Кодекс Инквизитора. Книга I

Глава 1

Источник энергии ритмично пульсировал в такт сердцебиению. Рубиновые кольца вращались, едва заметно вибрируя. Аура клубилась багряным сплетением астральных энергий, а сфера души всё так же блистала первородным светом. Кровавая клякса иномирного квартиранта, наслаждаясь псевдожизнью, не обращала на меня внимания.

Оглядев хозяйство магическим взором, осталась довольна. Ничего не утратила. Функционал в норме, патологий не выявлено, отторжения быть не должно. Смена оболочки никак не повлияла на внутренний мир. Разум — ключ к астральным доменам. Пока он существует, я живу.

Теперь нас двое. Суммарная продуктивность, скорость реакции, прокачанная моторика — всего лишь вершина айсберга. Преимущества многопотокового сознания не раскрыты, есть куда расти, познавая себя с каждым прожитым днём.

Прямо сейчас вторая половина сортирует воспоминания княжны Ольги, а я прорабатываю план ликвидации эскулапа и его пригожей ассистентки. Допрос бы устроить с пристрастием, да кто даст на это время? Судя по всему, мы в психиатрической клинике — той самой «Кащенко», где Алисе провёл лоботомию папаша Алёны. Только та была пустая, если не брать в расчёт мертвяков, бесцельно шатавшихся по бесконечным коридорам, а эта наполнена дюжими санитарами. Не хотелось бы прорываться с боем. Улизнуть надо красиво — по-английски. Я теперь княжна, а это вам не с бабушками в кегли играть.

Обратившись мысленно к осколку души берсерка, напружинила мышцы рук. Тот, предвкушая веселье, тотчас откликнулся, наводнив изнеженное тело бурливой энергией и жаждой убийства. Если бы в настоящий момент лекарь смог рассмотреть метаморфозы, то был бы шокирован происходящим.

Да куда там. Для него минула одна секунда, а моё разогнанное сознание успело дать с десяток команд телу, а оно, в свой черёд, исполнить несколько нехитрых манипуляций.

Мышцы рук натужились, суставы захрустели — кожаные ремни заскрипели и лопнули, поддавшись натиску звериной силы. Сорвав удерживающий обруч с головы, наклонилась, пара быстрых движений — и ноги свободны. Ухватившись за орбитокласт, вырвала из глазницы.

Мозг повреждён, но регенерация своё дело знает, восстановит в лучшем виде, теперь ей ничего не мешает. Сморщившись от боли, перехватила инструмент поудобней и воткнула в ухо медсестре. Девица, не успев рта открыть, умерла лёгкой, безболезненной смертью. Душа ушла на небеса. Поглощать не стала, дав шанс на перерождение. На кой я её убила, когда могла обойтись малой кровью? Всё просто. Свидетели мне не нужны. В прошлой жизни допустила ошибку, пожалев одних товарищей, — так меня всю ночь по Нави гоняли целым взводом. Урок усвоила на всю жизнь.

Вогнала орбитокласт аккурат в висок лепилы. Энергетические щупальца источника, следуя ментальному приказу, спеленав тёмную душонку, утащили в горнило на переработку. Астрал заполнился неистовыми стенаниями, а я почуяла, как по венам разливается раскалённый металл. Реактор, набирая обороты, насытил каждую клеточку тела магической энергией.

Так-то лучше! С удовольствием расправив плечи, размяла затёкшие конечности. Жизнь-то налаживается! Дело за малым: выбраться из психушки, — что может быть проще?

Со скепсисом глянула на зарешечённые окна кабинета. Странно, что лоботомию княжне проводили в рабочем помещении, а не в операционной. Да и вообще, законно ли это? В нашем мире, насколько я помню, психические расстройства таким варварским способом не пытались лечить с середины двадцатого века. Возможно, в этой реальности подобное хирургическое вмешательство — дело привычное, но не на коленке же!

