Когда есть ты

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Алекс думал, что ни за что не женится на женщине, которая не хочет его. Он помнил, как говорил это Заре вдень их встречи. Теперь он осознал, что лгал. Он желал жениться на мисс Ловетт, несмотря на ее отказ, несмотря на то, как хладнокровно она указала на его невозможность дать ей счастье.

И ему не нужны объяснения, он помнит каждое слово, произнесенное в домике. Она сказала, что выйдет замуж только за того мужчину, с которым захочет разделить жизнь. Очевидно, он не являлся тем мужчиной.

И, дьявол, он не собирается умолять и снова попирать свою гордость, но и отступать не намерен. Он желает видеть ее своей женой, вместе воспитывать ребенка и сочетаться браком до его рождения.

Требуется план.

А теперь он согласен предоставить ей время и свободу, чтобы она подготовилась к своим экзаменам. После того как он хорошенько надавил, она согласилась принять финансовую помощь, так как уволилась с работы, но отказалась от кухарки, швейцара и новой машины. Хорошо еще, что смягчилась и позволила изготовить дубликат ключей.

Сначала Зара не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее беременности, но потом согласилась поставить в известность мать и братьев Алекса. Затем он уговорил ее взять его с собой, когда после экзаменов она пойдет на первичный осмотр к доктору. Возможно, она видела упрямо сжатые челюсти или он поколебал ее самоуверенность постоянным напоминанием, что это и его ребенок тоже.

Алекс действовал вежливо, ловко, не спорил, не конфликтовал, в разговоре всегда сдерживал раздражение и уступал. Каждый раз, когда он интересовался ее здоровьем, он хотел знать, изменилось ли ее тело и думает ли она по ночам, что в ней растет ребенок, связавший их воедино? Он хотел напомнить ей о других разговорах, страстных, веселых, когда они делились самым сокровенным и признавались друг другу в своих чувствах.

Теперь их беседы стали короткими и неловкими, с минутными паузами, и всегда заканчивались одними и теми же словами: «Мне нужно заниматься».

Сегодня он звонил, чтобы пригласить ее в Камеруку на встречу со своей семьей, но язык его не слушался, как у подростка, впервые назначавшего девушке свидание.

— Я хочу, чтобы ты встретилась с Мо, — глухо попросил он. — С моей мамой. Она хочет познакомиться с тобой.

— Ты уже сказал ей о ребенке? — спросила Зара.

— В эти выходные собирался. Жена Томаса устраивает маленькую вечеринку в честь жены Рэйфа. Это будет ее первый визит. Ты не будешь единственной новой… — Господи, помоги подобрать нужное слово! — новичком.

— Это вечеринка твоей невестки, — уточнила она после паузы.

Алекс крепче сжал трубку. Он знал, что Зара станет сопротивляться, но очень хотел вывезти ее за город. Именно на природе расцвела их любовь, и ОН надеялся, что красота края смягчит ее сердце.

— Энджи обожает устраивать вечеринки, позовут несколько соседей. — Он расхаживал по комнате, стараясь унять разочарование.

— Алекс, я очень ценю твое приглашение, и когда-нибудь я обязательно познакомлюсь с твоей семьей, но сейчас я очень устала и хочу отоспаться.

— В Камеруке есть постели.

Зара вздохнула, и он представил эти тоскливые, усталые глаза и почувствовал, что взорвется изнутри. От создавшейся ситуации веяло безысходностью, он ничего не может сделать для нее, она ему не позволяет.

— Послушай, мне нужно идти…

— Заниматься, — закончил за нее он, — я это уже слышал.

В этот раз он даже не стал просить ее поберечься, больше спать и принимать витамины. И после уточнения даты визита к доктору они разъединились.

Все бесполезно, пустая трата времени и надежд, говорил он себе. Она его не любит и никогда не выйдет за него замуж. И как ему теперь все это изменить?

Алекс никому не сказал о ребенке. Возможно, ему удастся выяснить, беременны ли его невестки. Хотя даже если они и в положении, то не обязательно страдают так, как Зара.

Он услышал звонкий смех Энджи, жены младшего брата. Вот она в кругу мужчин, рядом с Томасом, улыбается и щебечет. Сегодня она выглядит так же, как и в их последнюю встречу, — сильной, здоровой, бодрой. Если она и беременна, то легко переносит свое состояние.

Он поискал глазами вторую невестку. Жена Рэйфа сидела в тихом уголке, рядом с Мо, и внимательно слушала свекровь.

Рэйф говорил, что она сопротивлялась их встрече два месяца, наконец он уговорил ее приехать на выходные. Алекс внимательно всматривался в фигуру второй невестки — есть ли изменения? Впрочем, трудно представить, что Рэйф держал бы язык за зубами, если бы его жена забеременела.

