Когда падают звезды.

Глава 34

Глава 33

— Ты что-то хочешь просить? — Соня сидела у трюмо, отражаясь сразу в трех зеркалах, а Майя в это время прикладывала к ее темным локонам разного цвета ленты. Еще одна традиция — венчающаяся в фате невеста, выходя, получает венок от матери жениха. Символ того, что девушку приняли в семью. Сложить его из живых цветов — целое искусство, которое требует немалого терпения и в то же время прыткости. Ведь чтоб украшение смотрелось достойно в день торжества, плетут его в ночь накануне.

Майя скептически посмотрела на зеленую ленту, откладывая. Достаточно будет и натуральной зелени.

— Нет, с чего ты взяла? — Соня подозрительно глянула на спину развернувшейся за новой порцией лент Майи.

— Ты уже третий раз открываешь рот и ничего не говоришь, — а вот темно фиолетовые будут смотреться красиво. С белым платьем, белыми цветами — то, что нужно.

— Нет, я ничего не хочу, — после рассказа Витора Соня так и не осмелилась заговорить обо всем с Майей. Как? С чего начать? О чем она может спрашивать? И о чем может сказать сама? Так и сейчас, уже почти решившись, снова передумала.

— Я думаю белые и фиолетовые, — Майя переплела ленты, прикладывая к голове. Она не собиралась настаивать, если Соню что-то беспокоит, рано или поздно, она об этому узнает.

— Да, красив, - довольно кивнув, Майя начала скручивать образцы, чтобы в следующий раз, когда они попадут на примерку, заказать нужные у швеи. — Подожди. Дай мне. — Соня встала с табурета, взяла лежащую на кровати коробку. — Сядь.

— Зачем? — старшая сестра была удивлена. Венок на свадьбе положен был только невесте, ни подружки, ни дети их не надевали.

— Мне просто интересно, — взмахнув указательным пальцем, будто настраиваясь на предстоящее волшебство, Соня потянула за одну из лент.

— Не думаю, что это удачная идея, — Майя все-таки села, и теперь следила за происходящим в зеркальном отражении.

— Насколько я помню, если ты не передумаешь, совсем скоро венок понадобится и тебе, так почему бы не подобрать цвета сейчас?

Майя погрустнела. После того случая в библиотеке она так и не осмелилась поговорить с генералом наедине. Расставить все точки над и. Отказаться или вновь попытаться смириться. Все откладывала, будто это могло решить проблему. Она, как и прежде, не хотела замуж, подначившее ее на такой опрометчивый шаг желание отомстить куда-то пропало, оставив по себе лишь усталость. Она устала от всего, что произошло с ними за последние полгода, даже меньше.

— Они не понадобятся.

— Как? Ты что, отказала? — Соня даже не пыталась сделать вид, что расстроена услышать такую новость.

— Нет, — младшая сестра с сожалением сжала губы. Это многое бы облегчило. Тогда не нужно было бы так спешить. — Просто мать генерала давно почила с миром, даже если наша свадьба состоится, некому будет надеть венок.

— Если? Значит, может не состояться? — не восприняв возражения Майи достойными внимания, Соня вытащила следующую цветную ленту.

— Я не знаю, Соня, правда. Я запуталась, — вот он — идеальный момент, чтобы спросить в чем, почему, из-за кого. Чтобы сказать, что она все знает, и что ей можно довериться. Но нет, слишком это сложно — брать на себя такую ответственность. И Соня понимала, что малодушно просто на это не готова.

— Мне кажется, тебе пойдет голубой, — склонив голову, Соня внимательно рассматривала сестру в зеркале.

— Да, наверное, голубой.

Ее собственная жизнь напоминала Майе какой-то фарс, в котором ей предоставлена роль стороннего наблюдателя за тем, как каждый пытается отыграть в ней свою роль. Соня сделала это блестяще, даже не подозревая об этом, ведь именно она стала предлогом всему, что произошло. Витор тоже исполнил свою роль на отлично, пожертвовав при этом порядочным комком нервов и частью здоровья, но зато обзавелся любимой невестой. Родители исполнили соло по привлечению жениха. А сам жених по взваливанию на ее плечи бремя выбора. Но, несомненно, главную роль в этом спектакле исполнял другой человек, который будто неспокойное море, сначала ласкал берег нежными волнами, а потом резко бил штормовым валом. А потом вновь возвращался к ласкам, усыпляя бдительность. После его слов в библиотеке они виделись не один раз, всегда при посторонних, он всегда был показательно галантен, одинаково с ней и другими, заставляя задаться вопросом, а не приснилось ли все это? И на что это больше похоже, кошмар или мечту?

