Когда приходит детство

Глава 9

А знаний нам решили впихнуть много и разных:

- Русский язык

- Математика

- Чтение

- Природоведение

- История

- Рисование

- Труд - Пение

- Физкультура - Английский язык

Таков был список предметов, которые нужно было переписать в свой дневник. Хорошо еще, что нам разрешили писать шариковыми ручками, которые совсем недавно появились у школьников, как и по всей стране. Наверно посчитали, что мы уже в совершенстве овладели искусством каллиграфии. Ха-ха! С печалью посмотрел на наши каракули, написанные с ошибками. Да-а… Грамотность не наш конек! И чего ему не хватает?! Даже переписать без ошибок не может!

Затем мы просто пообщались с Юлией Макаровной, к всеобщей радости оставшейся нашей классной и со следующего дня впряглись уже по полной в жесткий график учебы, которая как хорошо отлаженный механизм с неумолимой монотонностью делала из нас "советского человека". Я по прежнему оставался сторонним наблюдателем, морщась от издаваемых мной звуков на пении, радостно носясь на физкультуре, впервые примерив вьетнамскую спортивную обувь под названием «Кеды», с недоумением держа в руке тяжелый напильник и пытаясь поцарапать поверхность металлической пластины. Уроки чтение вызывали невыносимые муки, сходные с зубной болью, и желание сейчас же вырваться на волю и взять в свои «руки» непослушный язык. Пацанская иерархия окончательно обрела свою форму, определив меня в безобидные нейтралы, не участвующего в притеснении аутсайдеров и в разборках с другими классами. Возможно этому способствовала моя тщедушная фигура, которая не хотела расти как следует и явно требовала увеличения веса путем наращивания мышечной массы. Так что все, чем мог гордиться Санек – это умение оставаться в стороне, избегая почти любых конфликтов. Хорошо хоть в девчонки не записали!

Дома все было хорошо. Родители исправно работали и постепенно пополняли домашнюю обстановку тем или иным предметом мебели. Но самым лучшим подарком стало остекление балкона и широкий тапчан вдоль всего окна. Он стал самым лучшим местом, где глядя в голубые небеса с пронзительными ласточками мой «Незнайка» давал себе волю, предаваясь любимому занятию – растворяться в пространстве (умные люди назвали бы это медитацией, а я думаю что это просто такое состояние души, склонной к стремлению обрести покой и чтобы никто не мешал наслаждаться гармонией с вселенной, бездумно глядя в небесную синь и вяло шевеля извилинами). К сожалению, в это время никакие гениальные мысли или озарения не приходили в наш мозг, который так и не научился (надеюсь пока) анализу своей нехитрой жизни, делая определенные выводы и возможности применения их в дальнейшем. Все на уровне инстинктов и без всяких аналитических выкладок. Может это свойство всех людей с детским мозгом?

Поэтому лежим и пялимся на редкие облака, ища в них сходство с каким-нибудь животным или следим за полетом стрижей, выпадая из действительности почти совсем как во время своих полетов во сне, ощущая огромное чувство счастья заполняющего каждую клеточку твоего тела.

- Чего лежишь! Пошли гулять! – нарисовался братишка. Состояние сатори быстро меняется на «побежали», и вот мы уже шустро передвигаемся по тенистым улицам с глубокими арыками меду дорогой и тротуаром. На проезжей части покрытие было неплохим, а вот тротуар не чинился с самого его основания и имел очень причудливую мозаику из асфальта, земли и щебенки. Нам было все интересно, даже трухлявый пень который мы старательно расковыряли в итоге добравшись до огромных и толстых личинок жука носорога.

- Вот это да! Смотли, какие жвалы! Навелное на нее можно поймать большую рыбу.

- Скорее это она поймает, только маленькую. О смотри, грибы! – на берегах поливного сооружения выглядывали из под шапки земли белые шляпки шампиньонов. Они росли семьями и по одиночке, иногда обозначая свое присутствие лишь небольшим подъемом серой земли. Юные натуралисты, ничуть не сомневаясь в съедобности вкусно пахнущих деликатесов, быстро организовали мешочек из снятой майки и принялись с энтузиазмом выковыривать степные грибы.