— Это на мою жену ты кидаешь нежные взгляды, — заметил Рэйф. — Мне нужно вызвать тебя на дуэль?

— Попробуй, — фыркнул Алекс. Они оба наблюдали за Кэт.

— Кажется, она поладила с Мо.

— Думаешь, отец знал, что делает?

Алекс покачал бокал в руке, он и забыл, что пил виски. Желтоватый оттенок напитка напомнил о глазах Зары.

— Мы же решили, что он хотел осчастливить Мо. — Он указал бокалом в сторону матери. — Она улыбается.

— Заметь, от общения с моей женой.

Алекс услышал, как гордо прозвучали слова брата «с моей женой», увидел гордый взгляд.

— Значит, завещание выполнено?

— Не расстраивайся. — Рэйф бросил на брата быстрый взгляд. — Мы с Томасом решили, что все равно выиграли, даже если и упустим свои доли.

Старший из Карлайлов некоторое время смотрел в бокал, затем кашлянул.

— Тогда у меня есть новости.

Алекс почувствовал на себе изумленный взгляд брата.

— Господи, Алекс, только не говори, что ты нас снова обскакал.

Тот глубоко вздохнул и посмотрел прямо в глаза брата.

— Кажется, я выполнил условие завещания.

Рэйф изумленно молчал, сознание его медленно прояснялось, и улыбка наползала на лицо.

— Ах ты, ловкач! — Он хлопнул брата по спине и крикнул через весь двор: — Эй, Томми, иди сюда!

Все обернулись, Рэйф ухмыльнулся и покачал головой.

— Я и не думал, что так все устроится.

В кабинете, где они когда-то услышали о завещании отца, Алекс сообщил им о беременности Зары.

— Правда, она еще не ходила к доктору.

— Но уверена, что беременна? — спросил Томас. — Домашние тесты могут быть…

— Она изучает медицину и знает все симптомы.

Томас присвистнул.

— Доктор? Здорово!

— Кажется, большой брат проверяет ее анатомию.

Алекс проигнорировал непристойную шутку брата. Сейчас ему следовало чувствовать удовлетворение, именно он выполнил волю Чеза. Однако, когда Томас поднял тост за успех, Алекс не мог радоваться. После второго тоста Рэйфа за первенца большой семьи он заставил себя улыбнуться.

— Рэйф, Томас, — раздался голос Мо. — Я хотела бы поговорить с Александром наедине. — Он обернулся и по глазам догадался, что мать слышала каждое слово.

Братья даже и не подумали возражать, лишь при крайней необходимости мать называла детей полными именами.

— У тебя есть новости?

Мо не знала о пожелании мужа о внуках и наследстве, а узнав, огорчилась. И сейчас она выглядела не счастливее Алекса.

— Зара на втором месяце.

— Зара. — Мо, казалось, взвешивала имя на языке. — И как ты ощущаешь себя в новой роли? Не особенно радуешься.

— Я… — Он с шумом выдохнул, отвернулся, затем снова посмотрел в глаза матери, все равно от ее всевидящего ока не спрячешься. — Она не выйдет за меня замуж. Она независима и упряма, думает, что справится сама. Я предлагал ей все. И я не знаю, что еще могу сделать.

— А ты говорил о своей любви? — спросила Мо.

— А почему ты думаешь, что я люблю ее?

— Я молюсь, чтоб так было. Кроме того, ты решил жениться на ней.

— Она носит моего ребенка. Конечно, я решил жениться на ней.

Мо печально покачала головой.

— Тебе следовало быть умнее, Александр. Что, ты думаешь, случилось бы, если бы я вышла замуж за твоего отца или отца Рэйфа? Я была слишком молода и неопытна, чтобы осознавать свои желания, но, по крайней мере, у меня хватило ума не вступать в брак без любви.

Он снова отвернулся, посмотрел на нетронутое виски, вспомнил глаза Зары, услышал ее голос, вещавший о любви.

— А если я люблю ее?

— Предлагаю сказать ей это.

— А что, если она меня не любит?

— О, Алекс! — Мать положила руку на его локоть и сжала. — Я знаю, почему ты держишь свои чувства в узде. Но ты не похож на него ни капельки.

На его настоящего отца.

— Он был буйный, не умел и не желал сдерживать гнев, а ты сильный, как дед и как мужчина, которого воспитал Чез. Иногда я думаю, у тебя слишком сильная воля, чтобы держать все в себе. — Она снова сжала локоть сына. — Не позволяй разрушать свою жизнь. Если ты ее любишь, тебе нужно сказать о своей любви.

— А если она не захочет слушать?

— Если она твоя женщина, это то, что она ждет от тебя.

К воскресенью Зара хорошенько выспалась и пришла в себя после экзаменов. Обучение имеет свои плюсы, но иногда здорово отдохнуть от цитологии и урологии. Правда, была и другая сторона медали — появилось время на раздумья об Алексе.