Майе нужно было развеяться, и единственный известный ей способ — вновь поиграть с ветром в догонялки.

— Только будь осторожна! — Соня знала, что сестра всегда осторожна, но ведь не могла она бросить ей на прощание что-то больше напоминающее: «слушай свое сердце» или «мне кажется, он правда к тебе неравнодушен». Соня никогда не думала, что в канун свадьбы ее настигнет что-то настолько неожиданное, и настолько неподвластное.

*****

Все лошадиное хозяйство перебралось в новую конюшню, щедро предоставленную его светлостью. Именно это заставляло Майю отказаться от прогулок. Хотя главное причиной и была слабость Тени. Она навещала его несколько раз, и оба раза опытный конюх говорил, что мальчику стоит еще несколько недель отдохнуть, слишком он испугался и дыхание у него до сих пор тяжелое.

Поймав сына поварихи, который занимался всякой работой по дому и во дворе, Майя попросила, чтобы ей запрягли лошадь. В нынешних обстоятельствах это значило, что нужно не только запрячь, но и вернуться с ней.

Наблюдая за медленно удаляющимся парнем, Майя оценила, что минут сорок у нее еще есть точно.

Она постучалась к отцу:

— Папа, я хочу покататься.

— Вы с Соней уже выбрали все, что нужно было? — он переводил бусинки счетов туда и обратно.

— Да. Все хорошо.

— Езжай. Какую ты берешь лошадь?

— Не знаю, я не просила какую-то конкретную… — Майя сама себя пожурила за забывчивость, ведь об этой действительно стоило подумать прежде, чем отправлять мальчонку.

— Только далеко не уезжай. Скоро начнет темнеть, да и ты привыкла к Тени… — он готов был даже запретить — ведь одно дело, когда она мчит сломя голову с Тенью, который знает ее с детства, и которого знает она, а другое — ехать в вечер на одной из десятка лошадей, некоторые еще даже толком необъезженны. — А вообще, может лучше завтра?

— Не волнуйся, я недолго, — и прежде чем он успел передумать, Майя выскочила из кабинета.

Бывают такие моменты, что тебе кажется — не сделай ты этого здесь и сейчас, упадешь замертво.

Следующим номером ее программы было вернуться в комнату, чтобы привести себя в надлежащий вид. Все чаще она училась обходиться без посторонней помощи, даже разделываться с корсетом удавалось самостоятельно. Выскользнув из легкого шифона, Майя вновь облачилась в любимый крамольный наряд. Встала перед зеркалом. Ну неужели вот это неприлично, зато вырезы, которые позволяют себе многие дамы, выставляющие на показ все, что положено скрывать, намного лучше? Нет, некоторые вещи совершенно не объяснимы в этом мире. Часы пробили половину третьего. Лошадь должна бы уже ждать. Осталась одна мелочь — волосы. Нужно схватить их так, чтобы не путались, не лезли в глаза.

Майя достала шкатулку, вот только поиски нужной заколки закончились ничем. Вновь и вновь перебирая пальцами содержимое, она так и не находила той, которую искала. Потеряв всякое терпение, она вытряхнула содержимое на край стола. Отложив в сторону лежавшие на дне листы, она наконец-то выловила зеленую ракушку, способную удержать жаждущий вечно разметаться во все стороны водопад волос. Уже побросав все обратно в шкатулку, Майя поняла, что листы так и остались лежать на столе. Поколебавшись пару секунд, она бросила:

— Потом, — и выбежала из комнату, желая побыстрее оказаться на свежем воздухе.

*****

— Вот, леди Майя, — на дороге перед домом ее ждал довольный парень, похлопывая по боку очень знакомую лошадь.

