Книга путешествия. Выпуск 3. Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана

О том, как, выступив с берегов Аракса, мы отправились по направлению к Еревану и Нахичевани, расположенным в стране Аджем[193]

В тот день, двигаясь по берегу реки Араке на восток, мы через восемь часов прибыли в село Яйладжик. Это место подвластно крепости Авник, половина [жителей] селения — армяне, а половина — мусульмане, последние — это курды [племени] махмуди; [здесь] имеется одна мечеть. Далее, следуя на восток, опять же по берегу реки Араке, мы достигли села Барудхане. Это село, расположенное на краю тесной горной долины, подвластно крепости Шушик. Оно состоит из 300 домов, утопающих в зелени; здесь добывается селитра, поэтому и село называется Барудхане[194]; село благоустроено. [Выйдя] отсюда и двигаясь дальше, мы через 13 часов прибыли на стоянку в село Доши-каба, само [село] разрушено. Мы расположились в палатках на берегу [реки], называемой Авухдереси, ее вода приятна на вкус, место изобилует лугами, и мы наслаждались по-эмирски. Отсюда мы шли также к востоку и через 13 часов достигли стоянки Чаглагурта; тут благоустроенное село. Население состоит исключительно из шушикских курдов. И крепость Шушик виднелась с левой стороны над желтыми горами. Нам салютовали семью пушечными выстрелами, как бы приветствуя: «Добро пожаловать», и принесли в дар лакомства и напитки. Отсюда посланник ереванского хана Касым-хан и никсарец килерджи Вели-ага отправились в сторону Еревана. Я же, ничтожный, вместе с нашим послом и посланником нахичеванского хана направился в Нахичевань через горы, возвышающиеся справа от нас. [Следуя вдоль] их восточных склонов, мы пересекли несколько пастбищ, виноградников и садов и через 13 часов прибыли в крепость Карши, являющуюся первой крепостью на земле Персии.

Крепость Карши

Ее основал сын Тимур-хана Шахрух-мирза[195]. /231/ Затем она перешла под власть азербайджанского султана Узун-Хасана. Ныне находится на земле Еревана и является одним из городов Азербайджана. Крепость расположена очень высоко на холме, подобно гнездам орла и коршуна. Эта крепость, выстроенная из камня, благоустроенная и красивая, имеет квадратную форму. В ней 1000 несчастных дизчёкенов. Начальник ее стражи преподнес, подарки находящимся среди нас послам, в нашу честь открыл пальбу из 70 — 80 пушек и устроил празднество. От громоподобного гула малых пушек сотрясалась вся округа. Мы, тихо сидя в своих палатках у крепости, смотрели на зелень лугов. Город не особенно благоустроен, но в прежние времена это был крупный город и могущественная крепость. Впоследствии, в 1043 (1633-34) году, султан Мурад-хан IV, выступив в ереванский поход и объединив войска Эрзурума, Ахысха, Карса, Вана, предал разграблению город Карши и разрушил его, и это было необходимо. В нем имеется до 7 мечетей с минаретами и маленький рынок, а садов и виноградников нет. Так как город Карши расположен на берегу реки, климат здесь приятный. Почва мягкая, что способствует выращиванию риса. А та река течет из гор Секуна и впадает в Араке. Начальник крепости пригласил меня с послом в гости. На своих конях мы за полчаса с трудом сумели подняться в крепость. Когда я посмотрел отсюда [вниз], то увидел, что вся земля переливается разными цветами, словно хамелеон. Тут ага дизчёкенов шаха, разукрасивший свой тюрбан разнообразными перьями и прицепивший на голову все, какие у него есть, султаны, подошел к нам и произнес традиционное приветствие: «Да буду я жертвой ради вас, приветствую ваш поход! Ваш меч — и моя голова! Добро пожаловать!» Сказав это, он пригласил нас в свой достойный внимания дом. Он оказал нам большое гостеприимство. На почетном месте вместо обычного столика был поставлен накрытый скатертью из ткани калемкар большой стол. На нем выставили 11 сортов плова: плов с майораном, плов с курицей[196], музафер-плов, плов с алоэ, плов с душицей, хош-плов[197], чилев-плов[198], плов с имбирем, плов с чесноком, кёсе-плов, дюзен-плов, жареные овощи с рисом, [благоухающие, как] уста красавицы, суп мастаба и чудесную херису. Все это было вкусно. Поев сытно, мы задушевно беседовали. После угощения он подарил мне, ничтожному, /232/ и Аладжаатлы Хасан-аге красивые, изящные меха.

Оттуда мы спустились в свои палатки. Вслед за нами он прислал 50 баранов, около 1000 [штук] белого хлеба и 7 — 8 мулов, навьюченных фруктами и шербетом. В эту ночь мы пировали. Оставшись тут еще на 2 дня, мы осмотрели большие дворцы, расположенные на берегу реки Карши. Здесь имеется бесподобная мечеть со стройным минаретом. Рядом с ней расположена баня Таджеддина. Есть 7 гостиниц. Благодаря приятному климату и воде [здесь] много красавиц, при виде которых человек получает большое удовольствие. На следующий день с утра мы выступили из этого города в сопровождении 300 мазандеранцев и, двигаясь на восток, через 13 часов прибыли в село Кенд-и Месир. В этих краях слово «кенд» обозначает «местечко, касаба». Это село расположено у горы Месир, имеет 1000 покрытых глиной домов, сады, виноградники, есть прозрачная вода. Местность обжитая и благоустроенная. Через пастбища протекают речки. Имеется 7 мечетей, 3 бани, до 300 лавок и рынок. Это село в Ереванском ханстве находится в ведении калантара. В этом красивом месте мы гостили только одну ночь.

Выехав отсюда далее, мы находились в пути 14 часов, после чего достигли местечка Раххан; этот городок находится на границе земли Нахичевани и принадлежит нахичеванскому хану; исключительно благоустроенное и цветущее местечко. Михмандар пришел к нам и оказал нам почет. В этом местечке два молодых перса пришли и стали развлекать нас. Они были прекрасными певцами. Пели они на хорасанский лад, чем доставляли нам блаженство. Затем мы продолжали путь на восток меж двух гор и через 7 часов прибыли на стоянку Уч-килисе[199].

