Князь государственной безопасности

Глава 14

Транспорт, на котором предстояло лететь, доверия мне совершенно не внушал — ребристый сигарообразный корпус длиной метров наверное десять-пятнадцать, с узким носом и сужающейся кормой казался гротескным подобием птицы, разве что крылья и… хвост видимо? Ну в общем они не двигались, в отличие от тех, что были на оригинале, а сам транспорт сильно напоминал линейно увеличенный в размерах воздушный змей или планёр.

«И они вот на ЭТОМ летают?» — подумал я, выходя из машины и качая головой.

Алиса, заметив моё удивление, спросила:

— А в вашем мире не было полётов?

— Нет, были, просто аппараты совсем иные. Честно говоря, этот вот — я кивнул на серебристый корпус, — не выглядит особо надёжным.

— Другого, к сожалению, нет, — пожала плечами девушка, — И я говорю «к сожалению» безо всякой иронии. Там, куда мы направляемся, я бы предпочла надёжность, но… Имеем что имеем.

— А что такого в Вердене? Это вроде бы часть Франции в этом мире.

— Стас, неужели вы опять не прочитали книгу, которую я дала? — вздохнула Алиса, укоризненно глядя на меня.

— Ну, времени не было, — улыбнулся я, — Думал почитаю в полёте.

— За тот час, который мы будем до Вердена лететь?

— На воздушном корабле из моего мира мы летели бы дольше — около суток.

Алиса открыла рот и тут же его закрыла, указав пальцем на мой багаж.

— Это объясняет наличие чемодана. Что ж… Ладно, тогда сами увидите, что нас ждёт.

С этими словами девушка направилась к серебристой сигаре, к которой как раз подали самоходный трап. Люк откинулся в сторону и из него показалась голова Арлетт. Увидев направлявшуюся к трапу Алису, брюнетка улыбнулась и помахала рукой:

— Всё готово, Эли! Взлетаем, как только вы сядете!

— Вот и хорошо, — кивнула блондинка, повернулась и обратилась ко мне, — Пойдёмте же, Стас.

Взлёт, набор высоты и выход на курс мне практически не запомнились — ну кроме того пугающего чувства на взлёте, когда тело становится невесомым и словно проваливается в пустоту. Наверное, я побелел — во всяком случае, хитрая ухмылка Арлетт сменилась тогда на выражения искреннего беспокойства. Впрочем, стоило мне отдышаться, ухмылка вернулась на место. Впрочем, на Арлетт я зла не держал, скорее наоборот — её подтрунивания и болтовня успокаивала, да и, сказать честно, заняться на борту было особо нечем.

Собственно, кроме нашей тройки на борту было лишь два члена экипажа — командир и первый помощник/бортмеханик/мастер на все руки. Что интересно, судя по разрозненным обрывкам диалогов между ними и Алисой, весь полёт бегавшей между какими-то приборами в хвосте корпуса и кабиной пилотов, ни экипаж, ни сам аппарат, который как я узнал называли самолётом, не были приписаны к КГБ. Правда, и совсем уж гражданскими они не были — скорее что-то вроде вольных исследователей, которым Алиса доверяла лично, во всяком случае, говорила она с ними не так, как с тем же Валентином или Эдмондом, а скорее, как с Арлетт.

Само транспортное средство тоже кстати не было из числа самых удобных, но небольшой вытянутый салон был полностью в нашем распоряжении, правда поскольку ни я, ни Арлетт помочь Алисе ничем не могли, нам оставалось только перешучиваться и глазеть по сторонам. Впрочем, ни сам салон (не слишком богато обставленный, скорее даже наоборот), ни вид за маленьким окном не представляли ничего интересного. Правда меня беспокоила тряска, которой иногда подвергалась наша железная птица, но эта тряска приходила и уходила, а Арлетт сообщила, что всё вполне нормально.

— И где мы садимся? — спросил я, пялясь на пелену облаков, в которую погружался самолёт.

— В Вердене нельзя сесть, только смотреть сверху, — сообщила Арлетт внезапно посерьёзневшим голосом.

— Мы будем смотреть сверху — сообщила Алиса, — Искать то место, где, по вашим словам, скрывается Меттин.

— Ну тогда искать не придётся долго — его фамильное гнездо — это замок семнадцатого века в полумиле на север от Вердена. Там такой заросший лесом холм и… — я наклонился к иллюминатору и осёкся.

