Код любви (ЛП)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

О

т глубокого сна меня разбудил стук в дверь моей квартиры.

Мы вернулись домой в три часа ночи, и Джордану пришлось тащить меня до моей квартиры. Моя двоюродная сестра, Дхия, перебрала с выпивкой, когда услышала разговор моих тетушек о Карне. Я не была уверена, слышал ли Джордан хоть что-то из этого разговора, но если и слышал, то ничего не сказал. Как только он поставил меня у двери, он пробормотал что-то о том, что не будет заходить в дом, и ушел. Я заснула, как только моя голова коснулась подушки. К сожалению, подушка оказалась на моем диване. Я почувствовала боль в шее и попыталась вспомнить, почему я спала в гостиной после того, как приготовилась ко сну.

Подойдя к двери, я открыла ее и увидела безупречно одетого Джордана, который держал в руках кофе и коробку из булочной у нашего дома.

Он прошел мимо меня, и я последовала за ним, пытаясь натянуть футболку, в которой я легла спать. Каждый раз, когда он видел меня здесь, я была в самой нелепой одежде.

Джордан молча направился на кухню и через несколько минут появился оттуда с бутербродом с круассаном и моим кофе.

— Ешь, — приказал он, поставив мою тарелку и оценив мой внешний вид.

Сымитировав приветствие, я села за стол.

— Чем я это заслужила? — спросила я, откусывая от круассана, разрезанного пополам с сыром, авокадо и помидорами. Еще теплый, он таял прямо во рту, заставляя меня стонать от удовольствия.

Я посмотрела на Джордана, который, словно в трансе, смотрел на мой рот. Когда я помахала рукой перед его лицом, он моргнул.

Прочистив горло, он снова сосредоточился на мне.

— Твоя мама заставила меня пообещать, что я приведу тебя сегодня на семейный обед.

Я застонала в ответ.

— Я сказала ей, что занята. Пожалуйста, скажи, что ты не согласился, — я надулась.

Он сдержал, как мне показалось, улыбку.

— Поскольку свадьба технически еще не закончена, я все еще несу за тебя ответственность. Так что да, мы идем. Одевайся, — приказал он, и я сузила глаза.

Поняв, что я наелась, я предложила ему последний кусочек своего сэндвича. Он покачал головой, а я пожала плечами, засунула его в рот и резво зашагала к своей комнате.

— Какое тебе вообще есть дело до того, чтобы произвести впечатление на моих родителей? Ты же не собираешься их больше видеть, — пробурчала я, выходя из шкафа. При мысли о том, что Джордан не будет со мной на семейных торжествах, в груди заклокотала капля раскаяния.

Он не ответил.

Я приняла душ и оделась в рекордное время, зная, что Джордан уже за дверью. Я натянула черные джинсы и голубой топ без бретелек, который как раз подходил к голубому цвету галстука Джордана. Я не спеша сделала макияж и уложила волосы в прическу. Затем надела простые черные туфли на каблуках - приятно было надеть их и хоть раз не чувствовать себя Зеленым Великаном. Не то чтобы это меня останавливало.

Когда я вышла из своей комнаты, Джордан облокотился на спинку дивана, вертя в пальцах какой-то маленький предмет. Увидев меня, он поднял глаза и дважды моргнул.

Я неловко порылась в сумочке, делая вид, что что-то ищу. При приближении медленных шагов моя грудь начала быстро подниматься и опускаться. Джордан остановился в дюйме от меня, его туфли коснулись моих. Его палец поднялся, чтобы закрутить прядь волос, обрамлявшую мое лицо. Прикосновение легким движением коснулось щеки, заставив меня закрыть глаза и уронить сумочку. От испуга я наклонилась, чтобы поднять ее, но Джордан остановил меня.

Вместо этого он опустился на пол и не спеша встал передо мной на колени. Я затаила дыхание, глядя на него, стоящего у моих ног. Джордан не сводил с меня глаз, медленно вставая, и ткань его брюк задевала мою, когда он выпрямлялся, и каждая частичка меня горела от желания.

Он бросил мою сумочку на обеденный стол.

— Сегодня без платья? — его голос был настолько грубым, что казалось, он не разговаривал целую вечность.

Я опустила глаза на свой наряд, удивившись, что он заметил, что я почти всегда ношу платья рядом с ним.