— Это ошибка! Это же конь его светлости! — Ветер фыркал, встряхивая голову. Ему явно не нравилось то, что чужой, незнакомый ему человек так по-хозяйски себя ведет.

— Никакой ошибки. Меня спросили, кому нужна лошадь, а когда сказал, что леди Майе, вывели этого красавца, — он еще раз провел по конскому боку. — Правда он норовистый, я-то с ним еле справился, может вам и не стоит? — он скептически посмотрел на хрупкую наездницу.

— Стоит, — Майя взяла в руки вожжи. Еще не хватало, чтобы из-за его «заботы» ей не удалось задуманное. — Спасибо, — она боялась, что конь откажется следовать за ней, но стоило совсем чуть-чуть потянуть, как он сделал первый шаг, второй, третий. И вот, они уже отошли достаточно далеко, чтобы продолжающий стоять парень их не слышал.

— Ну что, Ветер, помнишь меня? — она поднесла к его носу ладонь. Он принюхался, и видимо, остался доволен, немного успокоился. — Прости, яблок у меня сегодня нет. Зато я знаю чудесное место, где море сочной травы… Ты ведь любишь ее больше всего? Я помню, мне когда-то по секрету об этом сказал твой хозяин, — нервозность куда-то пропала. Он стоял смирно, когда все еще с опаской, Майя обходила его сбоку, когда вставила ногу в стремя, забираясь на мощную спину.

— Ну что, Ветер, прокатимся? — она обняла его за шею, поглаживая, давая еще раз привыкнуть. В ответ на ее вопрос он цокнул копытом о землю, подтверждая свою готовность. — Молодец, мальчик.

Он оказался послушным, умным. Сначала Майе было непривычно. Она очутилась немного выше над землей, чем привыкла с Тенью. Если Ветер действительно был его братом, то старшим. Но потом, когда они оказались в чистом поле, где трава скрывала высоту, это уже не смогло помешать Майе наслаждаться прогулкой в полной мере.

— Я ведь обещала тебе лошадиный рай, да Ветер? — она снова пригнулась к лошадиной шее. — Вперед, — Майя пустила коня в галоп, даже через сапоги ощущая, как трава бьет по голеням. Тень будет ревновать. Но это так чудесно, здесь и сейчас ей так чудесно!

Они мчались вдоль реки, не разбирая где тропа, а где чистое поле. Казалось, ему не заметны ни кочки, ни камни, ни даже поваленные деревья. Он чувствовал, чего Майя хочет и отдавался сполна, разгоняясь до такой скорости, что ветер свистел в ушах. Стало ясно, откуда взялось его имя. Знал бы хоть кто-то, что она творит, это была бы ее последняя прогулка. Но никто не знал, а значит, можно пригнуться еще ниже, гнать еще быстрее.

Совершенно растворившись в скорости и пьянящем восторге, Майя понятия не имела, как все произошло. Просто в один момент мир резко перевернулся, сбросив ее на обочину, а вместо режущего взгляд солнца наступила темнота, а на смену свисту ветра пришла тишина…

*****

— Ваша светлость? — не успевающий за размашистым шагом своего хозяина дворецкий уже отчаялся его догнать. Пришлось окликнуть.

— Я еду в город. Буду к ужину. Посетителей, надеюсь, не предвидится, — Дэррек уже надевал перчатки, спускаясь вниз по ступенькам крыльца, когда дворецкий вновь его окликнул.

— Ваша светлость!

— Что? — Дэррек обернулся.

— Вашей лошади нет… — сухонький мужчина будто извинялся за то, что не смог уберечь лошадь от стаи волков.

— А где она?

— Ее запрягли для одной из леди Дивьер, как вы и распоряжались раньше.

Дэррек кивнул виновато взирающему на него дворецкому. А потом все так же заторопился по ступенькам вниз.

— Я возьму другую лошадь.

Он знал, что Майя долго не выдержит без своих ежедневных вылазок. Вот только пока Тень был еще слаб, а остальные лошади доверия у него ну никак не вызывали. В первый же день, когда он зашел оценить проделанные по размещению работы, дал указания в случае чего запрягать Ветра. В нем он был уверен.

— Ваша светлость, а Ветра нет… — теперь уже виновато на него смотрел конюх.

