Книга Браяра — Исцеление в Лозе

Глава 13

Оставалось ещё много работы, прежде чем они могли объявить о лекарстве запуганному до смерти городу. У подростков, очень молодых, и стариков дела шли хуже, чем у взрослых возраста Розторн. Были внесены изменения. Крэйн запросил — и получил — добровольцев из числа жертв в Саммерси, у которых не было никакой магии. Он со своей командой работал круглые сутки. Браяр был обеспокоен, что не видит Розторн, но сделать лекарство для Саммерси было важно. Сотни уже умерли, и ещё больше умирали в городе; никто не хотел, чтобы их количество увеличивалось ни на час дольше, если от них что-то зависело.

Наконец, через пять дней после того, как Розторн начала поправляться, они отдали свои лекарства Храму Воды, где их начали изготовлять в огромных количествах, необходимых для Саммерси. Крэйн отправил Браяра и Трис домой.

— Через пару недель будет собрание, - объяснил он. - Мы лучше учимся, когда пересматриваем произошедшее и то, что можно было бы сделать. За частью дискуссии вы не сможете уследить, но ваши наблюдения могут принести пользу.

— И что это значило? - спросил Браяр у Трис, когда они тащились домой. День был тёплым, почти летним. «Время работать мотыгой», - подумал он, видя ростки зелени в садах вокруг зданий.

— Он может чему-то научиться, и мы можем чему-то научиться, - ответила Трис.

— Я так и думал, что он это имел ввиду. Почему он просто не сказал так?

Трис моргнула, глядя на него.

— По-моему, он так и сказал.

— Ох, от тебя никакого проку.

Как только они вошли в Дисциплину, сразу пошли проведать Розторн. Она дремала, её щёки были покрыты румянцем, а одна рука лежала на шаккане. Кто-то положил ей за спину ещё подушек, так что она теперь полу-сидела. Ларк сидела на стуле рядом с ней, грызя ногти. Когда она увидела Браяра и Трис, она приложила палец к губам, указывая им вести себя тихо, и встала.

Шорох её одежды разбудил Розторн, которая провела кончиками пальцев по рукаву Ларк.

— Я в порядке, - пробормотала она, и закашлялась. Кашель продолжался и продолжался, тонкий и высокий; у неё не было возможности перевести дыхание. Ларк взяла с прикроватного столика чашку, и поднесла к губам Розторн, помогая ей удерживать равновесие.

Розторн каким-то образом выпила содержимое чашки. Её кашель начал медленно стихать. Наконец она кивнула, и Ларк помогла ей лечь обратно.

— Надоедливая штука, - прошептала Розторн. - Я имею ввиду кашель, - она закашлялась.

— Лежи, - сказала Ларк, когда Розторн прокашлялась. - Не разговаривай.

Розторн кивнула, и закрыла глаза.

Трис разжала пальцы Браяра, обхватившие её руку. Сам того не осознавая, он так сильно сжал её, что остались следы.

Ларк выгнала их из комнаты, и закрыла за собой дверь. Браяр взял у неё из рук чашку, и изучил её содержимое своей магией. Он узнал капченский каштан и сироп из мака

— Мак? - в ужасе прошептал он. - Когда ей успело стать так плохо, что потребовался мак? - он повернулся к Дадже, которая вырезала узоры на листах металла за столом. - Ты сказала нам, что она была в порядке!

У Даджи были покрасневшие глаза.

— Ты спросил вчера утром. Я сказала, что она по-прежнему кашляла.

— Мы не знали, - сказала Ларк Браяру, отводя его от двери Розторн. - Рози начала жаловаться, что не может дышать лёжа, поэтому мы усадили её, и послали за лекарем. Грэйпуелл сказал нам приготовить вот это — сказал, что это снимет кашель. И оно снимает, на время.

— Он что, ничего не сделал? У него что, нету магии? Вы что, не сказали ему, что это — для неё? - потребовал Браяр. Что-то в глазах Ларк сильно его испугало.

— Готова поспорить, лекари почти истратили всю свою силу, - сказала Трис. - Им следует тратить её с осторожностью. И, может быть, её тело сопротивляется тому, что они делают. Оспрей говорит, что это часто бывает, когда людей постоянно лечат магией.

Ларк кивнула.

Браяр уставился на Трис. Как она может быть такой холодной? Это же Розторн в беде, а не какая-нибудь уличная крыса, не какая-нибудь напыщенная леди, которая решила, что умирает, чихнув один раз.

Серые глаза Трис поймали его взгляд, и Браяр отступил. Что-то в них было такое, отчего даже ему стало немного страшно. Она научилась держать свои чувства в узде: это не значило, что у неё их вообще не было.

— Сэндри ищет лекаря, - сказала Браяру Ларк. - Кого-то, в ком осталось побольше сока, чем в Посвящённом Грэйпуелле[6], - она даже не улыбнулась этой почти что шутке. - Лихорадка Рози усилилась — чай из ивовой коры ей всё равно что вода, - её пальцы дрожали. - Возможно, у неё пневмония. Грэйпуелл послушал её грудь, и я знаю, что услышанное ему не понравилось. Я послушала сегодня рано утром. Она хрустит, как бекон на плите.

— Где ивовая кора? - спросил Браяр. - Я придам ей сил.

— У неё на подоконнике, - ответила Ларк.

