Князь Голицын

Глава 7

В Калугу мы прибыли по времени практически в обед, не на много позже. Мантейфель сразу нас покинул, как он сказал ненадолго. Но вместо себя оставил жандарма. И это не считая казака сопровождавшего нас со въезда в Калугу. И действительно, отсутствовал он не более часа. Видно доклад писал о нашей предварительной беседе.

А нам пришлось помотаться, обговаривая разные детали. Для начала мы с матушкой и дядькой зашли к фотографу и сделали снимок на память. Я еще фотографа попросил рассказать о фотографии и показать его фотолабораторию и саму камеру. За одно освежил в памяти процесс кинематографа. До его изобретения еще десять лет, есть возможность перехватить изобретение уже в этом или следующем году. Пленку то уже сейчас изготовить можно. Не даром Ричард Меддокс в тысяча восемьсот семьдесят первом году изобрел желатиносеребрянную эмульсию, а в тысяча восемьсот семидесятом году был получен окончательный вариант целлулоида. У меня даже идея появилась изготовить камеру по принципу «Туриста» образца пятидесятых — шестидесятых годов. Уж больно завод меня прельщает. Электрику еще рано делать, а ручку крутить, ну не нравится мне это. Тем более «Турист» пойдет на мотодельтаплан, только сильно упрощенный. Со скидкой на время. А обычную можно с механическим заводом делать как патефон. Первые модели сам соберу, с помощью своих способностей, а дальше часовщик, механик и инженер нужны. И обязательно надо будет отработать технологию позитива — негатива. Они еще не скоро появятся, а без них никуда. И значит стоит у нас вопросом насущная необходимость создание химической лаборатории. Слишком многое на нее завязано. И металлы со сплавами, тот же алюминий. Вот с местными глинами поработать можно, алюминий везде есть, а способ попробую с использованием поташа и угольного порошка. Какой бы ни был выход, со своими способностями я весь алюминий вытяну из них. А резина! Надо с местными одуванчиками поработать, пусть даже и выход будет не самый большой. Мне много не надо. Да много чего решать придется с помощью химической лаборатории. Видимо химика тоже придется приглашать в имение, но позже. Пока рано, сам по мелочи делать буду.

И только потом мы проехали к ювелиру и стекольщику. У стекольщика дополнительно заказал стекла для защитных очков, которые буду использовать для будущих полетов. Не такие, как использовались авиаторами начала двадцатого века. У меня опыт развития и использования защиты глаз при неблагоприятных условиях по больше будет нынешнего мирового как-никак. Я захотел сразу цельнолитые очки, что бы закрывали переднюю часть лица, там где глаза. С легким затемнением чуть выше середины и до конца в верх. Пришлось даже делать маску лица из гипса для правильной подгонки. И линзы для будущих кинокамер. Еще и матрицы подкинул стекольщику, чтобы с изготовлением не мучился. Помощь будет мастеру от этих матриц, если с мозгами дружит конечно. А если не дружит, то матрица соответствующая примирит его с собственным разумом. Остальное кожевник и кузнец в имении доделают. Пришлось еще и ювелира со стекольщиком знакомить, что бы затемненные очки без задержек изготовили. Нужную мне оправу из серебра я ювелиру в подробностях описал.

Да и еще хорошо, что купец для моих нужд оказался один. Не пришлось бегать по разным торговцам в поисках нужных материалов. Пеньковый шнур и шелк, правда цветной, но крепкий, и нужного мне размера одним куском он клятвенно обещал предоставить в кратчайшее время. Менее чем за месяц. А уж с бамбуком это точно фортуна наворожила, или мистика опять к нам заглянула. Оказалось что купец знает где за две недели можно приобрести разносортного, но подходящего мне по размерам бамбука. Выдержанного и правильно обработанного. Правда придется покупать целый воз. Я махнул рукой и уговорил матушку покупать, срочно покупать. Найду куда приспособить. Мастерскую по изготовлению разных безделушек и сувениров открою. У меня еще эти изделия выпрашивать будут. Я даже на радостях пообещал купцу, ювелиру и стекольщику, что если они все сделают вовремя и в срок, и надлежащего качества. То буду их постоянным заказчиком. Мне то без разницы с кем работать. Кинул матрицы привязки, а потом корректируй не навязчиво. Что бы людей не угробить. Они только в выгоде будут, и заработают больше обычного, а я еще и со здоровьем им помогу. Стекольное производство так и так развивать надо, да и ювелир это не только кольца да брошки, в этом случае еще и точные приборы развивать можно, да и для медицины кое-что в то время могли только ювелиры делать. Найду часовщика вообще сказка будет, а я его обязательно найду. Единственное, что с собой купил, это несколько пластин пробки от пробкового дуба. Вот к стати еще одна тема образовалась, нужно будет посадить рощу из пробкового дуба и гевеи. Будет тогда свое производство. Надо в памяти своей поковыряться, как возможность появится, где они лучше всего произрастать будут на территории Российской Империи: на Дальнем Востоке, на Черном море, в Средней Азии или еще где.