— Я знаю. Мне нужна любая лошадь, лишь бы не плелась.

Воодушевленный таким доверием, мужчина помчал выполнять поручение.

Дэррек вскочил в седло, слегка непривычно, но только и всего. Он мог спокойно остаться дома, поручив свои мелкие дела кому-то другому, но ему с каждым днем становилось все сложнее без привычного движения, темпа, ритма. Покупая этот дом, герцогиня не учла одного — ведь заменить его, по сути, некому, а значит, находясь здесь он теряет там. Дэрреку страшно было даже думать о том, какие завалы ждут его по возвращению домой. Но лучше потом разгребать завалы, чем упускать свой единственный последний шанс здесь.

Майя, почему же с тобой так сложно?

Управляющий их делами писал каждый день, чуть ли не плача, умоляя вернуться и вновь взяться за дела. Кроме сотен уведомлений о событиях, на которых его хотели бы видеть, Дэррека ждали и на заседании палаты. Через две недели. Накануне свадьбы. А еще ему писала Мэгги, умоляя спасти ее от старшей сестры, взявшей в оборот. Его будто пытались разорвать на части, но пока он был уверен, его место здесь.

Не желая загнать лошадь, Дэррек натянул вожжи, заставляя немного замедлиться. Майя была права — на ее родине очень красиво. Даже осенью, когда листья уже покрылись золотом, иногда красной краской, а иногда и ярко-оранжевой.

Будто почувствовав приближение хозяина, на тропку вышел Ветер. Как ни в чем не бывало, пощипывая траву на обочине.

Дэррек заставил лошадь резко остановиться. Странно, может она решила отдохнуть? Но почему тогда не привязала Ветра? Ведь не может она быть уверена, что он не сбежит. Перекинув ногу, Дэррек спрыгнул с лошадиной спины. Не отпуская одну, он подошел к второму.

— Ветер? А где твоя наездница? — вместо ответа конь фыркнул в подставленную к носу руку. Но ответ и не требовался, Дэррек уже увидел ее.

*****

Майя не помнила, когда в последний раз падала с коня. Может, в детстве, еще с пони, может, когда ее впервые посадили на взрослую лошадку. А может, такого не случалось с ней и вовсе. Ветер просто испугался и, будто не скакал до этого с бешенной скоростью, вкопался задними копытами в землю, стал на дыбы. Это стало не худшим для нее вариантом, все могло стать намного более печальным, перелети она через коня. А так, ее просто отбросило в сторону. Майя не знала, сколько времени пролежала без сознания, но пришла в себя от того, что Ветер обдавал лицо теплым дыханием.

Голова не болела, она ощупала затылок, но следов крови не нашла. На руках лишь пару царапин и разорванный рукав. Но вот когда Майя попыталась встать, поняла, что бесследно происшествие не прошло. Она не смогла даже опереться на ногу — щиколотку будто прострелили. Только приподнявшись, Майя снова села на пятую точку, схватившись за ногу. Ях, а вот это уже плохо.

Помощь пришла, откуда Майя не ждала. Отошедший Ветер вернулся, снова тычась носом, прося прощение и обещая, что такое больше не повторится. Да уж, теперь-то она долго не сможет еще сесть в седло. Но ведь нужно как-то добраться домой… Девушка схватилась за поводья, опираясь на здоровую ногу и силу рук, ей удалось подняться. Вот только залезть на высокую спину никак не получилось бы. Уже стоя на ноге, она попыталась опереться на вторую, но лишь скривилась от резкой боли. Ях, это все та же лодыжка, с которой она промучилась когда-то несколько недель. Надо ж было так угораздить…

— Мальчик, поможешь мне? — она перевела руку на конский бок, посильнее ухватившись за седло. Ветер не сразу понял, чего она хотят, но когда Майя слегка ударила по боку, подгоняя, сделал шаг в сторону берега. Потом еще, подстраиваясь под ее ковыляния. Не меньше десяти минут они добирались до поваленного дерева, которое Майя приметила. Приходилось часто останавливаться, чтобы боль немного утихла.