Браяр вошёл в комнату Розторн, и нашёл чайник. Он был так сосредоточен на вливании магии в его содержимое, увеличивая силу ивы настолько, насколько мог, что сперва не услышал Розторн. Только когда он налил чай в чашку, и обернулся, он осознал, что она едва слышно зовёт его.

— Прости, - извинилась она, когда он подошёл. - Если я говорю громче, то кашляю.

— Тогда не говори, - строго приказал он. - Выпей это, - он помог ей сесть так же, как это сделала Ларк. Её позвонки впились ему в плечо. Она была слишком худой! Чем она будет бороться с пневмонией?

Розторн оттолкнула чашку.

— Устала, - пропищала она. - Но сон возвращает мне мало сил, - она перенесла весь на его плечо, показывая, что хочет откинуться обратно. - Крэйн? - спросила она, устроившись.

— Ну и дурак же я, - пробормотал он, беря её за руку. «Так нам не придётся рисковать кашлем», - начал он, и в ужасе остановился. Её сила, несоизмеримо большая, чем его собственная, лишь тлела, угасая.

«Вон», - твёрдо сказала она, и выдернула у него свою руку.

— Тебе не следует быть спутанным со мной, если … просто не надо, - пропищала она, глядя ему в глаза своими собственными, яркими от лихорадки. - Иди. Дай мне отдохнуть.

Браяр выбежал из комнаты, обнаружив Сэндри, разговаривавшую с Ларк, вися на руке своей учительницы. Она запыхалась.

— … от двух до трёх лекарей в каждом, и они не пошевельнутся, - задыхаясь сказала она. - Они варят лекарства и приглядывают за целыми палатами, и все остальные — в Саммерси. Вообще все. Я сказала им, насколько она больна, но они сказали, что не могут посмотреть её, если только мы её не принесём к ним. И Ларк, они все второсортные, я проверила. Они решили, что большинство наших людей — и сами маги, поэтому … - Даджа толкнула Сэндри чашку с водой. Дворянка отпустила Ларк, и схватила её, проглотив её содержимое.

— Самые сильные маги-целители ушли в Саммерси, - мрачно закончила Ларк. - Что ж, она слишком больна — второсортные маги не помогут.

— Она умирает, - дрожащим голосом объявил Браяр. - Я посмотрел внутрь неё. Ей нужны лучшие, Ларк.

— Но ты наверняка ошибаешься — вчера утром она была в порядке, - возразила Даджа.

— Только вот кашель у неё не прекращается. В госпиталях есть люди, которым лучше — они возвращаются домой, - напомнила Сэндри Даджей.

Трис возразила:

— Браяр — не лекарь, он может ошибаться …

— У неё почти закончилась магия, - прямо заявил он. - Вообще закончилась.

Ларк подняла руку, требуя тишины. Они замолчали, дав ей подумать. Сэндри наблюдала за ней, зная, насколько сложной была ситуация. Только вчера она видела, как Ларк творила свои самые могущественные талисманы, чтобы обезопасить Розторн. За два часа до возвращения Трис и Браяра, когда Сэндри принесла в комнату больной свежее бельё, она обнаружила, что Ларк рыдает, а талисманы лежат у неё на коленях. Все они распались на части, бессильные против болезни Розторн.

— Что ж, - наконец сказала Ларк. - Мне просто придётся найти Мунстрим.

— Мунстрим? - спросила Даджа. - Она прикажет лекарю прийти сюда?

Ларк покачала головой.

— Она начинала лекарем. Бьюсь об заклад, она полна сил. Я выслежу её. Это может оказаться сложным, - она посмотрела на четверых. - Один из вас постоянно будет при ней? Внимательный и настороже? - они кивнули. - Вызовите одного из наших лекарей, если ей станет хуже, - её лицо затвердело. - Мне плевать, каким образом вы убедите их прийти.

Это больше чем что либо сказало им, насколько Ларк была напугана. Угрожать лекарю …

«Надеюсь, что до этого не дойдёт», - заметила через магию Сэндри. «Я очень надеюсь …»

«Потому что если до этого дойдёт, мы таки приведём одного из них сюда», - мрачно пообещала Даджа.

Ларк отряхнула своё одеяние.

— Чтобы ни случилось, если она … - женщина сглотнула, её губы задрожали. - Если она отойдёт, не вкладывайте в неё свою магию. Ни при каких обстоятельствах. Оттуда не возвращаются. Никакая сила не вернёт вас. Слышите меня?

Три девочки оживлённо закивали.

— Мунстрим, - твёрдо сказала Ларк, и покинула дом.

Чай Браяра ненадолго сбил жар Розторн. На её кашель он никак не повлиял. Она продолжала дремать. Он первым сидел с ней, внимательно наблюдая за ней, и моля всех богов, какие только могли его слушать. Он не подведёт Розторн так, как подвёл Флик.

Через полтора часа после своего ухода Ларк вернулась, ведя лошадь на поводу.

— Мунстрим — в городе. Мы послали почтовую птицу в Цитадель Герцога, на всякий случай, но её помощница не думает, что она там. Я буду искать. Крэйн со мной, и Фростпайн с Кирэлом. Мы разделимся в Топи, - Трис посмотрела наружу, и увидела ждавших там мужчин, каждый из них был верхом. Ларк продолжила: - Я нашла Посвящённого Силуорта[7] в главном госпитале. Он будет здесь так скоро, как только сможет, чтобы посидеть с ней.

