уязвима его возлюбленная. Все ее видимое ехидство и жизнерадостность – лишь маска, под которой скрываются боль и неуверенность.

«Зачем розам шипы?» – вспомнилась ему фраза из любимой сказки. О, его прекрасная роза окружила себя настоящими терновыми зарослями, безжалостно пронзая неосторожных, что пытаются приблизиться, одурманенные душистым ароматом цветка, и при этом нанося непоправимые раны собственным нежным лепесткам.

Как найти способ освободить ее нежное измученное сердце? Как защитить от многочисленных невзгод, которые, как ни старайся их избегнуть, поджидают на тернистой дороге жизни?

В этом может помочь только любовь. Вот та древняя магия, которая заставит колючие заросли исчезнуть и позволит благоухающему цветку расти, не опасаясь холодных ветров человеческой злобы и секущего града неудач и непременных утрат.

Рози, бледная и слабая после недельного пребывания в больнице, неуверенным шагом спустилась по лестнице. Вид у нее был изможденный.

Поскольку Сэм не имел возможности навещать подругу во время лечения – едва придя в сознание, Рози наотрез отказалась принимать посетителей, осознав, что совершила не самый умный поступок в жизни, – то пришлось ему ограничиться периодическими звонками и недолгими разговорами с неохотно отвечавшей больной. Теперь, после недельной разлуки, он пристально вглядывался в ставшее таким родным лицо, все пытаясь понять, что же заставило Рози, жизнелюбивую и энергичную, решиться на такой страшный шаг.

Молодая женщина спустилась наконец к терпеливо ожидающему журналисту и нерешительно улыбнулась.

– Ну как ты? – спросил он.

– Насколько это возможно, неплохо. – Хотя голос ее звучал не слишком бодро.

– Отвезу тебя домой. – Сэм старался говорить непринужденно, но у него не особенно получалось.

– Что ж, неплохая идея.

В полном молчании парочка прошествовала к такси. Молодой человек помог Рози сесть и захлопнул дверцу. Всю дорогу до дома молчание не прерывалось, превратившись в итоге в некий осязаемый, давящий предмет, здорово мешающий обоим.

– Приехали, – наконец сказал Сэм.

– Да, я вижу.

Оказавшись в своей квартире, модель огляделась и вдруг побледнела еще больше, прямо-таки до зеленоватого оттенка.

– Думала, что никогда уже не увижу все это, – призналась она.

Сэм подошел ближе и взял ее за руку.

– Сядь-ка лучше вот сюда, Рози, и скажи: ну зачем? Зачем ты это сделала? Я думал, с ума сойду от беспокойства.

– Оставим этот разговор.

– Ну уж нет. Напротив, давай поговорим. Или мне теперь придется всю жизнь тебя стеречь: вдруг в следующий раз надумаешь прыгнуть с крыши, если я вовремя не приду на свидание. Или утопиться в океане, если я не позвоню. Тебе не кажется, что лучше объясниться?

– Я думала, что ты не захочешь меня больше видеть после того, как прочитал то письмо, – всхлипнула молодая женщина. – Да и кто бы захотел.

– Рози, но я его даже не читал!

– Как же! Оно было распечатано…

– Но, посуди сама, какой дурак станет читать анонимное письмо перед собственной свадьбой? Я бросил его в мусорную корзину.

– Правда?

– Честное слово. И потом, тебе не кажется, что можно было подождать меня и все обсудить. Как ты смогла решиться на такой поступок, зная, насколько сильно я тебя люблю? Что бы я делал, если бы случилось непоправимое?

– Я как-то не подумала, – призналась Рози, хлюпнув носом. – Я тогда вообще ничего не соображала. Хотелось только выбросить все это из головы и заснуть. Послушай, но тогда ты так ничего и не знаешь. Кто-нибудь тебе обязательно расскажет…

– Знаешь, моя дорогая, – остановил ее американец, – ты сама мне как-то сказала, что у всякого человека есть право на тайны и личную жизнь.

– Но ты должен…

– Даже если ты когда-то перерезала взвод морской пехоты, можешь мне об этом не докладывать. Я переживу. Немного доверия, вот на чем обычно строится брак. Не твои ли это собственные слова?

Рози немного подумала и, не найдя, что возразить, устало сложила руки на коленях. Ее все еще мутило после больничных процедур, да и вообще вся эта ситуация не располагала к ощущению довольства собой.

– Что ж, тогда забудем, – покладисто сказала она. – Обещаю, что такого больше не повторится. Ты очень во мне разочаровался?

– Чтобы разочароваться в тебе, требуется нечто посильнее, чем какое-то письмишко. Вот перепугался я и вправду сильно, поэтому твое обещание не может не радовать.

– Сэм, послушай, а где мой пес? – вдруг встрепенулась молодая женщина. – Ты ведь не отдал его в питомник? Ты же говорил, что жил в моей квартире, куда же ты его дел?

– Рози, понимаешь…

– Что случилось?