Не способная сидеть без дела, она достала свою корзинку для вязания. Последний раз Зара работала спицами зимой, когда вязала шарфы для Тима и мистера Кракоски из квартиры по соседству. Хорошо, что они болели за одну футбольную команду и она могла использовать одни цвета.

Зара достала остатки пряжи, но вдохновение не приходило. Затем ее осенило — ребенок! Экзамены сданы, впереди каникулы, большой перерыв в занятиях, и теперь она может пройтись по магазинам и просветить себя по поводу нужд маленького человечка.

Три часа спустя она чувствовала себя если не просвещенной, то, уж во всяком случае, смущенной. Слава богу, у нее еще хватило ума не отказываться от помощи Алекса! Оказалось, воспитание ребенка — дорогое удовольствие.

Повернув за угол, она стала искать ключи. Она уже наткнулась на них в сумке, когда, выпрямившись, увидела у ворот Алекса.

Сердце подпрыгнуло, и она услышала металлический звук.

— Привет, Зара. — Его голос звучал совсем по-другому. Или ей послышалось? Алекс сделал шаг вперед, и ей показалось, что он собирается ее поцеловать. Но он нагнулся и поднял ключи. — Ты уронила.

На Зару нахлынуло разочарование.

— Что ты тут делаешь?

— Жду тебя.

Она была уверена, что разговор велся так же, как в лучшие времена их романа. Зара нахмурилась.

— Разве ты не уехал в Камеруку?

— Я там был. А сегодня утром решил вернуться в Сидней.

— Встреча с доктором только во вторник.

— Знаю.

— О… — Она стояла на залитой солнечным светом улице и смотрела на него. Как она могла упустить такого мужчину?

Его темные волосы топорщились, будто он постоянно ерошил их, серо-голубые глаза странно сияли. Скулы слегка ввалились, и вряд ли от постоянных улыбок. Ей до дрожи захотелось дотронуться до него.

— Позволь мне взять сумки, — сказал он.

Вот где затаилась опасность. Их руки соприкоснулись.

— Я открою тебе дверь, — продолжил он. Зара последовала за ним через маленькую калитку, затем поднялась до своей двери. Он наклонился, что-то подобрал, затем взглянул через плечо. — Когда ты не открыла дверь, я собрался оставить это.

Прелестный букет цветов. Она не могла разглядеть, какие именно, но все они были яркие, красивые, приветливо кивали головками, когда он сунул их ей в руки.

— Спасибо, — выдавила она, горло ее сжалось. — Они великолепны.

Алекс улыбнулся и дотронулся до ее щеки.

— Ты хорошо сегодня выглядишь, Зара. Отдохнула.

— Не похожа на смерть?

— Напротив, сама жизнь. — Его улыбка сделалась сдержаннее. — Можно мне войти? Мне нужно кое-что сказать тебе.

Теперь он смотрел серьезно и торжественно, и Зара занервничала.

— Что-то не так? Кто-то…

Алекс положил руку ей на плечо, погладил большим пальцем руки ключицу.

— Нет, ничего… — Затем выдохнул, и она осознала, что он тоже нервничает. — Можем мы войти?

— Да, да, конечно. — Она указала на ключи в его руке. — Второй, золотистый.

В квартире он поставил сумку на красную софу и, когда она заговорила о чае, снова положил руку ей на плечо и заглянул в золотистые глаза.

— Если тебе не нужна чашка чая, то я бы хотел, чтобы ты меня выслушала. — Если он не скажет это сейчас, они опять начнут спорить и поссорятся. — Я думал о нас, о нашей последней встрече, о словах, произнесенных и непроизнесенных. Я все сделал неправильно, Зара.

Девушка облизнула губы, но ничего не сказала. Алекс увидел, как у нее на шее бьется жилка, и нежно прижал ее пальцем.

— Что мне следовало сказать… что я хотел сказать… что, думаю, тебе нужно, чтобы я сказал…

— Да! — подтолкнула она.

В ее голосу звучало что-то похожее на надежду. В глубине глаз таилось нечто особенное, что делало его сильным, смелым и уверенным в правильности своего пути. Он взял ее руку и опустился на колено.

— Зара Ловетт, я хочу, чтобы ты была моей женой. Не потому, что ты собираешься стать матерью моего ребенка, не потому, что я с ума схожу от волнений за тебя — ты больна, а я не могу помочь. И не потому, что я хочу видеть тебя в своей кровати каждую ночь, и не потому, что ты обязана научить меня ловить форель. — Он пальцем погладил ее ладонь и крепче сжал кисть. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой потому, что я люблю тебя и хочу провести свою жизнь рядом с тобой. Ты выйдешь за меня замуж, Зара?