Чудеса Уч-килисе

Этот монастырь основан Ануширваном. Ежегодно здесь собираются до 40 — 50 000 человек, [в том числе] даже из страны франков. На самой высокой вершине этой горы на зеленом поле у них (обитателей Уч-килисе) имеется древний коврик, они расстилают его на земле. Собрав в тех горах разные лекарственные травы и полезные снадобья, они наполняют ими большой котел. На том коврике устанавливают треножник /233/ и разводят сильный огонь, от которого коврик, однако, не горит. Потом то варево они делят между собой. Некоторые как реликвию увозят его с собой вплоть до Ференгистана, а некоторые употребляют его там же, наслаждаются и отдыхают. Я, ничтожный, спрашивал о секрете этого дела у монахов, и они мне объяснили так: «Ей-богу, это тот самый ковер, на котором появился из утробы матери Иисус. Из страха перед израильтянами он спрятался в пещере. А потом собирал травы и оживил на нем мертвеца. Приготовленную чудесным образом на этом ковре еду он обильно роздал всем израильтянам. Впоследствии этот ковер достался Бахтнасру[200], а от него перешел к Ануширвану Справедливому, который при постройке этого монастыря готовил на нем еду. Мы же после приготовления пищи на нем очищаемся. А потом сворачиваем его и храним, как свои головы. Даже сам Сулейман-хан совершил на нем два раза намаз во время похода на Нахичевань». [Монахи] рассказывали еще много удивительного. Этот ковер как будто был соткан из шелка, но в то же время походил и на бумажный, и на шерстяной; он напоминает большой ковер для молитв, цвета серой белки, очень тяжелый. Мне кажется, он сделан из особого камня[201], добываемого на острове Кипр, который молотят и прядут из него нитки... и никакого чуда в нем нет.

Обозрев эти места, мы выехали из Уч-килисе /234/ и направились на восток; проехав благоустроенные села, плодородные места, горы, равнины и солончаки, прибыли в одно село, расположенное на границе Нахичевани у подножия горы Шалван. Здесь было видно 11 минаретов, но я, ничтожный, заболел и не мог хорошенько обозреть все это. Здесь мы поклонились гекке Бекташи и получили благословение их шейха Нимет-деде. Выступив на следующее утро, мы ехали 12 часов по бескрайней степи и трижды устраивали привалы на зеленых лугах. Потом мы прибыли на стоянку на лугу у реки Занга, на южной окраине этой степи. Мы раскинули наши палатки на берегу реки. Все население, живущее на этой равнине, прибыло к нам с подарками, продуктами, напитками, радостно восклицая: «Османы приехали!» Пришли и наши слуги и тоже набили животы. Лошадям нашим перед палатками дали вдоволь клевера и прекрасной травы. Река Занга, берущая свое начало южнее, с гор Харан, течет к северу. Продолжая далее путь через сотни сел и местечек, она соединяется с рекой Араке и впадает в Гилянское море.

Отсюда мы в течение 10 часов опять продвигались к востоку через благоустроенные села и поля и, охотясь, достигли селения Седергикенд. Оно находится в Нахичеванской земле и является вакфом имама Али Ризы, освобождено от всех повинностей, красиво и благоустроенно, имеет 1000 домов, неисчислимое количество садов и виноградников, приятный климат. Все население — шииты.

Горячие воды Седерги. За городком около садов имеются горячие источники под высокими куполами. В трех купальнях [размером] десять на десять [локтей] красавицы Аджема резвятся и плавают, как серебристые рыбы, и без обиняков обнимают друг друга. Население в большинстве гёк-долаки, ткачи. Они поют любовные песни, у них хорошие высокие голоса.

Отправившись отсюда опять на восток, мы через 14 часов прибыли на стоянку у монастыря Ахмедбейзавиеси. Это местечко, находящееся в Нахичеванской земле, имеет 500 домов с садами и виноградниками, /235/ благоустроенное. В то время, когда оно было у османов, сын Заль-паши Ахмед-паша, будучи хакимом Нахичевани, построил здесь по стамбульскому образцу соборную мечеть с минаретом. Поэтому аджемы называют это местечко обителью Ахмед-паши. И теперь это место является вакфом той успокаивающей сердце мечети. Двинувшись в путь, мы 16 часов ехали по благоустроенным селам и прибыли в большой город Карабаглар.

Описание большого города Карабаг[лар]а

Первооснователем этого города был Манучехр[202]. Город очень древний. Ныне он составляет отдельное султанство в Нахичеванской земле. При Мехмеде III[203] из-под власти османов он перешел к персам. Темный Тимур[204] зимовал в этом Карабагларе с большим войском 5 месяцев. [Город очень благоустроенный, а вокруг него — бескрайняя плодородная равнина. В здешних местах неоднократно зимовали Сулейман-хан и другие сердары. Теперь [в городе] там и сям вновь строят и благоустраивают [его]. Внутри [города] наши слуги насчитали около 40 минаретов. Слава богу, от приятности климата и воды в этом городе настроение наше поднялось. Мы с приятелями поехали верхом по городу и осмотрели его. По словам михмандара, здесь имеется около 10000 домов с садами и виноградниками, 70 михрабов, из них 40 — соборные мечети с минаретами. Во множестве имеются постоялые дворы, бани и рынки. Однако число их продолжает увеличиваться. Край славится изобилием продуктов и напитков. Когда мы с посланником прогуливались в одном саду, садовник по имени Яздан-кулу принес нам 26 сортов сочных груш. Пробуя сорта груш «маладжа», «», «ордубади», во рту чувствуешь вкус леденца. Имеются [красные], как рубин, гранаты. Плов, приготовленный из ереванского риса, очень вкусный. Повара чистоплотные, и все — мусульмане. Вообще у аджемов среди продавцов съестного нет греков и армян. В этих местах вообще нет греков, разве что это приезжие по торговым делам. Но много евреев, шиитов бетраи, караби. Очень много разных сбившихся с пути [сект]: джафари, джабри, кадири, хуруфи, замини, манихейцев и других нечестивцев[205]. После пребывания в Карабаг[лар]е мы направились на юг и прибыли в крепость Нахичевань.

/236/ Описание крепости Нахшеван, [или] Накшиджихан

Этот город действительно достоин своего названия[206]. Одни называют его Нахичевань, другие — Нахшеван. Он является гордостью среди городов иранской земли. В настоящее время это отдельное ханство на территории Азербайджана. Хан владеет многочисленными войсками; у него есть этимад ад-доуле, калантар, даруга, дизчёкен-ага, чигйвйен-ага. Все они[207] принимают участие в управлении. Еще имеются кадий и шейхульислам.

Этот город в древности был основан шахом Афрасиабом[208]. И ныне [еще] видны могилы, где похоронены его предки. При его правлении [область] Нахичевань была настолько благоустроена, что на полях невозможно [было] найти ни одного шага пустого места. Позднее монгольское племя, соблазнившись, прибыло сюда с многочисленным войском, уничтожило красоту этого города, украшения вселенной, разрушило и разгромило его крепость, сровняв ее с землей.

Далее, при Мехмед-хане III, когда этот город находился в руках османов, беспутный шах[209] направил сюда Зульфикар-хана, который и захватил его. Позднее войска Мурад-хана IV во главе с Мехмед-пашой завоевали эту местность[210]. Вот как начинались в мире дела, о которых говорят так:

В сущности, все [везде] разрушается, и это действительно так, потому что согласно извечному порядку «все сущее смертно».