Со всеми делами мы управились ближе к пяти часам вечера. Как раз, и вахмистр подтянулся к нашей компании и привел с собой священника, отца Александра. Митрополит быстро сработал, сразу направив в Калугу двух наставников. Один будет в самой Калуге, а второй при церкви Архангела Михаила с отцом Константином. И судя по разговору между исправником Николаем Эрнестовичем и отцом Александром, полномочия святым отцам даны большие, и подтверждены они обер-полицмейстером Москвы Янковским. В имение уже возвращались в расширенном составе. По дороге заехали в церковь Архангела Михаила за отцом Константином. Что бы после ужина все могли познакомиться и определиться с дальнейшими планами. А по приезду в имение узнали что доктор тоже прибыл на ужин к нам. По времени мы приехали раньше и ужин еще не был готов. Потому все расселись в гостиной для беседы. Я же сел за отдельным столом с заранее заготовленными листами и тетрадями. Полноценно участвовать в беседе все равно не могу, так почему бы и не сделать ряд записей.

— Петр, что ты пишешь? — с интересом спросила матушка.

— Ну, Янковский просил меня представить ему сказку про Федота стрельца, — ответил я, — Вот и заношу в тетрадь для него. А вдруг положительный отзыв будет? Глядишь и опубликуем.

Дядька с мамкой рассмеялись. А матушка улыбаясь, покачала головой.

— А что Николай говорил про песню? — напомнила она.

Я осмотрел всех, подумал и отложив тетрадь взял лист бумаги. Слова песни «Колодец» набросал быстро. Подумав, еще и добавил ноты для фортепьяно и гитары между строк и размножил сам текст дополнительно на двух листах. Потом обратился к доктору.

— Ян Карлович, вы ведь хорошо играете на гитаре? Не поможете нам?

— С удовольствием, — не раздумывая, согласился он.

Тогда я встал и раздал листы со словами матушке, доктору и дядьке.

— Матушка, Вам фортепьяно. Ян Карлович, Вам гитара и поддержка голосом, в этом случае сами определитесь. Дядька, а ты у нас будешь вести. У меня голос не тот, глупо звучать будет, — усмехнулся я и отошел к своему столу. Песня с первого раза не получилась. Несколько раз прерывались, чтобы подобрать интонацию и такт, да и я еще вмешивался, объясняя, как она должна звучать. Но наконец все-таки спели. И надо сказать удачно спели. Хорошо. Душевно так. Да и песня всем понравилась, но не сказать чтобы сильно впечатлила. Не привыкли в этом времени к таким песням. Но, покивав согласились, что песня достойная, и ее на вечерах можно исполнять. Ну и ладно, не буду настаивать. Привыкнут еще. Время само к таким песням приведет. А я еще потихонечку подкину таких же, из нейтрального репертуара.

Тут как раз, и ужин подоспел. После ужина все остались в гостиной для беседы, а я вышел во двор. Уж больно прогуляться хотелось, да и слушать разговоры не видел смысла. Темы разговора и так знаю, а сказать то мне и нечего. Да и кто слушать меня будет? Тяжело взрослым воспринимать умные речи детей. И давить постоянно воздействием матриц на эмоциональную сферу окружающих, не стоит. Ничего хорошего из этого не будет, вред один. Люди сами за мной пойти должны. А так прогуляюсь и в баньку схожу, помоюсь. Баньку как раз протопили не сильно, только для помывки. Думаю быстро управлюсь.