Она и не помышляла о том, чтобы повторить попытку забраться на лошадиную спину. Даже попытаться запрыгнуть было совершенно бесперспективной идеей. Майя не боялась появиться дома, перевалившись животом поперек седла, она просто не смогла бы этого сделать. А значит, оставалось ждать. Пока ее отсутствие обеспокоит, пока на ее поиски кого-то отправят, пока ее найдут. А значит, ждать долго.

— Спасибо тебе, — она отпустила теплый конский бок, схватившись за ветку. Еще одна мелкая перепрыжка, и можно сесть. Конечно, это не королевский трон и даже не жесткий табурет, но все лучше, чем ждать помощи на сырой земле или стоя на одной ноге. Пока не начало холодать, Майя подставила лицо солнцу, надеясь запастись теплом до позднего вечера, а то и ночи, когда ее наконец-то найдут.

Странно, она должна паниковать, бояться, волноваться, но вместо этого на душе было спокойно. Даже немного смешно, стоило только представить, как выглядело ее падение. Да уж, это, наверное, последствия стресса. В качестве эксперимента, время от времени она пыталась пошевелить больной ногой, но каждый раз ее пронзала все та же боль, если не более сильная. На этот раз ей досталось сильнее. Все-таки Ветер переплюнул хозяина по качеству доставленных физических травм.

— Леди Майя? Наслаждаетесь природой? — девушке стало даже немного грустно, что ее нашли так быстро. Она еще несколько секунд сидела с закрытыми глазами, подставляя лицо солнечным лучам.

— Да. Скоро наступит холод. А вы? — она смотрела за тем, как Дэррек подводит лошадей к дереву, перебрасывает поводья так, чтобы они не разбежались.

— Я? Я тоже не против провести время в лоне природы, но сегодня у меня этого в планах не было, — он повернулся. Такой спокойный, как в дни ее почти счастья. — Не боитесь простудиться? — он кивнул на рыхлую древесину, заменяющую ей кресло.

— Нет, — она снова закрыла глаза, поворачиваясь к солнцу.

Он мог бы вечно смотреть на ее сомкнутые веки, слегка трепещущие реснички, блестящие из-за солнечных лучиков, попадающих на них. На то, как она облизывает пересохшие губы. Как так случилось, что он, тот, кто никогда не верил в возможность встретить на своем пути любовь, который просто боялся ее, ведь любить — значит зависеть. А ему нельзя зависеть, он должен быть сильным, не только для себя. Как он, смог полюбить? Как он мог смотреть на эту девочку, младше его на десять лет, и понимать, что не сможет отказаться от своей зависимости? Да и не хочет.

— Мне кажется, пора ехать. Нужно вернуться дотемна, — Дэррек подошел, протягивая руку.

Майя открыла глаза, немного разочарованная тем, что момент признания настал. Она надеялась еще, что ей станет легче, и она сможет скрыть происшедшее от него. К сожалению, не получится.

— Я не могу, — Майя посмотрела на предложенную ладонь.

— Что значит, «не могу»? — неужели ее спокойствие было притворным, и грядет новая битва?

— Я не могу встать, — Майя посмотрела на предательницу-ногу, давая ей последний шанс одуматься. Но та, видимо, решила им не воспользоваться. — Я упала, подвернула ногу.

Только недавно такое спокойное лицо изменилось, будто отблеск молнии, на нем промелькнул гнев.

— Ветер! — он не крикнул, но тон подсказывал, что коню несдобровать. Майя испугалась.

— Нет! — она схватила мужчину на все так же протянутую руку, заставляя вернуться взглядом на нее. — Он не виноват. Тут много змей. Я знала, и знала, что он их боится, и все равно отправилась сюда. Он просто испугался.

И снова она смотрела за тем, как он пытается успокоиться. Чтобы не пугать, не волновать. Потому, что она об этом просит. Еще раз зыркнув на чувствующего напряжение Ветра, он присел на корточки. Майя отпустила руку как только поняла, что расправа животному не угрожает.

— Где болит? — он взялся за сапог немного выше щиколотки, пробуя что-то на ощупь.

— Щиколотка, — Майя не верила, что он сможет чем-то ей помочь, но легче согласиться, чем доказывать свою правоту, кроме того, так он отвлечется от мыслей о Ветре.