- Вот, мама обрадуется! Смотри какие красивые! – Крепкие белые грибы, некоторые еще с не развернувшимися шляпками выгодно отличались от тех далеких, собранных когда-то в гостях у бабушки.

- О! Зоомагазин! Давай зайдем! -Мы зашли и надолго пропали, рассматривая два небольших выставочных аквариума, в которых плавали изумительной красоты рыбки в окружении водной растительности. Одни названия уже внушали трепет и уважения: Неоны, Барбусы, Гупии, Молинезии, Макроподы.

Грибы были забыты и наши умы были напрочь заняты мечтой о заведении домашнего аквариума. А я был изумлен не меньше детишек, увидев в магазинчике мешки с сухими Дафниями и Гамаргусом. И кто это все напланировал?! Зоомагазины по всей стране с поставкой туда рыбок из далекой Амазонки и вылов для них корма в промышленных масштабах. Это что? Стратегические резервы? Может предметы первой необходимости? А-а! Это идеологическое оружие! Пусть видят пиндосы, что у нас даже в самом зачуханном городе большой страны есть Меченосцы и Цихлиды!

Мама встретила наши грибы с одобрением и морщилась от ультразвука детских голосов, выражавших восхищение заморскими рыбками. Она сразу поняла, что аквариуму в доме рано или поздно быть и заранее смирилась с неизбежным. На ужин у нас были жареные с луком шампиньоны, шибающие в нос непередаваемым ароматом и давшие мощный стимул к их поиску в дальнейшем.

Долгая, солнечная осень шла своим чередом. Мы с утра учились, потом слонялись с братом или с нашей дворовой «шайкой» по своему району, реализуя свою неуемную энергию. Однажды мы с младшим забрели в Краевой Исторический Музей и с этого момента стали там частыми гостями с интересом разглядывая первобытные хижины, древние окаменелости и большие картины со сценами охоты на мамонтов. Вторая по интересу экспозиция была с предметами добытыми на археологических раскопках. Черепки и кувшины соседствовали с каменным и железным оружием, переходя к настоящему оружию и одежде воинов столетней давности. Затем экспозиция сменялась национальными достижениями, среди которых немалое место занимала выставка с рыбным промыслом в Аральском море. Макеты рыболовных сейнеров и муляжи осетров соседствовали с горой рыбных консервов, которые поставлялись по всему Советскому Союзу. Опять скажете рыбалка? Да! Куда же без нее?! Мы гладили чучело трехметрового осетра и в мыслях мечтали, что когда-нибудь наши карасики сменятся более крупной добычей и кто знает, может и до осетров дело дойдет. А пока мы со старшаками бродили по берегу нашей реки с куском марли или тюли, с удовольствием доставая из ее мотни небольших рыбешек, которых потом радостно встречали домашние кошаки.

Обычно к шести часам наша двойка устремлялась на дорогу, по которой возвращался автобусик, везущий маму с работы. Мы забирались на дерево, растущее почти над проезжей частью, и играли в пиратов, высматривая синюю коробочку на горизонте, где придорожные домики и деревья сливались в одну точку. Радость обнаружения ожидаемого транспорта каждый раз была неизменно бурной, выдавая радостные крики при остановке и выгрузки мамочки под смех сотрудниц, комментирующих наше обезьянье появление со ствола дерева.

- Людмила! Твои опять тут!

Мы повисали на маме и радостно сопровождали до дома, чтобы, выполнив свой долг, остаться во дворе и ввязаться в очередную игру. Короче, энерджайзер во всей красе!