Облака за иллюминатором исчезли, вместе с туманом. Самолёт летел по абсолютно чистому небу, в котором не было ничего вообще кроме далёкого солнца. Я посмотрел в другой иллюминатор и увидел, что облака словно бы обрезало ножом в паре миль позади. Впереди же под нами лежал Верден. Или точнее — что от него осталось.

— О боже, — пробормотал я, вглядываясь в перекрученный дрожащий пейзаж за окном, — что же вы натворили…

Алиса покачала головой, но отвечать на риторический вопрос не стала. Вместо этого девушка сообщила:

— Мы не можем опуститься ниже, придётся смотреть отсюда. Пойдём, в грузовом отсеке есть наблюдательный пост…

Словно дожидаясь этих слов, самолёт снова тряхнуло, но на этот раз ощущения были другие. Пространство и время вдруг как будто замерли на мгновение, растягивавшееся до бесконечности… А потом меня, Алису и Арлетт словно бы растащило в разные стороны, во внезапно подступающую тьму.

— Винсент. Винсент! — голос ударил по ушам как молот.

Я с трудом продрал глаза. Передо мной в дрожащем свете свечи сияло лицо Жака. Впрочем, «сияло» — это не совсем правильное слово, учитывая количество грязи.

— Что… что случилось? — пробормотал я.

— Грохот стих, слышишь?

Я прислушался и тут же вскочил на ноги, чуть ре разбив лоб о низкий потолок бункера. Не смолкавший последние два дня грохот разрывов и правда пропал.

— Как ты думаешь, что это значит? — протянул Жак.

Я не ответил, вместо этого я развернул ординарца к себе и приказал:

— Подними сикха и живчика, нам нужна разведка и прикрытие. Путь осмотрят траншеи с первой по третью— говоря это, я натягивал китель и застёгивал кобуру с пистолетом, — Потом зайти в расположение «воронов» и скажи, что мне нужно предзнание на ближайший час…

Я пригнулся, выбираясь в траншею и поднял взгляд на чистое небо и так и застыл.

— Что за чертовщина?

Вот уж действительно — чертовщина. Видение? Сон? Непонятно. Магические энергии были переплетены так плотно, что даже с закрытыми глазами мне хватало одного колдовского зрения, чтобы ориентироваться. Впрочем…

Я мысленно проверил каждую конечность, незаметно для возможного наблюдателя пошевелил пальцами на ногах и потом — на руках, и только после этого поднял веки. В глаза ударил резкий свет, лившийся сверху. Мне потребовалась пара секунд, чтобы сориентироваться, но потом я понял, что свет падает из прорехи в потолке. Сначала я подумал, что упал, пробив спиной потолок, но потом понял, что в случае такого падения, вряд ли я бы отделался потерей сознания и видением. Пошевелив пальцами, я обнаружил под левой пластинку странной формы. Я поднёс её к свету и понял, что вижу перед собой бронзовую медаль. На аверсе выбито какое-то имя, но время его давно стёрло. Может быть, из-за этой медали я и увидел видение? Память предмета?

«Думать об этом не время,» — решил я и сунул медаль за пазуху.

Подняться на ноги удалось безо всяких усилий, за исключением того, что земля была довольно скользкой. Я вытащил из кобуры револьвер и осмотрелся. Света было немного, но достаточно, чтобы понять, что я нахожусь в каком-то подземном укреплении. Может быть, в том бункере из видения? Не знаю, сложно сказать — тёмные деревянные стены везде одинаковы, а незнакомый мне Винсент явно слишком хорошо знал свой окоп, чтобы его внимательно изучать, так что увидеть я успел немногое. Но главное было понятно — с этой зоной многое было совершенно не так. Вот прям — совсем. Мир вокруг словно застыл — никаких звуков ветра, никакого движения, отчего мои собственные шаги отдавались в ушах та, будто я в кованных сапогах шёл по колоколу.

«Впрочем, неважно. Надо не изучать эту дыру, а выбираться из неё» — подумал я, направляясь к тёмному провалу тоннеля.

Ход петлял и извивался во все стороны, но наконец вывел в открытый бруствер. Я поднял взгляд на небо. По крайней мере оно было сверху, что для этого странного места уже было достижением, поскольку после тоннеля, в котором мне пару раз пришлось, я уверен, идти вниз головой, даже такие базовые вещи уже не могли восприниматься как данность.