Пройдясь по двору, вышел на площадку где мы с дядькой занимались с оружием. Народу почти не было. И на площадке меня практически не видно. Вот и стал смотреть на звездное небо в тишине.

У меня примерно двадцать лет до запланированных событий. К ним я хочу подойти полностью подготовленным. А как? Мне нужна база, где я смогу подготовить людей. Сибирь прекрасное место, для этого. Организовав освоение Сибири я скрою производства, флот и обученных людей от всего мира. Для этого нужна поддержка Романовых и церкви. Значит с церковью надо плотно работать. Мы просто обязаны стать партнерами. Знаний и моих личных возможностей должно хватить. Друзьями мы не станем, я слишком циничен для веры, да и материалист по воспитанию. Но партнерами мы стать можем. Крепкими партнерами!

С Романовыми намного проще будет. Тут нужно удержать середину. Как бы я Романов и они это подтверждают. Но в то же время я Голицын и нахожусь в свободном плавании, под прямым приглядом Романовых. Добьюсь, такие матрицы у меня есть. Они сами не заметят как будут меня уговаривать уйти в их семью. И соответственно искать варианты, что бы не сбежал.

Выход в Сибирь без подготовки это провал. Что и показали события в истории моего мира. Не подготовленная программа переселения организованная Романовыми угробила кучу народа, а в результате получили пшик. На сколько я знаю там народ гинул чуть ли не семь из десяти. По неволе задашь вопрос, это точно была программа переселения? А не геноцид излишков населения в центральной России.

Значит нужна еще одна база, а возможно и несколько для подготовки будущих переселенцев в Сибирь. И они будут на виду у всего мира. Мне надо каким то образом скрыть само назначение этих баз. Кто будет готовить людей и где? Еще раз пройдусь по времени. События будут через двадцать лет. В Сибирь отправляй хоть сейчас, но без подготовки это верная смерть для них. Значит здесь и сейчас нужно готовить людей, замаскировав основную цель подготовки. А отправлять уже где-то через три года. А что план хорош. С подготовленными людьми у меня хорошие шансы получить несколько миллионов русских людей для переселения далее на восток. Обучение начну под производство в имении. Заодно и имение подниму на новый уровень доходности. Управлением матушка займется. Только вот где взять грамотных воспитателей для подготовки будущих переселенцев?

И ведь еще одна проблема вылезает. Даже не проблема, а очень большая головная боль. Голод по всей России! За помощью ведь обращаться к нам будут, а я эту проблему решить без административного ресурса не смогу. Да и административный ресурс здесь частично только, как профилактика помочь может. Церковь тоже не все решит, она на царскую семью всегда оглядывается. Царская семья думаю в первое время со мной контактировать побоится. Ну не знают они чего от меня ожидать! А вдруг молнией приложу? Будут исподволь подходы искать. Меня, конечно, могут попытаться изолировать. Но не думаю. После моей демонстрации возможности разрушать материальные предметы отцу Иоанникию, к изоляции будут относиться с осторожностью. Да и если попробуют, так даже лучше будет. В Сибири мне меньше скрывать свои возможности придется. А значит и работать легче будет. А ведь можно будет сразу на Дальний Восток рвануть, застолбив место во Владивостоке и на Сахалине. Особенно если пару авантюр проведу. Да так что бы весь мир узнал. Тогда сразу Сибирь и Дальний Восток смогу развивать.

Владивосток если еще не объявили городом, то в следующем году объявят. Вот там и школы под развитие можно организовать. Будут два центра, это имение в Калуге и во Владивостоке. А проблему с людьми буду решать, по мере появления самой проблемы. Вот только, скорее всего, вопрос с изоляцией стоять не будет. А значит остается ждать и наблюдать, как Романовы подходы будут искать. Надо будет улучить момент, что бы подтолкнуть их к действиям. А то пока они будут искать подходы время упустим. Все предпосылки к постоянному недоеданию и периодическому голоду в России уже сейчас закладываются. С тысяча восемьсот восьмидесятого и в плоть до тысяча девятьсот шестнадцатого голод рука об руку с историей России будут идти. Люди миллионами умирать будут. И это только по статистике православных. А сколько инородцев и иноверцев? По ним даже цифр нет. И ведь хлеб для страны есть, его просто продают на запад. Потому и держим звание кормильцев всей Европы.