— Тут? — Дэррек немного надавил сбоку над косточкой. Было больно. Чтобы не пискнуть, Майя закусила губу, а в ответ только кивнула. — Нужно снять сапог, я так не смогу осмотреть.

Он не спрашивал, даже будь она против, все равно сделал бы что нужно, но взялся за пятку только после еще одного кивка.

— Если будет больно, дай знать. — Дэррек попытался снять сапог как можно аккуратней, мысленно хваля Майю за то, что она выбрала модель с широким голенищем. Значит, самое сложное — снять пятку.

Ему не удалось это сделать совершенно безболезненно, один раз Майя вскрикнула, когда пришлось натянуть носочек, чтобы обувь легче поддалась натиску.

— Потерпи, еще чуть-чуть, — он посмотрел на нее лишь на секунду, а потом вернулся к своему занятию. — Вот и все.

Дэррек поставил на землю сапог. Майя не противилась, когда он закатывал штанину, чтобы открыть обзору опухшую ногу. Абсурдно делать вид целомудренной невесты, когда этот человек видел далеко не только щиколотки, тем более, когда она разбухла до размеров, ну никак не ассоциирующихся с нежными девичьими ножками.

Дэррек медленно, пытаясь не двигать ногу, прощупывал, не заработала ли она перелом. Раз не смогла встать, могло быть и такое. Но нет, во всяком случае, ему так показалось.

— Как ты умудрилась? — Майя внимательно следила за его манипуляциями, с замиранием сердца понимая, что боли не чувствует, зато прикосновениями наслаждается. А сам вопрос осознала не сразу.

— Что? — Дэррек улыбнулся одними уголками губ, она так забавно округлила глаза, пытаясь снова сосредоточиться. — Я пустила Ветра в галоп, а он увидел змею. Испугался, встал на дыбы. Я слетела. Не знаю, как умудрилась подвернуться ногу… — он снова загипнотизировал ее своими прикосновениями. Ощупав щиколотку, поднялся чуть выше. Майя сомневалась, что так делал бы врач, но спорить не было никакого желания.

— Перелома нет, — он еще раз посмотрел на скрытую набухлостью косточку. — Но вывих знатный.

А ведь судьба действительно циклична. Когда-то он сам стал причиной такой же травмы, а сейчас пытается, как может, облегчить эту. Интересно, он помнит, что она тогда ударилась о столбец? Вряд ли…

— Помню. — Дэррек не умел читать мыслей, но так случилось, что очень часто их мысли совпадали. Он погладил место давнего ушиба пальцем, заставляя тело покрыться мурашками, а потом поднес его к губам, неотрывно смотря на нее. Какой реакции он ожидал? — Прости, — губы коснулись кожи. Раскаянье… Каким оно должно быть? Может именно таким?

Показалось, или болеть стало меньше? Ях, какая же ты наивная, Майя.

— Не стоит, — Майя прикрыла на секунду веки, возвращая самообладание.

— Как пожелаете, миледи, — Дэррек аккуратно поставил босую ногу на прохладную траву. Встал во весь рост, снова возвышаясь над девушкой. А потом подхватил на руки. От неожиданности, Майя обхватила его за шею со всей силой. — Майя, мне нужно чем-то дышать… — он посмеялся про себя ее испуганному взгляду, а потом и смущению, когда она попыталась чуть ослабить хват. — Спасибо.

Сначала Майя не поняла, что он собирается делать, даже грешным делом подумала, что его светлость планирует так донести ее до дому. Но уже через секунду мысленно себя отругала. Они остановились возле Ветра, виновато опустившего голову.

— Надеюсь, на этот раз ты будешь вести себя лучше? — Дэррек обратился к старательно отворачивающему морду скакуну. А потом так же стремительно, как и поднял с дерева, опустил Майю на землю. Держать равновесие на одной ноге не так-то просто, почувствовав почву, девушка пошатнулась, не схватись она за согнутые в локтях руки Дэррека, уже во второй раз за день оказалась бы на земле. — Стоишь? — он поддержал ее предплечья, убеждаясь, что девушка сможет постоять сама те несколько минут, что понадобятся чтобы распутать привязанные вожжи.