Да о чём я вообще, и так ясно, что дело нечистое. Душу княжны отпустила на все четыре стороны, уповая на то, что переродится в ином мире, который не будет к ней так жесток. А уж я разберусь с теми, кто фактически прикончил безвинную овечку. Но потом. Личные интересы ближе к телу. По сути, плевать на род и его проблемы, свалившиеся как снег на голову, но данное отношение не упраздняет того, что мне придётся их решать.

Бегло окинула взглядом тело медсестры. В эдаком наряде только в ролевых играх участвовать. Белоснежное форменное платье едва прикрывало ляжки. На ногах балетки. Ничего так. Примеряла — маловаты, но не босой же бегать по улицам. Обшарила труп доктора. Здесь поживиться было чем.

Карманных часов фирмы «Фаберже» касаться не стала. На задней крышке красовалась монограмма с родовым гербом владельца. А доктор-то, оказывается, непрост — целого барона завалила. Одним бароном больше, одним меньше — какая разница? Каждый сам кузнец своего несчастья. Пухлый кожаный лопатник порадовал звонкой деньгой. Не совсем монетой, конечно, но купюр достоинством в сто целковых в нём имелось прилично. Споро пересчитала. Четыре пятьсот, и мелочишки наскребла на семьдесят пять рублей. По нашим меркам, сумма незначительная, только вот я в чужом мире, а здесь свои реалии. Чутьё подсказывало, что лекарь отнюдь не бедствовал. Подтверждение нашлось спустя минуту, когда я энергично принялась обшаривать ящики письменного стола.

Броский глянцевый буклет привлёк внимание: «Спеши провести отпуск в Русской Калифорнии, всего за девятьсот рублей». Ниже шло перечисление плюшек на неделю проживания. Отель пять звёзд на первой линии. Трёхразовая кормёжка в мишленовском ресторане. Спа и прочие приятности входили в стоимость. Я присвистнула: «Калифорния наша?» А почему нет? Российский флаг был поднят на острове Форт-Росс в июле тысяча восемьсот сорок шестого года. По всей видимости, стяг так и не спустили. А что с Аляской? Просрали, как и в моём мире?

От мыслей о величии Российской Империи оторвал попавшийся на глаза смартфон. По виду айфон: знакомый дизайн, продуманная эргономика корпуса, только на задней крышке красовался не огрызок яблока, а кораблик, венчавший шпиль Адмиралтейства. Чуть ниже витиеватая гравировка гласила: Designed by Rusnano Group in Moscow, Assembled in Saint Petersburg.

Айфон тоже наш?

Мне определённо по душе новый мир! Какие ещё сюрпризы меня ожидают? Кто первым высадился на Луне? Неужто наши?

Провела пальцем по сенсорному экрану — облом. Магическая защита не дала проникнуть дальше заставки. Недолго думая, попробовала использовать навык взломщика. Несколько секунд ничего не происходило, а затем смартфон откликнулся благозвучным женским голосом, поприветствовав хозяина. Работает, надо же, Скорп не соврал. Изучив иконки программ, ничего знакомого не нашла. Забралась в системные настройки. Начинка магическая, требует осмысления, а на это нужно время, которого у меня в обрез.

Швырнула гаджет на место, не забыв стереть отпечатки пальцев. Брать с собой не стала — к чему давать следствию лишние зацепки? Бегло пробежала взглядом по остальным ящикам. В нижнем приметила связку ключей. Эти, вероятно, от служебного кабинета, а вот эти похожи на сейфовые, даже руны наличествуют. Оглядела помещение магическим взором. Ага, искомое спрятано за портретом Императрицы. Как оригинально, вовек не сыскать!

Сдвинула живопись в сторонку, за ней оказалась бронированная дверца. На этот раз мой личный медвежатник справился минуты за две. Я уж было начала нервничать, но несколько едва слышных щелчков возвестили об успехе. Дверь приоткрылась — с любопытством заглянула в тёмное нутро.