Но сейчас с появлением пароходов туда хлынул хлеб из обеих Америк и Африки. И вдвое подешевел. А прибыли барышникам зерновым терять ой как не хочется. Потому и начнется безудержная продажа хлеба, вплоть до продажи стратегических запасов, создаваемых на случай голода. А самыми крупными торговцами зерном являются Романовы и прочие князья и графы. И у меня к ним доступа сейчас нет. Если я начну создавать свои запасы, то и их учитывать будут. Сволочи! Даже если откажусь продавать, они все свое продадут. Полностью продадут. Тем самым усугубив положение. Статистика будет еще хуже, чем в моей истории. А мои запасы уйдут на помощь голодающим, и это будет капля в море. Не помогут они, слишком мизерные объемы будут. Я сейчас могу действовать только в рамках своего имения, ну малость еще смогу церковь припрячь. Но это опять мизер. Даже на Калужскую и Московскую губернии не хватит. А ведь при оказании помощи и из других мест народ потянется, тем самым создав коллапс. И будут голодные смерти, эпидемии, разбой и, как следствие, бунты. А ведь мне, хочешь не хочешь, придется все это подавлять.

Да я скорее всех купцов в месте с городами спалю! Меня получается Царская семья с церковниками сами на путь антихриста толкнут. Да я могу создать хозяйства в критических точках России, но для этого нужно разрешение и деньги. Большие деньги и мои изобретения которых еще нет. А что бы получить разрешение, нужен доступ к Царской семье, которого тоже нет. Да и все эти меры по продуктам питания я буду принимать для программы освоения Сибири. Там народ тоже кормить надо. Нет у меня хлеба на благотворительность и не знаю, будет ли. Мне кровь из носу надо добиться что бы мои запасы не учитывались. Совсем не учитывались. Калужскую губернию накормлю, ну те места где будут мои хозяйства тоже. Да даже Московскую губернию накормить можно подумать. Но на этом все, силенок не хватит. И это не учитывая приблудных из других мест. Они то и будут самой большой проблемой.

И тут меня такая обида, и злость взяла. Мне ведь за эти двадцать лет и самому политический вес набирать надо! А это самому на свою известность работать. А тут еще и вопросы локального политического мироустройства решать. Обучить, накормить и спрятать несколько миллионов человек, да нигде нибудь, а в Сибири. И все это под видом программы расселения центральных районов России. Тут либо с программой работать и о себе забыть. Либо на свой авторитет работать. И тогда Россия окончательно пойдет по тому пути, по которому уже прошла. И мы потеряем миллионы реальных, живых людей. Тех людей которые мне так необходимы. И миллиарды, которые могли родиться, и в дальнейшем жить, учиться и работать для своей родины. Мне нужны помощники. Не те кто будет воевать и строить, а те кто будет растить, воспитывать и учить.

И вся заемная духовная энергия накопленная мной мгновенно распространилась по территории подворья имения. И появилась тень ощущения, как будто кто-то взрослый на малолетнего ребенка взглянул. Доброжелательно и поощрительно, с какой-то ухмылкой, все понимающей. Ребенок хочет сам все сделать? Не будем ему мешать, на пользу ему пойдет. И все это вместе взятое дало понимание, что и как делать.

Матушка и так сама управляет имением. Значит и надо дать ей здоровье и омолодить немного. Пусть долго молодой живет. И знания всем пакетом современного мира, только он будет открываться по мере необходимости. Матушка и не догадается. А догадается, то и страшного ничего не будет. Объяснение всегда найти можно.

Мамка и доктор. То же здоровье и молодость, и знания в придачу. Будут школу открывать для сестер милосердия и сиделок. Зато рабочие места в области медицины с младшим медицинским персоналом среди женщин появятся на несколько лет раньше.

Дядька, молодость и здоровье, а комплектом знания по военным и военно-инженерным наукам моего мира, и про диверсионно — разведывательную деятельность на любой местности побольше знаний, там как раз и лес с горами имеются. Будет чему меня и казачат учить.