После Мурада IV эти места стали еще более обжитыми и благоустроенными. Город украшают 10000 больших домов, крытых глиной; имеется 70 соборных мечетей и места поклонения, 40 квартальных мечетей, 20 домов для приезжих, 7 прекрасных бань, около 1000 лавок. Большинство имаретов красивы. [Город] находится в 4-м действительном климате, в середине 18-го природного пояса; климат здесь умеренно суровый. Сады и виноградники незначительны, и потому фруктов мало. Растет хлопок семи сортов, [в том числе] заги, мунлаи, зафрани, ляли, хас, беяз[211], и заслуживают похвалы зерновые, [среди них] полба. Ремесленные люди — искусные мастера. Ткани калемкари, бахрамгори /237/ и ситцы для скатертей ручной работы известны всему миру. Край богат сильным ячменем. Здесь выращивается 4 сорта ячменя. В огородах созревают сочные дыни и арбузы. Здешние красавицы белолицы. Мужчины надевают на голову шапку, отделанную собольим мехом, обматывают голову длинной чалмой. Они надевают шерстяную [или] калемкаровую рубаху, разноцветные шерстяные чакширы, зеленые, красные, желтые и оранжевые папучи. Жены их носят остроконечные ермолки, а сверху на них накидывают белые покрывала, на ноги надевают сапоги разных цветов; их красавицы носят исфаханские накидки, отороченные голубым мехом; они приветливы, приятны в обращении и в разговоре.

Население — шафииты, гордятся тем, что они являются шафиитами, но это ложь: они джафариды[212]. Ежедневно они совершают пятикратный намаз, но общественных намазов не совершают[213]. У них есть словно рай красивые мечети, вмещающие много народа. Особенно хороши соборные мечети Ахмед-паши, Фархад-паши, Гюзель Али-паши, Джигал-оглу, Хадым Джафер-паши. Они изукрашены росписью по глазури и эмали. Купола некоторых мечетей также покрыты глазурью. Имеются 33 минарета, похожих на стамбульские. Мечеть Ахмед-паши напоминает стамбульскую мечеть Рустем-паши. Баня Дженаби прекрасная и светлая, двери и стены ее покрыты глазурованными плитками, пол устлан разноцветными паласами, все купальные простыни имеют рисунок в шахматную клетку. Недалеко от нашей гостиницы есть баня Заль-паши, все двери и стены которой покрыты глазурованными плитками, пол мраморный, серого и бордового цвета. Это очень светлая баня, и все окна ее из хрусталя; [в центре] под куполом имеется большой бассейн. Словом, язык бессилен передать чистоту, приятность и красоту этой бани. [Так думаю] не только я, грешный Эвлия.

А на шахском рынке сидят знатные и богатые, купцы-богачи, состояние каждого из них равно богатству Каруна[214]. Население любит веселье. Нахичеванский хан Резаеддин-хан вышел нам навстречу, он повел нас с посланником в сад. В саду он прочитал [доставленные нами] мухаббетнаме. /238/ А все аяны и знатные люди стояли наготове. Было застолье с разговорами и музыкой, и сам Хусейн Байкара[215] мог бы [нам] позавидовать. Оказывается, этот высокопоставленный хан был хорошим собеседником и достойным человеком. Он стал ханом, будучи хазинедарбаши шаха Сефи[216], который сдал Багдад султану Мураду. Он обладал глубоким умом Аристотеля, носил прозвище Довлет Мирза-хан. После угощения в этом саду приехавшему от нашего господина паши в качестве посланника Аладжаатлы Хасан-аге и мне, ничтожному, он подарил богатые халаты, дал по 10 туманов на расходы в бане и по одной лошади, а на своего посла надел халат. Этот хан был рачительный и великодушный человек. Он был окружен 40 — 50 проницательными и сведущими во всех областях науки советниками.

Реайя и берайя этого города разговаривают на языке дехкани, но ученые и поэты вежливо и красиво изъясняются на пехлеви и моголи — языках древних. Так же изъясняются горожане.

Далее Эвлия Челеби дает краткую справку о словарном составе языка фарси, включающую /239/ счет от 1 до 14, обозначения бога и пророков, термины родства и названия основных продуктов питания, домашней утвари и одежды.

Кроме них имеется ряд других терминов и выражений, но мы ограничимся этими. Живущие в [разных] нахие туркмены, гёк-долаки и монголы говорят на совершенно разных языках, о которых, если Аллах захочет, мы расскажем в своем месте. На этой нахичеванской равнине и в округе /240/ имеются мощные и [хорошо] оснащенные крепости. Некоторые из них мы видели, но, так как время наше было занято охотой, мы не смогли как следует их осмотреть. Самыми прочными из них были крепости Аланджаван, Саран, Сусумарун. Последнюю построил Марван ал-Химар[217], потому она называется Сусмерваном.

О том, как, получив подарки и послания от нахичеванского хана, мы направились в Тебризскую страну

Сначала, двигаясь 8 часов в сторону кыблы, мы прибыли на стоянку Кесик Гомбед. Здесь 1000 домов, виноградники, сады, 3 соборные мечети, постоялый двор и баня. Село благоустроенное.

Посещение гробницы мирзы.Резы. Жители села говорят о нем, что он сын Хусейна Байкары. На его саркофаге написано: «Сын Хусейна Байкары, не достигший возраста бахадыра». Купол над этой гробницей очень высокий. Ее хранители разъяснили нам, что это местечко является вакфом этой святой гробницы.

Выступив отсюда, мы за 7 часов дошли до реки Араке. Она берет свое начало в горной области курдского [племени] патянши в Ванском эйялете, течет на север и сливается с рекой Занга. Это большая река, которую не переехать на лошади. Затем, миновав ряд благоустроенных, утопающих в цветниках селений, мы за один час достигли города Карабага.

Описание города Карабага

Это один из маленьких городов Азербайджана. Его разрушил везир завоевателя Эгри султана Мехмед-хана [III], великий сердар Коджа Фархад-паша[218]. Затем этот город был вновь восстановлен и отстроен. Но впоследствии из-за неповиновения населения Мурад-хан IV при возвращении из ереванского похода вновь его разрушил. В настоящее время [город] постепенно восстанавливается. [Карабаг] составляет отдельное султанство во владениях Тебриза. /241/ Город имеет 1000 солдат, в нем есть калантар, даруга, бинбаши, дизчёкен-ага. Город расположен на обширной равнине и подобен саду Ирема. [Карабаг] представляет собой красивый город, имеющий 3000 домов, 7 соборных мечетей, 7 бань, 3 постоялых двора, 600 лавок. Дома хорошие, земля плодородная, благоустроенная, климат умеренный, много приятных источников, речек. Кругом раскинулись обширные поля, огороды и сады. Кушанья и напитки заслуживают похвалы. Здесь имеются 10 сортов сочного, цвета рубина, винограда, вкусное вино, вишневый сироп, прохладительные напитки, 18 сортов вкусных, сочных гранатов. Славится здешняя айва величиной с человеческую голову. Воду повсеместно добывают из-под земли с помощью кяризов. Есть древние здания — соборные и квартальные мечети, купола их покрыты глазурью. В городе можно видеть 11 минаретов, но местные жители говорят, что у них 70 михрабов. Население города освобождено от всяких обычных налогов, так как перед ним поставлено условие — восстановить город. Но персидскому шаху ежегодно в виде подарка отправляются на ста вьючных верблюдах сушеные груши [сортов] «ордубади», «малача» и «», а также абрикосы, сливы, айва, инжир, виноград и прочие сушеные фрукты. Всего в Азербайджане имеется 3 Карабага, каждый из которых напоминает рай.