Кажется, я стала чуть богаче, на какую-то сотню тысяч имперских рубликов. Быть может, это гонорар за незаконную операцию? Скорее всего, так и есть. Медицинская карта Ольги Фёдоровны Нагой лежала рядом с тугими пачками. Рука сама потянулась к документам. На первой странице ничего занятного: фото, имя, отчество, фамилия, принадлежность к роду, возраст, пол, данные о физическом здоровье, а вот вторая — заставила крепко задуматься.

На вкладке каллиграфическим почерком было написано всего несколько предложений: «Родовой Дар опасен для общества. Рекомендовано нейтрализовать. Заверено высшей инстанцией». Гербовая печать с аббревиатурой ТК. Дата, число, размашистая подпись.

Вот оно что. Лишили девчонку разума за какой-то там гипотетически опасный магический дар. Чем дальше в лес, тем ближе ты, похоже, заблудился. И как отреагировала семья? Многочисленные члены рода, в конце концов. Княжна Ольга не девица привокзальная. Общественный резонанс должен был быть таким, что вся Империя на уши встала. Да, может, и встала, — откуда мне знать?

Выгребла деньги, документы и тут в углу сейфа подметила небольшой бархатный мешочек. Дёрнула тесёмку. С десяток камешков кумачового цвета оказались на ладони. На драгоценные не похожи, речную гальку напоминают, только фонило от них так, что мой источник затрепетал в упоении, едва не изжарив заживо.

Ментальный окрик — и реактор, поумерив пыл, сбавил обороты колец. Вот же прорва алчная, доведёт однажды до цугундера. Регенерация приступила к заживлению волдырей на коже. Закусив губу от боли, пару раз для острастки хлестнула источник кровавой аурой, чтобы не забывал, кто в доме хозяин. Попутно справилась у Скорпа, что там с восстановлением деятельности мозга. Артефакт, занявшись привычной рутиной, мониторил обстановку, подхлёстывая процессы. Дело у мелкого спорилось: болевые ощущения сошли на нет. Координация немного подводила, немудрено после пережитого. Через два часа целиком и полностью приду в норму, а сейчас пора и честь знать, задержалась я в этом негостеприимном месте.

Скинув больничную робу, стащила халатик с покойной медсестры. Без всякой гадливости напялила на себя. Перехватив волосы в тугой хвост, нахлобучила на макушку шапочку с красным крестом. Заглянула в саквояж, стоявший у рабочего стола. Мелочёвка, записная книжка, ключи от машины. Высыпала барахло на пол, чужого мне не надо. Швырнув пачки денег на дно, ещё раз тщательно осмотрела кабинет. Вроде ничего не забыла. Лишь одну мелочь — прибраться за собой.

Достав из мешочка несколько камней, стиснула в ладони. Поток маны едва не уронил меня на пол, но источник, живо среагировав, принялся отсасывать халявную энергию, опустошая накопители. Не прошло и минуты, как камушки обратились в пыль.

Кого я пригрела под сердцем? С каждой поглощённой душой магический реактор прокачивался всё стремительней. Есть ли у него предел развития? Большая сила — большая ответственность, а на мне и так печать инквизитора висит, словно камень на шее. Другой раз задаюсь вопросом: «Почему, собственно, я? Что во мне особого?» Я не желала такого удела. Выбор сделали, не справившись о моём согласии!

«Хватит плакаться, княжна! Кто спросил восемь миллиардов человек нашего мира — хотят ли они умереть в понедельник утречком? Радуйся, что жива. На твоих руках нет крови безвинных. Долой сомнения, Выше Высочество. Такой доле можно позавидовать. Только представь… Балы, красавицы, лакеи, юнкера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки! Ну как? Раскумекала? Холопов на конюшне пороть будем! Ух, заживём!»

«А пику в печень в тёмном переулке не хочешь? Придурок ты, Скорп, фишку не рубишь. У меня на спине мишень. Чую, что балы нам будут только сниться, а ждёт нас кровь, говно и боль».

