Кодекс Инквизитора. Книга I

Глава 13

Я, конечно, тот ещё отморозок, особенно когда в минуту опасности тело попадает под контроль берсерка, но в данном случае сыскала в себе силы тормознуть перед клубящимся туманом. Переть с шашкой наголо на амбразуры — в духе русского характера, но не стоит забывать, что я ещё и маг по совместительству, или кем я там являюсь на самом деле?

Волна первородного хаоса, стартовав с места в карьер, ворвалась в густое марево и немедля принялась творить какую-то дичь. Хаосячью вакханалию трудно описать словами, всё равно что, закинувшись лизергиновой кислотой по самые брови, поглядеть в калейдоскоп. Я редко пользовалась первородной стихией, как раз по причине непредсказуемости, но в настоящий момент не пожалела о содеянном.

Туман был не просто порван в клочья, его будто через мясорубку пропустили, мимоходом изменяя свойства. Вся каменная поверхность грота была залита фосфоресцирующими соплями. Пакостная масса шевелилась и булькала, то и дело покрываясь огромными пузырями, которые тут же лопались, разбрызгивая зловонную жижу в разные стороны.

Даже не знаю… Я его убила, что ли? Вот так просто? И что же в нём ужасного такого, если сама Морана предупреждала о грозящей опасности? Как по мне, ничего из ряда вон. Додумать мысль не дал слабый шорох, раздавшийся буквально со всех сторон. Это что ещё за оказия? Чутьё подсказывало, что ничего хорошего в обозримой перспективе меня не ждёт. Но я с места не сдвинулась, продолжая наблюдать за едва заметными перемещениями длинных, похожих на змеиные тел.

Собственно говоря, это и были змеи, не слишком большие, чёрные гадюки как есть, только глаза у них странные. Горели они мертвенно-зелёным огнём, и взоры подозрительно хваткие, оценивающие. Разумные, что ли? Да откуда там интеллекту взяться? Головки треугольные, со спичечный коробок, большую часть которых занимает пасть, утыканная острыми иглами зубов.

Неправильные змеи какие-то — и много. Да их же здесь тысячи! Пора валить подобру-поздорову. Я только что изничтожила привычную среду обитания целого сонма кусачих существ. Мне это даром с рук не сойдёт. И как в воду глядела: накаркала!

Все змеи, как по команде, устремились в одну точку, собираясь в огромный клубок. Клубок, в свой черёд, на глазах трансформировался в человекоподобную фигуру. Столь жуткую, отвратительную на вид, что я, невольно икнув, попятилась, едва не угодив в аномалию за спиной. Минуту назад ею там и не пахло. Оказывается, ловушки ещё и положение меняют, что усложняло задачу по передвижению в подземельях.

Фигура тем временем, окончательно приняв форму, двинулась в мою сторону, злобно шипя тысячами пастей. Мне поплохело. Не то чтобы я боялась змей, но с детства недолюбливала и никогда не понимала обожателей чешуйчатых.

Тело передёрнуло от тошнотворного зрелища. Нервически соображая, что делать и как быть, использовала повторно магию хаоса. Склизкие сопли под ногами расплескались в разные стороны, опав пылью, а вот существо, укутавшись полупрозрачной дымкой, положило с прибором на мои потуги. Попыталась вскипятить кровь змеюки — никакого эффекта. Чиркнув ногтем по венам, сотворила кровавый стилет, тут же запустив навстречу монстру. Тот даже уклоняться не стал: багровый клинок, увязнув в защите, распался на мелкую взвесь. Некрокинез не помог. Проклятия не сработали. В скудном арсенале магических умений не осталось ничего полезного. Только оружие последнего шанса. В руке полыхнул сгусток сырой силы. Тварь, неистово зашипев, ускорилась, а я, добавив мощи, швырнула плазменный шар навстречу.

Взрыв чудовищной силы сотряс грот — с потолка посыпалось крошево камней. Ударной волной гада отшвырнуло в одну сторону, а меня в другую, впечатав в неровную поверхность стены. Хрустнули кости — кажется, правая лопатка, а может, обе. Боль на миг затуманила рассудок, но Скорп, заблокировав неприятные ощущения, быстро привёл в чувства. Полезный всё-таки у меня артефакт, без лишних слов выручит в трудную минуту, — если бы не скверный характер, цены бы ему не было в базарный день.

Поднявшись с задницы, отряхнула пыль. Руки функционируют, значит, кости целы. От ушиба мягких тканей спины не помру, как на собаке заживёт. Регенерация с каждым прожитым днём действовала всё эффективней. Магический мир положительно влиял на приобретённые ранее навыки, прокачивая их в пассивном режиме, а поглощённые души, развивая источник, давали неплохой буст к физической и духовной силе.