Осень усыпала арыки листьями, а на серебристых ветках Лоха закраснели поспевающие ягоды. Наша банда давно использует эти плоды в качестве снарядов для длинных стеклянных плевательниц, добытых из мусорного контейнера в инфекционной больнице. А что? Понятие о «заразе» у нас нет, да и трубки, судя по остаткам упаковки неиспользованные. Зато ровные с прочными тонкими стенками идеально приспособленные для скольжения упругого снаряда, которые росли в большом количестве на серебристых ветках прибрежной растительности. Обычно, нарвав подходящих по размеру джиголдышек (по местному ее тут называют Джида), мы устраивали войнушку, разделившись на две команды. Иногда это происходило в темном подвале с сооружением настоящих баррикад, напоминая в процессе современный страйкболл, причем «страйк» обычно получался громким и болезненным, особенно когда зеленая ягода с твердой косточкой внутри попадала бойцу в глаз. Чудо, что серьезно так никто и не пострадал, а ведь полет снаряда, запущенного более старшими товарищами из длинной трубки, был достаточно быстрым, а удар по незащищенному телу или лицу болезненным. Еще одним интересным местом для подобных игр стал огромный котлован на огромном пустыре перед нашей рекой. Его дно было в беспорядке утыкано неровно забитыми бетонными сваями, создавая футуристический лес постапокалиптического мира. Идеальное место для будущего, с его автоматическим оружием и шариками с краской!

Иногда по прихоти своих «военноначальников» мы отправлялись на базар для добычи дынь и арбузов из огромных куч, лежащих на земле, которым просто негде было разместится за прилавками, занятыми более изысканной продукцией. Действовали очень просто. Ждали когда вокруг даров полей столпятся покупатели, продавец отвлечется и откатывали между ног за спину круглую торпеду, которую тут же подхватывал шустрый напарник. После экспроприации довольные приключениями, мы устремлялись с тяжелой добычей на берег реки, где и поедали вкусные призы.

- А Леха схватил дыню и побежал в другую сторону, а там апайка, он в нее! Ой умора! – Дружный смех почти десятка пацанов огласил прибрежные заросли. – Дыня упала и разбилась, апайка кричит «Вай Дот», как будто ее режут, а Леха запутался в ее халате! – Ха-ха-ха! Мы смеялись как сумасшедшие, не силах остановиться, хватаясь за животы и синея лицом. Когда все успокоились, а желудки больше не принимали, Федька провозгласил:

- Айда к общаге! Будем играть в Тарзана!

Так весело и дружно проводили мы время, переходя от летних игр к осенним, а затем и к зимнем, изредка радуясь редкому снегу и доставая свои санки, стараясь накататься впрок, так как снег мог растаять уже на следующий день. У нас появился маленький черно-белый телевизор, по которому в основном звучала местная речь и звуки домбры с заунывными пениями. Папа променял свое радио на новую игрушку и все вечера теперь проводил перед ним, сидя на полу за чайником чая или дымя сигаретой. Мы тоже приобщились к новому чуду достижения отечественной промышленности, смотря довольно редкие показы мультиков и то когда оказывались поблизости от аппарата, что случалось довольно редко.

В один из дней, к нам приехала одна из папиных сестер и осталась жить, пойдя в десятый класс школы, которая находилась в «старом городе» за речкой. Зачем и почему нам не объяснили, зато стало интереснее, так как «тетя с косичками» обладала хорошими организаторскими задатками и неплохим голосом. Теперь соседи слушали выступления из нашего окна, звучащие в два голоса в процессе очередного приготовления пищи. А мы с братом постоянно вовлекались в какую-нибудь затею.

- А сейчас, если вы уберетесь в своей комнате, то получите приз!

- Какой, какой! – Запрыгали мы.