«Ты полна пессимизма, рыжая. Скучно с тобой. Нет в тебе юности задора! Пусти Василиску телом порулить, вот с ней на пару мы кашу сварим. Она уже вздыхает по страстным юнкерам».

«Не наводи напраслину, мелочь! Я не такая!» — встряла в мысленный диалог Василиса.

«Ага, все вы не такие, пока на горизонте не замаячит принц на белом коне».

«Заткнулись оба. Юнкера, принцы! В жопу и тех и других, давайте думать, что с трупами делать, не бросать же их здесь. Что скажешь, Скорп? Ты у нас голова».

«А что говорить, растлить — и вся недолга. Можно спалить сырой силой или через кровавую мясорубку пропустить, пущай сыскари башку ломают, каким образом их так раскорячило».

«Открой червоточину, Алис. Давай отправим их в Калифорнию, снимок номера в отеле есть, попадут по адресу. Должно сработать».

«А почему нет? Бери пример, Скорп. Представляю заголовки газет: 'Светило Российской психиатрии заколол содержанку в пентхаусе пятизвёздочного отеля. Испугавшись ответственности, покончил жизнь самоубийством. Что послужило причиной трагедии — вы узнаете в следующем выпуске. Держите руку на пульсе и следите за новостями. Искренне ваш, Джон Смит».

Вынула из стола буклет. Внимательно рассмотрев каждую деталь, применила навык иноходца. Антрацитовое пятно, появившись ровно по центру комнаты, не продержалось и секунды в стабильном состоянии, схлопнувшись громким чваком. Вот тебе и отправили полюбовников к морю отдохнуть!

«Девчонки, забыл вас предупредить. Вы находитесь в особо охраняемом месте, порталы блокируются артефактами такой силы, что десяток архимагов не справятся. Куда уж вам, нубасам зелёным».

«Раньше предупредить не мог?» — гневно возмутилась я.

«А зачем? Василису больше слушай, она тебя научит, что делать и как быть. Голосую за мясорубку».

«Засунь свой голос знаешь куда?»

Психанув, набрала из источника энергии с достатком, активировав заклинание некрокинеза, ударила волной распада по остывающим трупам. Словно корова языком слизала. С каждым разом выходит всё чище.

Оглядела ковёр. Цел и невредим, филигранная работа — ничего не осталось. Проверила магическим зрением. Пусто. Реактор подчистил следы астральных и эфирных возмущений. Пойми теперь, что здесь произошло. То же самое провернула с металлическим креслом, медицинскими инструментами и даже с мусорным ведром, оставив кабинет стерильно чистым.

«Ну не гений ли я?»

Артефакт скептически хмыкнул, но острословить не стал, признав мою правоту.

Отомкнув навыком входную дверь, выглянула, а затем вышла в коридор. В этом крыле никого не было. Облегчённо выдохнула. Учинять войнушку в главной психиатрической клинике Москвы не входило в мои планы.

Как ни в чём не бывало твёрдой летящей поступью медсестры устремилась к широкой маршевой лестнице. Первый человек, которого я повстречала, не обратил на меня ровным счётом никакого внимания. Невольно напряглась, ожидая окрика в спину, но нет, пронесло. Без проблем добралась до фойе, вот уже и основной выход виднеется, осталась пара шагов, и я свободна как ветер. И тут меня, будто магнитом, потянуло обратно.

Первое, что пришло на ум, — влипла! Сработала магическая секретка: тело и волю взяли под контроль. Прислушалась к ощущениям. Развернулась и направилась к выходу. На этот раз ничего не произошло, но осколок души, что я таскала под сердцем, затрепыхался, убеждая остановиться.

Подобного я за ним не замечала. В пылу стычек частенько слыхала безумный хохот, но чтобы просил меня о чём-то, на моей памяти впервой. Чуйка подсказывала, что вляпаюсь в блудняк, но врождённое любопытство заставило прислушаться к берсерку. До сей поры не подводил, а там будь что будет. Лёгких путей не ищем, а тернистые нас сами находят с завидным постоянством.