Выступив из этого города, мы двигались в течение часа в сторону кыблы и с тысячью трудностей переправились через мост, где река Араке сливается с рекой Жан. Эти реки, беря свое начало с гор Абагай в окрестностях Вана, впадают в протекающую ниже, по нахичеванской равнине, реку Араке, а та — в реку Куру, река Кура, в свою очередь, — в реку Терек[219], она же — в Каспийское, или Гилянское, море. Переправившись через эти реки и двигаясь 6 часов, мы остановились в селении Керкине. Это селение находится в тебризской области, недалеко от города[220] Меренд; оно благоустроено, имеет 300 домов, соборную мечеть, баню и маленький базар. Население тут — кызылбаши, а они — гуляки[221]. Основное их занятие заключается в том, что они ткут бязь, так как тут собирают с полей /242/ обильные урожаи прекрасного хлопка.

Проехав отсюда еще 9 часов в сторону кыблы, мы остановились в селении Зануса. Являясь хассом тебризского хана, оно было благоустроенным, с садами и виноградниками; в селении около 1000 добротных домов, соборная мечеть, постоялый двор, баня, маленький базар. Воду черпают только из колодцев. Отсюда мы опять направились в сторону кыблы и через 10 часов вошли в город Тасуй (Тасудж).

Описание города Тасуджа

Тасудж находится во владениях Тебриза, на границе Мерендского султанства, на берегу реки Араке. В Тасудже 3000 крытых землей домов, 7 соборных мечетей, 3 бани, 6 ханов и маленький рынок. Правителем является султан, у него 1000 нукеров. Есть также калантар, даруга, кадий. Сады и виноградники здесь охватывают огромную территорию. [Город] расположен в 10 фарсахах от Меренда. Климат и красавицы его заслуживают похвалы. Много различных сочных фруктов. Население полностью шиитское. Основное его занятие — садоводство и виноградарство.

Отсюда мы направились на юг, прошли поля и степи; из многих колодцев мы пили животворную воду. Вода в этих местах в основном протекает под землей. Проехав 12 фарсахов, мы вступили в город Меренд.

Описание города Меренда

Этот азербайджанский город — он является отдельным султанством и подобен саду Ирема — [в прошлом] был резиденцией Алванд-хана[222]. [Здесь] есть 1000 нукеров, кадий, калантар, даруга, дизчёкен-ага. До Тебриза отсюда 14 фарсахов, и между [этими городами] нет невозделанных земель, всюду цветники, сады, виноградники и огороды. Этот город, расположенный к востоку от Тебриза, в древности являлся охотничьим угодьем сына Тимура — Шахруха. Хотя [город] пострадал от Мурад-хана[223], теперь он во многих местах восстанавливается. Имеется 3000 домов, 7 соборных мечетей, 3 хана, 5 бань, €00 лавок, бедестан, а медресе, школы и тому подобного нет. Однако проложено около 70 широких зеленых аллей, каждая из которых подобна Ирему. Нет числа сочным фруктам. Красавицы [здесь] очень красноречивы, и если приходят для беседы, то /243/ рассказывают интересно. Население состоит в основном из простонародья и нукеров, но все они шииты. [Меренд] является древним городом, в его южной части похоронены Хусейн Тафтазани, Али Ханди, шейх Сусмари, Алаеддин Маркади и многие [другие] подобные им уважаемые люди, являющиеся предками его благородия ученейшего Тафтазани[224].

От султана этого города мы тоже получили подарки. Вместе с посланником тебризского хана мы направились по равнинам в сторону кыблы. Так как главная дорога с обеих сторон обсажена густыми ивами и чинарами, мы не видели солнца. [В пути] мы с удовольствием пили вкусную воду из некоторых колодцев, а затем приехали в деревню Кахрин, состоящую из 1000 домов. Она принадлежит тебризского хана. Здесь имеется 6 соборных мечетей, 3 бани, 2 постоялых двора, множество садов. Все население — шииты. Отсюда, вновь направляясь в сторону юга, мы за 7 часов добрались до селения Сахлан. Эта местность является хассом тебризского хана, В благоустроенном селении, расположенном на ровном месте, есть 1000 домов, сады и виноградники, 7 соборных мечетей, хан, баня и небольшой рынок. В этом селении [богатые] жители Тебриза имеют дачи и места для отдыха. Население ведет себя как шафииты, однако они являются рафизидами[225]. Климат заслуживает похвалы. Снявшись отсюда, мы направились в правую сторону. На протяжении 6 часов пути нам был виден купол Шам Газан-шаха[226]. Прочитав Фатиху в честь его души, мы расположились на зеленой поляне на отдых и направили человека в Тебриз. Через 3 часа мы сели на коней и в полном вооружении вместе с тебризским посланником и атбаши выступили в путь. Впереди нас с внушительным видом ехали нукеры, в первых же рядах ехал и я, ничтожный, со своими 40 слугами и сопровождающими. Тут перед нами появилось многочисленное войско. Выяснилось, что нам навстречу прибыл кетхуда тебризского хана. Вместе с ним, стремя к стремени, большим отрядом мы вошли в прекрасный город Тебриз.

Несколько тысяч человек вышло на городской базар и в торговые ряды посмотреть на нас; я, ничтожный, тоже обозревал их. Из одного конца города до дворца хана мы двигались целых два часа. /244/ Высокопочтенный Али-хан вышел навстречу и повел меня в высокий диванхане. Там мы сели по-турецки. Собрался большой диван. Трижды прозвучали хаканские литавры, труба Афрасиаба, горн и зурна Джамшида, и начался торжественный прием. Повязавшие голову тонким шелком вооруженные гулямы стояли рядами один возле другого. После того как прекратился бой барабанов, я, ничтожный, поднялся на ноги, извлек из кармана письмо и послание эрзурумского везира, господина нашего Дефтердар-заде Мехмед-паши, и, поцеловав, передал хану. Он, встав, взял послание. Поцеловав и приложив ко лбу, он передал его своему мунши. Эшик-ага указал и мне место, и я расположился на нем по мухаммеданскому обычаю. Мунши с почестями, поцеловав послание, начал читать его громким голосом. Когда он произносил уважаемые имена пророка и его четырех избранных друзей, все присутствующие почтенные люди встали и возвеличили имя посланника бога. Однако, услышав имена четырех [других] его друзей[227], некоторые из них сели. По прочтении послания стало известно его содержание.

