Вырвавшись в пустой коридор, Саша Майданов допытывался у Адамяна:
- Объясни толком… Я и не помню, чего мы там такого наговорили.
- Не помнишь? Ну еще бы: ты-то в порядке! Кому будет плохо, так это Мариночке. Хотел ее испытать - теперь радуйся! Теперь эту шарманку включат на педсовете!
- А ты не за себя ли испугался?
- Здрасьте! Да если б это по Мариночке не стукнуло, я б только радовался, что они наконец услышат про "Голгофу"!
Майданов помолчал, подбросил несколько раз и поймал монету… И высказал резюме:
- В общем, так: ты отвлекаешь Алину, - надо, чтоб она вышла, а я захожу в кабинет "шерифа"…
- Зачем? - честно не понял Женя.
- За магнитофоном!
- Погоди, погоди! Тут надо рассчитать на пять ходов вперед - может, это только напортит? И потом…
- Что?
- Неловко все же…
Один лестничный пролет Майданов шел молча, потом остановился и сказал:
- Вот поэтому вы, интеллигенция, не класс, а только прослойка. Что неловкого-то - отобрать свое? Мы ж отдадим кому? Юльке. Она хозяйка? Она! Значит, что? Значит, обратно будет справедливость.
Адамян хотел возразить, но майдановская логика была слишком проста и пряма для него.
- А как ее отвлекать, Алину? - спросил он.
- Ну скажи, что о ней спрашивал один человек. Высокий, скажи, спортивный. И тяни резину, что ты обещал его не выдавать… И уходи. Она пойдет за тобой, как нитка за иголкой.
- Это что, проверено? - Многознающий Адамян был, как дитя, неопытен по части женского сердца и распахнул глаза.
- Тыщу раз.