Вышагивая по коридорам первого этажа, пристально оглядывала стены и пол магическим зрением. Что же так привлекло симбионта? Вроде бы нет ничего интересного, и тут обратила внимание на заурядную дверь. Дверь как дверь. Ничего особого. Вход в подсобное помещение, о чём говорила соответствующая табличка.

Магических запоров нет в помине, ловушки отсутствуют. Навык взломщика справился мгновенно, употребив минимум единиц энергии. Шагнула в тёмный зев. Притворив за собой дверь, поняла: что-то не так, тут же шлёпнув себя по лбу. Я отменно вижу в темноте — взор манула никуда не делся! Старая особенность укоренилась в теле княжны как родная. Новость недурственная, если бы не одно но! Как с эдакими зрачками в свет выходить? Придётся линзы таскать, а это не добавит комфорта.

Махнув рукой, осмотрела пространство помещения. Стеллажи, швабры, метёлки, совки, скрытая сильной магией потаённая дверца за грудой коробок с моющим средством. Лучшего места для схрона не придумать. Кто по доброй воле сунет свой нос в каптёрку уборщика? Лишь тот, кому делать нехер. Я одна из таких соискателей приключений. Не живётся спокойно!

Споро разобрав картонки, обозрела массивную железную плиту. Не меньше тонны весом. Физических замков не видно, зато магических — один на одном. Такого сложного плетения я не встречала. Ржавая поверхность сплошь покрыта пентаграммами. Благо, что светились они тускло, — судя по всему, давненько не подпитывали, за годы растеряли начальную мощь, а значит, шансы всё-таки есть. Медвежатник здесь не справится, не стоит тратить время, придётся работать ручками.

Усевшись на пыльном полу в позе лотоса, применила магический взор.

Три часа с помощью источника и такой-то матери деактивировала пентаграммы одну за одной. Опыта катастрофически не хватало, от напряжения несколько раз теряла концентрацию, но упорно возвращалась в астрал и продолжала работать. Отступать было поздно. Внутренних сил потрачено немерено. К тому же я не привыкла сдавать назад.

Опасалась, что в бендежку сунется бедолага-уборщик, но пронесло, не пришлось забирать невинную жизнь. Наконец последняя печать поддалась. Клёпанная бронированная поверхность плиты содрогнулась, осыпалась столетняя пыль и ржавчина. Дверь неохотно, с противным скрипом отворилась. В лицо пахнуло прелью. Замогильный холодок наждаком прошёлся по коже, будто предупреждая, что совать нос туда, куда собака хер не суёт, дело заведомо гиблое. В ответ на незримое предостережение владетеля подземелья вполголоса пропела про «не брошу на полпути». Такая себе мотивация, но другой нет.

Системный инвентарь в этом мире приказал долго жить, зато я получила доступ к личному подпространственному хранилищу артефакта и могла пользоваться карманом по своему усмотрению. Призыв вакидзаси прошёл как по маслу. Рукоятка меча, обтянутая кожей ската, удобно легла в ладонь, придав ощущение превосходства. Машинально проверила баланс клинка. На кой ляд? Да бог его знает. Навык мечника даровал не только умения, но и всякого рода рефлексы. Раз сделала, значит, так надо.

Заглянула во входной проём, затянутый паутиной. Фобий не было, но всё равно неприятно, когда лица касаются тонкие липучие нити. Запустив небольшой сгусток магической энергии, пошла вперёд, то и дело отмахиваясь от сгорающих клочков.

Коридор несколько раз поворачивал то влево, то вправо, но долго идти не пришлось. Свернув в очередное ответвление, ткнулась носом в ещё одну бронированную дверь. Вот же ж собака сутулая! Матрёшка, мля! Сколько таких дверей придётся вскрыть? Да меня тут и похоронят, если обнаружат взлом в каптёрке! Матернула иномирный осколок. Так и знала, что ничем хорошим эта авантюра не закончится.