— Я подумала, что мне стоит выбрать более повседневный образ, — пожала я плечами. — Почему? Тебе не нравится? — спросила я, делая движение, чтобы пересмотреть весь свой наряд. Не успела я это сделать, как руки Джордана сомкнулись на моих руках, удерживая меня на месте.

Эти напряженные глаза впились в меня, изучая мои черты. Он смотрел на меня так, словно не мог понять, что я спросила об этом.

— Ты мне нравишься во всем.

Ох.

Мне снова стало трудно дышать, и я подумала, что лучшего момента для поцелуя, чем сейчас, не найти, но мое тело застыло и не желало двигаться. Его руки скользнули вниз по моим рукам, обхватив запястья. Когда он поднес их к своей груди, я почувствовала ровный стук его сердца.

Безопасно. Именно так он заставлял меня чувствовать себя.

Теплая рука обхватила мою щеку, и я прильнула к нему, вызвав голодный взгляд в его глазах. Наклонив мою голову к нему, он прикоснулся губами к моим губам.

— Что ты со мной делаешь? — прошептал он так тихо, прижимаясь к моим губам, что я засомневалась, правильно ли я его расслышала.

Три удара молчания прошли между нами.

Затем его губы сомкнулись над моими в глубоком поцелуе, выбив из моей головы все связные мысли. Я, не раздумывая, ответила на поцелуй, мои руки прошлись по его торсу и обхватили шею. Он застонал мне в рот, и мои бедра непроизвольно сжались. Поцелуи стали голодными и самоистязающими, полными отказа от контроля и чистого желания. Руки путешествовали вниз по моему телу, обнимая меня за талию, пальцы скользнули под топ. Мои руки запутались в его коротких кудрявых волосах и притянули его ближе, чтобы углубить поцелуй.

Как по команде, зазвонил его телефон. Я попыталась отстраниться, но он остановил меня.

— Не обращай внимания, — прорычал он, еще крепче прижимаясь ко мне.

Все еще сосредоточенная на звонке, я не целовала его в ответ, пока он слегка не прикусил мою губу, возвращая мое внимание к нему. Его язык танцевал с моим, лихорадочно лаская внутреннюю поверхность моего рта. Звонок его телефона стал слабым фоновым шумом.

Он провел нас в обратную сторону, пока мы не оказались в моей комнате. Я уперлась коленями в матрас и рухнула на него, а наши губы не переставали соединяться. Руки Джордана блуждали по моему телу, и давление его веса вызывало во мне пульсирующее желание. Его колено надавило на нуждающееся место между моих ног, и я застонала.

Большие руки грубо стянули с меня топик, позволив прохладному воздуху поцеловать мою кожу.

— Господи, — простонал он, увидев, что я была без лифчика под этим топом без бретелек. Его язык легонько провел по моему сжавшемуся соску, затем втянул его в рот, и все, что я могла сделать, это впиться ногтями в его плечи.

Я застонала, и это, похоже, вывело его из равновесия, потому что он замер. Пока его взгляд не разгорелся, и он снова поцеловал меня. Кусая, трогая и сжимая каждый участок моей кожи, словно не мог решить, на чем сосредоточиться.

— Такая чертовски мягкая, — произнес он глубоким гортанным голосом, когда его большой палец надавил на покрасневшую область на моей груди, а затем его рот накрыл ее. Когда я задыхалась, я чувствовала, как он улыбается, прижимаясь к моей груди. Пальцы Джордана переместились к моим джинсам и едва коснулись пуговиц, как с безупречной точностью Вселенной зазвонил мой телефон. Мы прижались друг к другу лбами, переводя дыхание. Я вытащила телефон из кармана джинсов и увидела, как на экране мелькнула Мама.

— Наконец-то ты ответила. Ты заставила меня волноваться. А вы двое уже почти приехали? Я подумала, что Джордан за рулем, раз он не ответил на мой звонок, — сказала она, как только я ответила, вызвав виноватое выражение лица Джордана. Наверное, она заставила его дать ей свой номер, и я не могла не рассмеяться по этому поводу. Я поцеловала его в челюсть, пытаясь снять с него чувство вины.

— Да, мама, мы уже почти приехали. Увидимся через несколько минут, — быстро сказала я и повесила трубку, прежде чем она успела спросить, на какой улице мы находимся.