— Кажется, да… — она и сама не была уверена, сможет ли удержаться на ногах, когда опора из рук пропадет.

Дэррек отпустил сначала одну руку, потом другую. Подождал пару секунд, ничего не произошло. Значит можно отойти.

— Спасибо вам, — она стояла спиной, а повернуться не рискнула.

— За что? — Дэррек снял с сука поводья Ветра, посмотрел в спину балансирующей на одной ноге Майе и снова взялся за дело.

— За помощь. Неизвестно, сколько я ждала бы, пока меня найдут, если бы мимо не проезжали вы.

Он намотал на руку поводья, подошел, снова поднял над землей.

— А может это судьба? — в голове у девушки загорелась лампочка, будто предупреждающая, что она снова заходит на тонкий лед.

— Что я подвернула ногу?

— Что я тебя нашел, — Дэррек коснулся губ легким поцелуем. Просто потому, что не мог по-другому, когда она так близко. А потом все так же стремительно подсадил страдалицу на спину Ветра. — Не упади еще раз, пожалуйста, — передал в снова ослабшие руки вожжи.

Оглянувшись, герцог вспомнил, что сапог так и остался стоять на траве, а эта часть гардероба рано или поздно могла еще понадобиться рьяной наезднице. Подняв его, Дэррек постучал пальцем по мягкой коже, да уж, меньше всего сейчас ей стоило сломать ногу. Это значит несколько недель неподвижности, а ведь свадьба Винсента уже скоро. Он покачал головой, надеясь, что все обойдется.

— Миледи, не могли бы вы сделать одолжение? — он вложил сапог в сумку на конском боку. — Умение летать — не один из моих талантов. — Дэррек выразительно посмотрел на здоровую ногу, расположившуюся в стремени.

Майя проследила за взглядом, потом ей понадобилось еще некоторое время чтобы понять, что же значат его слова.

— Я доеду сама! — она ведь не шею свернула. Раз может сидеть в седле, значит, сможет и ехать.

— Не сомневаюсь, что в ваших силах доехать самой, но смотреть на то, как ты снова летишь с лошади, желания у меня нет. А змей тут за последние несколько часов не поубавилось, ведь так?

Понимая, что ее аргументы слушать герцог не намерен, Майя послушно уступила подножку. Пока он в два движения забирался на спину лошади, она попыталась как можно дальше отодвинуться, освобождая место. Но как только ей показалось, что ее задумка удалась, Дэррек убедил, что это не так.

— Мне кажется так… — он положил руку на напряженный живот, подтягивая плотно к себе, — будет удобней.

Возможно удобней, но никак не комфортно. Ощущая спиной широкую грудь, Майя чувствовала себя неуютно, она снова оказалась во всепоглощающей власти.

— Обопри вот так, — он обхватил больную ногу чуть выше колена, аккуратно приподнял, голая ступня коснулась кожи его сапога. — Так нога не будет сильно трястись и болеть, — на колене он задержал руку чуть дольше, чем это требовалось. А потом перехватил из ее рук вожжи обеих лошадей, наматывая на запястье. И ко всему прочему, Майя теперь еще и не знала, куда девать свои руки. — Пошел, — Дэррек слегка ударил Ветра пяткой, призывая двигаться.

А Майя хотела просто побыстрее оказаться дома, не чувствовать себя так глупо. Они достаточно долго ехали молча, эта тишина сильно напрягала девушку, но попыток завести разговор она не делала. А ведь странно — когда-то у них была сотня тем для разговоров. Он подолгу что-то рассказывал, она слушала, задавала вопросы, и он обязательно отвечал, даже если она сама понимала, что вопрос совершенно глупый. Дэррек отвечал на все вопросы, кроме тех, которые касались его самого. Хотя может все потому, что она не считала себя в праве их задавать?

— Неужели ты боишься меня настолько сильно? — Дэррек зарылся лицом в волосы на макушке, снова каким-то непостижимым образом оказавшиеся распущенными. Рука, лежавшая на напряженном животе, скользнула в пространство между пуговицами рубахи, касаясь нежной теплой кожи.

