Когда приходит детство

Глава 14

Отпраздновав первомай вся школа внезапно всколыхнулась и нашему классу было объявлено, что мы вместе со старшими классами едем на прополку хлопка.

- Ур-ра! - Понеслось по школе, а родителям пришлось раскошеливаться на раскладушку для меня, на которой я буду спать в предстоящей трудовой вахте. Вот и первое совместное мероприятие для нашего класса, не считая отдельных походов! Восторгу семиклассников не было предела! Мало того, что учеба сократилась почти на три недели, так еще многие школьники впервые отрывались от дома и родителей на длительный срок, и мы будем вести почти самостоятельную жизнь под присмотром нашей англичанки Любови Михайловны. Я с трудом дотащил свою спальную раскладушку из алюминиевых трубок и брезента на пружинах с втиснутым внутрь матрасом, подушкой и одеялом. Погода, как всегда, была ослепительно солнечной, прогревая днем воздух до тридцати с лишним градусов, что позволило городской ребятне еще неделю назад открыть купальный сезон. Дети и преподаватели расположились огромным табором вокруг раскладушек и вещей вдоль дороги за школой в ожидании автобусов. Все ученики, а особенно "первоходки" были радостны в предвкушении предстоящих приключений и веселились как могли: то гоняясь друг за дружкой, то принимаясь петь еще пионерские песни. Именно с песнями мы и тронулись длинной колонной автобусов в сторону одного из районов республики, где выращивали хлопчатник. Я радовался не меньше других, заражаясь всеобщим весельем и предвкушая походно-лагерную жизнь. Действительность оказалась еще более экзотичной, чем я себе представлял, когда девочек разместили под большим навесом полевого стана, а мальчишки должны были спать под открытым небом в тени растущих вдоль сухого арыка развесистых ив. Мы тут же разложили свои походные кровати, покидали на них сумки и отправились исследовать окрестности. Уйти далеко нам оказалось не суждено. Первый же неширокий оросительный канал стал местом остановки, и ребятня посыпалась в воду как спелый горох из стручка. На шум вскоре нарисовались и девочки, добавив звонкости в общую какофонию детских криков. Так начался «рабский» труд детей на плантациях хлопчатника! Вечером был шумный ужин из всего, что нам надавали родители и вываленное на большой кусок клеенки в общую кучу. Никакого порядка, экономии и целесообразности. Вот зачем сейчас открывать консервы?! Надо сначала съесть то, что может быстро испортится. Эх! Дети… Надеюсь, Любовь Михайловна все же справится с проблемой нашего питания.

После ужина – пионерский костер и песни под гитару. Жалко, что я ни в какой степени не музыкант! Вон как девочки смотрят на единственного гитариста, который и знает то только три аккорда. Зато очень энергично, а главное с энтузиазмом!

- Взвейтесь кострами синие ночи!

Мы пионеры - дети рабочих!

Горланили мы под треск костра с летящими в темноту золотыми искрами, отдаваясь бездумному веселью и исключительно хорошему настроению, которое в немалой степени разделяла наша руководительница, будто помолодевшая сразу на десяток лет. Видимо это одна из причин, зачем люди идут на работу с детьми. Наверное, чтобы стать таким же беззаботным, отдаляя от себя некоторые неудобства взрослого мира.

Утром неспешный подъем и такой же неторопливый завтрак. Спрашиваете, где мы умывались? Вы еще спросите куда мы ходим в туалет! Ха-ха! Затем мы последовали к ближайшему полю с ровными рядами проклюнувшейся зелени.

- Вот, видите? Эти ростки с круглыми листочками – хлопок. Остальное – сорняк. Круглые оставляем, другие вырываем с помощью урака (местный прототип серпа), - объяснил нам местный хлопкороб и оставил детвору бороться с сорняком.