— Наверное, нам пора идти, — сказал я.

Ничто так не убивает либидо, как звонок от мамы.

Он неохотно кивнул, помог мне поправить топ и стащил меня с кровати.

Всю дорогу его рука лежала на моем бедре, заставляя меня делать вид, что я не схожу с ума. Когда парковщик забрал машину, мы увидели мою маму у входа с выражением недовольства на лице.

— Вы опоздали, — упрекнула она с суровым видом и нетерпеливым постукиванием ногой.

— Это моя вина, — вклинился Джордан. — Я... отвлекся.

Моя мама сузила глаза, посмотрела между нами, а затем, наконец, остановила их на Джордане.

— Ты выглядишь прекрасно, дорогой. Я готова простить твое опоздание, потому что ты уговорил ее прийти, — она улыбнулась и похлопала Джордана по руке.

Я уставилась на нее в недоумении. Она никогда так легко не освобождала меня от ответственности, но одно слово Джордана, и она вдруг превратилась в священника на исповеди.

Внутри мы встретили мою семью. Большинство из них отсутствовали, только Джас с ее стороны и несколько моих тетушек. Мама представляла Джордана как моего парня по меньшей мере дюжину раз людям, которых я даже не знала. Когда мы пришли к моему Даади, она заговорила на пенджаби и даже назвала его моим женихом.

Джордан поприветствовал ее, затем обратился ко мне, чтобы я перевела, но я отмахнулась от него. Моя бабушка придерживалась традиций, поэтому о том, чтобы сказать ей, что он парень, не могло быть и речи. Не говоря уже о том, что он не был индийцем, а это уже был первый удар.

Она подозвала меня к себе, и я бросила на маму нервный взгляд, прежде чем послушаться ее приказа. Я взглянула на Джордана, который стоял в кругу моих дядей и выглядел так, будто очаровывал их. Я завидовала его харизматической энергии.

— Садись, — моя бабушка жестом указала на стул рядом с собой.

— Я скучала по тебе, Даади. Ты больше не приходишь в гости.

Она обняла меня, гладя по волосам.

— Если бы ты когда-нибудь попросила меня приехать, я бы приехала, — она укорила меня на пенджаби. — Но, похоже, ты была занята, — она бросила на меня пристальный взгляд, и я изо всех сил постаралась не выглядеть виноватой. — Знаешь, на нашей свадьбе твой Баба был такого же роста, как и он.

— Он был таким высоким в восемнадцать лет?

Они состояли в официальном браке с подросткового возраста и были вместе почти шестьдесят лет до его кончины. Они провели вместе больше жизни, чем врозь.

Она кивнула, в ее глазах появился блеск, когда она воскресила в памяти воспоминания о нем.

— Ты не смогла найти пенджабского мальчика? — полусерьезно сказала она, и я неуверенно улыбнулась ей. Я знала, что это произойдет, и не была уверена, как она это воспримет. Вместо того чтобы отстранить меня, она притянула меня к себе и крепко обняла.

— Все в порядке. Он красивый, и я уверена, что он позаботится обо всех твоих потребностях, — от ее дразнящей улыбки я чуть не свалилась на задницу.

Никогда за все двадцать четыре года моей жизни она не была такой... открытой. Я слабо рассмеялась, а она усмехнулась, глядя на мое покрасневшее лицо.

— А теперь иди! Бедному мальчику там, наверное, до смерти скучно. О, и научи его пенджаби. Я бы хотела поговорить с ним один на один.

Наблюдая за ним с семьей, я не могла игнорировать ужасное чувство, бушевавшее в моем нутре. Я была счастлива, что он так легко играет эту роль, но ложь выходила за рамки дозволенного. То, что моя бабушка одобряла его, было безумием, и я была уверена, что попала в альтернативную временную реальность.

Я погрузилась в свои мысли до конца ужина. Когда пришло время уходить, мой отец остановил нас и попросил поговорить с Джорданом. Мы были так близко. Сегодня вечером мои родители улетят в Нью-Йорк, и наша дурацкая шарада скоро закончится. Я запаниковала, и, увидев мое лицо, Джордан сжал мою руку.