Хан начал свою речь так: «Если создатель-творец поможет мне и даст пощаду и жизнь, я, недостойный, в течение этого месяца пошлю везиру падишаха, цезаря земли, караван лошадей в 1000 голов и караван мулов в 1000 голов. Добро пожаловать в наши края!» Сказав [далее]: «Ты богатство моей жизни, свет очей моих», он посадил меня, ничтожного, рядом с собой. Обрадовав меня несколькими словами приветствия, он устроил большой пир. После трапезы я, ничтожный, передал хану привезенные от паши подарки: жемчужные четки, колчан для стрел, куски генуэзского и венецианского шелка — и произнес: «Славный паша — ваш брат — приветствует вас, и одновременно, дабы не прийти к вам с пустыми руками, он прислал вашему превосходительству вот это». Насладившись видом жемчужных четок и колчана, он воскликнул: «Тысяча похвал!» Я сказал, что одновременно для господина присланы в дар два вороных коня. Он тотчас же встал и вышел на крыльцо диван-хане. По знаку этого ничтожного /245/ сначала привели коня в украшенной [металлическим] орнаментом и драгоценными камнями сбруе. Когда конь скорой иноходью выбежал на площадь, все слуги дивана Иранской земли от изумления раскрыли рты. Я же, ничтожный, произнеся «бисмилла», передал узду скачущего, как ветер, коня в руки хана и сказал: «Будьте счастливы!» Приближенный хана сел без стремян на этого иноходца и, проехавшись по площади, сошел с него. Потом привели другого коня. Налюбовавшись на коней, их поручили мирахору.

Затем по приказу хана всем, кто находился в нашем подчинении, принесли шербет. Хан поручил нас михмандару, коруджубаши, даруге и калантару. Мы все вместе отправились в сад калантара и расположились там. Это был сад Ирема, украшающий мир. Сразу вслед за нами были присланы: 40 туманов для банных расходов, один вороной конь в украшенной позолотой сбруе, один серый в яблоках конь, 7 верблюжьих вьюков еды и напитков, [разные] подарки, и наш дом стал богатым. Затем глашатаи в черте города прокричали: «Во время пребывания здесь османских посланников шах приказал, хан издал ферман, чтобы никому из них не делали плохого, если же сделаете дурное, то сунниты убьют вас и напрасно прольется ваша кровь. Да будет это вам известно». Это предотвратило зло. Они не испытывают особой ненависти к [халифам] Абу Бекру и Осману — да будет доволен ими Аллах! — но терпеть не могут Омара. Боже упаси, они о нем говорят недостойное[228]. В тот день к нам прибыло от хана 10 гулямов наших михмандаров, одетых в расшитое золотом платье из ткани калемкар, и, по исфаханским обычаям, они поцеловали нам руки. То есть по существующим в Персии законам ханы посылают османским посланникам прислугу из 10 человек. Их звали: Джаван Ара, Садык-хан, Рамиш, Мирза-хан, Яздан Али, Какундж, Курбан-бей, Зохраб, Мазид-хан, Баркуй. После этого мы немного отдохнули и пошли осматривать этот прекрасный город.

ОПИСАНИЕ ВЕЛИЧЕСТВЕННОГО ТЕБРИЗА И ЕГО ДРЕВНЕЙ КРЕПОСТИ

/265/ Крепости, которые мы с ханом осмотрели по пути в мавзолей Шам-Газан

Сперва мы двинулись в сопровождении тысячи всадников из Тебриза на запад, шли в течение 5 часов, проехали через обнесенные камышовыми плетнями виноградники и огороды и добрались до местечка Аджису. Это местечко находится на полпути от [Тебриза] до крепости Камле, имеет 200 благоустроенных домов и является ханским хассом. В области Тебриза вода из села в село протекает под землей. На больших дорогах имеется 1000 колодцев-сардабов. Из-за того что вода в селе соленая, ему дано название Аджису. Здесь калантар городка устроил для хана хорошее угощение. На следующий день, двигаясь в сторону запада в течение 4 часов, мы достигли [цели] нашего паломничества — [мавзолея] Шам-Газана.

Описание усыпальницы Махмуда Шам-Газана

Во времена Чингизидов эта местность была подобна раю, и, /266/ так как она похожа на Дамаск и находится в направлении Дамаска, ее назвали Шамом[263]. Впоследствии Махмуд Газан построил здесь мощную крепость и дал ей название Газан. Он лоселил в этой крепости около тысячи райятов, освободив их от обычных налогов. Затем для строительства своего мавзолея он собрал сюда персидских, арабских и индийских инженеров и архитекторов и построил величественное и бесподобное сооружение. Его возвышающийся к небесам купол столь же высок, как Галатская башня в Стамбуле. Но когда я его обозревал, одна стена со стороны двери была уже разрушена землетрясением. Вместе с ханом мы вошли туда и прочитали Фатиху [за спасение] души шаха Газана. Недалеко от мавзолея расположено текке, в нем более двухсот истинно любящих бога. За его дверью была воздвигнута огромная башня из тысячи черепов принесенных в жертву [животных]. Так как весь персидский народ почитает Махмуда Шам-Газана, сюда ежегодно пригоняют тысячи баранов для жертвоприношения. Находящийся там колодец глубиной в 10 локтей имеет лучшую в мире воду. Это сооружение называют Шам-Газан, по-монгольски Шамбкин. Хозяин усыпальницы — султан Махмуд Газан — из монгольских падишахов, но тебризцы вместо «Шамб-Газан» говорят, [как им] легче, «Шам-Газан», и это — правильное толкование[264]. Это величественное место паломничества является прекрасным и великолепным сооружением, находящимся на склоне горы Валийян.

Выступив отсюда, мы прибыли в местечко Валийян, расположенное у подножия горы Валийян. Это благоустроенное селение, в котором есть 300 домов, прекрасная соборная мечеть, хан, баня, дом для угощений и имарет. Оно приписано к текке, которое стоит на вершине горы и является плодом благотворительности везира господина ходжи Рашидеддина Дунбули. Выступив отсюда, мы вновь направились на запад и через 5 часов добрались до крепости Камле.

/267/ Описание крепости Камле

Эта крепость была сооружена в 998 (1590) году при султане Мураде III великим сердаром Коджа Фархад-пашой. Расположенная у подножия горы Валийян, она имеет квадратную форму. Окружность ее составляет 80 шагов. Имеет 7 башен и 2 ворот. Одни из ворот смотрят на запад, другие — на восток; ворота, открывающиеся на восток, называются Тебризскими.