Мы поборолись час, потом еще один, пока разошедшееся солнце не прогнало всех в направлении вчерашней купальни. С удовольствием плескались до обеда, а потом разлеглись в тенечке на своих раскладушках, включив радиоприемник и слушая душевную песню "про клен". На поле до ужина мы так и не вернулись, как впрочем и на следующий день после отработки утренней смены. И в чем тут смысл? Видимо нас постепенно приучают... А может быть боятся, что детишки «уважаемых людей» могут потом сболтнуть своим родителям что-то ненужное. Как оказалось, я был полностью прав, когда на третий день никто никуда не пошел отделять «круглое» от «некруглого». В итоге «отработав» шесть дней, пацанва решила, что они достаточно набрались опыта в выращивании ценного стратегического сырья, тем более что консервы и домашняя еда закончилась. Каким-то волшебным образом нарисовался грузовик и мы, покидав в него постели и умостившись сверху, с ветерком вернулись в город. И скажу вперед, никто ни пол слова не сказал нам в сентябре о таком нашем своевольном поступке, за который других наверняка бы наказали. Все-таки номенклатура – рулит!

Так что, благодаря «блатным», летние каникулы начались раньше срока, и мы разлетелись по домам, чтобы встретится только осенью. Кстати! Я уже заранее узнал, что раскладушки нам снова понадобятся, так как в сентябре мы опять отправимся вместе с девятыми и десятыми классами всех школ города, как и других учебных заведений, на целых два месяца уже на сбор урожая «белого золота». И как при этом нагонять школьную программу? А ведь я читал пафосные воспоминания бывшего функционера, который писал, что "он точно знал - какую тему изучают в тот или иной день, во всех школах страны!". А два месяца на хлопчатнике? А детский труд? Хотя, можно его отнести к трудовому воспитанию подрастающего поколения, тем более никто из школьников не жаловался на возможность откосить от учебы и весело провести время.

Дом встретил "труженика полей" тишиной и уютом. Я занес раскладушку на балкон и взобрался на любимый топчан. Взрослый «я» опять взял верх в нашей голове и мысли омрачились глобальными размышлениями. Впереди лето и три месяца безоблачной жизни. Пойти по проторенному пути и отдаться бездумному времяпровождению или сделать любой пусть самый маленький шажок, который в будущем может стать той песчинкой в основании стены, которая станет плотиной на пути внешних и внутренних врагов моей огромной Родины, пока не подозревающей что ее ждет. Сегодня песчинка, завтра еще одна – глядишь и получится стать камешком в сапоге «интервента», и он присядет где-нибудь чтобы переобуться и опоздает к своему «поезду». Я даже вскочил от посетившей меня мысли, готовый идти записываться в «добровольцы» неважно куда. Пошел на кухню попить и глаз зацепил лежащий на серванте новый фотоаппарат. Папа купил его еще год назад и даже что-то фотографировал и печатал, но его энтузиазм почему-то быстро угас, а фотик «ФЭД -3» остался. Вот он - «Рояль»! Я быстро прогнал в уме цепочку: фотоаппарат, стенгазета, городская газета, внештатный корреспондент, журфак – столичная газета и возможность оказывать влияние на все большее количество умов, среди которых может быть попадутся спящие здравомыслящие патриоты, которых мой «глагол» сподвигнет слезть с печи. Истинные, не такие как сейчас, а как многие революционеры в самом начале новой эпохи. (Не подумайте что я беззаговорочно за то, что они творили в процессе.) А еще появится возможность приблизиться к сильным мира сего и, кто знает, оказаться тем камушком под колесом истории который подправит его траекторию в немного другом направлении. Надеюсь, в правильном…

Снял с полки тяжелый аппарат в кожаном футляре и полюбовался его филигранным исполнением. А неплохо для этого времени! Вполне на уровне сделан на далеком Харьковском заводе. Не зря наши первые челноки возили именно фотоаппараты на продажу, ну и водку с икрой, конечно. Куда же без нее?!

Дождался, когда папа придя с работы поужинает, раздобреет и подкатил к нему со своим табелем за седьмой класс, на котором красовалась единственная четверка по труду.

- Эх! Молодец, сын! Чего же по труду то четверка?

- Да… Отказался работать тупым напильником…

- Мать! Смотри как наш сын отучился! Давай ему подарок что ли купим? – Мама пришла с кухни с белыми от муки руками и глянув на табель поцеловала мой лоб.