- Сделаете – узнаете! - Мы с энтузиазмом убрались и в итоге получили по две конфеты, ничуть не огорчившись малой наградой. Тетка была шустрая и активная. Однажды она нашла в серванте коробку с шоколадными бутылочками, наполненными ликером. Недолго думая, находка была поделена на троих. Ликер выпила тетя, а шоколад слопали мы с братом, кроме одной бутылочки, которая пошла на закуску. Девушку выпитое взбодрило не на шутку, и мы до вечера разучивали с ней песню из кинофильма «Неуловимые мстители»

- Погоня, погоня, погоня! – подпевали мы,

- В горячей крови…

Благодаря тете, новый год прошел весело и с огоньком в прямом и переносном смысле, когда мы проветривали квартиру от дыма сгоревших бенгальских огней. Этот дым выкурил из какого-то угла летучую мышь, решившую зазимовать в нашей квартире, и она наделала большой переполох у женской половины праздника и веселую охоту для мужской. Уже пойманная она послужила живой игрушкой для нас с братом, быстро организовавшим живой уголок в картонной коробке. Мы попытались накормить ее колбасой, но она только щерила острые зубы и смешно переваливалась на четырех ногах с кожистыми тряпочками крыльев по их краям. К утру она умудрилась сбежать, сховавшись где-то под комодом до весны.

Я намеренно не поминаю школу, которая превратилась в серую рутину уроков, изредка прерываясь на перемены, самым ярким воспоминанием о которых был выпавший снег и бомбардировка ребятни входных дверей в которые пытались проскочить ученики в косичках и белых фартуках под верхней одеждой. Понятно, что это были бедные девочки, которые скапливались за углом в кучку и под восторженные крики бросавшиеся вперед, чтобы скрыться под защиту школьной двери, пестревшей многочисленными белыми точками попаданий снежных зарядов. Даже мой Санек не выдержал накала школьных страстей при охоте на беззащитных девочек и пустил несколько холодящих снарядов, впрочем без всякого положительного результата. Зато было весело, пока вышедшая из двери завуч не получила снежком в свой «бронежилет». Все замерли в немой сцене осознавая грядущую бурю. Грозный глас не заставил себя ждать, положив конец всякой охоте за беззащитными ученицами, многие из которых были совсем не против получить свою долю адреналина.

Школьные предметы почти не давали интереса, кроме разве что природоведение и физкультура. На последнем можно было вволю побегать или поиграть в футбол, а на природоведении задавать интересующие тебя вопросы и заполнять пробелы познания окружающего мира. Я из своего «чердака» разглядывал и анализировал своих сооучеников на предмет грядущих неприятностей или возможных симпатий, следя за медленным ростом будущих невест, голенастых и неказистых в настоящее время, но обещающие (не все) вырасти в очень симпатичных барышень. Я, зная о школьных обычаях, понимал, что девочки взрослеют раньше мальчиков и обычно не обращают на своих одноклассников никакого внимания, пока они не вырастут на голову выше тебя. Но от нечего делать подбирал для Санька возможный «предмет» для воздыханий, ставя баллы окружающим кандидаткам. Почему-то приоритет отдавался блондинкам, где на первом месте по прежнему стояла «первая любовь» из первого класса, подарок от которой стоял на видном месте домашнего серванта. Ее голубые глаза через стекла очечков вызывали у меня умиление своей чистотой и беззащитностью. А уж примерным поведением отличались все без исключения, старательно учась в меру своих возможностей в том числе на домоводстве, где учились готовить борщи и шить фартуки с обязательной вышивкой. Прямо готовые невесты для образцовой советской семьи! Мальчиковые же уроки труда сводились к минимуму, в основном пользуя инструменты, которыми нельзя было нанести себе ущерб своими неокрепшими руками. Но больше мы наблюдали за работой мастера и гоняли балду, так ничему толком и не научившись. Когда же он задал нам домашнее задание сделать ручку для напильника, мой Санек не долго думая подработал рашпилем городошный кругляш и получил «заслуженную» пятерку за почти идеальную форму. Ха-ха! Вот ведь хитрован! Не так уж и прост оказывается. Есть креатив в черепной коробке. Но обычно «креативность» наступала только тогда, когда проблема уже произошла и надо было ее спешно решать, по прежнему не утруждая себя анализом причины и следствия своих поступков, ведущих к неизбежным неприятностям. Ну, хоть так! Научится еще!