Когда Хадым Джафер-паша был сердаром Тебриза, он бежал от персидских войск и укрепился в этой крепости. Преследуя его, войска окружили крепость. Однажды ночью Джафер-паша разрушил стену со стороны Тебриза и, выбравшись наружу с 7000 отборных аскеров, порубил саблей часть персов, которые спали крепким сном, а остальных преследовал до Тебриза. Войско, бежавшее к тебризской крепости, увидело, что кетхуда Хадым Джафер-паши, укрывшись в этой крепости, будет бить по ним из пушек бал-емез, и сложило головы между двумя этими врагами. Вновь став самостоятельным сердаром, Хадым Джафер-паша [на месте] пролома, через который он вышел из крепости Камле, построил мощные ворота и назвал их Гедик-капы[265], или Тебризскими.

Внутри крепости — 100 домов и одна мечеть. За стенами, в предместье, которое является древним городом Камле, много виноградников и садов. Камле славится виноградом, сливами, грушами «» и «маладжа». В городе 70 михрабов, из них 11 — соборные мечети, в том числе и прекрасная мечеть Фархад-паши. На окраине города есть другие соборные мечети, ханы и бани, рынок и базар. Этот город является особым султанством во владениях Тебриза. В нем около 1000 нукеров, калантар, даруга, кадий. Здесь [нам] было устроено пышное угощение и вручены подарки от султана. В этих местах бея санджака называют султаном, мирмирана — ханом, трехбунчужного везира — ханом ханов, дефтердара — этимад ад-доуле, сердар-везира — сипахсаларом, капуджибаши — коруджубаши, рейсулькюттаба — алайбея — калантаром, субаши — даругой, алай-чавуша — ясаул-агой, агу янычар — дизчёкен-агой, янычар — дизчёкенами, /268/ принимающего гостей — михмандаром. Вышеупомянутые эмиры связаны с государством и политикой — таков закон Иранской земли.

Выступив отсюда, мы шли садами и виноградниками и добрались до нахие Саравруд. Здесь большой городок [и центр] нахие. В нем есть баня, хан, соборная мечеть и маленький рынок. И все это местечко, расположенное к северо-западу от Тебриза, похоже на город. Пришел его калантар и оказал хану гостеприимство. После приятной беседы, которая продолжалась всю ночь, мы утром отправились в путь. Идя на восток через сады и охотясь по пути, мы добрались до села Душт, находящегося на берегу реки Саравруд. Здесь после обеда мы отдохнули. Душт является благоустроенным селом в нахие Саравруд, которое имеет баню, хан и соборную мечеть. Двинувшись вперед, мы через 6 часов добрались до села Джоландурук. Это место, [тоже] находящееся в нахие Саравруд, на берегу реки Саравруд, является благоустроенным селением, имеющим 1000 домов, хан, баню, сады и виноградники, соборную мечеть. После этого мы прибыли в городок Алфабандлис. В этом благоустроенном местечке 300 домов, 3 церкви; [население] — простая армянская реайя. Отсюда, пройдя 3 часа, мы прибыли в селение Лакдерх. Эта местность — хасс жены шаха Сефи. В этом селении, расположенном в нахие Саравруд на берегу той же реки, в домах — их 2000 — живут мусульмане и армяне. Они все — простонародье. На горе Саравруд стоит разрушенная крепость. После этого мы приехали в селение Геджаабад. Это селение имеет 500 домов, хан, соборную мечеть и баню. Отсюда, направляясь в сторону востока, мы прибыли в нахие Рудкат — нахие, находящуюся к северу от Тебриза, за горой Сархаб, она имеет 100 сел. Поохотившись здесь, мы приехали в древний город Мерагу.

Описание бендера[266] Мерага

Он является отдельным султанством на азербайджанской земле, на границе Тебриза. Имеет около 1000 воинов, кадия, калантара, даругу и Мерага основана в древности Хушенг-шахом[267]. Она была первой столицей Азербайджана. Этот город известен своими окрестностями, садами и собранием знатоков шариата, в нем много улемов и ученых, знающих различные науки. Население [в основном] торговцы тканями, чесальщики хлопка и ткачи. Хотя этот город был разрушен султаном Мурадом IV, в настоящее время он уже повсюду отстроен. /269/ Однако первым, кто восстанавливал и строил его, был Марван из династии Омейядов[268]. Во время его правления это был благоустроенный город с 70000 домов. В настоящее время остатки его древних общественных зданий видны на пространстве вплоть до горы Сахенд. В нем имеется 7160 домов с крышами, крытыми землей, 11 соборных мечетей, 40 ханов, 60 квартальных мечетей, 40 обителей дервишей, 11 прекрасных бань и 3000 лавок. Этот город был разрушен и опустошен во время похода выходца из монголов Чингизида Хулагу на багдадского халифа Мустансира[269]. Так как гора Сахенд находится к северу от него, она препятствует притоку в город воздуха с севера, поэтому воздух в нем тяжел. Протекающие здесь реки берут начало с летних пастбищ в горах Сахенд. Огороды и сады богатые, славятся виноградом, гранатами, овощами. Кожа у населения белая, глаза большие, они сладкоречивы, лица их приятны и приветливы. Большинство из них тайным образом придерживается ханифитства[270], они мирного нрава. Женщины в основном разговаривают на языке пехлеви, у многих речь весьма развита и образна.

Мерага имеет 8 нахие: Сарачун, Паначун, Дарджурут, Кярдвел[271], Хаштруд, Бехсанд, Ангуран, Кызылуран. В этих нахие имеется около 80 — 100 благоустроенных городков; в общей сложности [Мераге] подчиняется 560 селений. Однако 60 из них, подобно городам, имеют соборные мечети, ханы, имареты, бани, рынки и базары. Здесь 7 благоустроенных крепостей. Описание каждой из них составило бы толстую книгу. Выступив из этого города, мы сделали стоянку в местности, называемой Турначайры. В этом селе свежий воздух, [много] полей и лугов, покрытых цветами и травой. Село состоит из 200 домов и расположено в нахие города Уджан. Большинство населения — садоводы и чесальщики хлопка. Оттуда мы отправились в Сатгез, городок с 1000 домов, благоустроенный и также подчиненный городу Уджану. А пройдя еще вперед, мы добрались до древнего города Уджана.

Описание древней крепости и города Уджана

В древности он был очень большим городом и представлял собой оборонный щит Тебриза на восточных склонах горы Уджан. Однако Хулагу-хан разрушил его. Первооснователем его был Пайжан ибн Гаюмарс ибн Гударз[272] из династии Пишдадидов. /270/ В древности это был очень красивый город. Со временем он превратился в развалины, а население его переселилось в Тебриз. Затем в 696 (1296-97) году Чингизид Махмуд Шам-Газан отремонтировал и восстановил его крепость, четырехугольное укрепление на склоне горы Уджан-даг. Окружность ее составляет 2000 шагов; [есть] одни железные ворота, открывающиеся на восток; внутри имеется 100 домов, в которых не живут. За стенами крепости, [в пригороде], около 3000 домов, крыши которых крыты землей. По словам калантара, здесь 7 соборных мечетей, 3 бани, 7 гостиниц, 600 лавок. Говоря о злаках, следует отметить богатые урожаи пшеницы, [а также] бобов. Вода течет с горы Уджан. Фруктов мало. Население — шафииты. Однако, как говорится: «Скрой свое золото, свою веру и свою дорогу». Народ этого придерживается и настоящую веру скрывает.