Святые отцы, а нечего по имению с умным видом и головою кивая ходить. Молодость и здоровье им, и знания по начальной школе образования со всем опытом из моего мира за советский период. Будут учебу у нас курировать, да и сами преподавать смогут по необходимости. И наставничеством населения заниматься. Это обязанности церкви, о которых сама же церковь и забыла. А из вредности я им еще и стремление семью и детей иметь подкину. Будут знать как с умным видом вокруг меня ходить и поучать. А чтобы им совсем поплохело, я с ними еще и дискуссии устрою по русскому языку моего мира. Вот под это дело даже конспекты будущих учебников набросаю. Вот их клинить будет. Если не прибьют конечно.

Кузнец, а где у нас конюх, кожевник и столяр? Всех скопом вместе с семьями молодость и здоровье, и знания каждому по своим профессиям. Будут наставниками по производству, а дети их гениями. А жены красавицами. Мне предприятия открывать надо. А для этого грамотные рабочие нужны. Мне криворуких рабочих не надо.

Механик, вот приедет, им персонально займусь. Будет инженером. У меня проектов много, один не справлюсь. А мне еще одного механика, часовщика, агронома и химика искать и обрабатывать соответствующим образом. Дотянусь до Костовича, Менделеева и Макарова так и их пристегну. Никто от меня больным и ни при деле не уйдет. Жаль что Тринклер под стол пешком ходит, а так бы и его привлёк на благо моего дела. Энергия слилась с духовной энергией всех жителей поместья. И стала передавать необходимые знания. И действия для улучшения здоровья. При этом совсем не расходуясь. Я же почувствовал очень сильное напряжение разума, на грани срыва. И духовная энергия так же начала действовать на меня оздоравливая и усиливая ауру. Когда все действия прошли, я смог без усилий вобрать духовную энергию в себя. И где стоял, там и сел.

И что сейчас произошло? Ладно ощущение взгляда, это, как всегда, не доказуемо. Да и действительно работа с духовной энергией сильно влияет на восприятие. Там что угодно померещиться может. Но получается, что под действием детских эмоций духовная энергия вырвалась из-под контроля. И плевать ей на взрослый разум. Это какие же меня ждут шторма в не далеком будущем? А сейчас получается сам на себя благословение наложил? И через него уже на все имение. Ой что будет. Меня же матушка с мамкой в темный угол загонят, а святые отцы долго и вдумчиво учить будут, и возможно дубьем. Вроде в имении тишина. Значит никто ничего не заметил. А самое интересное под воздействием благословения на себя, у меня аура укрепилась. Что привело к частичному усвоению заемной духовной энергии. Теперь у меня не на много меньше стало заемной энергии, зато собственный объем увеличился. Я теперь менее зависим от заемной энергии стал. Ну и ладно. Пойду ка я в баню, помоюсь.

После бани вышел спокойным и умиротворенным. И пошел в гостиную. Хоть время позднее, но все еще сидели там и беседовали. Вот и хорошо. Глядишь, несильно заметно мое вмешательство будет. И очень мне захотелось на этом фоне по хулиганить. Вот и подошел я к фортепьяно и спел песню про медведей, из кавказской пленницы.

Матушка покачала головой и сказала:

— Хорошая песня и исполнять ее можно. Но очень уж она простая, непривычная для нас. Для мещан больше подойдет.

Я рассмеялся:

— С моим голосом и в моем возрасте только такие песни петь. Ну еще разве что казачьи можно попробовать. Сейчас попробую сформулировать.

И задумался вспоминая «Казака». После чего и спел:

Дядька и вахмистр крякнули, а мамка вздохнула:

— Эх, хорошая песня, вот прям как у нас с Николаем. И никуда он от меня не делся.

Все рассмеялись, а матушка попросила записать для нее все, что сегодня исполнил:

— Ты, Петр, запиши песни свои, будет что исполнить гостям на вечерах в имении.

Я задумался, а потом ухмыльнулся:

— Сейчас, у меня вроде еще одна появилась. Но ее мне не исполнить. Доктор будет исполнять.

И отошел к столу записать «Мохнатый шмель». Написал ее довольно быстро. Заодно ноты для гитары и фортепьяно написал. И передал саму песню с нотами доктору, а ноты для фортепьяно матушке со словами:

— Вот, поет доктор, а подыгрывает матушка. А песни и ноты я завтра распишу.