С другой стороны, само небо было более чем странным. Во-первых, на нём не было облаков, вообще никаких. Во-вторых, оно темнело к центру, причём так, что этот самый центр был практически ночного оттенка. Наличие на небосклоне солнца, которое стояло почти в зените, на эти выверты атмосферы никак не влияло.

«Может над зоной более разряженная атмосфера? Ну или рефракция другая,» — подумал я, продолжая наблюдать за небосводом.

За спиной раздался шорох, и я тут же повернулся на звук. Из-за угла тоннеля, который я недавно миновал, показалось бледное лицо под шапкой растрёпанных волос. Я слегка опустил револьвер, зная, что успею поднять его случись что, и прошептал:

— Что ты тут делаешь?

Тонкие губы изогнулись в улыбке, а на стенку тоннеля легли длинные пальцы.

— Сюда… Иди сюда… — прошелестел тихий голос.

«Ну да, побежал,» — подумал я, но тут осознал, что ноги двигаются помимо моей воли. Как интересно! Ну ладно, поиграем.

Продолжая идти к тоннелю, я поднял револьвер, взвёл курок большим пальцем и выстрелил. Грохот прокатился по застывшему в тишине миру. Тяжёлая пуля со свистом улетела внутрь тоннеля, прошила стену рядом с тонкой рукой неведомого гостя и взорвалась огненным вихрем где-то во тьме за поворотом.

Тонкогубый рот существа раскрылся в диком крике, который тут же потонул в рёве магического пламени. Чужая воля отпустила меня, и я остановился, призвал меч. Пара мгновений ушла на оценку обстановки, а затем я опустил клинок вертикально вниз резким быстрым ударом. Волна энергии переливаясь устремилась внутрь коридора, туда, где в языках пламени извивалось длинное, червеобразное и ничем не напоминающее человеческое тело, на которое был как перчатка насажен кусок торса с рукой и головой.

Что это было? Мутант, эксперимент пошедший не так, необычная форма жизни, возникшая в этом странном месте? Впрочем, неважно. Главное, что путь назад мне, судя по всему, заказан — не имею никакого желания встречать подобную тварь в узком подземном тоннеле, в котором ещё и творится всякая чертовщина с физикой и гравитацией. Значит, придётся выбираться.

Я спрятал оружие в кобуру, убрал меч в ножны и закрепил последние на поясе. Огонь в тоннеле уже стих, оставив после себя дымящуюся обугленную тушу. Бросив на неё короткий взгляд, я подошёл к стене бруствера, взялся за край укреплённой брёвнами и досками траншеи и подтянулся. Несмотря на тяжесть разгрузочного жилета и снаряжения, сложности это действие не вызвало, что прямо намекало на то, что если я и получил какие-то повреждения от падения, то явно не слишком серьёзные.

Поднявшись на гребень, я тут же понял, что это ещё не вершина. Спереди была ещё одна стена, а за ней — ещё одна. Судя по всему, местные укрепления имели как минимум по пять метров в глубину. Интересно, от чего нужна такая защита? Огненный смерч, вроде высвобожденного мной выстрелом из револьвера в общем-то справится и с такими защитными стенами. Были бы мы рядом с берегом, я бы поставил на защиту от корабельной артиллерии, но здесь, в глубине суши, куда не дострелит ни один корабль… даже не знаю. Возможно, мне просто повезло упасть на бывший штаб? По крайней мере это объяснило бы беспрецедентные фортификации…

Размышляя подобным образом, я прошёл вдоль стены бруствера к примеченной заранее лестнице из всё тех же брёвен. Стараясь не оступиться, я поднялся на следующий уровень, а потом уже и взобрался на последнюю стену. И только тут понял свою ошибку — увиденные мной фортификации отнюдь не были «беспрецедентными», скорее уж — наоборот. Всё поле, докуда видел глаз было изрыто траншеями, окопами, огневыми точками, перемотано колючей проволокой и утыкано какими-то сварными конструкциями. И этот безрадостный вид простирался до самого горизонта, причём в любую из сторон.

