Глава 13

Дафф проснулся с первыми лучами солнца, но поскольку впервые мирно проспал всю ночь, то прекрасно выспался и чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Даже Эдди заметил это.

– Вы стали новым человеком, сэр, если позволите сказать. Судя по улыбке, вы снова в деле.

– Да, по крайней мере мне так кажется. Считай свои обязанности сиделки законченными, – жизнерадостно ответил Дафф и, откинувшись на спинку стула, принялся раскачиваться на задних ножках, как часто делал в прошлом. – Какие бы мрак и туман ни наполняли мою голову этот последний год, теперь все развеялось. Я проспал всю ночь. И ни одного кошмара! Я проснулся и умираю от голода, причем не только желудочного! Хотя это исключительно для твоих ушей. Мы с леди пришли к соглашению… нечто вроде пари, и я намереваюсь свято его чтить.

– Удачи вам, сэр, – сардонически пробормотал Эдди, накладывая Даффу яичницу. – И вам лучше поесть как следует на случай, если условия соглашения каким-то образом изменятся. Кстати, что вы теряете, проиграв пари?

– Пятьсот фунтов.

– Значит, вы делаете это не ради денег, – фыркнул Эдди. – Я видел, как за карточным столом вы ставили в десять раз больше. Поэтому готов поклясться, что вы неравнодушны к леди.

– Я бы не был столь категоричен, – слегка улыбнулся Дафф, ставя стул на все четыре ножки. – Ты отлично знаешь, что я никогда не влюбляюсь.

– Ну… влюбились вы или нет, если оценили чувства леди в пятьсот фунтов, речь идет уж точно не о деньгах. Подумайте об этом, сэр, вот все, что я скажу.

Дафф, взяв с тарелки кусочек тоста, поднял глаза.

– Ты должен согласиться, что она очень красива. Всякий на моем месте увлекся бы.

– Можно подумать, у вас не было сотни таких, как она.

– Зато она может меня рассмешить, – пробормотал Дафф, вгрызаясь в тост.

– Вот и молодец.

Дафф с улыбкой уставился на денщика.

– Кажется, я различаю нотки сарказма, Эдди?

– О, нет, сэр, просто не хочу, чтобы вы так легко относились к своим чувствам. Она не похожа на других, вот и все. Не знаю, чем она отличается, но отличается, и сильно. Разве не видите?

– Давай не будем говорить об этом, – нахмурился Дафф. – Я не желаю слишком уж усердно задумываться над тем, как весело провожу время.

– Еще кофе, сэр? – спросил Эдди, зная, когда лучше отступить.

– Ты стоишь каждого шиллинга, который я тебе плачу, – весело заметил Дафф, кивком показав на чашку.

– Поскольку вы платите мне достаточно, чтобы осчастливить моего банкира, – заметил Эдди, наполняя чашку Даффа, – я вполне могу общаться на равных с лучшими представителями общества.

Дафф удивленно вскинул брови.

– Твой банкир?

– Конечно, сэр. Я держу деньги в Английском банке.

– Неужели? – хмыкнул Дафф, кладя сахар в кофе. – Так что ты намереваешься делать со всем этим богатством?

– Однажды, сэр, когда буду в подходящем настроении, предложу руку и сердце какому-нибудь милому созданию и куплю себе ферму.

Дафф перестал размешивать сахар в чашке.

– Но что ты понимаешь в фермерском деле?

– Это вовсе не обязательно, сэр. Я, пожалуй, найму управляющего на ваши денежки.

Дафф рассмеялся, наслаждаясь и звуками, и собственным весельем в такой прекрасный день.

– Что же, по крайней мере предупреди, когда решишь взять жену и покинуть меня.

– Не волнуйтесь, сэр. Я не тороплюсь. Думаю, вы еще раньше скуете себя цепями брака. Так что я подожду.

– В таком случае мы оба в полной безопасности, – улыбнулся Дафф.

– Я тоже так думаю, сэр. По мне, так это даже лучше, особенно с тех пор как мы снова развлекаемся с дамами.

– Говори за себя. У меня нет срочных планов.

– Не скажу, что не верю вам, но, полагаю, вы подумываете кое о чем.

– Возможно, – кивнул Дафф.

– Возможно? Всего пятьсот фунтов, сэр. Сущая чепуха для вас.

– Я не уверен, что леди готова, – заметил Дафф. – Но ты можешь проводить вечера, как заблагорассудится. Я вполне обойдусь без тебя.

– Посмотрим.

– Я абсолютно серьезен, Эдди. Твоего постоянного присутствия больше не требуется.

– Да, сэр. Как скажете, сэр, – закивал Эдди, как подобает хорошему слуге, хотя вовсе не был согласен с хозяином. – Сегодня утром вы повезете даме букет?