- Не надо ничего покупать. Можно я фотоаппаратом попользуюсь летом?

- Конечно можно! Заслужил!

Так решился первый вопрос на пути моего плана. Я купил на выделенные мне деньги несколько пленок и брошюру по изучению нового для меня дела по названием «Самоучитель по фотографии для начинающих».

- Стой прямо! Голову чуть набок! – Командую братишке, выбирая лучший ракурс и сдвигая задний фон, отходя немного в сторону. Я твердо решил стать фотокорреспондентом и нещадно эксплуатировал всю семью, заставляя замирать тех в самые неожиданные моменты. Никто не ругался, а наоборот старались помочь начинающему фотографу. Основной моделью портретного фото стала естественно Ритка, закончившая наконец свое училище и отгуливавшая свой крайний отпуск перед поездкой на практику в один из столичных театров. Это надо же! Наша Ритка будет танцевать на сцене Московского театра! Мама с папой и вся остальная родня была горда за этот безусловный успех, проча великое будущее юной балерине. Я тоже слегка недоумевал такому везению провинциальной девочки, которая из сельской школы далекого аула добралась до столичных подмостков и не исключено, что и зарубежных в недалеком будущем. Вот что делает талант и упорный труд! Этот наглядный пример с конским хвостиком и короткой маечкой, давал мне море оптимизма в моем стремлении обрести профессиональные навыки в искусстве фотографии.

Кадр – бабушка поливает ростки сои: Фокус – 9, выдержка – 125, время 12:35, день солнечный, расстояние от окна – 4 метра. Записываю данные очередного кадра, записи которых решил делать с самого начала, чтобы опытным путем в дальнейшем получить оптимальные характеристики для пленок с разной чувствительностью, произведенные одной из двух фабрик в стране под названием «Свема», которая считалась лучше чем «Тасма», расположенная под Казанью. Я не успел потратить все пленки, когда неожиданно приехала тетя – студентка с намечающимся животиком и с женихом, с которым уже расписалась и нужно было только сыграть шумную свадьбу. Вся родня (за исключением московской) собралась на это торжество, к всеобщей нашей радости и я не растерялся, щелкая затвором почти не успевая делать записи.

Всея округа приняла участие в подготовке праздника. Была забита свинья и мы с братом внимательно смотрели, как паяльной лампой палили жесткую щетину на розовой коже, а кровь собрали в алюминиевый тазик, которая быстро запеклась в большую красную лепешку. Затем ее развели водой и смешали с фаршем, который затем набили в промытые кишки. Естественно, в процессе варки нам досталось по куску горячей, темной «сосиски», подарив еще одно любимое кушанье в мой личный список. Затем была варка гороха, молотьба деревянными молотами по вареному рису, который превратился в белое тягучее тесто. А еще были отварные куры и салаты, салаты и еще раз салаты. А все почему? Да потому что почти все соседи вокруг были корейцами, основавшие здесь совхоз по выращиванию риса. Вот и готовили они по своим вкусовым пристрастиям нещадно сдабривая еду красным перцем. Апофеозом праздника стал большой котел в глиняной печке на улице, над которым установили ручной пресс и двое мужчин принялись выдавливать из него тонкую вермишель прямо в кипящую воду.

Казалось, на свадьбу собрались все жители поселка, за исключением местного населения. Почти в каждом доме соседствовавшим с нашим ели и пили гости, куда ручейками растекалась разложенная в эмалированные тазики еда с нашей детской помощью в том числе.

- Вот, отнеси к дяде Коле. – Мне выдали авоську с несколькими бутылками водки. – И скажи, что больше не будет. – Я так и сделал, но видимо слишком громко, потому что гости все услышали, а раздающая женщина поморщилась от моей нетактичности. Ничего! Переживут, как-нибудь!

В конце я последние кадры потратил на групповой снимок всей семьи. Бабушка, дедушка, три папиных сестры, одна из которых не замужем, а старшая приехала с мужем и дочкой. Само собой мои родители и жених младшей Людмилы, почему-то без своих родителей. Потом то я узнал, что он женился вопреки воли своих родителей и они на свадьбу не приехали.