— Все в порядке, — он надавил на мои плечи, чтобы усадить меня обратно. Видя мое обеспокоенное выражение лица, он положил руку мне на ногу и успокоил мои беспокойные движения. — Я вернусь через минуту.

Время шло, и мое беспокойство нарастало. Я смотрела на дверь, желая, чтобы они вошли.

— С ним все в порядке. Хватит волноваться, — сказала Дхия.

После того крушения поезда, свидетелями которого они стали за последние несколько лет, Джордан был первым, кто познакомился с моими родителями, и он даже не был моим настоящим парнем. Чувство вины пузырилось кислотой в моем желудке, и мне стало еще хуже от того, что Джордану придется лгать моему отцу.

— Итак, расскажи мне все! Я все это время не могла с тобой поговорить. Где ты его нашла? — взволнованно спросила она.

— Где я его не находила? Я впервые встретила его в своем доме. Он живет в квартире над моей, — глаза Дхии расширились, ожидая продолжения. — Потом мы случайно оказались на одной работе, и вот мы здесь, — сказала я, стараясь скрыть от него любую другую информацию.

Дхия заслуживала доверия, но я не могла позволить себе усложнить ложь. Это разбило бы сердца моих родителей, тем более что я скрывала это уже несколько дней.

— По-моему, твоя мама уже готова планировать Рока, — засмеялась она, указывая на мою подозрительно счастливую маму.

Эта мысль привела меня в ужас. Церемония перед помолвкой буквально означала "стоп". Она должна была показать потенциальным женихам, что я нашла своего мужа. Это было настолько традиционно, что у меня вспотели руки.

Я застонала, покачав головой при мысли о том, что моя мама уже планирует нашу свадьбу в своей голове.

— Тетя просто счастлива видеть тебя с кем-то хорошим после всего, что было, — на лице Дхии появилось сочувственное выражение. — Мне жаль, что меня не было рядом с тобой. Я узнала об этом через несколько месяцев после переезда в Онтарио, и мне хотелось бы вернуться, но работа...

— Все в порядке, Дхия, правда. Это все в прошлом, и сейчас я счастлива, — я не знала, насколько это правда, но мне не хотелось, чтобы она испытывала чувство вины за мое положение.

— Готова? — теплая рука Джордана на моей руке мгновенно принесла облегчение.

Мы обнялись со всеми на прощание, и когда я повернулась к Джордану, новая улыбка на его лице заставила меня занервничать. Затем, положив руку мне на поясницу, он вывел меня из комнаты. Я не могла не почувствовать разочарования от того, что все закончится, и у меня не будет повода снова оказаться так близко к Джордану. Мы прошли по пустому коридору, и перед самым выходом Джордан притянул меня к себе. Я могла бы завизжать от волнения, охватившего мое сердце.

— Я не могу ждать больше ни минуты, — сказал он голосом, полным желания, и заключил меня во всепоглощающий поцелуй.

Этот поцелуй отличался от утреннего. Он словно изучал каждый уголок моего рта и запечатлевал его в памяти. Он не торопился, как будто не хотел, чтобы все закончилось. Мы оба знали, что, когда мы выйдем из этих дверей, пузырь лопнет. И останется только липкий осадок.

Он отстранился, и мы молча смотрели друг другу в глаза. Его выражение лица было задумчивым, и мне захотелось заглянуть ему в душу. Опустив еще один поцелуй на мои губы, он прижал меня к своей груди, как бы сдерживая себя от дальнейших действий.

Я улыбнулась, чувствуя себя в безопасности в его объятиях, как будто я принадлежала ему. Он поцеловал меня в макушку, затем спустился по щеке до шеи.

В нескольких шагах от меня находились мои родители, но почему-то это не пугало меня настолько, чтобы заставить его остановиться. Я слишком наслаждалась происходящим, но ничто не может сравниться с навязчивой мыслью, которая отвлекает тебя от этого момента.

Мне отчаянно хотелось бросить осторожность и продолжить наши задыхающиеся поцелуи. Почувствовать ту искру, которой я так жаждала, но как бы мне ни хотелось прервать это, я не могла не думать об одном.

— Что сказал тебе мой отец?

В груди Джордана раздался тихий смешок, и он отстранился, обхватив руками мое лицо. Он долго смотрел на меня.

— Может, не будем говорить о твоем отце, когда я думаю обо всем, что хочу сделать с тобой прямо сейчас?