— Не надо, — Майя положила свою руку на его, предупреждая попытку двигаться. Она была уверена — настаивай он, она не откажет, снова будет таять от ласк, но пока еще может контролировать все, лучше попытаться этого не допустить. Снова. — Я вас не боюсь. Просто не понимаю, чего вы хотите, — будто объяснение, она почувствовала поцелуй на шее. — Не понимаю зачем… — Майя сглотнула, осознавая, что ему и правда достаточно поманить, и она уже готова все забыть, согласиться на любую роль, будь-то любовница или пустое место.

— Я говорил зачем. Я люблю тебя, — то ли слушаясь наездника, то ли чувствуя, что именно это ему сейчас нужно, лошади замедлили шаг. Еще один поцелуй лег на висок.

— Вы любите меня мучить, — слова ее расходились с действиями. Вместо того, чтоб сдерживать, рука направляла его движения, а голову она повернула так, чтобы целовать было удобней.

— Я понимаю, что ты вряд ли когда-то простишь меня за тот случай, поэтому и не прошу простить, я хочу, чтобы ты дала шанс все изменить. Я прошу, чтобы ты поверила мне, снова.

— Я не могу, — в голове мелькнула мысль, что не дай Ях им навстречу выедет еще какой-то путешественник. Если это случится — в самый раз прыгать с коня добровольно, причем головой вниз, чтобы наверняка. Но никаких попыток остановить непрошенную нежность, Майя не предприняла. — И не хочу.

— А чего ты хочешь? — Дэррек немного отстранился.

— Спокойствия, — это была чистая правда, ведь глаза врать не умели, и сейчас в них горела дикая усталость.

— А он сможет дать тебе это спокойствие? — Дэррек ни на минуту не забывал о происшедшем тогда в библиотеке, воспринимая после этого генерала уже не как неприятное недоразумение, а как реальную угрозу.

— Возможно, я не знаю, — Майя опустила голову, он загонял ее в глухой угол, которым стала ее жизнь. Не было больше хороших вариантов, только плохие и очень плохие.

— Но ты готова рискнуть? — скажи нет, Майя просто скажи нет.

— Да. Мои ставки не слишком высоки.

— Твоя ставка — это вся оставшаяся жизнь. Причем не только твоя.

— Так будет лучше, — она в сотый раз повторила слова, которые стали ее единственным аргументом, с помощью которого девушка переубеждала себя саму.

Дэррек покачал головой. Так ее не убедить.

— А как ты объяснишь мужу, то, что он узнает в первую же совместную ночь?

— Никак, — правда слишком уж не смахивает на реальность, а врать… В мире и без того много лжи. Лучше попросту молчать. — За этот грех я буду расплачиваться сполна, сама.

— Не сомневаюсь, будешь, — наверное, впервые он понял, что по-настоящему тогда, придя к нему, ответственность на себя взяла она. Всю. А он, он всегда мог сойти с их общего пути, оставив ее бороться с ураганом самой. Именно так он когда-то и сделал. — Ты не выйдешь за него замуж, — сделал когда-то, но больше не повторит.

— Не в ваших силах это решать, — Майя отклонилась, когда он снова попытался коснуться губами щеки. Достаточно. Ведь и правда, она почти предает своего будущего жениха, ведя себя так.

— А если обо всем узнает граф? — тело девушки будто снова окаменело.

— Если обо всем узнает граф… я умру, — она не преувеличивала. Майя знала, что просто не сможет смотреть в глаза ни ему, ни маме или Соне. А подобной жизни ей не вынести.

— Поэтому он не узнает, обещаю, — Дэррек выпрямился, снова придвигая девушку ближе. Он прекрасно это знал, и не прибегнул бы к такому ходу даже стой она у алтаря с другим. Вот только и стать у алтаря не дал бы.

— Спасибо.

— Но я все равно не отдам тебя ему или кому бы то ни было.

Почему-то вспомнилось еще обещание, сказанное той ночью, когда ей казалось, что все кончено, а оказалось, это было только начало.

— Даже самой себе, — она прошептала слова, которые тогда заставили сердце биться быстрее.

— Даже самой себе, — и снова по телу пронеслась волна тепла. Захотелось кричать во весь голос, чтобы не отдавал, вот только как же страшно узнать, что и это обещание просто пшик.