У парапета набережной стояли Смородин и Адамян, смотрели на глыбистый серый лед. Алеша был мрачен.
- Не понимаю, чем ты недоволен, - говорил Женя. - Была "мина", так? Ее нет. Обезврежена. Сделано не совсем изящно, согласен, но…
- Суетимся мы, Женька! - перебил Смородин. - Значит, неправы!
- Ну знаешь, это в математике годится, в физике: "Формула некрасива - следовательно, неверна". А в жизни…
- Зачем было красть? Ну Майданов - понятно: он сразу представил себе, что он майор Смекалкин в штабе генерала фон Дурке… А ты?
- А я его страховал…
- От слова "страх"! А чего нам бояться, Жень? Ну, допусти, что новый директор - совсем не фон Дурке…
- Идеализм… Гляди, Колчин шагает.
Парень, которого мы видели в классе, но пока не удостоили персональным вниманием, тоже заметил их.
- Чего это вы делаете?
- Видишь, стоим. Воздухом дышим.
- И дома еще не были? - определил он по портфелям. - На пустое брюхо дышите? Не, я так н могу. Я сегодня два раза обедал: дома и у бывшей соседки. Ей однокомнатную дали, ну я и помог ей там барахлишко перевезти. Второй обед заработал и еще пятерку.
- Тимуровец, - усмехнулся Алеша. - Ладно, Колчин, иди. Жень, а нам, я думаю, в школу надо. По некоторым признакам, учителя там трубили сбор…
- Думаешь, насчет этого? А что мы можем сделать?
- Вы уже сделали! - взорвался Смородин. - Вы сделали так, будто Марине Максимовне есть чего стыдиться, вот ужас-то в чем!
И он пошел быстро, не оглядываясь.
Колчин между тем не спешил по своим делам.
- А чего случилось? - спросил он.
- У Мариночки неприятности, - вздохнул, поеживаясь на ветру, Адамян и последовал за другом. Колчин был заинтригован и решил тоже не отставать. Может быть, второй обед вызвал у него прилив сил, которым не было точки приложения, - только теперь нашлась…