Этого было достаточно, чтобы я забыла о вопросе.

А разве это было важно?

В этот момент я бы постоянно покрывалась красными пятнами от того, как сильно я краснела рядом с ним. Но когда я стояла и видела, как он улыбается мне, мысли вернулись. Они прилипли к моему языку, как пиявки, и ждали, когда их оторвут. Я не могла перестать думать о том, что это все не по-настоящему.

Джордан притянул меня к себе и снова поцеловал, но мои мысли были уже в другом месте. Он, казалось, заметил это и сравнял свой взгляд с моим.

— Что случилось? — спросил он.

Как бы ни нуждалось мое сердце и тело в Джордане, ему было удобно делать это только под предлогом. Я должна была дать ему понять, что мне не нравится заставлять его лгать ради меня.

— Я хотела извиниться за то, что заставила тебя лгать, — его глаза были устремлены на меня, черты лица все еще затуманены, а его руки двигались по моим рукам. — Я не знаю, что сказал тебе мой отец, но я знаю, что ты был вынужден солгать, чтобы он был спокоен за нас. Я не хотела ставить тебя в такое положение, но я хочу, чтобы ты знал, что тебе больше не придется притворяться. Когда они вернутся домой, я расскажу им правду, и мы сможем освободиться от этого груза.

Его руки перехватили их движения.

Мои слова были как ведро холодной воды. Я догадалась, что мамы были не единственными убийцами либидо. Правда тоже была. Я смотрела на его ожесточившееся лицо, горький взгляд омрачал прежде мягкие черты. Некогда пылающие глаза потемнели, челюсть сжалась.

— Ты этого хочешь?

Его вопрос был не таким, как я ожидал.

— Да, — ответил я.

Это то, чего мы оба хотели, не так ли?

Он отодвинулся от меня, как будто я его обожгла. На его лице мелькнуло страдальческое выражение, а затем оно сменилось отчужденным выражением. Я сделала неосознанный шаг к нему, но он отступил назад, разорвав мое сердце на две части.

Отрывисто кивнув и махнув рукой в сторону выхода, он терпеливо ждал. Я смотрела на него, пытаясь найти хоть какой-то признак, хоть что-то, что могло бы отвлечь от тяжелых мыслей в моей голове. Однако по его холодному выражению лица невозможно было понять, о чем он думает. Не встретившись с ним взглядом, я вышла, а он последовал за мной.

Камердинер остановился при виде Джордана и с помощью рации подогнал машину.

Мы неловко стояли бок о бок, пока он делал вид, что я перестала существовать. Как только я набралась смелости, чтобы что-то сказать, его машина остановилась у обочины. Джордан махнул рукой парковщику и открыл мою дверь, не говоря ни слова, пока я протискивалась мимо него, чтобы сесть внутрь.

Поездка в машине была мучительно тихой, но, к счастью, она длилась всего десять минут. Я даже не заметила, что дергаю ногой, пока не почувствовала на себе его горячий взгляд, заставивший меня замедлить движения. Как только мы подъехали к нашему зданию, на экране его машины высветилось текстовое сообщение, и у меня екнуло сердце. Джордан повернул голову в мою сторону, но я отвела взгляд, чтобы посмотреть в окно.

Когда мы подъехали к квартире, он остановился прямо перед зданием. Я бросила на него странный взгляд. Мы должны были заехать в гараж.

— У меня есть кое-какие дела, — сказал он, даже не глядя в мою сторону. Его голос был холодным и напомнил мне о первой встрече с ним. Я не заметила, как он крепко сжал руль, костяшки пальцев побледнели.

Слова Джордана подогрели гнев, бурлящий в моей груди. С таким же успехом он мог сказать мне, чтобы я убиралась. Как же сильно мне хотелось швырнуть в него туфлей. Я схватила свою сумочку и изо всех сил сдерживалась, чтобы не замахнуться ею на его толстую голову. Выйдя из машины, я удержалась от того, чтобы не захлопнуть дверцу, и, не оборачиваясь, вошла в здание.

— У нас есть победитель? — спросил Крис, охранник.

Увидев его, я улыбнулась, но улыбка исчезла, как только я поняла, что он имеет в виду. Джордан ждал, пока я войду внутрь, прежде чем уехать, и Крис предположил, что это один из моих спутников. Я не могла игнорировать маленький пузырек надежды, который плавал в моей груди, пока напоминание о текстовом сообщении не разрушило его.