— Иди, - подтолкнула ей Сэндри. - Давай, давай.

— Начинайте молиться, - прошептала Даджа, когда Ларк и мужчины уехали.

Сэндри отсидела первый час после того, как Ларк уехала в город; Трис была следующей. Розторн дремала. Её температура начала подниматься во время вахты Трис, но Браяр опасался давать ей ещё ивовой коры. В слишком большом количестве она обычно раздражала желудок; он понятия не имел, не навредит ли напитанная всей его силой ивовая кора сильнее.

День из тёплого стал жарким, ранний намёк на лето. Сэндри пошла в свою комнату, оставив дверь открытой. Сначала она вышивала — потом поспала. Даджа ходила вверх и вниз по чердачной лестнице, присматривая как за свечами и благовониями их домашнего алтаря, так и за маленьким алтарём её собственной семьи. Каждый раз, проверяя свечи, она молилась, прося духов её утонувших родителей и родичей не пустить Розторн на корабли, которые отвозили мёртвых в рай. Браяр дремал за столом и проверял Розторн каждые несколько минут. Он знал, что раздражал Трис, которая сидела с Розторн официально, но вспыльчивая девочка в этот раз промолчала.

Наконец Трис вышла из комнаты Розторн, и ткнула Браяра в плечо. Он проснулся.

— Вот теперь — твой черёд, - сообщила она ему.

— Спасибо, - пробормотал он. - Этот Силуорт — он так и не пришёл, - перед тем, как зайти внутрь, он вылил себе на голову и лицо ковш воды. Это помогло ему проснуться. Жаркий день действовал на плохо выспавшегося мальчика как маковый сироп.

Розторн выглядела не лучше. Её губы разошлись, и ему был слышен рокот в её лёгких. Её пульс под пальцами Браяра был тонок и част, её дыхание — медленным и тяжёлым. Она пошевелилась, когда он прощупал её пульс, и посмотрела на него.

— Что-нибудь попить? Воду или сок? - в надежде спросил он.

Она покачала головой.

— Давай, - настаивал он. Он помог ей сесть, и поднёс чашку с водой к её губам.

Она отпила, затем отвернула лицо в сторону.

— Я просто хочу спать, - сказала она страшным бездыханным голосом. - Так устала.

Стул не был удобным; он подозревал, что Ларк выбрала его именно поэтому. Спинка твёрдо упиралась в спину. Деревянный край сидения впивался в сухожилия за коленями. Нечего было почитать, и он не принёс с собой ничего, чем можно было бы занять руки.

Если подумать, он ведь несколько недель только заглядывал в комнату Розторн. Тихо встав, он подошёл к окну. Перед тем, как была построена мастерская, из окна были видны дорога и ткацкие мастерские. Теперь он смотрел на беспорядок на полках и стойках. Браяр вздрогнул, и отвернулся. Для него там будет много работы, когда всё успокоится.

Он прошёл к своему стулу, и ещё посидел. Без выходившего на улицу окна комната была душной. Ему следует открыть окна мастерской, когда он тут закончит, чтобы пустить сквозняк …

Он задремал, затем рывком проснулся. Как он мог заснуть на этом стуле? Мягко обхватив ладонь Розторн своими пальцами, Браяр боролся со своими веками. Они закрылись. Он рывком открыл их. Они захлопнулись, как будто свинцовые. Ему надо попросить Даджу сменить его.

Нет. Розторн была его учительницей. Его сестрой, его другом …

Его разбудил звук, задыхающийся вдох. Он дёрнулся, и упал со стула. Розторн выгнулась на подушках, выпучив глаза, скребя горло руками.

Припадок. Слово пришло из ниоткуда. Припадок, у неё начался припадок …

Она начала синеть. Синий, нехватка воздуха.

Вбежала Сэндри, посмотрела, и закричала, зовя Трис и Даджу.

«Как долго?» - в панике мысленно спросила она. «Сколько она уже в таком состоянии?»

«Не знаю» - ответил он, и схватил Розторн за руки. Он почувствовал, как её разум и магия отдаляются, нет, падают. В глазах его силы она уменьшалась, как если бы переступила через край, и упала в глубокую-глубокую пропасть.

Он помнил предупреждения Ларк о том, что нельзя быть с ней, когда она умирает. Помнил, и проигнорировал их. Собравшись, он прыгнул вслед за Розторн, схватил вившийся отросток её силы, и крепко сжал его.

Свернувшись в клубок, Браяр Мосс нырнул вслед за своей умирающей учительницей. Он в отчаянии бросил себе за спину руку-лозу, обвив её вокруг возвышавшейся магии, спрятанный внутри шаккана.

Сэндри проснулась от гулкого удара и удушливого хрипа. Она бросилась в комнату больной как раз вовремя, чтобы увидеть, как Браяр вгоняет в Розторн сияющий как солнце сгусток силы, сверкающий мост в место, наполненное тенями. Это место открыло дверь внутри Розторн.

— Трис! Даджа! - закричала она, и спросила Браяра, в течение какого времени Розторн не могла дышать. Он не знал, и ему было всё равно. Он удалился, преследуя своего самого любимого человека среди теней. Он бросил себе за спину змеившуюся лозу магии, позволив ей обернуться вокруг шаккана.