После того как мы осмотрели этот город и поохотились, мы отправились в нахие Мехранруд. Оно расположено к востоку от Тебриза на расстоянии 5 фарсахов. В его подчинении находятся 60 благоустроенных местечек, из которых Вард и Асфач весьма благоустроенны и похожи на города. Проехав эти места, мы добрались до городка Сеидабад. По словам персов, он был построен в период правления шаха Тахмаспа[273] его везиром Сеидом и потому называется Сеидабад. Хотя этот городок подвергся нападению Сулейман-хана, но от мощных ударов его величества Мурада IV избавился. Это благоустроенный городок с садами и широкими улицами, он имеет две тысячи домов, семь соборных мечетей, хан, баню, рынок и базар. Здесь мы гостили день. Назавтра, выступив на юг, мы через семь часов прибыли в селение Манмах. Его благоустроила дочь слепого Худабанды[274]. Село имеет тысячу домов. Отсюда через семь часов мы добрались до крепости Кахраван.

Описание азербайджанской крепости Кахраван

Крепость Кахраван была сооружена одним из афшарских ханов, Сейфикулу-ханом[275], во время правления шаха Тахмаспа из страха перед Сулейман-ханом. Она не покорилась ни османскому дому, ни шаху Аджема. Когда Коджа Фархад-паша направился из Тебриза в Багдад, султан этого Кахравана Мейманди-хан Афшар, преследуя войска паши, потрепал их и укрылся в своей крепости. /271/ Паша, закрыв глаза на это, в целости и сохранности доехал до Багдада. Однако при своем возвращении [в Тебриз] он семнадцать дней держал эту крепость в осаде. Но он не смог взять ее, возвратился обратно, добрался до города Зор и остался великим сердаром в Багдаде.

Возгордившись этим, правитель Кахравана Мейманди-хан стал грабить купцов и путников, следовавших из Багдада в Тебриз. Как только мог, он оскорблял османов. Однажды даже, прибыв с 40 — 50-тысячным войском в прекрасный Тебриз, он полностью разграбил его. Однако Джафер-паша из того же Тебриза с двенадцатитысячным войском совершил неожиданное нападение на противника, и, потеряв свои войска, несчастный Мейманди в одиночестве бежал в свою крепость Кахраван. Джафер-паша с добычей — семь тысяч караванов лошадей и верблюдов и другое добро — возвратился в Тебриз. Устроив в Тебризе пир и веселье по случаю этой победы, [Джафер-паша] на следующий день с семью тысячами воинов, семью пушками бал-емез и сорока пушками шахи напал на эту крепость, после трехдневной осады захватил ее и взял в плен Мейманди-хана. Джафер-паша, отрезав ему уши и отдав их ему в руки, сказал: «Ну, негодяй, как может такой кастрат, как ты, править Тебризом?! Вот посмотри: войско твое разбито, твоя крепость взята, а сам ты пойман и связан. Тебе отрезали уши и лишили тебя мужского достоинства». Затем он хотел отдать его палачу для казни, однако подумал, что выгоднее получить его состояние, чем умертвить его. Он ложно обещал Мейманди освободить его и, получив от него тысячу кесе [денег] и тысячу юков парчи, казнил его. После этого паша [вместе] с головой [Мейманди] и ключами от крепости [Кахраван] отправил султану Мураду III около двухсот юков добычи.

Ныне в этой крепости имеется соборная мечеть, носящая имя Мурад-хана. Крепость оставалась в руках османов одиннадцать лет. Это высокая круглая крепость, расположенная на дороге в Багдад. Окружность ее составляет шесть тысяч шагов. Она располагает двумя большими воротами. Одни из них открываются на север, другие — на юг; южные называются Ардебильскими. В настоящее время она представляет собой [отдельное] султанство; в ней тысяча воинов, кадий, калантар, и даруга. Улицы ее вымощены камнем. Имеются сады и семь тысяч домов. Хотя в ней насчитывается шестьдесят михрабов, /272/ но пятничный намаз совершается только в одиннадцати.

Здесь есть семь бань, одиннадцать ханов, восемьсот лавок. В городе есть все виды ремесел. [Из изделий] заслуживают похвалы ткани калемкар, одеяла из набивного ситца, бязь для чадры. Везде и всюду красуются сады и виноградники. Из-за хорошего климата много красавиц; славятся [здешние] певцы и музыканты.

Направляясь отсюда на юг, мы прибыли в селение Бенд. Это прекрасное местечко на ардебильской земле, располагающее тысячью благоустроенных домов, соборной мечетью, имаретом, рынком и базаром. Выступив отсюда, мы через девять часов добрались до города Ардебиль.

Описание древней столицы Иранской земли — крепости Ардебиль

Она расположена в прибрежной полосе и является первой столицей персидских шахов на территории Азербайджана. Это родина шейха Сефи[276]. Одно время [город] был завоеван Османским государством и превращен в вотчину мирмирана. Впоследствии город вновь попал в руки иноземцев, крепость была разрушена, а население разорено. Затем Хамадан, Даргезин, Ардебиль и их округа были разграблены великим сердаром Мурада IV Хусрев-пашой, обладателем львиного сердца. После этого Ардебиль был вновь отстроен. Ныне он составляет [особое] ханство, имеет три тысячи воинов, даругу, калантара, кадия, шейхульислама. От города до горы Сахлан — один переход. Окружность городских стен — также один переход. [Город] поднимается вверх по склону горы. Он расположен в центре плодородной равнины, на краю которой имеется озеро с проточной водой. Ардебиль был основан Ардебилем, сыном Ардамана, из царей Хайканиян. Его крепость была сооружена в то время, когда хазрат Омар, захватив Басру, прибыл в страну Аджем. В старину это был большой город, одна его окраина простиралась до горы Сахлан. Ныне между городом и этой горой — два фарсаха. Так как каждый фарсах равен двенадцати тысячам шагов, то все расстояние составляет двадцать четыре тысячи шагов. С самой высокой вершины этой горы кругом виднеются белые снега. Все реки текут в город Ардебиль с этой горы. Будучи чистой и вкусной, эта вода способствует быстрому пищеварению. Хотя население говорит о своей принадлежности к шафиитскому толку, /273/ однако известно, что все [жители] являются джафаридами[277]. Расстояние между Тебризом и Ардебилем составляет двадцать фарсахов. На быстроходном коне этот путь можно преодолеть за два перехода. Климат здесь, как в Эрзуруме. Несмотря на холодную зиму, злаки дают обильные урожаи. Часть урожая остается до следующего года. Из одного пшеничного зерна получается восемьдесят зерен пшеницы. Из-за суровой зимы виноградников, садов и фруктов нет. Однако много огородов и цветников.