– Ты только не волнуйся. Я не знал, стоит ли говорить, пока ты в больнице, – виновато пробормотал журналист, опустив голову и теребя в руках подвернувшееся полотенце. – Потом решил все-таки не говорить, потому что врачи велели не беспокоить тебя…

– Да что случилось, что ты мямлишь? Он заболел, да? Сильно?

– Рози, он умер. Простудился той ночью, – совсем уже тихо проговорил Сэм.

Модель хотела что-то еще сказать, но не смогла. И снова между собеседниками повисла тишина, тяжелая, почти ощутимая.

– Ты не думай, я за ним ухаживал. Вызвал самого лучшего ветеринара, но тот сказал, что пес уже очень старый. Сама подумай, ведь ему было больше двадцати лет. Он просто угас у меня на руках.

Рози молчала, завесив лицо волосами.

– Это я во всем виновата, – наконец прошептала она. – Из-за меня сэр Родерик полез под дождь. Чтобы меня спасти. А я даже и не подумала о нем, когда глотала эти чертовы таблетки. Полагала, что ты о нем позаботишься…

– Я и позаботился, поверь. Но ничего нельзя было сделать, ничего. Я сидел с ним до самого конца. Он умер не в одиночестве, Рози.

– Где ты его похоронил? – спросила модель.

– Там, во дворе. Под сиреневым кустом, под которым сэр Родерик любил спать. Помнишь, мы еще доставали его оттуда и поводок распутывали? И я весь перемазался…

Рози улыбнулась сквозь слезы.

– Если хочешь, потом спустимся к нему. Пойми, все мы когда-то уходим из жизни… Только не нужно торопить этот момент. На самом деле, не нужно.

– Да-да, конечно, ты прав… Бедный старичок… И меня не было рядом…

– Ничего не поделаешь. Ладно, ты отдохни, а я скоро вернусь. Тебе ничего не нужно?

– Нет. Может быть, немного подумать. Да, посидеть и подумать…

Сэм вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь. Рози осталась сидеть в коридоре на стуле, подперев растрепанную голову руками.

Эрика и Питер нетерпеливо переминались около подъезда, не зная, можно ли зайти. Дизайнерша сжимала в руках пышный розовый букет, а ее жених держал какую-то просторную пластиковую коробку с отверстиями для воздуха. Из коробки доносилось оптимистичное потявкивание и царапание маленьких лап.

В дверях подъезда появилась массивная фигура молодого американца, и Эрика тут же бросилась к нему.

– Ну что, как она? Разрешила подняться?

– Честно говоря, я не спросил, – улыбнулся Сэм. – Давайте сделаем ей сюрприз…

Троица потащилась по бесконечным ступенькам, пока не добралась до самого верхнего этажа. Питер украдкой вытер пот со лба. Тявканье и царапанье стало громче, коробка угрожающе затряслась.

Сэм толкнул незапертую дверь. Рози сидела на стуле в той же позе, ссутулив плечи.

– Это вы? – безразлично произнесла она. – Привет, Эрика. Веник можешь отнести в кухню.

– А этого куда? – осведомился Питер, высоко поднимая таинственную коробку. – Сэм выбирал, так что я здесь ни при чем. Если не понравится подарок – бей его, не меня.

Я подумал, что тебе будет одиноко без собаки, – пробормотал молодой американец, забирая у приятеля коробку, добывая оттуда чрезвычайно упитанного и жизнерадостного щенка бассета и кладя его на колени Рози.

Тот засучил лапами и попытался облизать будущую хозяйку. Рози подняла крошечную копию сэра Родерика на руки и слабо улыбнулась.

– То есть ты безжалостно обрекаешь меня еще на пару десятков лет общения с толстым, криволапым, трусоватым обжорой? – спросила она, постепенно обретая прежнее ехидство. – Нечего сказать, удружил!

– Но лошадей ты, кажется, не любишь. А домашнее животное должно быть… Мы договаривались, помнишь? – произнес Сэм, опуская голову, чтобы скрыть радостную улыбку.

– Как его зовут? – Рози почесала щенка за ухом, и тот блаженно распластался на ее коленях, виляя хвостом. – Так же заковыристо, как его предшественника?

– Да нет, этот парень из простых. Его зовут Робби. Сэр Роберт, если моей госпоже будет угодно пожаловать его рыцарским званием.

– Ну хорошо. Добро пожаловать, сэр Роберт.

– С возвращением, Рози, – хором сказали все трое, искренне радуясь, что молодая женщина немного оживилась и заулыбалась. – И больше так не делай. Пожалуйста.

– Есть больше так не делать! Черт побери, дайте кто-нибудь полотенце, этот негодный тип обмочил мне все джинсы!

В торжественный день венчания еще неизвестно, кто больше нервничал, то ли сама невеста, то ли ее подружка и по совместительству автор свадебного платья.