Сэндрилин фа Торэн сделала глубокий вдох. Она тоже помнила предупреждение Лерк, но тут были другие проблемы. Смерть забрала её родителей и няню, которая была ей как мать. Пришло время дать бой. Смерть не заберёт Розторн. Смерть не заберёт Браяра. И не повезло ли ей, что у неё было несколько дней отдыха после того, как нашли лекарство?

Она наскоро завязала свою магию вокруг быстро угасающей силы Браяра, и прыгнула в тени вслед за ним. Когда тьма выдернула её из комнаты в коттедже Дисциплины, кто-то — двое кого-то — схватили её за руки.

«Кто будет якорем?» - поинтересовалась Трис. Она быстро всадила крюки из молний в Сэндри, когда сила дворянки растянулась, став верёвкой между тремя девочками и Браяром. «Я не знаю, хватит ли шаккана, чтобы удержать нас всех».

«Кому же ещё быть якорем?» - спокойно осведомилась Даджа. «Как будто надо было спрашивать». Её сила была у верхней отметки, восстановленная после её магической работы с Фростпайном. Она всадила часть её в землю подобно копью, чувствуя, как она проникает через землю и камень, расходясь почти как растение. Она сделала эту систему твёрдой, создав каменные корни. Другой конец своей магии она накинула на Трис, крепко обернув её.

Сэндри тянула силу из цепочки девочек, чувствуя как в её магической сущности гремит молния. Тени отступили, когда потянулась вслед за оставлявшей след кометой, которую представлял из себя Браяр. Связав молнию в виде сети, она набросила её на мальчика, и потянула, пока сеть не обхватила центр силы Браяра, и удержала его. Он не умрёт. Они не позволят ему умереть.

Браяр знал, что девочки держат его, что они закрепили его в мире живых. Он был рад их обществу и их силе, но если они полагали, что он вернётся домой без Розторн, то они ошибались. Он не даст ей уйти. Он позволил Флик умереть — разве этой неудачи не достаточно для кого угодно?

Там, где он был, всё было странным. Звуки и образы, беспокоящие и знакомые, проходили через него, и исчезали прежде, чем он мог разобрать их. Он осознал, что мог научиться здесь вещам, важным вещам — вещам, которые больше никто не знал. Даже одна из них могла привести его ко всему, что он желал; что-то заставило его быть уверенным в этом. Возможно — богатства, или все тайны о том, как выращивать что-то. Здесь было знание; ему надо было лишь выбрать один аспект, и следовать ему.

Что-то чиркнуло его по щеке. Соблазнительный цветочный запах потянул его в сторону от его пути. Его связь с шакканом натянулась, заставив его остановиться. Что он делает? Ни один из манивших его намёков не ощущался как Розторн.

Он раскрыл ладонь, изучая клочок её, который он схватил, когда они начали падать. Теперь он стоял в своей собственной коже, или в чём-то, что ощущалось достаточно похожим образом, чтобы ему было комфортно. Его ноги — голые, какими они и были большую часть его жизни — упирались в плоские серые камни мостовой серой улицы серого города. В высившихся вокруг него цитаделях не было окон, не было дверей. Не было ни намёка на зелень, куда бы он ни посмотрел, и ни одного человека. Он видел другие улицы, сотни улиц. Они выходили на пустынную дорогу, где он стоял.

Как ему найти Розторн? Даже сорняки или живая изгородь или мельчайшая частичка мха знали бы имя Розторн и тихо сказали бы его ему. Этот же серый лабиринт был мёртв.

«Не совсем», - магический голос Сэндри был тонким шёпотом. Он чувствовал, как она напряглась, удерживая его. «Мы не мертвы, а значит — и ты не мёртв».

Он обернулся. У него за спиной в бесконечность уходила сияющая верёвка. Пошарив у себя за спиной, он обнаружил, что верёвка превращалась в паутину волокон, который входили в него в сотне мест. В ней он ощущал девочек.

«Я не вернусь без неё», - с сожалением сказал он.

«Мы и не просили тебя», - возразила Сэндри. «Посмотри на нить, которую держишь в руке. Бьюсь об заклад, Розторн находится на другом её конце».

Браяр посмотрел. Она была права. Обернув нить вокруг пальцев, он последовал за ней.

Что-то затрясло её. Трис посмотрела назад, на пылавшую магию, которую из себя представляла Даджа.

«Что происходит?» - потребовала она. «Мне тут не нужны отвлечения, знаешь ли!»

«Прости», - робко сказала Даджа. «Люди трясут меня, пытаются заставить меня отпустить».

«Ну так скажи им, чтобы прекратили», - огрызнулась Трис. «Мы заняты!».

Сэндри пробормотала что-то, обращаясь к Трис.

«Сэндри говорит, скажи им, что если они разорвут нашу верёвку, то потеряют всех нас».

Даджа так и сделала. Рывки прекратились.

«Так лучше», - сказала Трис. Она получше схватила Сэндри и Даджу, и приготовилась ждать.

Он шагал целую вечность. Каждый раз, когда он останавливался, чтобы передохнуть, или помассировать ноющие ноги, его затопляло видениями и звуками, которые пытались его отвлечь. Они хотели заставить его отпустить — он никогда больше не увидит Розторн или девочек.

— Искушайте кого-нибудь другого, - проворчал он.