Муж старшей сестры отца, которая волею судьбы проживала в Воронеже, напросился перед отъездом с нами на рыбалку. Мы с братом ничуть не подумав взяли его с собой ловить карася на ту сторону большого канала. Дорога была красочная, с густыми зарослями солодки, камыша и заплывом по тугому течению мутной воды. Бледный, ни разу не загоревший мужик дошел до места ужения и даже посидел с нами немного. Затем он сказал, что ему пора домой и когда через несколько часов мы вернулись, он лежал на животе живописно раскрашенный белой простоквашей по красной спине. Тетя нас немного пожурила, но уехали они без проблем, вместе с нашими родителями на все том же голубом автобусе.

- Ля-ля, ля-ля… - пела сестра намывая топчан тряпкой, по балерински стоя на выпрямленных стройных ножках спиной к дивану под деревьями, на котором сидели мы с Олежкой. Ее майка оттопырилась и предъявила моему взору два крепких яблочка, задорно мечущихся в противоход рукам. Я не успел устыдится увиденному, когда сестра выпрямилась, оглянулась на меня и по глазам догадалась что что-то не так.

- Что? Все видно, да? – Я замотал головой, но мне не поверили и дальнейшее мытье прошло без бонуса для зрителей.

Интересно… А если бы я сфотографировал?.. Рассмеялся в душе, понимая, что никогда бы этого не сделал, да и пленка закончилась.

- Олега! А пошли на рыбалку!

Мой братишка ни мгновенья не задумываясь, радостно подхватил предложение и мы чуть задумались, решая куда пойти.

- А давай бузолбашек наловим и закидушки на сома поставим, - предложил младший. Идея мне понравилась, и вот мы уже бродим по пустырю с лопатой и ведром с водой.

- Лей еще! – В ямке вылитая из ведра вода уходила в дырку в земле, которую мы нашли с помощью лопаты, снимая рыхлый слой земли со следами ходов ракообразного насекомого. Добавляю водички, и мы приседаем перед ямкой, дожидаясь появления жильца. Тот не стал томить нас ожиданием и, колыхнув мутной водой, явил на ее поверхности свои черные усы, в надежде определить откуда взялось неожиданное наводнение. Никогда ведь не выскакивают полностью. Осторожные, сволочи!

- Ага! – Братишка двумя пальцами ловко схватил прячущуюся в воде страхолюдину за панцирь, прямо за крепящимися лопатками с мощными когтями. - Еще парочку и хватит. – Он бросил пойманного вредителя к трем товаркам, скрежещущих по кругу на дне жестяной банки. – Надеюсь, не успеют сожрать друг друга!

Запарившись на солнце при добычи вкусной наживки для усатой рыбы, отправились купаться на любимое место с удобным заходом и глубиной по мою грудь. А раньше было с головой! То-то Сержик так восхитился в первый день нашего приезда, когда оказалось, что я впервые перерос брата и нашего друга на целую голову и даже немного больше. Солнце шпарило, как ненормальное, когда мы изредка вылезали из воды, не то чтобы согреться, а больше для смены обстановки и перевода дыхания от частого ныряния. Пыль, толстым пухляком покрывающая дамбу, раскалилась до невозможности ступить на нее голой пяткой.

- Смотри! Здесь змея проползла! – извилистый след уходил под колючий куст с красивыми цветами и толстыми листьями. «Арбузный куст» - так мы его обзывали за его плоды, с точностью повторяющие зеленый с полосочками цвет кожуры и красное с семечками содержимое как у большой ягоды, отличаясь лишь небольшими размерами и горьким вкусом. Зато под крупными лепестками прятались капельки нектара, который любили насекомые и мы с братом, обычно слизывавшие их языком. Братишка смешно прыгая по горячей пудре добрался до цветов и сорвал несколько распугивая зеленых с золотым отливом жуков, которые недовольно жужжа, перелетели на другую сторону колючего «Арбузника». Вернулся также в стиле «горного козлика», и мы слизав амброзию отправились домой, чтобы отобедать и отдохнуть перед вечерней рыбалкой.