Она долго молчала, лишь облизывала губы и глубоко дышала. Сердце вытанцовывало сумасшедший танец.

Можно ли ему доверять? Его голос звучит искренне, но не сети ли расставлены так ловко? Он ушел, вспомнил, что она говорила ему о браке, и решил обойти ее с другой стороны?

— Ты видишь, я на коленях. Пожалуйста, умоляю, скажи «да».

Он тянул Зару за руку, и она опустилась вниз.

— Как это может получиться, Алекс? Я не знаю…

— Получится, — горячо убеждал он. — Если мы очень захотим.

— Но есть вещи, которые ты обо мне не знаешь.

— Ты храпишь? Милая, я знаю. Я уже спал с тобой.

Она кулачком слегка толкнула его в плечо, Алекс поймал руку и поцеловал каждый суставчик, один за другим. Безотказный способ.

— Есть секрет о Сюзанне? — спросил он. — О твоем отце?

Ее глаза округлились.

— Ты знал? Откуда?

— Я не был уверен до настоящего момента.

— Ты догадался? — Голос взлетел на октаву. — Как?

— Приблизительный подсчет. Я сказал тебе, что симпатизировал бы твоей сестре. — Он улыбнулся. — Так и есть. Она представила нас друг другу окольным путем.

Зара растерянно смотрела на него.

— И, пожалуйста, не говори ничего о своей маме и отце или о причине скандалов. Если ты выйдешь за меня, ты станешь моей женой. А репортеры могут говорить, что захотят. Их слова не изменят факта моей любви к тебе.

— Я хочу закончить обучение, — предупредила она.

— Конечно. Я могу жить, где тебе нравится.

— Ты переедешь? — поспешила она. — В Мельбурн?

— Если хочешь.

Зара медленно покачала головой.

— Почему?

— Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

Она крепко зажмурилась, чтобы не разреветься. Затем взяла его лицо в ладони.

— Ты, правда, сделаешь это?

Он улыбнулся, и она наклонилась и прижалась к его губам, впитывая счастье через кожу, чувствуя, как умиление разливается по телу.

— Я люблю тебя, Алекс. Ты даже не представляешь, как сильно.

Его глаза закрылись, а когда снова открылись, то радостно сияли. Зара провела пальцем по его верхней губе, снова поцеловала.

— Это «да»? — спросил он.

— Да, абсолютное «да»!

Зара на секунду замерла — только что она согласилась выйти замуж, и его концепция счастья слегка пугала ее. Но тут он улыбнулся, и тень сомнения исчезла.

— Я плохо о тебе думала, — сказала она.

— О? — Его руки скользнули к ее плечам, затем к спине.

— Я думала, что не могу любить тебя потому, что ты не тот человек, кого я могла бы представить своей матери.

Алекс замер, слегка сдвинул брови.

— Поверь, мне бы очень хотелось встретиться с твоей матерью, и она бы полюбила меня.

Брови Зары взлетели вверх.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я буду любить ее дочь очень сильно. — Его руки остановились на ее бедрах. — И дам ей все, что она пожелает. — Алекс притянул Зару к себе. — Наполню ее удовлетворением до самых краев, и улыбка никогда не сойдет с ее губ.

Она улыбалась, когда он начал целовать ее, и все еще улыбалась, когда долгое время спустя он закончил. Она уютно устроилась у него на груди.

— Расскажи мне о своем доме.

— Что ты хочешь узнать?

— На что он похож?

— Обычный дом, — Алекс пожал плечами. — Стены, крыша, много комнат.

Она рассмеялась, ответ удивил и развеселил ее.

— А бассейн есть?

— Два.

— Ты шутишь?

— Один внутри, другой снаружи. — Чтобы развеять недопонимание, продолжил: — Мы можем наполнить только один, если ты считаешь, что держать два — непростительное расточительство.

— А гимнастический зал есть? — продолжила она.

— Суперсовременный зал, — торжественно объявил Алекс, его руки скользнули под ее рубашку. — Ну, есть еще что-то, что ты хочешь узнать о моем доме? Через шестьдесят секунд… — он расстегнул застежку бюстгальтера, — я не смогу разговаривать.

— О, почему?

Он стащил с нее эту ненужную деталь туалета.

— Буду занят более важным делом.

— И?.. — продолжила Зара некоторое время спустя, когда, лежа в постели, обнаженная и счастливая, восстанавливала дыхание. — Как далеко твой дом от Сиднейского университета?

Алекс открыл глаза.

— Значит, мы собираемся жить в Сиднее?

— Возможно. Хотя я хочу, чтобы ты знал — это исключительный случай, не всегда тебе удастся настоять на своем.

Алекс лишь улыбнулся, обнял свою будущую жену и стал планировать, когда в следующий раз он снова будет настаивать на своем.