Он мог подумать, что находился на огромном колесе, шагая внутри него, никуда не приходя, за исключением того, что моток нити из Розторн увеличивался в его руках. Когда он стал размером с грушу, и Браяр обнаружил у себя на правой стопе волдырь, он заметил ещё кое-что: росток травы между камней мостовой.

Он встал рядом с ним на колени, и провёл по нему пальцами.

— Уж тебя-то как я рад видеть, - сказал он ростку. Встав, он пошёл дальше. Он увидел ещё один стебель травы, затем группу ростков. Касаясь тонких листьев, он осознал, что порывы искушений оставили его после того, как он поприветствовал первый росток травы.

— Не знаю, хорошо это или плохо, - признался он, и потащился дальше.

Вот лютик, его жёлтый цвет так ярок на фоне серого камня, что как будто кричит. Вот комок мха. Он накрыл его ладонью на секунду, освежаясь бархатной прохладой мха на своей коже. Он двинулся дальше, клубок в его руках увеличился до размера арбуза.

Его стопы кровоточили, когда он нашёл участок земли с пурпурными и фиолетовыми шафранами, которые пробились через мостовую. Он побежал. Шафраны были любимым весенним цветком Розторн: она целый месяц говорила об их появлении.

Бежать стало труднее. Растения буйствовали, переворачивая камни, оставляя дыры, в которых неосторожный мальчик мог подвернуть лодыжку, если не смотрел в оба. Серые здания уменьшались в размерах по мере того, как он находил всё больше живых растений. Наконец они полностью исчезли. Исчезла и мощёная дорога, уступив место широкому ковру сочной травы. Она лежала перед участком кованой железной изгороди высотой почти в пятнадцать футов.

Он положил клубок нити на землю. Теперь тот покатился сам, скатываясь по мере движения. Катиться ему было недалеко: в изгороди были открытые ворота. В них стояла Розторн, осматривая свои новые владения.

Браяр помедлил. Он не мог видеть её лицо, но он узнавал выпрямленную спину, волю в этих руках, так твёрдо упёршихся в её бёдра. Перед ней лежал обширный сад, находившийся в состоянии хаоса. Деревья, кусты и цветы боролись с сорняками, и терпели поражение. Фонтан пускал пузыри, как будто хватаясь за жизнь, его раструбы были забиты мхом, а стоки — мёртвыми листьями. Какая-то ползучая лоза, которой Браяр никогда прежде не видел, захватила всё, что лежало по его левую руку. Это была мечта садовника, беспорядок, который потребуется возвращать в его надлежащее состояние месяцы, если не годы.

У него зачесались пальцы. Как и его учительница, он радовался препятствиям.

«Не это препятствие!» - воскликнула Сэндри. Она с трудом удерживала его. «Дома есть другие препятствия, для вас обоих».

Клубок нити подкатился к ногам Розторн, и исчез в ней. Не ожидая этого, она обернулась — и увидела Браяра.

Её брови сошлись вместе с почти слышимым лязгом; её алые губы сжались. Она выглядела лучше — более здоровой, более живой — чем была в течение нескольких недель.

— Категорически нет, - твёрдо сказала она. - Поворачивай назад. Девочки, - позвала она, - тащите его обратно!

— Не-а, - сообщил он ей. - Только не без тебя.

— Не говори чепухи, - огрызнулась она. - Тебе ещё предстоит долгая жизнь.

— Тебе — тоже, - упрямо ответил он.

— Я хорошо поработала, я сделала важные вещи, и теперь всё кончено. Возможно, я не хотела, чтобы кончилось именно так, и так скоро, но ты же видишь, что здесь работы ещё на целую жизнь, - она посмотрела через плечо на сад, который так явно нуждался в очень хорошем присмотре. Правильно очищенный, он будет великолепен.

— Мне плевать, - прямо заявил Браяр. - Нам тут не место. Наше место — с девочками и Медвежонком. И Нико, и Фростпайном, - добавил он, видя, что она вздрагивала при каждом имени, зная, что ей было больно их слышать, и игнорируя это. Она хотела бросить его! - и — да, Крэйном! Ты бросаешь его. А что насчёт Ларк? Она более всего — скажи мне, что она ничего для тебя не значит.

Розторн опустила взгляд, шевеля губами.

— Пойдём домой, - прошептал Браяр.

Она подошла, и отчаянно его обняла, затем отпустила. Браяр дрожал. Она выглядела достаточно твёрдой, но на ощупь была прозрачна. Если бы у шёпота было тело, то именно его он сейчас обнимал.

— Я устала, - мягко сказала она ему. - Устала до костей. Я хочу отдохнуть.

— Отдохни дома, - упрямо повторил он.

— Браяр, пришло моё время, а твоё — нет. Возвращайся к девочкам. Ты разобьёшь им сердца, если потеряешься здесь, - она повернулась, чтобы поднять с травы корзину и секатор, которых он до этого момента не видел.

— Ты разбиваешь моё сердце, - тихо сказал он.

Она выпрямилась, стоя к нему спиной.

— Я не могу вернуться, - терпеливо сказала она. - Это будет больно.

— Ах, звиняй меня, что думал, что это стоит парочки болячек! - крикнул он. Она не хотела возвращаться ради какой-то уличной крысы. У Браяра были друзья, которые за ним приглядят. Браяру не нужна была великий растительный маг, которая держала его сердце у себя в кармане. - Звиняй, что думал, что может я тебе достаточно нравился, чтобы ты вернулась.