Доктор взял гитару и ознакомившись с текстом стал петь:

После исполнения все стали обсуждать услышанные песни. А я отправился спать, предварительно обговорив с дядькой завтрашнюю пробежку.

Тверская площадь. Совещание после позднего ужина в кабинете московского генерал-губернатора князя Долгорукова. На совещании присутствовали генерал-губернатор князь Долгоруков, обер-полицмейстер генерал-майор Янковский и Митрополит Иоанникий.

Обстановка в кабинете была напряженная. Князь Долгоруков смотрел с ожиданием на своих собеседников. Обер-полицмейстер нервно перебирал недавно доставленные донесения из Калуги. Митрополит рассеянно вертел в руках свежую газету. Хоть он и был внешне спокоен, но чувствовалась напряженная задумчивость.

Не выдержав Митрополит заговорил:

— Евгений Осипович, Вы уже по третьему кругу просматриваете донесения. Это последние донесения на данный момент?

— Да, — ответил Янковский, — Телеграф уже раскалился, наверно, когда такие объемы передавали. И это не считая курьеров на железной дороге.

— Так передайте их Владимиру Андреевичу для ознакомления. Надо немедленно принимать решение. И уже сегодня выезжать на доклад Его Императорскому Величеству. Петр может не сдержаться. Владимир Андреевич потом, после ознакомления мне передайте, пожалуйста, документы, — сказал Митрополит и опять замолчал, глядя в никуда задумчивым взглядом.

— Уже не сдержался, — сказал Янковский, передав документы князю Долгорукову, и тоже задумчиво стал смотреть на знакомый до мелочей интерьер в ожидании, когда все ознакомятся с донесениями.

Долгоруков ознакомившись с каждым документом, передавал его Митрополиту. Митрополит посмотрев на Янковского, передал ему газету со словами:

— Ознакомьтесь пока и Владимиру Андреевичу дайте почитать. Много там интересных измышлений, — а сам стал читать предоставленные донесения.

Разглядывая газету князь Долгоруков с потаенной надеждой произнес:

— Не сильно то и заметно свечение.

— Кто не увидит, тем газетчики разъяснят где и как смотреть, — хмуро ответил Янковский, — А вот то, что князь Голицын, и не Голицын вовсе, а Романов, уже получается сегодня вся Московская губерния знать будет. Через три дня будет знать вся Российская Империя. А для всего мира и недели хватит. И ведь не простой Романов, а святой. Я договорился с фотографами, они обещали фотографии ко мне прислать. Наверное, уже прислали. Владимир Андреевич, прикажите, чтобы срочно сюда доставили.

— Не святой, а благословенный он, Евгений Осипович. Петр сам сказал что ему не дано защищать и умиротворять. А это как раз дело святых, — возразил Митрополит. — Он воин. И радуйтесь что не небесный, а вполне земной. Иначе бы вся Россия взвыла. Уж больно много грехов у нас накопилось.

Долгоруков вызвал секретаря и распорядился срочно доставить фотографии. И спросил Митрополита:

— Что Вас беспокоит, Ваше Преосвященство?

— То что Петр нас обманул во время службы, — расстроенно ответил Митрополит. — Вы же помните крылья у него за спиной, Евгений Осипович.

Янковский заинтересованно посмотрел на Митрополита и кивнул:

— Да, они четко просматривались. Да и все находящиеся в храме их видели и слышали разговор Петра Алексеевича и его наставника.

— Так вот, это был спектакль, — раздраженно пояснил Митрополит. — Не знаю как, но Петр каким то образом может еще и ветром видимо управлять. Он же не скрываясь сказал, что дело в сквозняках. И ведь не соврал паршивец. Действительно все сквозняки делали. Только он ими управлял.

— Это как так?! А как же свечение при всем народе на площади? — удивился Янковский, — Мы же все его видели!