Обрадоваться победе над врагом не успела. Аморфная куча у дальней стены зашевелилась и принялась собираться воедино. Вот же гадство! Тварь живучая попалась, ничего на неё не действует. Я аналогичной энергетической сферой приголубила кровососа в канализации, только клочки по закоулочкам летели, а змею — хрен по деревне, два по селу! Магия вообще бесполезна, защитный барьер, или что у неё там, не просадить. То ли сил не хватает, то ли руки кривые. Не подрывать же подземелье в самом деле? Толку от этого нет, а жизнь у меня одна. И что остаётся? Ближний бой? Да ну на хер! Я не Персей, а эта подлюка о тысячах головах, под сотню Горгон собой заменит. Зазеваешься, один укус сочащихся чёрным ядом острых зубов — и ты на небесах. В моём случае душа останется в царстве мёртвых на веки, и Морана не выручит. Нет у неё сил покамест, а без меня храму конец. Нужно было соглашаться с доводами богини. Не ломала бы сейчас голову, как выйти сухой из воды.

Погибать ни за хвост собачий — уж больно не хотелось. Пойду-ка я отсель. Не стоит того бывший каторжник, права была Мара: своя рубаха ближе к телу. А если это проверка на вшивость? Сдрейфлю или нет? От хитрожопой Снегурочки и не такой подляны ожидать можно. Доверять никому нельзя, особенно богам.

Вопрос — быть или не быть — решился сам собой. Многотонная каменная плита, с грохотом опустившись, перекрыла выход. Тяжко вздохнув, осмотрела мерзкое создание с головы до ног, в надежде отыскать уязвимые точки. Одни морды зубастые да хвосты, рука устанет рубить трёхметрового демона. Первый робкий шаг, а затем низкий старт. Упав наземь в двух метрах от монстра, виртуозно проехала на пузе между ног. Лихо вскочив, не оглядываясь бросилась в направлении тёмного коридора. Позади раздалось рассерженное шипение. Тварь, развернувшись, потрусила следом, то и дело роняя живые части тела. Змеи шустро нагоняли носителя, на ходу вплетаясь в отвратную тушу.

Бегство осложнялось тем, что на каждом шагу встречались аномальные образования: приходилось сбрасывать темп и перепрыгивать ловушки. Вскоре я вообще перешла на шаг, ибо их было понатыкано словно грибов после дождя. Какие казались больше, какие меньше, но всё в равной степени смертоносны для меня, а вот чешуйчатой гадине всё нипочём. Несмотря на то что скорость перемещения твари невелика, дистанция между нами неумолимо сокращалась. Если так дело пойдёт, ближнего боя не миновать, чего совсем не хотелось. Справится ли регенерация с действием яда — вопрос. Ускорилась как могла. Зловредный змей не отставал, наступая на пятки.

Если бы не дар Мораны, давным-давно угодила бы в живую мясорубку. То, что аномальные зоны являлись незнакомой формой жизни, я подметила давно. Походили они собою не на пятна, как показалось ранее, а на гигантских амёб, неспешно передвигавшихся по каменной поверхности стен и пола. Тонкая плёнка поглощала на своём пути плесень и редкие светящиеся грибы. Мною тоже не побрезгуют: стоит только неосмотрительно наступить — смерть будет скорой и неотвратимой. На секунду остановившись, я решила повнимательней изучить процесс поглощения органики. Вытащив небольшой кусок шкуры жнеца, медленно поднесла к образованию и едва не поплатилась жизнью. Сотни тоненьких отростков, облепив мёртвую плоть, рванули с такой силой, что я едва не завалилась прямо на амёбу-переростка.

Безупречная защитная система, лучше не придумать. Отличная маскировка, сумасшедшая реакция, полная утилизация вторженца. Вот бы мне эдакую — никакой враг не пройдёт. Если выживу, подумаю, как извлечь образец на поверхность.

Гены бабкины пробудились, что ли? Откуда у меня такая любовь к исследованиям? Или это внутренний хомяк подаёт знак, почуяв сладкий аромат барышей? Не исключено. Потенциал у этой хрени большой. Представьте себе хранилище ценностей, пол которой покрыт подобной мерзостью? Научить бы только идентификации «свой-чужой», и дело в шляпе. Змееголовца-то не трогают. Мне за эту разработку такую премию дадут! Имени Лапенко, уж точно!