— Ты мне нравишься, мальчик! - сердито сказала она. - Я люблю тебя. И я мертва. Вот и всё.

Он сделал вдох. Это был конец спора. Она не передумает, только не сейчас. Он уже чувствовал, как хватка Сэндри на нём слабеет. Никто даже не предполагал, что они вообще смогут это сделать.

— Ладно, - сказал он. Он повернулся, обернув узы Сэндри вокруг талии. В траве у его ног появился нож. «Появился ли сад для Розторн таким же удобным способом?» - подумал мальчик. Он схватил нож в одну из рук, и начал собирать нити в верёвку, которую он мог бы разрезать.

Розторн всегда становилась подозрительной, когда он соглашался с ней. Она обернулась.

— Что значит «ладно»?

— Это. Вот, - собрать нити, соединявшие его с Сэндри, было сложнее, чем он ожидал. Она сопротивлялась, приказывая тонким как волос прядям вырываться у него из рук. Браяр боролся с ними — с нею. С Даджей, которая питала её силой камня, и с Трис, добавлявшей молнию, и с ужасным, неподвижным спокойствием шаккана, терпением старого дерева. - Я останусь здесь, и помогу, - он бросил взгляд на заросший парк. Лоза, покрывшая одну из сторон сада, выглядела как что-то мерзкое, которое будет выбрасывать новые ростки по мере того, как старые отрезают. - Помощь тебе не помешает.

— Категорически нет! - воскликнула Розторн. - Ты возвращаешься домой. Девочки …

— Им будет меня не хватать, и мне жаль, но у них есть их учителя, и Ларк, чтобы устроить дом. Они справятся. Я — не смогу. Я остаюсь, - он начал пилить волокна, отрезая их пучок за пучком.

Девочки яростно спорили, отказываясь принимать его выбор. Даджа и Трис влили в Сэндри ещё больше своей силы. Шаккан не спорил. Он мог только ждать.

— Перестаньте суетиться! - приказал своим друзьям Браяр. - Вы знаете, почему я это делаю, так позвольте мне это сделать!

Поток свежей магии пробежал по привязи, которая соединяла его с ними, пока он пытался окончательно её разрезать. Поток обхватил его подобно верёвочной петле, и затянулся.

— Идиоты, - сказала Розторн, бледная и испуганная. - Вы все умрёте …

Браяр бросил попытки уговорить их. Он сел. Последняя петля магии соскочила с него, как если бы он был намазан маслом. Сэндри яростно завизжала, и бросила тонкую нить, обернувшуюся вокруг его запястья прежде, чем они потеряли его. Нить натянулась.

— Я остаюсь, - сказал Браяр Розторн. - С тобой.

Вздохнув, Розторн бросила секатор и корзину, а затем встала на колени, обхватив Браяра руками.

— Ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь, - прошептала она. - Уж я постараюсь.

Он крепко обхватил её запястья, на случай если она вдруг передумает.

— Я знаю, - радостно сказал он. Обращаясь к девочкам, он сказал: - Вытягивайте нас.

— Никогда больше так не делай!

Это была Ларк, сонно подумал он. Только почему Ларк была растроена? Она кричала.

Он зевнул, и сел. Его правую руку жутко свело. Он посмотрел в поисках ответа, и увидел, что всё ещё сжимает руку Розторн.

— Розторн! - воскликнул он, пытаясь встать. Он лежал на полу, кровать мешала ему. - Розторн!

Он каким-то образом подобрал под себя ноги, и встал на колени, по-прежнему сжимая её пальцы. Если он отпустит, то потеряет её. Он был немного не в себе в тот момент, но этот факт помнил отчётливо.

Розторн открыла глаза, и закашлялась. Она продолжала кашлять, пытаясь вырвать свою руку из его хватки, чтобы прикрыть рот. По другую сторону кровати женщина в окаймлённых золотом синих одеждах помогла Розторн сесть, и дала ей что-то попить. Розторн отчаянно глотала, забрызгивая уголки рта. Её кашель отступил; она откинулась назад, судорожно вдыхая.

Значит, она была жива. Он мог отпустить её.

Легче было сказать, чем сделать. Из-за судороги в его пальцах, их пришлось разжимать по одному. Когда он наконец отпустил Розторн, она убрала свою руку подальше.

Мунстрим — женщина в одеянии с золотой каймой — внимательно посмотрела на Браяра со странным выражением в тёмных глазах. Она протянула руку поверх кровати, накрыв его щёку ладонью, слегка пахнувшей корицей, и сжала сливового цвета губы. Магия протекла через него подобно прохладному туману, растекаясь, заполняя каждый его уголок. После тумана он почувствовал себя спокойнее, твёрже. Живее.

Наконец Старшая Посвящённая Спирального Круга убрала руку. Браяр огляделся. Девочки сидели между ним и дверью, и выглядели такими же помятыми и шокированными, как и он сам. Ларк стояла на коленях рядом с Сэндри, крепко прижимая девочку к себе.

— Я очень расстроена из-за вас! - сказала она, глядя на Браяра. - Вы намеренно не послушались меня! - вопреки своим словам она поцеловала Сэндри в макушку.

— У тебя глаза мокрые, - пробормотала Трис, протянув руку, чтобы стереть влагу у Ларк со щёк. Расстояние между ними было слишком велико, и Трис, похоже, была слишком слаба, чтобы встать.