В празднично убранной церкви собралось довольно много народу, несмотря на все старания будущих супругов держать дату бракосочетания в тайне. Ради такого события приехали многочисленные братья и сестры Макдауэлл, расфуфыренные и наглаженные, размахивающие букетами разнообразных форм и видов, во главе с постаревшей, но бодрой и радостно настроенной матерью семейства.

Такого количества оттенков рыжих волос в одном месте Сэм еще никогда в жизни не встречал. Он несколько нервно переводил взгляд с жизнерадостных мордашек сестер своей суженой на исполненные значительности события лица братьев, пытаясь подсчитать количество новообретенных родственников. Если не точное, то хотя бы примерное. Бесполезно…

Потом он посмотрел на свою сухонькую маму в голубом костюме и маленькой шляпке с цветами, несколько дезориентированную, но храбро улыбающуюся окружающим ее шумным ирландцам. Миссис Коллинз, только вчера прилетевшая из Нью-Йорка и еще не освоившаяся в местной обстановке, обеими руками, прижимала к груди сумочку. На лице пожилой американки застыло страдальческое выражение, но глаза смеялись. Сэм облегченно перевел дух. Пока все шло по плану.

Если только какой-нибудь доброхот не заминировал походы к алтарю, через пару часов можно будет вздохнуть свободно и с сознанием выполненного долга отправиться в свадебное путешествие…

Появилась Рози в великолепном кружевном наряде и в длинной серебристой вуали, прозрачным облаком окутывающей ее волосы и фигуру. Как и предсказывала Эрика, больше всего красавица ирландка напоминала одного из ангелов со старинных витражей.

Сэм тоже не ударил в грязь лицом, проконсультировавшись предварительно с Питером и подобрав себе элегантный белый смокинг, подходящий к его мощной фигуре. В такой день американец решил-таки отказаться от привычных водолазок и рубашек и даже, ужасно чертыхаясь, повязал галстук-бабочку. Пришлось повозиться перед зеркалом, зато теперь он выглядел просто замечательно.

Прекрасная невеста шла, двумя руками прижимая к груди букет из крохотных роз. И вдруг в шаге от алтаря и в трех от своего без пяти минут законного супруга затормозила.

– Что с тобой? – прошептала Эрика, хватая Рози за локоть, чтобы та не свалилась с высоты своих каблуков.

– Не могу, – прошептала в ответ застывшая как изваяние невеста. – Это как на подиуме… Свет, жара, люди кругом… Я сейчас свалюсь в обморок. Ноги не идут. Я не могу, прости, милый… – И она собралась послать прощальный взгляд Сэму.

Этого еще не хватало! Держать поте сознание невесту во время торжественной церемонии как-то не принято, решила Эрика.

Предусмотрительная подружка прекрасно знала, что Рози склонна впадать в панику перед каждым ответственным показом и даже грохаться в обморок. Не прерывать же из-за такой малости бракосочетание. Шоу состоится при любой погоде и в любых условиях!

Дизайнерша преспокойно сунула сомлевшей красавице под вуаль флакончик с отвратительно вонючим нашатырем. А когда та с негодованием чихнула, прошипела самым лучшим командным голосом непоколебимой костюмерши миссис Донахью:

– Свадебное платье: на выход, на выход! Шевелись, Рози Макдауэлл! Это твое самое ответственное дефиле. А ну, пошла…

Многолетняя выучка немедленно взяла свое. Рози тут же раздумала терять сознание, расправила плечи, гордо приподняла подбородок и, ослепительно улыбаясь под полупрозрачной вуалью, шагнула к алтарю, перед которым новобрачные произносят свои вечные обеты. Клянутся любить и поддерживать друг друга и в радости, и в горе, и в лучшей доле, и в худшей до самой своей смерти.

Там ее поджидал надежный как скала Сэм Коллинз в сопровождении верных друзей.

В первый раз в жизни, ощущая на себе многочисленные взгляды, освещенная вспышками фотокамер – несмотря на принятые предосторожности, представители прессы все-таки просочились на праздничное мероприятие – и слыша восторженный шепот зрителей, Рози не чувствовала себя несчастной. В первый раз в жизни улыбка ее, профессиональная очаровательная улыбка манекенщицы, была искренней и счастливой.

Молодая женщина покрепче сжала локоть суженого и устремила взгляд прекрасных фиалковых глаз вперед, где залогом грядущего счастья и спокойствия сиял алтарь.

О терновые шипы, устилающие путь! О лед, безжалостно сковывающий сердце! О непроглядная тьма страха перед будущим, подступающая со всех сторон, грозящая захлестнуть и поглотить одинокую душу!

Все зловещие тени и призраки исчезли, растаяли без следа в мягком мерцании свечей, в сиянии любящих глаз, в тепле дружеских рук.

Никакое зло мира не коснется тех, кого хранит истинная любовь. Невредимые, пройдут они узкими тропами и запутанными коридорами судьбы, оберегая негасимый светильник счастья, владея древней и единственной стоящей тайной на земле: тайной любви и жизни.

В горе и в радости. В болезни и в здравии. Пока смерть не разлучит их. Да и разлучит ли? Кто знает?..