Описание Ардебильского озера. Это небольшое озеро с пресной водой. По нему плавает много рыболовецких суденышек. Его восточный берег недалеко от [границы] Тебриза, западный — в одном фарсахе от Румие. Между Ардебилем и этим озером расположены красивые и благоустроенные села. Плавающие по этому озеру лодки доставляют купцов и всех желающих с их товарами в нужные им места, в особенности в города, расположенные к западу от него, — в Румие, Думдуми, Думбули, и там они делают свои дела. По окружности это озеро больше озера Ван. Его можно обойти [только] за десять дней. Вода озера Ван горька, как яд, а здесь вода сладка и вкусна, как вода жизни. Глубина его — семьдесят кулачей. Это озеро появилось в ту ночь, когда родился хазрат, посланник [Аллаха], и в ту же ночь разрушились и опрокинулись дворец Хосрова [Ануширвана], идолы Мекки и купол Айя-Софии[278]. В озеро с четырех сторон впадает около сорока пяти больших и малых рек и речек. Самая большая из них, обеспечивающая Ардебиль водой, — река Сахлан. Оросив город, она впадает в озеро. В это озеро впадает и речка Кяхран. Наименования других источников мне неизвестны, и я их не видел.

Об удивительном камне. В Ардебиле, у самой дороги, лежит круглый черный камень. Он тяжелее железа. Этот камень чист, гладок и весит до трех кантаров. Древние предсказатели оставили на этом камне много назидательных надписей. На нем изображен и человек, руки у него расставлены и протянуты к небу. Когда в Ардебиле длительное время не бывает осадков, аяны, знать и простонародье прикатывают этот камень в город. И тогда, с божьей помощью, три дня и три ночи льет дождь и обеспечивает поля, деревни и города водой. После того как дождь даст городам и селам достаточно воды, камень вновь перекатывают на прежнее место, и дождь прекращается. /274/ Удивительно, что, чем ближе камень к городу, тем сильнее дождь, и [тогда] население Ардебиля не может из-за дождя глаз открыть. А если камень извлечь, выкатить за город, то, пока он лежит на его окраине, [а не на своем месте], Ардебильский водоем начинает выходить из берегов и затапливать область. Когда этот камень сдвигают с места, где он лежит, то под ним виден другой большой, четырехугольный камень, на котором высечено много надписей на еврейском и сирийском языках. Этот четырехугольный камень имеет двенадцать отверстий, в каждом из которых бурлит вода. Пока упомянутый камень не возвращают на место, бурление воды не прекращается. По мнению некоторых ученых Ардебиля, этот камень является тем камнем, в котором пророк Муса в пустыне Тих[279] двенадцатью ударами своего посоха пробил двенадцать отверстий, и об этом имеется следующий стих Корана: «"Ударь своей палкой о скалу!" И выбились из нее двенадцать источников»[280]. Однако, по мнению населения Ардебиля, этот камень достался от предков персидских шахов и будто бы это — талисман шейха Сефи, [полученный им], когда он достиг самой высокой степени [познания бога].

Мудрость божья, в этом Ардебиле кошки жить не могут, в нем очень много мышей. [А потому] шерстяные платья населения Ардебиля все растерзаны мышами. Поэтому в городе-кошки продаются за [большие] деньги. Имеются особые маклеры [по продаже] кошек. [Их] сажают в клетки и продают. Особенно пользуется спросом кот из Дивриги. Сам видел, как его продавали за сто курушей. Но и он не выживет. А во время продажи кошек маклеры громкими голосами распевают такие стихи:

Имеется здесь еще ряд зрелищ, но описывать их не стоит. /275/ Из гробниц святых [назовем гробницу] шейха Сефи — первого падишаха всего Ирана и Турана. Он похоронен в величественном мавзолее; его тюрбе охраняют сотни дервишей. Днем и ночью здесь хорошо кормят тех, кто прибывает сюда как паломник. Его вакф огромен. Шейх Сефи правил странами персов по праву шейха, достигшего высшей степени в познании божества. На его место пришел его сын шейх Хайдар, а его сын, шейх Ибрахим, стал чеканить монету, и на его имя провозглашалась хутба[281]. Со времени шейха Сефи до Аббаса I пять падишахов чеканили [здесь] монету[282].

Из этого города мы направились к северу и через девять часов устроили привал в городке Арамшах. Селение, утопающее в зелени, имеет шестьсот домов. Отсюда вновь направившись на север, мы за восемь часов достигли селения Ярали. Это деревня в триста домов, соборной мечети нет. Однако в ней есть рынок, а раз в неделю устраивается базар. Из этого места мы опять отправились на север и, проехав семь часов, прибыли в селение Затимат, что в нахие Дидханд. Это благоустроенное селение в восемьсот домов. Отсюда за семь часов мы возвратились в Тебриз.

[В Тебризе] мы отдыхали несколько дней и предавались удовольствиям. [Тем временем] калантар, даруга, михмандары приготовили для нас караваны из тысячи животных. Были написаны письма ханам Хоя, Бехистана, Чорса и Еревана, чтобы те были ко мне, ничтожному, внимательны и на каждой стоянке выделяли знающего проводника. Написано было дружественное послание нашему уважаемому господину паше, и в качестве подарка для него было дано десять верблюжьих вьюков риса, изюма, сушеной груши [сорта] «», гранаты, два вороных иноходца, четыре быстроходных коня и два раба-грузина. Кроме того, мне, ничтожному, подарили десять туманов, два тумана бисти, одного раба-грузина, соболью шубу персидского покроя, одну перемену персидского белья, две меховые полости, шесть ханских сербендов, один вьюк ереванского риса, одного быстроходного вороного коня, одного норовистого и пестрого узбекского коня со сбруей. В тот же день мы попрощались с друзьями.

А на следующий день высокий хан со своими воинами, сев на коня, велел бить в шахские барабаны, /276/ играть на трубе Афрасиаба и повел нас к местечку Айне-и Али, расположенному под Тебризом. Там он устроил такое пиршество, что не описать словами. Здесь выдали мне, ничтожному, на путевые расходы пять туманов, а моим людям — двадцать туманов акче. Хан подарил моим сотоварищам по одному кашанскому банному полотенцу, по три куска гуджаратского атласа и по три мухаммеданские чалмы. Ко мне он. приставил одного ясаул-агу с тремя сотнями всадников и сказал: «Ну, ясаул-ага, ты доставишь моего брата Эвлию по благоустроенным дорогам, которыми шел владыка земли Мурад IV из Еревана в Тебриз. Да смотри, хорошенько береги его караваны!» Вновь сев на своего коня, он ехал с нами еще полчаса. Затем, попрощавшись и поцеловав нас, он направился в сторону Тебриза, а мы продолжали свой путь.