Нико стоял в дверях, прислонившись к косяку. Его глаза были расширены от потрясения. Когда он пригладил усы, Браяру стало видно, что он дрожал.

— Мы в порядке, Нико, - заверила его Сэндри. - Мы просто немного устали.

— Только немного, - пробормотала Даджа. Она подтянула колени, чтобы положить на них голову.

Браяр вспомнил что-то важное.

— Пневмония, - поспешно сказал он Мунстрим. - У неё пневмония, и она умрёт …

— Успокойся! - сказала ему Мунстрим. - Я о ней позабочусь, - она положила одну из ладонь Розторн на шею.

Серебро засверкало, и погасло. Мунстрим посмотрела на Розторн, они встретились взглядами.

— Что ж, - заметила Старшая Посвящённая, убирая ладонь с горла Розторн. - У тебя была пневмония. Сейчас твои лёгкие совершенно чисты.

— Может, мы выжгли её? - хрипло поинтересовалась Трис. - Там всё было … сложно, - она сняла очки, и потёрла глаза.

— Что случилось с Силуортом? - в ярости спросила Даджа. - Он так и не пришёл!

— Предоставьте Силуорта мне, - с холодным взглядом ответила Ларк. - Он, наверное, сказал, что придёт, только чтобы отвязаться от меня.

— Я поговорю с Силуортом, - твёрдо сказала Мунстрим. - Я бы предпочла, чтобы обо всём происшедшем сегодня говорили как можно меньше, если вы не против.

Розторн слабо подёргала Мунстрим за рукав, и открыла рот. Из него не вышло ни звука. Она втянула воздух, и попыталась ещё раз. Послышались лишь бессмысленные искажённые звуки. Три девочки столпились вокруг кровати.

— Она не может говорить? - испуганно спросил Браяр. - Почему не может? Мы что-то сделали? Я что-то сделал? - у неё был приступ — сколько она провела без воздуха? Она что, проживёт остаток жизни неспособной говорить?

Розторн схватила его за руку.

«Успокойся», - сказала она, её магия была такой же слабой, как её руки. «Я задохнулась, так ведь?»

— Она задохнулась, - жалобно сказал Браяр Мунстрим. - Она посинела.

Мунстрим снова приложила ладонь к шее Розторн. Поскольку Розторн всё ещё держала его за руку, Браяр почувствовал движение тумана, который из себя представляла сила Мунстрим. Он расползся по мозгу Розторн, лениво ища, как настоящий туман мог бы искать дверь, в которую можно было бы проникнуть.

— Маленькая часть её мозга умерла, когда она перестала дышать, - сказала Мунстрим остальным. - Очень маленькая. Ей только нужно снова научиться говорить, и она будет как прежде, - туман втянулся обратно в Мунстрим, и она убрала руку. - Они, наверное, схватили тебя в тот самый момент, когда ты отошла.

Розторн подёргала Мунстрим за руку, и твёрдо указала на Браяра.

— Браяр схватил тебя, - сказала Мунстрим, понимая. Она посмотрела Браяру в глаза. - Вас предупреждали о том, что может случиться. Что должно было случиться.

Все четверо кивнули. Сэндри, послушная девочка, покраснела от стыда. Даджа пожала плечами; Трис возилась с очками. Браяр встретил спокойный взгляд карих глаз Мунстрим с вызовом. Он сделал бы это снова.

Мунстрим покачала головой, затем посмотрела на Нико и Ларк.

— Будет очень хорошей идеей, никому никогда ничего об этом не говорить, - тихо произнесла она. - Очень хорошей идеей. Это … - она указала на Розторн, которая кивнула. - Этого никогда не случилось. Я не знаю, как это случилось, и я не хочу знать.

Браяр и девочки переглянулись. Они знали.

Двумя месяцами спустя, после обеда, четвёрка устроилась на своём любимом месте, на крыше Дисциплины. Опираясь на мягкую, пахучую солому, которую они же сами и помогали менять три недели тому назад, они уселись вокруг дымохода, и смотрели на облака. Вокруг них располагалась большая низина, в которой находился храмовый комплекс, с башней Оси в качестве оси. Скворец по имени Крик уселся на холодную печную трубу, и дразнил других скворцов, пролетавших мимо. Если четверо смотрели в люк, который вёл внутрь дома, им был виден свернувшийся на полу чердака Медвежонок, скорбно дожидавшийся их возвращения. Ларк была в своей мастерской. Они оставили Розторн за столом, она писала письмо.

Послышались шаги по дереву; заскрипела лестница. Браяр и Даджа, располагавшиеся по другую сторону крыши, поползли наверх, чтобы посмотреть, кто пришёл.

Серо-чёрная голова просунулась через отверстие в соломе.

— Боже мой, не вижу, как вы умудряетесь не сломать себе шеи, - заметил Нико. - Я бы до смерти испугался, - поднявшись ещё немного, он сел на краю отверстия, стараясь не смотреть через край крыши. Одетый со своей обычной элегантностью, он выглядел на соломе не к месту. Браяр хохотнул, глядя на него.

— Отсюда хороший вид, - сонно объяснила Даджа, перелезая через конёк. - И здесь мило и тепло.

— У меня проступают веснушки, - заметила Трис, опираясь на дымоход.

— Вы знаете, какой сегодня день? - спросила их Сэндри.