Глянула магическим взором. Странно, но ничего нет. Обычная сейфовая дверь, а где, собственно, магия?

Заклинание тлена распылило бронеплиту в труху. Помедлив минуту, ожидая, пока осядут мельчайшие частицы пыли, заглянула внутрь узилища. Лучше бы я этого не делала. В ноздри тут же ударил гнилостный дух фекалий, мочи, застарелого пота.

К горлу подступила тошнота. Едва сдержавшись, чтобы не вывернуть содержимое желудка, осветила помещение. Кошачье зрение превосходно справлялось с мраком, но казалось, что первородный свет немного развеет отвратные миазмы.

Ага, как же. Зажав нос пальцами, вошла в темницу, а это была именно она — тюремная хата для одного-единственно сидельца, в данном случае висельца, ибо бедолага висел под сводчатым потолком, распятый цепями, словно морская звезда. Ровно под ним находилась бездонная выгребная яма, из которой несло дерьмом.

Мать твою за ногу! И что делать? Слинять, пока ветер без камней? Тогда на кой я мучилась? Чего вообще ждала? Пещеру с драконьим златом? О приварке и не думала, тогда что?.. Да ничего! Любопытство однажды сведёт меня в могилу. Как снимать дядьку? Сколько он здесь висит? И как вообще выжил? Представив себя на месте мужика, поёжилась. Незавидная судьба, лучше смерть!

Запрокинув голову, осмотрела узника и цепи, сплошь опутывающие измождённый полутруп, в котором всё ещё тлела искра жизни. Взор задержался на гигантском детородном органе. Стыдливо отвела очи, или это была Василиса? Выписала ментального леща, чтобы не мешала, — то же мне, самое время в краску впадать. Как снимать тулово — вот в чём вопрос. Цепи-то не проблема, срежу некрокинезом, магии в них нет, но вдруг дядька сверзнется в яму с дерьмом, да там и утопнет. Выйдет, что медвежью услугу оказала. Надо действовать осторожно, а то с меня станется.

Тщательно прицелившись, запустила кровавый серп: цепь звякнула и опала, за ней вторая, третья, четвёртая. Через десять минут в моих руках оказалось невесомая тушка старца. Истощал несчастный донельзя. Опустила на пол. Что с ним делать, ума не приложу. Только собралась оттянуть веко, как глаза резко распахнулись. Горящие багрянцем зрачки внимательно вытаращились на меня. Внезапно сильная рука вцепилась в горло.

Захрипев, рубанула кистью по высушенному предплечью агрессора.

Вот тебе, Алиса, плата за спасение!

Вскочив на ноги, упёрла остриё вакидзаси под подбородок потенциального трупа. Одно движение — и смерть, а следом фекальная яма, бонусом! Ишь, чего удумал!

Дед, осознав, что находится на земле, примирительно поднял руки. Губы зашевелились, но я ничего не расслышала, несмотря на хороший слух. Наклоняться ближе не спешила — вон какие зубы острые, ещё в кадык вцепится, взгляд безумный, пена собралась в уголках губ. Убить не убьёт, а бешенством заразит.

Воды у меня не было. В хранилище Скорпа тоже не нашлось ничего полезного. Нашарила в кармане униформы накопитель маны. Чем чёрт не шутит? Вложив камень в ладонь, приготовилась ждать. Старик, благодарно кивнув, взял и проглотил презент, чем поверг меня в замешательство. Глотать-то на кой ляд, напрямую никак?

Не успела развить мысль, что мой магический источник может в корне отличаться от обычных, потребляющих ману, как увидела, что глаза дедули налились светом. Похоже, конфетка пришлась по вкусу. Не скупясь, вручила остальные. Я-то найду чем подкрепиться, а вот балласт в виде сухого полена мне даром не нужен. Пора выбираться из подземелья. Пособила чем могла. Кто этот странный человек? За какие грехи был заперт в зловонной камере? Как выжил в скотских условиях? Узнать была не против, но время поджимало.