Шипит, вот же настырный какой! Километра на три вглубь царства мёртвых спустилась, а демон всё не оставляет в покое, будто привязанный. Вялая погоня начала утомлять. Порой амёбные ловушки перекрывали собой всё видимое пространство пола, и приходилось, цепляясь когтями за неровную поверхность, лезть по стенам. С непривычки было трудно, но со временем приспособилась, войдя в нужный ритм.

Дорога, прямая как стрела, вела меня всё глубже и глубже. Ни одного отнорка по пути так и не повстречала. Пройдя ещё метров пятьсот, оказалась у преддверия огромной пещеры. Грот был раза в три больше предыдущего и находился значительно ниже уровня коридора, из которого я пришла. Вниз вела циклопических размеров каменная лестница. Каждая ступень не меньше метра высотой. Всё пространство грота было засыпано грудами жёлтого песка с вкраплениями многоцветной флоры. И кто устроил цветник на глубине двух километров? Умертвия-огородники? Да вроде не видно никого.

Спускаться не спешила. В голову пришла мысль, как отделаться от надоедливого преследователя. Хорошая мысль, как правило, приходит опосля, но лучше позже, чем никогда.

Воротившись назад метров на двадцать, активировала навык иноходца. Кривое зеркало антрацитного пятна слилось с поверхностью пола. Зрение у змей далеко не соколиное, у них иные органы чувств развиты, а значит, есть шанс, что демон вляпается в расставленную ловушку. Мара предупреждала, что с пространством и временем в подземельях полный писец, глядишь, и вмурует монстра в стены или забросит в иное измерение. Глаза бы мои его не видели! Надоел хуже горькой редьки. Неприятное чувство, когда тебе в спину шипит сама смерть.

Призвала мечи, чуток подхлестнула пульс. Тварь, если она не слишком разумна, подставу не распознаёт, а вот повышенное давление и гормон в крови почует. Кошка загнала мышку в угол, мышка приготовилась подороже продать свою шкурку. Вроде всё предусмотрела.

Вначале появилась призрачная тень, а затем неяркое зелёное свечение тысяч пар глаз. Змееголовец вызывал уважение. Громадная гротескная фигура, демон из самых глубин Ада. А вот интеллектуальные способности я переоценила. Как только тварь заметила меня, тут же, не разбирая дороги, бросилась навстречу. Приятный слуху бульк! — и монстр сгинул в зеркальном портале. Я разочарованно вздохнула. Вышло до такой степени просто, что захотелось осыпать бранью себя за близорукость.

Постояла пять минут для верности, вслушиваясь в тишину. Тихо, как на морском днище. Возможно, обманка, но я была рада даже минутной паузе. Последние три часа дались нелегко. Вынув из пространственного кармана пряник, с жадностью проглотила, фактически не жуя. Одним не ограничилась и, вскоре набив утробу до отвала, запила чистой водой из фляжки. Кажется, жизнь налаживается.

Оглядев грот с высоты, принялась спускаться по огромным ступеням. Тот ещё квест, скажу я вам. Для человечьих ног они явно не предусмотрены. Для ног, может, и нет, а вот для лап — вполне. Надеюсь, это не пещера подземного дракона, уж больно эти песочные отвалы смахивают на наваленное в беспорядке золото.

Сижу на последней ступени, как король на именинах, взирая на горы злата, стараясь побороть алчность. Алчность сдаёт позиции: здравый смысл теснит, наступая по всем фронтам. Сколько же здесь всего? Моё родовое хранилище по сравнению с сокровищницей царства мёртвых — жалкий дырявый кошель нищего. Сотни тысяч, если не миллионы тонн. Монеты разных эпох, слитки от малых, с кулак взрослого человека, до огромных лепёх, три на три метра. Древние тотемы, статуи, кухонная утварь. Примитивные цепи, изящные украшения царей, королей и королев. Короны, тиары, диадемы, браслеты. В глазах рябило от всего этого великолепия, а то, что я приняла за растительность, оказалось россыпями драгоценных камней.

Рубины, изумруды, сапфиры, бриллианты всех форм и расцветок, включая непомерно дорогие красные. В моём прошлом мире подобные встречались исключительно редко и продавались по десять миллионов долларов за карат. Неогранённых камней было ещё больше. Внимание привлёк алмазный кристалл величиной с лошадиную голову, нежно-розового цвета. Положи его прямо сейчас в подпространственное хранилище, заняла бы первую строчку богатейших людей империи. А прихвати вон тот яблочно-зелёный, похожий на крупный арбуз, возглавила бы список «Форбс». Но только в радужных мечтах. Прикармань я хотя бы одну монету, тут и останусь. Сокровища стократно прокляты. Я ощущала кожей липкие эманации человеческой алчности и злобы. За эти пыльные цацки пролиты моря крови. Не нужно мне злато мёртвых. Кто бы меня ни проверял в данный момент… отсоси! Оттопырив средний перст, осенила презрением окружающее пространство.