— Мой день рожденья? - сухо спросил Браяр. Она всё ещё донимала его на этот счёт.

— Если хочешь, - ответила Сэндри. - Но я вообще-то думала о нашем дне рожденья, в каком-то роде.

Все посмотрели на неё, включая Нико, не понимая, что она имела ввиду.

— Год назад в этот день мы с Трис пришли в Дисциплину, - улыбнулась им Сэндри. - Это был первый раз, когда мы четверо собрались вместе.

Браяр присвистнул.

— Вроде бы и не так давно.

— Вроде бы да, а вроде бы и нет, - заметила Даджа. Глядя на троих своих друзей, она покачала головой. - Я никогда не ожидала, что всё получится так, как получилось.

— А кто ожидал? - поинтересовалась Трис. - Например, мы не знали, что у нас есть магия.

— Нико знал, - ответила Даджа, бросая взгляд на мужчину. - Так же, как ты знал о том, где мы были, когда никто больше не знал …

— Никому больше не было дела, - пробормотал Браяр.

Нико осмотрел каждого из них.

— Всё вышло и не так, как я ожидал, - признался он.

— А чего ты ожидал? - с любопытством спросила Сэндри.

Нико криво ухмыльнулся.

— Я ожидал подобрать нескольких юных магов, найти им учителей, и двинуться своей дорогой. Я никак не ожидал, что переживу вместе с ними землетрясения, пиратов, лесные пожары и эпидемии, или что мне придётся пересмотреть мои знания о том, как придают форму магии. Вы напоминаете мне об этом каждый день — хочу я этого или нет.

Сэндри протянула руку, похлопав его по ладонь.

— Ты очень хорошо справляешься, - сказала она в своей самой ларкской манере. Она бросила взгляд вниз, и встала на ноги. - Ох, смотрите, - воскликнула она, указывая на северные ворота. - Это Дедушка. Мы едем кататься, а я ещё не переоделась! - она радостно помахала далёкой группе всадников. Их предводитель помахал ей в ответ.

Нико пожал плечами.

— Не прыгай так, - сказал он, смещаясь в сторону, чтобы она могла спуститься по лестнице в дом. - Я от этого нервничаю. Идёшь, Трис?

— Иду, - ответила она, вставая. Она последовала за Сэндри внутрь.

— Мне пора, - сказала Даджа, бросая взгляд на часы Оси. - Фростпайн хочет, чтобы я после обеда почистила кузницу.

Браяр ухмыльнулся.

— Лучше тебе помыться, прежде чем вернёшься домой, - посоветовал он.

— Так и собираюсь, - сказала она, и оставила его на крыше в одиночестве.

Часы Оси пробили два часа после полудня. Полуденный период отдыха закончился. Браяр смотрел на облака, и думал о днях рожденья. Ему правда стоит выбрать себе один. После долгой медитации он решил, что ему не терпится выбрать день рожденья. Как минимум, там будет торт. Кто же отказывается от лишней еды?

Сегодня?

Нет. Как она сказала, сегодня день рождения для них, для этого бугристого кольца из нити, который Сэндри постоянно носит с собой.

Он отбросил день летнего солнцестояния. Это был день рожденья Розторн, пусть она и скрывала его в общехрамовом праздновании середины лета. Ему пришло в голову, что ему следует иметь день, который был только его собственным, чтобы отметить то, насколько далеко он продвинулся, и кем он был. Это должен быть день, который имел значение как для Роуча, так и для Браяра, для уличной крысы, и для мага. Это должен быть зелёный день: одним из самых спокойных воспоминаний Роуча был поросший мхом пол сырой тюремной камеры, немного утешения там, где он его не ожидал. Это не был день, когда Мешок, называвший себя Никларэном Голдаем выкупил Роуча из доков Хажры; Нико тогда протащил Роуча всю дорогу до Эмелана и Спирального Круга, даже если он называл этого мальчика его новым именем, «Браяр Мосс». Браяр также подумывал о дне, когда он украл шаккан, и отбросил его, как и пару других.

День, который изменил его навсегда, который отметил переход от Роуча к Браяру, это был день, когда он поднялся на эту самую крышу. Он валялся, глядя на облака, ни о чём не думая, когда его созерцание было прервано …

— Давай, мальчик! - воскликнул из сада внизу радостный голос. - Теряешь светлое время суток!

Этот же самый голос позвал его и сейчас. Он со вздохом встал на ноги, но правда заключалась в том, что он и сам не хотел терять светлое время суток. Никогда не знаешь, когда оно тебе понадобится, и его не будет.

— Какая работа на сегодня? - крикнул он вниз, обращаясь к Розторн.

— Прополка! - крикнула она в ответ. - Это же лето, так ведь? А значит, всё время прополка!

Её речь была слегка невнятной, и, возможно, всегда останется такой. Тем не менее, она могла ясно говорить. И, что лучше, её разум был остр как никогда.

Она позвала его спуститься и поработать в её саду на следующий день после его прибытия в Дисциплину, двенадцатый день Луны Гуся — который наступал завтра. Девочки будут раздосадованы, что у них так мало времени на подготовку, но они приспособятся. Они будут знать, как и он, что его жизнь началась в тот момент, когда Розторн пригласила его в свой мир.

— Браяр! - позвала она.

— Никуда оно от нас не убежит! - крикнул он в ответ, и спустился обратно в дом.