За следующий час я прошёл не более километра. И за это время вопросов появилось куда больше, чем ответов. Зачем нужна столь глубокая эшелонированная защита? Кто и с кем тут сражался? Почему это место стало «зоной отчуждения»? Ничего из этого я не знал. Но я знал другое: против кого бы её не строили, в конечном итоге это не помогло. Огневые точки были разворочены, доты смотрели в небо балками перекрученного металла, колючая проволока местами проржавела и осыпалась, в то время как в траншеях иногда плескалась непонятная жижа. Война превратила эту зону укреплений в пустошь, мёртвую зону, в буквальном смысле — мёртвую. И как тут надо искать Виктора мне было абсолютно неясно…

В голове вдруг взвыло чувство опасности — не какая-то конкретная магическая способность, а ощущение неправильности, обманчивости того, что передо мной. А что, собственно, передо мной? Я прищурился, глядя на клочок земли между двумя траншеями. Он был не шире десяти метров и вроде бы ничем не отличался от соседних. И вместе с тем, инстинкт опытного ветерана так и орал «не лезь туда!» и ему я был склонен поверить.

Я осторожно подобрал с земли обрезок проволоки с прикрученными к ней колючками, снял одну такую и бросил перед собой. Снаряд не долетел и до середины странного участка. Из-под земли взметнулись искры, огненные плети рассекли воздух и схватили кусочек железа, сжали, сдавили и нагрели так, что он каплями серебристого металла упал на землю, где уже виднелись другие скопления подобных странных капель.

«Так вот на что я обратил внимание,» — пришло вдруг осознание, — «Эти странные капли металла на земле, угольки невесть из чего образовавшиеся и прочее. Причём, судя по количеству этой дряни, запас энергии в этих заклятьях может ещё меня пережить».

Для проверки, я запустил ещё одной стальной колючкой — её постигла та же самая участь, что и первую.

Я присел на корточки и задумался. В принципе, мне виделось три пути: пройти другим путём, изучить и попробовать обойти ловушки или пройти напролом. Наткнись я на эту дрянь скажем полчаса назад, я предпочёл бы обойти, но сейчас… Я окинул взглядом соседние участки.

Слева виднелась дыра в земле, над которой дрожало странное синее свечение, справа же была одна из залитых непонятной жижей траншей. Честно говоря, лезть ни в одну, ни в другую зону мне совершенно не хотелось. Траншеи и без мутной дряни были местом неприятным (наткнуться на ещё одного червяка, каким-то манером обладающего даром внушения мне не улыбалось, не говоря уже о пространственных аномалиях), а уж лезть по хрени, которая была похожа на загустевший туман и в которой я пару раз наблюдал всплывающие кости и черепа, желания точно не было.

Вторым вариантом было изучить ловушку. Для проверки, я кинул несколько завитушек и убедился, что некоторые из них действительно не попали под воздействие огненных плетей. И в теории за пару часов я мог натаскать мусора и обозначить зоны этих самых ловушек. Только вот у меня не было этих часов. Почему-то мне совершенно не улыбалось оставаться в этих полях ночью. И даже если я сам это всё переживу, переживут ли остальные? Мысль резанула как нож — как там Алиса и Арлетт? Им повезло также. Как и мне или… В голове тут же начали всплывать довольно мрачные перспективы. Не был ли один из черепов, которые я видел в траншеях, некогда увенчан шапкой светлых волос?

Я скрипнул зубами, глубоко вздохнул пару раз и заставил себя успокоиться. Паникой делу точно не поможешь. Надо действовать разумно. А разум подсказывает, что раз два первых варианта не работают, остаётся только третий — идти напролом. И он, как ни странно, мог оказаться самым подходящим. Вытащив меч из ножен, я опустился в низкую стойку и ввёл себя в нужное состояние. Перед глазами вспыхнули линии, не тоньше волоса, блестящие как паутины они висели в воздухе, соединяя ничто с ничем. И в том, что я их видел, состояла часть моего Истока. Взмахнув мечом, я перерубил ближайшую к себе нить силовой волной. Из-под земли взвились плети и тут же опали, осыпались хлопьями пепла. Я повернулся и нанёс следующий удар, и ещё один и ещё. Не прошло и четверти часа, как я в буквальном смысле прорубил себе дорогу дальше. И всё же, наступая на осыпанную пеплом землю я чувствовал тревогу. Пожалуй, даже страх — мало кто так боится остаточной боевой магии, как ветеран многих магических войн, потому что мы-то знаем, насколько мерзкими могут быть последствия таких кампаний. Но ничего страшного не произошло — я без приключений пересёк разряженный участок, спрыгнул в очередную траншею и…

Увидел впереди наш самолёт.