— Я так не думаю, Крис, — сказала я, и он разочарованно щелкнул пальцами.

Я поднялась к себе в квартиру, в голове у меня роились вопросы. Почему меня волнует, что он собирается встретиться со своей бывшей невестой? Это не должно меня волновать. Наша дурацкая игра закончена, и он мне ничего не должен. Меня не волнует, что он целует меня так, будто мог бы заниматься этим всю оставшуюся жизнь, а потом ведет себя так, будто ему невыносимо находиться рядом со мной. Он грубый...

— Наз? С кем ты разговариваешь? — спросила Линь, заставив меня замереть у входной двери. Я покачала головой, все еще злясь, и прошла мимо нее в свою комнату. — Что случилось?

— Ничего, все отлично! — ответила я, уже находясь в ванной комнате и агрессивно срывая колпачок со своего средства для снятия макияжа, чтобы вылить его на полотенце для лица. Обеспокоенная Линь стояла у двери в ванную и внимательно наблюдала за мной.

— Знаешь, что меня бесит? Когда люди делают вид, что заботятся о тебе, а потом, когда ты устраиваешься поудобнее, они оставляют тебя под вопросом!" Я энергично стерла косметику с лица. Линь подняла брови, ее глаза расширились от моей вспышки.

— Ладно, я думаю, что мы упускаем некоторые детали этой истории. Что произошло между вами и Джорданом?

— Я говорила о людях в целом. О людях, которые вызывают у меня боль, когда их действия не соответствуют их словам, — я продолжила мыть лицо, вытирая его насухо. Линь наблюдала за мной через зеркало в ванной с невозмутимым видом, скрестив руки на груди. Я с досадой выдохнула. — Он пошел к своей бывшей невесте. Невеста, о которой он ничего не сказал.

Вся злость рассеялась и сменилась обидой.

— Он сказал тебе, почему он с ней встречается?

— В том-то и дело. Он мне ничего не сказал. Я сказала ему, что мы можем прекратить изображать из себя влюбленных, а потом я увидела ее сообщение перед тем, как он меня высадил. Я даже не знаю, почему меня это волнует. Мы же не вместе. Он ведь не обязан рассказывать мне о своей личной жизни, верно? — я посмотрела на Линь, надеясь, что она скажет мне, что он идиот и что я всегда была права.

— Наверное, нет, но вы оба заботитесь друг о друге. Я бы даже сказала, что вы стали друзьями? — я посмотрела на нее. — Прекрасно, вы сблизились. Если ты делишься с ним чем-то, то только потому, что доверяешь ему, а не потому, что он обязан рассказать тебе историю своей жизни.

Она была права. Он не заставлял меня рассказывать ему. Я чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы поделиться с ним этим, но это не означало, что он должен быть таким же уязвимым со мной.

— Если честно, это, наверное, деликатная тема. Может быть, он хочет прояснить все в своей жизни, прежде чем рассказать тебе о ней, — рассуждала она, пытаясь дать ему повод для сомнений.

— Но я рассказала ему о Карне. Не все, но он все равно знает, почему я переехала сюда. Происходит именно то, чего я не хотела. Я влюбляюсь в кого-то, еще не зная, кто он на самом деле, — я издала раздраженный вздох. Нам было весело, и мы попали под влияние момента.

— Вы двое самые упрямые люди, которых я когда-либо встречала! — она покачала головой. — Я не понимаю, почему вы просто не скажете, что думаете. В одну минуту он отталкивает тебя, а в другую ты говоришь о том, что все, что между вами было, - ошибка. Кто-то из вас должен вытащить голову из задницы и наконец-то использовать свои слова! Вы думаете, что для любви существует кодекс? Так не бывает, Наз! — кричала она, потирая виски.

— Я просто думаю, что если это должно быть, то это произойдет. Это не должно быть такой большой работой.

С Карном все начиналось легко, а когда началась ложь, отношения стали рушиться. Если мы с Джорданом начинали с плохого фундамента, я не хотела доводить дело до конца.

Линь покачала головой.

— Безнадежно, — сказала она с прерывистым вздохом, после чего выбежала из моей ванной.