– Почему у тебя сложилось такое впечатление? – осведомился Дафф, полуприкрыв глаза.

– Ваша ма прислала прелестную бутоньерку из фиалок, сэр.

– Интересно, как это раньше я ухитрялся привлечь внимание дамы без столь усердной помощи родных?

– Думаю, вы просто шли на приступ, сэр, и все портили, – совершенно серьезно ответил Эдди. – Хотя именно это и нравилось дамам.

Даффу неожиданно показалось, что все женщины, с которыми он успел переспать, были всего лишь прелюдией к его отношениям с Аннабел, пусть пока и платоническим. Хотя это тоже может измениться.

Он впервые признал, что между ними может что-то возникнуть.

– Вероятно, ты прав. Мисс Фостер действительно не похожа на остальных, – пробормотал он, потрясенный огромной разницей между прошлым и настоящим. Почему теперь он так много думает о чувствах Аннабел? Ведь раньше он не придавал значения подобным тонкостям!

– Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление, сэр.

– Не знаю, как и почему, – вздохнул Дафф, пытаясь осознать, что происходит. Или все это неестественно?

– Полагаю, скоро вы сами все узнаете.

– Может, и узнаю, – согласился Дафф, решив, что Эдди прав и дело тут не в пятистах фунтах. Что же до остального, особенно желаний и стремлений леди… поживем – увидим.

Несколько часов спустя он шел по дорожке к двери коттеджа Аннабел, по-прежнему не уверенный в том, что именно чувства – побудительный мотив всех его действий. А если отказаться от пари? Повредит ли это его интересам?

Хорошо бы еще знать, в чем состоят эти интересы. Намеревается ли он всего лишь обольстить Аннабел, как всех остальных женщин, или просто хочет наслаждаться ее обществом, пока она остается в провинции?

Дилемма, которую он легко мог решить до своей болезни.

Да тогда это вовсе не было дилеммой. Просто удовлетворением чувственного желания. Но теперь… теперь он не был так уверен.

Черт, неужели он становится моралистом?

Неужели полученные на войне душевные раны превратили его в высоконравственного человека?

Дверь открылась, и на пороге появилась улыбающаяся Аннабел. Жаркое желание мгновенно пронзило его как удар молнии.

В этих облегающих панталонах любой намек на возбуждение будет очевиден. Поэтому он немедленно попытался подумать о чем-то еще, ну, хотя бы о цене на чай… если бы он ее знал… а еще лучше о том, как забавно хмурится отец, когда сердится.

Представшая его мысленному взору картина оказалась лучшим лекарством против похоти, и, переступив порог, он уже полностью владел собой. И тон был абсолютно нормальным:

– Вы хорошо спали?

Проклятие и адский огонь! Неудачный выбор слов: на ум немедленно пришел образ растрепанной Аннабел в ночной сорочке.

– Прекрасно. А вы?

Ее голос был таким же спокойным, как цвет платья оттенка голубиного крыла. Сама безмятежность. И он был благодарен ей за сдержанность.

– Тоже, – обронил он столь же бесстрастно, заменив мысленное изображение Аннабел в ночной сорочке более приличными картинами скачек. – Надеюсь, вы голодны?

Иисусе, неужели каждому его слову, произнесенному сегодня, суждено иметь двойной смысл?

– То есть я хотел сказать, что Эдди приготовил для нас целую корзинку с едой.

– Я так и поняла, – ободряюще улыбнулась она. По крайней мере у одного из них сохранился здравый смысл! – Эти цветы, надеюсь, для меня?

Очевидно, хорошо знакомая с мужчинами, находившимися в состоянии растерянности, она поощряла его, как школьника.

Дафф неприязненно нахмурился.

– Матушка подумала, что вам нравятся фиалки, – пробормотал он, протягивая ей цветы и гадая, уж не виновата ли в его неуклюжести новообретенная добродетель.

– Как мило с ее стороны, – улыбнулась Аннабел.

Когда он передавал бутоньерку, их пальцы на мгновение соприкоснулись, глаза на секунду встретились, и он неожиданно увидел то, что уже миллион раз наблюдал раньше.

Его неприязнь мгновенно исчезла. Он снова ступил на знакомую почву.

Аннабел не только влечет к нему, но она еще и готова на большее. Он готов прозакладывать свой титул.

– Как считаете, ваша матушка может передумать и согласиться сопровождать нас? – учтиво осведомился он, словно не заметил блеска желания в ее глазах. Словно у него на уме не было ничего иного, кроме их прогулки в это прекрасное летнее утро.

Аннабел покачала головой.