Громадный рубиновый курган неподалёку дрогнул и осыпался слегка. Сверкнула золотая чешуя. Показалось, наверное. Здесь, куда ни плюнь, всюду в злато попадёшь. Чего только не привидится? Спрыгнув со ступеньки вниз, пнула драгоценный кубок. Пас вышел на загляденье — попала прямо в голову женского изваяния. Бзыньк! Тихий шорох камешков. Ну всё, хватит ребячиться. Время искать выход из грота, я сюда не в футбол пришла играть.

Обошла залежи драгмета, гору золотых мечей и щитов, упёрлась в жемчужину полутора метров в поперечнике. Воображение тут же нарисовало раковину моллюска, — это в каких же водах обитали такие монстры? Не дотрагиваясь, обошла по кругу: диковинная штука, только природа способна создать столь превосходное творение.

Пора двигать дальше, чай не в музее. Перемахнув через сундук, под завязку набитый всякой мелочёвкой, едва не поскользнулась на отполированной поверхности чёрного опала, чудом удержав равновесие. За спиной что-то звякнуло, затем ещё раз и ещё. Я резко обернулась, нос к носу столкнувшись с огромной змеиной головой. Длинный — метра четыре, не меньше — раздвоенный язык прошёл в полуметре от плеча. Реакция сработала мгновенно, на секунду опережая разум. Оттолкнувшись от камня, сделала сальто назад, мягко приземлившись на ноги в пяти метрах от головы размером с грузовик, сплошь покрытой золотыми чешуйками. Изумрудные глаза-блюдца, до боли напоминающие мои собственные, уставились оценивающе, словно на кролика.

— Как пос-с-смела ты, букаш-ш-шка, наруш-ш-шить мой тыс-с-сячелетний с-с-сон⁈ — прошипел змей.

Уж не Великий ли это полоз собственной персоной? Насколько я помню, тот обретался в Уральских горах, — чего ему делать в Нави? Может, это другой змей, хранитель кладов, например? Габарит впечатляет, уже прониклась и ощутила себя Фродо, который спёр Завет-камень у Смауга.

— Я тут проездом, не серчай, хозяин! Вот я есть, а вот меня уже нет!

Развернувшись, понеслась через золотые россыпи навстречу спасительному выходу из грота, который маячил впереди.

Всего-то метров триста пробежать по пересечённой местности. Ага, легко сказать, да трудно сделать, а если быть точной — невозможно. А как побегаешь, когда тело зажато тисками колец, а рёбра хрустят, словно чипсы? Хотела было высказать своё неодобрение по этому поводу, но змей доводы слушать не стал. Кольца разжались, и рухнула вниз с высоты двадцати метров, не долетев до земли, была подхвачена огромной пастью и тут же проглочена.

«Какой грустный конец», — подумала я, протискиваясь по пищеводу. Да ладно, не так уж всё и плохо. Раскорячившись в желудке, чтобы ненароком не угодить ногами в соляную кислоту, плескавшуюся на дне, призвала родовой клинок. Сталь из истинного железа проткнула плоть полоза-переростка, как раскалённый нож масло. Змей, неистово заревев, принялся сокращать мышцы тела, чтобы изрыгнуть несговорчивую пищу обратно, а там раздавить, словно муху. Но не тут-то было. Без воздуха я продержусь минимум четыре минуты, а за это время успею сделать люля-кебаб из змеиного мяса.

Не обращая внимания на обжигающий желудочный сок, наносила колющие тычки один за другим. Лёгкие горели огнём, кислородное голодание сказывалось на силе и качестве ударов, но я упрямо продолжала шинковать монстра изнутри. Желудок сжался, по телу змея прошла волна судорог. Закричав от боли в переломанных костях, приготовилась продать жизнь дорого и красиво, стерев с лица Нави подземное царство, но вдруг всё закончилось. Змей обмяк, а я шлёпнулась в лужу кислоты. Кожа пошла волдырями, но мне было плевать. Ещё десять секунд — и я задохнусь.

Приложив титанические усилия, пробилась-таки наружу, разрезав бронированную золотую шкуру. С наслаждением втянула ноздрями затхлый пещерный воздух. Будто заново родилась. Вот уж приключение так приключение! Кому поведай — не поверят.

С большим трудом выпростав тело наружу через узкое, прорубленное мечом отверстие, упала плашмя на кучу золота. Поднялась на колени: не время разлёживаться, вдруг эта машина убийств воскреснет. Но нет, огромная стометровая туша не подавала никаких признаков жизни.