Развернулась, но не успев и шагу ступить, как старикан меня окликнул вполне бодрым голосом. Непомерно тяжёлая дверь с лязгом затворилась перед носом, а по окаёмке пошёл сварной шов.

Писец! Замуровали!

Обернувшись к старцу, эффектно крутанула запястьем. Меч в руке будто ожил, в ожидании горячей крови.

— Открывай ворота, пень трухлявый, а то полетят клочки по закоулочкам! — смерив бывшего узника гневливым взглядом, шагнула вперёд, собираясь воплотить угрозу в жизнь, но голос старика меня остановил:

— Не ярись, милочка! Что хочешь за спасение? Отплачу по-царски, в накладе не останешься!

— Дверь открой, и в расчёте, — сухо бросила ему.

Тоже мне, миллионер казематный. Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке. «Озолочу по-царски!» — передразнила мысленно.

Старец усмехнулся, будто прочитав мысли.

— Как твоё имя, дитя? Ты хоть представляешь, кого спасла? — Дед, покачиваясь, встал на ноги.

— Зовут меня Распутин Григорий Ефимович. Это имя что-нибудь говорит тебе?

— Многое говорит. Например, то, что убили тебя в ночь на шестнадцатое декабря, ровно сто семь лет назад. Хорошо сохранился, старче, худоват маленько, но это дело поправимое. Дверь открывай, иначе открою я, но ты в данном случае полетишь в яму червей кормить.

Распутин задумчиво огладил седую бороду, что доставала до могутных яиц.

— Сто семь лет, говоришь? Какой нынче год, девица?

— Две тысячи двадцать третий от Рождества Христова. Слушай, вижу, ты не из простых смертных. Как в таком случае сюда попал и почему не сбежал за век?

Григорий Ефимович, задрав бороду, оголил хлипкую шею. Знакомая вещица. Не люблю блокираторы, отрубила бы башку тому, кто первый изобрёл этакую пакость. Напитав вакидзаси магией хаоса, выверенным движением располовинила ошейник на части.

Исторические хроники моего мира представляли Распутина исключительно в негативном свете. Но как назвать тех, кто обрёк человека гнить живьём в непроглядной тьме каменного мешка. Хочешь убить — убей. Всё прочее от лукавого.

— От вознаграждения отказываешься, значит? Что ж, похвально. Но услугу твою вовек не забуду. Жизнью тебе обязан. Свободой! Слово Распутина даю! — Будто в подтверждение, глаза старца полыхнули алым, озарив пространство темницы.

— Слышь, колдун, о какой свободе речь? Я тебя с собой не потащу, сам выпутывайся. У меня своя дорога, у тебя своя! Утомил ты меня, дверь сама вскрою, не трудись.

— В этом нет нужды, княжна Нагая! Потаёнными тропками уйдём.

— Мысли читаешь, что ли?

— Бабку твою знавал, шибко ты на неё похожа! Статью величавой, красотой, что сияла на весь серый Петербург. Вся в неё!

— Да ты поэт, батенька, но давай ближе к телу. О какой тропке речь? Пробовала я, червоточина долго не живёт, пшик вышел.

— Эх, молодо-зелено. В тень уйдём. Чую в тебе силу немалую. Навью ты отмечена, значит, и пойдём тропами через безмирье. Так оно безопасней будет. Выведу тебя. Долг платежом красен. Тучи над тобой сгущаются, княжна. Сила великая смерти тебе желает. Берегись, Ольга! Я в своё время недооценил угрозу — и вот результат. — Старик обвёл камеру костлявой рукой.

Навь так Навь, авось с Сухеей свидеться доведётся. Всё лучше, чем с голым задом по Москве бегать. Подхватив саквояж, набитый деньгами, с интересом поглядела на Распутина, который рисовал каким-то дерьмом малопонятные загогулины на каменной стене. Вот же нуб. А без костылей никак?