— А вот это действительно благословение. И никто это не оспаривает, — сказал Митрополит, — А дальше уже идет спектакль Петра Алексеевича. Но вот в чем беда. Это Петр думает, что он сам все делал. Вы же господа своих детей не останавливаете когда они пытаются какие-то вопросы по взрослому решать? Только поощряете и наблюдаете со стороны. Вот и тут так же. Чем бы дите не тешилось, лишь бы не плакало. Ребенок желает сам все делать? Так позволим ему, вреда от задуманного не будет. Понимаете, о чем я говорю? А тут еще и эти донесения.

Указал рукой на них расстроенный Митрополит.

— Так что же выходит Петр, под наблюдением находится? — спросил Долгоруков.

— Мы все под Богом ходим. И он о нас все знает, — сказал Митрополит и перекрестился, — Я не о том говорю. Понимаете, у Петра силы великие, но какие и на сколько сильные, мы не знаем. А Петр не скажет. Но мы предполагаем, что для него нет стен, которые его удержат. А будем давить на него, так сбежит в Сибирь. Не даром интерес к ней проявляет. На него только три человека влияние оказывают. Это Елизавета Петровна, мамка Николаевна и дядька Николай. Так и за них он предупредил мстить станет, если что сними случиться. Он сам сказал, что отец его Алексей Александрович Романов, и Елизавета Петровна не опровергла его слова. А здесь газеты уже весть пустили, и ведь точно попали. Мы это точно знаем, а остальные пока что только предполагают. Слава Богу, хоть лоялен он к Престолу и Российской Империи. И думает, как на благо им действовать. И ведь опять все с вывертом каким-то, о себе-то он не забывает. Семью Романовых признает, как родственников, но опять будет дистанцию держать. И как подвел-то паршивец! Нашими же законами, против нас действует. Не придерешься. А Калугу чуть ли не своей вотчиной объявил, но в пределах Российской Империи. И грозится за беспорядки, сам прийти и всех благословить. А какое его благословение и так понятно. И что интересно казаки к нему лояльно отнеслись, по донесениям готовы были всю округу выпороть. А к чему он готовится? Что у нас через двадцать лет будет?

— Тысяча девятисотый год будет, — ответил Янковский, — Двадцатый век наступит.

— Вот именно! — сказал Митрополит, — Петр, что-то знает, или предполагает. Но никому не говорит. И опять не скажет. Но готовится. А нам что делать? Как со всем этим быть? Для лояльного отношения к нам, с ним нужно сотрудничать. Тогда и узнаем больше о грядущих событиях, и его роли в них. Но сами мы эти вопросы решить не можем. Только Его Императорское Величество может решить. И только у нас сейчас полная и правдивая информация. Ее немедленно надо донести до Его Императорского Величества, пока слухи не затопили Российскую Империю. Потому и говорю, нужно срочно выезжать в Санкт-Петербург на доклад. Я немедленно пошлю телеграмму обер-прокурору Святейшего Синода Константину Петровичу Победоносцеву с просьбой встретить нас в Санкт-Петербурге для ознакомления с нашей информацией и срочного доклада императору.

— Хорошо, — хлопнул по столу Долгоруков, подводя итоги беседы, — Поступаем следующим образом. Вы, Евгений Осипович, остаетесь здесь, видя что обер-полицмейстер хочет возразить, остановил его нетерпеливым взмахом руки, — Не спорьте, по прибытию в Санкт-Петербург Вы обязаны будете прибыть на доклад к Вячеславу Константиновичу Плеве. А сейчас количество лиц ознакомленных с данным делом надо сократить. Но вот доклад вы напишете, и телеграфируете в Санкт-Петербург, чтобы нас встретили и получили срочное донесение. Пока донесение дойдет до Плеве, мы уже будем на докладе у Императора. Пока мы будем в Санкт-Петербурге Вам необходимо контролировать происходящее в округе и особенно в Калуге. С нами держите постоянную связь и докладывайте обо всем незамедлительно. Я сейчас же пошлю телеграмму в канцелярию Его Императорского Величества с просьбой о скорой встрече с Государем Императором с докладом о чрезвычайном деле, не требующем отлагательств. И также прикажу подготовить поезд со срочным маршрутом в Санкт-Петербург. Надеюсь хоть сколько-то времени, но сократим. Вы Ваше Преосвященство действуйте, как решили. И, Евгений Осипович, продублируйте для нас все собранные документы. Фотографии мы тоже с собой заберем. Ну, с Богом!