И тут я ощутила, как живой огонь разливается по венам. Что-то не так! Меня скрутило пополам, а затем вырвало желчью. Температура тела кратно подскочила, из ушей, глаз и носа хлынула кровь. Кашляя и перхая бурыми ошмётками, я каталась по золоту и самоцветам, пачкая всё вокруг кровавой блевотой. Ужасная боль рвала разум на части, я задыхалась, не в силах закричать, а затем пришло оно… наслаждение, которого я никогда в жизни не испытывала. Оргазм, от которого обычная девушка сначала кайфанула бы по-взрослому, затем сошла с ума, а в кульминации — подохла в корчах. Я выжила лишь потому, что во мне от обычного осталось только имя. Алчный до душ источник, чтоб ему век этих самых душ не видать, сожрал-таки астральную начинку змея, а я, того не желая, впитала ауру.

Обожрались оба. Реактор в авральном режиме сливал излишки энергии в накопитель, а моя аура, получив добавочный материал для развития, спешным образом видоизменяла саму себя. Магические каналы трещали по швам. Уж не бога ли я завалила? Или полубога? Внебрачного сына Велеса, например? Вот Морана обрадуется. А вот не надо меня жрать! Могли бы миром разойтись. Не виноватая я, он сам начал, а я закончила. Да, неплохо, так — у меня всё-таки первый раз, хорошо хоть, Василиса разделила усладу со мной, иначе ползать мне тут, пуская слюни счастья.

Вроде отпустило. Заглянула в себя. Рубиновые кольца источника вертелись с огромной скоростью, переплетения энергетических потоков в астральных оболочках изменились до неузнаваемости. Помимо кровавой ауры, возник ещё один слой — чуть тоньше, но существенно плотнее. Я не знала, а скорее почувствовала, что это за сила такая. Смерть, тлен, разложение, скверна. Ещё одна капля дёгтя в мою бочку с дерьмом. Ладно, чего уж там? Что немцу — смерть, русскому в радость. Я и так тёмная, подумаешь, стану темнейшей. Инстинктивно к этому тяготею, вселенная слышит мои чаяния и посылает испытания, а в награду даёт то, чего больше всего жажду.

Слепа вселенная. Не видит она подлинных желаний. Мне бы в баню по-серому. Банщика толкового, чтобы весь дух выбил берёзовым веничком. Квасу лютого с хреном, дабы до кровавых соплей пробрало, а затем массаж в четыре руки, от Дашки с Глашкой. Суточный сон тоже бы не помешал. Вот оно — настоящее счастье для выживальщика, а не это вот всё! Обвела взглядом пространство пещеры. Хозяин издох, а злато обратилось в черепки. Этого и следовало ожидать. Не подвела интуиция. Кругом иллюзия и обман. Лишь золотая чешуйчатая шкура поблёскивала в серой пыли.

Какая она славная. Вот бы примерить. А почему нет? Никто же не видит. Скинув с себя прожжённую кислотой одежду, обвела глазами обнажённое тело. Рубцы, оставленные желудочным соком, рассосались, кожа белее снега — ни родинки, ни волоска, а в золотой шкуре полоза я буду смотреться ещё краше и величавее. Истинная королевна змей! Подойдя к останкам, протянула руку и заорала от дикой боли. Фаланги указательного пальца как не бывало. Я изумлённо глянула на торчавшую белую кость, следом на рыжего котёнка с двумя скорпионьими хвостами. Котик с аппетитом чавкал, уплетая плоть, а я подумала: «На кой хрен Скорпу два хвоста?» И как только эта мысль посетила мою бестолковую голову, тут же пришла в себя. Мать твою поперёк жопы ети! Вот это косяк! Чуть не попалась! Последний привет от сдохшего змея. «Убивший дракона сам становится драконом» — в этом стрёмном месте ни разу не метафора!

«Не благодари, княжна! Мой долг присматривать за тобой!» — пафосно изрёк артефакт, облизывая рыжую мордочку.

— Благодарить не буду, ты только что сожрал мой палец, и вообще… зачем тебе второй хвост? — на автомате спросила вслух у котёнка.

Со стороны это могло показаться странным, но котейка, подняв правую лапку, оттопырил средний коготь и продемонстрировал мне.

«Я же не спрашиваю, зачем такой тупой на свет уродилась? Вот и ты не задавай глупых вопросов, не понять куцым умишкой всей глубины моего гения». — Скорп, щёлкнув по бокам обоими хвостами, исчез в подпространстве, оставив меня наедине с недобрыми мыслями.