– Боюсь, мама всерьез взялась за сватовство, – ответила она, не менее его способная на лицедейство. – Она все старается оставить нас наедине.

– Мне стоит волноваться по этому поводу? – лукаво улыбнулся он.

– А вот это решать вам, – улыбнулась она в ответ. – Что могу сказать я?

– Значит, сватовство? – переспросил он, окидывая ее дерзким взглядом.

– Милорд, я пойму, если вы решитесь сбежать. – Ее взгляд, наоборот, был прям и спокоен.

– Дьявольски трудный выбор, – вздохнул он.

– Или предостережение.

– С другой стороны, хуже, чем при Ватерлоо, уже не будет! – улыбнулся он.

Аннабел рассмеялась.

– Боюсь, впервые за мной ухаживают столь романтически.

– Если вы серьезно насчет ухаживания, считайте, что я в вашем распоряжении! – объявил он. – Вы из меня веревки вьете и прекрасно это понимаете. Банальные слова, но так оно и есть.

Несмотря на легкую улыбку, ее серые глаза были серьезны.

– Почему бы нам не посмотреть, что из этого выйдет, милорд?

– Что, если я предпочту не играть в подобные игры? – бросил Дафф, возможно, подогретый месяцами целомудренной жизни. Или всему виной был се запах… аромат женщины?

– Но, милорд Дарли, я тоже никогда не играю в игры, – с суровой решимостью объявила она. – И вам, как никому, следовало бы это знать. Вся моя жизнь – это непрерывная цепочка ролей. Лучше идите, поздоровайтесь с матушкой, – внезапно переменила она тему так спокойно, словно они не обсуждали ничего важнее погоды. – А потом отправимся на пикник, устроенный Эдди.

Она произнесла слово «устроенный» с таким видом, словно считала, что Эдди движут некие скрытые мотивы.

– Успокойтесь, мисс Фостер, – немедленно вскинулся Дафф. – Я не строю никаких гнусных планов. Я нахожу подобные вещи бессмысленными.

– Ну вот, теперь я вас рассердила, – пробормотала Аннабел, поднося фиалки к носу и глядя на него с такой откровенной покорностью, что напомнила одну из работ Грёза, любившего рисовать смиренных женщин.

– Продолжайте в том же духе, и я действительно рассержусь, – хмыкнул он, вдруг сообразив, что она понятия не имеет о его истинном характере. И не ведает, что он вовсе не похож на тех мужчин, которых она до сих пор знала. – И умоляю, успокойтесь. Повторяю, у меня нет непристойных умыслов, хотя вы весьма меня интересуете. Но я вполне способен владеть собой.

– Приятно слышать, – заметила она, роняя бутоньерку и на несколько мгновений удерживая его взгляд. – Если только это правда.

– Абсолютная. Составьте мне компанию, и больше я ничего не требую.

– Честно говоря, вы поражаете меня, Дарли.

– А вот я поражен тем, как высоко ценю ваше общество. И кстати, о развлечениях: у вас есть бриджи для верховой езды? Думаю, мы могли бы устроить скачки.

– Настоящие?

– Поэтому вам и понадобятся бриджи, – кивнул Дафф.

– Может, я и сумею что-то найти.

Он предлагал ей покой и душевный комфорт, которых она раньше не испытывала, особенно с мужчинами.

– Превосходно. Мне подождать здесь?

– Нет, разумеется, нет, хотя обратите внимание, как старается матушка держаться подальше, чтобы не прервать наш тет-а-тет. В отличие от меня и вас, Дафф, она – романтик. Мама, Молли! – позвала она. – Мы идем. Покажитесь, где вы там! – Улыбнувшись, она протянула руку Даффу. – Пока я ищу бриджи, можете испытать свои чары на маме и Молли.

Вскоре Аннабел и Дафф уже ехали обратно, в Уэстерленд-Парк. Пара гнедых неслась вихрем, так что Даффу приходилось придерживать Аннабел за талию на поворотах: фаэтон с высокими сиденьями был весьма неустойчив и то и дело грозил перевернуться. Аннабел вцепилась в сиденье, хотя ни в малейшей степени не возражала против того, что маркиз обнимает ее. Наоборот, сейчас она чувствовала себя в полной безопасности. Странное ощущение, особенно в присутствии мужчины. Не то чтобы она искала покровителя, но нельзя отрицать, что его общество ей приятно.

Дафф был в превосходном настроении. Впереди целый день в компании Аннабел, и она явно неравнодушна к нему. Как, впрочем, любая женщина… но недаром Эдди предупреждал, что Аннабел Фостер совсем другая.

А может, и он теперь совсем другой.

Или мир достиг такой точки, где начинались перемены…

Загрузка...