Когда умерли автобусы

Яйца динозавра

Сегодня после школы Узи пришел ко мне с книжкой про динозавров. Он сказал, что динозавры уже умерли, но по всему миру еще остались их яйца, и что мы отыщем эти яйца, и тогда у нас будут собственные личные динозавры, мы назовем их, как нам захочется, и сможем на них в школу ездить. Узи сказал, что яйца динозавров обычно находят в дальнем уголке чьего-нибудь двора, глубоко-глубоко под землей. Тогда мы взяли из сарая заступ и стали рыть землю во дворе у Нетковичей, в том углу, где они обычно ставят сукку[1]. Мы копали часа два, до самой темноты, по очереди, но ничего не нашли. Узи сказал, что надо глубже копать и придется потом продолжить. Мы пошли к крану во дворе, чтобы умыться и помыть руки. И тут приехал бойфренд нашей Рали на своем раздолбанном мотоцикле — не мотоцикл, а развалюха тарахтящая. «Привет, ребята, — это он начал к нам подлизываться. — Как ваши делишки?» Узи ткнул меня локтем, и я сказал, что все в порядке и мы ничего такого не делаем. «Ничего такого с заступом не делаете? Ну и ладно. Где твоя сестра?» Я ответил, что должна быть дома, и он пошел к нам в дом. Рали его любит, а я его терпеть не могу. Он ничего такого не делает, просто у него с мордой что-то не так. У него какая-то такая морда, как у плохих парней из кино.

— Сегодня ночью нам придется копать дальше, — сказал Узи. — Встретимся во дворе в двенадцать ноль-ноль. Ты спрячь заступ, а я принесу фонарь.

— Чего так срочно-то? — спросил я.

— Того, — огрызнулся Узи. — Кто здесь разбирается в динозаврах, ты или я? Динозавры — это срочно.

В результате в двенадцать ноль-ноль пришел я один, потому что родители Узи поймали его, когда он пытался смыться. Я ждал ужасно долго, уж не знаю сколько, и как раз когда я уже решил идти домой, во двор вышли Рали и этот гад. Я боялся, что они меня увидят и пристанут с вопросами. Проболтайся я про динозавров, Узи бы меня в жизни не простил. Хорошо, хоть можно было не бояться, что они наябедничают папе, потому что тогда Рали бы тоже схлопотала. Рали и ее гад уселись на скамейку, прямо около нашей ямы, и тут гад начал что-то с ней делать. Он расстегнул на ней одежду и стал совать руки внутрь, и еще делать всякое, а она не сопротивлялась. На это у меня совсем уж не было сил смотреть, и я сказал себе: «Ну все, будь, что будет», — и тихо пополз к балкону, а оттуда шмыгнул в детскую.

Мы копали только днем, ну то есть после обеда. Каждый день, кроме суббот — по субботам семья Узи ездила отдыхать. И так пять месяцев. У нас получилась ужасно глубокая яма, и Узи сказал, что мы уже добрались до центра Земли и что вот-вот появятся яйца динозавра. Я в общем-то уже давно в них не верил, но копать было легче, чем сказать об этом Узи. Я хотел, чтобы кто-нибудь другой сказал об этом Узи, у самого у меня смелости не хватало. Раньше Рали часто играла с нами, а теперь почти совсем перестала со мной разговаривать, а если и разговаривала, то называла меня Йоси, а я это ненавижу. Сначала она все время была с этим гадом и с его тарахтелкой, а в последние две недели он перестал приезжать, и она все время только спала и жаловалась на усталость. В среду утром ее даже вырвало в кровать, как последнюю дуру.

— Фу, гадость! — сказал я. — Я маме расскажу!

— Если ты хоть слово сболтнешь маме, то тебе конец, — сказала Рали очень серьезным голосом, и я слегка струсил.

Рали никогда в жизни мне не грозилась. Я знал, что это все из-за него, из-за этого гада с тарахтелкой, и из-за того, что он с ней делал. Какое счастье, что он больше не приезжает!

Через два дня мы нашли яйцо. Оно было по-настоящему огромным, размером с арбуз.

— Говорил я тебе?! — заорал Узи. — Говорил?

Мы положили яйцо посреди двора и стали плясать вокруг него, взявшись за руки. Узи сказал, что теперь его надо высиживать, и мы по очереди высиживали яйцо больше двух месяцев. В конце концов оно лопнуло, но внутри вместо маленького динозавра оказался младенец. Мы ужасно расстроились, потому что на младенце нельзя ездить в школу. Узи сказал, что выбора нет, придется все рассказать моему папе. Папа пришел в ярость, стоило нам к нему подойти, — мы еще даже рта не раскрыли.

— Где вы взяли младенца? А? Где вы его взяли? — все время орал он, а как только мы пытались что-нибудь объяснить, кричал, что мы все врем. В конце концов он нагнулся к Узи и надавил ему на плечо: — Послушай, Узи. Ладно бы Йоси, — тут он показал на меня пальцем, — он ничего не понимает, он придурок, но ты же умный мальчик. Скажи мне, чей он, кто его родители.

— Немножко мы, — сказал Узи. — Потому что мы высидели яйцо, так что мы как бы его папа и мама.

Папа так посмотрел на Узи, как будто собрался убить, но потом отвернулся от него и влепил мне пощечину.

Он повез младенца в больницу, а мне сказал ждать у себя в комнате. Был уже почти вечер, но Рали все еще спала.

— Ты все время спишь, — сказал я. — Как спящая красавица.

Рали ничего не сказала и даже не пошевелилась.

— Ты небось проснешься, только когда принц явится, — сказал я, чтобы ее позлить, — принц на тарахтелке.

Губы Рали дрогнули, но ее рот не издал ни звука, а глаза остались закрытыми.

— Только ради него ты и встанешь, — сказал я. — А если у него лопнет колесо, то ты останешься в постели навсегда.

Рали открыла глаза — я был уверен, что сейчас она выскочит из постели и огреет меня, но она просто заговорила, и глаза у нее были грустные-грустные:

— Ради чего мне вставать, а, Джо? Ради того, чтобы в комнате убраться? Ради экзамена по Библии?

— Я думал, ты захочешь встать, чтобы посмотреть на яйцо динозавра, его нашли мы с Узи, — сказал я. — Это должно было стать научным открытием, но ничего не получилось. Я думал, ты захочешь посмотреть.

— Что правда, то правда, — сказала Рали, — ради яйца динозавра стоит встать.

Она отбрыкнулась от одеяла и села на край кровати.

— Тебя еще рвет? — спросил я. Рали покачала головой и встала.

— Идем, — сказала она, — покажи мне яйцо динозавра.

— Я же тебе говорю, — сказал я, — оно было испорченным и лопнуло, папа его забрал и погнал Узи домой, а мне дал пощечину.

— Ладно, — сказала Рали и погладила меня по плечу. — Тогда идем найдем другое яйцо динозавра, свежее.

— Не стоит, — сказал я. — Только папу злить. Пойдем лучше попьем молочных коктейлей. — Рали надела босоножки. — А что будет, если как раз в это время приедет принц на тарахтелке? — спросил я.

Рали пожала плечами.

— Он уже не придет, — сказала она.

— А вдруг? — настаивал я.

— Если вдруг, то он меня дождется, — сказала Рали.

— Конечно, дождется, — сказал я. — Куда он денется? Его мотоцикл все равно никогда не заводится...

И, едва договорив эту фразу, я бросился бежать. Рали погналась за мной, но поймала уже только возле киоска. Я попросил большой вафельный стаканчик со взбитыми сливками, а Рали достался клубничный молочный коктейль.